ВЕРА ЕСТЬ ЗНАНИЕ, СПОСОБНОЕ ДВИГАТЬ ГОРАМИ 24 страница

«Истинно, - подумал я, - все под рукой Господа приносит благо!»

Водопад находился в сфере девачана человека, который на Земле был неплохим писателем с богатым воображением и неординарным мышлением, что, несомненно, стало причиной его популярности. Его мысли были сосредоточены на истинном добре, на самом возвышенном и прекрасном в природе. Здесь, в раю он жил теперь в мире своих книг, окруженный их персонажами, впечатлениями, изысканными образами и возвышенной красотой - всем, что при жизни на Земле делало вымышленное им почти реальным для внимательных читателей, которые пролили немало слез над страницами его произведений, сопереживая героям. Тут все, сочиненное им, созданное его воображением, то, что всегда рисовалось ему желанным в прошедшей жизни, стало для него самой реальностью, и он наслаждался этим.

«Какая нужда в такой кажущейся реальности?» - спросите вы. Дело в том, что эти чудесные создания воображения помогают развиться высокой духовности, пробуждая глубокое сострадание, которое вскоре приведет к идее всеобщего Братства Человечества. Она зародится на Земле на заре нового века без вероучения, без границ и не будет требовать от своих последователей ничего, кроме возвышенного, преданного устремления и действия. И тогда этот писатель, пребывавший в своем доме-душе в течение нескольких веков, снова воплотится и станет одним из ее пророков.

...Мы нашли водопад в широкой расщелине, глубокой, как Королевское ущелье реки Арканзас. Здешняя река соединяла два больших озера редкостной красоты. С утеса высотой в полмили, формой похожего на две подковы, река падала двумя потоками воды, разделенными в месте их слияния островом. Вдоль водопада тянулись вверх три скалы-конуса высотой более тысячи футов. Вокруг них спиралями поднимались лестницы, выдолбленные в твердом граните, а между их вершинами был протянут подвесной мост. С одной из вершин, нависших над водопадом, к берегам реки шли еще два подвесных моста, раскачивавшихся на громадных канатах длиной в несколько миль каждый.

Я был уверен, что изобретатель Мертон Фаулер не мог бы задумать такого моста: опыт механика подсказал бы ему, что столь длинные висячие сооружения непременно рухнут под собственной тяжестью. Но их автор не был инженером и не видел такого затруднения, следовательно, его представление не нашло никакого препятствия к осуществлению этой фантазии. И поскольку сооружения были не объективными, а субъективными, они для него существовали; и коль скоро мы временно находились на его плане и воспринимали его образы, то также видели мосты и считали их реальными. Всем, находящимся на его плане, эти образы казались реальными, субъективно реальными. Земные же глаза не смогли бы увидеть их, ибо они не видят ничего, кроме реальности объективной. Оба состояния реальны, но только для тех, кто находится на соответствующем плане. Если образы мира духовного кажутся нелепыми человеку физическому, то такими же могут показаться обитателю девачана объекты физического мира.

Мостами пользовалось множество людей - творений ума писателя, жившего в созданной им утопии, где все было истинным раем и питало его духовность, развивало его творческий потенциал, возвышало чувства. Его душа завершала усвоение этих «ступеней к Богу», и он был почти готов к новому воплощению в качестве одного из творцов земной красоты, вождей, ведущих людей к Отцу нашему, тружеников, о которых сказано: «По плодам их узнаете их».* (* Матф. 7:16.).  И ведя за собой других, он сам будет с каждым часом все ближе к Богу, ближе к Нирване - величественному периоду покоя, из которого дух человеческий пробудится, чтобы увидеть себя большим, чем человек, - узреть себя одним из высших Мировых Духов, чьи сияющие формы наполняют ночные небеса, или служащим Отцу каким-либо иным способом.

