II. Предтечи: новобританский вариант. 19 страница
Иванова (смеется): Ты сегодня чего-то какой-то решительный!
Иванов (усмехаясь, поправляет галстук): Да уж...
Человек в очках (тем временем, порывшись в шкафу, достает зеленую папку с какими-то бумагами): Так... это есть... (Открывает папку, быстро просматривает бумаги.)
Иванова: Вить, сделай мне сзади...
Иванов: Ага. (Подходит к ней, берет фен и сушит ей волосы на затылке. Человек в очках тем временем что-то пишет в бумагах.)
Иванова: Не торчит сбоку?
Иванов: Нет. Тут торчать-то нечему. Стрижка как у рекрута.
В молчании проходит несколько минут, потом человек в очках подносит папку Ивановым.
Иванова (выключая фен): Хватит, все сухо...
Человек в очках: Танюш... вот здесь...
Иванова (листает страницы бумаг, лежащих в папке): Так... это, значит, все по Ваське и по седьмым...
Человек в очках: Не только, Танюш. Тут вот там... посмотри... вот, видишь. (Показывает ей в папке.)
Иванова: Ну... это не наши дела. Это посох.
Иванов (подходит, смотрит в папку): Посох? А мы при чем?
Человек в очках (волнуясь): Ребят, ну мы же тогда, в январе, обсуждали... посох идет по третьему, Танюша у нас доверенное лицо, значит...
Иванова (перебивает его): Значит, можно мне совать чужое?
Человек в очках: Как чужое? Танюша! Это же обсуждалось! Я тогда спросил Реброва — как быть с совместителями? Он сказал — Румянцева берет слово обратно. Ты не помнишь разве?
Иванова: Ничего не помню! (Достает из кармана ручку и подписывает документы по очереди.) По Ваське я подпишу... по седьмым подпишу... семеновскому подпишу... обрезку подпишу... а с посохом, дорогой, разбирайся сам.
|
|
|
Человек в очках (в сильном волнении): Как — сам?! Как сам?! Танюш! это же...
Иванова (раздраженно): Что — Танюш! Как подписывать, так сразу — Танюш! А как фонды — так товарищ Николаева!
Иванов: Наташа права, Виктор Петрович. В прошлом месяце мы к тебе два раза ходили. И что? Ничего. А как вам приспичит — так вынь да положь.
Иванова: Мы вон с Борисом Иванычем тогда три часа просидели, ждали, когда этот ваш Морозов соизволит появиться. Сидим как дураки! А сейчас я почему-то должна брать на себя ответственность. Морозов-то не спешил с Магнитогорском! Тянули, тянули до осени, а в октябре уже и надобность отпала...
Иванов: Точно. Тянут, тянут, а нам потом на коллегии париться.
Человек в очках: Ребята! Но при чем здесь Морозов?! Я же не с ним составлял, а с Коломийцем! Я же...
Иванова (резко): Да! С Коломийцем! А он потом по обрезке нам так подгадил, Люба вон всю неделю не спала, с черными глазами ходила, все пересчитывала! Коломиец! Он Боброву подсунул решение, а сам — в санаторий и тю-тю! Пиши, губерния! Коломиец мне еще при Крылове пакостил, а Андрееву улыбался, как ни в чем не бывало! Не подпишу! Из принципа не подпишу! (Передает папку человеку в очках и отходит к стене.)
|
|
|
Человек в очках: Танюша! Танюша! Ребята! Вы что — серьезно?!
Иванова: Абсолютно!
Иванов (усмехаясь): Серьезнее некуда...
Человек в очках: Ребята! Ну что мы с вами — бюрократы?! Из-за паршивой подписи торговаться будем?!
Иванова: Ничего себе — паршивая подпись! Да из-за посохов Крыленко сняли — и не пикнул никто! Я подпишусь, а через полгода, когда седьмой, пустят меня с Борисом Иванычем в мясорубку?! И прощай тогда и Васькины разработки, и серийный, и отчисления! Здорово! А ты, голубчик, руками разведешь и скажешь Серегину: «Алексей Иваныч, а я тут при чем! Это Николаева подписывала: с нее и спрос!»
