Б) Гегельянская ревизия материалистической диалектики.
Меньшевистская ревизия марксизма в капиталистических странах протекала до последнего времени преимущественно под лозунгом «кантианизирования» марксистской философии. Социал-фашистские теоретики, стремясь обосновать свою ревизию, пытались охарактеризовать марксизм как «одностороннее» учение, нуждающееся в дополнении его теорией познания Канта (Макс Адлер, Форлендер и др.). Выхолащивая революционное содержание марксизма, они вели линию на «дополнение» его кантианством, подводя эту реакционную теоретическую базу под свою контрреволюционную практику в рядах рабочего движения. На современном этапе, по мере фашизации буржуазии и усиливающегося наступления её на рабочий класс, буржуазия пытается использовать для философского обоснования своей активности идеалистическую диалектику Гегеля в извращённом и реакционном виде. Эта новая тенденция буржуазной мысли, как указывалось, находит своё отражение и в социал-фашизме (Каутский, Кунов, Зигфрид Марк).
В СССР, где марксизм является господствующей идеологией, пользуясь интересом, который проявляют широкие массы к Гегелю, группа философов во главе с Дебориным ревизовала философию марксизма под видом необходимости «дополнения» её гегельянством. «Увлечение Гегелем-диалектиком, — пишет Карев, — было совершенно законной и необходимой реакцией на оппортунистическое пренебрежение им большинства теоретиков II Интернационала. Но вместе с тем как революционные марксисты во главе с Лениным искали в Гегеле дополнения (подчёркнуто нами. — Авт.) к Марксу... меньшевики искали в Гегеле противоядие марксовой теории государства (Кунов), а буржуазные апологеты — орудие против марксизма в самом его фундаменте»[493]. В этом тезисе Карева, относящемся ещё к 1924 г., сформулирована сущность меньшевиствующие-идеалистической ревизии философии марксизма группой Деборина. Марксизм неполон, «односторонен», нуждается в дополнении, особенно в его философской части, — вот установка меньшевиствующих идеалистов. А посему в противоположность эмпирикам, механистам, просто выбрасывающим философию «за борт», меньшевиствующие идеалисты повели линию на ликвидацию философии марксизма путём отрыва её от практики классовой борьбы, путём «дополнения» её гегелевской философией, в конечном счёте более тонкими средствами выполняя ту же задачу ликвидации философии марксизма, что и механисты. Карев выступает против сути марксизма-ленинизма, против ленинских указаний, что «учение Маркса всесильно, потому что верно, оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнёта». Это учение не нуждается ни в каком дополнении со стороны буржуазно-идеалистических учений умирающего капиталистического мира, точно так же ни в каких дополнениях не нуждается и философия марксизма, как «законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу в особенности» (Ленин). Попытка ревизии философии марксизма под видом её «дополнения» не нова и представляет собою один из методов прикрытия ревизионистской деятельности различных антимарксистских групп, в том числе и меньшевиствующих идеалистов.
|
|
|
|
|
|
Перейдём к конкретному рассмотрению тех вопросов, по которым, «дополняя Гегелем», ревизовали меньшевиствующие идеалисты философию марксизма. Ленин в 1922 г. выдвинул задачу материалистической переработки рационального содержания философии Гегеля, указывая одновременно на то, что метод Гегеля радикально противоположен методу Маркса, так как он насквозь идеалистичен, что он не может быть использован без материалистической переработки или тем более соединён с материализмом. Других взглядов придерживаются меньшевиствующие идеалисты. В учении Гегеля они видят, с одной стороны, идеализм, олицетворяющийся в системе, с другой стороны, материализм, выраженный в методе Гегеля. «По определению Энгельса и Ленина, — пишет Карев, — гегелевская философия была материализмом поставлена на голову. Материалистическим в ней был именно метод»[494]. Таким образом под пером меньшевиствующих идеалистов метод классического идеалиста Гегеля получает характеристику как метод материалистический. Апологетическое отношение меньшевиствующих идеалистов к философии Гегеля, некритическое еёпринятие выражены в этом положении Карева с исчерпывающей полнотой.
