Кожаные панцири, усиленные металлом 5 страница
Фрагмент оплечья представляет собой кусок кожаной основы, которая частично была обшита кожаной тесьмой. В нижней части к оплечью пришита кожаная полоса шириной 2 см и длиной 8 см. К ней прикреплена воронковидная бронзовая бляха диаметром 3,6 см.
Через отверстие в центре бляхи проходят два кожаных шнурка. На основе оплечья сохранилось шесть горизонтальных рядов строчек, образованных тонкими ремешками, с помощью которых к ней крепились пластинки. Размер сохранившейся части оплечий 14*14 см (рис. 26, 5).
Фрагмент подола имеет вид полосы из толстой кожи длиной 21,5 см и шириной 3 см. Вдоль его верхнего края сделан ряд отверстий для тонких ремешков, с помощью которых эта полоса и пластинки набора крепились к кожаной основе. В правой части полосы к ней пришит сложенный вдвое кусок более тонкой кожи.
Сохранившиеся бронзовые117) пластины набора прямоугольные в верхней и округлые в нижней части. Правый нижний угол у них косо срезан. В верхней части имеется по три отверстия, в правом нижнем углу - по одному. Судя по расположению боковых отверстий, пластины были набраны справа налево. Чешуи вырезаны из золотистой бронзы ножницами, форма и размер их не всегда устойчивы. Размер пластин около 3,5*1,4 см (рис. 26, 3). Бронзовая дуговидная массивная пластина имеет форму полукольца.118) Ее концы фрагментированы. Нижний край слегка загнут внутрь, вдоль верхнего проделан ряд дырочек диаметром около 2 мм. В середине нижней части пластины имеется большое почти прямоугольное отверстие, а у концов ее - по одному круглому. Отверстия пробиты снаружи, рваные внутренние края их не сглажены. Ширина пластины 2 см, расстояние между ее концами 14 см (рис. 26, 4).
|
|
|
Бронзовая пластина с изображением головы Медузы сделана в форме круга диаметром 14,5 см. Она выбита по матрице с обратной стороны с после-[48]
Рис. 26. Фрагменты панциря из четвертого Семибратнего кургана.
1 - пластины набора; 2 - нагрудная пластина; 3 - шейная пластина; 4 - пластина набора рукава; 5 - часть оплечья; 6 - рукав. [49]
дующей доработкой деталей. В верхней и нижней частях пластины проделано по отверстию, через которые с помощью тонких ремешков она крепилась на кожаной основе. Вероятно, такие же отверстия имелись и на разрушенных боках изделия (рис. 26, 2).
Сохранившиеся фрагменты дают возможность реконструировать этот доспех в виде покрытой бронзовым пластинчатым набором рубашки с короткими рукавами и оплечьями.119) Рукава были набраны из длинных узких пластин, расположенных вертикально. На краях оплечий имелись воронковидные бронзовые ворварки. Вероятно, такие же ворварки находились и на нагрудной части доспеха. Здесь же помещалась и круглая пластина с изображением головы Медузы (рис. 27).
|
|
|
К этому панцирю близок доспех, одетый на воине стелы из собрания Краснодарского музея (рис. 16). Форма его оплечий несколько отличается от оплечий предыдущего панциря. Вдоль плечей и рукавов идет рельефный валик, несколько напоминающий валик на одежде воина, изображенного на пластине Аму-Дарьинского клада.120) Панцирь был украшен пластинами, изображающими головы грифона и оленя.
Этот довольно развитый вид панцирей применялся с V в. до н. э.
Кирасы - выкованные из двух сплошных металлических пластин (нагрудной и наспинной) панцири - были наиболее распространенным видом защитного вооружения в античном мире. Однако они не получили сколько-нибудь заметного применения в Скифии и на соседних с ней (кроме Фракии) территориях. В Восточной Европе нам известны лишь три их находки. Это бронзовая нагрудная часть кирасы, украшенная головой Медузы, из кургана № 5 близ станицы Елизаветинской, железная кираса из кургана № 1 у с. Прохоровка в Поволожье и доспех из комплекса, найденного у с. Бубуй (Молдавия).
