Тактика допроса обвиняемого и подозреваемого в конфликтной ситуации «со строгим соперничеством»
Тактика допроса в конфликтной ситуации «со строгим соперничеством» наиболее сложна. Здесь интересы взаимодействующих лиц строго противоположны: допрашиваемый, как это вытекает из материалов дела, либо с той или иной достаточно высокой степенью вероятности, предполагается следователем в результате проведенной диагностики его информационного состояния, умышленно скрывает или искажает имеющуюся у него искомую, необходимую для полноты и объективности расследования информацию.
В этой ситуации следователю требуется приложить все свои умения, использовать разнообразные допустимые средства (приемы, их комбинации) своего тактического арсенала для достижения основной тактической цели допроса – воздействия на допрашиваемого для получения в результате этого полных и объективных показаний об известных ему, но умышленно скрываемых или искажаемых обстоятельствах расследуемого преступления.
Вопрос о формах и методах воздействия на личность в условиях уголовного судопроизводства и о допустимости в целом такого воздействия весьма сложен и остродискуссионен.
В первую очередь эта проблема касается именно тактики допроса в строго конфликтной ситуации. И в этой связи нам представляется необходимым рассмотрению конкретных приемов воздействия на допрашиваемого в рассматриваемой ситуации предпослать несколько слов о сущности, целях и формах воздействия на личность.
|
|
|
В процессе многовековой социальной практики выкристаллизовались два основных метода воздействия на личность – убеждение и принуждение. Эти же методы воздействия – убеждение, как первостепенный и основной, и принуждение, как подчиненный и факультативный, – лежат в основе всех тактических и процессуальных средств при расследовании преступлений (наиболее характерно их сочетание проявляется, в частности, при производстве такого следственного действия, как обыск). Сразу отметим, что цель любого воздействия, как убеждения, так и принуждения, применительно к тактике следственных действий едина: изменение допрашиваемым, подвергающимся воздействию своего поведения и (или) отношения к имеющейся у него искомой следователем информации – от ее сокрытия или искажения к -объективной и полной передаче.
Убеждение как метод воздействия на личность состоит в передаче нравственных, интеллектуальных, эмоциональных и других представлений от одного лица к другому с целью изменения мотивов, которыми лицо, подвергающееся воздействию, руководствуется в своей деятельности. Убеждение имеет весьма сложную структуру; выступая как метод внешнего воздействия на поведение лица через его внутренние побуждения, оно создает мотивы свободного и осознанного определения человеком характера своих поступков и поведения в целом.
|
|
|
Убеждение допрашиваемого в необходимости изменения им избранной линии поведения относительно искомой информации может осуществляться в различных формах и различными приемами (и их комбинациями), отдельные из которых мы рассмотрим чуть ниже. Однако все они направлены не только на то, чтобы допрашиваемый дал правдивые показания, но – и это главное – на то, чтобы их дача под воздействием убеждения осознанно представлялась допрашиваемому в сложившейся ситуации общения единственно верной, отвечающей его интересам линией поведения. Иными словами, допрашиваемый, изменяя свое поведение под воздействием убеждения, сознает и отчетливо представляет себе, что в создавшейся ситуации передача им следователю искомой информации, в бессмысленности или несостоятельности сокрытия или искажения которой он убедился, необходима в его интересах или, как минимум, желательна по определенным рациональным или эмоциональным мотивам (а чаще всего – по совокупности этих мотивов).[34]
Сущность метода принуждения противоположна убеждению. Она состоит в том, что стоящая перед воздействием цель (единая, как сказано, и для убеждения, и для принуждения) достигается (или делается попытка ее достижения) помимо свободного и осознанного желания допрашиваемого лица. Думается, именно этот признак является наиболее существенным, отличающим принуждение от убеждения при допросе в конфликтной ситуации. Естественно, что здесь мы имеем в виду не физическое, однозначно и категорически запрещенное принуждение, а принуждение моральное и психическое. Под моральным принуждением мы понимаем создание таких условий, когда в связи с занимаемой допрашиваемым позицией в допросе – сокрытием искомой следователем информации – может последовать нежелательное для него изменение мнения о нем со стороны отдельных лиц, групп, общественного мнения в целом. Под психическим принуждением при допросе, также, на наш взгляд, допустимым, мы понимаем средства (главным образом вербальные) воздействия на лицо, в результате применения которых искомая следователем информация выдается допрашиваемым без свободного и осознанного желания или без осознания ее значимости для своих интересов, которые в этой ситуации и состоят в ее сокрытии от следователя (или умышленном ее искажении).
