Задача развития инноваций в Тихоокеанском регионе

Для решения мировых проблем в течение следующих 50 лет потребуется беспрецедентный объем инноваций. Как подчеркнула премьер-министр Австралии Джулия Гийяр, «инновации — это в полном смысле слова фундаментальный вопрос… Австралия должна участвовать в разработке инноваций и глобальной интеграции». Ее слова применимы ко всем странам мира. Для мирового лидерства инновации означают не только экономический рост, основание лидерства, но и способность справиться с предстоящими масштабными задачами. Ускорение развития инноваций потребует разнотипных городов, больших университетов, успешных направлений бизнеса, как новых, так и проверенных временем, и интенсивного взаимодействия между ними. Насколько удастся ускориться, будет зависеть от людей, открытых идеям, готовых полемизировать и признающих яростный спор, несогласие и дискомфорт в профессиональной среде. Это потребует открытой культуры – открытой полемикам и идеям, мнениям экспертов и любителей, молодым и свежим веяниям. Также для этого нужны государства, где, по выражению Тони Блэра, правовые нормы прогнозируются и применяются без различия чинов, и где нет закрытых элитных кругов. Другими словами, чтобы взять на себя роль лидера, а не просто догнать запад, Тихоокеанский регион должен меняться и развиваться иначе. Есть веские причины полагать, что механизм, безупречно работавший с 1960 по 2010 годы, не будет работать с 2010 по 2060 годы.

В разговоре о том, как необходимо измениться Азиатско-Тихоокеанскому региону, часто подчеркивают потребность в трансформации системы управления; управление действительно необходимо менять. По рейтингу свободы печати, отсутствия коррупции и равенства перед законом многие государства Азиатско-Тихоокеанского региона, хотя и не все, отстают от Атлантики. Это же касается человеческих прав. Иногда критика этих характеристик региона воспринимается как чтение нотаций, и действительно без этого не обходится, причем иногда со стороны Запада звучат высокомерные и даже лицемерные замечания. Но не в этом суть нашего тезиса, а в том, что указанные параметры не являются предметом политического или другого выбора; это неотъемлемые элементы по-настоящему инновационного общества. Этот тезис выдвинул Эрик Шмидт, экс-глава «Google»: «Мы убеждены, что лидирующая, передовая экономика невозможна при действующей… цензуре»[43].

Государства Азиатско-Тихоокеанского региона могут обнаружить ограничения, препятствующие их инновационному развитию, не только в сфере управления. Также существуют культурные особенности. Многие города в регионе, в том числе — Сеул и Токио, одни из наиболее однородных городов в мире. Факты однозначно указывают на то, что в итоге они наверняка будут намного менее инновационными городами, чем Лондон, Нью-Йорк или Торонто. Эта однородность также распространяется на рабочее пространство, гендер и этническую принадлежность: Япония занимает 57-е место в мире по гендерному равноправию (так, например, только 4.1% начальников отделов в стране — женщины). Экономические исследования подтвердили связь между многообразием и инновациями как на корпоративном уровне, так и на других. Кастеллани и Занфей («Многонациональные корпорации: инновации и производительность» «Multinational Firms: Innovation and Productivity»[44]) установили положительную корреляцию между открытостью, международной направленностью и способностью к инновациям, а специалисты института «McKinsey» показали, что компании с самым высоким уровнем гендерного разнообразия из числа зарегистрированных на бирже превосходят своих коллег в секторе как по уровню операционных доходов, так и по росту курса акций[45]. Лидеры Азиатско-Тихоокеанского региона будут вынуждены ответить на вызов и пойти навстречу более разнородному обществу и свободному обмену идеями, так как от этого зависит их процветание.

Вопрос о неравномерности распределения доходов, мировое явление, особенно остро стоит в Азиатско-Тихоокеанском регионе и прежде всего касается правительственных чиновников. В прошлом году 70 богатейших сотрудников законодательных учреждений Китая увеличили свое благосостояние на большую сумму, чем совокупный чистый капитал всех 535 членов американского конгресса, президента и его кабинета и девяти судей Верховного суда. Не менее, чем скорость повышения доходов в Китае, поражает абсолютный чистый капитал. В 2011 году чистый капитал 70 богатейших делегатов китайского Национального народного конгресса, открывшего свою ежегодную сессию 5 марта, увеличился до 565.8 миллиардов юаней ($89.8 миллиардов), прирост по сравнению с 2010 годом составил $11.5 миллиардов, согласно отчету «Хурун» («Hurun») о состоянии самых богатых людей страны[46]. Эти цифры сопоставимы с чистым капиталом размером $7.5 миллиардов всех 660 руководящих работников трех ветвей американского правительства. Доход на душу населения в Китае составляет примерно одну шестую часть от уровня США, учитывая разницу в покупательной способности.

