Культура юга Франции и ее влияние на европейскую традицию
История рыцарской литературы начинается в Провансе, городах Марсель и Тулуза. Исторические преимущества для рыцарства в Провансе в том, что там хорошо сохранилась экономическая структура, было богатство и процветание. История провансальской поэзии заканчивается в XIII веке, т.к. прервано развитие провансальского языка и культуры. Труверы на севере Франции – наследники трубадуров. В Германии – миннезингеры. Далее поэзия начала принимать христианский характер, например: «Легенда о святом Граале» Христианские мотивы соперничают с любовными.
Рыцарский роман средневековья также имеет отсюда свое начало. В первой половине XII века в Европе при Французском дворе зарождается жанр рыцарского романа. Предшественники – книги обрамленного повествования, импортированные с востока, книги деяний на латыни, кельтский сказочный эпос.
Поэзия трубадуров и миннезингеров
Куртуазных поэтов именовали трубадурами (от прованс. trobar – искать, слагать стихи). В лирике трубадуров сложились: первое личностное начало, чувство, категория авторства. Главная тема поэзии трубадуров - любовь. До этого любовь была как сделка и продолжение рода. Любовь делилась на аморфаль и аморфин. Первая - к крестьянкам, всерьез не обязывающая. Вторая – к Прекрасной Даме, жене рыцаря, который в отъезде. Пишущий рыцарь томится по этой даме. Любование издалека. Дама строга к своему рыцарю, назначает ему испытания. Платоническая любовь.
|
|
|
Система жанров в прованской поэзии, из которых поэты выбирали себе:
Ø Сирвента - песнь, воспевающая господина
Ø Тенсона – перебранка, спор разных позиций
Ø Романс– обозначение поэмы не на латыни, а на романском (новом) языке. Баллата (не путать с балладой).
В центре жанровой системы - любовная лирика – альба ( рассветная песнь) от лица друга рыцаря; серена - вечерняя песнь (торопит наступление вечера и ночи). Строжайше кодифицированы средствами, размерами, предельно формализованы.
Целый ряд трубадуров разного происхождения: Гильом Оранжский – крестоносец, искатель приключений, дважды отлучен от католической церкви (биографический характер лирики). Джофре Рюдель- создатель образа Принцессы Грёзы. Бернар де Вентадорн –придворный поэт Альеноры Аквитанской, самый талантливый трубадур, его главный жанр - канцона.
Миннезанг
Термин «Minnesang» был введен немецкими филологами в XVIII в. и происходит от средневерхненемецкого minne – любовь и sang – песня. Немецкая лирика испытала воздействие провансальской куртуазной поэзии. Трубадуры стали широко пользоваться рифмой, изобретая сложные по построению строфы. Ими была разработана система лирических жанров. Так появилась плясовая песнь, именуемая балладой, которой в миннезанге соответствовала танцевальная песня (Tanzlied).
|
|
|
Но в миннезанге существовали и собственные жанровые формы: крестовая песнь (Kreuzlied), зовущая в крестовый поход; дидактическая и сатирическая поэзия использовала шпрух (Spruch) – изречение; лейх (Leich) был близок латинским гимнам.
В миннезанге обычно выделяют два направления – народное и придворное. Первое сложилось под сильным влиянием фольклора, второе во многом опиралось на поэтический опыт поэтов Прованса.
Народная ветвь в немецкой рыцарской лирике представлена именами Кюренберга, Дитмара фон Айста и др. Песни обычно являются однострофными стихотворениями простейшей метрической конструкции, объединенными парными рифмами, часто неточными; строение стиха определяется числом ударений, тогда как число неударных слогов между ударениями может быть различным. Как в народной лирике, в стихотворениях этого рода всегда наличествует объективный элемент повествования, лирический сюжет или четкая драматическая ситуация.
