Волостные и сельские советы - крестьянская власть 9 страница

Начавшись весной 1918 г., уравнение земли проходило вплоть до сплошной коллективизации, но наиболее активно - в 1918-1919 гг. Уравнение проводилось не по высшему и даже не по среднему хозяйству, а по низшему, потребляющему, что пре­допределило в скором времени немалые трудности в получении хлеба из деревни. Весной 1918 г. средняя прибавка земли соста­вила лишь 1-2,2 дес. на душу. Как первый, так и последующие разделы проводились в основном по числу едоков, что отвечало бедняцкому пониманию равенства. В ходе весеннего раздела со­стоятельные хозяйства лишались части своих земель, инвентаря, скота и это было одной из причин резкого обострения борьбы в деревне.

Беднота, получив землю, не могла создать рационального хо­зяйства, поскольку не имела нужных для этого средств производ­ства. К началу весеннего сева деревне не хватало 350% сельско-

72

Волостные и сельские советы - крестьянская власть

хозяйственных орудий по сравнению с тем, что требовалось до войны. Крестьяне нуждались в 3,5 млн пахотных орудий, каждое третье хозяйство не имело инвентаря и рабочего скота³⁰. Револю­ционная власть пыталась помочь деревне, но все, что она могла немедленно сделать - издать Декрет о монопольном распоряже­нии государства сельскохозяйственными орудиями и машинами, перевести некоторые заводы с военного производства на изго­товление инвентаря, организовать общественное использование конфискованного инвентаря помещиков через прокатные пунк­ты и др. Но это было лишь каплей в море народной нужды. А главное - государство не имело хлебных резервов и не могло обеспечить бедноту посевным материалом. Семена были у зажи­точных крестьян и середняков. Весной хлеб стал главным объек­том борьбы. Проблема его учета и перераспределения стала од­ной из основных задач новой власти.

10,5 млн безземельных и малоземельных крестьян (из 15 млн крестьянских дворов), даже получив землю, не могли создать то­варного хозяйства, поскольку не имели, или почти не имели, ин­вентаря, скота, семян, да и прибавка земли не была существен­ной. Без помощи государства беднота не могла засеять получен­ную землю. Многие миллионы крестьян становились государст­венными иждивенцами, освобождавшимися от налогов, поста­вок хлеба, получавшими помощь на льготных условиях. По­скольку государство не имело никаких резервов для снабжения малоимущих, поощрялась их инициатива в уравнении богатых и состоятельных крестьян с беднотой в нормах пользования зем­лей, скотом, инвентарем, в изъятии всех прочих "излишков", что с неизбежностью вело к обострению социальной борьбы.

Весной 1918 г. перед деревней не стояла задача организации новой экономики. Но жизнь втягивала крестьянские Советы в решение неотложных экономических проблем. Требовались деньги на содержание работников Советов, больниц, школ, ми­лиции, Красной гвардии, приобретение хлеба и инвентаря. Сове­ты получили от земств тяжелое наследство в виде налоговых не­доимок, долгов. На требования местных Советов о субсидирова­нии Совнарком разъяснял 19 ноября 1917г., что они должны са­ми обеспечивать себя денежными средствами, вводя местные на­логи³¹. 20 января 1918 г. Совнарком издает "Проект единовре-

73

Рождение нового режима.

менного поимущественного налога", по которому обложению подлежали крестьяне, имеющие более двух рабочих лошадей и более 25 дес. земли". Практическому осуществлению этого нало­га должна была предшествовать работа сельских и волостных Советов по учету и оценке имущества жителей. Крестьянское хо­зяйство, как объект налогового обложения, было новым и непо­нятным для сельских жителей явлением, к которому их органы власти не были готовы.

