Предисловие ко второму изданию

Введение в работы Биона: группы, познание, психозы, мышление, преобразования, психоаналитическая практика Леон Гринберг Дарио Сор Елизабет Табак де Бьянчеди     Перевод с англ. Шуткова А.Е. (ред. 2006 г.)   246044 – 6,2 авт.л.

Благодарности

Авторы этой книги в течение последних восьми лет входили в исследовательскую группу, координируемую одним из нас, по систематическому изучению работ Биона. Другие члены группы, принимавшие активное участи в осуществлении этой работы: Джулио А. Грэнл, Паоло Гримальди, Анна Г. де Каплан, Сильвио Лумерман и Норберто Шлоссберг. Мы хотим выразить нашу признательность и благодарность тем коллегам, которые принимали участие в обсуждении и разработке многих идей и дополнили комментарии, предшествовавшие написанию этой книги.

Мы также с благодарностью вспоминаем о тех, кто принимал участие в работе группы в первые дни ее существования: А.Айзенберг, Р. Авенбург, Дж. А. Карпиначи, Л. А. Чьоза, Г. С. де Фокс, Дж. А. Оливарес, Х. Пастрана Борреро, Р. Полито и Е. Ролла.

Содержание

Благодарности............................................................................................... 2

Содержание....................................................................................................... 3

Вступительное слово............................................................................. 5

Предисловие ко второму изданию............................................. 6

Предисловие..................................................................................................... 7

Глава 1 ГРУППЫ.............................................................................................. 9

Глава 2 ПСИХОЗЫ........................................................................................ 23

Глава 3 МЫШЛЕНИЕ.................................................................................. 37

Источник и природа мышления: Теория функций......................... 39

Значимость моделей в теории и практике психоанализа: их приложение к теории и практике 42

Теория мышления - "Аппарат для обдумывания мыслей": Модель контейнера-контейнируемого и модель динамического взаимодействия между шизоидно-параноидной и депрессивной позициями 44

Таблица.............................................................................................................. 51

Примечания..................................................................................................... 56

Глава 4 ПРЕОБРАЗОВАНИЯ..................................................................... 59

Преобразования и инвариантность - Группы преобразований 59

Преобразования движения и преобразования проекции............ 63

Преобразования в галлюцинирование................................................ 68

Преобразования из "О" и в "О".................................................................. 68

Катастрофическое изменение: Развитие и интуиция................ 69

Примечания..................................................................................................... 72

Глава 5 ПРЕОБРАЗОВАНИЕ В ГАЛЛЮЦИНИРОВАНИЕ............ 75

Преобразования в галлюцинирование................................................ 76

Пространство и время в психотической области личности..... 79

Психическое пространство в галлюцинировании........................ 80

Примечания..................................................................................................... 84

Глава 6 ПОЗНАНИЕ...................................................................................... 85

L, H и K-связи................................................................................................... 86

Миф в качестве модели К-связи............................................................ 88

Психоаналитический объект.................................................................. 90

Позиции, корреляция и конфронтация................................................ 92

Правда, ложь и обман.................................................................................. 93

Примечания..................................................................................................... 96

Глава 7 РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПРАКТИКЕ ПСИХОАНАЛИЗА...... 97

Примечания................................................................................................... 109

Приложение: Замечания ко второму изданию........... 111

Словарь символов.................................................................................. 123

Хронологический список работ Биона.............................. 127

Таблица............................................................................................................ 129

Вступительное слово

Мужчина или женщина, созерцая картину Вермеера "Домик в Делфте", могут испытать эмоциональное переживание, которое они никогда не испытывали раньше. Даже я, читая свою книгу, понимаю, что представленные мной идеи сильно отличаются от тех, что возникают у других читателей моих книг. Или что в большинстве своем мои идеи очень несовершенны. Парадокс психоанализа заключается в том, что учащийся надеется научиться ему в течение своей жизни и пытается освоить то, чему соответствует человеческая психика или личность; от этого не будет прока, если он не учится или если он по природе своей не был расположен с уважением относиться к фактам и, в частности, - к "факту" человеческой личности. Уважая же их, он далее надеется обнаружить, что его пациент является таким же как и все другие человеческие существа. Ситуация осложняется тем, что он, как правило, относится к человеку как к уникальному индивидууму, а не как к представителю толпы. Каким образом он избегает, с одной стороны, угрозу скуки и враждебных чувств, а также монотонности банального, а с другой стороны - опасности принять "отдельный" факт за "обобщение" большой важности? По-видимому, трудно понять, когда "открытие" (надлежащим образом сформулированное или, как мы обычно говорим, "проинтерпретированное") имеет значение "частного" случая, а когда - "всеобщей" важности. Это в свою очередь предполагает способность аналитика терпеть такое отношение к своим открытиям, при котором им не придается всеобщая значимость и интерес. Я надеюсь, что эта книга внесет свой вклад в достижение этой способности.

В. Р. Бион

Предисловие ко второму изданию

Со времени первого издания данной книги, Бион опубликовал несколько новых статей,[1]  богатых идеями и формулировками, побуждающими к размышлениям. В одной из них он обратил внимание на то, что аналитик должен выдерживать то расширяющееся пространство, которое разворачивается перед ним в ходе общения с пациентом. Прежде, чем аналитик предложит интерпретацию, это пространство расширится настолько, что выйдет за пределы его собственных восприятий. Принимая во внимание эту модель, мы можем добавить, что со времени первого появления нашего Введения круг предлагаемых Бионом концепций, благодаря исключительной творческой способности этого человека, продолжал расширяться.

Тем не менее мы полагаем, что эта книга не станет менее полезной читателю, которому интересен указанный Бионом путь. Этот путь приводит к важным проблемам, возникающим в процессе изучения психики, когда мы не имеем в своем распоряжении соответствующих инструментов. Иными словами, этот путь приводит к практике психоанализа, а не к "разговору о психоанализе". В силу этого, мы решили не менять во втором издании форму и структуру очерков. Мы только добавили некоторые примечания, относящиеся к уже упомянутым более поздним доработкам.

Мы настаиваем на том, на чем настаивали в предисловии к первому изданию: мы надеемся, что эта книга станет не заменой, но лишь прелюдией к чтению оригинальных работ В.Р.Биона.

Предисловие

Мы долго сомневались, принимая решение взять на себя этот кажущийся рисковым и нелегким труд: написать введение для идей В.Р.Биона. С одной стороны, нас ободряли просьбы многих коллег и студентов, столкнувшихся со множеством трудностей в понимании развиваемых им в своих книгах концепций; но в то же время нас сдерживала ответственность, связанная с передачей в упрощенной форме некоторых очень сложных гипотез, уяснение глубокого значения которых потребовало от нас многих часов работы. Существенную поддержку в нашем решении взять на себя этот труд нам оказал тот большой интерес, который возник у нас при проведении в разное время курсов, семинаров и исследовательских групп; это позволило нам лучше овладеть идеями Биона. Мы не будем описывать всех превратностей нашей работы, отметим лишь особую роль глубокого погружения в образ мыслей Биона и обнаружение его удивительно связным. С помощью его работ и более ранних статей по групповой динамике мы вновь открывали для себя проводимую линию его исходных построений. Это были именно те открытия, которые заставили нас расположить главы в том порядке, в каком они представлены.

Одна из величайших заслуг Биона состоит в том, что он придал психоаналитической теории и практике новое измерение, защитив таким образом наиболее значимые классические вклады Фрейда и Мелани Кляйн при рассмотрении их с различных точек зрения (или "позиций"). Он придал им свежесть и оригинальность и побудил аналитиков по новому отнестись к ним, подталкивая их к тому, чтобы отказаться от жестких схем и старых клише, открывая таким образом новые пути развития психоаналитической мысли. Богатство его гипотез, возможности его теорий и гибкость его моделей в сочетании с его советом подходить к задаче наблюдения и исследования, "отбросив память и не имея желаний", обнаруживают огромную привлекательность, вызывая в то же самое время некоторую неопределенность. Все это направлено на то, чтобы способствовать творчеству, здравому смыслу и интуиции, помогая исследователю ввести себя в состояние, которое мы бы назвали "состоянием открытия".

Одно из препятствий пониманию выдвигаемых Бионом гипотез заключается в его стиле изложения, который мешает обдумыванию самих гипотез. Бион говорит о трудностях выражения новых идей известными словами; и это иногда приводит к тому, что он вводит термины, которые изначально призваны были уйти от значений или использует известные слова своим собственным особым образом. В нашей работе по пересмотру, синтезу и передаче его идей мы попытались справиться с этими трудностями путем представления некоторых из его концепций с большей определенностью. Возможно, в стремлении к большей ясности мы потеряли какое-то важное измерение рассматриваемых нами идей.

В построении модели своей теории преобразований Бион в некоторых местах работы приводит пример отражения дерева в озере, когда наблюдатель может понять форму, но не детали структуры. Мы полагаем, что эмоциональный опыт при чтении статей Биона только отражается на этих страницах. Многие аспекты и свойства описанных нами идей являются отражениями, но не показывают изначальное богатство, во всех его деталях. Читая Биона часто чувствуешь, что глубина и сила его идей эквивалентна волнению поверхности озера и изменению отражения. Язык Биона кажется полным сомнений, полуправды, тайны и неопределенности; передать эти аспекты его идей на деле оказывается неразрешимой задачей.