Весьма часто у поэтов этого стиля встречаются «женские песни»; обычно это жалоба покинутой или одинокой женщины. Многие стихотворения открываются «природным зачином» - описанием прихода весны или осени, которому соответствует душевное состояние поэта, пробуждение любви или любовная тоска.
|
|
|
Песня нередко обращена к девушке, а не к замужней женщине. Любовь не ограничивается возвышенным томлением, а стремится к чувственному удовлетворению. В песнях бьется живое человеческое сердце. Рыцарь и его возлюбленная здесь не играют в любовь, а действительно любят друг друга.
Придворный миннезанг значительно более условен. Любовь теряет свою естественную непосредственность. Она трансформируется в служение даме, которая часто играет роль недоступной красавицы, диктующей кавалеру свою волю. Поэт куртуазного направления полон чувства благоговейного уважения к своей избраннице, он благодарит ее даже за недоступность. Красота дамы противопоставляется ее жестокосердию: поэт обвиняет свои глаза, которые виновны в его несчастье. Но в муках любви он испытывает радость и ни за что не откажется от них, потому что радости без страдания не бывает. Такую форму рыцарская поэзия приняла в стихах Рейнмара фон Хагенау, Генриха фон Морунгена и др.
Основоположником миннезанга принято считать Фридриха фон Хаузена(Friedrich von Hausen) (ок.1150-1190). Храбрый рыцарь был весьма чувствительным поэтом, он посвятил ряд стихов гордой непреклонной красавице, имя которой осталось неизвестным. Лирический герой страдает от неразделенной любви, и оттого стихотворения по большей части меланхоличны.
|
|
|
Высшие достижения миннезанга связаны с творчеством Вальтера фон дер Фогельвейде (Walter von der Vogelweide) (ок.1170-1200). В его творчестве гармонически слились обе линии миннезанга – народная и придворная. Будучи неимущим дворянином, Фогельвейде скитался, переходил от одного покровителя-мецената к другому. Он хорошо знал немецкую действительность, страдания и интересы народа. Он начал свой поэтический путь как ученик Хагенау. Однако успехи Фогельвейде связаны, прежде всего, с творческим освоением достижений народной поэзии. Его стихи предельно искренни, задушевны. Любовь в его песнях – это действительно земное, высокое поэтическое переживание. Его героиня – простая девушка.
После его смерти миннезанг переживает кризис. Эти кризисные явления заметны в произведениях Нейдхарта фон Рейнталя (ок.1180-1237), яркого представителя сельского миннезанга. Его героиня – не знатная дама, а простая деревенская девушка. Не она сама является предметом поклонения, а, напротив, она сама увлечена рыцарем и жаждет с нм встречи.
Рыцарский роман
В нем мы находим в основном те же самые чувства и интересы, которые составляют содержание рыцарской лирики. Это прежде всего тема любви понимаемая в более или менее «возвышенном» смысле. Другим столь же обязательным элементом рыцарского романа является фантастика в двояком понимании этого слова – как сверхъестественное и как все необычное, исключительное, приподнимающее героя над обыденностью жизни. Обе эти формы фантастики, обычно связанные с любовной темой, покрываются понятием приключений или авантюр, случающихся с рыцарями, которые всегда идут навстречу этим авантюрам. Свои подвиги рыцари совершают не ради общего, национального дела, как некоторые герои эпических поэм, и не во имя чести или интересов рода, а ради своей личной славы. По своему стилю и технике рыцарские романы резко отличаются от героического эпоса. В них видное место занимают монологи, в которых анализируются душевные переживания, живые диалоги, изображение внешности действующих лиц, подробное описание обстановки, в которой протекает действие.
Раньше всего рыцарские романы развились во Франции, и отсюда уже увлечение ими распространилось по другим странам.
Первыми опытами рыцарского романа явились обработки нескольких произведений античной литературы. В них средневековые рассказчики могли найти во многих случаях, как волнующие любовные истории, так и баснословные приключения, отчасти перекликавшиеся с рыцарскими идеями. Мифология в таких обработках тщательно изгонялась, но легендарные сказания о подвигах героев, имевшие видимость исторических преданий, воспроизводились полностью.
