ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ или ОСНОВА ОСНОВ 8 страница
Первым стал подниматься наиболее опытный участник (В.Алексинский, уточнения мои), цепляясь за ступеньки лестницы поочередно двумя карабинами, привязанными к беседке и обвязке, и обивая лед скальным молотком. За два часа он поднялся на 50 метров; в этот момент сверху по лестнице пошел небольшой поток воды, вызванный таянием снега. На поднимающемся не было гидрокостюма. Со дна колодца, благодаря проникающему через широкую горловину шахты дневному свету, было видно, как спелеотурист проработал еще некоторое время, затем перестал работать. Ответа на оклики снизу не последовало.
После того, как он перестал подниматься, подъем начала девушка (Е.Алексеева, уточнения мои) - наиболее опытный спелеотурист в оставшейся группе. Она поднималась тем же способом, что и первый участник, надев на себя рваный самодельный гидрокостюм, склеенный и полиэтиленовой пленки. Вода текла уже по всей лестнице. Через 50 минут снизу услышали крик и увидели, что луч фонаря, раскачиваясь, скользит по стене.
Как оказалось, перед входом в шахту в углублении скапливалась талая снеговая вода, которая к концу дня переливалась через край и начинала течь в пещеру. Первый спелеотурист с момента начала душа поднялся еще на 13 метров и был около самого карниза, за которым начинается катушка в виде закругляющегося склона. Там лестница лежала в желобе и полностью покрылась льдом, что существенно затрудняло подъем. Первый участник не видел этого и, по-видимому, рассчитывал быстро подняться. Девушка не дошла до него около 4 метров. Когда их вытащили наверх, они были покрыты льдом. Медицинское освидетельствование установило смерть от переохлаждения. Оставшиеся в пещере участники поднялись на поверхность с помощью местных жителей.
|
|
|
Если бы спелеотуристы поднимались в этих условиях с верхней страховкой, то время пребывания даже на обмерзшей лестнице сократилось бы во много раз и удалось бы избежать длительного воздействия ледяной воды. Ситуация была бы иной, если бы лестница висела в стороне от желоба, по которому сбегала вода".
Сухие в своей педантичности строчки официальной литературы, за которыми стоит трагедия. Оставим на совести авторов выводы о возможных вариантах предотвращения трагического исхода той экспедиции. Знать бы, где упадешь, соломку бы подстелил! Но была и еще одна причина гибели московских спелеологов. Очень важная, если не главная. Об этом пишет член спелеосекции МГУ Г.Бенце:
"Потом, уже год спустя, я участвовал в работе какой-то комиссии, разбиравшей несчастные случаи со спелеологами СССР. Задачи этой комиссии, заседавшей в здании ВЦСПС, были не дисциплинарные (То бишь не наказывать собрались! прим. мои), а просто - понять, по каким причинам могут быть осложнения в пещерах. Все рассматриваемые происшествия так или иначе были связаны с водой... Что же касается Вали с Леной, то выступивший там Дублянский, по-моему, очень правильно отметил решающую роль, которую имели в случае с ними плохие отношения между университетскими спелеологами и их городским начальством. Эти плохие отношения, сказал он, лишали Алексинского и его ребят возможности потерпеть поражение (сразу последовали бы различные репрессии), диктовали жесткую необходимость выйти к намеченному сроку и т.п.
|
|
|
Тогда же дискутировался вопрос: можно ли при спуске под землю никого не оставлять наверху? Мой собственный взгляд на это менялся несколько раз, тогда я считал, что нельзя, но сейчас думаю - а как же скалолазы лезут на несколько дней на стену и нигде никого не оставляют? Вале нужно было иметь больше терпения, отступить, выждать, пока пройдет вода, дождаться утра и тракториста, но этого-то и нельзя было делать из-за жестких сроков" (*54).
Последствия оказались трагичны...