Надеюсь, после всего рассказанного очевидным должен быть факт, что жизнь между смертью и колыбелью, жизнь в мире следствий дается для усвоения результатов, порожденных причинами, приведенными в действие на Земле - в мире причинности. Девачан есть область форми­рования характера, где следствия выстроены таким образом, чтобы стать причинами в последующей земной жизни, но не в форме внешних воз­действий, а в виде черт характера, определяющих жизненную позицию каждой отдельной личности.

Подобное притягивается к подобному, поэтому душу, еще находящу­юся в девачане, но уже готовую к очередному воплощению на Земле, по­тянет к тем будущим родителям, которые близки ей по склонностям, направляющим их жизни в критические моменты. И она воспользуется возможностью найти таких, кто в данный момент времени подобен ей (именно в это время, ибо они могли не походить друг на друга никогда прежде и, вероятно, никогда больше не будут). Так складываются гармо­ничные троицы.

 

 

Водопад и подвесные мосты в девачане.

 

Во Вселенной нет совпадений, нет случайностей, все есть неизменный закон, причина и следствие. Зерах Колбурн, чьи математические способ­ности проявились в раннем детстве и поразили мир, не получил их по наследству. Моцарт не мог унаследовать того, чем не обладал ни один из его родителей, хотя известно, что еще до рождения этого гения склад ума его любившей музыку матери имел некое сходство с его менталом. Слу­чаи столь раннего развития личности обычно объяснялись влияниями наследственности отдаленных предков, если было доподлинно известно, что ни один из родителей не обладал теми качествами, которые прису­щи отпрыску. Но такое объяснение явно недостаточно. Ответ на вопрос о наследственности лежит гораздо глубже: родители испытывают опреде­ленное воздействие, а души детей в это время привлекаются из девачана к себе подобным по настрою мыслей. Так было в случаях и с Зерахом Колбурном, и с вундеркиндом Моцартом. Цельм Нуминос мог бы пове­дать, если бы не опустил этого в своем повествовании об Атле, что Кол­бурн некогда был известным математиком Атлантиды, а Моцарт воплощался в Спарте поэтом-лириком Алкманом.

...Казалось, приближалась ночь; воздух приятно освежал. После дол­гого плавания по прекрасной водной глади мы оказались на берегу, по­крытом агатовым песком и галькой. Бамбуковые заросли окаймляли озеро. Множество очаровательных домиков располагалось у тихих заво­дей на берегу. Местность являла некое сходство с Японией. И действи­тельно, оказалось, что мы попали в представления одного американца, прожившего много лет в этой стране перед тем, как он совершил переход в девачан. Мы поднялись на просторную веранду дома, изысканный архитектурный стиль которого сочетался со всеми возможными удобствами. Внутри традиционные японские коврики и циновки были заменены на легкие кресла, в которые мы уселись вслед за Мол-Лангом. Вскоре появился слуга в японском кимоно, поставивший перед нами столик, сервированный на пять персон. Затем к нам вышли статный пожилой мужчина и молодая девушка, которая, как я понял, была его дочерью. Они приветствовали нас с благородством истинных аристократов. Позже Мол-Ланг объяснил мне, что мужчина и есть то Эго, вокруг которого его собственным воображением создано все в этом месте: озеро, тропическая растительность и даже японцы, встреченные нами. Одним словом, все следствия здесь были упорядочены в соответствии с идеалами этого человека: В них он видел воплощение своих мечтаний об умиротворенной, беззаботной, гостеприимной жизни. И поскольку он видел их, мы тоже могли их видеть, потому что Мол-Ланг незаметно ввел наше восприятие в душевный план этого человека.

Мы разделили с хозяином щедрый ужин. На столе не было крепких напитков, нельзя было найти их и во всей этой стране его души, ибо он вел жизнь, полную воздержания. Естественно, что люди, которыми он населил свою страну, тоже не употребляли спиртного, так как они либо являлись созданиями его воображения, либо, если это были реальные личности, симпатизировали его главенствующему здесь сознанию. В противном случае они не смогли бы находиться тут вместе с ним.

Но обо всем этом хозяин дома мог знать не больше, чем человек, который считает, что во сне видимые им персонажи и места существуют только для него. Иногда, правда, сновидец вместе с другой гармоничной ему душой (если, конечно, они являются настоящими душами) может отправиться в путешествие, которое будет уже не сном, но фактом.