В январе 1918 г. Ленин ориентировал Советы на изъятие де­нег у кулаков, рассматривая наличие таковых как свидетельство эксплуатации народного труда³³. 14 февраля Народный комисса­риат внутренних дел (НКВД) циркулярно предписывал изыски­вать средства "на месте путем беспощадного обложения имущих классов"³⁴. Но большинство Советов не было к этому готово, практикуя традиционное обложение земли и сбор земских нало­гов. Однако Наркомзем и Наркомфин были принципиальными противниками взимания поземельных налогов, так как "Основ­ной закон о социализации земли" отменял выкуп за землю и арендную плату. Разъяснениями, данными в апреле и июне, эти налоги были отменены³⁵. Советы перестали собирать налоги для государственных нужд. Дискуссии об объекте налогового обло­жения велись в центральных органах до конца октября 1918 г. До осени каждый Совет по-своему добывал средства для мест­ных нужд. Категории облагаемых жителей и суммы налогов на­ходились в прямой зависимости от социального состава Совета. По данным 1003 волостных Советов 17 губерний Европейской России (Владимирская, Вологодская, Воронежская, Калужская, Костромская, Курская, Московская, Новгородская, Орловская, Пензенская, Рязанская, Саратовская, Смоленская, Тамбовская, Тверская, Тульская, Ярославская) 343 Совета (34,2%) получали средства подесятинным и подушным сбором³⁶, хотя они были за­прещены Советской властью. Практикуемый Советами принцип уравнительности нередко на местах оборачивался против бедно­ты и середняков Так Чудиновский сельский Совет Орловского уезда Вятской губернии обложил одинаковым налогом как ма­лоземельных, так и состоятельных крестьян. Разобравшись в су­ти такого уравнения, беднота запротестовала³⁷. А в Михайлов­ской волости Новоладожского уезда 25 голосами против 21 и

74

Волостные и сельские советы - крестьянская власть

при 7 воздержавшихся был принят налог не с десятины, а с души (надела), что также ущемляло бедноту. Если платить за десяти­ну, жаловались бедняки в НКВД, "то приходится со всех поров­ну, а если с души, то у кулаков в одной душе находится 8-10 де­сятин, а у крестьянина от 3 до 5, и получается, что за неравный надел земли платить одинаково, что кулакам выгодно"³⁸.

Небольшая часть Советов (9,2%) старались получить средст­ва, не задевая интересов крестьян: от продажи леса, имущества помещичьих имений, скота, инвентаря.

203 Совета (20,2%) практиковали обложение "сельской бур­жуазии" (кулаков, торговцев, владельцев промыслов). Но зажи­точное крестьянство конечно не мирилось с такой практикой и обычно добивалось перевыборов неугодных Советов. Так, после того, как Совет с. Ризадеево Ардатовского уезда Нижегородской губернии обложил кулаков налогом, они его разогнали. Вместо Совета избрали старосту". Похожее случилось и в Вельской во­лости Глазовского уезда Вятской губернии. Здесь 29 марта воло­стной совет решил обложить чрезвычайным налогом лиц, на­жившихся на войне. 3 апреля волостное собрание под нажимом кулаков отменило решение Совета⁴⁰.

Налоговое обложение только зажиточных крестьян наиболее часто практиковали волостные Советы промышленных губер­ний. Так, из 100 волостных Советов Владимирской губернии (гу­берния с развитой промышленностью) к такому обложению при­бегли 30 Советов, в то время как в аграрной Рязанской губернии из 100 Советов кулаков обложили лишь 13, а в аграрной Пензен­ской - 7. Вообще в аграрных губерниях волостные Советы чаще всего получали средства путем обложения всего населения: в Пензенской губернии так поступали 46% Советов, в Рязанской -23%, в Вологодской - 48% (106 из 220 Советов)⁴¹. В то же время во взаимоотношениях с зажиточными слоями деревни большинство крестьянских Советов не выходили за привычные рамки общин­ной жизни. Налоговая деятельность волостных Советов не под­рывала финансовой основы крепких крестьянских хозяйств

Советская власть подтвердила монополию государства на хлеб, введенную еще Временным правительством в марте 1917 г. Основой государственной монополии были учет и контроль, изъятие хлеба по твердым ценам, запрещение его свободной про-

75

Рождение нового режима.