Мы надеемся, что эта книга пробудит в читателе свежий интерес и стимулирует его к тому, чтобы более смело двигаться к неподдающимся описанию переживаний от знакомства с идеями Биона в оригинале.

Глава 1          ГРУППЫ

В этой главе мы рассмотрим некоторые гипотезы, которые Бион сформулировал на основе своей работы с группами. Мы также включили в нее некоторые идеи, подробно рассматриваемые в последующих главах этой книги, сделав акцент на тех аспектах, которые имеют отношение к данному вопросу. Такие понятия как контейнер-контейнируемое[*], катастрофическое изменение, мистик и группа и др. будут рассмотрены здесь только в связи с основной темой данной главы: группы и их динамика.

 

 

Индивидуум и группа

 

Человеческое существо - животное общественное. Человек не может избежать своего членства в группе, даже когда его отношение к группе выражено таким образом, что создается впечатление отсутствия отношения к какой-либо группе. Опыт группы дает нам возможность наблюдать "политические" черты человеческого существа. Эти черты не создаются группой, а являются необходимым условием ее образования, проявляют себя и таким образом становятся объектом наблюдения. Созданию группы придавалось чрезмерное значение вследствие ошибочного мнения, что нечто начинает существовать в тот момент, когда становится явным.

Бион предположил, что ни один индивид, даже находящийся в изоляции, не может рассматриваться вне группы или как не имеющий активных проявлений групповой психологии, даже когда отсутствуют условия для их демонстрации.

Теории Фрейда и среди них эдипов комплекс,[1] указывают нам на огромную важность, которую имеет семейная группа в развитии человеческого существа. Работа Мелани Кляйн, в частности ее гипотезы о ранних объектных отношениях, психотической тревоге и примитивных механизмах защиты,[2] дает нам возможность понять не только то, что индивидуум принадлежит к семейной группе с самого начала своей жизни, но также и то, что его первые контакты с матерью и другими людьми его окружения обладают особым качеством и имеют глубокое значение для его последующего развития. Психотические тревоги, возникающие по отношению к первым объектам, активизируются вновь в различных ситуациях, с которыми сталкивается взрослый. Индивидуум должен установить контакт с эмоциональной жизнью группы, что ставит перед ним дилемму развития и дифференциации, а также стойкости перед страхами, связанными с этим развитием. Требования и сложности, происходящие из связи с различными группами, приводят его к регрессии, которая может быть отнесена к тому, что Мелани Кляйн описала в контексте психоаналитической теории.

Наблюдение за группами психоаналитически подготовленным наблюдателем позволяет выявить ситуации, которые с другой точки зрения могут быть упущены. Для объяснения некоторых наблюдаемых феноменов могут быть использованы психоаналитические теории, и среди них эдипов комплекс, а также теории Кляйн[3], касающиеся психотической тревоги и ранних механизмов защиты. Психоаналитически развитая интуиция дает нам возможность делать наблюдения, в которых эмоциональные реакции наблюдателя, включенного в ситуацию, также принимаются во внимание при описании, понимании и интерпретировании феноменов.

Именно так Бион подходит к исследованию групп.

Один из его первых опытов работы с группами, рассматриваемыми в качестве объекта исследования, имел место во время Второй Мировой Войны, когда он был директором реабилитационного центра военного психиатрического госпиталя. Пациенты, к которым применялось лечение, должны были быть способны вернуться к выполнению боевых задач, и Бион, предположив, что реабилитация должна проходить в условиях групповой работы, организует в соответствии с этим планом Отделение, состоящее из многих сотен мужчин, которое и возглавляет. Этот проект разрабатывался в течение шести недель и включал в себя программу, которая требовала, чтобы все мужчины один час в день посвящали физическим упражнениям и являлись членами одной или более групп, где они изучали ремесло. В соответствии со своими интересами индивидуумы могли образовывать группы для их развития. Поддерживались ежедневные встречи пациентов, сотрудников и директоров, на которых обсуждались планы, текущие проблемы и способы их решения. Этот пункт программы был первым шагом на пути организации терапевтических семинаров.

Результаты этого опыта, в котором стали ясны некоторые характеристики групп в отношении планируемых задач, указали на необходимость более тщательного контроля за структурой и динамикой взаимодействия внутри группы. Позже в Тавистокской клинике в Лондоне Бион работал в качестве терапевта с малыми группами пациентов. Имея специфическую цель помочь в разъяснении возникающих в данной группе напряжений и имея технику, состоящую в описании ситуаций, возникающих как сопротивление решению предлагаемой группе задачи, он разработал несколько гипотез, касающихся наблюдавшихся им сложных групповых феноменов.

Факты, которые первыми привлекли его внимание в работе с различными группами, были связаны с поведением индивидуумов в составе группы и возникающим в этой ситуации эмоциональным климатом. Группы, которые собирались для выполнения определенной задачи, демонстрировали отношения и вырабатывали методы, которые, казалось, не способствовали достижению предложенной цели. Это проявлялось в отсутствии интеллектуальной насыщенности обсуждений во время сессий; снижении критических суждений; а также в нарушениях сознательного поведения ее членов, что не соответствовало общему уровню их способностей и интеллекта вне групповой ситуации. Для решения проблем внутри группы выбирались методы, идущие вразрез с реальностью.

Созданные в группе ситуации были сильно эмоционально заряжены. Эти эмоции оказывали сильное влияние на членов группы и, казалось, направляли ее активность, при этом члены группы не замечали этого. Терапевт также становился вовлечен в подобный интенсивный и часто хаотичный эмоциональный климат, в который до определенной степени вносил свой вклад каждый член группы. Группа выглядела неготовой посмотреть на эту ситуацию со стороны.

Группа часто казалась функционирующей как элемент или целое, даже несмотря на то, что этот элемент не проявлялся в индивидуальном вкладе каждого. Этот тип функционирования становится более очевидным, когда группа рассматривается с различных точек зрения; наблюдение за группой как за целым (а не за ее членами) позволяет некоторым фактам обрести новое смысл.

Будучи активным взрослым участником различных групп, человек имел различные способы реагирования. Когда несколько человек встречались, чтобы выполнять задание, можно было обнаружить две тенденции: одна была направлена на выполнение задания, другая – против этого. Работе группы препятствует более регрессивная и первичная деятельность. Обращаясь к этим явлениям (которые он считает типичными), Бион вводит специальную терминологию, придающую некоторое единство общим чертам, наблюдаемым в различных группах. Эти термины следующие: групповое мышление - групповая культура, базовые допущения, группы базовых допущений, а также рабочая группа.

 

 

Групповое мышление - групповая культура

 

Группа часто функционирует как целое, даже несмотря на то, что ее члены могут этого не подозревать и не осознавать. Этот факт приводит к гипотезе о существовании группового мышления.

Таким образом, данное понятие описывает ту форму психической активности коллектива, которая возникает, когда некоторые люди вместе образуют группу. Кроме того, этот термин очерчивает область исследования, в рамках которой возможно проводить наблюдения и строить гипотезы. Этот термин обозначает "устойчивую связь"[4], которая по ходу исследования будет приобретать все более полный смысл. Гипотеза о групповом мышлении является базовым утверждением в исследовании групповых феноменов.

Групповое мышление формируется единодушным мнением, волевым решением или желанием группы в данный момент. Члены группы вносят свой вклад анонимно и неосознано. Групповое мышление может находиться в конфликте с желаниями, мнениями и мыслями отдельных индивидов и может вызывать у них чувство неловкости, гнев или другие реакции.

В каждый момент организация группы рассматривается как результат взаимодействия между групповым мышлением и желаниями отдельных индивидов. Эта организация, несмотря на то, что она может быть примитивной и рудиментарной, названа Бионом групповой культурой. Это понятие включает в себя структуру, приобретенную группой на данный момент, задачи, которые она предполагает решать, и организацию, которую она создает для достижения этой цели. Групповая культура представляет явление, которое можно наблюдать в контексте групповой ситуации, и которая может быть описана наблюдателем если принять в рассмотрение поведение ее членов, роли, которые они играют, активных лидеров и поведение группы как целого.

Групповая культура является функцией[5] группового мышления и желаний отдельных индивидов, которые являются ее факторами. Конфликт между безличной и бессознательной коллективной волей и желаниями и потребностями индивида, обуславливает организацию, которую группа выбирает в данный момент или в течение определенного периода времени.

Чтобы сделать более точным понятие группового мышления, Бион вводит термин базовое допущение.

 

 

Базовое допущение

 

Базовое допущение - это термин, ограничивающий понятие групповое мышление. Напомним, что это понятие указывает на существование в данный момент общего, единодушного и безличного мнения. Групповое мышление является реципиентом или контейнером всех вкладов, которые делают члены группы. Понятие базового допущения говорит нам нечто о содержании (или возможных содержаниях) этого мнения, давая возможность лучше понять эмоциональные феномены в группе.

Форму базовым допущениям придают сильные эмоции, которые исходят из примитивного источника, и именно в силу этого рассматриваются как базовые. Их существование частично определяет организацию, которую примет группа, а также тот способ, которым группа решает стоящую перед ней задачу. Поэтому групповая культура всегда проявляет лежащие в ее основе групповые допущения или действующее в данный момент базовое допущение.

