Западная Римская империя Восточная Римская империя 24 страница
Аркадий умер 1 мая 408 года на тридцать первом году жизни.[584] О предсмертных распоряжениях Аркадия Прокопий рассказывает так. — Когда слабый умом и телом Аркадий стал чувствовать приближение смерти, его смущала мысль о судьбе сына Феодосия, малолетнего соправителя и будущего преемника, которому шел 8-й год. Он боялся назначить кого-либо соправителем, опасаясь, что в таком случае, кого бы он ни выбрал, сын его будет совершенно устранен от наследования. Поэтому в своем завещании Аркадий написал одно лишь имя своего сына как законного наследника и преемника верховной власти. Никого из родных Аркадия не было в Константинополе, его жена была в гробе с 404 года; на помощь брата он не мог рассчитывать, тем более что в связи с делом Иоанна Златоуста отношения между обоими дворами были весьма натянуты и даже враждебны. Аркадий опасался, что сильные люди из придворной знати воспользуются малолетством императора, выступят претендентами на власть и положат конец династии Феодосия. Тревожили его также опасения насчет всегда враждебных империи персов. И вот он, «человек вообще не мудрый, по совету ли более умных, или по чьему-то внушению», назначил в своем завещании царя Персии Иездигерда опекуном Феодосия и включил в текст завещания усердную просьбу о том, чтобы Иездигерд обеспечил престол Феодосия. Получив завещание Аркадия, Иездигерд отнесся к его просьбе самым сочувственным образом. Он гарантировал империи мир на восточной границе и обратился с письмом к сенату, грозя войной, если случится какое-либо посягательство на трон Феодосия.[585]
|
|
|
Продолжатель Прокопия, Агафий, воспроизводит это свидетельство, но относится к нему с недоверием.[586] Феофан в своей хронике добавляет к сообщению Прокопия сведение, что Йездигерд прислал в Константинополь своего доверенного человека, Антиоха, с письмом к сенату такого содержания: «Так как Аркадий скончался и поставил меня опекуном (κουράτορα) своего сына, то я послал человека, который будет моим заместителем в этом деле. Итак, пусть никто не дерзнет злоумышлять на отрока, чтобы я не начал непримиримой войны против римлян». Антиох поселился во дворце и был неотступно при Феодосии до самой своей смерти.[587] Это свидетельство воспроизвел Никифор Каллист,[588] а Кедрин прибавил сообщение, что Аркадий послал Иездигерду тысячу фунтов золота.[589]
Еще со времени Тильмона все это сообщение вызывает недоверие историков Византии.[590] Вряд ли, однако, есть основания считать его вымыслом.[591] При Аркадии отношения империи к Персии были упрочены неоднократными посольствами. Одно из них исправлял тот самый Анфимий, который был затем в течение нескольких лет регентом в малолетство Феодосия.[592] Епископ города Мартирополя в Месопотамии Маруфа несколько раз посещал двор Иездигерда и пользовался его вниманием в своих ходатайствах за христиан в Персии.[593] Нет ничего невероятного и в сообщении Кедрина о тысяче фунтов золота, посланных Аркадием, так как, помимо обычных подарков, которыми обменивались дворы во время посольств, империя давно платила деньги персам за охрану кавказских проходов от вторжения варваров с севера. Так как Прокопий ничего не знает об Антиохе в роли воспитателя Феодосия, то, очевидно, Феофан заимствовал свое сведение не из Прокопия, а из какого-то общего источника. Не лишено значения и то, что Феофан употребил греческое слово κουράτωρ в смысле опекун.[594] В дипломатических сношениях с персами в ту пору, по всей вероятности, оставался еще в употреблении латинский язык по старой традиции прежнего времени, и можно думать, что Феофан в своем источнике нашел этот термин. О том, что Антиох состоял при Феодосии, знает и Малала, который, впрочем, смешал этого Антиоха с другим евнухом того же имени.[595] Вероятность обращения Аркадия к персидскому царю с просьбой об опеке малолетнего преемника подтверждается и тем, что сто лет спустя с подобной просьбой обращался к Юстину персидский царь.
