ВЕРА ЕСТЬ ЗНАНИЕ, СПОСОБНОЕ ДВИГАТЬ ГОРАМИ 21 страница
Затем он повернулся и, глядя мне прямо в глаза, произнес:
- Брат, должно ли наказание, которое стяжала порочность других китайцев, пасть и на меня, того, кто не принимал участия в их гнусностях? Должен ли добрый камень из кучи, отвергнутой каменщиками общества, также быть выброшен? А может быть, он станет во главу угла. Притеснение или тирания суть отрицание, ибо они отрицают права человека. Посмотри же, какой могучий оплот цивилизации выстроен на скале американской Декларации Независимости из «камней», выброшенных другими народами! Однако, да не будет она непомерно высока, и да будет сложена лишь из отборных «камней», независимо от их происхождения. Иначе нарушатся ее пропорции, и она рухнет.
- Поистине так. - Краска стыда залила мне лицо. - Я и не подозревал, что ты можешь так легко читать мои мысли, как не подозревал и того, сколько предрассудков вырастил с помощью собственного тщеславия. Прости меня, мой друг.
- Не проси прощения, ты не обидел меня, - откликнулся Чин. - Просто я четко увидел, что ты поступаешь несправедливо по отношению к самому себе, разрешая так разыграться своему тщеславию. Я сказал тебе это лишь для того, чтобы исправить, а не унизить тебя.
Слова моего друга были подобны освежающему дождю, прибившему пыль. Мне стало необыкновенно легко, душа словно прояснилась, и все вокруг показалось еще более прекрасным.
|
|
|
Тут на тропу перед нами вышла пара оленей. При виде людей они вознамерились было умчаться, но Куонг протянул руку и подозвал их, как подзывают знакомых домашних животных. Олени помедлили мгновение, а затем направились к нам. Мой спутник ласково погладил их, и когда мы двинулись дальше, животные последовали за нами. У меня мелькнула мысль: уж не приручил ли Куонг во время частых одиноких прогулок в горах и этих оленей, и даже того медведя? Однако новый случай опроверг подобное объяснение. Едва тропинка нырнула под нависающую скалу, сверху прыгнула пума - «калифорнийский лев» (Felix concolor) - с очевидным намерением подкрепиться олениной на ужин. И не окажись животное, на которое она нацелилась, таким проворным, не отскочи в сторону, то наверняка стало бы ее жертвой. Оба оленя прижались к Куонгу, будто рассчитывали на его защиту, а он, повернувшись к пуме, сказал ей тихим, но твердым голосом: «Успокойся!»
И наступило спокойствие! Хищник мгновенно, как побитый пес, прижался к земле, а затем, вновь поднявшись на ноги и замурлыкав, мягкой кошачьей походкой двинулся за китайцем. Так они и шли: с одной стороны - олени, с другой - пума, а посередине - человек; я же, потрясенный увиденным, - сзади. Истинно, притча о льве и ягненке осуществилась на моих глазах.
|
|
|
- Смотри, брат мой, что означает знать закон и жить по нему, - сказал Чин. - Я вегетарианец, и совершенный мир, созданию которого способствует эта пища, приносит душе такой покой, что я вижу в ней, как в зеркале, отражение закона. Пусть это происшествие станет для тебя доказательством истины.
Как только Куонг замолчал, мы остановились перед исполинским уступом базальтовой скалы высотой в несколько сотен футов, изломанной и скрученной, словно в приступе дикой судороги. Вокруг громоздилось множество отколовшихся камней, а к скале был прислонен громадный обломок весом в несколько тонн. Коснувшись его рукой, мой друг сказал:
- Здесь и находится наш Сэч, наш Храм. Скала охраняет с запада вход в это, без преувеличения, замечательное место.
Пока я тщетно искал глазами хоть какую-нибудь расщелину, через которую можно было бы попасть внутрь, китаец положил руку на голову большой кошки, стоявшей рядом с нами, и приказал: «Иди!» И пантера мгновенно умчалась прочь длинными грациозными скачками, какими умеют двигаться лишь дикие кошки, имеющие необычайно гибкий позвоночник.
|
|
|
- Она больше не вернется сюда, - сказал Куонг, - и этим оленям лучше остаться здесь, для них нет более безопасного места. Прощайте, мои милые друзья. - Тут он поворотился ко мне. - Ты не нашел вход? Не удивительно, ибо он специально сделан так, чтобы сбить с толку любопытных.
