ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ или ОСНОВА ОСНОВ 5 страница
Сифр начал свою серию экспериментов в 1962 году с 63-дневного пребывания на глубине -130 метров в альпийской пропасти Скарассон с подземным ледником. Этот эксперимент подтвердил наличие в организме человека неких биологических часов, регулирующих ритмы жизнедеятельности. Однако, впечатления от более чем двухмесячного одиночества в пещере оказались столь сильными, что Сифр на время перешел от активной спелеонавтики в организаторы аналогичных экспериментов. Нашлись и непосредственные исполнители. В 1964-65 годах добровольному заточению в двух соседних пропастях массива Одиберг во Франции подвергли себя Жози Лорес и Антуан Сенни. Годом позже - Жан Пьер Марите. В 1968-69 годах эстафету подхватила еще одна двойка исследователей в составе Филиппа Энглендера и Жака Шабера.
Жан Пьер Марете, спелеонавт, человек-лаборатория, в условиях пещеры свыше тысячи часов носил на теле многочисленные датчики для регистрации электрической активности мозга, движения глаз, тонуса мышц, записи ритмов сердца и дыхания.
Только через десять лет Мишель Сифр решился на повторение своего первого эксперимента. В 1972 году он установил рекорд одиночного пребывания человека под землей, проведя в пещере Миднайт 205 дней.
Подобные опыты проводились и в других странах. В 1987 году итальянец Маурицио Монтальбини превысил рекорд Сифра, проведя в пещере Марке 210 суток. Среди спелеонавтов известны и женщины. Это француженки Жази Лорес и Вероника де Гуен, австралийка Дороти Вильямс и другие. Рекордсменкой в этом занятии является итальянка Стефания Феллини, которая, выполняя контракт с Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства США (НАСА), вела научную работу в одной из пещер Мексики в течение пяти месяцев. Эксперимент ставился с целью получения необходимых данных в плане подготовки экспедиции на Марс.
|
|
|
Абсолютным же рекордсменом спелеонавтики пока является югослав Милутин Велькович, который в обществе собаки, кошки, овцы, кур и уток в 1969-70 годах провел на глубине -100 метров - 463 дня! (*36).
Есть от чего хлопнуть себя по ляжкам!
* * *
Вернемся же на Алек. Мекка советского кейвинга, хребет Алек, на целых пять лет захватил первенство в глубинных исследованиях СССР. Рекорд Каскадной пал. В августе 1965 года в пещере Назаровской спелеологи достигли "старого" дна на глубине -310 метров от поверхности (*37).
Дальнейший путь преградил сифон. Позже будет найден его обход. А пока открытия сыпались одно за одним. Лесник Назаров показал не только вход в Назаровскую. В соседней балке тропа проходит мимо огромной воронки. Не воронка - привлекает внимание белоснежная стена известняков, перерезающая балку поперек, и лишь потом взгляд с удивлением уходит вдоль стены вниз, в заросшую тропической растительностью глубину заваленного стволами упавших буков провала. Величественная картина карстовых процессов! Пещеру, обнаруженную на дне провала, так и назвали - Величественная.
|
|
|
Слухом земля полнится. На Алек толпами валили первопроходцы. Одна за одной прибывают большие и малые поисковые группы, экспедиции, здесь же проводятся Всесоюзные сборы спелеологов. В их составе представлены все ведущие спелеосекции страны: Москва, Красноярск, Крым, Урал, Сибирь. Массированные действия приносят плоды. В 1965 году обнаружены входы в такие знаменитые теперь пещеры как Географическая, Заблудших, ТЕП, менее сложные - Школьная, Медвежья.
Где-то на этих всесоюзных сборах появляются и первые казахстанцы.
1967 год - открыта пещера Ручейная, в августе повторен рекорд страны в Географической, а в ноябре ТЕП дает новый рекорд Союза: -400 метров.