|
|
|
|
|
|
НАЧАЛО РАЗЛОЖЕНИЯ ЗАПАДНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
В год смерти Аркадия Западная Римская империя пережила страшный кризис, который оказался началом конца ее существования. До этого времени бразды правления при Гонории держал Стилихон. Свое влияние на слабого императора он старался поддержать и тем способом, о котором мечтал когда-то Руфин на Востоке. Он выдал в 398 году за Гонория свою старшую дочь Марию. Подавляя силой своего авторитета слабого императора и пользуясь правом опекуна в направлении государственных дел, Стилихон следовал политике Феодосия, «друга готов», и расширял ее также на варваров других национальностей, помимо готов. Он имел личные сношения с царями разных варварских народов, как германцев, так и гуннов, кочевавших в придунайских равнинах. Как магистр обоих разрядов армии, т. е. пехоты и конницы, единый главнокомандующий всех сил Западной империи, он привлек в свое окружение огромное число варваров в качестве личной дружины. С Аларихом он вступил в сношения во время его грабительского похода в Фессалию и Ахайю. Два раза Стилихон, являвшийся как бы для войны с Аларихом, выпускал его, не открывая военных действий. Историки, близкие по времени к тем событиям, сохранили толкование поступков Стилихона в том смысле, что он желал при помощи Алариха присоединить к Западной империи всю префектуру Иллирика, не довольствуясь Далмацией и Паннонией.
|
|
|
Аларих закончил свой поход на юг тем, что водворился со своими готам на новом месте, которое доселе не страдало от варварских нашествий, в Эпире, в области феспротов, молоссов и приморского города Эпидамна, который назывался теперь Диррахием.[596] Его грабежи и разбои не только остались безнаказанными, но Евтропий не нашел иного выхода из трудного положения, как предоставить Алариху сан магистра армии в Иллирике с соответственным окладом и содержанием для его дружины, как солдат империи.
В течение нескольких лет Аларих смирно держался в новом месте, а весной 401 года предпринял поход на север, прошел в Италию и в ноябре месяце осадил Аквилею. Стилихон отправился за Альпы, заключил договор с германцами, занявшими Рецию, и, получив от них вспомогательные силы, вернулся в Италию, стянул бывшие в Италии войска и выступил против Алариха, который взял между тем несколько городов и угрожал Медиолану, где находился тогда император. Оставив Медиолан, Аларих направился далее на запад, чтобы перейти По и двинуться на юг. Близ города Гасты (Асти) Аларих потерпел небольшой урон и отошел к Полленции. Здесь, в самый день Пасхи, 6 апреля 402 года, один из подчиненных Стилихону полководцев, Саул, язычник по религии, напал на готов, которые не ожидали сражения в этот день, и в упорной битве нанес им поражение. Лагерь Алариха с женами и детьми и вся добыча, награбленная готами, достались победителям. После этого начались переговоры, окончившиеся тем, что Аларих получил беспрепятственный пропуск для обратного похода в Иллирик. Вопреки договору он сделал по пути нападение на Верону, но был отбит. Затем он предпринял попытку пройти на север через проход, который ныне носит название Бреннера, но был отбит эрулами, и войско его здесь сильно страдало от голода и эпидемических болезней. После этих неудач Аларих вернулся в Эпир. Стилихон, имевший свои виды на Иллирик, вступил в сношения с Аларихом и рассчитывал на его поддержку в случае осуществления похода на Восток.[597] Но предположениям Стилихона не суждено было осуществиться.
