Теория международных режимов – ГЛАВА 15, ПАРАГРАФ 3

Теория международных режимов возникла в 1980-е гг. Ее сторонники

(С. Краснер, Р. Кохэн, Ф. Краточвил, Дж. Рагги, О. Янг и др.) видят

основы и мотивы межгосударственного сотрудничества в институтах, Не

являющихся прямым порождением международного права или

международных организаций и не связанных с ними непосредственно, о

качестве примеров приводятся режимы международной торговли (1АГТ

— ВТО), режимы нераспространения ОМП (оружия массового

поражения) или же режимы морского судоходства. При этом между-

народные режимы определяются как совокупность норм, принципов,

пРавил и процедур принятия решения, которые отвечают ожиданиям те

факторов. Утверждается, что режимы облегчают сотрудничество через

функции, посредством осуществления которых они служат государ-

ствам. Режимы смягчают последствия международной анархии для го-

ударств, побуждая к децентрализованному осуществлению соглаше- ний. Кроме того, режимы рассматриваются как средство улучшения

информации каждой стороны о поведении других сторон. Предпола-

гается, что они способствуют изменению структуры операционных из-

держек сотрудничества, сокращая «стимулы для нарушения принципов

режима» (Keohan. 1984. Р. 90). Таким образом, с одной стороны режимы

уменьшают неуверенность государств и их опасения, что другие

нарушат сотрудничество, а с другой стороны, склонность самих

государств к подобному нарушению. Как демонстрируют авторы «Тю-

бингенской группы», государства создают международные режимы

путем согласия по ряду принципов, норм и правил, которые они будут

соблюдать в политике в ходе принятия решений в спорных вопросах.

Более того, государства обычно устанавливают процедурные нормы

дальнейшего развития и адаптации в соответствии с изменившимся

положением независимых норм и правил режима. Когда государства

формируют режим (или присоединяются к нему), они обязуются со-

блюдать определенные ограничения относительно использования своих

суверенных прав (например, права по своей воле повышать или

понижать тарифы) в обмен на то, что другие сделают то же самое. Такие

обмены, которые и порождают потом международные режимы, прино-

сят выгоды, но и возлагают обязанности на те государства, которые к

ним присоединились (а часто также и на аутсайдеров данного режима)

(Hasenclever, Meyer, Rittberger. 1996. P. 1).

Другие авторы отмечают, что само существование режима указы-

вает на предшествующую серию решений, принятых государствами в

целях сотрудничества. Например, Дж. Грико говорит о влиянии более

ранних сделок на состояние сотрудничества (и на возможности тако-

вого), а также о роли политики распределения выгод от сотрудничества,

существующей в рамках режима (Grieco. 1990. Р. 218—219).

Теория режимов критикуется также за невнимание к вопросам

власти. Распределение силы в международном масштабе рассматрива-

ется как основа режимов и как ответственность за изменения, которые

происходят в них. Учитывая обеспокоенность государств своим измен-

чивым положением в международной иерархии, можно сказать, что они

вряд ли легко найдут согласие в том, что касается количества пере-

даваемой друг другу информации, а также тех принципов, которые

определяют режим. Ведь с этими принципами связаны те потери, ко-

торые должны понести государства, и те выгоды, которые они смогу

извлечь из существования режима. А снабжение информацией и X

рактер потерь от заключаемых сделок — это уже вопросы высокой п

литики (Krasner. 1991).

По мнению X. Милнер, заслуживает внимания то, что даже крит ки

теории международных режимов соглашаются с ее центральныположениями и что существуют эмпирические подтверждения вывода о

способности режимов уменьшать стоимость деловых операций для

государств, ведущих переговоры по соглашениям о сотрудничестве. М.-К. Смуте подчеркивает, что, несмотря на спра-

ведливость критики в адрес теории международных режимов, она су-

щественно обогатила анализ межгосударственного сотрудничества:

«Понятие режима имеет эвристическую ценность. Оно позволяет обо-

значить и исследовать те не вписанные в юридические тексты формы

регулирования, наличие которых можно констатировать в междуна-

родной жизни и для обозначения которых до этого не существовало

никакого понятия» (Smouts. 1998. Р. 148). Она отмечает, что в последние

годы в исследовании рассматриваемой проблемы наметились новые

интересные повороты, ведущие к освобождению от слишком

механического подхода к анализу международных режимов. С одной

стороны, само понятие международного режима все более заметно ус-

тупает место понятию международных институтов, что расширяет воз-

можности анализа формирования правил сотрудничества между го-

сударствами, придавая такому анализу социологический характер. С

другой стороны, сегодня вырисовывается новое направление, которое

акцентирует внимание не столько на стратегиях государств и властных

отношениях в международной системе, сколько на реактивном

измерении международного сотрудничества (там же).