Еще более благодарным материалом для рыцарского романа явились кельтские народные сказания, которые, будучи продуктом поэзии родового строя, были насыщены эротикой и фантастикой. Само собой разумеется, что та и другая подверглись в рыцарской поэзии радикальному переосмыслению.
Первые романы:
Ø Античный цикл. Роман об Александре. Полное смешение исторических эпох, мистические чудеса, узнаваемые персонажи, но они искажены. Ослаблены причинно-следственные связи. Александр не имеет ничего общего с историческим прототипом. Вариации на тему «Энеиды». Гомер закрыт, т.к. он на греческом языке.
Ø Византийский цикл. Соприкосновение с исламом.
Ø Бретонский цикл основан на литературе Бретани. Норманны смешались с кельтами.
Роман о Тристане и Изольде. Оригинал 12 века не дошел до нас. Сегодняшняя версия-компиляция продуктов 12 века. Это не только любовная история, а рыцарский роман.
Стихотворные повести «Лэ» во французской литературе XII—XIV веков стихотворное повествовательное произведение лирического или лирико-эпического характера. Лэ очень близко рыцарскому роману (два жанра развиваются параллельно) и отличается от него преимущественно объёмом.
Романы Артуровского цикла.
Фламенка (фр. Flamenca) — старопровансальская новелла неизвестного автора, написанная около 1234 года; один из великих и подлинных образцов куртуазного романа.
Вопрос №6
Рыцарский роман: формирование жанра, эволюция, основные циклы. Смесь языческого и христианского начал. Романы о Тристане и Изольде. Судьба традиции рыцарского романа в последующей культуре.
Рыцарская лирика, обратившись к миру чувств человека, подготовила появление рыцарского романа, первые образцы которого появились во второй половине XII в.
Идеалы и традиции рыцарства отразились, наряду с лирической поэзией трубадуров, в многочисленных романах, составлявших любимое чтение высшего общества и постепенно получивших своеобразную окраску в духе рыцарского кодекса, с которым сюжеты некоторых из них, относившиеся к более ранней эпохе, первоначально не имели ничего общего. Существует три цикла рыцарских романов: античный, византийский, бретонский. Вся огромная масса бретонских романов может быть разделена на четыре группы произведений, которые заметно различаются между собой по характеру и стилю: 1) так называемые бретонские лэ, 2) артуровские романы в собственном смысле слова, 3) цикл романов о святом Граале и 4) группа романов о Тристане и Изольде.
Рыцарский роман – письменный эпос, сюжетные события которого были в значительной мере плодом авторской фантазии. Таким образом, он удовлетворяет основным условиям, необходимым для оформления словесного творчества как литературного: письменность – автор – вымысел. Но каждое из этих условий лишь начинает обретать силу, и автор рыцарского повествования не спешит ни противопоставлять себя преданию, ни отрывать свою версию сюжета от источника. Сам же рыцарский роман был, прежде всего, частью куртуазного стиля жизни, воплощением его кодекса. Даже чтение романа, не говоря уже об исполнении лирики трубадуров, было по большей мере частью публичного действа: вместо чтения предполагалось воспроизведение, озвучивание.
В рыцарском романе мы находим в основном отражение чувств и интересов, которые составляли содержание рыцарской лирики. Это, прежде всего тема любви, понимаемая в более или менее «возвышенном» смысле. Другим столь же обязательным элементом рыцарского романа является фантастика в двояком понимании этого слова - как сверхъестественное (сказочное, не христианское) и как все необычайное, исключительное, приподнимающее героя над обыденностью жизни. Обе эти формы фантастики, обычно связанные с любовной темой, покрываются понятием приключений или авантюр, случающихся с рыцарями, которые всегда идут навстречу этим приключениям. Свои авантюрные подвиги рыцари совершают не ради общего, национального дела, как некоторые герои эпических поэм, не во имя чести или интересов рода, а ради личной славы. Идеальное рыцарство мыслится как учреждение международное и неизменное во все времена, одинаково свойственное Древнему Риму, мусульманскому Востоку и современной Франции. В связи с этим рыцарский роман изображает давние эпохи и жизнь далеких народов в виде картины современного общества, в которой читатели из рыцарских кругов, как в зеркале, находят отражение своих жизненных идеалов. По стилю и технике рыцарские романы резко отличаются от героического эпоса. В них видное место занимают монологи, в которых анализируются душевные переживания, живые диалоги, изображение внешности действующих лиц, подробное описание обстановки, в которой протекает действие.