Иванов: Точно...
Человек в очках: Да что ты говоришь, Танечка, как ты можешь?..
Иванова: Могу! Я двадцать три года с Коломийцем работаю и знаю, что говорю. Подписывать чужую ведомость — преступление.
Человек в очках: Но это же не чужая ведомость! Коломиец свой человек, он поймет! У меня же безвыходная ситуация!
Иванова: У меня тоже. Сережа меня поймет и сердиться не будет. А ты не кричи. Безвыходных ситуаций не бывает.
Человек в очках (в отчаянии бросает папку на пол): Поймите вы! Если сегодня не подписать, вся наша затея полетит к черту! Поймите!
|
|
|
Иванова: Не наша, а твоя.
Человек в очках: Зачем же тогда ты обещала?! Обещать — это честно, по-твоему?! Честно?!
Иванова: Я обещала, когда ты просил за большие! Вот когда я обещала. Больших теперь не видно! Ты меняешься — тебе можно, а мы должны ваши дела своей грудью закрывать!
Иванов: Во-во... как Матросов на амбразуру...
Человек в очках: Да я же не сам зарубил большие! Не сам! Это Лохов с Бобровым! Не я же!
Иванова: Да какая разница мне, кто зарубил?! Ты понимаешь, что я как коммунистка подписывать чужое распоряжение не имею права?!
Человек в очках: Но я же тоже коммунист. Таня! Я тоже отвечаю за седьмой и за семеновскую! И за посохи не только вы себя подставите, но и я. Я!
Иванова (нетерпеливо машет рукой): Слушай, мне надоело! Я сказала — не подпишу, значит, не подпишу. Точка.
Человек в очках: Ну и что мне делать?!
Иванова: Подожди Алексеева. Он подпишет.
Человек в очках: Но Алексеев будет только через неделю!
Иванов: Ну что же мы можем, мы же не можем его поторопить.
Иванова: Я лишь могу завизировать по третьему у Бориса Иваныча. Вот все, что я могу в этой ситуации...
Человек в очках (в отчаянии): Но ведь это же свинство!
Иванова: Это все, что я могу. Все.
|
|
|
Иванов: Она же не Алексеев, в конце концов...
Человек в очках: Но это же свинство! Чистое свинство!
Иванова (резко): Вот что! Хватит орать! Я и так с этими ведомостями из кожи лезу ради тебя и твоей лавочки! Я сказала — не подпишу, значит, не подпишу! Все! Вопрос закрыт!
Человек в очках: Постой... Таня! Нельзя же так! Ну подумай, как так можно! Мы же друзья, в конце концов!
Иванова: Друзья! Друзей так за горло не берут!
Иванов: Друзей, брат, не подставляют...
Человек в очках: Да кто вас подставлять собирается?! Я же за все отвечаю! Я! Я!
Иванова: Хватит! Надоело! Я сказала — вопрос закрыт! Все!
Человек в очках: Как все? Как все?!
Иванова: Вот так! Или жди Алексеева, или иди к Коломийцу с докладной. А меня оставь в покое. Все!
Иванов: Ну действительно, старик, ну что ты навалился на Наташу, как медведь? Подпиши да подпиши! Во-первых, она все-таки женщина. Что она, должна на эту банду с голыми руками идти? Такое говно, как Коломиец, просто так не объедешь. Она подпишет, а потом — на плаху, да?
Человек в очках: Но мы же все ее поддержим! Все! И я, и Серегин, и Александров! И Алексеев тоже поддержит, я с ним поговорю.
Иванова: Вопрос закрыт! Все! Хватит! Я тебя не слышу!
Человек в очках: Танюш, ну, погоди... (Опускается на колени.) Ну, хочешь я тебе чего-нибудь сделаю... поцелую тебя... куда-нибудь?