Куонг коснулся громадной каменной глыбы, и в тот же момент она накренилась, нависнув над нами так, что я инстинктивно отпрянул, опасаясь, как бы многотонный камень не рухнул на меня.
- Не бойся, брат мой. Смотри, он повинуется мне, как если бы висел на петлях.
Мой провожатый вернул глыбу в прежнее положение с потрясающей легкостью, направляя ее одной лишь рукой. На мой изумленный вопрос он ответил, что камень повинуется его воле посредством магнетизма. Но я не видел никакого магнита и сказал ему об этом.
- Дело в том, что магнит находится во мне самом. Приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что все жизненные процессы - усвоение еды и питья, выделение отработанных продуктов и любые другие - осуществляются силой, которую, как и в нашем случае, можно назвать магнетизмом? Магнит находится в мозжечке человека, или заднем мозге, и в мозговом веществе извилин, настоящий мощный магнит. Сила, заставляющая работать сердце, легкие, поддерживающая тепло тела и так далее, огромна. Тот, кому известны оккультные законы, может сделать так, чтобы силы природы действовали заодно с этим магнитом, ибо сама вселенная движется только благодаря току, который непрерывно течет от положительного полюса к отрицательному, от одной половины природы в другую ее половину. Тут-то и скрыта оккультная тайна: если сделать место разделения здесь - в Огне Жизни, то там, где полюса соприкасаются, приходит в действие сила. Этот каменный валун - дверь - является якорем в естественном поле силы. Земля же - другой якорь.
|
|
|
Поставив дверь-камень на место, Куонг прочертил на земле круг около фута в поперечнике, затем нарисовал пару линий в круге в виде простого креста, одну с севера на юг, другую с востока на запад. Как только четыре конца креста соприкоснулись с кругом, брызнуло высокое ровное пламя. Его копьеподобный конус слегка дрожал, но никак не отреагировал на вдруг обрушившиеся на нас сильные порывы ветра. И тогда Куонг сказал:
- Смотри на Силу Смерти. Из всех людей только ученик оккультизма может породить ее, только он способен вызвать ее по своей воле, а не случайно. Нельзя касаться этого пламени, такое прикосновение смертельно, ибо здесь действует принцип - большая сила вмещает в себя все меньшие, и этот огонь мгновенно поглотит силу жизни, или ветра, или волны, или снаряда. Он существует здесь проявленным в волшебном символе. Ты думаешь, что этот символ может быть любой другой формы? Так думают только те, кто не понимает сути. Видишь того мотылька, что мечется вокруг пламени? Сейчас он влетит в него, но не сгорит, нет... Смотри же, - вот! Он коснулся огня и просто исчез, не оставив следа. Значит, свет не горячий и даже не теплый. Ну, хватит о нем.
Мой друг поворошил палочкой слой пыли, на которой был нарисован круг, и в ту же секунду свет погас. Затем он начертил новый круг, лишь одна линия пересекала его - с севера на юг. Куонг встал в него: левая нога в одной половине круга, правая - в другой. Одно мгновение - и он оказался в сияющем пламени, весь объятый им. Я страшно испугался.
- Не бойся за меня, - прозвучал его голос. - Со мной все в порядке. То первое пламя было отрицательной одичности и потому грозило мгновенной смертью любому существу, которое коснулось бы его. Даже скала, рухнувшая в него, мгновенно бы распалась. Та же участь постигла бы и пушечное ядро, выпущенное из жерла орудия. А этот факел - положительное пламя Жизни Природы, именно оно поддерживает жизнь. Я могу стоять здесь веками и не устану, не почувствую голода, не заболею, не буду нуждаться ни в еде, ни в питье. Я буду жить, ибо в этом пламени, стоит лишь войти в него, все становится неуязвимым для времени. Однако, пока я стою в нем, моя душа не развивается. Так что, хотя использование такого огня и облегчает жизнь, я не стремлюсь прибегать к его помощи, кроме тех случаев, когда мне крайне необходимо отдохнуть или излечиться от болезни.
