Часть 2. Глава 13. Три месяца спустя. 15 страница
- Ваша работа - будущее человечества, - сказал Мкеле. - Моя - его настоящее, и без настоящего, я уверен, вы согласитесь, нет будущего. Если ваша работа когда-либо вступает в конфликт с моей, приоритет отдается мне.
- Это маразм, - сказала Кира.
- Это истина, - произнес Мкеле. - Как врач, вы знакомы с клятвой Гиппократа: во-первых, не причиняй вреда. Это главное. У нас примерно тридцать шесть тысяч людей, оставленных в живых, на всей планете, и наша главная обязанность - сохранить им жизни. Это главное. И только после этого, я подчеркиваю только после этого, мы думаем о том, как произвести больше людей, чтобы укрепить наши позиции.
- Звучит очень сентиментально, когда вы так говорите.
- Вы рискнули жизнями пяти солдат, техника и медика. Трое из солдат не вернулись. И я собираюсь уничтожить этого Партиала все равно.
- Вы не можете, - сказала Кира быстро. - Он нам нужен. После всего, что нам пришлось вынести, я не позволю превратить наши усилия в ничто.
- Я разрешу вам взять у него кровь, - сказал Мкеле, - исключительно с целью исследования в контролируемом месте далеко от любого населенного пункта, если Сенат решит, что подобное допустимо.
- Этого недостаточно, - сказала Кира. - Нам нужно провести медицинские тесты... там новорожденные умирают каждую неделю...
- Я устал объяснять, почему это невозможно.
- Тогда допросите его, - сказала Кира, пытаясь придумать что-то убедительное, чтобы он согласился подождать. - Этот был частью крупного соединения в том месте, где Партиалов быть не должно. Так что у них внутри нашей армии есть какие-то связи.
|
|
|
- Я слышал отчет.
- Мы должны выяснить зачем, - настаивала Кира. - Один из наших разведчиков, возможно, был Партиалом...
- Или его просто-напросто пытали там, - предложил Мкеле. - Измученный солдат - это более понятное объяснение, и более вероятное, чем внедрение чужих агентов в наше общество.
- Они выглядят в точности, как мы, - сказала Кира. - Если бы своими собственными глазами не видела, как они пережили взрыв, я ни за что не отличила бы их от людей. Насколько бы безумным не казалось наше предположение о внедрении, надо быть идиотами, чтобы его не проверить.
- Партиалы не изменяются с возрастом, - сказал Мкеле. - Ни один из них не смог бы прожить одиннадцать лет среди людей незамеченным.
- Может быть, он и не подросток, - сказала Кира, - но что на счет взрослых? Как на счет вас?
- Уверяю вас, что все находится под контролем, - сказал Мкеле таким опасным тоном, какого Кира о него не слышала раньше. - Не надо указывать мне, как делать мою работу, которая, благодаря вам, стала сейчас гораздо труднее.
Кира закрыла рот, глядя на него, пытаясь оценить ситацию. Он был частично прав - это было глупо и опасно, но и она была тоже права. С этим нужно заканчивать. Не может она позволить, чтобы их усилия стали напрасны сейчас, когда Партиал был уже у них в руках. Как ей подтолкнуть Мкеле? Как ей заполучить нечто большее, чем образец крови прежде, чем они уничтожат Партиала?
|
|
|
- Мистер Мкеле! - Мкеле с Кирой обернулись и увидели одного из солдат, бегущего с ним и махавшего рукой: - Мистер Мкеле, мы получили кодированное сообщение из Сената.
Mкеле сделал паузу, потом сердито посмотрел на Киру и указал на ноги. - Не двигайся.
Он проследовал за солдатом к рации, и Кира смотрела, как он начал разговор, но голоса его она не слышала. Наконец, он передал рацию солдату и поспешил вернуться к Кире.
- Каким-то образом Сенат узнал, что вы сделали, - мрачно сказал он. - Они хотят сами увидеть Партиала.
Кира слегка улыбнулась.
- Изольда спешит на помощь, - прошептала она.
- Не слишком обнадеживайтесь, - сказал Mкеле. - Будет произведен допрос и вашей команде и этому Партиалу будет вынесен приговор на официальном слушании в Сенате. Вам это удовольствия не доставит.