Рыцарский роман как большая эпическая форма не случайно приходит на смену героическому эпосу. Судьбу общества и судьбу отдельного человека эпос изображает в нерасторжимом единстве. Но по мере становления человека как личности эпическая целостность распадается. Человек, еще так крепко связанный с общим, начинает осознавать единственность своей судьбы, своего интереса, своих целей. Оказывается, что есть правда мира и правда человека. Теряет свою целостность и сам человек: желание вступает в противоречие с поступком, чувство с долгом.
Формирование индивидуального начала в человеке — процесс длительный, связанный с множеством факторов. В средневековом мире дополнительные импульсы этому процессу придавала христианская церковь, учившая человека быть лично ответственным за свои помыслы и поступки, уметь оценить их, покаяться. Свою роль сыграл и утверждавшийся новый порядок жизни. Крупные феодалы, отстаивая свою независимость от королевской власти, в своих владениях ярко проявляли личную волю, насаждали свой порядок. О пагубных последствиях феодального эгоизма уже громко говорит героический эпос. В свою очередь, полагаться только лишь на себя были вынуждены многочисленные средние или просто неимущие рыцари-однощитники.
На севере Франции, где возник рыцарский роман, эти процессы проявились с особой полнотой. Турниры, праздники, приемы в замке, где одну из главных ролей играла знатная дама, занимали большое место в жизни рыцарей. Но в не меньшей степени интерес рыцарей был связан с воинским делом: северные французы были непременными участниками близких и дальних походов, в том числе и крестовых. Сложившийся здесь рыцарский идеал не случайно определяют два главных начала: любовь и подвиг.
Средневековый роман — второе рождение романной жанровой формы в европейской литературе. Первый раз роман возник в Древней Греции. Полагают, что самые ранние его образцы восходят к III—II в. до н. э. Однако до нашего времени дошли лишь небольшие фрагменты этих произведений. Столь яркий расцвет романа в позднеантичное время вполне объясним. Рушился прежний уклад жизни, и распадалось единство между человеком и миром. Человек почувствовал себя одиноким. Он мог надеяться только на самого себя. Не гражданские обязанности, не служение общему, а личная жизнь, личная судьба выступили на первый план.
Средневековый рыцарский роман не прошел мимо художественного опыта античных и византийских романистов. Античный материал — исторический и легендарный — стал основой для первых рыцарских романов: "Романа о Трое" Бенуа де Сент-Мора, "Романа о Фивах", "Романа об Александре". Наиболее популярным был последний из них, известный во множестве переделок.
Ранний рыцарский роман представлял собой объемную стихотворную композицию, довольно рыхлую по структуре. Ее главный романный признак — заметный акцент на личной судьбе главного героя. Рыцарский кодекс героя — не только воинская доблесть, сила и мужество, но и великодушие, щедрость, галантность, вежество.