В 406 году случилось страшное нашествие на Италию с севера под предводительством Радагайса. В сборных дружинах этого воителя главную массу составляли, по-видимому, готы. Стилихон опять вызвал на помощь варваров из-за Альп. Гунны явились под предводительством Ульдиса, готы — Сара, а кроме них были также и аланы. Стилихон стянул в Тицин тридцать полков римской армии.[598] Производя страшные опустошения, полчища Радагайса прошли в область реки По и перебрались за Апеннины. Но Стилихону удалось искусными маневрами запереть главную массу близ крепости Фезулы (Фиезоле) и голодом принудить их к сдаче.[599] Из огромного числа сдавшихся и взятых в плен Стилихон набрал в свою дружину 12 тысяч человек, которые названы у Олимпиодора «оптиматами».[600] Множество пленных варваров продано было в рабство по очень дешевой цене; однако спекуляция этими дешевыми рабами оказалась убыточной, так как между варварами была страшная смертность.[601] Уничтожение орд Радагайса и освобождение Италии от страшной опасности упрочило положение Стилихона, и он помышлял теперь осуществить свой давний план явиться в Иллирик и присоединить всю эту префектуру к Западной империи.
В ближайшей хронологической связи с нашествием Радагайса стоит событие, роковое по своим последствиям для судьбы испанских провинций, а именно переселение вандалов, а вместе с ними свевов и алан на Запад. Вандалы, с разрешения императора Константина, поселились после страшного поражения, нанесенного им готами, в провинции Паннонии. К северу от них, на левом берегу Дуная, жили свевы, которые еще с первого века нашей эры имели постоянные отношения к империи. Аланы — имя, сменившее старый термин «сарматы», жили в равнинах между Тисой и Дунаем и находились в близком общении с германскими племенами свевов и квадов. Это общение сказалось в том, что германцы усвоили от них нравы и обычаи конных кочевников.[602] Вандалы поднялись всем племенем, к ним присоединились свевы и часть алан.[603] Вся эта масса народа в 406 году передвинулась на Рейн, чтобы искать новых мест для поселения в Галлии. Франки, которые давно уже упрочились в области нижнего Рейна и широко распространили свои владения на территории Галлии, отразили эту новую волну варваров и особенно тяжкое поражение нанесли вандалам.[604] Последствием этого было отклонение в направлении нашествия к юго-западу. Часть алан с царем Гоаром во главе вступила в соглашение с римскими властями и получила для обитания территорию в средней Галлии. Позднее, в V веке, аланы оказываются на среднем течении Луары и имеют своим центром город Аврелиан (Орлеан). Вину этого нашествия современные писатели возлагают на Стилихона, который ничего не предпринял для отражения своих соплеменников.
Появление вандалов, свевов и алан в Галлии имело своим последствием то, что в Британнии войска отложились от Гонория и выставили одного за другим трех претендентов на императорский сан. Двое первых были убиты, а третий, Константин, переправился с войсками через пролив в Бононию (Булон), был признан императором сначала в северной Галлии, а затем и на юге страны. Стилихон послал против него за Альпы Сара, которому удалось разбить войска Константина, состоявшие под начальством вождя Юстиниана, и запереть самого Константина в Валенции. На седьмой день осады Сар вынужден был, однако, снять осаду и спешно возвратиться назад в Италию. События эти относятся к 407 году. Упрочившись теперь в своем положении, Константин занял альпийские проходы и перенес свою резиденцию в Арелат.[605] Вторгшимся в Галлию варварам он нанес поражение, заключил с ними договор и занял опять границу на Рейне, чтобы оградить страну от новых нашествий. В Испании, куда Константин отправил своих людей, войска признали его императором, и, таким образом, вся префектура Галлии была, казалось, потеряна для Гонория. Находившиеся в Испании два родственника Гонория, Дидим и Верениан, сумели организовать военную силу из поселян и рабов и заняли проходы в Пиренеях, чтобы не допустить туда Константина и сохранить Испанию для Гонория.