Кира с тревогой подняла глаза. Некоторые солдаты перемещались, держа на готове свое оружие в то время как Джейден, Юн и Гару внимательно наблюдали сие действие со стороны. Мкеле быстро огляделся, ища причину тревоги и вдруг рывком отступил назад.
|
|
|
Партиал зашевелился.
Он склонился на бок, тяжело дыша. Партиал был скован четырьмя разными наручниками, двое из которых также пристегивали его стальному дорожному ограждению, но несмотря на это никто не решался подступить ближе к нему. Даже на расстоянии Кира видела, что он двигался заторможено, как бы пытаясь проснуться, но даже так он выглядел устрашающе. Она потянулась за винтовкой, но вспомнив, что оружие забрали, тихо выругалась.
Партиал прижал колени к своей груди, а затем начал тянуть и рвать цепи. Как только он натянул их до упора, он напрягся, кружа головой в разные стороны, и Кира увидела, как он боролся против седативных средств.
Мкеле тихо прошептал:
- Сколько времени прошло с тех пор, как вы дали ему успокоительное?
- Всего несколько часов.
- Как велика доза?
- Две сотни миллиграмм.
Мкеле остановился, глядя на нее: - Ты пыталась его убить? Он же задохнется.
- Это не чистый морфин, - сказала Кира. - Это Налоксон, он содержит в себе часть морфина и часть наночастиц Налоксона. Если организм теряет слишком много кислорода, он синтезирует больше Налоксона и стимулирует легкие.
|
|
|
Мкеле кивнул.
- Тогда вы можете дать ему еще немного. Без сомнений, он это переживет, - он повернулся к своей команде. - Оружие наизготовку, и не стойте по бокам - это не публичная казнь.
- Это вообще не казнь, - сказала Кира. - Вам надо отвести его в Сенат - это же приказ.
Черты лица Мкеле ожесточились.
- Если мы не убьем его при попытке к бегству.
- Вы не можете сделать этого, - сказала Кира, глядя на ряд вооруженных солдат, которые ждали повода, чтобы начать огонь, пальцы их практически подергивали курки.
Кира подумала о ребенке Мэдисон, лицо которого преследовало ее.
- К бою! - сказал Mкеле. Солдаты навели оружие. Партиал зашевелился и закашлял. Его горло выдавало сырое звучание и ужасные хрипы.
Внезапно на середину выпрыгнул Гару, вставая у ног Партиала и поворачиваясь лицом к расстрельной команде: - Вы не можете его убить.
- Прочь с дороги, - буркнул Мкеле.
- Эта штука - единственная надежда для моей дочери, - сказал Гару. - Сенат приказал тебе доставить его живым.
Партиал начал ожесточенно дрыгать телом, изо всех сил, чтобы очнуться. Половина солдат отступила назад, другая половина рванулась вперед, выставив оружие и держа его на прицеле, обступив Гару. Гару съежился, стиснув зубы и закрыв глаза, но остался стоять на месте.
- Это - ходячая бомба, - сказал Мкеле.
- Да, он опасен, - сказал Гару. - Но это единственный важный инструмент, который когда- либо был у нас в этой войне. И нам нужно время, чтобы все внимательно изучить.
Партиал снова застонал. Солдаты держали свое оружие наготове, ожидая приказа начать стрелять.
"Пожалуйста", - подумала Кира, - "не убивайте его". Собрав всю вою смелость, она выступила вперед и встала рядом в Гару.
Партиал снова зашевелился, задев ногу Киры. Она вздрогнула и закрыла глаза в ожидании того, что он поднимется и убьет ее, но осталась стоять на ногах.
Мкеле уставился на нее, в его глазах полыхала ярость: - Усыпи его опять, - сказал он наконец. - Дай ему, что у тебя есть. Не хочу, чтобы он очнулся до того, как мы засунем его в клетку. Первым делом по утру мы отправляемся в Ист Мидоу.
Глава 17.
- Слушание объявляется открытым.