Часть кирасы из Елизаветинской была обнаружена Н. И. Веселовским в грабительском ходе кургана. Панцирь, по-видимому, состоял из двух частей. Об этом свидетельствует находка металлических деталей, соединявших обе половины доспеха.121) В настоящее время панцирь хранится в Государственном Эрмитаже (инв. № КУ 1914, 8/1). Нагрудник выкован из целого листа бронзы.122) В верхней его части вырезаны проймы для рук, в нижней высоким рельефом выбито изображение головы Медузы (рис. 28). По обеим сторонам из ее волос вырастают по три змеи. По одной змее находится в верхней части нагрудника, закрывавшей грудь. Лицо Медузы приплюснуто, глаза широко раскрыты, рот растянут. В углах широко раскрытого [50] рта выступают по паре изогнутых клыков. Широкий язык, прикушенный оскаленными зубами, вывалился на подбородок. Разделенные прямым пробором волосы образуют спиральные завитки, падающие на плечи локонами. В ушах висят серьги вытянутой пирамидальной формы с шариком в нижней части. На массивной толстой шее находится ожерелье из бус вытянутой каплевидной формы с шариком в нижней части, чередующихся с круглыми. Между двумя верхними змеями изображено растение с листьями-завитками (по мнению Н. И. Веселовского - лотос).
|
|
|
Рис. 27. Вариант реконструкции доспеха из четвертого Семибратнего кургана.
Нагрудник выкован по модели из листа бронзы с последующей проработкой некоторых деталей (насечками намечены чешуи змеиной кожи). По периметру нагрудника на расстоянии около 1 см один от другого пробиты отверстия. Через них проходили бронзовые гвоздики с круглой [51] шляпкой. Острие гвоздя загнуто. Под ним находится небольшая бронзовая пластина-шайба. Между шайбой и нагрудником имеется слой толстой кожи.
|
|
|
Рис. 28. Деталь панциря из кургана у станицы Елизаветинской.
В нижней части нагрудника под локонами головы Медузы приклепаны две бронзовые пластинки-завесы, к которым, вероятно, крепились длинные бронзовые пластины, защищавшие низ живота. Здесь же находятся два [52] отверстия диаметром по 4 мм для соединения нагрудника со спинной частью. Поверхность изделия тщательно отполирована. Размеры сохранившейся части нагрудника 41*44 см, толщина листа до 1 мм.
Рис. 29. Подвески из Большой Близницы.
Значительный интерес представляет железный панцирь, обнаруженный при случайных раскопках в кургане № 1 у с. Прохоровка Оренбургской области. Он стоял в нише, сделанной в стенке могилы. Доспех «был совершенно цел, и многие из любопытствующих надевали его на себя, пока не уронили, отчего он разбился на куски».123) Мелкие его обломки были собраны С. И. Руденко при доследовании кургана.
Панцирь состоял из двух частей - передней и задней. Судя по нечетким фотографиям, в нагрудной части он был выпуклый, детали мускулатуры проработаны не были. В нижней части на высоте живота к доспеху была прикреплена железная полоса - «род пояса». По краю вырезов, сделанных для шеи и рук, железными заклепками крепилась «желобчатая полоска железа - род ворота». Украшения на груди отсутствовали. Попытки реставрировать панцирь после разрушения не было сделано, поэтому размеры его установить невозможно. По мнению М. И. Ростовцева, нагрудная и наспинная части панциря соединялись сбоку. Кроме этого, вероятно, существовали и ремни, скреплявшие доспех на плечах.
В состав происходящей из случайных раскопок у с. Бубуй коллекции, хранящейся в ГИМ, входят фрагментированные круглые бронзовые пластины, вполне вероятно, являющиеся частями панциря (инв. № 45303). В их [53] центральной части находится полусферическая выпуклость. Вокруг нее рельефно выбиты концентрические круги, разделенные геометрическими изображениями. Диаметр пластин 16 см. На каждой из них есть по три заклепки, сделанные из красной меди. Под заклепками сохранились следы железа толщиной 2,5-3 мм. Вероятно, пластины крепились по обеим сторонам груди железной кирасы.