Кроме того, в странах Азиатско-Тихоокеанского региона намного больше, чем в западных, ценят порядок, лояльность власти и подчинение индивидуума коллективу. Собственно, именно эти качества часто и правомерно называют в качестве частичного объяснения произошедшего взлета Азиатско-Тихоокеанского региона, и не в последнюю очередь — сами азиатские лидеры. Бывший премьер-министр Сингапура Го Чок Тонг отметил:

«Общество легко теряет ориентиры. США и Великобритания сильно изменились за последние 30 лет. Вплоть до начала 60-х годов столпом общества там была семья, они были дисциплинированными, консервативными. С тех пор и в США, и в Великобритании резко повысился уровень разводов, преступности среди несовершеннолетних, появилось больше матерей подросткового возраста, детей, рожденных вне брака… Мы, в Сингапуре, намерены укреплять ценность семьи…»[47]

Почти легендарный лидер Сингапура Ли Куан Ю предлагает следующее понимание практического управления с учетом этих факторов культуры:

«Я выбираю решение, которое скорее принесет успех, но если оно не срабатывает, у меня есть другие варианты. Тупик исключен».[48]

Другими словами, решения вырабатываются за закрытыми дверями приглашенными лидером экспертами, а затем тестируются на практике и корректируются в соответствии с потребностями; рациональный процесс, не замутненный беспорядочными метаниями демократичной Атлантики. Факты говорят сами за себя. Ли Куан Ю проделал огромную работу, но он исходил из идеи лояльного общества и — как следует из приведенной цитаты — считал, что обязан принимать эти важнейшие решения, будучи лидером государства (в сущности, pater familias, то есть отцом семейства). Судя по сингапурским выборам 2011 года, такой традиционный подход к принятию решений становится там анахронизмом.

Но могут ли эти же характеристики и методы управления представлять препятствие на следующем этапе, когда на повестке дня находятся инновации описанного типа? Малкольм Гладуэлл в книге «Гении и аутсайдеры» («Outliers») блестяще показал, как в 1960-е годы почтительность привела к ряду авиакатастроф в Корее[49]. Вторые пилоты не хотели оспаривать компетенцию своего начальника, даже сознавая угрозу крушения. Глэдвелл также указывает, что корейские авиалинии, к их чести, преодолели этот барьер, активно борясь с установкой на почтительность во время обучения пилотов. Но сам факт, чтоб это потребовало таких значительных усилий, говорит, как глубоко в культуре коренится эта установка. Между тем инновации разрабатывают скорее иконоборцы, чем исполнители.

Точно так же, хотя порядок, безусловно, значим по-своему, инновации часто становятся результатом более хаотичных обстоятельств, незапланированного разговора, какой-то неясности или — ключевая фраза — на грани хаоса. Общества или организации, предпочитающие иерархию, порядок и контроль, по определению труднее переносят хаос: они инстинктивно всегда стремятся его предотвратить.

И опять-таки, умение жить большой семьей весьма способствовало подъему Азиатско-Тихоокеанского региона и позволяло правительствам инвестировать в благосостояние населения меньше, чем им пришлось бы это делать в других обстоятельствах; но эта же черта оказывается неоднозначной, когда цель — создание действительно инновационного общества. Преданность семье, почитание старших и особенно фигуры отца, а также уважение к традиции и нежелание выделяться скорее помешают развитию инноваций, чем поддержат его. Подытоживая, сочетание конформизма, почтительности, приверженности порядку и привязанности к семье — при том, что все это способствовало успеху в прошлом — может помешать успеху Азиатско-Тихоокеанского региона в будущем.

Семейные ценности в Азиатско-Тихоокеанском регионе распространились на сферу бизнеса. В Японии и Корее примерами могут служить очень большие предприятия, часто возглавляемые семьями и существующие на особых условиях финансирования и административного управления. Корейские предприятия — «чеболи» — лидируют в своей отрасли последние полвека. На них работает огромная часть населения, и многие из тех, кто работает, не планируют работать где-либо еще. Такие компании заботятся о своих сотрудниках и защищают их. Но и у «чеболей» не всегда все было так гладко, а в течение следующих 50 лет, в условиях бурной экономики, им нужно кардинально измениться, если они  хотят вообще остаться на плаву. Тем временем в Японии — несмотря на то, что деятельность главных корпораций остается удивительно инновационной, и на их долю приходится 20% мировых патентов, растет беспокойство, что молодежь замыкается и не готова вынести бремя будущего. Прибавьте к этому старение и сокращение населения (в 1950 году дети составляли 35% населения Японии, а сейчас – только 13.5%)[50], и масштаб будущей проблемы производства в Японии представляется колоссальным.

А на другом берегу Тихого океана, в Калифорнии, где с инновациями, казалось бы, полный порядок, свои проблемы. Неспособность США справиться с иммиграцией создает проблемы как для бизнеса, так и для высшего образования. В 2011 году в американских вузах учились около 720.000 иностранных студентов[51]. Многие из этих студентов прошли конкурсный отбор в своих странах, чтобы получить возможность приехать в США, и представляют лучшие таланты мира. Это подтверждает тот факт, что с 1999 по 2005 годы иммигранты открыли в Силиконовой Долине более 50% новых компаний, и с 1990 по 2000 годы они получили 26% Нобелевских премий как граждане Америки, несмотря на то, что в 2005 году составляли только 13% населения[52] [53].

При этом служба США по вопросам гражданства и иммиграции выдает в год всего 85.000 рабочих виз, разыгрывая их в лотерею. Бизнес вынужден следовать этому примеру: количество иностранных аналитиков в Нью-Йоркском офисе McKinsey сократилось с почти 50% в 2007 году до менее 5% в 2008 году, а это означает огромные потери в разнообразии и талантах. В национальном масштабе стоимость этих ограничений для США невероятна: по оценкам Института технологической политики, отказ в визах иностранным выпускникам американских университетов привел к сокращению ВВП с 2003 по 2007 годы на $13.6 миллиардов[54].