Куонг стер ногой круг, вышел из него, снова отодвинул камень-дверь и вступил в открывшийся за ней тоннель.* (* Это было в стене одного гигантского каньона, который бороздит склоны горы Шаста в Северной Калифорнии. Автор.) Я последовал за ним. Глыба опять встала на место, закрыв ведущий внутрь горы проход. Мне вспомнилась библейская легенда о том, как отвалили камень от двери гроба Иисуса Христа. Глядя на действия Куонга, я теперь понимал, что и тогда никакого чуда не произошло, а были лишь проявления высшего закона природы.
Двигаясь по длинному тоннелю, я старался идти вплотную к своему провожатому, которого слышал, но не видел, так как здесь царила полная темнота. Не доверяя такому ненадежному проводнику, как слух, я попытался нащупать стену, и когда дотронулся до нее, все вокруг нас вдруг озарилось чудесным белым светом. Он исходил не из какой-либо точки, светился весь воздух, и я заметил, что ничто не отбрасывало тени ни вниз, ни вверх, ни в любую другую сторону. Это был тот же удивительный свет, который однажды зажег в пещере Куонг.
Примерно через двести футов мы оказались у двери, сделанной, по всей видимости, из бронзы и покрытой искусно выгравированными сценами и рельефами людей и животных, расположенными вокруг двойного треугольника в круге. Дверь вела в обширный круглый зал не менее шестидесяти футов в поперечнике с куполообразным потолком десяти или двенадцати футов высотой в месте его соединения со стеной и более двадцати футов - в центре. Освещение здесь было такое же, как в тоннеле. Я не задавал вопросов, полагая, что лучше всего просто наблюдать.
На какое-то время Куонг оставил меня тут, а сам прошел в другое помещение по узкому проходу, закрытому портьерой. Я воспользовался этим, чтобы осмотреться. Зал, как и коридор, ведущий к нему, был выдолблен в скале, только уже не в базальтовой. Центральную часть стен и потолка вырезали в твердом золотоносном сером кварце. Эта жила шириной в двадцать пять футов прилегала с одной стороны к гранитному пласту, а с другой к пласту красного порфира, что находят, в основном, в верхнем Египте. Там, где кончалась гранитная порода, начиналась еще одна металлоносная жила, она и завершала эту сторону зала. Порфир также почти заполнял свою сторону, и за ним начинался второй пласт золотоносного кварца. Теперь попробуйте представить все великолепие этих стен, отполированных, как стекло, где в темной породе, оттеняя ее первозданную красоту, сверкали прожилки серебра, золота и других металлов.
Создатели чудесного сооружения «строили подобно великанам и отделывали подобно ювелирам». Но как и когда была выполнена столь грандиозная работа? Ведь в нескольких милях отсюда лежал город с несколькими сотнями жителей, никто из которых ничего не знал об этом месте. Тогда и я еще не понял, что его строители - члены Лотинианского Братства - возвели свой храм с помощью разрушительной Силы Смерти, хотя уже видел, как Куонг зажег таинственное пламя, в котором мгновенно исчезало все, коснувшееся его. Прошло много времени, прежде чем я, возвращаясь в прошлое и размышляя над этими событиями, запечатлевшимися в памяти, пришел к решению головоломки о возникновении Сэча, или Сагума. И теперь уж точно знаю: ни кирка, ни сверло, никакой иной человеческий инструмент не использовались в его строительстве; то, что прежде я считал результатом многолетнего кропотливого труда, было создано в кратчайшее время. Именно так оно и было, друзья мои!
Пол зала устилал ковер в восточном стиле. В его длинных волокнах спокойного серого цвета, подобных шерсти животных, звуки шагов тонули, словно вы ступали по гагачьему пуху. Вдоль всех стен, за исключением трех входов, тянулись широкие диваны, покрытые той же шелковистой тканью, что лежала на полу. Кроме них единственным видимым предметом меблировки была стоящая в центре передвижная медная конструкция, верхняя часть которой свидетельствовала, что ее использовали в качестве жаровни. Меня подмывало точнее узнать о ее предназначении, но я удержался от вопроса, не желая показаться чересчур любопытным.