|
|
|
Выбор следователем видов и форм воздействия и конкретных приемов его осуществления при допросе зависит от многих факторов. В число их входят: степень адекватности осознания следственной ситуации; количество и качество имеющейся в распоряжении следователя информации относительно предмета допроса, личности допрашиваемого, конфликтующего со следователем; сфера психики допрашиваемого, рациональная или эмоциональная, на которую рассчитано воздействие (иными словами, является ли оно логическим или эмоциональным). Говоря о последнем факторе, следует отметить, что строгое выделение той или иной сферы психики допрашиваемого, на которую предполагается воздействовать средствами и приемами убеждения, невозможно, ибо по своей структуре убеждение всегда имеет две стороны: интеллектуальную и эмоциональную, и существует только при их неразрывном единстве. И тем не менее, одни приемы убеждения в основе своей «апеллируют» к логике допрашиваемого, к его рассудку, другие – к его эмоциям.
|
|
|
Понимая невозможность рассмотрения даже большинства реализуемых на практике средств и приемов убеждения при допросе (и уж ни в коем случае не претендуя на освещение всех известных нам из этого арсенала), остановимся лишь на отдельных из них, которые представляются нам либо наиболее значимыми для многих типовых ситуаций при конфликтном взаимодействии при допросе, либо дискуссионными и неоднозначно оцениваемыми в криминалистической литературе.
Во многом из этих положений вытекает один из наиболее распространенных приемов убеждения допрашиваемого. Мы имеем в виду убеждение конфликтующего со следователем допрашиваемого путем разъяснения ему обстоятельств, которые согласно уголовному законодательству признаются в качестве смягчающих ответственность (ст. 61 УК). Как верно рекомендуется в литературе, используя этот прием убеждения, недостаточно просто сослаться на норму УК, а надо предоставить допрашиваемому возможность самому ознакомиться с соответствующей статьей и разъяснить содержание каждого ее пункта, иллюстрируя это известными следователю примерами того, как отдельные из указанных в статье обстоятельств учитывались судом при назначении наказания.[35]
На практике реализация этого приема убеждения обычно состоит в тщательном разборе следователем каждого из обстоятельств, перечисленных в ст. 61 УК, и «примеривании» его к данному допрашиваемому. При этом последнему разъясняется, какие из них и при каких условиях могут быть к нему применены, а также то, что признание таких обстоятельств в качестве смягчающих для суда обязательно. Рациональным является и ознакомление допрашиваемого с копиями приговоров, в которых суд при назначении осужденному достаточно мягкого наказания, ссылался именно на наличие определенных смягчающих обстоятельств.
В этих же целях, с учетом конкретной ситуации и данных о личности допрашиваемого рациональным является разъяснение ему возможности смягчения наказания не только в порядке ст. 62, но и ст. 64 и 65 УК, освобождения от уголовной ответственности в соответствии со ст. 15–11 УК, а также сущность уголовно-процессуальной новеллы, сформулированной в ст. 314, 316 УПК.
Как видим, этот прием из арсенала убеждения рассчитан на изменение мотивов поведения допрашиваемого в конфликтной ситуации в основном по рациональным побуждениям, в надежде на смягчение ответственности за совершенное преступление.