Все описанные выше находки кирас или их частей датируются довольно поздним временем - IV-III вв. до н. э. В панцири типа кирас одеты воины, изображенные на ножнах мечей из Чертомлыка и Елизаветовской, а также на подвесках из Большой Близницы124) (рис. 29).
* * *
Покрытие кожаной основы, панциря металлическим набором, лежащим в несколько слоев, удачное размещение его пластин обеспечивали высокую надежность доспеха. Панцирь мог спасти воина от удара стрелы или копья со значительного расстояния, несколько ослабить силу удара акинаком или копьем с близкого.
Имеющиеся в литературе беглые упоминания могут дать некоторое представление о степени надежности доспеха. Так, Геродот рассказывал: когда в битве при Эрифрах Масистий, на котором был надет золотой чешуйчатый панцирь, упал, «удары по панцирю не производили никакого действия, пока кто-то не заметил этого и не поразил Масистия в глаз».125)
Однако сильный удар копьем в ближнем бою мог пробить панцирь. Ксенофонт, описывая поединок Артаксеркса и Кира, отметил, что Кир «...поразил его (Артаксеркса. - Е. Ч.) в грудь и ранил сквозь панцирь».126)
Важным достоинством панциря было то, что он в значительной мере обеспечивал воину максимум необходимой подвижности, не сковывал его движений. Именно это и было особенно важно для всадника, вооруженного луком. Сделанный из кожи и покрытый небольшими свободно висящими пластинами, наборный доспех, как и кираса, сделанная строго по мерке на определенного человека, плотно облегал тело воина и его тяжесть равномерно распределялась «по разным местам: часть ее несет ключица и надплечье, часть - плечи, часть - грудь, часть - спина, часть - живот, так что он почти не похож на ношу, а скорее на предмет, приложенный к телу».127)
Ценным качеством наборного панциря было также то, что его не обязательно было делать по мерке на определенного человека, как это имело место при изготовлении кирас. Ксенофонт указывал на большие неудобства, которые кираса, изготовленная не по мере, причиняла воину.128)[54]
Безусловно, изготовление наборных панцирей из отдельных мелких частей было более трудоемким и сложным делом, чем производство кирас. Но это обстоятельство с успехом компенсировалось более высокими боевыми достоинствами наборного доспеха. Использование панцирей, особенно с длинными рукавами, делало необязательным включение в состав паноплии тяжелого всадника щита. Отсутствие же рукавов у кирас вызывало значительные неудобства. Как это очень верно заметил Ксенофонт, «...повреждение левой руки (в которой держат повод боевого коня. - Е. Ч.) делает всадника неспособным к службе».129) Поэтому всадники тяжелой античной конницы, пользовавшиеся кирасами, по свидетельству Ксенофонта, вынуждены были применять сложные дополнительные средства защиты рук.130)
Следует отметить также то обстоятельство, что наборный панцирь имел бóльшую степень надежности, чем кираса. Несмотря на то, что каждая отдельная пластина набора была тоньше, чем кираса, продуманная система размещения чешуи на основе приводила к тому, что в любом месте доспеха образовывался слой из трех-четырех пластин. Если при ношении кирасы сила нанесенного по ней удара почти вся сосредоточивалась в самой точке удара, то удар по наборному панцирю в значительной степени распространялся на соседние части доспеха. Кроме того, его сила во многом ослабевала при разрушении выгнутых пластин, гасилась за счет упругости основы и тела.