Тот период был славен не только стремлением к глубинному полюсу страны, но также "успехами" официальных спелеоструктур Центрального совета по туризму и экскурсиям (ЦСТ и Э) в борьбе с, по тем или иным причинам в них не входившими, "дикими" спелеологами за приоритет в географических открытиях. Так, например, пещера, открытая московскими "дикарями" Евгением Мухиным, Павлом Сотниковым и Татьяной Кузнецовой и названная ими аббревиатурой имен - ТЕП, вдруг в следующем году оказалась "заново открытой" экспедицией Центральной спелеосекции и переименована в Октябрьскую. Это название до сих пор фигурирует во многих публикациях, как символ безнаказанного спелеопиратства тех лет.
|
|
|
* * *
А между тем Алек продолжает притягивать силы и умы. Год напряженнейших исследований, и вот, экспедиция красноярцев и москвичей с участием спелеологов Дивногорска, Львова, Новосибирска и Крыма под руководством дивногорца В.Д.Бобрина находит обход сифона на "Старом" дне пещеры Назаровская, пробивается через узкие меандры, выходит на подземную реку и в результате упирается в сифон на глубине -500 метров. Взят заветный полукилометровый рубеж!
А какие это были экспедиции! Почти 20 лет спустя, мы, инструктора спелеосеминара, сидели с участниками тех событий красноярцами Владимиром Коносовым и Юрием Корначевым в гостинице "Красноярск", вспоминали, смеялись. Комбинация пещер Осенняя-Назаровская и сейчас считается одной из сложнейших пещерных систем среднего класса трудности. Интересно, что открытие собственно пещеры Осенняя произошло только в 1970 году. Вход в нее - неказистая вороночка пару метров в поперечнике - находится в нескольких метрах от тропы к Назаровской, ведущей с Буковой поляны, традиционного места наземных базовых лагерей. Пять лет спелеологи, идущие к Назаровской и возвращающиеся из нее, не глядя, проходили мимо. Можно представить изумление счастливца, первым бросившего камень в черную расщелину на дне этой "бесперспективной" воронки: грохот камня о стены и дно без малого 40-метрового входного отвеса Осенней был ему наградой!
|
|
|
С этого момента начинаются исследования пещеры Осенняя, (в которой и сегодня есть не пройденные места), приведшие к обнаружению слияния ее с Назаровской. Уже на входе во второй колодец начинается в Осенней ручеек, постепенно набирающий силу, брызгающий сверкающим душем на колодцах, а в нижней части системы, после взаимослияния потоков из пещер Назаровская, Осенняя, Величественная, Примусная, и - у самого дна, Географической - это уже настоящая подземная река. Без дураков.
Водонепроницаемый герметичный гидрокостюм сегодня обязательное условие работы в Осенней-Назаровской (да и всех остальных пропастях Алека!). Особенно, если в задачу входит прохождение галечных сифонов Назаровской ниже "Старого" дна. Добрую сотню метров приходится ползти на животе по руслу ручья, буквально прокапывая проход в гальке и со страхом ожидая внезапного паводка - потолок над самой головой: а убежать быстро некуда.
Первопроходцы шли без гидрозащиты. Шерстяная одежда, хлопчатобумажные комбинезоны, резиновые сапоги. Мокрые насквозь, тащили по теснинам и уступам палатки и спальные мешки подземных лагерей, мешки с веревками и лестницами. По колено, а то и по пояс в ледяной воде делали топографическую съемку. И ведь как-то обходилось! Без переохлаждений и других фатальных эксцессов. Да, это было время, когда для участия в подземных экспедициях необходимы были незаурядные здоровье, физическая подготовка и сила воли.
* * *
Сейчас, почти через четверть века после первых уроков Алека, мы здесь, на Улучуре, выглядим, будто ожившие картины прошлого. Нам нужно продержаться в подземном лагере на дне второго каскада пещеры двенадцать часов. Казалось бы - что такого? Спи себе! И больше спали в иных подземных лагерях.
Однако, здесь спать невозможно. С грехом пополам выровненная площадка на полу маленького гротика в стене колодца напоминает шипастый панцирь бронтозавра. Надувных матрасов или пенополиуретановых ковриков-кариматов, как и гидрокостюмов, наша экспедиция не имеет. И теперь мы отчаянно пытаемся вписать свои измученные тела между каменными углами. Четыре часа такой борьбы в полусне выматывают нас окончательно.