Тем временем государственные школы Калифорнии, 40 лет назад лидировавшие в мире, теперь — одни из худших в США, что само по себе выглядит неблагоприятно при сравнении с большинством стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Правительство парализовано, не в состоянии собирать налоги, не желает снижать расходы и, как следствие, хронически не справляется с ростом дефицита. Объясняется это безвыходное положение рядом решений, которые граничат с безумием для государства, пытающегося лидировать в инновациях. В 1990 году Калифорния потратила на университеты в два раза больше, чем на тюрьмы; сейчас действует обратное соотношение. Только в 2011 году губернатор штата сократил бюджет высшего образования на 23%[55]. На уровне расходов на душу населения цифры выглядят еще хуже: каждый заключенный обходится Калифорнии в $50,000 в год; каждый студент — только в $6,000 в год.

Проблемы управления в Калифорнии распространяются и на среднее двенадцатилетнее образование. Как упомянул в интервью с нами Тед Митчелл, глава и президент венчурного фонда «Новые школы» («New Schools»), в Калифорнии происходит сокращение инвестиций в образование на всех уровнях системы. Одну из самых сложных задач представляет регулирование размера класса. Хотя фактические данные свидетельствуют, что размер класса — не ключевой фактор успеваемости учащихся, нормы предписывают небольшие классы[56]. Этот закон стал серьезным препятствием для адаптации системы к условиям нового века с помощью инновационных подходов, в том числе технологий комбинированного обучения.

Помимо этого, в центральных штатах усилились луддистские настроения, иногда основанные на религиозных, антинаучных взглядах, и они влияют на такие разные дискуссии, как изменение климата и учение Дарвина. Если это явление разрастется, экономика США может потерпеть серьезные убытки. Между тем рост американской экономики, включая Калифорнию, стагнировался с 2008 года, и эксперты рассуждают, когда США утратят свои позиции мирового лидера, а не утратят ли они их в принципе. За восемь лет, прошедших со времени комментария Чарльза Краутхаммера, процитированного выше, Америка сильно упала в собственных глазах. Силиконовая долина, благодаря высокой концентрации и многообразию талантов и знаний, еще процветает, но было бы недальновидно полагать, что успех в будущем гарантирован, как бы не восхваляли долину ее жители. Более того, хотя министр образования США Арне Дункан заявил, что Силиконовая долина будет процветать и впредь, он это заключил на том основании, что долина полагается на глобальный кадровый потенциал и не зависит от штата Калифорния. Однако, основанные в Долине успешные новые компании часто перемещают свои офисы или услуги из-за ослабления штата.

Как утверждают авторы книги «Твой стартап» («The Start-up of You») Хоффман и Касноча, США — и по умолчанию, все мы — оказались в новом мире, где каждый должен мыслить, как предприниматель и новатор. Мы согласны — от этого действительно зависит наше будущее. Они продолжают:

«Сейчас нужна предпринимательская установка. Работаете ли вы в компании из десяти человек, в гигантской многонациональной корпорации, в некоммерческой организации, правительственном учреждении или в любой организации промежуточного типа, если вы хотите получить новые возможности и справиться с задачами, которые ставит перед вами современный фрагментированный профессиональный рынок, вам необходимо мыслить и вести себя так, как если бы вы начинали раскрутку нового проекта — вашей карьеры».

Они добавляют:

«Мы все сейчас живем в таких условиях, в каких предприниматели запускают и раскручивают проекты… Вы никогда не знаете, что случится завтра. Информация ограничена. Ресурсы — тоже. Конкуренция жесткая. Мир меняется… Это означает, что вы должны все время адаптироваться. А если вы не умеете адаптироваться, никто — ни ваш работодатель, ни правительство — не помогут вам встать, когда вы упадете»[57].

Итак, кажется неизбежным, что Тихий океан сменит Атлантический как фокус мирового лидерства или, по крайней мере, будет все настойчивее теснить его. Как мы уже отмечали, ключом являются инновации, но вокруг Тихого океана — сплошные препятствия для их успешного развития. Лидерам региона необходимо пересмотреть ряд аспектов государственной политики и управления в сфере экономики, если они хотят преуспеть в превращении Тихого океана в океан инноваций. И основополагающим аспектом здесь выступает образование, еще одна область, в которой Тихоокеанский регион добился за последние десятилетия выдающихся результатов и еще одна область, в которой ключом к успеху является скорее смелая трансформация, чем повторение пройденного. Это тема рассматривается в последнем разделе нашего эссе, но сначала мы должны подробнее изучить источники инноваций.

Источники инноваций

В представлении большинства людей инновации, изобретения и великие открытия — это индивидуальные и краткие вспышки вдохновения. Мы называем такие моменты вслед за Архимедом «Эврика». Если бы так обстояло дело с развитием инноваций, мировые лидеры, столкнувшись с задачей поддержки этого развития, должны были бы почесать в головах и развести руками. Разве можно помочь гению? Но хорошие новости состоят в том, что, как ни распространен миф, все больше фактов его опровергают. Мы располагаем некоторыми данными, помогающими понять, при каких обстоятельствах разработка инноваций наиболее вероятна, и что можно сделать для реализации таких обстоятельств. Первый источник — это собственно история инноваций и анализ тех условий, в которых они возникли или не возникли; второй источник — это все более точное понимание процесса творчества с точки зрения науки и психологии.

* * *

Начнем с истории. Сочетание удачи и верных суждений в Великобритании 18-го века, а затем — в США, привело к потоку инноваций, который вылился в Промышленную революцию, и эта революция в некоторых своих фазах продолжается по сей день. На примере Лунного общества мы увидели, что важными приметами той эпохи стали любознательность, вызванная новым, научным способом мышления; расширение доступа к качественному образования; открытость дискуссиям как между отдельными людьми, так и в обществе в целом; активный поиск связей между темами и дисциплинами; желание фиксировать и с пристрастием изучать как успехи, так и поражения; сотрудничество и диалог; и прежде всего — решимость найти применение научным достижениям в промышленных процессах, чтобы удовлетворить увеличившийся спрос все более обеспеченного среднего класса за счет массового производства.