|
|
|
Ведя свою линию на гегельянизирование марксизма, меньшевиствующие идеалисты, как правило, стремились подкреплять свои откровения ссылками на Маркса, Энгельса, Ленина. Между тем классики марксизма никогда не подходили к рассмотрению метода Гегеля изолированно от всего его учения, от его философской системы. Они всегда брали их в единстве, характеризуя философию Гегеля как философию по своему содержанию, структуре и методу идеалистическую. «Мой диалектический метод, — писал Маркс, — не только в корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую противоположность. Для Гегеля процесс мысли, который он под названием идеи превращает даже в самостоятельный субъект, есть демиург (творец) действительности, представляющей лишь его внешнее проявление. Для меня, наоборот, идеальное есть не что иное, как переведённое и переработанное в человеческой голове материальное»[495]. Маркс с исключительной ясностью подчёркивает здесь противоположность своего метода методу Гегеля.
|
|
|
Меньшевиствующие идеалисты игнорировали прямые, совершенно чёткие высказывания Энгельса о том, что «метод, который по собственному признанию (Гегеля. — Авт.) «от ничего через ничто пришёл к ничему» был... совершенно неуместен», что «гегелевский метод в его имевшейся налицо форме был совершенно непригоден. Он был по существу идеалистическим»[496]. Эту систематическую критику гегелевского метода, открытие и разработку Марксом метода материалистической диалектики Энгельс ставит по значению наравне с открытием основного материалистического взгляда на мир.
Классики марксизма всегда подчёркивали, что важнейшей задачей в деле преодоления гегелевской философии, в деле её критики, является задача переработки её диалектико-идеалистического метода. Ту же задачу поставил перед философией и Ленин. Поэтому ни о каком «синтезе», ни о каком сочетании метода Гегеля с материализмом нельзя говорить, не изменяя марксизму, так же как нельзя говорить о сочетании или дополнении марксизма кантианством.
Тем не менее эту теорию сочетания, «синтеза» гегелевского метода с материализмом Маркса — Ленина и развивают меньшевиствующие идеалисты по различным вопросам материалистической диалектики и истории философии. Диалектический материализм, по их мнению, «представляет собою синтез диалектического метода Гегеля с материалистическим пониманием природы и истории»[497]. Следуя методологическим установкам Деборина, его последователи выступали с утверждениями, что диалектический материализм есть не что иное, как материализм Фейербаха плюс метод Гегеля и т. п. Так в самой вульгарной форме преподносился сложнейший процесс исторического генезиса и формирования марксизма.
Проводя теорию о том, что диалектический материализм есть не что иное, как материалистический взгляд на мир плюс метод Гегеля, меньшевиствующие идеалисты эту идеалистическую, эклектическую путаницу выдавали за материалистическую переработку гегелевской философии, одновременно противопоставляя и разрывая не только метод и систему Гегеля, но метод и мировоззрение пролетариата, пропагандируя мысль о возможности синтеза идеалистического метода с материалистическим мировоззрением.
Ведя борьбу против марксистско-ленинского принципа партийности теории, отрывая философию от конкретных задач классовой борьбы, меньшевиствующие идеалисты в своих работах давали и теоретическую немарксистскую трактовку практики и теории. Марксистско-ленинское учение о конкретной общественно-исторической практике преобразования мира и о роли теории как орудия изменения мира, учение Ленина о единстве теории и практики — на основе практики, конкретные указания Ленина о том, что «точка зрения жизни практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания», меньшевиствующие идеалисты, как правило, подменяют гегельянско-фейербаховским пониманием практики. «Основная мысль Гегеля в критике им критицизма и всякой теории познания сводится к тому, — пишет Деборин, — что критика мысли, т. е. исследование её способностей, должна идти рука об руку с деятельностью мысли. Гегель разрешает проблему познания в свете всемирно-исторической практики человечества. Дуализм субъекта и объекта, познания и предмета преодолевается не посредством созерцания, так сказать, этих противоположностей, а в результате борьбы субъекта с объектом, взаимного их сопоставления и сравнения в процессе исторической жизни человечества»[498]. Таким образом Деборин истолковывает настолько расширительно гегелевскую критику Канта, что почти отождествляет её с марксистской критикой. Деборин не понимает того, что Гегель в этой критике Канта не выходит за пределы своего идеализма и что, следовательно, ни о каком разрешении этих проблем Гегелем, да ещё в свете действительной всемирно-исторической практики человечества не может быть и речи. И это по той простой причине, что практика в понимании Гегеля отнюдь не конкретно-историческая, чувственная практика человечества, не