Что остается в таком случае? Светская беседа при свечах, господа! Покер на зеленом сукне - это роскошь, а вот в "дурачка" на спальнике - за милую душу! Благо, завалялась у Гены в кармане истрепанная колода игральных карт - наше спасение. И вот - интеллектуальнейшее занятие на глубине в полторы сотни метров, разбавляемое чайком.
Воды, кстати, предостаточно. В колодце. В нашем гротике ее тоже хоть отбавляй, но только в виде тоненькой текучей пленочки на полу и стенах, норовящей затечь в палатку или упавший сапог. Но и только. Поэтому чтобы наполнить чайник, приходится - вот подлость! - выходить в колодец под душ.
Судя по шуму воды, день наверху в самом разгаре и достаточно солнечный. Постоянно прислушиваемся. Такое впечатление, что наш водопад не только не утихает, но как будто усиливается. Скорее всего, обман слуха, но это соображение не прибавляет оптимизма. Мучительнее всего осознавать, что совсем близко, в какой-то сотне метров по вертикали, в нескольких часах работы, светит солнце, сухо и тепло. Коля Петров, наверно, костер кочегарит - вчера парни с парой арендованных ишаков спускались вниз за арчевником. Санька Гановичев теребит гитару, сочиняя очередной мотив. И все ждут нас. А мы дуемся в карты и слушаем воду. Главное на отсидках - терпение (*38).
Все! Сидеть на этих иголках больше нет сил. Будем выходить, и черт с ней, с водой!
В любом деле главное - это решиться. Споро собираем лагерь. Интересно: почему это на поверхности все так ладненько упихивается в транспортировочные мешки, а в пещере - совершенно не желает?
Определяем порядок движения. Первым пойдет Карасев, средним Гена, я цепляю мешки к вытяжной веревке и выхожу последним (*39). У меня все-таки полиэтиленовый анорак.
Втянув головы в плечи и инстинктивно пригибаясь, как солдаты под обстрелом, выходим из-под сводов грота. В колодце шумно и стоит мелкая водяная пыль. Первый из нас судорожно пристегивается к веревкам, оттянутым подальше от воды.
- Ну, пошел!
Карасев согбенным старцем отчаянно впрыгивает под душ. Шум в колодце резко возрастает - капли бьют в его полиэтиленовый плащ. Теперь как можно скорее вперед!
Картина прямо-таки мистическая. Пристегнувшись вне потока и нагрузив своим весом веревку, Виктор теперь раскачивается маятником под сверкающим в лучах наших фонарей дождем, огромными шагами меряя пустоту. Этот развевающийся плащ, марионеточные шаги, вся длинная фигура Карасева, летающая по колодцу все выше и выше в заполошных отсветах фонарей - ну, прямо "Вечера на хуторе близ Диканьки"! (*40)
И еще один, врезавшийся в память, эпизод. Стою на площадке под последним 20-метровым уступом каскада. Натягиваю рапель (*41), облегчая подъем идущему где-то надо мной Виктору. Мысли уже наверху... Вдруг шум изрядно ослабевшего ручья перекрывает непонятный шип-свист. Мгновение, и могучий удар о каменистое дно сотрясает колодец! Инстинктивно вжимаюсь в стену в ожидании рикошетирующих осколков. Но... вслед за ударом наступает непонятная тишина (шум потока уже не воспринимается). Все еще опасливо озираюсь, шарю по сторонам лучом фонаря. Ничего. И тут сверху раздается приглушенный голос Карасева:
- Эй, внизу! Посмотри! Там у меня рукавица упала.
Ох, уж эти фокусы пещерной акустики!
* * *
Падающие брезентовые рукавицы-верхонки часто становятся под землей источниками впечатляющих акустических эффектов. В 1982 году в пещере Заблудших, стоя с москвичом Андреем Пильским над 33-метровым отвесом, известном среди спелеологов как "колодец со щелью", я выронил по неосторожности рукавицу.
- Ой! - сказал я невольно, когда рукавица юркнула в щель устья колодца.
- Что случилось? - спросил Андрей.
- Рукавица ушла, - сказал я.
- Ну...- начал было Андрей, но тут в колодце с такой силой грохнуло, что мы, открыв рты, уставились друг на друга.