Широко используемым в криминалистической практике приемом убеждения, также рассчитанным на воздействие на интеллектуальную сферу психики допрашиваемого, является обращение к имеющимся доказательствам и установленным обстоятельствам совершения преступления. Проблемы использования доказательств для убеждения допрашиваемого в рациональности и необходимости для него изменения своего поведения и отношения к искомой следователем информации в конфликте при расследовании различных видов и категорий преступлений и тактика предъявления доказательств при допросе достаточно полно, обстоятельно и в различных аспектах исследованы в процессуальной и криминалистической литературе последних лет. Это позволяет нам ограничиться изложением лишь двух, имеющих, на наш взгляд, принципиальный характер рекомендаций по использованию доказательств под углом рассматриваемой темы.
1. Предъявлять доказательство следует после того, как лицо допрошено по всем обстоятельствам, связанным с этим доказательством. При этом допрос по названным обстоятельствам должен производиться так, чтобы допрашиваемый в дальнейшем при предъявлении известного следователю факта не мог опорочить его доказательственную силу.
2. Предъявлять доказательства в зависимости от следственной ситуации и личности допрашиваемого: либо в их совокупности с нарастающим итогом – от «меньшего» доказательства к «большему», либо предъявлять отдельные доказательства с постепенным введением новых при последующих допросах.[36]
Более подробно следует остановиться на близких к рассмотренным выше, но отличающихся от них по своей природе и механизму воздействия тактических приемах убеждения, которые, как нам представляется, еще недостаточно освещены в литературе. Эту группу тактических приемов убеждения мы назвали «тактическими приемами демонстрации возможностей расследования». Их сущность заключается в демонстрации допрашиваемому возможности объективного установления каких-либо скрываемых им обстоятельств независимо от его показаний путем: а) проведения в дальнейшем определенных следственных действий (допросов тех или иных лиц, очных ставок, осмотров, обысков и т. д.); б) использования научных методов расследования (применения научно-технических средств, назначения и проведения определенных экспертиз). Приведем пример последовательного и эффективного применения приемов «демонстрации возможностей» при раскрытии двух убийств, весьма сложных с точки зрения доказывания.
Имея к моменту допроса лишь весьма косвенные улики причастности подозреваемого Асеева к расследуемым убийствам, следователь решил провести предварительное исследование вещественных доказательств, а подозреваемого сделать его «участником». Дальнейшее следователь описывает так: «Мы взяли плащ болонью, изъятый при осмотре квартиры Асеева, и в его присутствии стали тщательно его осматривать. При этом мы обратили внимание на то, что в области правой лопатки мел настолько глубоко проник в ткань, что счистить его не удалось. Показывая плащ Асееву, мы рассуждали о механизме образования этого пятна. Включившись в наш разговор, Асеев подтвердил, что действительно пытался вычистить мел на плаще, но это ему не удалось. Однако Асеев заявил, что испачкал плащ мелом у себя в коридоре, когда пьяным возвращался домой.
Здесь же, при Асееве, было принято решение о незамедлительном изъятии соскобов мела в коридоре и в комнате его квартиры.
На вопрос Асеева, зачем это делается, ему объяснили, что соскобы мела с забора у места убийства Багмы уже взяты, а в его квартире образцы мела не отобраны, и разъяснили возможности судебно-химической экспертизы, которая сможет определить, откуда происходит мел на его плаще – из его квартиры или с места происшествия.
Затем лист растения из кармана его плаща сопоставили с образцами листьев акации с того лее места убийства. Асеев спросил: «Для чего это?» Ему объяснили возможности ботанической экспертизы.