практика вскрытия закономерности объективного мира и его преобразования, а есть лишь «практическая идея», категория, целиком укладывающаяся в гегельянское учение о тождестве бытия и мышления. Таким образом утверждение Деборина о том, что Гегель в критике Канта разрешает проблемы познания в свете всемирно-исторической практики человечества, противоречит фактам, является лишним доказательством совершенно некритического понимания меньшевиствующими идеалистами взглядов Гегеля и отождествления их с марксистскими. Игнорирование марксистско-ленинского учения о практике имеет место у Деборина в трактовке понимания практики и теории Фейербахом. «Вся литературная деятельность Фейербаха, — пишет Деборин, — …со времени разрыва его с Гегелем, представляет собою неустанную борьбу против «теоретической», созерцательной точки зрения предшествующей философии и защиту точки зрения практической»[499]. В этом тезисе ещё раз сказывается эклектизм Деборина и непонимание им сущности марксистско-ленинской трактовки проблемы практики. В действительности ни Гегель, ни Фейербах не дошли до подлинного понимания сущности общественной конкретно-исторической практики человечества, будучи выразителями идеологии буржуазии. Первый главным образом в силу своего идеализма, второй — вследствие метафизического характера своего материализма и идеалистических взглядов в объяснении общественных явлений.
Философия Фейербаха представляет собой яркий образец философии, стремившейся лишь объяснять мир. «Природа и человек, — пишет Фейербах, — оба составляют нечто неотделимое. Созерцайте природу, созерцайте человека. Здесь перед вашими глазами вы имеете все тайны природы»[500]. В этом тезисе Фейербах наиболее чётко сформулировал сущность своей философии и её пассивный, созерцательный характер. Слабая сторона Фейербаха заключается в непонимании им революционной, преобразующей роли практики и роли теории как орудия изменения мира. Через все его работы проходит мысль о том, что «только созерцание вещей и существ в их объективной действительности освобождает человека совсем и совершенно от всяких предрассудков». Философия Фейербаха не выходила за пределы задачи объяснения мира, в то время как задача философии, согласно учению Маркса, заключается не только в объяснении мира, но в его изменении. Фейербах при всем крупнейшем значении его философии был и остался проповедником чисто «теоретической», созерцательной точки зрения, а не борцом против неё, как это вопреки фактам пытается представить Деборин.
Гегельянско-фейербахианская, немарксистская трактовка практики и теории меньшевиствующими идеалистами целиком увязывается с проводившейся ими линией отрыва теории от практики социалистического строительства, отрыва логического от исторического в объяснении проблем истории философии. Меньшевиствующие идеалисты игнорировали прямые указания Ленина, что революционная, подлинно научная теория может развиваться лишь на основе практики, в самой непосредственной, теснейшей связи с нею. Они то признавали за теорией равноправное значение с практикой (см. книгу Луппола «Ленин в философии»), то по-гегельянски растворяли практику в теории. Марксизм не догма, а руководство к действию; упуская это из виду, «мы вынимаем из него его душу живую, мы подрываем его коренные теоретические основания — диалектику — учение о всестороннем и полном противоречий историческом развитии; мы подрываем его связь с определёнными практическими задачами эпохи, которые могут меняться при каждом новом повороте истории»[501]. Этот разрыв связи философии с практическими задачами социалистического строительства и осуществляли меньшевиствующие идеалисты на философском участке теоретического фронта, превращая разработку теории материалистической диалектики в пустую словесность, в абстрактные рассуждения о логическом порядке расстановки категорий, ни на йоту, не подвинув вперёд её развитие.
Идеализм в трактовке крупнейших вопросов материалистической диалектики отнюдь не случайное явление в концепции меньшевиствующих идеалистов, а выражение идеалистической сущности, проводившейся ими ревизии. Что это так, показывает характер трактовки ими основной проблемы философии. В своей книге «Ленин как мыслитель» Деборин, давая вначале правильное определение материи, в заключение пишет: «В более широком смысле материя есть вся бесконечная конкретная совокупность «опосредствований», т. е. отношений и связей»[502]. Это типичное идеалистическое определение, ибо то, что характеризует материю, в нём не нашло отражения. Материя как объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания, как источник наших ощущений и т. п. — всё это почему-то в характеристике Деборина материи «в широком смысле» совершенно исчезло. Случайно ли это идеалистическое толкование материи в работах Деборина и его группы? Далеко нет. Это определение вытекает из всей ревизионистской линии этой группы и далеко не единично.
