Паллиативная медицина. Хосписы. 10 страница
Андрей Журавлёв, Парнокопытные киты, четырехкрылые динозавры, бегающие черви... (Новая палеонтология: реальность, которая удивительнее фантазий):
...Так поступают мелкие хищные млекопитающие – щелезубы (до прихода испанцев бывшие крупнейшими хищниками Карибских островов.
В меловом периоде существовали сумчатые хищные грибы.
Дугал Диксон «Человек после человека. Антропология будущего» (www.sivatherium.narod.ru/library/Dixon.../01_ru.htm):
500 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
ЖИТЕЛЬ РАВНИН
Homo campis fabricatus
Человек, спроектированный для жизни на открытых полях, нуждается в адаптациях травоядных млекопитающих. Для обитателя равнин они включают массивные зубы, которые заменяются, будучи изношенными из-за жевания жёстких, богатые кремнезёмом трав и, что более важно, специализированный желудок внутри вздутого живота, содержащий созданные генно-инженерным путём бактерии, которые могут разрушать целлюлозу – вещество, обычно не усвояемое в рамках строения человека. Режущие лезвия на ладонях помогают срезать густую траву, тогда как длинные ноги позволяют существу стремительно двигаться по открытому ландшафту.
Лезвиеподобные мозоли обеспечивают жителю равнин некоторую степень защиты, а также помогают продираться через жёсткие стебли.
Куле Тааран смотрит вниз на огромную овальную тень флаера, падающую на верхнюю часть тропических дождевых облаков, окружённых радужным кольцом всех цветов спектра. Когда судно спускается, облака под ним рассеиваются и обширный покров зелёного леса тянется как сплошной ковёр с тёмными реками, пробивающимися сквозь него. Тень от флаера на вершинах деревьев теперь нечёткая и неясная, но вскоре она становится более резкой, а края – более чёткими, когда он спускается. Теперь можно различить отдельные деревья, и с беспорядочным хрустом объёмистый корабль садится среди сломанных сучьев и ветвей. Куле Тааран оглядывается на влажный тропический лес вокруг себя. Это не то, что было когда-то. Несколько веков назад первичный тропический лес был полностью уничтожен, потому что процветающая человеческая популяция распространилась здесь и совершенно извела его, освобождая себе место для выращивания пищи. Катастрофой было не только полное уничтожение леса со всем его животным населением с лица Земли; это также оказало влияние на тонкие перемены климата во всем мире. Все проблемы такого рода теперь остались в прошлом, когда появились более эффективные способы производства продовольствия. Леса вернулись, но не в своём прежнем виде. Лесная почва, которой для образования требовались миллионы лет, была почти полностью смыта в плохие времена, поэтому деревья, которые вновь заселили местность – это не величественные деревья прошлого. Они кустовидные и выносливые, приспособленные к тому, чтобы отыскать цепкими корнями ту почву, что осталась; но жаркий климат и постоянные дожди заставили их бурно расти.
|
|
|
|
|
|
Однако нет никаких крупных животных. Вместе с большими деревьями прошлого исчезли мелкие и крупные обезьяны, ягуары, попугаи, туканы, тапиры, белки, опоссумы, окапи и антилопы бонго. В изобилии водятся мелкие существа – насекомые, пауки, многоножки, ящерицы, змеи и множество мелких птиц – но крупные млекопитающие и птицы пропали навсегда. Теперь, однако, они должны быть заменены. В модуле за спиной Куле Таарана находится опытный образец нового лесного существа. Человечество загнало себя в синтетический угол: оно не может выжить, не используя всю силу технических наук и медицинской технологии. Человек повернулся спиной к естественным системам эволюции и экологии, которые главным образом и вызвали его собственное появление. Теперь, когда технологические системы всё чаще и чаще начинают терпеть провалы, пришло время оглянуться назад, на естественные местообитания.