Эти ценные качества наборного пластинчатого доспеха во многом определили то обстоятельство, что на протяжении очень продолжительного времени он был основным средством тяжелой личной защиты воина, а сам принцип набора и размещения пластин на основе, применявшийся оружейниками скифской эпохи, не претерпел существенных изменений. Многие приемы изготовления панцирей просуществовали вплоть до Киевской Руси. Лишь в сарматское время на территории Кубани появляются первые кольчуги.131) [55]
К сожалению, суммарное описание их, сделанное автором раскопок, не дало возможности проследить весь процесс постепенного вытеснения панцирей кольчугами, что имело бы, по словам М. И. Ростовцева, кардинальное значение для истории оружия.132) Знаменательно, что первые кольчуги представляли собой комбинацию панцирного набора и кольчужного плетения. В составе их набора использовались и пластины, и кольца.133)
Но даже появившиеся кольчуги не смогли полностью вытеснить наборные панцири как самостоятельный вид доспеха. Они оставались на вооружении воинов вплоть до средневековья на огромной территории Евразии от Японии до Скандинавии. [56]
Назад К оглавлению Дальше
1) А. Лаппо-Данилевский. Скифские древности. СПб., 1887.
2) ЖРБ, стр. 133.
3) А. А. Бобринский. Отчет о раскопках, произведенных в 1903 г. в Чигиринском уезде Киевской губ. - ИАК, вып. 14. СПб., 1905, стр. 12; ЖРБ, стр. 134.
4) Э. Э. Ленц. Заметки о предметах вооружения из раскопок близ Журовки, Киевской губ. - ИАК, вып. 14.
5) М. И. Ростовцев. Скифия и Боспор. Л., 1925, стр. 334.
6) А. П. Манцевич. Шейные уборы скифского периода. - КСИИМК, вып. 22. М., 1947; ее же. Гребень и фиала из кургана Солоха. - СА, XIII. М., 1950.
7) В. Д. Блаватский. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1954, стр. 13-14.
8) К. Ф. Смирнов. Вооружение савроматов. - МИА, № 101. М., 1961, стр. 75.
9) А. И. Мелюкова. Вооружение скифов. - САИ, вып. Д1-4. М., 1964.
10) Б. А. Шрамко. Хозяйство лесостепных племен Восточной Европы в скифскую эпоху. Автореферат докторской диссертации. К., 1965.
11) Любезное сообщение О. Г. Шапошниковой.
12) АДЖ, стр. 335-336.
13) К. Ф. Смирнов. Вооружение савроматов, стр. 75.
14) П. Д. Либеров. Памятники скифского времени на Среднем Дону.- САИ, вып. Д1-31. М., 1965, стр. 17, 20-21.
15) М. Рárducz. Graves from the scythian age at Ártánd.- Acta archaeologica Academiae scientiarum Hungaricae, v. 17. Budapest, 1965, стр. 194-199.
16) А. И. Мелюкова. Вооружение скифов, стр. 69.
17) Е. В. Черненко. Панцири скiфського часу.- Археологiя, т. XVIII. К., 1965 стр. 78.
18) Местонахождение доспехов в погребениях указано в приложении 1.
19) Б. А. Шрамко. Исследования лесостепной полосы УССР. — Археологические исследования 1966 года. М., 1967; его же. Исследования памятников скифского времени в бассейнах Ворсклы, Суды и Северского Донца. — Археологические открытия 1967 года М., 1968, стр. 209.
20) П. Д. Либеров сообщает о находке 21 панциря (П. Д. Либеров. Памятники..., стр. 17). В нашей сводке их приведено 19. Некоторые остатки металлического набора, описанные П. Д. Либеровым как части панцирей, на наш взгляд, относятся к щитам.
21) И. М. Лурье. История техники Древнего Египта. - Очерки по истории техники Древнего Востока. М.-Л., 1940, стр. 218.
22) Б. Н. Граков. Каменское городище на Днепре. - МИА, № 36. М., 1954, стр. 10.
23) Б. Н. Граков. Скифские погребения на Никопольском курганном поле. - МИА, № 115. М., 1962, стр. 91.
24) П. Н. Шульц. Скифские изваяния Причерноморья. - Античное общество. М., 1967, стр. 192, рис. 8.
25) Е. Придик. Два серебряных ритона из коллекции Императорского Эрмитажа. - ЗООИД, т. XXX. Одесса, 1963, стр. 175, табл. IV; V, 3.
26) Геродот, II, 182; Ксенофонт. Анабазис, VI, 4, 2.
27) Плутарх. Александр, XXXII.
28) М. Ebert. Ausgrabungen auf dem Gute Maritzyn. Berlin, 1913, стр. 15.