Особенно сильно сказался идеализм в трактовке этого коренного, важнейшего вопроса в работах учеников Деборина, в частности в книжке Гессена «Основные принципы теории относительности». В ней Гессен, следуя общей линии меньшевиствующих идеалистов, заявляет, что «диалектический материализм рассматривает материю как синтез пространства и времени»[503]. Эта характеристика в основном тождественна с вышеприведённой деборинской характеристикой. В ней также остались лишь одни связи, лишь формы существования материи, без самой материи. Формы существования материи, время и пространство отождествлены Гессеном с самой материей. Это не имеет ничего общего с трактовкой материи в философии марксизма и представляет собою разновидность характеристики материи современными философами и физиками-идеалистами.
Эти взгляды на материю, благодаря широко распространявшимся установкам деборинской группы, давали себя знать в самых различных областях теории, а в философии приводили к откровенному идеализму, к утверждению, что такой атрибут материи, как протяжение, собственно не представляет собою атрибута, не важен для характеристики материи и т. п. Что же остаётся в таком случае от материи в интерпретации меньшевиствующих идеалистов и от их клятв в верности марксистско-ленинской философии?!
Так ревизовали меньшевиствующие идеалисты все основные проблемы философии марксизма, так под видом разработки диалектического материализма и критики Гегеля преподносили идеалистическую схоластику самого худшего толка.
В сборнике своих статей «Диалектика и естествознание» Деборин, характеризуя философию марксизма, писал: «Материалистическая диалектика как всеобщая методология должна проникать собою все конкретные и эмпирические науки, ибо она является, так сказать, алгеброй наук, вносящей внутреннюю связь в конкретное содержание»[504]. В этой формулировке сущности материалистической диалектики Деборин целиком воспроизвёл следующую, тут же приводимую им характеристику идеалистической диалектики Гегелем. «Диалектика есть, следовательно, живая душа в движении науки: одно это начало вносит необходимость и внутреннюю связь в содержание науки...»[505]. Вот образец «материалистической переработки» гегелевской философии меньшевиствующими идеалистами! Идеалистическое определение диалектики не случайность, а своего рода система в работе меньшевиствующих идеалистов.
Охарактеризовав диалектику как орудие внесения связей, Деборин в других статьях продолжает развивать эту идеалистическую концепцию. «Необходимо отдать себе отчёт в том, — пишет он, — что в основе всякого научного познания лежат основные понятия, имеющие характер категорий. Они в одинаковой степени присущи бытию, как и мышлению»[506]. Согласно марксистско-ленинской теории отражения понятия являются не чем иным, как образами в мышлении человека закономерностей объективного мира. Категории логики представляют собою вывод из истории познания человеком законов развития природы и общества. Марксизм связывает развитие науки и отдельных философских категорий с развитием человеческого общества и мышления человека, ибо они продукт практической деятельности человека и результат познания человеком законов мира. Деборин же, утверждая, что понятия присущи бытию и мышлению, придаёт им онтологическое значение, значение некоторых первичных сущностей, и в этой трактовке делает крен в сторону гегельянства.
Такого типа положения очень часто повторяются в работах Деборина. Так он пишет: «Каждая отдельная область действительности — природа и общество — базируются на общих законах и формах движения, имея их своим фундаментом, в то же время покоится на специфических частных категориях, присущих именно данной области»[507]. Здесь Дебориным проводятся типично гегельянские установки.
Как мы уже знаем, Гегель, руководясь своим учением о тождестве бытия и мышления, строит свою логику, начиная с пустого тождества — чистого бытия, которое переходит в свою противоположность — «чистое ничто», усматривая единство их в становлении, переходит к понятию ставшего, наличного бытия — качества — и уже затем переходит к категориям количества и меры и наконец, во второй части логики, рассматривая категории сущности, вскрывает понятия тождества, различия, противоположностей и т. д. Становление этих категорий для Гегеля суть становление объективного мира. Процесс познания Гегель отождествляет с процессом развития мира. Саморазвитие понятия для него идентично с саморазвитием действительности. Противоречия у Гегеля выступают после понятий различия и противоположности, т. е., иначе говоря, появляются на следующей ступени развития. С точки зрения материалистической диалектики это не выдерживает критики. Материя — вечно существующая, объективная реальность — внутренне противоречива на всех ступенях своего существования и развития. Нет и не может быть материи без движения, а движение материи суть не что иное, как постоянно осуществляющееся противоречие.