- Спрашивай, если хочешь, не стесняйся, - сказал уже вернувшийся Куонг. - Это, как ты и предполагаешь, курильница, а о ее предназначении ты скоро узнаешь.
И я снова поразился оккультным способностям своего друга, так как его слова ясно доказывали, что он читает мысли. Внезапно на меня навалилась необоримая усталость и сонливость. Не думая более ни о чем, не спросив даже разрешения, чего требовала элементарная вежливость, я присел на диван, а затем растянулся на нем во весь рост. Но собственный поступок почему-то вызвал во мне такое раздражение, что, как ни старался, я не мог заснуть, хотя этого жаждало все мое существо.
- Что, не получается? Сейчас я помогу тебе. - Это был голос Куонга. Он снова проник в мои мысли, и я обрадовался его помощи, ибо уже не сомневался в том, что он способен сделать и это. Друг склонился надо мной и коснулся какой-то кнопки. В стене плавно отодвинулась небольшая дверца, открыв несколько полочек. С одной из них Куонг взял необычного вида флейту из трубки тростника, приложил ее к губам и заиграл мелодию, которая показалась мне очень знакомой. Она текла, похожая на старинную шотландскую песню, породив во мне исключительно приятное ощущение и какую-то сладкую боль; эти нежные звуки вызвали неясное воспоминание о чем-то, чем я восхищался в прошлом. Пытаясь вспомнить, когда это было со мной, я погрузился в глубокий сон.
Глава 3
«ИТАК, НЕ ЗАБОТЬТЕСЬ О ЗАВТРАШНЕМ ДНЕ... »* (* Матф. 6:34.)
Не знаю, как долго я спал - минуты или часы, вероятнее всего, несколько часов. Когда же проснулся, мои выходящие из дремоты чувства восприняли насыщенные тонкие ароматы и тихое звучание голосов. Открыв глаза, я обнаружил рядом с собой Куонга. На полу в центре комнаты сидели около дюжины людей, облаченных в длинные серые одежды. Куонг был в таком же платье. К своему удивлению я обнаружил, что и сам одет подобным образом. Как выяснилось позже, кроме моего китайского друга тут находились и другие иностранцы: тибетец из высшей касты, два индусских пандита и египтянин; остальные - американцы и англичане. Египтянин был тем, кем в Масонском братстве является Великий Магистр, - учителем, но не в том смысле, как, скажем, профессор в колледже, по сути являющийся лишь инструктором. Этот учитель в большей степени, чем остальные присутствовавшие, сам был воплощением Пути, Истины и Жизни Бога. И воплощая в себе высший план, он стоял перед ними, подобно вершине, которую каждый может исследовать с целью подняться на нее. Заметив мое пробуждение, Куонг сказал: - Давай сядем в круг, брат, чтобы можно было начать вечернюю церемонию.
Мы присоединились к десяти людям, образовавшим кольцо в центре комнаты, и взялись за руки со своими соседями, так же поступили и остальные. В центре круга стояла медная курильница, рядом с ней - Великий Магистр. Этот человек начал говорить на прекрасном английском языке, давая четкое и краткое изложение религии-мудрости лотиниан. Он сказал, что совершаемое по оккультному закону, не является чудом, что в мире и прежде никогда не происходили чудеса, потому что они стали бы нарушением закона. А чем является нарушение закона, как не злом? А если это - зло, то Иисус Христос не стал бы совершать их. Ни один мужчина и ни одна женщина не понимают принципа действия этих законов, не знают их характера до тех пор, пока не станут учениками оккультизма. Научный мир проявляет даже большее невежество по отношению к таким таинственным силам Природы, чем секта спиритуалистов. Последние, хотя и понимают кое-что, но настолько мало, что подвергают себя серьезным опасностям, вызывая силы, столь ужасные в случае злоупотребления ими, что их поле действия могло бы заставить мудрого остановиться и подумать, прежде чем он вступит в него. Однако, наука скоро будет знать истину, если последует за Крестоносцем.