Этот по - княжески щедрый человек наслаждался зрелищем великолепных зданий, богато одетых людей, рожденных его воображением, статуй, фонтанов, рощ и остального, буквально упивался этими воображаемыми радостями, совсем не осознавая в тот момент, что они - лишь созданные им субъективные образы. И все было задумано им с одной целью - окружить счастьем свою дочь, являвшуюся его идолом, смыслом его существования, как сказал бы он сам. На мой взгляд, девушка была не очень привлекательной внешне, зато обаятельной, умной, хорошо образованной и воспитанной.

Мы получили приглашение от хозяев гостить у них столько, сколько захотим, и по внушению Мол-Ланга приняли предложение. Дни летели быстро в этом раю, где самым чудесным местом был дом. Разбитые вокруг него парки предлагали множество великолепных развлечений десяткам счастливых людей. Сам же дом походил на дворец. Библиотека, картинная галерея с тысячами прекрасных полотен - все это и многое другое делало жизнь такой приятной, что прошло несколько месяцев, прежде чем мы распрощались с нашим хозяином. Нам стало ясно, что такая веселая жизнь была организована лишь ради дочери и несла мало удовольствия самому отцу. Картинная галерея тоже располагалась в доме именно ради нее. Библиотека же была создана для них обоих, и, как говорил сам хозяин, в книгах он находил даже большее удовольствие, нежели она; для него книги являлись священным сокровищем.

Но по-настоящему экстатический покой его душа находила в музыке. Он с исключительной техникой и чувством играл нам поистине божественные мелодии, исполнял такую прекрасную музыку, о которой я никогда и не мечтал, хотя слышал много превосходных музыкальных произведений, - будто сказание об Орфее стало правдой. Час за часом он играл для меня, пока Семла и Мол-Ланг отсутствовали, и душа моя отвечала трепетом, наполнялась высшей радостью до такой степени, что мое существо, казалось, утрачивало личность, становилось рвущейся ввысь гармонией, способной лететь вместе с ветром и заставлять сердца людей трепетать и биться в унисон с собою! Я знал, что чувства исполнителя во всем были созвучны моим. Мы были двумя душами на одном и том же плане, испытывающими похожие ощущения.

Наконец, однажды Мол-Ланг сказал: «Друзья мои, пора идти дальше, ибо многое другое требует нашего внимания. Нескольких часов, проведенных здесь, должно быть вполне достаточно для нас. Теперь же мы отправимся туда, где на самом деле пребывает дочь этого человека».

Я думал, мой друг назвал долгие месяцы нашего пребывания в здешнем раю несколькими часами в переносном смысле, однако для земных людей действительно прошло всего лишь несколько часов. Время, оказывается, существует лишь как мера того, сколько сделано, и только для тех, кто ощущает его течение. В тот момент я также не мог понять, что означают слова «где на самом деле пребывает дочь», ибо мое астральное тело осталось на Земле и у меня не было средств для сравнения идей. Поэтому место, где я тогда находился, для меня было единственным местом пребывания, так же как до того страна писателя и страна изобретателя Фаулера. Об этих местах я знал, поскольку, пока находился там, сформировал для себя оболочку памяти, в которую они вошли, хотя и не осознавал процесса ее создания. Я сознавал оставшиеся у меня воспоминания, которые казались частью меня самого. Мол-Ланг объяснил, что на самом деле дочь американца не жила здесь, рядом с ним постоянно находилось только его идеальное представление о ней. 

Отправившись в путь, мы спустились к озеру, сели в лодку и поплы­ли. Затем каким-то образом (я не заметил, как и когда) оставили лодку и озеро и очутились в цветущем саду. Это было непонятно, но не особенно удивило меня и недолго занимало внимание - никто никогда ничему не удивляется в сфере психического. На холме стоял дом, отсюда открывал­ся вид на большой город, простиравшийся во всех направлениях. Дом, очевидно, принадлежал человеку утонченному, и несмотря на многочис­ленные свидетельства достатка, все в нем было предназначено для удоб­ства, а не для демонстрации состоятельности владельца. Всякий человек, находившийся в доме более или менее длительное время, не мог не за­метить искренней веры его хозяйки в то, что она выполняет важную, даже священную миссию.