Кира сидела в первом ряду небольшой комнаты Сената, Джейден, Гару и Юн тихо расположились рядом с ней. Им предоставили возможность переодеться и помыться, но они все еще находились под усиленной охраной. Кира чувствовала у себя на затылке глаза всего города, но это были просто нервы - там не было зрителей и, если Мкеле хорошо сделал свою работу, то вообще никто не знал, что они были здесь. Присутствующие солдаты были приведены к присяге, местные охранники были отпущенны. Даже большинство членов Сената отстутствовали, а комитет составляли только пять грозных на вид политиков. Кира была рада, что среди них был и Сентор Хобб; он никогда никуда не ходил без своей помощницы, так что присутствие Изольды придавало Кире сил.
Несмотря на то, что Кира ощущала некий дискомфорт, даже эти несколько человек, присутствующих в комнате, не смотрели на нее - они смотрели на Партиала, прикованного в вертикальном положении к металлической платформе в центре комнаты. Он очнулся и его глаза пристально наблюдали за каждым, изучая, ожидая в тишине... Кира не знала чего. Его удерживали кожаные ремни, наручники, цепи и даже канат и проволока. Никто не знал в точности, насколько он силен - количество оков могло быть слишком преувеличено или до нелепости смешно. На всякий случай в комнате присутствовала вооруженная охрана.
- У вас очень интересный состав присяжных, - сказала Изольда, присаживаясь рядом с Кирой и нашептывая ей на ухо. Она кивнула в сторону стола, стоящего в передней части комнаты: - Сенатор Хобб будет справедлив, а с доктором Скоусеном ты уже знакома; на каждом заседании совета он старается оставаться спокойным, но в общем и целом, со всеми этими медицинскими делами, не могу сказать наверняка. Рядом с ним - Кемерон Уейст, о котором я мало чего знаю. Он новый представитель из Армии, дислоцирующейся в Квинсе. Та, что посередине - Марисоль Делароса, председатель Сената, ну а та гарпия, что рядом с ней - мама Хочи, представитель от сельского хозяйства. Понятия не имею, почему она здесь. Я пыталась умаслить их насколько могла, но просто... в любом случае будь осторожна. Они не самые твои ярые поклонники сейчас.
Кира взглянула на доктора Скоусена: - Я в курсе.
Сенатор Хобб оторвал глаза от Партиала и встал. Он как всегда был великолепен, и почти смущен.
- Это слушание было созвано по двум причинам: дисциплина этих молодых людей и пределение того, что нужно сделать с этим... Партиалом. Сенатор Уейст.
- В качестве военного представителя на этом совете, - сказал Уейст, - начну с наиболее ясного и понятного. Джейден Ван Рейн и Юн Джи Бак, пожалуйста, встаньте. - Джейден с Юн поднялись на ноги. - Вы обвиняетесь в дискредитации военного мундира, невыполнении поставленных задач, разрушении оборонительной системы на Бруклинском мосту, проникновении на вражескую территорию и несанкционированной там деятельности, повлекшей за собой гибель троих солдат. Вам есть, что сказать на данные обвинения?
- Виновен, - сказал Джейден. Его лицо было суровым, без признака каких-либо эмоций. Он смотрел прямо перед собой.
Сентор Уейст посмотрел на Юн: - Рядовая Бак?
Юн молчала, Кира видела слезы в ее глазах. Та сглотнула и подняла голову, стараясь стоять прямо: - Виновна.
- Наказание за подобные преступления обычно выносится достаточно суровое, - сказал Уейст, - но Армия решила проявить снисходительность. Вы оба молоды и, честно говоря, мы не можем разбрасываться обученными солдатами. Даже преступниками. - Уейст глянул на Партиала уголком глаз, потом взял лист бумаги. - На военном трибунале, проведенном сегодня утром, было установлено, что Рядовая Юн Джи Бак, соблюдая субординацию, подчинялась приказам старшего офицера, поэтому вина ее непредумышлена. Рядовая Бак, вы вернется со мной в Форт ЛаГуардия, к которому и будете приписаны. Пожалуйста, присаживайтесь.
Юн села и теперь Кире было видно, что та плачет не таясь. Кира подобралась к ней поближе и сжала ее колено.
Уейст посмотрел на Джейдена: - Лейтенант Ван Рейн. Насколько звание рядовой Бак оправдывает ее деяния, настолько же ваше звание их отягощает. Вы солгали вашим командирам, подвергли опасности гражданских и получили трех убитых солдат. То, что они были добровольцами и соучастниками для нас значения не имеет и не должно ничего значить и для вас - вы были их командиром, а теперь они мертвы.