Далее мы предъявили Асееву окурки папирос с места убийства Дол-мановой, обратив внимание на то, что и он курит папиросы «Волна», а затем начали сопоставлять изломы мундштука на этих окурках и тех, которые были найдены у него дома. Асеев объяснил, что заламывать мундштук таким образом мог не только он, но и любой другой курящий. Не возражая против этого, ему объяснили, что судебно-медицинская (биологическая) экспертиза по остаткам слюны, на окурках определит ее группу, и здесь же отобрали образцы слюны у Асеева. Затем мы сообщили допрашиваемому, что обнаруженные у него дома спички с красной воспламеняющейся массой и такую же спичку нашли на трупе Долмановой и сообщили о возможностях судебно-химической экспертизы в этом плане».[37]
Таким образом, тактические приемы убеждения группы «демонстрации возможностей» научных средств и методов расследования могут быть связаны: а) с осмотром вещественных доказательств с участием допрашиваемого; б) с разъяснением ему возможностей назначенной или предполагаемой к назначению экспертизы; в) с изъятием образцов у допрашиваемого или с его участием в определенных местах (на месте происшествия, по месту жительства допрашиваемого и т. п.) с разъяснением ему целей и возможностей их экспертного исследования.
В отдельных случаях «демонстрация возможностей» может быть основана на предполагаемом (а иногда и заведомо известном) получении негативного результата от проведения определенного следственного действия с участием конфликтующего со следователем лица. Как показывает практика, такую «демонстрацию возможностей» целесообразно проводить при проверке показаний допрашиваемого о месте сокрытия трупа, орудий преступления и иных вещественных доказательств.
Тактические приемы «демонстрации возможностей» целесообразно использовать также при установлении на момент допроса способа совершения или сокрытия длящихся или повторных преступлений.
При расследовании дела о получении взяток за незаконную прописку работником паспортного отделения К. следователь на момент допроса подозреваемого располагал сведениями о фактах получения им взяток от Э. и Ш. Изъяв документы о прописке названных лиц, осмотрев их и допросив ряд свидетелей, следователь установил способ сокрытия К. фактов незаконной прописки: в формах № 15 на прописку Э, и Ш. он учинил подложные подписи о согласии на их прописку от имени совершеннолетних жильцов квартир, в которых имелись излишки жилплощади. При допросе подозреваемого следователь ознакомил его с добытыми доказательствами по этим двум фактам и разъяснил, что он намерен изъять все документы о прописке граждан в квартирах, в которых имелись излишки жилплощади и где разрешение на прописку давалось им К., допросить квартиросъемщиков о том, давали ли они согласие на прописку указанных в документах лиц, знают ли они граждан, прописанных на их жилплощади. «Продемонстрировав» такие возможности, следователь выразил свое убеждение, что этим путем он сможет установить и другие факты получения К. взяток. Использование этого приема убеждения дало положительные результаты: К. не только полностью признал получение взяток от Э. и Ш. (что составляло основную тактическую задачу следователя на данном этапе расследования), но и назвал еще ряд граждан, незаконную прописку которых за взятки он скрыл тем же способом.[38]
Возможны и другие самые разнообразные ситуации, в которых целесообразно использовать тактические приемы «демонстрации возможностей расследования» как средства убеждения допрашиваемого. Основной же принцип их применения, на наш взгляд, заключается в том, что и положительный результат воздействия не исключает необходимости производства следственных действий, возможности которых «демонстрировались» допрашиваемому (за исключением, может быть, проведения в дальнейшем очных ставок) для объективного установления тех или иных фактов.
Применение описанных приемов убеждения, как правило, не только позволяет побудить конфликтующего со следователем допрашиваемого изменить линию своего поведения в желательном для следователя направлении, но и облегчает дальнейший психологический контакт с ним, даже если непосредственная цель применения этих приемов не была достигнута (иными словами, если допрашиваемый не счел «демонстрацию возможностей» убедительной для себя и не дал правдивых показаний). Допрашиваемый убеждается, что следователь ведет расследование «с открытым забралом», твердо убежден в правильности своих логических рассуждений, в возможности установить искомые обстоятельства независимо от его показаний.