Рассматриваемая теория возникла как результат полемики между

неореалистами и неолибералами. Во второй главе уже говорилось, что

эта полемика выдвинула на первый план целый ряд важных вопросов,

касающихся международного сотрудничества, и тем самым она дала

возможность осмыслить имеющиеся в этой сфере проблемы. Однако

положения этой дискуссии нуждаются в дополнительной эмпирической

проверке, а сама дискуссия не внесла ожидавшегося от нее вклада в

анализ проблемы межгосударственного сотрудничества, поскольку

выявила серьезные внутренние слабости и ограниченности обеих уча-

ствующих в ней сторон, т.е. неореализма и неолиберализма.

Резюмируя слабости участвовавших в дискуссии сторон, Р. Пауэлл

(Powell. 1994) выделяет три аспекта. Во-первых, ссылка на анархичность

международной системы малоплодотворна, ибо не дает ответа на вопрос

о способах, какими располагает государство для достижения своих целей.

Кроме того, следует согласиться с Р Кохэном в том, что Международная

система всегда была анархичной, поэтому ссылок на анархию с целью

объяснения международных изменений и, в частности, изменений в

уровне межгосударственного сотрудничества и его институализации

недостаточно. Во-вторых, спор об относительных и абсолютных выгодах мало но-

вого внес в понимание межгосударственного сотрудничества. В конеч-

ном итоге он перерос в спор о том, что следует считать выгодным для

государства. Ключ к пониманию существа проблемы скрывается, по

мнению Пауэлла, в том, что степень заинтересованности государства в

относительных выгодах не является неизменной (и с этим согласны обе

дискутирующие стороны). Это означает, что сотрудничество и за-

интересованность в относительных выгодах могут изменяться одно-

временно, не обусловливая друг друга.

В-третьих, существование режимов и институтов действительно

позволяет получить совместные выгоды от межгосударственного со-

трудничества. Некоторые способы реализации представляют большую

часть выгод одному государству, а некоторые — другому. Кроме того,

существующий международный режим и распределение выгод могут и

не отражать имеющегося распределения силы. В итоге подобные

ситуации порождают конфликты по поводу распределения выгод и даже

могут стать потенциальной причиной гегемонистских войн.

Р. Пауэлл считает,' что фундаментальное объяснение проблем меж-

государственного сотрудничества надо искать в особенностях состояния

международной стратегической среды. На этом пути теория

международных отношений сталкивается с двумя нерешенными во-

просами. Первый — действительно ли институты и режимы легко при-

спосабливаются к изменениям в распределении силы? И второй —

какие факторы влияют на стабильность международного сотрудниче-

ства и на темпы приспособления режимов к происходящим изменени-

ям? Можно добавить, что для теории международных отношений ос-

тается открытым и вопрос о характере и тенденциях изменений, про-

исходящих в международной среде.

Именно эти вопросы так или иначе обсуждаются в рамках социо-

логического подхода к анализу межгосударственного сотрудничества.

49. Социологический подход к исследованию межгосударственного сотрудничества– Глава 15, параграф 4

50.Понятие «международный порядок» -16 ГЛАВА 1-ый ПАРАГРАФ

 

Теория демократического мира

Ее суть можно выразить в нескольких словах: демократии не воюют друг с другом.А раз так, то необходимо сделать все государства на земле демократическими, и тогда человеческая цивилизация будет гарантирована от войн.

Естественно, государства с иным типом власти совсем не в восторге от такой теории, поэтому их идеологи предпринимают многочисленные попытки ее опровержения. А если учесть, что в демократических государствах все равно существует, хотя и сильно ограниченная, система силового присвоения прибавочного продукта, то и здесь имеются критики теории демократического мира.

Эти попытки наиболее успешны в опровержении самой слабой стороны теории – демократии друг с другом не воюют; это правильно, но они постоянно воюют с недемократическими государствами. А раз так, то демократические государства нельзя назвать миролюбивыми. Где гарантия, что в будущем они не начнут воевать и друг с другом?