Особенности той эпохи подробно разбираются в последних работах, а из переписки членов Лунного общества извлекаются уроки на макроуровне. Аджемоглу и Робинсон в широко признанной книге «Почему распадаются государства» («Why Nations Fail») рассматривают формирование в Атлантике экономики современного типа и опровергают ряд гипотез. Дело было не в географии или культуре, говорят они. Взять, к примеру, две Кореи, продолжают они: подобная география и культура, совершенно разные экономические системы. И также не при чем невежество в одних местах и знания в других: знания были доступны везде, и известно множество примеров, когда лидеры, несмотря на знания, выбирали разрушительную политику обогащения клики. Ключом, утверждают они, является политика, и более конкретно — политические институты. В какой-то мере в результате исторической случайности Великобритания и позднее Франция и США развили плюралистические институты, где нет одной доминирующей группы или класса или элиты. Следствием этого стало возникновение более инклюзивных или включающих институтов, не только политических — таких, как, например, равенство перед законом и представительное правительство, но и экономических — таких, как рыночная экономика и борьба с монополией.

Напротив, там где сформировалась закрытая, могущественная элита — например, в Латинской Америке после завоеваний Кортеса и Пиcарро – возникли экстрактивные или исключающие политические и экономические институты, которые вполне устраивали правящую элиту, но означали неблагоприятные последствия как для массового населения, так и для долгосрочного развития. Хотя авторы книги подчеркивают, что нет ничего неотвратимого, и форс-мажоры истории — такие, как великий лидер или превратности судьбы — могут ускорить или прервать процесс в любой момент, они полагают, что к благополучию ведет создание включающих, в противоположность исключающим, институтов, даже если кажется, что это противоречит кратковременным интересам правящей элиты.

Ниалл Фергюсон в книге «Цивилизация» («Civilization»)также кладет в основу своего объяснения «пятиста лет западного владычества» общественные институты: «различие между Западом и остальным миром было институциональным», утверждает он[58]. Еще одним фактором послужила торговая конкуренция между европейскими странами — Великобританией, Францией и Нидерландами. «Трансатлантическая торговля привела к появлению новых продуктов питания, таких, как картофель и сахар… а также сельди и трески в больших количествах… Со временем результатом стало лучшее питание, повышение производительности, доходов и даже роста»[59], — отмечает он. Япония, группа островов, сопоставимых по размерам с Британскими, напротив, замкнулась и осталась позади. Там выращивали достаточно риса, чтобы прокормить население, но не было конкуренции в торговли, открытости идеям и стимулов для инноваций.

Конкуренция — одна из шести причин, которые предлагает Фергюсон, чтобы понять, как Атлантика вышла на передовые позиции. Среди других причин — развитие науки, права собственности и рост потребления, и все они были очевидны из рассказа Дженни Аглоу о Лунном обществе.

Сочетание этих институтов или идей позволило Западу, или Атлантике, взлететь к мировому лидерству, и накануне Первой мировой войны на 11 стран и владений Атлантики приходилось почти 80% мирового объема производства. Еще в 1990 году средний американец был более чем в 73 раза богаче, чем средний китаец[60].

Итак, история выдвигает вперед инклюзивные, плюралистические институты, предусматривающие широкое обсуждение идей и дальнейших путей развития, и на общество потребления, запросы которого удовлетворяются конкурирующими между собой и инновационными предприятиями, чьи права собственности защищены законом. Человек, таким образом, является одновременно потребителем, работником и гражданином. Очевидно, некоторые из этих условий, но не все, представлены сегодня в некоторых, но не во всех странах Азиатско-Тихоокеанского региона.

Но как же в дискуссиях тихоокеанских лидеров могут быть полезны современные исследования процесса творчества и разработки инноваций? На уровне отдельного человека современная наука говорит нам, что популярное представление «ты либо талантлив, либо нет» не соответствует действительности, и творческое начало запрограммировано в каждом. Задача семьи, школы и работодателей состоит в том, чтобы высвободить этот зачастую скрытый потенциал. Иногда понимание приходит внезапно и позволяет совершить прорыв. Такие вспышки часто случаются, когда нарушен привычный порядок действий, сознание не сосредоточено на изучаемой проблеме и вдруг — например, во время долгой прогулки — соединяет явления и мысли, которые не соединило бы иначе. Но такие вспышки могут происходить и в ходе упорной тяжелой работы. По словам великого математика Пола Эрдоса, «математик — это аппарат для превращения кофе в теоремы»[61]. Часто терпение и труд не заменит ничто.

Творчество, по-видимому, активизируется, когда люди видят (или способны увидеть) не только отдельные деревья, но и лес в целом. Эта связь между большой картиной и деталями вдохновляет прогресс во всех областях знания. Также творчество невозможно ни в полном хаосе, ни в полном порядке; вероятно, оно требует их сочетания. Как говорил Боб Дилан: «Я принимаю хаос. Принимает ли он меня, в этом я не уверен»[62].