Другим распространенным приемом убеждения допрашиваемого с целью изменения его поведения в конфликтной ситуации, но уже рассчитанным больше на эмоциональную сферу психики, является обращение к положительным личным качествам допрашиваемого. Примеры использования такого вида убеждения в разнообразных его формах многочисленны и широко известны. Это позволяет в рамках настоящей работы ограничиться лишь общей рекомендацией о целесообразности и эффективности их использования следователем для предупреждения и разрешения конфликтных ситуаций при допросе, и не только как средства получения правдивых показаний, но и как первой «ступени» к перевоспитанию правонарушителя. Действительно, изменение правонарушителем своего поведения на допросе под влиянием обращения к его положительным качествам и свойствам убедительно, на наш взгляд, свидетельствует о том, что именно они преобладают в его эмоциональной сфере.
Близкой по механизму воздействия к описанным выше, но несколько иной по своей психологической структуре является большая часть так называемых следственных хитростей (именуемых также «психологическими ловушками» или «тактическими комбинациями»). Сущность этих приемов сводится к воздействию на допрашиваемого путем маневрирования следователем имеющейся в его распоряжении информацией с целью свободного и осознанного изменения допрашиваемым своего отношения к предмету следственной ситуации и самого своего поведения в ней. Именно такая их направленность на свободное и осознанное изменение допрашиваемым мотивации своего поведения в конфликте и, как следствие этого, переход от сокрытия или умышленного искажения искомой информации к объективной передаче ее следователю позволяет считать, что «следственные хитрости» в большинстве своем являются не чем иным, как средствами, приемами убеждения, сочетаемыми в отдельных случаях с элементами принуждения (когда информация допрашиваемым передается без осознания ее значимости в собственных интересах).
Очевидно, что «следственные хитрости» применяются к лицам, в отношении которых с большой или достаточно высокой степенью вероятности можно предположить умышленное сокрытие или искажение имеющейся у них искомой информации. Допрашиваемый – субъект воздействий следователя в такой конфликтной ситуации, как уже отмечалось, может находиться в одном из следующих информационных состояний: он обладает искомой информацией, но желает ее скрыть или исказить; он не обладает искомой информацией; он воспринял или воспроизводит ее с непреднамеренными искажениями (для удобства изложения далее будем обозначать указанные состояния соответственно 1-е, 2-е, 3-е). Теоретически вероятность нахождения допрашиваемого в любом из данных состояний, пока не доказано обратное, равнозначна, хотя, естественно, на практике у следователя обычно имеются некоторые данные, увеличивающие или уменьшающие вероятность нахождения конкретного лица в определенном информационном состоянии.
«Следственные хитрости» как раз и являются приемами, с помощью которых следователь предпринимает попытки выяснить действительное информационное состояние допрашиваемого и в случае установления нахождения его в 1-м из указанных состояний перевести допрашиваемого в состояние выдачи искомой объективной информации или готовности к этому.[39]
Чтобы осознать такую роль «следственных хитростей», следует, видимо, хотя бы вкратце напомнить, как формируется, на чем основывается установка допрашиваемого на дачу либо правдивых, либо заведомо ложных показаний. В первую очередь это, естественно, обусловливается интересами допрашиваемого, его отношением к расследуемому делу и к факту совершения преступления. В соответствии с этим лицо в принципе решает для себя либо объективно передать следователю имеющуюся у него информацию о предмете допроса, либо скрыть или исказить ее. На окончательное же определение линии поведения допрашиваемого, безусловно, оказывает существенное влияние следующий фактор: допрашиваемый, исходя из своих интересов в судопроизводстве, вынужден учитывать действительное или возможное знание следователя об этом же объекте (фактах и обстоятельствах, составляющих предмет допроса) и об источниках информации следователя о нем. Тем самым, допрашиваемый в подобных ситуациях активно прибегает к рефлексии, «думает за следователя», строит мысленную модель знания следователя об объекте. В свою очередь, следователь полагает, что допрашиваемый находится в одном из указанных, но, как правило, достоверно следователю неизвестном информационном состоянии.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 347; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!