Лежащие в основании группы эмоциональные импульсы (базовые допущения) выражают разделяемую всеми членами фантазию всемогущественного или магического типа, связанную с тем, как достичь групповых целей и удовлетворить групповые желания. Эти импульсы, характеризующиеся иррациональным содержанием, имеют настойчивое и отчетливое проявление в поведении группы. Важно отметить, что базовые допущения являются бессознательными и часто противопоставлены сознательным рациональным мнениям членов группы.

Термин группа в определенном базовом допущении обозначает особую структуру и организацию, принятую группой в соответствии с действующим базовом допущением. Позже будет рассмотрен тип организации, противоположный данной организации, основу которого составляет рабочая группа. Бионом были описаны три базовых допущения. Первое называется базовым допущением о независимости (baD - basic assumption of independence), и может быть описано следующим образом: группа придерживается убеждения, что некто, на кого группа полностью полагается, должен удовлетворять все ее потребности и желания. То есть, по мнению группы, существует внешний объект, функция которого - обеспечение безопасности группы как "незрелого организма". Другими словами, предполагается вера в защищающее божество, чья доброта, сила и мудрость не подвергаются сомнению. Базовое допущение о сражении-бегстве (baF - basic assumption of fight-flight) включает в себя убежденность группы в существовании врага, которого нужно атаковать или избегать. Другими словами, плохой объект является внешним и единственной защитой при встрече с ним является его разрушение (сражение) или избегание (бегство).

Базовое допущение о поиске пары (baP - basic assumption of pairing) - это коллективная и бессознательная вера в то, что, какими бы ни были текущие проблемы и потребности группы, что-то в будущем или кто-то еще не рожденный разрешит их: другими словами, существует надежда на мессию. Эта иррациональная и примитивная надежда является основой базового допущения о поиске пары. Надежда эта часто возникает в супружеской паре, где нерожденный ребенок станет ее спасителем. В этом эмоциональном состоянии акцент делается на будущем, а не на решении проблем в настоящем. В религиозных понятиях – это надежда на рождение мессии.

Таким образом, базовые допущения являются эквивалентом всемогущественной фантазии группы о том способе, которым будут решаться ее проблемы. Используемые здесь техники являются магическими. Все базовые допущения являются эмоциональными состояниями, которые стремятся избегать фрустрацию, присущую научению через опыт, когда научение подразумевает усилие, страдание и контакт с реальностью.

Концептуализация трех базовых допущений позволяет выявить часто скрытые эмоциональные ситуации в группе. Путем определения трех крупных эмоциональных конфигураций, Бион предложил наблюдателю новый инструмент для понимания явлений, участником которых является он сам. Сходство свойств базовых допущений с явлениями, описанными Мелани Кляйн в ее теориях о частичных объектах, психотической тревоге и примитивных защитах[6], позволяет нам предположить, что феномены базового допущения являются реакцией группы на психотическую тревогу, всякий раз вызываемую дилеммой, с которой стакивается индивидуум в группе, и регрессией, которую эта дилемма в нем вызывает.

 

 

Группа базового допущения

 

Как функционирует группа, придерживающаяся некоторого доминирующего базового допущения? В каждом случае необходимо анализировать развивающуюся структуру, принимая во внимание действующее базовое допущение и индивидуальные потребности, а также мнения членов группы, - совпадают они или нет с базовым допущением.

Индивидуумы, действующие в рамках базового допущения, действуют автоматически и предопределенно, здесь не требуется какая-либо специальная подготовка, опыт и психическая зрелость. Участие в этой деятельности не требует от членов группы умения кооперироваться (эта способность необходима для психологического участия в деятельности рабочей группы.) Чтобы отличить спонтанное участие в группе базового допущения от сознательного или бессознательного участия в рабочей группе, Бион предлагает использовать для последнего слово кооперация, и слово валентность – для обозначения инстинктивной способности участвовать в умственной и групповой деятельности, соответствующей базовым допущениям. Валентность – термин, заимствованный из физики, – означает большую или меньшую готовность индивидуума принимать участие в деятельности, связанной с базовым допущением. Этой аналогией Бион подводит нас к мысли, что данная способность (даже несмотря на то, что она возникает в рамках психологических феноменов или может быть из них выведена) характеризует уровень поведения, похожий, скорее, на тропизм у растений, нежели на целенаправленное поведение. Групповой терапевт тоже вовлекается в функционирование на этом уровне и сталкивается с той же самой (или по крайней мере похожей) дилеммой, что и другие члены.

Группы базового допущения (Бион их еще называл базовые группы) имеют определенные типичные формы организации, особенно, когда речь идет о руководстве и поведении. Далее следуют описания ситуаций, возникающих, в основном, в малых терапевтических группах, действующих в технике Биона. Тем не менее, данные понятия могут использоваться при осмыслении таких больших групп, как армия, религиозные общества и общественные классы.

Основу культуры так называемой зависимой группы составляет определенное базовое допущение, организующее группу на поиск лидера, который сможет удовлетворить ее потребности. Эта роль легко приписывается координирующему работу терапевту, и часто можно видеть, что идея "получения терапевтической помощи" выражает ожидание, которое идет гораздо дальше рационализма и логики.

Зависимая группа ведет себя с терапевтом так, словно убеждена, что вся работа должна выполняться им. О такой структуре свидетельствуют, например, отсутствие критических суждений и пассивность. Группа может организовываться подобно ученику рядом с профессором, от которого ожидаются инструкции или от которого можно их требовать. Она может функционировать также подобно группе последователей идеи или личности, положительные качества которой не подвергаются сомнению, или подобно группе детей, ожидающих, что их будут учить каждого по очереди.

Во время интерпретирования терапевт как человек, принявший на себя ответственность за эмоциональное состояние группы, будет ощущать неловкость вследствие фрустрации ожиданий группы. Если он, указывая на фантазии группы, отрицает свою роль ведущего или полагает необходимым прояснить ситуацию, - действия, означающие для группы, что он отказывается признавать приписываемую ему роль и что он требует, чтобы члены группы функционировали на более взрослом уровне, - группа может реагировать на это (различными способами) как на надвигающуюся опасность. В результате возможно, что группа, продолжающая придерживаться своего базового допущения, станет искать нового человека (или идею), которого превратит в обожествленного лидера. Иногда им оказывается самый больной член группы, который заменяет терапевта как лидера. В другом случае, руководящие указания находятся в прошлом - в истории группы (или групповой "библии") - и тратится много времени на ее создание и изучение. Эта деятельность слагается из воспоминаний или обращения к традициям группы и действует как "память", которая препятствует выдвижению новых идей.

Сложности иного рода возникают при смене базового допущения и при соответствующем изменении эмоционального климата, руководства и ролей. В крайнем случае, когда имеет место конфликт с новой идеей (в нашем примере - с предлагаемой терапевтом интерпретацией группового мышления), реакцией группы может быть создание новой организации, которая потребует участия другой группы. Реакция такого типа называется отклоняющейся от нормы и состоит (в случае зависимой группы) в попытке оказать давление на некоторую внешнюю группу с целью продемонстрировать своё влияние на нее или, наоборот, подчинение ее влиянию.

В силу наличия собственной валентности групповой терапевт всегда подвержен опасности начать функционировать на уровне базового допущения. Это может проявиться в изменении его отношения или в изменении техники - например, в интерпретации поведения члена группы вместо того, чтобы фокусироваться на группе как целом. Такими действиями он способствует формированию коллективной веры в то, что он - это именно то божество, которое принимает приписываемую ему роль. В этих и других эмоциональных ответных реакциях проявляются трудности поддержания надлежащего научного уровня работы с патологической областью, обусловленной наличием у группы базового допущения. Культура так называемого базового допущения о борьбе-бегстве находит своего лидера среди параноидных личностей. Лидер должен поддерживать идею о существовании врага вне или внутри группы, от которого необходимо себя защищать или которого нужно избегать. В терапевтической группе врагом может быть член группы, сам терапевт, его слова, физические или душевные болезни и т.д. Группа может принять организацию, основной целью которой является избегание "врага", или смещение его образа на некоторую подгруппу, преследуемую и атакуемую в следствие этого. Когда терапевт рассматривается как враг, группа будет игнорировать его интервенции или демонстрировать (словами или действиями) свое презрение. Враждебность (как и зависимость) может принимать различные формы. Отклоняющаяся от нормы форма этого типа культуры выражается в действиях, которые направлены на то, чтобы подчинить личность терапевта или внешние группы или подчиниться внешним группам, их идеям или мнениям.

В культуре так называемой группы поиска пары руководство связывается с парой, которая обещает произвести на свет ребенка или некоторую идею будущего; лидером в этом случае является нечто или некто еще не рожденный. В пару могут объединить двух участников диалога; остальная часть группы не только терпит, но также стимулирует эти отношения. Она никоим образом не реагирует ревностью или соперничеством, поскольку эта пара олицетворяет собой надежду на рождение будущего лидера, который спасет группу. Надежда на мессию - это надежда на то, что идея или человек спасет группу от чувств ненависти, разрушения или отчаяния. Ясно, что для того, чтобы это произошло надежда на мессию никогда не должна быть реализована. В культуре, находящейся под влиянием этого базового допущения, пытливый терапевт может также стать частью мессианской надежды и, в результате, утратить качество наблюдателя. Отклоняющейся от нормы формой группы этого типа является стремление к расколу.