Такую гарантию можно было бы дать, поняв, почему же демократии не воюют друг с другом. На этот счет есть несколько точек зрения:

1) лидеры демократических стран отвечают перед своими избирателями за развязывание войны, поэтому у них есть стимул искать ее альтернативы;

2) демократические лидеры решают внутренние вопросы путем переговоров, а не оружием, и делают то же самое в области внешней политики;

3) демократические государства рассматривают недемократические государства или их людей как угрозу, и воюют с ними по тем вопросам, которые в отношениях между демократическими государствами были бы решены мирными средствами;

4) демократические государства богаче не демократических, поэтому им есть что терять

Коллективная безопасность

Система поддержания мира и безопасности в мировом или региональном масштабе, обеспечиваемая совместными согласованными усилиями всех государств. Центральной идеей коллективной безопасности является постоянное поддержание баланса силы (balance of power), подразумевающее, что все страны, входящие в международное сообщество, договариваются препятствовать вооруженной агрессии со стороны любого из членов сообщества. Логика этой схемы заключается в том, что ни одно государство не может противопоставить себя другим членам и это должно служить постоянному сдерживанию агрессии (подобное допущение весьма затруднительно, если в систему входят ядерные державы). Обеспечение коллективной безопасности предъявляет к странам-участницам серьезные требования. Во-первых, все государства должны безусловно принять существующее status quo и отказаться от применения силы в любых целях, кроме защиты своей территории. Во-вторых, все государства должны договориться о четком определении понятия "агрессия", чтобы при возникновении соответствующей ситуации между ними не возникали разногласия. В-третьих, все государства, особенно крупные державы, должны быть готовы предоставить свои вооруженные силы и/или финансовые средства (либо создать, оплатить международные вооруженные силы и изыскать возможности контроля за ними) с целью предотвращения актов агрессии, даже если они не затрагивают их собственные интересы или даже им противоречат. В-четвертых, все государства должны активно противодействовать любому нарушению введенных санкций (появлению "лазеек" в системе санкций), которое было бы выгодно стране, признанной агрессором. Попытки Лиги Наций (League of Nations) создать систему коллективной безопасности потерпели неудачу из-за ее неспособности выполнить эти условия. Механизмом коллективной безопасности является Совет Безопасности ООН (The United Nations Council). Его операцию в 1991 г. против Ирака, совершившего нападение на Кувейт, можно рассматривать как пример успешного претворения в жизнь идей коллективной безопасности.

Общая заинтересованность государств в деле сохранения международного правопорядка способствовала созданию систе­мы коллективной безопасности.

Коллективная безопасность представляет систему со­вместных действий государств, установленную Уставом ООН с целью поддержания международного мира и безопасности, предотвращения или подавления актов агрессии.

Коллективная безопасность как система совместных дей­ствий государств включает следующие элементы: 1) общепри­знанные принципы современного международного права, важ­нейшими из которых являются принцип неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, территориальной це­лостности, невмешательства во внутренние дела; 2) коллектив­ные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и актов агрессии; 3) коллективные меры по ограничению и сокра­щению вооружений, вплоть до полного разоружения.

Коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и актов агрессии как элемент коллективной безо­пасности — это действия невооруженного или вооруженного характера, совершаемые группой государств или региональ­ными и универсальными организациями, уполномоченными на поддержание и восстановление международного мира и безо­пасности.

В основу создания системы коллективной безопасности положен принцип неделимости мира, содержанием которого является опасность военных конфликтов для всех государств мира. Этот принцип требует от государств реагировать на лю­бые нарушения мира и безопасности в любом районе земного шара, участвовать в совместных действиях на основе Устава ООН в целях предотвращения или ликвидации угрозы миру.

В международном праве различают два вида системы кол­лективной безопасности: универсальную и региональную.

Универсальная система коллективной безопасности

Она была основана на нормах Устава ООН и предусматри­вает действия государств в соответствии с решениями этой ор­ганизации. Начало универсальной системе коллективной безо­пасности было положено союзом государств антигитлеровской коалиции, с принятием Декларации Объединенных Наций от 1 января 1942 г. Направленная против блока агрессивных стран, коалиция представляла пример возможности широкого сотруд­ничества государств с различными социально-экономическими системами и идеологическими взглядами. К моменту разгрома гитлеровской Германии (1945 г.) коалиция объединяла 47 госу­дарств.

В послевоенный период была создана всемирная система коллективной безопасности в форме Организации Объединен­ных Наций, основная задача которой состоит в том, чтобы "из­бавить грядущие поколения от бедствий войны". Система кол­лективных мероприятий, предусмотренная Уставом ООН, ох­ватывает: меры по запрещению угрозы силой или ее примене­ния в отношениях между государствами (п. 4 ст. 2); меры мир­ного разрешения международных споров (гл. VI); меры разору­жения (ст. 11, 26, 47); меры по использованию региональных организаций безопасности (гл. VIII); временные меры по пресечению нарушений мира (ст. 40); принудительные меры безопас­ности без использования вооруженных сил (ст. 41) и с их ис­пользованием (ст. 42).