Также, согласно исследованиям, было бы ошибкой полагать, что процесс творчества доступен только одиночкам, как бы умны они ни были. Прорывы в науке и технологиях все чаще совершают команды, а не отдельные специалисты. Эпоха Исаака Ньютона, который за год прочел буквально все, что было опубликовано к тому времени по физике, и затем начал работать над своими законами движения, давно позади. В научных трудах все чаще перечисляется множество авторов просто потому, что охват и глубина знаний, как и масштаб экспериментов, не под силу одному человеку. Более сложный вопрос — как формировать максимально эффективные команды. Всем известна такая особенность человеческих взаимоотношений, что лидеры склонны формировать команды из людей, с которыми чувствуют себя комфортно психологически; собственно, из людей, похожих на них. Например, Пол Гомперс, Владимир Мухарлямов и Юхай Суань установили (и рассказывают в книге «Цена дружбы» («The Cost of Friendship»)), что сотрудничество венчурных инвесторов на основе некой близости (например, на основе общего происхождения, одной школы или предыдущих работодателей) привело к резкому снижению вероятности успеха инвестиций из-за последующих неверных шагов (а не в результате неверного выбора сделок). Факты говорят о том, что это убивает творческое начало. Точно так же не удивительно, что успеха не добиваются команды, терзаемые конфликтами и ревностью.

Срабатываются команды, где люди ладят, но не расслабляются. Они задают друг другу вопросы и подвергают сомнению мнения друг друга. Несогласие приветствуется. Более того, не все они — специалисты в своем деле. Есть и аутсайдеры, которые помогают зародиться другому, свежему взгляду и заставляют специалистов выбираться из профессиональных кроличьих нор, куда те любят нырять. Существует множество способов привнести в работу команды разнообразие, но это не происходит само собой. Все больший упор в компаниях на привлечение женщин и различных меньшинств со временем должен принести дивиденды, хотя сейчас мы только — в начале пути (приведем один пример: это поражает, но среди венчурных инвесторов 95% — мужчины).

Одна из часто упускаемых возможностей привнести разнообразие — это назначать молодых людей на руководящие должности. Уильям Питт стал премьер-министром Великобритании в 24 года. Изамбарду Кингдому Брюнелю, главному инженеру Большой западной железной дороги Великобритании 19-го века было 30, когда он заступил на должность. Он в свою очередь назначил 20-тилетнего Даниэля Гуча следить за конструированием всех локомотивов. Во время Промышленной революции молодежи доверяли, и теперь нам крайне необходимо вновь ей доверять. В конце концов у кого еще может быть больший стимул позаботиться о мирном и благополучном 21-м веке, как не у молодых; остальных уже не будет.

Джона Лерер сказал о молодых людях так: «Они не закоснели в культурных представлениях, не слишком обременены общепринятыми мнениями, и потому они скорее восстанут против статуса-кво»[63]. Может быть, поэтому теперь, когда мы переживаем революцию в информационных технологиях, прорывы вновь совершают 20-тилетние, и «Фейсбук» тому — показательный пример. В больших организациях, и государственных, и коммерческих, молодежь часто сбрасывают к подножию иерархической лестницы, а не раскрепощают их и не поощряют бороться с черепаховой скоростью изменений или тяжеловесными расхожими мнениями; а запуская стартапы, эти же люди преуспевают. В «YCombinator», первом инкубаторе стартапов в Силиконовой долине и месте рождения многих широко известных сегодня марок — например, «AirBnB», «DropBox» и «Reddit» — средний возраст предпринимателей — 26 лет[64]. Это, к слову, одна из причин, по которым нам нравится работать втроем.

Кроме того, мир меняется с такой скоростью, что в некоторых областях знания, накопленные в течение 25 лет профессиональной деятельности, уже чуть ли не устарели. В издательском деле, СМИ и компьютерных программах новые технологии настолько изменили индустрию и предприятия, что традиционные методы ведения бизнеса теперь представляют скорее препятствие, чем актив. Для осуществления инноваций и творчества нужны новые идеи, а это в свою очередь означает отсутствие страха допустить в первый раз ошибку. Новаторы постоянно учатся и развиваются. Это уверенные в себе и достаточно волевые люди, чтобы противостоять общепринятым представлениям и не беспокоиться с самого начала, примут ли их идеи. Они должны понимать, что не знать каждый раз верный ответ — это нормально, и что обучение – это не раз и навсегда установленный порядок, а процесс. В новом отчете, где рассматриваются ключевые факторы успеха новых Интернет-проектов, специалисты «Genome Project» отмечают, что предприниматели и предпринимательские команды, которые выказывали желание учиться, искали внешнего совета и обращались к наставникам, привлекли в семь раз больше средств, и их пользовательская аудитория в 3.5 раза превышает аудиторию тех предпринимателей, кто этого не делал[65].

Инновации вовсе не обязательно развиваются только там, где много ресурсов. В самых бедных странах мира часто имеют место инновации «в стиле джугаад», как их с недавних пор называют; «джугаад» в переводе с урду и хинди означает «импровизация». Инновации и творческие поиски могут происходить не только в благополучных, но и в менее счастливых обстоятельствах. Собственно, там, где ресурсы весьма ограничены, часто необходимы специальные подходы. Мы хотим сказать, что изделия можно не только продавать небольшими партиями в ожидании, пока остальные переступят тот или иной «порог доходности», но и адаптировать их с учетом местных потребностей и так, чтобы они обходились дешевле. Например, просто уменьшив размеры холодильника и сделав его дешевле, мы упускаем из виду, что потребителям во многих развивающихся странах охлаждение продуктов необходимо для совершенно иных целей, чем потребителям верхнего эшелона рынка[66]. В нижнем эшелоне в холодильник убирают на день скоропортящиеся продукты, а для потребителей верхнего эшелона требуется более интенсивное и длительное охлаждение, чтобы хранить продукты несколько дней подряд. Так что когда речь заходит о разработке чего бы то ни было, недостаточно просто разобрать существующее изделие и сделать его дешевле, нужно сконструировать его заново. В других случаях новаторы джугаад обращают недостатки контекста развивающихся стран в достоинства. Так, например, было с двигателем для велосипеда, который движется за счет толков, получаемых от выбоин на дороге. Подытоживая, отметим, что инновации в развивающихся странах могут быть не менее успешны, чем в развитых.