дажи. Но в начале 1918 г. хлебная монополия существовала только на бумаге. Государство не имело работоспособного про­довольственного аппарата. Владельцы хлеба не признавали ре­шений съездов и исполкомов Советов об ограничении свободной продажи и мерах контроля, отвечая на попытки учета и реквизи­ции излишков прекращением подвоза хлеба в города и на сель­ские базары. Хлеб стал сильнейшим средством давления на орга­ны власти. Незаинтересованность крестьян в продаже хлеба го­сударству, стремление обменять его на товары, неуклонный рост спроса и сокращение предложения усиливали спекуляцию хле­бом. Неспособность государственных органов обеспечить насе­ление хлебом породила особое явление, так называемое мешоч­ничество (индивидуальная добыча хлеба, покупка его по рыноч­ным ценам).

Продовольственные съезды и съезды Советов, состоявшиеся в начале 1918 г., высказались за хлебную монополию, сохране­ние твердых цен, усиление борьбы с мешочничеством, спекулян­тами, захватом грузов в пути, с сепаратизмом местных Советов и отдельных организаций. Вместе с тем практические работники считали необходимым предоставить крупным продовольствен­ным организациям право на самостоятельные заготовки продук­тов в указанных центром местностях и объемах⁴². Весной все большее число продовольственных комитетов, не справляясь со своими обязанностями, стали настаивать на привлечении к хле­бозаготовкам кооперативных организаций и оставшегося част­ного торгового аппарата. В этом они видели реальную возмож­ность борьбы со спекуляцией.

Кооперативный съезд, прошедший в феврале, высказался против централизации продовольственного дела и системы госу­дарственного регулирования⁴³, хотя в 1917 г. кооператоры были рьяными защитниками хлебной монополии. Теперь меньшевики и эсеры, которые составляли большинство в кооперативах, заяв­ляли, что для осуществления монополии в стране нет социаль­ных и политических условий, что учет миллионов мелких хозяй­чиков - утопия. Имея большинство в продорганах (в Москов­ском областном продкоме из 2 тысяч служащих только 25 были коммунистами⁴⁴), они не прилагали усилий к сохранению моно­полии, выдвигая лозунг свободной торговли.

76

Волостные и сельские советы - крестьянская власть

К весеннему севу государству удалось получить лишь 18% не­обходимых семян⁴⁵. Их пришлось брать с боем. Так, в Воронеж­ской губернии, где имелось 7 млн пудов хлебных излишков, из них 3 млн обмолоченных, крестьяне скармливали хлеб скоту, из­водили на самогон, но не давали заготовителям**. В Бобровском уезде три дня шло сражение заготовителей с крестьянами, не да­вавшими вывозить хлеб с ссыпных пунктов на железнодорожную станцию. В результате боя было много убитых и раненых⁴⁷. Кур­ская губерния из 16,7 млн пудов излишков за четыре месяца 1918г. поставила по нарядам центра только 116 вагонов⁴⁸ (116 тыс. пу­дов), в то время как спекулянты и мешочники вывезли из губер­нии 14 млн пудов хлеба.

А в это время в потребляющих губерниях на почве голода вспыхивали эпидемии и росла социальная напряженность. В г.Бельске (Смоленская губ.) голодной толпой был расстрелян уе­здный Совет. В Смоленской губернии толпы крестьян по 300-400 человек производили насилия над продовольственными работ­никами. В голодающей Калужской губернии крестьяне получали не более 2-3 фунтов хлеба в месяц. Во многих местах к весне бы­ли съедены семена и поля остались незасеянными. Петроград­ская губерния за четыре месяца получила лишь 245 вагонов хле­ба. В Псковской губернии к весне 50% детей опухли от голода. В поисках хлеба одна деревня нередко обыскивала другую, что приводило к кровопролитным столкновениям⁴⁹.