Поддержание международного мира и безопасности стро­ится на базе общепризнанных принципов и норм международ­ного права и осуществляется Генеральной Ассамблеей и Сове­том Безопасности ООН, компетенция которых в этой сфере четко разграничена.

Особого внимания заслуживают операции ООН по поддер­жанию мира. Их задача сводится к следующему: а) расследова­ние инцидентов и проведение переговоров с конфликтующими сторонами с целью их примирения; б) проверка соблюдения договоренности о прекращении огня; в) содействие поддержа­нию законности и правопорядка; г) предоставление гуманитар­ной помощи местному населению; д) наблюдение за ситуацией.

В зависимости от предстоящей задачи операции ООН мо­гут представлять собой миссии военных наблюдений или ввода ограниченного контингента войск.

Во всех случаях операции строго должны выдерживать принципы: 1) принятие СБ решения о проведении операции, определение ее мандата и осуществление общего руководства при согласии сторон в конфликте на проведение операции;

2) добровольность предоставления воинских контингентов госу­дарствами-членами, приемлемыми для сторон; 3) финансиро­вание международным сообществом; 4) командование Генераль­ного секретаря с предоставлением полномочий, вытекающих из мандата, предоставленного СБ; 5) беспристрастность сил и све­дение к минимуму применения военной силы (только для само­обороны).

Региональные системы коллективной безопасности

Они представлены соглашениями и организациями, обес­печивающими безопасность на отдельных континентах и в ре­гионах. Их значение отнюдь не умаляется тем, что современ­ные средства ведения войны приобрели глобальный характер. Возможность предотвращения любого локального конфликта, который может перерасти в полномасштабную войну, застав­ляет государства объединяться на различных уровнях. Это по­ложение закреплено в п. 1 ст. 52 Устава ООН, допускающем существование региональных соглашений или органов "при ус­ловии, что такие соглашения или органы и их деятельность со­вместимы с целями и принципами Организации". Эффектив­ные региональные системы коллективной безопасности требу­ют участия в них всех государств данного региона, независимо от их общественного и государственного строя. Они преследуют ту же цель, что и универсальный механизм коллективной безо­пасности, — поддержание международного мира и безопасно­сти. Вместе с тем сфера их действия ограничена по отношению к универсальной системе коллективной безопасности. Во-пер­вых, региональные организации не правомочны принимать ка­кие-либо решения по вопросам, затрагивающим интересы всех государств мира или интересы государств, принадлежащих к иным или нескольким регионам; во-вторых, участники регио­нального соглашения вправе решать только такие вопросы, ко­торые касаются региональных действий, затрагивают интере­сы государств соответствующей группы.

К компетенции региональных организаций относится пре­жде всего обеспечение мирного разрешения споров между их членами. Согласно п. 2 ст. 52 Устава ООН, члены этих организа­ций должны прилагать все усилия для достижения мирного разрешения- местных споров в рамках своих организаций до передачи споров в Совет Безопасности, а последний в свою оче­редь должен поощрять такой метод разрешения споров.

Учитывая различия регионов и ситуаций, происходящих в них, Устав ООН не дает точного определения региональных соглашений и органов, чем обеспечивается гибкость мероприя­тий, осуществляемых группой государств для разрешения во­проса, подходящего для региональных действий. Такое поло­жение дает основание говорить о сложившейся модели отноше­ний между региональными организациями и ООН и о формаль­ном "разделении труда" по поддержанию мира.

Совет Безопасности может использовать региональные ор­ганизации для осуществления под своим руководством прину­дительных действий. Сами же региональные организации не полномочны принимать никаких принудительных мер без раз­решения Совета Безопасности. Региональные организации вправе применять принудительные меры только для отражения уже совершенного нападения на одного из участников региональной системы коллективной безопасности.

Другая важная задача региональных организаций состоит в содействии сокращению и ликвидации вооружения и в пер­вую очередь оружия массового уничтожения.