Homo silvis fabricatus
В тропических местообитаниях можно найти обильную пищу. Климат устойчив, а времена ода не влияют на запасы пищи. Подобно ранее обитавшим здесь животным, человек, спроектированный для жизни в изобильном тропическом лесу, требует лишь способности лазать, чтобы прокормить себя. Хитрость и интеллект не являются необходимостью, тогда как инстинкт важен для выживания. Интеллектуальный уровень вновь повысится у Homo silvis fabricatus на протяжении последующих миллионов лет, когда будет происходить эволюция, но ровно в той же степени, что у видов, которые столкнулись с жизнью в более сложных местообитаниях.
|
|
|
Кисти рук, похожие на обезьяньи, и длинные пальцы позволяют жителю джунглей раскачиваться в пологе леса; в то же время его сильные и цепкие пальцы ног могут прочно схватывать ветки. Тяжёлые челюсти приспособлены для разгрызания орехов.
Андлов долгое время не замечали. Некогда их презирали за их простоту, но допускали их существование из-за их многосторонности и способности поддерживать работоспособность машин, а теперь в них увидели генетический резерв для будущего человечества. Это же так очевидно. Человечество находится в руинах, потому что повернулось спиной к естественному процессу эволюции. Андлы, однако, после великого раскола человечества, вызванного бедствиями перенаселённости и голода несколько веков назад, спрыгнули со стремительного эскалатора усложнения технологий. Они представляли собой ту часть человечества, которая впала в дикость и отвергла преимущества постоянно улучшающейся технологии и культуры. Эти несчастные существа жили, как могли, и ужасно страдали от болезней и несчастных случаев. Они восстановили процесс естественного отбора, и, по иронии судьбы, выживающие особи стали более приспособленными и более здоровыми, поколение за поколением. В конечном итоге для господствующего технологичного человека стало очевидным, хотя многое в его душе восставало против этого, хотя его «эго» отрицало это, что здесь лежит в чистом виде сущность ныне живущего человечества. Это основа для человечества в будущем. С этого времени человеку следовало бы не использовать науку, чтобы изменить окружающую среду, подгоняя её под себя; скорее он должен использовать её, чтобы изменить себя для соответствия своей среде обитания. Применением своих собственных технологий он может догнать тысячи лет эволюционных изменений, которые он потерял. Теперь возможно разводить и управлять генетикой новых существ, которые не нуждаются в технологической цивилизации. Далеко отсюда, в тропических джунглях, на травянистых равнинах, в листопадных лесах, хвойных лесах и тундре, находятся источники дикорастущей пищи. Там есть всё, что нужно для жизни. Если рассматривать человеческое тело как машину вроде колыбели жизнеобеспечения, то углеводы, производимые листьями и клубнями, могут использоваться как топливо для тела. Белки в растущих побегах и в насекомых могут использоваться как строительный материал. Витамины во всех живых существах могут использоваться для смазки, а вода, которая встречается всюду, может использоваться для охлаждения и очистки. Всё это добро некогда пожиналось огромным количеством больших животных. Теперь ни одного из них не осталось, и вся пища ждёт, чтобы её взяли. Куле Тааран смотрит на существо в транспортном модуле. Странно, что оно должно представлять собой человечество будущего – оно больше похоже на человечество прошлого. Хватательные ступни с большим пальцем, как на руке, для лазания и схватывания ветвей. Длинные, как у обезьяны, руки с длинными пальцами также помогут ему двигаться в пологе леса. Голова выглядит очень тяжёлой из-за челюстей, вмещающих огромные зубы для раскалывания орехов. По сообщениям, генетически модифицированные существа, которые были созданы для других свободных сред обитания, кажется, работают хорошо. Теперь нужно посмотреть, как действует версия для тропического леса. Лишённое одежды тело Панна, сидящего среди прутьев и перекладин в своём модуле, выглядит готовым к своему большому приключению. Он обменивается несколькими словами с Куле Таараном, когда тот открывает вход в модуль. Панн спрыгивает из судна в колышущиеся тонкие ветки ближайшего кустарника. Он повисает там на мгновение, оглядывая бесконечные просторы своего нового дома. Затем, помахав рукой на прощание тем, кто кормил и выращивал его, он прыгает на ближайшее дерево, забирается по стволу и скрывается из виду среди ветвей. Куле Тааран отворачивается от окна и возвращается к своему пульту. Физически новые существа, кажется, работают хорошо; на следующей стадии нужно увидеть, размножаются ли они по-настоящему.