Обеспечение населения хлебом и семенами являлось важней­шей функцией волостных Советов. Именно они были наиболее массовым звеном аппарата, осуществлявшего хлебную монопо­лию государства. Результативность их продовольственной дея­тельности зависела не только от наличия хлеба в волости, но и от социального состава самих Советов. Но, как показывает ана­лиз волостных документов тех лет. состав Советов часто сам оп­ределялся обеспеченностью населения хлебом. В 200 волостях че­тырех губерний промышленного района - Владимирской, Ниже­городской, Тверской и Ярославской, наибольшую активность в проведении государственной политики проявляли Советы с вы­соким процентом рабочих в составе населения волости. Так, во Владимирской губернии 80% волостных Советов признавали мо­нополию на хлеб, в Ярославской - 50, Нижегородской - 43, Твер-

77

Рождение нового режима.

ской - 22,6%⁵⁰. В среднем 49% волостных Советов промышленных губерний поддерживали продовольственную политику Совет­ской власти. Но результативность их работы была невелика. На состоявшемся в марте 1918 г. Осташковском уездном съезде Тверской губернии делегаты 7 волостей говорили, что в деревне сильно влияние кулаков, из-за чего деревня не идет навстречу местным Советам: развита спекуляция, учет и реквизиции хлеба не проводятся, продукты распределяются "несправедливо, всем". Сообщалось также, что Новинский волостной Совет сам поддерживает спекуляцию, а в Павлихинской волости голодная бессознательная масса, подстрекаемая кулаками, попами, поме­щиками, избила членов Совета, пытавшихся провести учет хлеб­ных излишков. И лишь Пашутинский волостной Совет, поддер­живаемый беднотой и крестьянами среднего достатка, произвел реквизицию хлеба у кулаков, и распределил его среди неиму­щих⁵¹.

Голод побуждал бедноту создавать свои организации. Агита­тор Поляков сообщал во ВЦИК, что волостной Совет Констан-тиновской волости Кашинского уезда состоит сплошь из зажи­точных мужиков. Волости грозит голод, но крестьяне прячут хлеб, боясь не только реквизиции, но и его переписи. Приближе­ние голода заставило солдат организовать свою секцию при Со­вете, на которую, как писал агитатор, "можно надеяться"". В гу­бернии получили распространение "комитеты голодных", про­являвшие инициативу в учете и реквизиции хлеба. Такие же ко­митеты действовали во Владимирской, Воронежской, Калуж­ской, Костромской, Тамбовской, Тульской, Рязанской губерни­ях. По данным 75 волостей Тверской губернии, провести учет удалось лишь в 3% волостей, реквизиции - в 66%⁵³. В среднем 31,6% волостных Советов четырех промышленных губерний провели учет хлеба. Из 180 Советов Тверской и Нижегородской губерний, давших сведения, реквизиции осуществили 54,8%^я. В Ярославской и Владимирской губерниях реквизиции не прово­дились ввиду отсутствия излишков, но в 42% волостей (46 - в Ярославской и 36 - во Владимирской) были установлены нормы потребления⁵⁵.

Власть оказывала некоторую помощь голодающим губерни­ям. Так, Владимирский губисполком получил деньгами 4,5 млн