Созданию региональных систем коллективной безопасно­сти в практической деятельности государств уделяется значи­тельное внимание. На Европейском континенте до второй миро­вой войны, несмотря на усилия Советского Союза, создать сис­тему коллективной безопасности на удалось. В послевоенный период международные отношения в Европе строились на началах противоборства двух "мировых систем". Западные стра­ны в 1949 г. заключили Североатлантический договор (НАТО). Ответным шагом социалистических стран стало подписание в 1955 г. Варшавского Договора

текстах обоих договоров содержались конкретные обяза­тельства сторон по поддержанию мира и безопасности: воздер­живаться от угрозы силой или ее применения, разрешать меж­дународные споры мирным путем. Но речь шла о данных обя­зательствах только в отношении государств — участников этих договоров. Что касалось отношений организаций друг к другу, то они находились в состоянии "холодной войны". Нельзя не отметить тот факт, что НАТО была оформлена в нарушение основных условий заключения региональных соглашений безо­пасности, зафиксированных в гл. VII Устава ООН "Региональ­ные соглашения": в него вошли страны, которые расположены в различных регионах.

В соответствии с договором целью НАТО является объеди­нение усилий всех ее членов для коллективной обороны и для сохранения мира и безопасности. Однако с этой целью не согла­суются меры по созданию мощной военной структуры.

Принятие новых государств в НАТО свидетельствует о нарушении ст. 7 Договора, которая предусматривает приглаше­ние государств, а не принятие по их личному заявлению. Само расширение НАТО на восток свидетельствует об увеличении военной машины за счет новых членов, что не способствует ев­ропейской безопасности «Трансформация» НАТО, о которой за­являют ее руководители, также не соответствует ее целям. Про­ведение миротворческих операций и реализации программы "Партнерство во имя мира" не предусмотрена Договором 1949 г. Роль, которую на себя возлагает НАТО на Европейском конти­ненте, также выходит за пределы ее компетенции.

Варшавский Договор был заключен в строгом соответствии с Уставом ООН и отличительной особенностью его как оборони­тельной организации являлось стремление к созданию системы коллективной безопасности всех государств Европы. В ст. 11 Договора указывалось: "В случае создания в Европе системы коллективной безопасности и заключения с этой целью Обще­европейского Договора о коллективной безопасности, к чему неуклонно будут стремиться Договаривающиеся Стороны, на­стоящий Договор утратит свою силу со дня вступления в дейст­вие Общеевропейского Договора".

Процессы, происшедшие в странах Центральной и Юго-Восточной Европы с середины 80-х годов, повлекшие ликвидацию "мировой системы социализма", предопределили судьбу Организации Варшавского Договора. В 1991 г. ОВД перестала существовать.

Основы системы коллективной безопасности в Европе были заложены Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе. В подписанном в Хельсинки Заключительном акте (1975 г.) содержится свод принципов сотрудничества государств и их взаимоотношений, намечены конкретные меры в области разоружения, в том числе меры доверия в военной области, указаны практические шаги по обеспечению европейской безо­пасности. Отличительная особенность Заключительного акта как основы европейской системы коллективной безопасности заклю­чается в том, что в нем не предусмотрено применение принудительных мер.

За время, прошедшее со дня подписания Заключительного акта СБСЕ (1975 г.), нормы, обеспечивающие стабильность безо­пасности в Европе, были приняты в последующих докумен­тах СБСЕ. Особого внимания заслуживают пакеты решений, принятых на встречах глав государств и правительств госу­дарств — участников СБСЕ в Хельсинки 9—10 июля 1992 г. и в Будапеште 5—6 декабря 1994 г. В числе актов Будапештской встречи — Кодекс поведения, касающийся военно-политиче­ских аспектов безопасности. Заслуживает внимания тезис, со­гласно которому демократический политический контроль над военными и военизированными силами, силами внутренней безо­пасности, разведывательными службами и полицией расцени­вается как незаменимый элемент стабильности и безопасности

Принятые в рамках СБСЕ-ОБСЕ документы способствова­ли созданию новой формы отношений между европейскими го­сударствами, основанной на совместных подходах к вопросам создания системы безопасности. Существенным итогом в этом процессе явилось подписание в марте 1995 года в Париже Пак­та о стабильности в Европе, который позже был передан Евро­пейским Союзом в ОБСЕ для доработки и проведения в жизнь в тесном сотрудничестве с Советом Европы.

Практике деятельности региональных организаций, в до­кументах которых содержатся положения о коллективных ме­рах в случае вооруженного нападения против какого-либо из членов (ЛАГ, ОАЕ, ОАГ), известны случаи использования сил по поддержанию мира (например, создание в 1981 г. Организа­цией африканского единства межафриканских сил по стабили­зации положения в Чаде).

 

---

Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 1136; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!