Кто бы мог предположить такие артиллерийские способности у обычных верхонок? Вполне безопасно, но эффектно до полного онемения!
Рукавицу я, конечно подобрал. Добро все-таки.
* * *
Мы вернемся на рассвете,
Пусть фонарь уж еле светит,
И махорки только горсточка на всех,
Рвемся вверх мы по колодцам,
И не знаем: ночь иль солнце:
Все равно - нам только б выбраться наверх! (*42)
Так заканчивалась Первая республиканская спелеоэкспедиция в глубочайшую и по сей день пещеру Казахстана.
* * *
Пока мы карабкались на свой полукилометровый рубеж, пиренейские гиганты снисходительно поглядывали через "железный занавес" на своих подрастающих конкурентов.
Добрых десять лет миром глубин безраздельно правила красавица Берже. В 1953 (опять в 53 году!) году во Франции на плато Сорнен горного массива Веркор француз Жо Берже открыл неизвестный вход в пещеру. Спустившись на 52 метра и смекнув, что дело этим не кончится, Жо поспешил в Гренобль. Можно представить с каким энтузиазмом приняли известие о новой пещере его товарищи, если уже на следующий день спелеологи вновь прибыли на плато. Достигнутый в этом году результат -370 метров хотелось считать предварительным. Так и случилось. Следом за первой три экспедиции одна за другой штурмуют неизвестность, и в 1954 году Гуффр Берже завоевывает звание "Глубинного полюса планеты", превзойдя на добрых полторы сотни метров гиганта ПСМ. Итог этих экспедиций: -903 метра, но пропасть продолжается!
1955 год. Новая атака гренобльцев приносит -985 метров. Еще чуть-чуть и... километр?
И вот, в августе 1956 года, французская экспедиция под названием "Операция 1000", наконец, срывает золотой цветок. Отныне глубина красавицы Берже -1122 метра, считая от верхнего входа № 1 до сифона на ее "сухом дне". "Сухим дном" называют нижнюю точку пещеры, которую можно достичь, не прибегая к проныриванию сифонов с помощью легководолазного снаряжения.
Однако к 1966 году ПСМ дает новый мировой рекорд: -1171 метр. И Гуффр Берже, скромно потупившись, отступает: править миром - дело мужчин.
В борьбе за мировую корону, как обычно, не обошлось и без хитрости. Дело в том, что гидротехнический тоннель, в 1956 году пробитый французской компанией "Электрик де Франс" прямо в зал Верна на глубине -730 метров от уровня входа в шахту Лепине, дал возможность экспедициям, исследующим ПСМ, без труда попадать сразу в нижнюю точку пропасти, чтобы вести работы по поискам продолжения из зала Верна. Результаты не замедлили сказаться.
* * *
Непосвященному трудно представить объемы пустот подземного мира. Вот как описывал Норбер Кастере зал Верна пропасти Пьер-сен-Мартен:
"...Продолжая идти дальше среди чудовищно нагроможденных громадных каменных блоков и спустившись по очень наклонному завалу, мы вышли на единственное горизонтальное место пещеры: пляж шириной 40 и длиной 80 метров, состоявший из огромных окатанных валунов. Здесь поток, выпитый своими аллювиальными отложениями, просочившись, убегал окончательно, потому что пропасть здесь заканчивалась.
В конце пляжа известковая стена высотой в 100 метров замыкает гигантский зал, где поместились бы два собора Парижской Богоматери (Какой, какой матери?..): длина его более 200 метров, ширина 120, а высота 100 метров" (*43).
Так что исследования продолжались. Испанец Хуан Сан Мартин совершил трудное восхождение по стене зала Верна и на высоте 110 метров проник в начало большой галереи Арандази - древнее русло подземной реки. С двумя товарищами он преодолел серию меандров с колодцами и водопадами. Попав в конце концов в неимоверно узкий диаклазный (*44) ход, испанцы были вынуждены остановиться на глубине -845 метров.