78

Волостные и сельские советы - крестьянская власть

руб. и более 300 вагонов семенного овса, 70 вагонов картофеля. Чтобы засеять все поля, отдел снабжения губисполкома открыл в Меленковском и Муромском уездах ссыпные пункты, послав туда мануфактуру для обмена и агентов для закупки картофеля⁵⁶. Помощь государства имела немаловажное значение в прекраще­нии выступлений голодающего населения. Однако основным ис­точником обеспечения семенами были внутренние ресурсы, ко­торые приходилось добывать в нелегкой борьбе. В с. Андрейко-во Больше-Мурашкинской волости Княгининского уезда Ниже­городской губернии беднота для борьбы, с кулаками создала партийную ячейку и при ней организовала вооруженный отряд. Согласно версии сельских коммунистов, кулаки стали натравли­вать на них голодающих жителей, в связи с чем пришлось обра­титься за помощью в уездный Совет". В конце марта члены бед­няцкой организации села Гридна И.Федотов и А.Ширшин про­сили Нижегородский губернский Совет помочь в борьбе с кула­ками, которые не давали произвести учет хлеба⁵⁸. Нижегород­ский губисполком послал в уезды реквизиционные отряды. Один из них под командой коммуниста Павлова был направлен в Кня-гининский уезд. Беднота активно помогала отряду в учете хлеба, что привело к резкому обострению борьбы в деревнях. "Кулаки с неимущими крестьянами, - говорилось на заседании губиспол­кома при обсуждении итогов работы отряда, - устраивают меж­ду собой схватки"⁵'. Согласно официальным документам, 6 мар­та, ночью, в зажиточном селе Б.Мурашкино 200 "кулаков, тор­говцев и подкупленных ими лиц", окружив отряд, устроили над ним расправу. Руководитель отряда был убит. Губисполком на­ложил на кулаков контрибуцию в 600 тыс. руб. и направил в се­ло усиленный отряд для реквизиции хлеба⁶⁰.

18 марта на заседании Нижнегородского губисполкома был заслушан доклад председателя Сергачского уездного исполкома Романова. Раскрывая трудности реквизиции хлеба, он рассказал, как кулаки подкупали голодающих хлебными подачками, за что беднота защищала их как благодетелей, оказывая вооруженное сопротивление учету⁶¹. Аналогичным было положение и в других уездах. В Татаро-Маклаковской волости Васильсурского уезда кулаки, сидевшие в Совете, сжигали декреты Советской власти. Террором они подавили бедноту, расстреляв весной 41 человека

79

Рождение нового режима.

и выгнав из села 10 семей⁶². В марте произошли вооруженные вы­ступления крестьян, противившихся учету хлеба, в селах Воскре­сенском, Левихе, Капустихе, Хвощевке, Шарголи и др. В Воскре­сенском крестьянами был разогнан уездный Совет⁶³. Сообщая в Наркомат внутренних дел о разгорающейся на почве голода борьбе в деревне, Нижегородский губисполком отмечал усиле­ние кулаков и неорганизованность бедноты. Неспособность ме­стных Советов добыть хлеб подрывает их авторитет, в настрое­ниях масс заметен сдвиг вправо и рост неприязни к Советской власти⁶⁴, заключал губисполком.

В губерниях, располагавших хлебными запасами, волостные Советы отвергали хлебную монополию и твердые цены, подни­мали нормы потребления. Так, в 131 волости Вятской губернии, имевших излишки хлеба, попытки реквизиции были отмечены лишь в 35,1% волостей⁶⁵. Наиболее активно против хлебной мо­нополии выступали волостные Советы четырех южных, самых хлебных уездов губернии, где излишки хлеба имелись у 50% кре­стьян и определялись в 5,5 млн пудов. В Уржумском уезде твер­дые цены на хлеб признавали лишь 3 волостных Совета, осталь­ные 18 категорически отвергли их, повысив стоимость пуда зер­на до 20 руб. В Малмыжском уезде из девяти Советов, по кото­рым выявлены сведения, только два провели учет и реквизицию излишков. Уездный Совет не мог наладить снабжение шести го­лодающих волостей, в то время, как мешочники вывезли из уез­да около 300 тыс. пудов хлеба. В Яранском уезде лишь 3 из 11 во­лостных Советов проводили продовольственную политику цент­ра. Уезд, традиционно и ежегодно поставлявший на рынок 1,5 млн пудов товарного хлеба, руководство Совета потребовало перевести из производящих в потребляющие⁶⁶.

Для поволжских губерний 1917 год был неурожайным. В на­чале 1918 г. хлеб здесь можно было достать лишь с применением вооруженной силы. На это решился лишь Саратовский губис­полком, проведя реквизиции в 59,7% волостей⁶⁷. За счет внутрен­них ресурсов губернии было удовлетворено большинство нужда­ющихся, привозной хлеб распределялся лишь в 14% волостей.

---

Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 439; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!