* * *
Заканчивая эти довольно неприятные размышления, вспоминаю один случай. Уже позднее, когда я тоже "выбился в люди", стал руководителем Усть-Каменогорского клуба спелеологов "Сумган", мне не раз приходилось работать инструктором региональных и всесоюзных спелеосеминаров. И вот однажды на Буковой поляне хребта Алек один из приятелей, бывший тогда начальником контрольно-спасательного отряда (не буду называть имени, он когда-то был моим другом), доверительно рассказывал мне, как его спасатели и он лично "били морды дикарям", изымали снаряжение, куражились и издевались над своими коллегами. И только за то, что у тех не было бумажек со штампом МКК, разрешающих маршрут.
|
|
|
Мы сидели на Буковой, он рассказывал, я изумленно слушал. И постепенно приходило понимание того, что рассказ этот ничуть не смущает моего приятеля, что он до сих пор считает себя и своих товарищей правыми, честно выполнявшими предписания Центра - бороться с "дикарями". Им приказывали, они и боролись. Неважно, какими средствами и методами, главное, что действовали во исполнение инструкции. В пределах своей компетенции, так сказать. А ведь мы вместе с этим парнем работали в сложных экспедициях, страховали друг друга, и не было надежнее напарника, приятнее собеседника, добрее друга. И все только потому, что мы работали вместе, и оба были инструкторами спелеотуризма, и оба имели официальные документы? А если бы мы встретились на тропе немного ранее: он - начальник КСО, а я - "дикарь" без документов? Я уже не мог ответить однозначно на этот страшный по своей сути вопрос. Вернее, мог, но не хотелось верить, что так могло бы быть...
|
|
|
Жизнь показала - могло.
Вот так стреляли в мирных жителей советские солдаты в Афганистане, милиция и спецназ - в демонстрантов Тбилиси, Алма-Аты, Вильнюса. Приказано! И так же вели себя американские солдаты во Вьетнаме. Многие, большинство... но не все. Не все - и в этом суть.
* * *
Апофеозом произвола зарвавшихся в опьянении властью лжеспасателей можно назвать другой, совершенно уже невероятный случай. В феврале 1986 года моим коллегам из нашей московской спелеогруппы под руководством Евгения Войдакова привелось пережить четверо суток заточения на дне все того же входного 70-метрового колодца пропасти Сумган-Кутук (*55).
Экспедиция завершала работу в верхнем сифоне подземной реки Сумгана, когда в пропасть спустилась двойка спасателей КСО башкирского города Салавата, в чьем ведении находился район пещеры. Гонцы передали Войдакову письменное указание "сверху": начальник спасателей приказывал немедленно закончить работы и покинуть пропасть.
Что значит "немедленно" в условиях проведения развернутых работ в сифоне подземной реки? В пещере куча барахла: масса баллонов из под сжатого воздуха, акваланги, подземный базовый лагерь со всем снаряжением... Чтобы только упаковать все это для подъема с глубины -130 метров на поверхность, понадобится несколько часов.
Начальник Салаватского КСО был хорошо знаком со многими участниками этой группы, не раз встречался с ними, что называется, в неофициальной обстановке, накануне выезда группы в экспедицию был предупрежден об этом по телефону, и отлично знал, что команда не занимается спортивным спелеотуризмом, туристских маршрутных документов не имеет и едет не гулять, а по делу - нырять в сифон.
И вот - требование немедленно подниматься. Посовещавшись, москвичи послали наверх записку, где сообщали спасателям, что подводные работы практически закончили, и завтра начнут подъем на поверхность.
Так и поступили. Каково же было изумление парней, когда, подойдя ко дну входного колодца пропасти, они не обнаружили своих, навешенных в нем, веревок!
Ситуация была шоковая. Увидеть в семидесяти метрах над головой голубое небо, к которому тебе не по чему подняться? Семьдесят метров, и гладкие исполинские стены... Веревок не было.
Так начальник КСО "наказал" своих строптивых друзей - выбрал веревки из входной шахты и попросил пастуха с близлежащей фермы сбросить их в пропасть дней через пять, если раньше ничего не произойдет. Объяснил просто: "Мол, выбрал веревки, чтоб не заледенели". Трагический случай с экспедицией МГУ десять лет назад здесь хорошо помнили все местные жители. Сказал так, а сам ушел с отрядом в город, доложить по начальству.