При столкновении с угрозой развития новой идеи (в другом контексте Бион назвал ее мессианской идеей, которую следует отличать от мессианской надежды) группа, защищаясь, может расколоться. При расколе часть группы будет продолжать придерживаться мессианской надежды, то есть будет оставаться под влиянием базового допущения о поиске пары. Судьба же другой части будет зависеть от прочих факторов, главные из которых - это терпимость к новой идее и стремление группы функционировать вновь на уровне базового допущения.

Важно отметить, что отклоняющаяся форма культуры возникает только тогда, когда группа сталкивается с идеей, которая, во-первых, способствует развитию (чего нет в культуре рабочей группы) и, во-вторых, не уничтожает культуру базового допущения. Развитие новой идеи угрожает основной структуре группы и обеспечивает возможность возникновения ситуации, названной Бионом катастрофическое изменение.

Базовое допущение может измениться в ходе сессии или оставаться одним и тем же в течение многих месяцев, но оно не может сосуществовать с другими базовыми допущениями. Возникающие эмоции могут описываться обычными понятиями тревоги, страха, любви, сексуальности, ненависти и др.; тем не менее тревога (равно как и другие эмоции) в зависимой группе качественно отличается от тревоги в группе борьбы-бегства или в группе поиска пары.

Из приведенных описаний ясно, что методы, используемые группой какого-либо допущения, являются примитивными и нереалистичными. Упорство, с которым базовая группа цепляется за эти примитивные методы, является следствием интенсивности чувств и действия механизма проективной идентификации, который она использует для защиты от психотической тревоги.

Всем группам базового допущения присуще качество враждебности, с которой они сопротивляются любым стимулам, способствующим росту или развитию. В терапевтической группе стимул, способствующий росту и развитию, непосредственно связан с инсайтом; группа базового допущения яростно этой возможности сопротивляется.

Другое качество связано с использованием языка. В группе базового допущения язык не развивается как форма мышления, но используется как форма действия. Можно сказать, что язык лишен своего коммуникативного свойства, которое связано с формированием и использованием символов. В этом отношении язык базовой группы больше напоминает язык психотика, чем невротика. Группа базового допущения не использует понятие времени и поэтому не выносит фрустрацию. Такая ситуация очень тесно связана с неспособностью развивать язык символов, который бы использоваться как прелюдия к действию (Бион называет его язык достижения).

 

 

Рабочая группа

 

Говоря о базовых допущениях, мы больше говорили о примитивном эмоциональном уровне, который обнаруживается в каждой группе. Важно понимать, что группа всегда функционирует на этом примитивном уровне наряду с функционированием на другом уровне, относящемся к рабочей группе.

Рабочая группа - это термин, используемый Бионом для обозначения определенного типа группового мышления и определяемой им культуры. От членов рабочей группы (W) требуются кооперация и приложение усилий; этот тип группы не зависит от валентности, но является результатом определенной зрелости членов и их готовности войти в нее. Это такое психическое состояние, которое предполагает контакт с реальностью, способность терпеть фрустрации и контролировать эмоции. Своими свойствами оно больше похоже на эго, рассматриваемое как психический феномен, описаный Фрейдом.[7] Организация группы (групповая культура) как функция группового мышления в рабочей группе отличается от организации (групповой культуры), возникающей в группе базового допущения. На этом уровне функционирования рабочей группы решаемая задача предполагает использование рациональных и научных методов работы. Лидером является человек, который наиболее эффективен в обеспечении возможности такой работы. Задача (которая может быть и болезненной) способствует росту и созреванию группы и ее членов. В терапевтической группе терапевт является лидером, выполняющим эту функцию.

Поскольку словесный диалог - это результат взаимодействия в группе, то диалог является функцией рабочей группы. Рабочая группа, способная выносить фрустрацию, позволяет развиваться новым идеям, которые она не обожествляет, не отрицает, и от которых она не стремится избавиться; их развитию здесь не препятствуют, в отличие от групп базового допущения. Сосуществование группы базового допущения и рабочей группы приводит к постоянному конфликту, который всегда воспроизводится внутри группы. Группа базового допущения срывает деятельность рабочей группы; стремлению индивидуума отделиться противостоит регрессивное стремление не делать этого. Этот конфликт может описываться по-разному: как конфликт между новой идеей и группой или между рабочей группой и базовым допущением. Ранее говорилось, что группа базового допущения выступает против новой идеи. Рабочая группа и индивидуум в группе испытывают тяготы противоборства обеих тенденций. На индивидуума, как на человека в составе рабочей группы, действует неизбежная часть одиночества, изоляции и связанной с ростом и развитием боли. (См. Приложение §1.)

 

 

Специализированная рабочая группа

 

Общество как группа также демонстрирует базовые феномены. В своем развитии социальные группы частично разрешают эту проблему, как бы делегируя определенным подгруппам некоторые контейнирующие функции. Бион называет эти организации и институты специализированными рабочими группами.

Исходя из этой гипотезы, церковные, армейские и др. институты можно рассматривать как подгруппы, выполняющие функцию специализированной рабочей группы для остальной части общества. С этой точки зрения организация и структура церкви воплощает базовое допущение о зависимости, армия воплощает базовое допущение о борьбе-бегстве, освобождая остальную часть общества от необходимости контейнировать эти базовые допущения. Существуют группы, специализированные в рамках базового допущения о поиске пары; аристократия как социальный класс с ее идеями рода и происхождения - один из примеров.

Неспособность эффективно контейнировать соответствующее базовое допущение в одной из таких институциализированных (institutionalized) групп (либо из-за какой-то своей деятельности, либо из-за того, что по каким-то причинам она была заменена другой) вызывает ответные реакции в подгруппе или в обществе, частью которого является. Затем можно обнаружить либо развитие новой и отличающейся от прежней структуры, либо повторяющееся стремления избежать это развитие. Понятие специализированной рабочей группы дает новый способ понимания сложных явлений в обществе вообще.

 

 

Катастрофическое изменение

 

Катастрофическое изменение - это термин, выбранный Бионом для обозначения устойчивой связи между фактами, обнаруживаемыми в таких различных областях как психика, группа, психоаналитическая сессия и общество. Явления, на которые указывает устойчивая связь, можно наблюдать, когда в какой-либо из упомянутых областей появляется новая идея.

Бион утверждает, что новая идея обладает потенциальной подрывной силой. Эта сила в какой-то мере нарушает структуру той области, где возникла идея. Так, новое открытие нарушает структуру общества, интерпретация - структуру личности. Если говорить о тех явлениях, которые возникают в малых терапевтических группах, то новая идея, выраженная в виде интерпретации или представленная личностью нового участника, способствует изменению структуры группы. Одна структура переходит в другую через стадии дезорганизованности, боли и фрустрации; рост должен быть функцией этих обстоятельств. Используя модель контейнера и контейнируемого, можно изучать эти процессы не конкретизируя в какой из областей они имеют место. Можно говорить о новой идее как о контейнируемом, а о группе, психике или обществе - как о контейнере, и изучать их возможные взаимодействия (см. Главу 3).

Теперь мы готовы назвать явления, которые Бион связывает с термином катастрофическое изменение. К таковым относятся валентность, инвариантность и подрыв системы; он рассматривает эти элементы как внутренне присущие любой ситуации развития. Термин инвариантность обозначает то, что позволяет усматривать в новой структуре аспекты старой (см. Главу 4).

Судьба новой идеи (содержащейся в групповом контейнере) в какой-то мере описывается стремлением группы базового допущения избегать столкновений со всем, что может развиваться. Попытки устранить, обожествить или догматизировать являются реакциями защиты от катастрофического изменения. Эту модель мы можем применять к любой научной, религиозной, терапевтической или социальной группе. Фрейд, например, положил начало новой и революционной идее; некоторые группы отвергли и изгнали его идеи, другие группы организовались вокруг него, сформировав институты, которые выполняют функцию хранителя и преобразователя его идей. В совершенно другом контексте Христос и его идеи вызвали защитные реакции и реакции раскола в группах, в которых можно обнаружить ту же лежащую в основе структуру.

 

 

Мистик и группа

 

Незаурядный индивидуум может быть описан по-разному. Его можно назвать гением, мистиком или мессией. Бион предлагает использовать термин мистик для обозначения выдающихся индивидуумов в какой-либо области будь то научная, артистическая или религиозная. Он использует слово Учреждение - термин, обозначающий сегодня тех, кто олицетворяет власть, ответственность в штате или других институтах, - всего того, что реализует эти функции в рамках личности или группы.

Мистик или гений, - носитель новой идеи, - всегда разрушителен для группы; Учреждение пытается защитить группу от этого разрушения. Проблема, которая возникает в отношениях между мистиком-гением и институтом, образует структуру эмоций, которая в различных формах повторяется на протяжении всей истории. Мистику требуется Учреждение и наоборот; институциализированная группа (рабочая группа) является столь же важной для развития индивидуума, как индивидуум для рабочей группы.