В рыцарском романе, в отличие от греческого романа, герой более инициативен и самостоятелен. Судьба уже не столь роковым образом все определяет в его жизни. Герой теперь не только сохраняет себя, но и утверждается в мире. Многое испытав, рыцарь к концу повествования становится мудрее, нравственно чище. К романам "Круглого стола" (бретонские романы) примыкают многочисленные обработки необычайно популярной легенды о трагической любви Тристана и Изольды. Ранние обработки этой легенды были сделаны на валлийском, затем на старофранцузском, старонорвежском, исландском, староитальянском и староиспанском языках. В многочисленных обработках этой темы имеются различные повороты сюжета, однако общая канва повествования выглядит так. Отважный рыцарь Тристан, победоносно решающий все самые трудные задачи, полюбил Изольду — невесту, а затем супругу своего дяди — короля Марка. Это и определяет главный конфликт романа. Тристан оказывается перед труднейшей проблемой выбора: личное чувство или родственный долг, собственный интерес или рыцарская честь. Тристан не изысканный рыцарь, не восторженный поклонник дамы. И страдает Тристан не из-за безответной любви. Тристана связывает с Изольдой глубокая взаимная любовь. Отказаться от этой любви невозможно, но и нет возможности отстоять право на эту любовь. Благополучной концовки история иметь не может. Смерть возлюбленных — единственно возможный итог их любви. Классическая структура рыцарского романа здесь не осуществилась. Личное и общее не нашли примирения. Трагическая история Тристана и Изольды намечала пути к роману нового типа.
Рассмотрим более обстоятельно самый популярный в XII-XIII веках рыцарский роман «Тристан и Изольда». «Всем, кто любил и вожделел, Внушал блаженство и скорбел, Безумствовал и ревновал…». Им, этим людям, посвящал свой стихотворный роман Тома. Кто он, когда жил, когда писал, никто уже не знает. Фрагменты этого произведения дошли до нас в манускриптах XIII столетия. Такой же роман о Тристане написал и второй автор, по имени Беруль, от которого дошла до нас рукопись в единственном экземпляре без начала и конца и тоже от XIII века. Тристану посвятила свою прелестную поэму-балладу (лэ) «Жимолость» известная поэтесса Мария Французская. Роман о Тристане принадлежит также перу немецкого поэта Готфрида Страсбургского. В XIII веке писали роман о Тристане и в прозе, писали во Франции, Англии, Италии, Германии, писали вплоть до XVI века. Каждый автор вносил в повествование свои детали. Видимо, существовал какой-то первоисточник, поразивший воображение европейцев XII столетия, надолго запомнившийся им. Все названные авторы так или иначе ссылаются на него, а Готфрид Страсбургский даже цитирует его по-французски. Стихи читали и пели, источая слезы у слушателей, что вызывало осуждение у блюстителей христианской ортодоксии, полагавших, что призывать к состраданию надо не к рыцарям и их возлюбленным, а к Христу.
Легенда о Тристане и Изольде волновала средневекового читателя и нашла широкое распространение в странах Западной Европы. Популярность ее объясняется жизненностью основного конфликта. Человеческие чувства вступают в противоречие с общественной моралью. Отсюда трагедия. Отношение автора к морально-общественному конфликту Тристана и Изольды с окружающей средой двойственно. С одной стороны, он как бы признает правоту господствующей морали, заставляя, например, Тристана мучиться сознанием своей «вины». Любовь Тристана и Изольды представляется автору несчастьем, в котором повинно любовное зелье. Но вместе с тем он не скрывает своего сочувствия этой любви, изображая в положительных тонах всех тех, кто способствует ей, и выражая явное удовлетворение по поводу неудач или гибели врагов любящих. От противоречия автора внешне спасает мотив рокового любовного напитка. Но ясно, что этот мотив служит лишь целям маскировки его чувств, а о подлинной направленности его симпатий отчетливо говорят художественные образы романа. Не доходя до открытого обличения феодально-рыцарского строя с его гнетом и предрассудками, автор внутренне ощущал его неправоту и насилие. Образы романа, заключающееся в нем прославление любви, которая «сильнее смерти» и не желает считаться ни с установленной феодальным обществом иерархией, ни с законом католической церкви, объективно содержат в себе элементы критики самих основ этого общества.