Иванова: Ты что, совсем спятил?
Иванов (смеется): Ты, брат, уж совсем того...
Человек в очках: Ну, подождите, погодите... (Голос его дрожит.)
Иванова: Чего ждать-то? Прошлогоднего снега?
Иванов: Нам, брат, ждать нечего. У нас дел по горло. Вздохнуть некогда.
Человек в очках: Я вам денег дам. Много денег. Я дачу продам.
Иванова: Совсем со страху спятил! (Хочет уйти.)
Человек в очках (хватает ее за ноги): Умоляю, не уходи! Умоляю! Танечка! Только не бросай меня!
Иванов: Ну что ты... не знаю, прямо...
Человек в очках: Не уходите, ребята! Прошу вас, умоляю! Не бросайте меня!
Иванова: Раньше надо было думать.
Человек в очках: Танюша... ну... хочешь, я тебе свою жену отдам? Или сестру? У меня сестра Надя, ей 42 года!
Иванов (смеется): Сестра! Нашел что предлагать!
Человек в очках: Она хорошая, она очень хороший, порядочный человек, ребята, с ней можно делать все, что захотите! Она на все согласна! Ей можно лить мед за ворот... или палкой бить по спине! Можете ей в жопу чего-нибудь засунуть! Очки, например!
Ивановы переглядываются.
Иванова: Ты что? Действительно с ума сошел?
Иванов: Может, тебе доктора позвать?
Человек в очках: Да нет... не надо. (Плачет.) Танечка... ну... подпиши... ради Христа... подпиши...
Иванова: Вот, вот, Христа еще вспомни. Как меня подставлять — не помнил Христа, а теперь вспомнил!
Человек в очках: Танечка! Ну, прости меня за все! Я исправлю все! Подпиши, я все исправлю! Коломийца я возьму на себя, я его убью, гада ебаного, только подпиши!
Иванова: Все, до свидания.
Человек в очках: Нет! Нет, нет! Не бросайте меня! Умоляю! Умоляю!
Ивановы уходят.
1984-1997
II. Предтечи: новобританский вариант.
1. Марк Равенхилл. Четкие поляроидные снимки.
2. Марк Равенхилл. ШОППИНГ & FUCKING.
3. Мартин МакДонах. Человек-подушка.
Марк Равенхилл
ЧЕТКИЕ ПОЛЯРОИДНЫЕ СНИМКИ
Персонажи:
Хелен
Ник
Надя
Виктор
Тим
Джонатан
Сцена 1
Квартира Хелен.
Ник и Хелен. Ник весь мокрый.
ХЕЛЕН. Ник. Ой, блядь. Ник.
НИК. Привет, Хелен.
ХЕЛЕН. Ой, блядь.
НИК. Я тебе хотел позвонить.
ХЕЛЕН. Ты / мокрый.
НИК. Мокрый. Ну да. Там дождь.
ХЕЛЕН. Ясно.
НИК. Я тебе хотел позвонить. Предупредить заранее. Но я пришел, и не знаю, куда вставить монету, а за мной девочка, она говорит: "Он только по карточкам", ну и я - какие карточки? Про какие она сказала, на хуй - карточки?
ХЕЛЕН. Слушай, я сейчас -
НИК. Я мокрый до нитки. Я должен / переодеться.
ХЕЛЕН. Ник, я сейчас должна пойти.
НИК. Я думал - что, может быть, у тебя где-то еще есть моя старая одежда...
ХЕЛЕН. Извини?
НИК. Что-нибудь, во что мне переодеться.
ХЕЛЕН. Ник. Я все это выбросила.
НИК. Как? Все вообще?
ХЕЛЕН. Все. Годы тому назад.
НИК. Ясно. Ясно. Я понял. Ты стильно одета.
ХЕЛЕН. Я иду, у меня сейчас встреча.