Одновременно с тем, как развивались эти события, Стилихон из Равенны сносился с Аларихом, чтобы осуществить при его помощи захват Иллирика. Аларих подвинулся из Эпира на север, вступил в сношение с остготами, сидевшими тогда в Паннонии, и его стоянкой была Эмона. Оттуда он отправил к Стилихону посольство с изложением своих требований. Он желал получить от императора весьма крупную сумму денежного вознаграждения, а в противном случае грозил вторжением в Италию.[606] Стилихон прервал свои приготовления к походу на Восток и отправился в Рим. Требования Алариха были поставлены на обсуждение в римском сенате. Большинство сенаторов высказывалось за войну с ним, а Стилихон с немногими стоял за мир и удовлетворение требований Алариха. Он добился того, что сенат дал согласие выплатить Алариху четыре тысячи фунтов золота. Стилихон настаивал на осуществлении своего плана захватить Иллирик и показал имевшийся у него приказ Гонория, составленный в этом смысле. Во время горячих дебатов сенатор Лампадий, один из наиболее стойких и резких противников соглашения с Аларихом, произнес слова, сохраненные в латинской форме греческим историком Зосимом: non est ista pax, sed pactio servitutis (это не мир, а выкуп рабства). Такая смелость была опасна, и Лампадий поспешил укрыться в ближайший храм.
Около того времени, когда в Риме принято было решение купить мир с Аларихом, пришло из Константинополя известие о смерти Аркадия, последовавшей 1 мая. Это обстоятельство существенно усложнило общее положение дел. Гонорий пожелал сам отправиться с войсками на Восток и обеспечить власть племянника, которому недавно пошел восьмой год.[607] Но Стилихон воспротивился и удержал Гонория, указывая ему на опасность, какую представлял для Западной империи Константин.
Было условлено, что Стилихон отправится в Константинополь для упрочения власти малолетнего Феодосия и возьмет с собой четыре полка римской армии и одно из двух священных знамен «Лабар» (Λάβωρον). Гонорий хотел снабдить его собственноручным письмом с изложением возложенного на него поручения. Что касается до Алариха, то Стилихон предлагал направить его в Галлию для борьбы с Константином. По совету честолюбивой и властолюбивой Серены, жены Стилихона, которая имела право считать себя членом императорского дома как дочь любимой сестры Феодосия, Гонорий задумал покинуть Рим и посетить главный лагерь римских войск в Тицине, где было собрано до 30 полков. Стилихон считал эту поездку излишней, но отговорить Гонория ему не удалось. Зосим рассказывает, что Стилихон, чтобы устрашить императора, вызвал мнимый бунт готских войск, стоявших в Равенне под начальством Сара. Но и это не подействовало, и Гонорий выехал из Рима на север.
Стилихон отправился в Равенну к своим варварам. Когда император был в Бононии, вспыхнул бунт в сопровождавших его войсках. Стилихон был вызван из Равенны, и ему удалось очень скоро привести войска к повиновению, не прибегая к казням, которых требовал император. Гонорий уехал затем в Тицин, выдав грамоту Стилихону, уполномочивавшую его действовать в Константинополе, и тот оставался еще некоторое время в Бононии.
Против Стилихона, продолжавшего политику Феодосия-«друга готов», усиленно действовала при дворе национальная римская партия, не мирившаяся с дружбой к варварам и возвышением их значения за счет местного элемента и в ущерб ему. Самым влиятельным при Гонории из числа врагов Стилихона был грек Олимпий, происходивший из местностей, прилегавших к Понту, и занимавший тогда высокое придворное звание. Усиленно интригуя против Стилихона, он внушил Гонорию мысль, будто тот намеревается посадить на восточный престол своего сына Евхерия. К чести Стилихона и в опровержение этой сплетни, Зосим замечает, что Стилихон не сделал ничего, чтобы выдвинуть своего сына, и тот был в ту пору трибуном в составе дворцового нотариата.[608] В сопутствии Олимпия и большой свиты, Гонорий прибыл в Тицин, чтобы приветствовать армию перед походом за Альпы. Но на четвертый день его пребывания в Тицине произошел страшный бунт. Зосим приписывает его интригам Олимпия. Солдаты бросились избивать всех лиц высокого положения. Убит был прежде всего Лимений, префект претория Галлии, и Хариобавд, магистр армии в Галлии, которые не хотели изменить Гонорию, не признали Константина и бежали к законному государю. Погибли, далее, Викентий, магистр конницы, Сальвий, комит доместиков, Неморий, магистр дворцовых войск, Петроний, занимавший высокий пост финансового ведомства (comes rerum privatarum) и квестор императорского двора, другой Сальвий. Император, к ногам которого припадал Сальвий, не был в состоянии защитить его. Бунт длился до вечера. Гонорий переоделся в простое платье и бежал от бушевавших солдат. Разысканный к вечеру Лонгиниан, префект претория Италии, был также убит. Кроме этих видных лиц пострадало еще много других.