|
|
|
КНЮТ, ГЕННО-ИНЖЕНЕРНЫЙ ТУНДРОВИК
Мхи, лишайники, вереск, грубые травы – очень плохая еда. Хотя такой рацион использовался для прокорма очень крупных животных типа северного оленя, овцебыка и мамонта. Так что нет никаких оснований полагать, что соответствующим образом модифицированный человек не смог бы существовать на таком рационе. Кнют кормился всем этим на протяжении целого десятилетия, но это происходило в безопасности жилого модуля. Холодостойкие растения регулярно приносила летающая машина, а холодные условия поддерживались искусственно. Всё это время Семья находилась в тепле снаружи и лишь смотрела внутрь. Теперь ситуация полностью изменилась. Члены Семьи в своих колыбелях, со всеми своими хрупкими системами жизнеобеспечения, сидят в тепле в модулях летающей машины, а в это время Кнют находится снаружи и стоит среди промороженной травы в дикой тундре под огромным холодным серо-белым небом. Это – то, для чего он был воспитан, занять своё место в природе. Несколько веков назад здесь существовали стада крупных животных, которые кочевали к северу и к югу, когда сменялись времена года, зимуя в густых лесах на юге и проводя лето на этих диких равнинах. В те дни, как рассказали ему, также существовали свирепые плотоядные животные – животные, которые производили опустошение и убивали кротких травоядных. Теперь же не осталось ни одного из них, и вся местность принадлежит ему. Он глядит вниз на низкорослые грубые растения у своих ног; они выглядят так же, как те, которые он ел всю свою жизнь. Крюком, развившимся из ногтя на большом пальце его ноги, он выцарапывает кусочек заросли мха, затем опускается на покрытые шерстью колени и выкапывает его своей лопатообразной ладонью. Да, его вкус тот же самый. Он выживет здесь. Белизна, которая разрасталась с одной стороны неба, спускается вниз. Холодные хлопья снега начинают кружиться вокруг него, оседая на мелко вьющемся меху, покрывающем слой жира. В ответ на это он поднимает вверх «воротник» жира, растущий вокруг шеи, и его лицо скрывается в нём. Со стороны большого летающего корабля позади себя он может слышать лязг и шипение люков, а входы закрываются и запечатываются. Это слишком много для Семьи. Следует внезапная волна тёплого воздуха, когда большое судно покидает землю. Они возвращаются к городам, где тепло. Кнют остался здесь, он принадлежит этим местам. Всё же слишком суровая погода убьёт его, и короткое северное лето закончилось. Он знает, что он должен делать. Когда внезапный снегопад завершается, он отгибает складку жира от лица и поворачивает голову к югу, где вдалеке растут обширные хвойные леса, его защита зимой. Подобно огромным стадам травоядных животных до него, он будет двигаться к югу, когда наступит нужное время. Но всё же, в отличие от животных, державшихся многочисленными кипящими жизнью стадами, он один – единственный в своём виде – но это его не волнует. Если он выживет, а все его намерения направлены на это, то эксперимент будет иметь успех. Будут созданы и другие, похожие на него, и вместе они повторно заселят холодные северные пустоши планеты.