НИК. Ребенок в лифте мне хотел продать героин. Ему явно лет семь. Я сказал: "Тебе не надо такому маленькому продавать наркотики". А он сказал: "А как я тогда себе куплю ПлейСтэйшн?"
ХЕЛЕН. Много такого сейчас бывает.
НИК. Что за ПлейСтейшн, на хуй? Скажи - как мама?
ХЕЛЕН. Умерла.
НИК. Ясно. Ясно. Но кооператив тебе разрешил пока...
ХЕЛЕН. Я выкупила.
НИК. Да ну!
ХЕЛЕН. Да. Я выкупила квартиру у кооператива. Понимаешь?
НИК. О Господи, Хелен.
ХЕЛЕН. Да. Я в классе собственников. Что ты теперь со мной сделаешь? Бомбу в почтовый ящик? Сперва пройди домофон. Или ты меня возьмешь в заложники и сделаешь со мной все эти жуткие вещи -
НИК. Нет. Нет. Я изменился.
ХЕЛЕН. Ну - здорово.
НИК. Просто я хотел взять из тех вещей что-нибудь - чтобы переодеться. Может быть, у меня будет грипп, что-то такое.
ХЕЛЕН. Ник -
НИК. Может - если просто я -
ХЕЛЕН. У меня нет на все это времени.
Ник начинает снимать одежду.
ХЕЛЕН. Ник.
НИК. Кольца нет. Ты не / замужем.
ХЕЛЕН. Да.
НИК. По-моему, ты права. Чтобы не связать этим себя. Остаться независимой. Делать что хочешь, когда ты хочешь. По-моему, это ты сделала абсолютно правильно.
ХЕЛЕН. Кое-кто был.
НИК. Правда.
ХЕЛЕН. Несколько лет, но в конце концов она уехала.
НИК. Она?
ХЕЛЕН. Да. Она уехала в Америку.
НИК. Правда? / Она?
ХЕЛЕН. Она компьютерщица. До сих пор получаю открытки из Силикон Вэлли.
НИК. Так ты - это...? Как? Ты -
ХЕЛЕН. Были и / мужики.
НИК. Ясно. Ясно. Все-таки ты здорово выглядишь.
ХЕЛЕН. У меня внешность среднего возраста. Я - среднего возраста.
НИК. Нет - ты - это... И как, сейчас у тебя есть кто-нибудь?
ХЕЛЕН. Есть. Нет... Вообще это не твое дело, правильно?
НИК. Мальчик в спальне? Покоритель сердец за диваном?
ХЕЛЕН. Все есть. Но все спрятались, когда услышали, что дверь открылась. Что не значит, что мне этого хочется!
НИК. Я не спрашивал.
ХЕЛЕН. Ладно. Если ты думал, что...
Не думай.
НИК. Ну ладно.
ХЕЛЕН. Тебе сейчас надо будет все опять надеть. Я должна уйти на встречу и я уже опаздываю.
НИК. Нда.
ХЕЛЕН. Ты поймал меня, когда я шла на встречу.
НИК. Какая у тебя встреча?
ХЕЛЕН. Встреча районных советников. Я районный советник.
НИК. Да-а?
ХЕЛЕН. Да. Я теперь советник, отсюда - ...
НИК. Стильная одежда.
ХЕЛЕН. Отсюда стильная одежда. Слушай. Есть джинсы и футболка, которые оставила Финнуула. Она была крупная девочка. Ты в них можешь одеться.
НИК. Мне где-то нужно пожить.
ХЕЛЕН. О.
НИК. У меня как бы засада и мне надо где-то жить и я думал, может быть, ты меня пустишь только пока я...
ХЕЛЕН. Ник, извини, пожалуйста.
НИК. Ненадолго.
ХЕЛЕН. Нет.
НИК. Почему?
ХЕЛЕН. Потому что не хочу. Потому что не хочу, чтобы ты здесь был.
НИК. Я это сделал для тебя.
