Исторический аспект взаимодействия религиозных и правовых норм
В отечественной научной литературе подходы к взаимодействию публичной и духовной власти очень различны. Одни авторы отстаивают позицию, согласно которой без поддержки традиционных религий публичная власть не в силах обеспечивать национальную безопасность на должном уровне.
Не менее распространено мнение о том, что государство не способно, а значит, и не должно распространять свое влияние на религиозное образование и поддержание разного рода религиозных традиций. С другой стороны, исторически сложившаяся ситуация многоконфессиональности и полиэтничности в нашей стране привела к тому, что религия становится потенциальным объектом атак радикализма, сект и экстремизма, что, в свою очередь, является серьезной угрозой для безопасности государства.
В условиях многоконфессиональности религиозные конфликты зачастую становятся толчками для революционных преобразований, национальная безопасность в сфере культуры напрямую зависит от сохранения самобытности и многообразия религиозных ценностей, как доминирующих, так и локальных. В связи с этим его взаимодействие с общественными отношениями в сфере религии является обусловленным практической необходимостью. Для России традиционная концепция взаимоотношений государства, права и религии была взята из Византии, в которой канонические нормы имели силу норм закона, а значит, государственная власть оказывалась практически в прямой зависимости от власти церковной[8].
|
|
|
Отсюда вытекает термин, характеризовавший их отношения в Византии, а впоследствии и в России, – «симфония властей». Он предполагает воздействие церкви на государство с целью реализации на официальном уровне идей и требований христианства. В Византии такой подход был реализован в самом полном варианте. Не только право и иные социальные институты были подвержены воздействию христианства, но и сознание граждан характеризовалось единством гражданственного и религиозного: понятия «римлянин» и «православный христианин» были слиты в единое целое. Несмотря на то что большинство средневековых европейских государств были также подвержены слиянию религиозных факторов, в Византии подобная политика проводилась наиболее последовательно. «Симфония властей» российского государства была менее ярко выражена, поскольку церковь никогда не получала официального статуса государственного учреждения, отдельные периоды вмешательства государства в религиозную жизнь общества и дела церкви были непродолжительными и не основывались на правовых нормах[9].
Однако влияние церкви на общество и государство как публичный институт трудно переоценить, тем более что продолжалось оно вплоть до царствования Петра I (де-факто – до смерти патриарха Адриана в 1700 году, де-юре – до создания Священного Синода в 1721-м)[10].
|
|
|
В советской и современной России «симфония властей» невозможна исходя из самого духа времени, изменившихся реалий функционирования социума.
Таким образом, можно прийти к выводу, что первые два являются не до конца корректными. Первое не учитывает поликонфессиональность России, поскольку термин «церковь» не используется ни в мусульманстве, ни в буддизме, ни в иудаизме.
Само понятие уже демонстрирует превосходство христианства, которого в соответствии с конституционной характеристикой государства как светского быть не должно. «Государственно-религиозные отношения» также не в полной мере релевантные предъявляемым требованиям, поскольку ряд конфессий не имеют статуса религий (и не претендуют на него).
Наиболее ярким примером является конфуцианство.
В связи с этим в дальнейшем мы будем использовать термин «государственно конфессиональные отношения», то есть взаимодействие (деятельность и ее результаты) государственных и конфессиональных организаций, которое осуществляется на основе норм публичного права и с учетом канонических норм.
|
|
|
Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 года установил контроль за религиозными организациями[11]. Различного рода сектантских объединений, тем или иным образом попадающих на территорию Российской Федерации, стало существенно меньше.
Однако прогрессивность данного закона, к сожалению, этим и ограничилась. Уже в его преамбуле закреплена «особая роль» православия. Русская православная церковь берет на себя роль «интерпретирующего сообщества» отнюдь не только в связи с данной нормой, скорее, на это влияет политическая конъюнктура, однако подобная формулировка в главном законе страны, касающемся религиозных объединений, не может усилить негативные тенденции к доминации православной церкви над остальными.
Если сразу после распада Советского Союза сфера конфессиональных отношений была никак не урегулирована правом, то с установлением правового регулирования пришла негативная тенденция в виде повышенного внимания представителей власти к определенной конфессии, публичных демонстраций принадлежности к ней первых лиц государства, политики явных конфессиональных предпочтений.
|
|
|
Если нормативные акты все еще следуют генеральной линии Конституции и в них светскость государства не оспаривается, то на практике соответствующие нормы реализуются с большими перекосами. Так, была произведена реституция собственности церкви, в школьную программу введен курс «Основы религиозной культуры», в целом светскости образования не противоречащий, однако на практике РФ означающий в подавляющем большинстве случаев изучение именно православной культуры.
Таким образом, следует вывод, что церковь планируется представить на политической арене в качестве самостоятельного субъекта, что обусловливается необходимостью создания нравственных основ для российской политической традиции.
Данные преобразования свидетельствуют о формировании новой проблематики – формировании реалий постсекулярного общества, еще не воспринятых позитивным правом большинства государств Европы и России в частности.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 493; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!