Каждый, прочитавший эти строки, может примерить на себя ту ситуацию. Что бы вы стали делать?
Парни перетащили все снаряжение под входной колодец, поставили палатку и стали считать запасы наличного освещения, горючего и продуктов. С гордостью за своих друзей хочу сказать, что состав экспедиции подобрался достаточно опытный и спокойный. Среди спелеоподводников вообще не бывает слабонервных - срабатывают эволюционные законы естественного отбора. Экспедиция практически завершила работы, поэтому наличные запасы ее оказались весьма скудными. Бензина для примусов практически не было. Батареек для фонариков тоже. На последних тусклых лучиках прошли по ближней лабиринтовой части пропасти, собрали все, какие могли, бревна, спущенные в пропасть для штурма и благоустройства базовых лагерей. При помощи последних остатков сжатого воздуха в баллонах аквалангов раздули костер их этих пропитанных водой дров.
Продукты поделили из расчета на две недели ожидания. Получилось по крохотной пайке на день. Потом залезли в спальные мешки и стали ждать.
Ждали четыре дня.
- Смешная история! - сказал Ромка.
- Подохнешь тут со смеху, - усмехнулся Вовчик.
Остальные промолчали.
- Тише! - вдруг осипшим голосом, сказал Женька.
На четвертые сутки в пропасть упали веревки. Пастух, поразмыслив о странной просьбе начальника спасателей, заподозрил что-то неестественное, а значит, неладное и решил вернуть навеску в шахту на сутки раньше. Первое, что сделал Войдаков, вцепившись в упавшие с неба веревки, это накрепко привязал их к стволам и глыбам на дне колодца. Чтоб опять не вытащили. Чем черт не шутит, когда бог спит!
* * *
Нельзя жить в мире и быть свободным от его влияния. Так неприглядная действительность коммунистического феномена XX-го столетия накладывала тяжелый отпечаток на, казалось бы, такую совершенно аполитизированную область, как спелеология.
Другой конфликт Илюхина, на этот раз с Даниэлем Усиковым, привел к ожесточенной борьбе за приоритет при исследовании пропасти Снежная на Кавказе. К тому времени у Центральной и приближенных к ней спелеосекций наметилась еще одна неприятная тенденция - присваивать открытия "дикарей". Иллюстрацией тому уже упомянутый нами случай с пещерой ТЕП, переименованной в Октябрьскую. Увы, это не единичный случай спелеопиратства.
Нечистоплотность всегда отвратительна, в чем бы она ни проявлялась. И присуща она, к сожалению, не только эпохе Илюхина. Если о попытке группы красноярца З.Залиева перехватить успех в пропасти Форельная у москвичей под руководством Е.Снеткова мне рассказывала участница тех событий москвичка Таня Немченко, то мне лично привелось стать участником событий, когда наша совместная с болгарским клубом "Академик" из Софии экспедиция 1987 года в Киевскую была обворована свердловчанами под руководством С.Валуйского. Об этой экспедиции еще будет рассказано.
"Как обворована?" - удивится мой заинтересованный Читатель, и будет прав. Потому что такие случаи в нашей среде все-таки достаточно редки.
А вот так. Скажу лишь, что в 87-м году мы потерпели в Киевской серьезную аварию и вынуждены были с помощью наших друзей: узбекских и туркменских спелеологов вести трудные спасательные работы, поднимая из пропасти тяжело травмированного болгарского спелеолога. В суматохе спасработ в пропасти осталась часть болгарского снаряжения. Естественно, что мы обратились к идущим в пещеру вслед за нами свердловчанам с просьбой помочь - вынуть и вернуть иностранное снаряжение, чтобы мы могли передать его болгарам.