ХЕЛЕН. Что это за чушь? Это чушь.
НИК. Ты сказала: "Этот гад - это плесень человечества" и "должен же кто-то убить этого гада".
ХЕЛЕН. Так мы говорили все. Мы говорили чушь / типа этого постоянно.
НИК. Я не в вину... Послушай. Твоего папу, когда они сократили твоего папу, когда этот гад откупил все и вот они сейчас начнут аукцион имущества, выкинули твоего папу - ты хотела, чтобы он умер.
ХЕЛЕН. Мне было двадцать лет. Все были фашисты или штрейкбрехеры или классовые предатели. "Убей богатого". Мы это тогда пели, что за чушь вообще - "Убей богатого"?
НИК. И ты сказала мне... "Его надо убить."
ХЕЛЕН. Я так сказала?
НИК. Да.
ХЕЛЕН. Значит, я была очень глупая.
НИК. А я сказал: "Я сделаю это".
ХЕЛЕН. Я не вспоминаю. Потому что я не могу представить, чтобы я даже подумала -
НИК. Для меня это было реально. Штрейкбрехер, классовый предатель. Для меня это была не игра.
ХЕЛЕН. Ну да, ну что, мы тогда думали все, что это реально. Тогда, мы все верили в это. Ты до сих пор в это веришь?
НИК. Я вышел только что. Я сейчас не понимаю ничего.
ХЕЛЕН. Ну, что: - все теперь изменилось.
НИК. И ты изменилась?
ХЕЛЕН. Конечно. Посмотри на меня.
НИК. Разреши пожить.
ХЕЛЕН. Нет.
НИК. Смотрю сейчас на тебя и я чувствую к тебе сейчас то же самое, во многом. К тебе.
ХЕЛЕН. Ты смотришь на другого человека.
НИК. Те же чувства.
ХЕЛЕН. Да-а?
НИК. Да. А ты чувствуешь что вот сейчас?
ХЕЛЕН. Я не знаю.
НИК. Какие-то те старые чувства?
ХЕЛЕН. Может... Да, какие-то старые чувства.
НИК. На пару дней.
ХЕЛЕН. ...о кей.
НИК. Я хочу узнать... Я хочу понять, какой теперь мир.
ХЕЛЕН. Не надо у меня спрашивать. Ты начнешь с чего-то маленького...
О кей?
НИК. Прекрасно.
ХЕЛЕН. Постепенно, делай что получится, а не смотри на картину целиком, не обобщай.
НИК. Ты всегда была хорошая учительница.
ХЕЛЕН. Ну-у!
НИК. Ну. Ты научила меня куче вещей.
ХЕЛЕН. Каких вещей?
НИК. Разных вещей.
Они целуются.
НИК. Конечно, насчет чего-то я застарел. Мне нужно во всем разобраться заново.
ХЕЛЕН. Тогда садись тут и разбирайся сам.
НИК. Спасибо тебе.
ХЕЛЕН. Я теперь должна пойти. Я с тобой скоро увижусь.
НИК. А насчет чего твоя встреча, районный советник?
ХЕЛЕН. Насчет скучного дела.
НИК. Ну скажи.
ХЕЛЕН. Да ничего... Дело скучное.
НИК. Расскажи мне. Расскажи мне.
ХЕЛЕН. Это автобусные компании. Они приватизировали автобусы и теперь всюду гоняют сотни самых разных автобусов и в целом получается путаница, а я пытаюсь упорядочить...
НИК. Делаешь, чтобы автобусы вовремя приходили?
ХЕЛЕН. Я пытаюсь сделать так, чтобы автобусы вовремя приходили. Да.
НИК. О Боже мой.
ХЕЛЕН. Ну, видишь? Я знала, ты так сделаешь.
НИК. Как - "так"?
ХЕЛЕН. Что ты засмеялся.
НИК. Как - я засмеялся?
ХЕЛЕН. Да. Громко, явно, сволочно засмеялся.