РЕЛИЯ ХУЛАНН И КУЛЬТИВИРУЕМЫЕ КОЛЫБЕЛИ
Это не тот путь. Взять андлов и переделать их в диких животных – это не путь. Судьба человечества связана не с этими низкоорганизованными существами, а с теми, кто поддерживал технологический прогресс на протяжении более чем столетия. Если будущее человечества – это не будущее технологического прогресса, тогда что оно такое? Релия Хуланн и её команда десятилетиями работали над проблемой, изучая генетические эксперименты столетий, и, наконец, у неё появился потенциал для достижения успеха. Уже на протяжении достаточно долгого времени было возможным вырастить искусственные почки, печень, лёгкие и много других органов. Но соединительные ткани и локомоторные системы были трудно достижимой задачей. Прошли сотни лет с тех пор, как рождался ребёнок, свободный от генетических дефектов и способный жить без громоздкого технического дублёра (кроме андлов, которые это могут, но их не принимали во внимание). Новорождённый ребёнок должен быть немедленно проанализирован и диагностирован, чтобы выяснить, что ему требуется, и создать для него колыбель, которая содержит механические или синтетические эквиваленты тех органов, которые несут дефекты – очень долгий процесс. Теперь стало вполне возможным обойтись без механических частей колыбели вообще, таким образом, чтобы целая колыбель выросла как биологическая единица. Более того, эти культивируемые колыбели способны размножаться и воспроизводить себя. Это не означает, однако, конца механической технологии. Процесс будет очень энергоёмким, и заводы солнечной энергии и энергетические установки, использующие океанские течения, будут столь же важны, как они были когда-либо, не говоря уже о фабриках пищевых углеводов и белка, которые всё ещё будут востребованы. Это станет спасением для человеческого вида, думает Релия Хуланн. Культивируемые колыбели будут намного безопаснее и гораздо надёжнее. Падение численности популяции, которое зафиксировано документально на протяжении последних нескольких веков, будет, наконец, пущено вспять, потому что теперь есть надёжная технология, способствующая этому. Первая культивируемая колыбель неизбежно будет огромна, потому что не существует способа производства синтетических органов, столь же компактных и аккуратных, как настоящие. В природе большинство органов обладает более чем одной функцией: вы можете использовать свой рот для еды, дыхания или разговора, а свои пальцы – чтобы ощущать или работать. Синтетические органы, которые были созданы, могут единовременно выполнять только одно действие. В конце концов, у эволюции на образование естественных органов ушло 3500 миллионов лет, а люди балуются этим процессом лишь несколько веков.
Механизмы изменения
bigbeast_kd, От рая утерянного к раю обретенному:
Пандерихтис, Латвия, 380 миллионов лет назад. Голова, как у тетрапод, сочленения черепа снаружи уже заросли, но внутри остались. Лишние плавники исчезли. Позвоночный столб окостенел уже по всей длине. Но пока еще плавники, а не лапы.
Тиктаалик, арктическая Канада, 375 миллионов лет назад. Дышит еще жабрами, но уже есть шея. Напоминает крокодильчика, и жил, видимо примерно так же – у поверхности и берегов. Позвоночник не окостенел целиком, зато есть ребра внахлест – значит, ему нужно было поддерживать свой вес. Плавники еще без пальцев, но уже есть аналог запястья. То есть это чудо-юдо буквально ходило на плавниках.
Элгинерптон, 375 миллионов лет, Шотландия. Конечности уже явно не рыбьи, но в челюстях сохраняются признаки элпистостегиевых. Вместе со своим латвийским родственником, Обручевихтисом, представлял собой «фальстарт» – ветвь эволюционного древа, слишком рано отошедшую от основного ствола и просуществовавшую недолго.
Акантостега. Гренландия. 365 миллионов лет. Явный тетрапод, с пальцами, аж восемью на каждой лапе. Но вот ходить по суше не могла – позвоночник не окостенел, ребра маленькие, бедро слабо прикреплено. Зато есть внутренние жабры, боковая линия, хвост с плавником.
Тулерпетон, Тула, 365 миллионов лет. В отличие от других найденных тетрапод этого периода жил не в реке, а в устье под влиянием моря. Теоретически мог распространяться через моря на другие континенты. Вполне может быть, что именно тулерпетон или кто-то из его неизвестных родственников стал нашим предком – по крайней мере его плечо более всех напоминает каменноугольных амфибий. Внутренние жабры уже утеряны, но сохранился элемент плечевого пояса, который уже утерян ихтиостегой и гинерпетоном.
Ихтиостега, которую долго воспринимали как наземного тетрапода, после последних реконструкций стала водной, хотя и имеющей возможность выходить на берег. Возможно, так, как это делают тюлени. Да и пальцев у нее не пять, как считалось раньше, а семь. Ни она, ни более наземный гинерпетон не похожи на наших предков. Лишь в 2002 году Педерпеса, метровую пятипалую наземную амфибию из Шотландии, 359-345 миллионов лет назад, переклассифицировали из неизвестных лопастеперых. Так в зияющей 20-миллионолетней дыре появился первый кирпичик моста от девонских полуводных тетрапод к каменноугольному разнообразию.