В целом мы видим несколько ключевых условий осуществления инноваций, которые необходимо учитывать лидерам Тихоокеанского региона, принимая решение о политике на ближайшие десятилетия. Наша инновационная модель охватывает четыре уровня гражданского общества: люди, команды, организации и культура.

Для развития инноваций прежде всего требуются люди, обладающие определенными качествами и навыками. В современном мире человек должен мыслить творчески, отдаваться своему делу со страстью, стремиться к совершенству с упорством и постоянно искать новые идеи. Уже недостаточно предлагать то, что все и так знают, это исторический аспект образования. Нужно стремиться ответить на вызовы, работать много и стойко преодолевать трудности.

Во-вторых, этих людей необходимо отбирать и собирать из них эффективные команды. В первоклассные команды входят люди с разным жизненным опытом и взглядами, но с общими ценностями и общей задачей. В лучших командах сотрудники учатся полагаться друг на друга, поддерживать и обучать друг друга, создавая атмосферу отзывчивости и стремясь к новым знаниям, что всегда помогает совершенствоваться как каждому отдельному члену команды, так и, соответственно, команде в целом. Они вместе отвечают за успех команды и прилагают усилия, чтобы превзойти ожидания и улучшить свою организацию. Мы придерживаемся этого метода в собственной работе: избегаем слова «комфортно» и вместо этого постоянно анализируем свои достижения. Мы либо принимаем, либо отклоняем идею сознательно; никогда не соглашаемся, не рассуждая.

В-третьих, структура организаций должна предусматривать пересечение функций сотрудников и гибкость их должностных обязанностей. Как мы уже отмечали, необходимо соблюдать баланс хаоса и порядка: достаточно порядка и структурированности, чтобы подвигнуть на действие, но и достаточно неоднозначности, чтобы прошлый опыт не мешал людям задавать вопросы и размышлять.

Для инноваций сотрудникам, командам и организациям постоянно нужна обратная связь, причем источник обратной связи должен быть хорошо информированным и стимулирующим. Подобно членам Лунного общества 18-го века, которые тестировали свои идеи и занимались исследованиями, разговаривая друг с другом, Рэй Далио, основатель и глава «Bridgewater Associates», самого успешного в мире хеджевого фонда, придерживается нескольких ключевых принципов, и главный из них — это «искать истину», или стремиться к лучшему пониманию действительности, потому что без этого невозможно добиться хороших результатов. Одно из впечатляющих уравнений Далио выглядит так: боль + рефлексия = прогресс[67]. Многим его принципы кажутся экстремальными, и, возможно, в каких-то случаях так оно и есть, но в своей основе его концепция проверена временем не раз.

Наконец, общество должно быть прогрессивным и открытым распространению новых идей, должно приветствовать разнообразие и соблюдать закон.

Выход «Google» на китайский рынок высвечивает важнейшую роль каждого из этих элементов в развитии инноваций. В «Google», которая постоянно признается одной из самых инновационных компаний мира, хорошо понимают, что такое эффективность сотрудников, команд и организаций. В Соединенных Штатах эта компания привлекает лучшие умы и поручает им решение самых сложных технических задач современности. Тем не менее завоевание «Google» китайского рынка прошло отнюдь не гладко, а в 2010 году компания чуть было не пошла на попятный. В чем разница? Инновационные усилия компании сводил на нет китайский контекст закрытой культуры и цензуры. В итоге «Google» согласился остаться в стране и предлагать подцензурный контент, аргументируя это тем, что «удаление результатов поиска противоречит миссии «Google», [но] отсутствие всякой информации противоречит ей еще больше»[68]. Основатель и экс-глава «Google» Эрик Шмидт подчеркнул эту позицию на фестивале Aspen Ideas – 2012: «Я убежден, что в итоге цензура будет отменена». Он добавил: «Думаю ли я, что подобные методы спустя достаточно продолжительное время изживут себя? Я в этом уверен»[69].

Эти уроки о творческом подходе собраны в приведенной ниже схеме инноваций:

The Innovation Framework – Схема инноваций

Mode (ingredients) – Исходные данные (некоторые характеристики)

Individual – Отдельный специалист

Well-educated, confident, courageous, driven, contrarian, reflective, humble, imaginative, responsible, passionate, loyal, creative – Хорошо образованный, уверенный в себе, смелый, энергичный, не боящийся идти наперекор общепринятым мнениям, размышляющий, не зазнайка, одаренный богатым воображением, ответственный, энтузиаст своего дела, надежный, мыслящий творчески

Team – команда

Composed of high calibre individuals, diverse in terms of background (race, gender), perspective (religion, age) and experiences, open physical working space, shared values and core mission. – Состоит из высококвалифицированных специалистов с различным происхождением (раса, пол), с различными взглядами (религия, возраст) и опытом, умеющих разумно организовывать свое рабочее пространство, разделяющих одни ценности и понимание главной миссии командной работы.