Находившийся в Бононии Стилихон, узнав о бунте, совещался с начальниками варварских отрядов, которые были при нем, о плане действий. Было решено, если бунтовщики покусились на особу императора, пойти на них войною, чтобы наказать их и восстановить порядок. Когда же выяснилось, что Гонорий жив, Стилихон не счел возможным и нужным вести своих варваров на войну против туземных полков и направился в Равенну. Но отдельные варварские отряды, из которых состояла военная сила Стилихона, задержались на разных стоянках, выжидая, чтобы выяснилось отношение Гонория к Стилихону. Между варварами отдельных национальностей вышли наружу какие-то свои счеты, и гот Сар перебил гуннов, составлявших личную охрану Стилихона, и завладел его обозом. Опасаясь настроения варваров, Стилихон сделал распоряжение, чтобы их не пускали в города, где находились их семейства. Олимпий, всецело овладевший волей и разумом Гонория, достиг того, что в Равенну пришел приказ арестовать Стилихона. Узнав об этом, Стилихон бежал ночью в церковь. Оставшиеся ему верными варвары готовились защитить его. Но солдаты вошли в церковь, и в присутствии епископа Стилихону было разъяснено, что дело не идет о его жизни. Евхерий, сын Стилихона, бежал в Рим, а сам он остался под стражей. Скоро пришел другой приказ, в котором Гонорий повелевал казнить Стилихона по обвинению в измене. Верные ему варвары и слуги готовы были его отбить; но Стилихон употребил весь свой авторитет, чтобы предупредить кровопролитие, и смело пошел на казнь, которую совершил над ним Гераклиан (23 августа 408 года). Смертный приговор был распространен также и на бежавшего Евхерия. Поручение поймать его и казнить было возложено на придворных евнухов Арзация и Теренция.
Так сошел с исторической арены человек, державший в своих руках бразды мировой политики в это трудное время. Олимпий получил теперь сан магистра армии и стал направителем воли Гонория. Возбуждено было расследование об измене Стилихона, привлечены к ответу его друзья, и хотя они не давали никаких показаний в смысле существования заговора против законного императора, но многие подверглись казни или конфискации имущества. Ожесточение местного населения против варваров сказалось, между прочим, в том, что солдаты и население стали избивать семейства варваров, состоявших на службе императору, жившие в разных городах Италии. Эти избиения повели к тому, что более 30 тысяч воинов, призывая в свидетели нарушения римлянами верности клятве, отказались от службы императору, перешли под стяг Алариха и тем значительно увеличили его силы.[609]
Победа римской партии над Стилихоном сказалась в улучшении отношений к Восточной империи, и в Феодосиевом Кодексе сохранился указ, которым был восстановлен беспрепятственный торговый оборот между обеими империями.[610]
Аларих, оставаясь в пределах Норика, продолжал переговоры с двором. Он соглашался отступить в Паннонию, требовал заложниками Ясона, сына бывшего префекта претория Иллирика, Иовия, или Иовина, с которым он имел отношения, когда находился в Эпире, и Аэция, сына Гауденция. Со своей стороны, он также предлагал выдать заложников. Но Олимпий, поработивший волю и ум императора, был за то, чтобы не вступать ни в какие соглашения с Аларихом. Сделаны были новые назначения военных командиров, неудачные, по мнению Зосима.[611]
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 219; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!