- Так точно, сэр.
- Настоящим, вы уволены с позором из Армии и передаетесь под стражу для проведения гражданского судопроизводства. Армия рекомендует рассмотреть вопрос о лишении вас свободы и назначении вам исправительных работ, но это уже будет решение суда, а не наше решение. Пожалуйста, присаживайтесь.
Джейден опустился на место. Кира тихонько прошептала:
- Он просто напыщенный болван.
- Он прав, - мягко сказал Джейден, - и он был более, чем справедлив. По всем правилам меня должны были расстрелять.
- Ну, не стоит к этому спешить.
- Спасибо, Сенатор Уейст, - сказал Хобб. - Сейчас мы перейдем к гражданскому слушанию. Рядовая Бак, вы можете быть свободны.
- Спасибо, но я останусь со своими друзьями, - сказала Юн и осталась в своем кресле. Сенатор Хобб помедлил, пожал плечами и продолжил.
- Мистер Гару Сато, пожалуйста, встаньте.
Гару поднялся на ноги.
- Хороший ход со стороны Юн, - тихонько скзала Изольда. - Она показывает свою солидарность с остальными, Сенатор Хобб оценит.
- Сможет ли он повлиять на других?
- Не могу сказать наверняка, - ответила Изольда.
- Гару Сато, - сказал Хобб, - вам двадцать лет, вы самый старший участник группы и единственный взрослый из них. Вам есть, что сказать в свое оправдание?
Глаза Гару были твердыми как сталь: - Не стоит опекать их, Сенатор.
Кира услышала ропот суда и сдлала все возможное, чтобы не поморщиться. "Гару, кретин, что же ты делаешь? Ты пытаешься повернуть все в свою пользу, а не противоборствовать им".
- Не соизволите ли объяснить свой комментарий? - холодно спросил Сенатор Хобб.
- Вы только что наказали Джейдена за то, что он сделал неверный выбор в ранге командира, но вы не собираетесь признать в нем взрослого человека? Кире и Юн по шестнадцать, возраст, который в настоящее время обсуждаете на возможность деторождения. Мы готовы заставить их рожать детей, но не готовы признать их самих взрослыми? - он пристально посмотрел на каждого из сенаторов по очереди. - Мне было одиннадцать, когда произошел Раскол. Я наблюдал за тем, как погиб мой отец во время атаки Партиалов. Я смотрел как через две недели в спортивном зале средней школы, переполненной беженцами, от РМ, который прошел словно огненный вихрь, умирала моя мама и братья. Я был единственным в городе, кто остался в живых и прошел в одиночестве двадцать миль, пока не встретил другую группу выживших. С того дня, Сенаторы, я уже не был ребенком, а эти трое прошли через тоже самое в гораздо более юном возрасте, чем был я. Она рискуют жизнями во имя этого общества каждый день, делают свою работу. Со дня на день вы потребуете, чтобы они рожали детей, так почему же вы не позволяете себе относиться к ним как ко взрослым? Во время Раскола вы не потеряли рай и сейчас самое время смириться с этим.
Кира слушала его с широко распахнутыми глазами. "Давай, Гару. Выскажи им." Она наклонилась к Изольде: - Это поможет заработать некоторое уважение.
- Для него, да, - прошептала Изольда. - Но на самом деле, это плохо для тебя. Он пытается сделать тебя равной себе, чтобы это выглядело как заговор взрослых, а не вовлечение несовершеннолетних в авантюру одним взрослым человеком. Он получит гораздо более суровое наказание, если они решат, что он все это организовал. Он не хочет отдуваться за тебя, как Джейден за Юн.
- Но это... - Кира нахмурилась, гдя то на Гару, то на сенаторов. - Но он казался таким благородным.
- Это было великолепно, - сказала Изольда. - Коварный скользкий тип.
- Замечательно, - сказал Сенатор Хобб. - Кира Уокер, вы бы хотели, чтобы вас судили как взрослого?
"Черт. Вот спасибо большое, Гару."
Она медленно встала и высоко подняла голову: - Я сама принимаю решения, Сенатор. Осознаю риски и понимаю их.
- И вы, похоже, очень в этом уверены, - сказал доктор Скоусен. - Скажите, Кира, что конкретно вы планировали сделать с этим Партиалом, раз поймали его? Каким образом вы собирались держать его в узде? Как вы собирались решить проблему нового заражения?