Казалось бы, что стоило помочь? Годом раньше мы в той же Киевской достали с отметки -750 два тяжеленных мешка с владивостокским тросом. Годом позже доставали московское снаряжение из Перовской на Арабике. Просто так, из взаимовыручки. А у нас была авария.
Свердловчане "помогли"! Вернули через самаркандского томича Гришу Пряхина полторы веревки, и сказали, что больше ничего не нашли. Блестящие иностранные карабины оказались дороже чести.
Не хотелось верить, что такое возможно, но позже, бывшие в составе той свердловской группы оренбуржцы подтвердили - были и карабины, и веревки, поделенные свердловчанами между собой. А два года спустя на Всесоюзном слете в Свердловске я видел у Валуйского тот, "кырктаусский", зеленый болгарский карабин. Видел и... ничего не сказал. Просто стало очень противно и больно.
Так что нечистоплотность присуща не только давней истории, но эпоха Илюхина явилась законодателем мод. Стоило появиться на горизонте сколько-нибудь перспективному району или пещере, как властьимущие спелеотуристы устремляли к ним свои честолюбивые устремления.
* * *
Так получилось и со Снежной. Не могло получиться иначе! Едва появилась информация об открытии на Бзыби и прохождении МГУшниками новой пропасти, да еще претендующий на рекордную глубину, в пещеру немедленно организуется ряд экспедиций Центральной спелеосекции, Свердловска и Красноярска.
Центральная спелеосекция вообще была связана тесными узами со Свердловской городской спелеосекцией (СГСС). Если взглянуть в спелеотуристскую литературу тех лет, невольно закрадывается подозрение, что все лучшие умы советского спелеотуризма были сосредоточенны именно в этих двух коллективах - авторы подавляющего числа методических материалов непременно, если не из ЦСС, то уж из СГСС точно!
Красноярск, этот независимый и наиболее мощный по численности спелеотуристов, клуб России, (возглавляемый сначала Игорем Петровичем Ефремовым, а затем в течение долгого времени Юрием Ивановичем Ковалевым), наверно, был Центральной спелеосекции просто не по зубам, так что Илюхин предпочитал сохранять с красноярцами дружественные отношения. Понятно, что и красноярцы не чурались связей со столицей.
Прослышав о новой претендентке на всесоюзный рекорд, Илюхин поспешил собрать верных ему легионеров и атаковать Снежную. Что ж, силы были неплохи. Но и противник оказался достойным... Пятый завал!
Дважды разбились о него массированные атаки красноярцев. Очередная экспедиция союзных ЦСС москвичей отступает от Пятого завала Снежной в 1975 году.
Но тут появляется Киевская! И внимание Центральной спелеосекции переключается на Кырк-Тау. В 1976 году Всесоюзная экспедиция, наконец, возвращает себе всесоюзный рекорд, утраченный было официальными спелеотуристами в результате успеха в Снежной "дикарей-МГУшников" Зверева. И то подумать - что ж это за дела, если "дикарей" обставить не удается!
В Киевской достигнуто дно на, более, чем километровой, глубине: -1080 метров дает топографическая съемка первопроходцев.
Ап... неувязочка! Экспедиция-то хоть и всесоюзная, но... без ЦС! Пантюхин, Крым, пермяки какие-то. Как так? Прошли километровый рубеж и без Центральной спелеосекции? Шалишь!
В Киевскую срочным порядком отправляется экспедиция Илюхина, чтобы вторично определить глубину пропасти при помощи гидронивелирования. Этот метод определения глубин, основанный на принципе сообщающихся сосудов, очень трудоемок и требует изрядного мастерства от исполнителей. Парни Илюхина поработали на славу и вот... сенсационный результат: глубина Киевской не 1080, а всего лишь -950 метров!
Скандал! Его немедленно постарались раздуть до подобающих случаю всесоюзных масштабов. Острие удара было направлено на чересчур окрепшую Крымскую спелеосекцию - осмелились опубликовать непроверенные данные? Получите!