Группа может представлять себе мистика-гения как революционера или, наоборот, - как полностью согласного с существующими в группе правилами. Мистик может быть творцом или нигилистом, но в любом случаях он безусловно будет рассматриваться (в какой-то момент) как отличная от других часть группы. В действительности, каждый гений, мистик или мессия одновременно является и тем и другим, так как природа его вкладов направлена на разрушение определенных законов или договоренностей, культуры или сплоченности некоторой группы или некоторой подгруппы внутри группы. Разрушительная сила мистика-гения ограничена средствами, с помощью которых он передает свое сообщение, а его творческие способности как агента изменения будут зависеть от языка достижения. Учреждение должно добиться (в этом состоит одна из его функций) того, что бы соответствующее контейнирование и представление новой творческой идеи частично ограничивали ее разрушительную силу и в то же время делали ее доступной для всех остальных членов группы, не являющихся гениями. В различных областях читатель может найти примеры таких структур: история религии, открытие психоанализа, открытия науки и их институциализация.

Отношения между мистиком-гением и группой можно отнести к одной из трех категорий. Они могут быть попутными (commensal), симбиотическими или паразитическими. В попутныхотношениях мистик-гений и группа сосуществуют, не задевая друг друга; здесь нет конфронтации или изменения, хотя какое-то изменение возможно в том случае, если отношения изменятся. В симбиотических взаимоотношениях имеет место конфронтация, которая в конце концов полезна для обоих; идеи мистика-гения анализируются и принимаются к рассмотрению, а его вклады вызывают благожелательность или ненависть. Эти взаимоотношения приводят к тем большему росту мистика-гения, чем больше рост группы, даже несмотря на то, что этот рост не просто обнаружить. Доминирующими эмоциями являются любовь, ненависть и познание (см. Главу 6). В паразитических взаимоотношениях зависть является основным фактором. Результатом такой связи является разрушение как мистика-гения, так и группы. Одним из примеров является группа, которая выдвигает исключительного в своей творческо-разрушительной роли индивидуума на такую должность в Учреждении, на которой его силы поглощаются административными функциями.

В приведенных описаниях рекурентность является одной из взрывоопасных внутренних сил структуры, пытающейся ее контейнировать. В случае группы такая форма отношений существует между мистиком-гением и Учреждением с его функцией контейнирования, выражения и возведения в ранг института проводимой новой идеи и защиты группы от разрушительной силы этой идеи.

 

 

Примечания

 

[1] S. Freud, The Ego and the Id // S.E. 19.

[2] M. Klein, "Some theoretical conclusions regarding the emotional life of the infant" // в Developments in Psychoanalysis, Hillary House, New York, 1952.

[3] Там же.

[4] Устойчивая связь - это заимствованное у Юма понятие, которое обозначает то, что некоторые рассматриваемые данные регулярно появляются вместе. Бион использует этот термин в своей гипотезе о развитии мышления. Концептом слова являются определения, которые связывают наблюдаемые устойчиво сочетающиеся элементы.

[5] Термин функция используется Бионом в математическом, философском и обыденном смысле, явно стремясь не допустить, чтобы ассоциации из этих областей ограничивались перечисленными значениями.

[6] M. Klein, цитируемое произв.

[7] S. Freud, цитируемое произв.

Глава 2          ПСИХОЗЫ

 

В этой главе мы представим некоторые взгляды на психозы и их клинические проявления, а также гипотезы их возникновения и путей развития. По мнению Биона, для понимания психотической личности, как и для описания наиболее характерных свойств психического состояния сильно нарушенных пациентов, важное значение имеет психотический процесс и связанные с ним явления.

Статьи на тему психозов были опубликованы Бионом сразу вслед за работами, посвященными группам. Какие-то из них являются в основном клиническими и содержат клинический материал. Другие - скорее, теоретическими и раскрывают содержание гипотез о мышлении и языке больных шизофренией. Эти статьи (1950 - 1962) были потом включены Бионом в его книгу Вторичные мысли[1]. В комментариях к данному разделу приводится их общее и детальное описание.

Пациенты, материал которых используется при формализации некоторых из описываемых в этой главе гипотез, проходили у Биона лечение в психоаналитическом сеттинге, который ничем не отличался от сеттинга, обычно используемого с невротическими пациентами, даже несмотря на то, что в некоторых случаях пациенты диагностировались как больные шизофренией. Техника работы всегда была лишь интерпретативной, учитывающей позитивный и негативный переносы. Для осмысления материала использовались представления Кляйн о частичных объектных отношениях, шизоидно-параноидной и депрессивной позициях, а также теории зависти, примитивных защитных механизмов, в частности, - расщепления (splitting) и проективной идентификации.

 

 

Индивидуум и психоз

 

Индивидуум - вне зависимости от того, на какой стадии развития он находится, - сталкиваясь с различными эмоциональными процессами, каким-то образом реализует их. Для решения задач он использует сознание, которое по аналогии с органами чувств рассматривалось Фрейдом как "чувственный орган восприятия психических свойств".[2] Бион постулирует его существование в рудиментарной форме с самого рождения. Для развития сознания необходимы стимулы, которыми вначале являются чувства, а затем - весь диапазон психических процессов. От этого "органа" зависит контакт с внутренней и внешней реальностью, а от его функционирования - способ обращения с этой реальностью. Переживаниям индивидуума, находящегося в контакте с самим собой и с другими, всегда свойственно противоборство двух стремлений: терпеть эти переживания и избегать их. У разных людей такое противоборство и его последствия приводят к возникновению в психике различных структур, одной из которых является психотическая личность, или психотическая часть личности.

В данном контексте психотическая личность - это не психиатрический диагноз, а обозначение способа психического функционирования, который существует наряду с другими способами функционирования. В зависимости от того, какой из способов доминирует, проявляются определенные формы поведения, что, в результате, определяет диагноз психоза или невроза в клиническом смысле. Для психоаналитика психиатрический диагноз имеет относительное значение. Диагноз важен для людей, связанных с госпитализацией и физической заботой о пациентах: психиатров, медицинских сестер, штата специалистов. Взгляд психоаналитиков иной, особенно, когда предполагается (как это делает Бион), что все индивидуумы (даже наиболее развитые) потенциально обладают психическими функциями и реакциями, которые исходят из психотической личности, и проявляются во враждебном отношении к психическому аппарату, сознанию, а также внутренней и внешней реальности. Главная задача аналитика - понять и проинтерпретировать такие явлений, когда они становятся явными.

 

 

Психотическая личность

 

Таким образом, понятие “психотическая личность” означает, скорее, психическое состояние, нежели психиатрический диагноз; этим термином обозначается форма психического функционирования, проявляющая себя в поведении, в языке и в том воздействии, которое она оказывает на наблюдателя. Бион полагает, что это психическое состояние всегда сосуществует с другим психическим состоянием, которые на концептуальном уровне представляется как непсихотическая личность; находящийся в анализе индивидуум будет демонстрировать признаки обоих этих состояний при доминировании того или другого и при различной степени их организованности и стабильности.

Исследовать психотическую личность можно под различными углами: можно смотреть с точки зрения ее проявлений в поведении и в языке, или с точки зрения некоторой гипотезы о происхождении и развитии, в которой рассматриваются источники, структура и активность этой личности. Важно различать психические механизмы, определяющие ее организацию и структуру, и связывать эти механизмы с теми, которые используются непсихотической личностью или невротической частью личности.

Одной из отличительных черт психотической личности является нетерпимость к фрустрации, которая наряду с доминированием разрушительных импульсов проявляет себя как свирепая ненависть к внутренней и внешней реальности. Эта ненависть примешивается к чувствам и частям личности, к тем психическим элементам, которые используются для установления контакта с реальностью и ее осознания, а также к сознанию и всем связанным с ним функциям.[3] Вследствие интенсивности разрушительных импульсов любовь трансформируется в садизм, а конфликт между инстинктами жизни и смерти не находит своего разрешения. Психотической личности свойственен также страх перед угрозой аннигиляции, который вносит свой вклад в особый тип устанавливаемых объектных отношений, в том числе в перенос на аналитика; это те вновь и вновь устанавливающиеся скоропалительные и необдуманные взаимоотношения, которые являются чрезвычайно ненадежными и хрупкими.

Атака на аспекты Я сказывается на общей психической активности, особенно, - на аппарате восприятия, а также на связях с объектами, которые кажутся искаженными и превратившимися в мелкие активно изгоняемые части. Эти части могут восприниматься как живущие независимой и неконтролируемой жизнью, что несёт угрозу извне. Изгнание этих частей происходит посредством проективной идентификации.

Механизм проективной идентификации был описан М.Кляйн[4] и вошел в ее гипотезу об эмоциональном развитии в первые месяцы жизни. Проективная идентификация - это всемогущественная фантазия о том, что нежелательные части личности и внутренние объекты можно устранить, спроецировать и управлять ими через объект, на который они спроецированы. Этот механизм, который относится к примитивным защитам, использующимся в первые месяцы жизни, принимает различные формы функционирования при переходе от шизоидно-параноидной позиции к депрессивной. В норме механизм проективной идентификации является одним из главных факторов формирования символов и человеческого общения, и определяет эмпатическое отношение к объектами, - человек становится способен поставить себя на место другого и таким образом лучше понять его чувства.