По следам испанцев двинулась английская экспедиция. Им удалось пробиться сквозь теснину, остановившую испанцев. Диаклаза оказалась длиной 1300 метров (!), получила название Меандр Мартин и - ура! - вывела на слияние с другой подземной рекой. Вода слившихся потоков с грохотом падала в каскад колодцев общей глубиной 240 метров. На дне последнего из них, названного колодцем "Парман", река исчезала в непроходимой узости на глубине -1006 метров от уровня верхнего входа в ПСМ - трудная победа английских рыцарей кейвинга.
Ниже англичан пройти не удалось. Дальнейшее увеличение денивеляции пропасти связано с исследованиями вверх по течению подземной реки со дна шахты Лепине. А вернее сказать, с удачным соединением ПСМ с расположенной неподалеку пропастью Тет Соваж.
Во время одной из экспедиций в Тет Соваж спелеологи клуба "Париж" заметили на стене одного из внутренних колодцев пропасти небольшое отверстие. Проникнув в него, они обнаружили целый ряд колодцев, наибольший из которых имел 100-метровую глубину, и на отметке -405 метров вышли на подземную реку (заметим, что до этого момента Тет Соваж имела глубину всего -145 метров).
Выход на реку под землей - всегда волнующее событие. Мощный, будто заволакивающий все вокруг гул, обступает вас задолго до встречи с потоком. Воображение рисует фантастические картины! И вот - река. Нередко грохот ее воды оказывается не больше, чем акустической иллюзией. Также мощно, многократно усиленный пещерной акустикой, может звучать голос небольшого ручейка.
Но нет, в Тет Соваж была настоящая река. Спускаясь вниз по ее течению, примерно через километр парижане попали в знакомые галереи пропасти Пьер-сен-Мартен. Так состоялся рекорд мира: -1171 метр от входа Тет Соваж до дна колодца Парман (*45).
* * *
Пока идеологи коммунизма провозглашали интернационализм, спелеологи мира осуществляли его на деле. Казалось, что мы отстали безнадежно. Однако, простой расчет говорил о том, что были бы геологические и климатические условия, а прохождение пещер - дело времени, ну, и, конечно, удачи. Геологические, и тем более климатические условия на территории бывшего СССР существовали безусловно. А вот удача пришла к спелеологам Московского Государственного Университета на Бзыби.
Бзыбь. Бзыбский хребет Западного Кавказа. Абхазия.
Кавказ уже дал Алек, теперь дошла очередь до высокогорных карстовых районов вдоль побережья Черного моря. И первой в эту очередь встала Бзыбь. Вот как об этом пишет участница и руководитель многих замечательных кавказских экспедиций Татьяна Андреевна Немченко (*46):
"Освоение Кавказа спелеологами-любителями началось с очень перспективного Гагринского хребта. Но вскоре его исследования замерли почти на 15 лет, так как в 1964 - 1968 годах были открыты около 10-ти крупных пещер (до 500 метров глубиной), компактно расположенных на невысоком и легко доступном хребте Алек вблизи курортного города Сочи. Сильнейшие спелеоклубы СССР, следуя свойственному человеку чувству стадности и моды, по четыре раза в год ездили на этот малый клочок огромного пространства Кавказских гор. Однако в конце шестидесятых интеллектуальные умы стали проявлять интерес к рассказам туристов-горников и обнаружили, что, по-видимому, известняковые хребты (и очень высокие!) существуют почти по всему периметру Кавказского хребта. Фольклор был главным источником информации: приличные топографические и географические карты в те времена были секретными".
В 1971 году экспедиция МГУ под руководством М.Зверева открывает на Бзыбском хребте неизвестный вход в пещеру на дне забитой снегом огромной карстовой воронки на высоте 1900 метров над уровнем моря. Вот как это произошло (послушаем Таню Немченко):
"О существовании карстовой части Бзыбского хребта спелеологи МГУ впервые узнали в начале 70-х годов от профессора кафедры физической географии университета, известного ученого-карстоведа Н.А.Гвоздецкого. К тому же, роясь в отчетах в библиотеке туристского клуба Москвы, Муся Григорян прочитала: "...на спуске к селу Дурипш встречаются карстовые воронки..." Есть воронки - значит, могут быть и пещеры! Так состоялся выбор, и в августе 1971 года группа студентов МГУ во главе с Михаилом Зверевым выехала в Абхазию.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 498; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!