Мне разрешено было слышать и видеть все, что говорилось и делалось, но, кроме вежливого приветствия, не было оказано никаких иных знаков внимания, то есть меня не облекли какой-либо членской степенью. (Впрочем, никакие степени и не могут быть присуждены извне, ибо каждый сам по себе представляет определенную степень.) Но вот адепт заговорил с такой личной направленностью, что я ясно понял, - он обращается ко мне.
«В этом священном месте встреч есть тот, кто глубоко изучал современные научные воззрения на жизнь, и это знание наполнило его меланхолией, даже отчаянием. Он спрашивал у звезд: «Кто вы?» Но не получил никакого ответа, кроме того, который обычно дает астрономия: «Восприятие миров, солнц, сияющих сфер неподвластно разуму». Спросил он и у травы, и она сказала: «Я состою из клеток, собранных вместе и одушевленных духом природы». Животное ответило словами Дарвина: «Я - эволюционировавшая форма и происхожу из протоплазмы». Себя - человека - он увидел на вершине животной жизни и сказал о себе так: «Вот, я есть, с одной стороны, лишь простая клетка, а с другой - комплекс соединенных клеток. Мир со всеми его формами говорит мне о действии и вечности, но не говорит ничего - ни слова - о бессмертии человека, души, духа, или о Боге. Смерть венчает все!»
О, брат мой! Не говорят ли тебе твоя радость и твое горе о чем-либо еще, кроме магнитных вибраций? Глух ли ты к словам Бога о том, что «вибрации» радости или горя, или «бессознательная работа мозга», посредством которых ты приходишь к данному знанию, суть ни что иное, как способ твоей жизни? И животное, не говорит ли оно: «Вот, я - душа, а это физическое тело есть удобный инструмент для применения сил души. И в случае превышения ими способности инструмента к выражению, эти силы заставляют меня (под контролем эго) отбросить его и подыскать более подходящий инструмент - новое тело, которое послужит моему развитию»? И не говорил ли тебе человек: «О, брат, пребывающий во тьме, я воистину нахожусь на самой вершине животной жизни. Мое физическое тело великолепно приспособлено, чтобы стать подходящим орудием для выполнения в наилучшем виде любого, в том числе и самого сложного из всех процессов, происходящих в мире материи. И это тело приводит меня к стене физической жизни. Смотри, оно дает возможность мне - Эго- достичь вершины этой стены и обнаружить, что я есть дух, а не просто живой камень. И благодаря такому своему видению я уйду от желаний материального мира в мир духовный и пойду прямой дорогой к дому Отца моего, где много обителей духа, где материя рассеется, но не в тлении, и где не иссякнут сокровища»? Тот, кто спросил, да услышит меня. Я сказал. Да будет мир с вами».
Я думал, Куонг пошутил, когда сказал мне, что адепт, которого зовут Мендокус, будет говорить, не разжимая губ и не пользуясь голосовыми органами. Но я ошибся. И друг, прочтя мои мысли, подтвердил: «Да, брат, это не шутка. Каждому из нас, слушавших Мендокуса, казалось, что он говорит на его родном языке: мне его речь слышалась на китайском; тебе и еще пятерым - на английском; индусским пандитам - на их языке. Причина такого кажущегося парадокса заключается в том, что он обращался к нам из глубин души».
Я вспомнил отрывок из Библии, бывшей для меня превыше всех книг, в котором написано: «Когда сделался этот шум, собрался народ и пришел в смятение; ибо каждый слышал их говорящих его наречием».* (*деян.2:б.)
В ответ на невысказанную мысль учитель обернулся ко мне и произнес:
- Воистину так, они обращались к душам этих толп, но здесь не было чуда, а лишь проявление закона. Библия представляет собой оккультное учение, суть которого ускользнула от тех, кто, переписывая ее, внес свои поправки, а также и от тех, кто хуже этих переписчиков - от римско-католических цензоров, делавших вставки и исказивших ее истины. Ты должен внимательно читать эту книгу. Я сам прочел ее восемьдесят семь раз.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 170; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!