Механизм проективной идентификации выглядит следующим образом: части эго проецируются на объект; это приводит к тому, что объект кажется управляемым спроецированными на него частями и обладающий их свойствами. Этот механизм, действующий с самого начала жизни, может выполнять разные функции: освобождать эго от плохих частей; защищать хорошие части путем проекции их из плохого внутреннего мира; защищать от атакующих и разрушительных объектов; и т.д. В результате этого процесса младенец, проецируя плохие части (включая фантазии и плохие чувства) на хорошую грудь (понимающий объект), становится способен - в той мере, в какой позволяет его развитие - повторно интроецировать те же самые части в более легко переносимой форме, после того, как объект модифицировал их посредством осмысления (reverie - фантазирования).

Бион придает большое значение этому механизму и рассматривает его в качестве источника активности, которая позже будет описана как способность думать (см. Главу 3). Кроме того, он описывает форму патологической проективной идентификации, которая имеет место при некоторых психотических заболеваниях и используется психотической личностью, в которой преобладает зависть и жадность. В этом случае расщепление (splitting) эго на части является настолько интенсивным, что в результате возникает множество мелких фрагментов, которые интенсивно проецируются на объект. Эти фрагменты, изгоняемые посредством патологической проективной идентификации, образуют реальность, заселенную странными объектами, и потому становятся еще более болезненными и преследующими. Следствием этого является еще большее усиление проективной идентификации. Такое патологическое расщепление и проективная идентификация все сильнее повреждают аппарат восприятия и оценки и ведут к еще большему уходу от реальности.

Термин странный объект был введен Бионом для описания таких объектов, которые - как это кажется психотическому пациенту - окружают его. Посредством патологического расщепления и проективной идентификации он пытается избавиться не только от объектов, но также целенаправленно и от всех функций эго, связанных с зарождающимся принципом реальности (примитивные мысли, сознание, внимание, оценка), в особенности от тех элементов, которые выполняют функцию установления связей. С точки зрения пациента, некоторые функции эго, - фрагментированные и интенсивно изгоняемые, - проникают в реальные объекты, захватывают и поглощают их. Вслед за этим поглощенный объект атакует спроецированную часть личности и лишает ее жизненности. В результате, появляется странный объект, состоящий из частей личности и объекта, находящихся в отношении контейнер-контейнируемое (♀♂), который лишает их как жизненности, так и смысла. Часть личности превращается в "вещь".

Используя понятия теории развития мышления, можно сказать, что странный объект образован бета-элементами, остатками эго, суперэго и внешних объектов. Странные объекты являются примитивными и комплексными и по природе своей очень нестабильными, так как образованы фрагментированными и спроецированными аспектами эго и суперэго, захватившими реальный объект. Попытка психотического пациента использовать эти элементы в процессе мышления заставляет его придерживаться примитивных мыслей о реальных объектах, и взаимодействовать с последними в соответствии с законами функционирования психики; когда же обнаруживается, что эти реальные объекты подчиняются естественным законам, - он испытывает недоумение. Психотическая часть личности выносит в реальный мир то, что непсихотическая личность вытесняет. Мир странных объектов как будто заменяет собой бессознательное. Бион обращает внимание на то, что психотический пациент действует "не в мире сновидений", а в мире странных объектов, которые похожи на то, что у непсихотической личности соответствует “содержанию сновидений". Он кажется узником этого мира, поскольку вынужден пользоваться странными объектами, а не тем, что для непсихотической личности являлось бы мыслями. Он не может вырваться, поскольку чувствует, что нуждается в аппарате сознания, который является ключом к выходу из этого плена на свободу. Описанная картина дает нам возможность понять, что у психотической личности нет инструментов, необходимых для развития вербального мышления.

Бион построил модель отношения "контейнер-контейнируемое", взяв за основу особое свойство проективной идентификации, что позволило открыть новое в данном механизме. Согласно этой модели, младенец проецирует часть своего психического - в частности, неконтролируемые эмоции (контейнируемое) - на хорошую грудь-контейнер, только для того, чтобы получить их обратно "деинтоксицированными" и в более легко переносимом виде. Бион использует символы ♀ и ♂ для обозначения, соответственно, контейнера и контейнируемого; эти символы одновременно указывают и представляют.

Модель контейнера-контейнируемого применима ко многим ситуациям, - это будет видно после более подробного изучения развиваемых в этой книге тем. Но то, что мы хотели бы отметить сейчас, касается использования модели как одной из главных особенностей проективной идентификации, которая представляет динамику отношений "контейнер-контейнируемое". Будут или нет эти отношения развиваться, - зависит от качества той эмоции, которая лежит в их основе. Если, например, развитие этих отношений чревато гневом, то элементы контейнера-контейнируемого лишаются присущих им качеств (смысл, жизненность) и описываются моделью, противоположной модели роста. Для обозначения описанной ситуации Бион использует знак минус: -♀♂. В психоаналитических отношениях часто возникают переживания, описываемые таким образом.

И наоборот, для обозначения развивающихся отношений ♀♂ используется символ +♀♂. Основное отличие от –♀♂ состоит в том, что +♀♂ предполагает возможность такого развития, в основе которого лежат способность терпеть неясность и ощущение безграничности. В отличие от него –♀♂ не развивается; ему, наоборот, постоянно наносят ущерб атаки со стороны заселяющих психическое пространство странных объектов или вещей-в-себе. Когда психотическая часть личности подчинена –♀♂, она стремится создать "Супер" эго, которое является всеведущим в противоположность эго, обучающемуся на опыте. Такое "Супер" эго, как его называет Бион, находится в оппозиции развитию науки и руководствуется моральными принципами, которые игнорируют реалистичные представления о добре и зле. Оно проистекает из клубка последствий чрезмерной патологической проективной идентификации, и "моральный" принцип его можно определить как утверждение разрушительного превосходства, готовность захватить и разрушить то, что наполнено жизнью.

Суперэго, понимаемое обычным образом, способно вызывать чувство вины. "Супер" эго, описанное Бионом, тоже обладает этим свойством, но отличается тем, что вина, которую оно вызывает, является чрезмерно карающей.[5] Из опыта клинической работы с сильно нарушенными пациентами можно видеть, что это свойство активно используется психотической личностью.

Подведем итог: основным фактором, по которому дифференцируются психотическая и непсихотическая части личности (если, вообще, возможно такой фактор выделить), является жестокое нападение на эго и матрицу мышления, а также проективная идентификация фрагментов, происходившая в начале жизни пациента. С этого момента психотическая личность становится все более отличной от непсихотической; последняя развивается, первая - нет. В психотической личности атака повторяется и усложняется; здесь вместо синтеза происходит накопление; вместо вытеснения используются проективная идентификация и расщепление; зависть и бессердечность создают комплекс объектов (в данном случае странных объектов), который похож на "проективную идентификацию наоборот", - объекты возвращаются тем же самым путем, каким они были изгнаны, столь же или даже более враждебные. Психотическую личность можно представить как деструктивное состояние психики, как неистовую силу, которую как и объект можно описать как жадную, завистливую, бессердечную и смертоносную. Существование этой силы определяется врожденным темпераментом; ее развитие связано с развитием ранних объектных отношений.

Чтобы понять, как возникает и развивается психотическая личность, мы должны учесть врожденный темперамент, а также взаимоотношения с матерью, оказавшейся неспособной выполнять свои функции принятия, контейнирования и преобразования проецируемых ребенком бурных эмоций. (См. Приложение § 2.)

 

 

Мышление и язык лиц с доминирующей психотической личностью

 

Бион полагает, что в основе нарушений мышления - достаточно очевидных у психотических, и иногда различимых у выглядящих более интегрированными личностей - лежат нетерпимость к фрустрации и устойчивость описанного механизма патологической проективной идентификации. Неспособность терпеть фрустрацию является важным аспектом функционирования патологического механизма, используемого психотической личностью. Вместо того, чтобы пытаться изменить фрустрацию путем создания альфа-элементов, которые бы привели к представлению "вещи-в-себе" (см. Главу 3), личность пытается избегать фрустрацию, продуцируя бета-элементы (см. Главу 3), неотличимые от "вещей-в-себе". В этом случае нарушается процесс развития аппарата мышления, а роль проективной идентификации гипертрофируется, что ведет к настойчивому изгнанию всего, что связано с фрустрацией, болью и осознанием ситуации. Избегать фрустрацию и боль можно деструктивным способом, атакуя ту часть психического аппарата, которая способна их воспринимать. Границы между Я и внешним объектом оказываются размытыми, а функции общения активно устраняются. Если степень непереносимости фрустрации не так велика, чтобы начал действовать механизм уклонения от нее, но при этом если она достаточно сильна, чтобы возобладать над принципом реальности, тогда личность будет развивать в себе чувство всемогущества и всезнания, заменяющие процесс научения. В этом случае не разовьется функция различения правды и лжи; и не возникнет умственная способность к подлинной символизации.