НИК. Ну - ...
ХЕЛЕН. Ну? Что? Что?
НИК. Что-то в этом мелкое, ну правда?
ХЕЛЕН. Для тебя. Может быть, для тебя. Но если ты прописан в каком-то собачьем микрорайоне и единственное, как ты оттуда можешь выбраться в магазин - на автобусе / и вот тогда-то автобуса нет, тогда - не мелко, тогда это действительно очень важно по-настоящему.
НИК. Выбраться в магазин? Выбраться в магазин?
ХЕЛЕН. Мы по-настоящему даем людям жить лучше. Что ты, Ник, делал? Что все мы делали? Говорили, говорили, говорили, ходили, ходили, протестовали. Это запретите, то отбросьте, но что мы хоть когда-нибудь сделали?
НИК. И что большие цели? Почему говенные микрорайоны? Почему они главные? Ведь нужны тебе большие цели.
ХЕЛЕН. Ой, да. Придет революция и все эти падут. Но пока мы ждали...
НИК. Давай пошлем это автобусное расписание в пизду. / Так на хуй мелко.
Хелен собирает одежду Ника.
ХЕЛЕН. Скажи мне хоть одну конкретную вещь, которую мы когда-нибудь сделали. Пока, Ник. Иди на хуй. На хуй.
НИК. Извини. Я...
ХЕЛЕН. Я не хочу, чтобы ты тут был. Я не хочу тебя видеть. Я не хотела тебя видеть никогда. Пошел.
НИК. Хелен, я так извиняюсь. Я не думал, что я так сделаю. Я...
ХЕЛЕН. Пока. Весь большой плохой мир ждет тебя снаружи. Иди на хуй.
Сцена 2.
Аэропорт.
НАДЯ. Потому что у нас у каждого свои путешествия. У каждого из нас своя дорога и, конечно, мы не всегда можем видеть эту дорогу, иногда кажется, будто нет ни в чем смысла, понимаешь? Но смысл, конечно, есть.
Смысл есть во всем.
ВИКТОР. Ты думаешь так?
НАДЯ. О да, конечно, да.
ВИКТОР. Я не думаю так.
НАДЯ. Нет?
ВИКТОР. Я думаю, все ненормально. Весь мир жутко ненормальный.
НАДЯ. Так может казаться -
ВИКТОР. Да. Все полностью ненормально. Я люблю это. Я ненормальный человек.
НАДЯ. Нет, ну что ты.
ВИКТОР. Да, полностью жутко ненормальный.
НАДЯ. Я думаю, что ты не ненормальный.
ВИКТОР. Каждый день я пробуждаюсь и я говорю: "Еще жуткий ненормальный день. Что я делать буду весь день?"
НАДЯ. Я думаю, что ты очень прекрасный человек.
ВИКТОР. Ты любишь мое тело?
НАДЯ. Внутри. Прекрасный внутри.
ВИКТОР. Ты не любишь мое тело?
НАДЯ. Конечно же, у тебя классное тело.
ВИКТОР. У меня ужасно фантастическое тело. Я бы мог быть на порно. Такое тело, я мог бы быть большая порнозвезда. Парни ненормальные от моего тела.
НАДЯ. У тебя было много партнеров?
ВИКТОР. Пожалуйста?
НАДЯ. У тебя было много бойфрендов?
ВИКТОР. Бойфрендов, да. Много бойфрендов. Они ненормальные от моего тела. Но и мой отец, да? Мой отец и мой брат ненормальные от моего тела.
НАДЯ. То есть... у вас дружная семья?
ВИКТОР. Пожалуйста?
НАДЯ. Очень любящая семья.
ВИКТОР. Да, думаю - да. Да. Мой брат любит фотографировать меня, понимаете? Поляроид? С тех пор, как мне четырнадцать. Поляроиды с моего тела. Видишь? (Дает Наде поляроидные снимки.) Видишь? Ужасно фантастическое тело.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 241; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!