«Это и есть настоящая дочь того человека, - сказал Мол-Ланг. - Де­вушка же, которую мы видели в предыдущем доме, именно такая, какой ее представляет отец, и в том же возрасте, в каком была до его смерти. Смотрите, как отличается эта женщина от его представления о ней. Я при­вел вас сюда, чтобы вы увидели разницу, которая может существовать между представлением души, находящейся в девачане, и самим пред­ставляемым объектом. Это служит иллюстрацией к поговорке «Рай таков, каким мы его создаем».

В этот момент в комнату, явно по делу, вошла женщина, в движениях которой чувствовалась сила. Казалось, она не замечает нас, и я кашля­нул, чтобы привлечь ее внимание. Мол-Ланг лукаво усмехнулся:

«Филос, ты можешь кашлять сколько угодно, но она не узнает о тво­ем присутствии. Почему? Да потому что мы лишь временно находимся на Земле, и я просто дал тебе способность видеть земные условия. Хотя мы сейчас действительно здесь, на Земле, и видим ее вокруг себя, но пре­бываем в другом психическом состоянии, так что на самом деле она от­нюдь не близка, напротив, крайне удалена от нас. Хозяйка этого дома еще не прошла через изменение, называемое смертью. Она - одна из тех, кто стремится поставить женщину на гордый пьедестал независимости, гор­дый потому, что он по праву принадлежит ей. Но женщины не добьются полноправия, пока не приложат к тому собственные усилия; никакое до­стижение не стоит обладания им, если только ты не добился его сам. Ког­да же женщины одержат такую победу, они встанут рядом с мужчинами, - но не над ними, так как женщина не должна главенство­вать над мужчиной, как и он над ней, ибо она не слуга ему, - именно ря­дом с ними, поскольку мужчины и женщины истинно равны во всем. И когда это случится, тот день станет благословенным для человечества.

- Та, которую вы видите, и ее сестры-помощницы направляют сейчас тех жителей Земли, у кого отсутствует четкое понимание требований времени. В этом столетии их труд будет более или менее ус­пешным, но не увенчается блестящими результатами, поскольку никаких крупных реформ, ничего поистине значительного не может быть достиг­нуто в веке, десятилетии или году, обозначенном цифрой девять. Поэтому человеческие надежды будут прибывать и убывать, начинания будут ка­заться ведущими к победе, но все-таки не станут по-настоящему успеш­ными, пока не наступит новый век. Самым темным из всех будет последний год перед рассветом. Хозяйка этого дома - отважный лидер, она увидит надежду, что засияет в том последнем году подобно звезде, восходящей на западе, но все-таки уйдет из жизни в отчаянии, хотя и ве­рит, что истина вечно превыше всего, и вечно царит справедливость».

Долгое время после этих слов мы молчали, ведь Мол-Ланг редко го­ворил без определенной цели, и следовало обдумать сказанное. Затем я спросил:

- Что же хорошего в том, что желаемого можно достичь, лишь испы­тав горькие разочарования? Зачем такая сердечная боль?

- Видишь ли, каждый человек должен быть счастлив всегда, но по­чти никогда не бывает. Истинно так. Девачан - наш рай - тоже строится не из тех надежд, которые нам удалось реализовать в своей земной жиз­ни, но из тех упований, страстных желаний, стремлений и задач, какие в течение жизни являлись наиболее сокровенными именно потому, что мы не смогли удовлетворить их. И самый сладкий рай обретают те, чьи вос­парившие ввысь души были вынуждены довольствоваться лишь видом Ханаана со своих наблюдательных постов. Так пусть же ни одна бедная, разочарованная в жизни душа на Земле не впадает в уныние из-за не­удовлетворенных желаний. Ведь нам часто неизвестно, работаем мы или праздны; временами мы чувствуем себя вялыми и неактивными, но впос­ледствии оказывается, что именно в это время на внутреннем уровне на­шего существа многое совершилось и началось. Эти начинания поистине плодотворны, ибо вознаграждают наши устремления там, далеко, если мы отдаем свои желания на волю Бога.