Societal culture – Социальная культура

Open to external ideas, encourages risk taking, accepts failure, welcomes diversity – Открытость идеям, приходящим извне, поощрение рискованных шагов, спокойное отношение к неудачам, признание разнообразия

Method (way of working) – Метод (способ работы)

Hard working, determined, self-evaluative, inquisitive, adaptable, challenges status quo, open to ideas, open to failure, brutally honest, perseverant, able to overcome setbacks, takes ownership – Трудолюбивый, решительный, критически оценивающий собственные достижения, любознательный, легко адаптирующийся, не принимающий бездумно статус-кво, спокойно воспринимающий неудачи, предельно честный, настойчивый, способный справляться с временными трудностями, готовый взять на себя ответственность

Non-hierarchical, open to debate, culture of feedback and learning, organized chaos, drive to decisions, merit based, fast paced, encourages dissent, evidence based, willing to confront brutal facts, iterative, encourages competition between individuals, establishes mutual accountability – Отсутствие строгой иерархии, открытость дискуссиям, поддержание обратной связи, поощрение обучения новым знаниям, организованный хаос, стремление находить решения, вознаграждение по заслугам, высокая скорость работы, поощрение альтернативного взгляда, ориентация на фактические данные, пошаговая реализация чего то ни было, умение преодолевать по видимости незыблемые данности, поощрение соревновательности между участниками команды, взаимный контроль

Cross functional, non-siloed, decentralized with clear governance, internationally oriented, aligned around mission (rather than just function), open to challenges and debate, promotes team competition, iterative, willing to confront underperformance and mediocrity – Многофункциональность, отсутствие изолированности, децентрализация, но четкое управление, международная направленность, объединения в соответствии с решаемой задачей (а не по функциям), открытость дискуссиям, отсутствие страха перед трудностями, поощрение соревновательности между командами, пошаговая реализация чего бы то ни было, не готовность мириться с неудовлетворительными и средними результатами.

Progressive immigration policy, focuses on cities and urbanization, merit based (rather than aristocratic or nepotistic, transparent (non-corrupt), predictable rule of law, adaptive (non-beaurocratic), prioritizes education – Прогрессивная политика в области иммиграции, преимущественное внимание к развитию городов и урбанизации, вознаграждение по заслугам (а не по принципу семейственности или близости к аристократии), прозрачность (отсутствие коррупции), прогнозируемые правовые нормы, адаптивность (отсутствие бюрократизации), приоритетное развитие образования

Mission (goal) – Миссия (цель)

Strives for excellence, desires to achieve something better, believes in a better future, willing to imagine, relentlessly optimistic – Стремится к отличным результатам, хочет добиться лучшего, верит в лучшее будущее, любит фантазировать, «неисправимый оптимист

Pursues excellence, orients towards the future, willing to imagine, strives for impact on the organization, action oriented, strives to outperform the organization – Нацеленность на отличные результаты, ориентация на будущее, способность к творческому мышлению, стремление иметь вес в организации, ориентация на практические действия, стремление достичь лучших результатов в организации

Maintains disruptive vision of the future, pursues excellence and truth, strives for impact in addition to profit, forward thinking, willing to be unreasonable – Поддержание качественно новых инноваций, ориентированных на будущее, стремление к отличным результатам и поиск истины, стремление влиять, а не только получать выгоду, дальновидность, склонность к избыточности

Desires to achieve global leadership, willing to lead on economic and non-economic issue, able to consider interests beyond its own borders, believes in the potential for a better world, persues global stewardship – Стремление достичь мирового лидерства, стремление лидировать в экономическом и других отношениях, умение видеть не только собственные интересы, вера в возможность лучшего мира, стремление к мировому «шефству»

В обобщенном виде эти уроки о творческом подходе и инновациях имеют большое значение для государственной политики. Наиболее значимы они для систем образования, мы разбираем этот вопрос в последнем разделе нашего эссе. Здесь достаточно будет назвать три других главных фактора.

Первое из них — это исследования, многие из которых финансируются правительством или правительственными учреждениями. В качестве положительного явления нужно отметить возникающую тенденцию поддержания междисциплинарных исследований. Совместная работы исследователей, представляющих различные дисциплины, обладает большим творческим потенциалом, и многие успешные инновации, вероятно, будут носить междисциплинарный характер. Главной тенденцией в научном мире последние полвека была все большая специализация и, как следствие, все большее обособление областей знания. Узкая специализация, безусловно, ценна сама по себе, но прорыв происходит, когда люди взаимодействуют, выходят за границы, или когда эксперт или команда экспертов синтезируют знания и тенденции из множества областей.

Вообще говоря, синтез и связь необходимы не только между разными дисциплинами, но и между секторами, между университетами и предприятиями, к примеру, между предприятиями разной направленности, и между правительством, неправительственными организациями и университетами и предприятиями. Как заметила в разговоре с нами Джулия Гийяр, страны должны не только увеличить финансирование исследований, но и стимулировать сотрудничество, например, между университетами и предприятиями. Правительство и другие структуры, финансирующие исследования, могут поощрять междисциплинарное и межотраслевое сотрудничество. Это же могут делать ректоры университетов: изменение плана развития университета Аризоны с учетом основных междисциплинарных вопросов представляет наглядный пример. Также все более важно в области исследований сотрудничество между различными общественными институтами.

Со временем будет необходимо быстрее получать результаты исследований, и в том числе – после каждого этапа работ, а не только по завершении всего исследования. По мере все более плотных глобальных взаимосвязей также будет недостаточно проводить незначительные усовершенствования, хотя они, конечно, будут осуществляться. Приоритет получат настоящие прорывы и значительные изменения, и их нужно будет соответствующим образом вознаграждать.