Принять гегелевскую схему развития понятий и трактовку им тождества, различия, противоположности и противоречия как ступеней развития мира — значит принять его учение о тождестве бытия и мышления, значит пропагандировать чистейший идеализм. На этот идеалистический путь трактовки различия, противоположности и противоречия и становится Деборин. «Противоположность, — пишет он, — переходит далее в противоречие, которое составляет новую ступень в процессе знания и развития мира»[508]. Здесь Деборин характеризует противоположность и противоречие как различные ступени не только в развитии познания, но и в развитии мира, некритически воспроизводя в этом вопросе гегелевские взгляды. Деборин объективно выступает здесь против учения Маркса о внутренних противоречиях материи, как основе её самодвижения, против учения о том, что различие и противоположность лишь формы выражения противоречий материального мира. Деборин рассматривает противоречие лишь как позднейший продукт развития объективного мира, противоречие в его трактовке выступает лишь в конце развития. «Когда, — пишет Деборин, — все необходимые ступени развития — от простого тождества через различия и противоположности до исключающего противоречия — пройдены, тогда наступает эпоха «разрешения противоречий»[509]. Здесь ступени развития нашего познания объективных закономерностей Деборин отождествляет с ступенями развития самого объективного мира.
Подобного же типа идеалистическую линию проводят меньшевиствующие идеалисты и во всей трактовке ими общей проблемы соотношения логического и исторического в научном познании. Классики марксизма рассматривают логическое как воспроизведённое в мысли, очищенное от случайностей историческое. В «Капитале» Маркс дал блестящий образец решения этой познавательной проблемы. В движении понятий он показал исторический процесс развития капитализма, начиная от простого товарного хозяйства и кончая развёрнутым капитализмом, дал логический анализ форм обмена, начиная от случайной формы и кончая денежной формой, причём ход логического анализа Маркса лишь отражает ход очищенного от случайностей и частностей исторического развития реальных общественных отношений, выражаемых этими формами. Маркс, Энгельс, Ленин никогда не растворяли исторического процесса развития общества в логическом процессе, не отождествляли их, а всегда активно боролись против подмены исторического логическим.
Между тем в работах меньшевиствующих идеалистов, охотно ссылающихся на классиков марксизма, красной нитью проходит всепроникающий логицизм. Так для них характерно полное забвение классовой борьбы при изучении исторического развития философской мысли, стремление представить историю развития философских систем как чисто имманентный, логический процесс развития. Объяснить происхождение и сущность той или иной философской системы — для них это значит проанализировать слогической стороны содержание предшествующей философской системы и, найдя в ней сходные элементы с элементами последующей системы, представить их как причины и условия, породившие дальнейшее развитие философии. Иначе говоря, как правило, ими бралась лишь чисто логическая сторона, а конкретно-историческая основа развития философских систем совершенно игнорировалась; классовая борьба, коренная движущая сила исторического развития в классовом обществе, совершенно выпадала. В лучшем случае в качестве основной причины появления новых философских теорий Деборин выставляет «потребности общества или ступень культуры», т. е. в решении этого вопроса точно так же не идёт дальше Гегеля. «Таким образом, — пишет Деборин, — два момента, которыми определяется философия: потребности общества в данную эпоху или степень культуры образуют как бы базис, на котором строится философская система; тут мы имеем историческую непрерывность, которая идёт рука об руку с историческим развитием различных и многообразных интересов общества. Вторым моментом является логическая непрерывность, состоящая в том, что философские учения логически друг из друга развиваются и логически друг друга определяют»[510].
Не случайно поэтому, что разработку материалистической диалектики в наше время меньшевиствующие идеалисты пытались вести вне связи с практикой классовой борьбы и социалистического строительства, не разработав ни одной из актуальных проблем материалистической диалектики.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 282; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!