- А я не планировала притаскивать его сюда, сэр. Это была ваша идея. - Она замолчала, глядя как лицо доктора Скоусена потемнело от гнева и гадая, не перегнула ли палку. Она двинулась вперед и посмотрела на Партиала; тот мрачно глянул на нее в ответ. Она постаралась не думать о том, насколько быстро он сможет освободиться из оков. - Я хотела отрезать ему руку и исследовать ее где-нибудь в поле, - сказала она, - при помощи того медицинского оборудования, что мы захватили с собой в Бруклин. Ни для кого не было никакой угрозы, пока...
- Ни для кого не было угрозы? - спросил доктор Скоусен. - А как на счет троих людей, что погибли по ту сторону реки? Как на счет двух женщин репродуктивного возраста, которые чуть не погибли вместе с ними? Конечно же, вы, работая в родильном отделении, понимаете необходимость сохранения каждой возможной беременности.
- Если вы обратите внимание, доктор, - сказала Кира, чувствуя, что лицо пылает от ярости, - мы просили, чтобы нас судили как взрослых, а не обращались как со скотиной.
Доктор остановился, а Кира покрепче стиснула зубы, чтобы лицо оставалось спокойным, насколько это возможно. "Что же я делаю?"
- Если вы хотите, чтобы к вам относились как ко взрослым, - сказала Сенатор Делароса, - я призываю вас выражаться корректнее.
- Конечно, Сенатор.
- Можете ли вы рассказать нам о своих ожиданиях от исследования тканей Партиала? Под запись.
Кира уставилась на доктора Скоусена, пытаясь понять, что он уже успел рассказать комитету.
- Мы годами изучали РМ, но так и не смогли определить, как он действует. Все, что казалось должно ослабить его действие, не помогало, а всё, что должно было защитить нас от него, не сработало. Мы оказались в тупике, и нам нужно новое направление. Я полагаю, что если мы будем исследовать не нашу мутацию, которая сдерживает симптомы вируса, а иммунную систему Партиала, его искусственно-созданную сопротивляемость вирусу, мы сможем найти способ вылечить вирус.
Сенатор Уейст прищурился.
- И вы решили, что лучшим способом сделать это будет с криком побежать в самый центр территории врага без всякого плана и без прикрытия?
- Я просила доктора Скоусена о прикрытии, - сказала Кира. - Он ясно дал понять, что никакой помощи от Сената мне ждать не следует.
- Я ясно дал понять, что вам ни при каких обстоятельствах нельзя пытаться предпринимать подобного! - проревел Скоусен, ударяя рукой по столу.
- Моя подруга беременна, - сказала Кира. - Жена Гару, сестра Джейдена. Если мы сделаем как сказали вы, этот ребенок умрет. Как и все другие дети, которых вы не спасли на протяжении всех этих лет. Я не для того изучаю медицину, чтобы смотреть как гибнут люди.
- Ваши мотивы достойны восхищения. - произнесла Сенатор Кесслер. - Но ваши действия были глупы и безрассудны. Я не думаю, что их даже стоит обсуждать сейчас.
Кира посмотрела на нее и не могла в очередной раз не увидеть явного сходства между ней и Хочи. Не во внешности, конечно, но в их отношении. Будучи удочеренной Хочи, прожив с Сенатором Кесслер, выработала то же упрямое пылкое усердие.
- Для тех, кто поступает глупо и безответственно у нас есть законы, - продолжала Сенатор, - и у нас есть суды, чтобы приводить законы в действие. Откровенно говоря, я считаю присутствие этих нарушителей здесь тратой нашего времени. Предлагаю отправить их дело в уголовный суд и закончить на этом. Этого же... - она указала на Партиала, - мне хочется послушать, что это существо скажет.
- У нас есть законы, - сказал Сенатор Хобб. - Но, я думаю, сейчас очевидно, что случай особый...
Сенатор Кесслер взглянула на Киру, которая приложила все усилия, чтобы выдержать этот взгляд с достоинством и решимостью.
- Я голосую за то, чтобы это слушание было перенесено в уголовный суд, - сказала Кесслер и повернулась к Сенатору Хоббу. - Нам нужно заняться проблемой посерьезнее.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 296; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!