29) Ю. Ю. Марти. Отчет о раскопках в Керченском районе в 1926 г.- Научный архив ЛО ИА АН СССР, № 170/1927, стр. 25.
30) В. Г. Петренко. Правобережье Среднего Приднепровья в V-III вв. до н. э. - САИ, вып. Д1-4. М., 1967, стр. 50.
31) Ксенофонт. О коннице, XII, 1-7.
32) ЖРБ, стр. 193-194.
33) Н. Е. Бранденбург. Журнал археологических раскопок. - Научный архив Военно-исторического музея артиллерии и инженерных войск Министерства обороны СССР, ф. 30, д. 114, стр. 206.
34) А. П. Манцевич. Шейные уборы скифского периода, стр. 73; Д. П. Димитров. Тракийската гробна находка от с. Дьлбоки. - Розкопки и проучвания, т. IV. София, 1950, стр. 234.
35) О. К. Тахтай. Скiфська статуя з с. Ольховчик Донецькоï областi - Археологiя, т. XVII. К., 1964.
36) Н. Г. Елагина. Скифские антропоморфные стелы Николаевского музея. - СА, 1959, № 2, стр. 189, рис. 46.
37) Н. Н. Погребова. Погребения в мавзолее Неаполя Скифского. - МИА, № 96. М., 1961, стр. 120.
38) ДП, вып. IV. К., 1907, стр. 10-11, табл. III.
39) Г. Г. Павлуцкий. Предметы античного вооружения, найденные в Екатеринославском уезде, - АЛЮР, т. 3. К., 1903.
40) Е. В. Черненко. Шкiрянi панцири скiфського часу. - Археологiя, т. XVII, стр. 148-149.
41) А. П. Манцевич. Бронзовые пластины из Прикубанья, - Изследования в чест на акад. Д. Дечев. София, 1959, стр. 462.
42) Письмо В. В. Хвойки Н. Е. Бранденбургу. - Научный архив ИА АН УССР, ф. 2, д. 0-3, № 1106. В письме сообщается, что «его (панциря.- Е. Ч.) передняя часть была нашита на ткань».
43) Не исключено, что в последнем случае автором публикации допущена ошибка. Ведь панцирные пластины из этого кургана побывали в огне, поэтому сохранившиеся на них фрагменты ткани вполне могут быть частями одежды, а не основы.
44) Б. А. Шрамко. Hoвi данi про господарство скiфськоï епохи. - Вiсник Харкiвського унiверситету. Iсторична cepiя, вип. 1, № 17. Харкiв, 1966, стр. 80.
45) Б. М. Граков. Скiфи. К., 1947, стр. 37.
46) Письмо В. В. Хвойки Н. Е. Бранденбургу. - Научный архив ИА АН УССР, ф. 2. д. 0-3, № 1145.
т2) В книге таблица располагалась на двух страницах: 22 и 23; последний столбец на 22-й — железные панцири неопределенного времени. В электронной версии пришлось для компактности убрать «в. до н.э.» и «вв. до н.э.», а «неопределенного времени» в строке веков и «неопределенные» в строке типов панцирей заменить на «неопр». HF.
47) В данном случае можно учитывать только панцири, найденные в погребениях. Обнаруженные на поселениях отдельные панцирные пластины не могут быть использованы, так как доспехи иногда изготовлялись из разных металлов.
48) А. А. Спицын даже считал использование костяных панцирей одной из черт, характеризующих этот район в скифское время (А. А. Спицын. Курганы скифов-пахарей. - ИАК, вып. 65. Пг., 1918, стр. 122).
49) Г. Т. Ковпаненко. Племена скiфського часу на Ворсклi К., 1967, рис. 38, 9.
50) Б. Н. Граков. Техника изготовления металлических наконечников стрел у скифов и сарматов. - ТСА РАНИОН, т. V. М., 1930, стр. 79.
51) И. Д. Марченко, И. Б. Зеест. Отчет о раскопках Пантикапея в 1964 г. - Научный архив Института археологии АН УССР, д. 1964/40, стр. 4-5.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 313; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!