Поздние формы рыцарского романа, а к ним следует отнести "Окассен и Николетт", "Мул без узды'', свидетельствуют об изменениях в самой их повествовательной структуре. Роман частично переходит на прозу. Главный интерес, раньше связанный с судьбой героя, теперь переносится на отдельное событие, приключение. Для героя утрачивают свое прежнее значение рыцарский кодекс, воинское дело. В романе "Окассен и Николетт" графский сын, полюбив пленницу-сарацинку, не желает признавать никаких общественных и религиозных табу. Любовь определяет в жизни Окассена все: он больше не рыцарь, а только влюбленный. А поэтому и не знает герой внутренних борений: все препятствия, стоящие на его пути, — только внешние.
Бывает и так, что рыцарский мир представлен с тонкой иронией. В романе "Мул без узды" при дворе короля Артура появляется не блестящий рыцарь на боевом коне, а плачущая девица верхом на муле. И задача у нее особая: нужно найти уздечку, что была на ее "скакуне". Как обычно, первым берется за дело непременный герой рыцарских романов — хвастливый и неудачливый Кей. У него ничего не выходит, и тогда наступает черед столь же известного рыцаря Гавена. Совершив множество подвигов, он добывает уздечку. Получив эту "драгоценность'', девица покидает двор короля Артура. Счастливый, но сколь ироничный конец!
На рубеже XII—ХIII вв. высокого расцвета достигает немецкий рыцарский роман. Богатый художественный опыт французского романа не остался незамеченным немцами. Один из первых авторов немецкого рыцарского романа Гартман фон Ауэ, прежде чем создать свой шедевр — маленькую повесть о печальной и радостной судьбе рыцаря — "Бедный Генрих"(1195 г.), осуществляет вольное переложение на немецкий язык двух романов Кретьена де Труа ("Эрек", "Ивейн").
Крупным явлением немецкой литературы явился роман Вольфрама Эшенбаха (1170— 1220 гг.) "Парцифаль". Творение поражает уже своим объемом — это 25 тысяч стихотворных строк. В романе множество героев, бесчисленная цепь приключений. Повествование начинается издалека.
Одна из самых интересных обработок истории о Тристане и Изольде принадлежит немецкому поэту Готфриду Страсбургскому. Интересно, что роман Готфрида "Тристан" (1210 г.) уже затронут веяниями, которые возобладают в литературе следующего столетия. Куртуазные идеалы в романе снижены, и о многом говорится с иронией. Герой наделен рядом качеств, истинному рыцарю не свойственных. Тристан не озабочен славой воинских подвигов, его оружие — не столько мужество и сила, сколько хитрость, лукавство, изобретательность. Так, завершая свою жизнь, рыцарский роман разрешил прийти на свои страницы и такому, что не отвечало его природе. Наступало новое время. Первенство от литературы рыцарской переходило к литературе городской.
+ Как пример смеси в рыцарских романах языческих и христианских начал можно привести цикл романов о рыцарях Круглого стола. Здесь поэтическая фантастика, почерпнутая рыцарским романом из кельтского фольклора, теснейшим образом переплетается с мотивами христианской легенды и народных ересей. Выражением этих тенденций является поздняя форма сказания о святом Граале. Это сказание имеет довольно сложную историю. Одним из первых авторов, взявшихся за его обработку, был Кретьен де Труа (1135-1183). Невозможно установить, чем был Грааль в представлении Кретьена, каковы были его свойства и назначение. По всей вероятности, образ его был взят из кельтских сказаний и он представлял собой талисман, обладавший способностью насыщать людей или поддерживать их силы и жизнь одним своим присутствием. У подражателей Кретьена нет на этот счет полной ясности. Однако другие поэты, взявшись после Кретьена и совсем независимо от него за обработку этого сказания, дали Граалю совсем другое, религиозное толкование, заимствованное ими у Роберта де Борона, написавшего около 1200 г. поэму об Иосифе Аримафейском, где излагается предыстория Грааля.
Таким образом, характерна замена сказочного кельтского талисмана христианской святыней, блестящих рыцарских авантюр ради чести и славы – смиренным религиозным служением, культа земной радости и любви – аскетическим принципом целомудрия. Эта же тенденция заметна во всех позднейших обработках сказания о Граале.
Вопрос №7
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 784; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!