Биология как метафора
Школьный проект. Нахождение для происходящих в течение года событий (в стране и мире) биологических метафор.
Апология павлина - Русский журнал:
Истоки нарциссизма лежат в том, что мы – хищники. Когда Вы смотрите на себя в зеркало, это удаётся Вам потому, что глаза расположены у вас фронтально, как у хищников в живой природе. Если бы Ваши глаза были расположены по бокам головы, как у газели, никакой нарциссизм не был бы возможен. Биологический смысл этого заключается в том, что хищник высматривает жертву, но сам не боится нападения, жертва оглядывается по сторонам, чутко отслеживая приближение агрессора. Зоософский смысл бинокулярного зрения состоит в том, что влюбляясь, мы нападаем. Но никто не нападает на нас беспощадней, чем наше собственное отражение в зеркале. Именно поэтому вегетарианцы не бывают нарциссами. Они любят все живое, поскольку отрицают наличное фронтальное расположение глаз, делающее нас самовлюбленными животными, вооруженными зеркалом. Нас пугает, когда на нас смотрят в упор. Для животного пристальный взгляд означает возможность атаки. Мы разрешаем смотреть на нас только в особых ситуациях. Влюблённые могут смотреть друг на друга в кафе, мать может смотреть на ребёнка, зритель может смотреть на артиста. Разрешение смотреть надо ещё заслужить, но никто не может запретить нам смотреть на самих себя в зеркале. Взгляд, преображаясь у человека, становится означающим любви. Око Бога – распространённый символ, украшающий церкви. В некоторых странах, например, на Мадагаскаре, Оком Дня называется Солнце. Но божественное око, оказывается, одно, будь оно даже редуцировано до турецкого амулета от сглаза, восходящего к схематическому изображению пера павлина.
Дмитрий Гутов. Статуя в поэтической мифологии Осмоловского. SYG.MA:
В Top of FormBottom of Form
книге Джорджо Агамбена «Открытое. Человек и животное» есть глава «Клещ». Агамбен приводит и комментирует там описание клеща, данное крупнейшим зоологом начала ХХ века Якобом фон Юкскюлем. Агамбен называет этот фрагмент вершиной современного антигуманизма. Юкскюль рассказывает, как клещ вылупляется из яйца еще не полностью сформировавшимся, лишенным ног и половых органов. В этом состоянии он уже может подстерегать свою жертву на кончике стебля травы, нападая поначалу на хладнокровных типа ящериц. После нескольких линек клещ приобретает недостающие органы и начинает охоту на теплокровных. С помощью восьми лапок крохотное насекомое забирается на кончики веток кустов и падает оттуда на свою жертву, чтобы насосаться ее крови. Клещ не видит красок дня, не чувствует аромата цветов, не слышит жужжания пчел. Он абсолютно слеп и глух. Карабкаться вверх ему помогает светочувствительность клеток под покровами. Отсутствующее восприятие компенсируется у него тонкой чувствительностью к температуре и сверхспециализированным обонянием. Запах масляной кислоты, вытекающей из кожных желез всех млекопитающих, заставляет клеща кинуться с ветки вниз, и если он попал на что-то теплое, то ему остается только добраться до кожи. Вкуса крови он не чувствует, и эксперименты показывают, что клещ жадно втягивает в себя любую жидкость температурой 37 градусов. После кровавой тризны оплодотворенная самка клеща падает на землю, откладывает яйца и умирает. Из всего бесконечного многообразия природы клеща интересуют только три элемента: запах масляной кислоты, температура 37 градусов и типология кожи. Агамбен пишет: «Клещ вступает с этими тремя элементами в такие непосредственные, интенсивные и страстные отношения, каких, вероятно, невозможно наблюдать ни в одном отношении, связывающем человека с его, казалось бы, гораздо более богатым окружающим миром. Клещ и есть эти отношения, он живет только в них и для них».
Дата добавления: 2018-05-02; просмотров: 251; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!