Вопросы, которых следует избегать
Не все используемые в повседневности формы вопросов стоит журналистам применять в своей практике. Например, слишком длинные, громоздкие, по которым сложно определить, какая, собственно, информация запрашивается. Или такие, в которых, по существу, не содержится желания спрашивать, а есть только констатация или предположение журналиста. Неопытные репортеры, стараясь вложить в свою часть диалога «глубокий смысл», задают сразу два или несколько вопросов, что также нежелательно, так как это дезориентирует собеседника в порядке ответов. Нередко журналистов подводят и «дежурные» вопросы, которые припасены на случай, если не о чем больше спрашивать.
Вот как отреагировал один известный журналист на вопрос студентки:
— Помните ли вы какой-нибудь смешной эпизод из вашей практики?
— На такие вопросы не отвечаю, — отрезал он.
— Почему же? Чем плох такой вопрос? — с недоумением спросила студентка.
— Это анкетные вопросы, на них люди больше всего не любят отвечать. Самые интересные вопросы те, которые заставляют вас думать.[1][12]
Есть и другие варианты неумелого подхода к подбору вопросов, которые следует знать, чтобы не усложнять и без того непростую технологию ведения беседы.
Перегруженные вопросы.В вопросе каждое слово играет свою уникальную роль. Помимо того, что слово несет определенный смысл и формирует содержание вопроса, с помощью множества дополнительных факторов оно может наполниться добавочными оттенками эмоционального и модального характера: удивления, сомнения, недоумения, недоверия, уверенности или неуверенности и др. К таким дополнительным факторам отнесем интонацию, логическое ударение, особое позиционирование выделяемого слова, а также вопросительные частицы. Вопросительные частицы ужели, неужели, разве выражают вместе с вопросом различные модальные оттенки, главным образом сомнения, неуверенности или недоверия.
|
|
|
Рассмотрим три вопроса, различающихся лишь вопросительными частицами:
«Было ли сделано все возможное, чтобы спасти экипаж?»;
«Неужели было сделано все возможное, чтобы спасти экипаж?»;
«Разве было сделано все возможное, чтобы спасти экипаж?».
Первый вопрос сформулирован с помощью частицы ли и не имеет дополнительного смысла — он просто побуждает собеседника дать ответ. Второй, в который входит частица неужели, помимо поставленного вопроса включает оттенок сомнения, а третий — с частицей разве — недоверия. Какой вопрос предпочтительнее? Конечно, первый, потому что он монофункционален, т.е. содержит единственное побуждение к действиям собеседника — ответить на вопрос. Два других полифункциональны: во втором случае помимо ответа на вопрос об использовании всех возможностей для спасения экипажа собеседник должен постараться развеять сомнения журналиста; а отвечая на третий, — заложить фундамент доверия. Первый вопрос рационален, второй и третий, в которых содержатся оценочные компоненты, эмоционально перенасыщены и требуют от собеседника решения сразу двух задач.
|
|
|
Два вопроса в одном.Не менее характерной ошибкой журналистов является и перегрузка, когда вместо одного задаются несколько вопросов:
«Господин профессор, расскажите, пожалуйста, о результатах вашего эксперимента. Сколько на него ушло средств?»;
«Вы видели, как взорвался самолет? В котором часу это произошло?»;
«Господин прокурор, когда вы расскажете о результатах расследования? Почему общество до сих пор не проинформировано?».
Все приведенные вопросы страдают, пожалуй, самой распространенной ошибкой интервью — болезнью перегрузки вопросов, «упаковки» двух вопросов в одном. Происходит это по ряду причин: и от желания репортера «узнать все сразу», и от спешки, и от непродуманной последовательности вопросов.
Что получится вследствие «двух вопросов в одном»? По законам восприятия лучше всего запоминается последнее изречение. Поэтому скорее всего из двух вопросов ваш герой ответит на последний. Как показала практика, так чаще всего и происходит.
|
|
|
Журналист: Русская поэзия традиционно тяготела к французской — от Парни до Малларме. Вы как будто этой традицией пренебрегали и в своем творчестве, особенно раннем, обращались к польской, к английской поэзии. Что привлекает вас в этих литературах? Какое значение имеет для вас русская классика? Какие поэты вам близки сейчас?
Бродский: Начну с конца — я полагаю, вы спрашиваете о русской классике. Прежде всего Баратынский и Вяземский. Как это ни странно, во всякую эпоху почему-то всегда существует только один великий поэт...[2][15]
Однако когда ваш герой проявляет явную заинтересованность и хорошо себя контролирует, он безусловно выберет тот вопрос из заданных двух, на который ему выгоднее отвечать.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 92; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!