Используя свою способность к имитации, пытаясь разрешить проблемы с научением, тяжелые пациенты воспроизводят (имитируют) все, что кто-либо делает, показывает и учит. Конечно, способность к имитации важна и является естественной стадией в развитии любого нормального ребенка. Однако, у психотических детей (завистливых и явно не способных терпеть фрустрацию) эта имитация заменяет собой научение, основанное на понимании, усвоении и манипулировании символами. Они не могут использовать нормальную проективную идентификацию для научения; проецируя, они путают и полностью перестают видеть разницу между Я и объектом. Вместо нормальной они используют патологическую проективную идентификацию и имитацию. Бион приводит драматический клинический пример шизофренического пациента-подростка, иллюстрирующий многие вопросы, связанные с психотической личностью. Этот подросток убил своих родителей и сбросил их тела с утеса, чтобы таким образом освободиться от внутренних родителей и чувства ненависти к ним, которые - по его мнению - делали невозможными любовные сексуальные отношения с подругой. Он был осужден, поскольку на суде сказал, что "знал", что сделал что-то "плохое", - имитируя, он лишь повторил то, что люди говорили о преступлении. На самом же деле он не различал "плохое" и "хорошее", не обладал способностью различать и не отвечал за свои действия.

Мы уже говорили, что мелкие части, изгнанные как продукт расщепления и патологической проективной идентификации, состоят из частей эго, объектов и аппарата восприятия, и в совокупности образуют уже упоминавшиеся странные объекты. Эти куски должны быть снова поставлены под контроль, чтобы психотическая личность могла попытаться развить вербальную речь. Из этих кусков (как прототипов идей), пациент простраивает матрицу, из которой возникнут слова. Используя для формулирования мыслей странные объекты, он лишь еще больше запутывается. Из того, что осталось после психотического поражения, он будет пытаться реконструировать свой язык. С другой стороны, следуя своим чрезвычайно разрушительным наклонностям, такие пациенты нападают на связи мыслей, зарождающихся в непсихотической части личности, а также на связи вызванных чем-либо чувственных восприятий. В результате этого объекты могут так никогда и не войти в контакт друг с другом так, чтобы сохраняя свои внутренние свойства и способность соединяться, образовать новый психический объект. Это значит, что такие пациенты не смогут формировать символы, не смогут синтезировать объекты или комбинировать слова; они могут только накапливать или сопоставлять их (ставить рядом). Атака на язык часто проявляется как лишение слов их значений. Это похоже на оголение (stripping). Вместо синтеза мы видим разрушение не только формирующегося языка, но также его матрицы. Эти процессы являются главными критериями дифференциации психотической части личности от непсихотической. Жестокие атаки на матрицу мышления и язык, а также патологическая проективная идентификация фрагментов будут разводить две эти части личности до тех пор, пока в конце концов стороны не станут ощущаться как непримиримые.

Пациент с доминирующей психотической частью личности ощущает себя пленником своего психического состояния. Он не может освободиться, поскольку чувствует, что лишен аппарата для осознания реальности, являющегося столь же важным для спасения, как и свобода, которую он страстно желает. Фантазия о заключении усиливается, когда он воспринимает себя окруженным отвергнутыми фрагментами. Их присутствие кажется ему угрожающим. Любые попытки синтеза будут чрезвычайно затруднительными; пациент может собирать объекты, но не может их связывать (см. Главу 6).

Доминирование психотической части личности наиболее очевидно при шизофрении.

Шизофренический больной использует язык по разному. Он стремится прибегать к действию там, где другие люди использовали бы мышление, и использовать всемогущественное мышление, когда сталкивается с проблемами, которые могут быть решены посредством действия. В первом случае он использует патологическую проективную идентификацию, и оперирует словами как конкретными вещами, или же пытается диссоциировать сознание аналитика, предлагая несовместимые варианты интерпретации, чтобы воспрепятствовать пониманию. Шизофренический больной вводит в действие "бета-экран" (см. Главу 3), чтобы наполнить аналитика "бета-элементами", которые будут вызывать в нем определенные страстно желаемые пациентом ответные реакции. Эти реакции не могут быть полностью объяснены в рамках классической теории контрпереноса.

Так как выраженные словами мысли зависят от проработанности депрессивной позиции, они дают большее знание о психической реальности и ставят пациента лицом к лицу с болью, связанной с депрессией и потерей объектов. Когда на какой-то из стадий анализа пациент восстанавливает способность к символизации (в результате появления альфа-элементов и понимания нарушений общения, вызванных неспособностью правильно связывать слова) он будет склонен ощущать себя узником анализа, аналитика или своего собственного безумного состояния сознания. Он ощущает, что любой прогресс в работе ставит его лицом к лицу с болью осознания своего "безумия". Но он не осмеливается регрессировать к своему предыдущему состоянию, потому что боится ощутить себя узником и потерять всякую надежду на выздоровление. Именно поэтому он пытается снова прибегнуть к патологической проективной идентификации, чтобы переложить обнаруженные им пугающие слова, пугающий язык и пугающее сознание на терапевта. В курсе терапии эта дилемма повторяется снова и снова.

Анализируя развитие шизофренического пациента, мы можем видеть, что когда он повторно интроецирует способность к вербальному мышлению, он осознает свое психическое состояние и свои галлюцинации. Он может реагировать на это ухудшением, которое иногда требует помещения его в больницу. Теперь он знает, что безумен и переполнен ненавистью к аналитику, обвиняя его в том, что тот подвел его к осознанию своего безумия.

 

 

Клинические проявления переноса психотической личности

 

"Атака на установление связи", "высокомерие", "галлюцинации", "обращение точки зрения", "статическое расщепление" и "вынужденное расщепление".

У психотического пациента мы обнаруживаем неизменное стремление атаковать все связи с аналитиком, которые могут вести к прогрессу в каком угодно направлении. "Атака на установление связи" приводит к тому, что пациенту не удается войти в ментальное состояние, необходимое для установления ментальных отношений, сопровождающих развитие. Источник этой агрессии можно проследить в прошлом - в свойственных шизоидно-параноидной позиции фантазийных (fantasized) и примитивных атаках на грудь и пенис, описанных М.Кляйн. Но психотический пациент склонен немедленно атаковать связи с объектом и различными аспектами своего Я, связи внутренней и внешней реальности с аппаратом восприятия этих реальностей. В результате "атак на установление связи", в психотической части, как правило, остаются лишь сугубо логические, почти математические отношения, которые исключают эмоции. Эти сохранившиеся связи свойственны перверзному, жестокому и бесплодному (sterile) характеру, им сопутствует высокомерие, глупость и любопытство.

У психотической личности доминирует инстинкт смерти, поэтому, гордость может перерасти в чувство, которое Бион назвал надменностью (arrogance), тогда как у непсихотической личности доминирует инстинкт жизни, и гордость будет проявляться в форме самоуважения. Сочетание высокомерия, упрямого любопытства и глупости, проявляющихся иногда в советах, указаниях или позициях, образует триаду, которую важно выявлять в клинике. Эти чувства Бион объясняет влиянием внутреннего объекта (со свойственным ему примитивным "Супер" эго), который отрицает и препятствует нормальному использованию проективной идентификации - механизма, являющегося прототипом всех связей. Появление этих чувств - которые на сессии или в клиническом материале не всегда возникают одновременно - является важным показателем наличия психотического расстройства, способного перерасти в открытый психоз.

По-видимому, психотический пациент не способен видеть сны, по крайней мере, он никогда не приносит свои сновидения в анализ, пока терапия его устраивает. Это не значит, что пациент, который не приносит сновидения в свой анализ, должен диагностироваться как психотик. Вытеснение связанных со сновидениями явлений и полное забывание сновидения невротическим пациентом важно отличать от неспособности видеть сны (вследствие отсутствия или недостаточности альфа-функции), наблюдаему у психотического пациента. Когда психотический пациент говорит, что он видел сон, он скорее всего ссылается на виденную ночью галлюцинацию, а не на относящиеся к сновидению явления.

Галлюцинация является еще одним клиническим симптомом, характерным для психотической личности. Это обычное явление вызвано изгнанием отщепленных частей личности во внешний мир посредством органов чувств. После фрагментации отщепленных частей личности их изгнание не вызывает галлюцинацию (в общепринятом смысле этого слова), так как эти части лишены каких-либо объективных чувственных компонент. Бион называет такие галлюцинации невидимыми галлюцинациями и добавляет, что их очень трудно обнаружить клинически и что их можно только предполагать в жесте, отношении или мышечном подергивании пациента. Понятия, связанные с галлюцинациями и другими проявлениями психотической личности, относятся к более широкой категории преобразований в галлюцинирование, обсуждение которой читатель найдет в Главе 5.

Психотическая личность может демонстрировать также другую клиническую картину. Бион назвал этот феномен обращением точки зрения (reversal of perspective). Это обозначение было взято из эксперимента, хорошо известного в психологии восприятия, в котором необходимо рассматривать рисунок, воспринимающийся то как ваза, то как два профиля. Бион использует этот эксперимент в качестве модели для всех ситуаций инсайта, при котором личность способна переключиться с одной точки зрения на другую. Это обеспечивает "объемное видение" и является основой в конфронтации и связывании, столь необходимых для умственного развития. Однако, обращение точки зрения в том смысле, который вкладывает в это понятие Бион, является сложным патологическим феноменом, когда пациент стремится остаться только на одной точке зрения, с которой он "рассматривает" интерпретации и весь свой анализ. Это отношение не проявляется; наоборот, оно скрывается за видимым согласием и пониманием точки зрения, которую демонстрирует аналитик.