Разночтение данных попало за рубеж. "Русские не умеют делать топосъемку!" И почему-то, сходу забраковав данные Всесоюзной экспедиции, никто не усомнился в точности Илюхинской съемки. Цифра, выданная властями от спелеологии, немедленно попала в официальные сводки и до сих пор фигурирует в пещерной статистике. Неужели съемщики Всесоюзной спелеоэкспедиции были менее квалифицированны, чем илюхинские? А преимущества метода гидронивелирования перед полуинструментальной топографической съемкой: при помощи компаса и эклиметра, - весьма сомнительны. Как в первом, так и во втором случаях место для погрешностей и ошибок остается всегда, тем более, если учесть, что речь идет о пропасти километровой глубины.
Надо сказать, что точная глубина Киевской дискутируется до сих пор. Еще дважды разные спелеоэкспедиции предпринимали попытки ее измерить. Были получены данные: -1020 и -980 метров. Последний результат определялся при помощи синхронного баронивелирования, проведенного ташкентской спелеосекцией в 1987 году: можно сказать, при мне. При этом из всех, взятых под землю воздушных высотомеров-альтиметров уцелел только один, - по нему и взяли конечный отсчет. Тоже, в общем, не обошлось без греха. Но результаты получались довольно близкие. Простое сложение всех четырех результатов и вычисление среднего арифметического дает цифру -1007 метров, что очень похоже на действительность. Киевская заслуживает своей -1000 метров, хоть это, пожалуй, и самая простая из советских километровых гигантов. Самая простая и приятная для прохождения. Так показалось мне после двух посещений этой прекрасной пропасти в 1986 и 1987 годах.
* * *
Неясно, как в действительности отнеслись за границей к этому, раздутому ЦСС, "конфузу" с измерением среднеазиатского полюса глубины. Скорее всего, никак. За "бугром" хватало своих километровых гигантов, чтобы обращать внимание на среднеазиатские скандалы красных спелеологов. Тем более, что КиЛСИ никогда не претендовала на мировой рекорд. А на Союзный - пожалуйста!
Но достоверно судить, что там, в "забугорьи", происходит, мы, понятно, не могли. В то время большинство из нас было надежно отгорожено от "коварной" заграницы коммунистической заботой о нашем идейном здоровье. "Простые" спелеотуристы за рубеж не попадали. В загранпоездках участвовала, прежде всего, верхушка Центральной спелеосекции, приближенные к ней, а также такие супер-клубы, каким во все времена оставался Красноярский Краевой Клуб Спелеологов. Известны поездки советских спелеологов в Польшу, Венгрию, Болгарию, участие советской делегации на VI Конгрессе Международного Союза Спелеологов (МСС - UIS) в Чехословацком городе Олмоуц в 1973 году. Так что за границей о нас кое-что знали. Верхушка советского спелеотуризма имела контакты с зарубежным спелеодвижением, получала разнообразнейшую информацию о состоянии дел в западной спелеологии и спелеотехнике, но... информация эта доходила далеко не до всех.
Возможны противоречивые оценки деятельности Владимира Валентиновича Илюхина - первого председателя ЦСС, официального лидера советского спелеотуризма на протяжении первых пятнадцати лет с его возникновения. Многое теперь уже растворилось в прошлом. Но, погружаясь в документы, наталкиваешься порой на удивительные факты, задаешься вопросами, ответы на которые отыскать нелегко.
Например, что послужило причиной тому, что советский технический вертикальный кейвинг выбрал свой собственный путь развития - применение стальных тросов, в то время как весь мир переходил к технике одинарной веревки - SRT? Только ли тот печальный факт, что в то время в нашей стране не производилось в достаточном количестве пригодных для спортивных целей нейлоновых веревок? Думаю, нет.
Главная причина представляется мне в том, что советский спелеотуризм был устроен так же, как и государство, в котором он существовал. Сумасшедшая централизация, жестокая цензура, приоритет, пусть бредовых, но собственных разработок: все разрушалось "до основанья, а затем!". Отношение к Западу воспитывалось исключительно как к безусловно враждебному, чуждому нам рассаднику капиталистической чумы-идеологии.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 355; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!