Во время этой речи Мол-Ланга передо мною вставали видения един­ства земли и неба. Я почему-то ощутил странную тревогу за нежную душу того человека, который считал, будто живет в раю со своей дочерью, хотя на самом деле его дочери не было вместе с ним, был только ее образ, созданный им самим. Прежде мне не приходило в голову, что и на Зем­ле мы не имеем друзей, а лишь наше представление о них: ведь пред­полагаемый друг может в действительности оказаться тайным врагом, но если мы не знаем об этом, то остаемся счастливыми в своем невежестве. Мол-Ланг заметил мои переживания и, когда мы выходили из дома, сказал, тронув меня за плечо:

- Филос, возлюбленный сын мой, не тревожься так! В день, когда эта женщина вступит в жизнь девачана, где у нее будут такие же идеалы и представления, как у ее отца, в тот момент и в том месте они действительно сольются воедино, как две души, объединенные одной мыслью. То же самое происходит и на Земле - только тождественность мыслей сближает души. Поскольку великое шествие душ, следующих за Христом, движется к Богу, те уровни, на которых души, единые в мыслях и представлениях, собираются вместе, будут, в основном, заняты человечеством. И тогда, наконец; наступит торжественный миг - все станут едины друг с другом и с Отцом.

...Дом, сад и неутомимая труженица исчезли из вида. Вместо них мы увидели монастырское строение, расположенное на высокой скале, поднимающейся из середины озера. Перед нами расстилались туманные воды, лесистые берега и окутанные серебристой дымкой острова. В вышине над башней, венчавшей монастырь, висел полумесяц. Я спросил, куда мы пропали на сей раз. Ответ был таков:

- Лунный Храм - часть девачана. Он называется так, хотя не имеет никакого отношения к луне. Это - священное место отдыха, куда приходят многие ученики оккультизма после того, как оставляют свое земное тело. Тут немало адептов теософии и неофитов. Они способны видеть очами духа, следовательно, все имели и имеют много одинаковых представлений о жизни. План девачана, предназначенный для прочих смертных, не для них, так как их объективная жизнь отличалась от жизни обычных людей. Здесь Семла оставит нас. Он не вернется на Землю до тех пор, пока не пройдут пятьдесят веков земного времени. Затем он воплотится вновь, но уже не китайцем, а членом американской нации того далекого времени, потому что именно в этой стране, в основном, прошла его последняя жизнь. А теперь он обретет заслуженный отдых. Это - его девачан.

Там, возле залитой мерцающим лунным светом башни монастыря Семла покинул нас, призвав на нас мир Отца. Благодаря способности, полученной от Мол-Ланга, я увидел природу жизни после смерти. Некоторое время моя душа сопоставляла вновь обретенное знание с моими прежними воззрениями. Я подумал: «Если все это - сон, то что же такое сон? И если все это, кажущееся реальной материей, не является таковой, то...»

«Нет, сын мой, - вмешался Мол-Ланг в мои размышления, - это тоже реальная материя. Ты хочешь знать, что такое материя? Материя есть Единая Субстанция, не имеющая ни одного качества, которое может быть познано человеческими органами чувств. Сила есть также одно из творений Отца. Сила имеет две абсолютно противоположные полярности - положительную и отрицательную. Сейчас человек на Земле обладает семью органами чувств: органами зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса, интуиции и еще одного, не имеющего названия. Но два последних пока не развились в достаточной степени, хотя уже не далеко до завершения Дней: идет День Пятый, Шестой же и Седьмой еще не настали. В последний День человек станет велик, как никогда. Только те, кто имеет уши, чтобы слышать, поймут это высказывание.

---

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 178; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!