Обращение точки зрения является активным и преднамеренным действием, которое может превратить динамически меняющуюся ситуацию в статическую (статическое расщепление). Благодаря этому механизму останавливается любое развитие, что указывает на психическую боль. Боль, от которой защищается пациент, может вызываться тем, что воспринимается им как "безумие". Если ему не удается своими силами воспрепятствовать или парализовать аналитика путем обращения точки зрения, тогда он прибегает к кратковременным и мимолетным галлюцинациям, включающим активное "неверное видение", "неверное слышание" и "неверное понимание".

Мы хотели бы упомянуть еще об одном клиническом проявлении психотической личности: насильственном расщеплении. В основе его лежит описанный Бионом особый тип расщепления, отсылающий к действиям младенца, который испытывает настолько сильную зависть к кормящей его груди, что прекращает сосание. Чтобы избежать голода, он снова начнет сосать грудь, закладывая таким образом основу насильственной диссоциации между материальным (молоком и физическим благополучием) и психическим (любовью, пониманием и т.д.) удовлетворением. Пациенты, использующие этот тип расщепления, боятся последствий ненависти и зависти и поэтому избегают любых чувств. Они с жадностью стремятся достичь материального комфорта, будучи при этом неспособны получать от него радость, они не могут признать существование человека, от которого они зависят в плане удовлетворения этих стремлений. Они не могут испытывать благодарность, так как другие их интересуют и используются как неживые объекты.

 

 

Катастрофическое изменение в период психотического кризиса

 

В предыдущей главе мы ввели понятие катастрофическое изменение, для которого характерны насилие, нарушение правил и инвариантность.

Катастрофическое изменение - это неизбежный момент в процессе развития и роста (это будет показано в Главах 4 и 6); однако, здесь мы отметим особый тип катастрофического изменения, возникающего в анализе некоторых регрессивных пограничных личностей, у которых доминирует психотическая структура. В анализе таких пациентов развитие идет медленно и с трудом и при определенном стечении обстоятельств может вести к психотическому кризису. Этот кризис, который в лучшем случае будет ограничен и контролируем рамками сеттинга аналитической ситуации, может затопить этот сеттинг и с шумом извергнуться во внешний мир. Сам кризис - вне зависимости от того, ограничен он или нет рамками терапии - рассматривается Бионом как пример катастрофического изменения. Естественно, аналитик должен уделять особое внимание возникающим на сессиях эмоциональным реакциям, пытаясь определить задействована ли его собственная психопатология в такой опасной и трудной для них обоих ситуации.

Изменение катастрофично в том смысле, что оно представляет собой событие, ведущее к подрыву правил или системы умозаключений; оно является катастрофическим, поскольку вызывает у участников ощущение беды, возникает внезапно и с необычайной силой.

В случае, когда психотический кризис находится под контролем, элементы, составляющие катастрофическое изменение, остаются малозаметными и (если только они не удерживаются в памяти) могут даже пройти незамеченными, - в этом случае их можно обнаружить в перемене отношения пациента (в контексте вербального и невербального материала), а также в том действии, которое они оказали на аналитика (тревога, забота, связанные с переносом сны и т.д.). Если психотический кризис локализован в аналитической терапии, не имеет последствий вовне и не вовлекает сторонних участников, и постепенно преодолевается, то катастрофическое изменение может создать условия для подлинного прогресса в интеграции личности. В других случаях психотический кризис может выражаться в более интенсивной форме и выйти за рамки задач анализа. Вместо того, чтобы ограничиться исключительно аналитической парой, анализ пациента может сопровождаться расспросами семьи по телефону, требованиями помещения в больницу, собраниями психиатров, юристов и т.д. Бион обращает внимание на трудности, с которыми сталкивается аналитик, сохраняющий психоаналитическую позицию в ситуациях, вызывающих большое беспокойство. Эти трудности представляют одинаково большой риск как для пациента, так и для самого аналитика.

Бион считает полезным выделять инварианты в стадии до и после катастрофы. Например, в случае пограничного пациента с ипохондрическими симптомами, сила докатастрофической стадии сводится лишь к теоретизированию. Но с этим явно контрастирует стадия после катастрофы, - сила принимает выраженный взрывной характер и провоцирует у аналитика и у других людей такие реакции, как "волны экспансии". Экстернализация эмоции не вызывает сомнений, и изменение наступает резко, проявляется в открытом нарушении установленных правил (которых ни пациент, ни аналитик не должны нарушать). Инвариантность может видеть, например, в том, что внешние факторы, такие как тревожащиеся родители, психиатры и все то, чем сопровождается внимание и забота, соответствуют тем же самым внутренним факторам (ипохондрические боли и внутренние объекты), которые в стадии до катастрофы служили пациенту защитой от катастрофического изменения (психотического кризиса).

 

 

Примечания

 

[1] W. R. Bion, Second Thoughts // Heinemann, London, 1967.

[2] S. Freud, The interpretation of dream // S.E. 5.

[3] Эти функции были описаны Фрейдом в статье "Положения о двух принципах психической деятельности" (S.E. 12); они соответствуют таким функциям сознания, связанным с органами чувств, как внимание, суждение, мышление и т.д.

[4] M. Klein, "Notes on some shizoid mechanisms" // в Developments in Psychoanalysis, Hillary House, New York, 1952.

[5] Как это описывает Л. Гринберг в своей книге "Вина и депрессия" (L.Grinberg, Culpa y depresion, 2nd ed., Paidos, Buenos Aires, 1972.)

 

Глава 3          МЫШЛЕНИЕ

Развитие, природа и содержание мыслей, начиная от самых примитивных их источников, открыли простор целому ряду исследований, проводившихся психологами, философами, лингвистами и другими.

Фрейд был первым, кто взглянул на нарушения мышления с психоаналитической точки зрения. На протяжении всей его работы можно видеть, сколь важное значение он придавал бессознательным фантазиям и желаниям в генезисе, развитии и содержании мыслей. В своей статье "Положения о двух принципах психической деятельности"[1] он вводит освобождающий (evacuative) источник мышления, отмечая, что он выступает в качестве средства ограничения двигательной разрядки и сброса растущего напряжения, вызванного задержкой такой разрядки.

Есть места, представляющие определенную ценность, которые мы считаем полезным воспроизвести здесь: "Возросшее значение внешней реальности повысило роль обращенных к внешнему миру органов чувств и связанного с ними сознания. Сознание теперь научилось воспринимать помимо качеств удовольствия и неудовольствия, также и качества, определяемые органами чувств. ... Была выработана особая функция - внимание, в задачу которой входило периодически обследовать внешний мир для того, чтобы данные его наперед были известны, если появится неотвратимая внутренняя потребность".

“Теперь выделилась новая функция двигательной разрядки, служившей во время господства принципа удовольствия средством разгрузки душевного аппарата от добавочного раздражения, и осуществлявшей эту задачу через направляемые вовнутрь тела иннервации (приводя к экспрессивным движениям и игре черт, а также проявлению аффекта). Двигательная разрядка теперь использовалась в процессе целесообразного изменения реальности; она превратилась в действие".

"Ставшая необходимой задержка двигательной разрядки (действия), осуществлялась процессом размышления, возникшим из представления идей. Мышление было снабжено свойствами, благодаря которым душевный аппарат мог вытерпеть повышенное напряжение стимулов за время отсрочки процесса разрядки".

"Для этой цели было необходимо превращение свободно перемещаемого катексиса (нагрузки) в связанный, и это достигалось за счет поднятия общего уровня процесса катексиса. Возможно, что первоначально обдумывание было бессознательным, поскольку возвышалось над простыми представлениями, способными формировать и воспринимать идеи, и обращалось к отношениям между впечатлениями от объектов; оно не получало дальнейшие для сознания ощутимые свойства до тех пор, пока не стало связываться с остатками слов"[*] (курсив наш).

Важно показать, что уже в то время - в 1911 году - Фрейд обратил внимание на то, что начало доминирования принципа реальности совпадает с развитием способности размышлять и таким образом преодолевать фрустрирующий разрыв между моментом ощущения потребности и моментом, когда соответствующее действие удовлетворит ее.

Бион подошел к исследованию нарушений мышления на основе своего опыта психоаналитической практики. Он рассматривал эти нарушения, возникающие в консультационной комнате (со всеми вербальными и невербальными проявлениями) при общении с пациентом. Важно не упускать значение этого факта, особенно когда в различные моменты развития его идей мы обнаруживаем построения, которые явно выходят из сферы психоанализа, и кажутся более соответствующими гносеологическим или философским рассуждениям. Так происходит, например, когда он выдвигает постулат о том, что "мысль" существует до тех пор, пока она не сформулирована мыслителем. Вмешательство мыслителя автоматически приводит к тому, что сформулированные мысли становятся ложными высказываниями хотя и без преднамеренной лжи. Мы вернемся к этой проблеме в Главе 6.

Рассмотрим теперь идеи Биона, касающиеся процесса мышления, развития и преобразования мыслей и способов их использования на различных уровнях у нормальных и сильно нарушенных индивидуумов.

---

Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 309; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!