Второй главный вопрос для государственной политики представляет роль городов в развитии инноваций. Мы живем в эру городов: к 2025 году 600 городских конгломератов будут обеспечивать 65% мирового ВВП[70]. Впервые в истории человечества уже более половины населения планеты живет в городах. В Великобритании это произошло в 1851 году, в США — в 1920 году. Теперь на переднем крае урбанизации находится Азиатско-Тихоокеанский регион и, похоже, он сохранит за собой лидерство в этом отношении. К 2030 году более 60% населения Китая будет проживать в городах, в Южной Кореи — 86% населения. Даже во Вьетнаме к тому времени более 40% населения будет городским[71]. «Сегодня более половины китайцев живет в городах, а в начале 1980-х годов — только 21%. К 2025 году в Китае, по прогнозам, будет 219 городов с населением более миллиона человека (в Европе таких городов – только 35)»[72].  В одном Шанхае за 14 лет построено 334 здания, аналогичных Эмпайр-стейт-билдинг[73].

Для стимулирования творчества и инноваций это весьма и весьма положительная тенденция, потому что города, несомненно, более креативные и динамично развивающиеся пространства, чем сельская местность. Кроме того, чем больше город, тем больше он порождает инноваций. Цитируя Джеффри Веста, Стивен Джонсон поясняет, что «средний житель города с населением пять миллионов человек почти в три раза более креативен, чем средний житель города с населением 100.000 человек»[74]. Эта впечатляющая статистика подразумевает несколько показателей: производительность, зарплата, количество исследовательских институтов и патентов. Объясняется такая зависимость тем, что в городах между людьми происходит больше неожиданных контактов. Они буквально сталкиваются друг с другом, и из этого случайного общения рождаются инновации. В больших городах всегда можно найти людей, занятых в тех же или подобных областях деятельности, и объединиться с ними в сети. Как твердо заявляет Джона Лерер, «это были не очертания зданий на фоне неба, это был танец»[75].

Джонсон в своем увлекательном анализе «Откуда берутся хорошие идеи» («Where Good Ideas Come From») показывает, что большинство изобретений или открытий за последние 200 лет совершали группы людей, а не одиночка, запершийся у себя в комнате. Иногда это рыночные сети, преследующие коммерческую выгоду. Но чаще это не рыночные сети, которые тоже скорее складываются в больших городах. Не случайно, в 18-м веке популярность кафе как места для беседы совпала со взрывом инноваций в Великобритании: кафе было городским изобретением, вновь открытым для массового рынка компанией «Starbucks» в конце 20-го века.

Рост городов может быть безжалостным и, по-видимому, он мало поддается влиянию политиков (как бы им не хотелось думать иначе), но природа создаваемых нами городов вполне подвластна регулированию. Города, свободно раскинувшиеся по долам и холмам, потому что пригородная земля недорога (или была недорогой) — такие, как Финикс, штат Аризона, или Хьюстон, штат Техас — менее креативны и инновационны, чем города, где люди теснятся, задевают друг друга локтями и реже отъединяются от остальных в своих машинах. Сочетание университетов, арт-центров, предприятий (малого и большого бизнеса), жилых улиц определенного типа, а также магазинов и кафе, все это способствует развитию инноваций.

В эпохальной книге Анны Ли Саксениан «Региональное преимущество» («Regional Advantage»), где сравнивается Силиконовая долина в Калифорнии и Окружная автомагистраль 128 в Массачусетсе, успех первой по сравнению со второй объясняется децентрализованными формами организации, несобственническими стандартами, горизонтальными сетями и традициями взаимного обмена информацией. Секретность и иерархии, напротив, препятствуют инновациям. В таком городе, как Сан-Хосе, к примеру, всего несколько больших компаний и множество маленьких, и случайные встречи с единомышленниками постоянно порождают новые идеи. А в Массачусетсе, напротив, несколько больших компаний ревниво охраняют свою интеллектуальную собственность, и разговоры в барах бесконечно вращаются вокруг местной бейсбольной команды «Red Sox».

Третья ключевая тема для государственной политики –— это открытость миру и гражданам. В последней книге Саксениан «Новые аргонавты» («The New Argonauts») рассматривается крайне важная проблема иммиграции. Начиная с 1995 года, более половины новых компаний в Силиконовой долине были основаны иммигрантами или в партнерстве с иммигрантами, и иммигранты регистрируют в два раза больше патентов в США, чем не иммигранты[76]. Наш канадский друг настаивает, что лучшее место для просмотра чемпионата мира по футболу — Торонто. Не потому что в Канаде все с ума сходят по футболу (наоборот, Канада никогда не выходит в финал), а потому что в Торонто, где 57% населения родились не в Канаде, кого только нет, и в одном баре вы можете посмотреть, как играют бразильцы, в другом поболеть за хорватов, а в третьем — за Нигерию… или кого угодно еще. Книга Саксениан позволяет понять, по крайней мере, в том, что касается Силиконовой долины, почему иммиграция так сильно способствует развитию инноваций. Она показывает, что проживающие там индийцы, корейцы и китайцы не только прекрасно образованы и мотивированы, но и поддерживают связь с индийцами, корейцами и китайцами по всему миру, и в том числе — в их родных странах. Экономисты Дженнифер Хант и Маржолен Готье-Луазелль высчитали, что повышение доли иммигрантов среди выпускников университетов на 1% увеличивает число патентов на душу населения на 9-18%, включая «положительные побочные результаты» в области инноваций, достигнутые изобретателями из числа коренного населения[77].

В результате взаимодействия этих глобальных сетей, основанных на диаспорах, и локальных сетей в Силиконовой долине появляются лучшие идеи в большем количестве и быстрее. Далтон МакГинти, премьер Онтарио, признал, что это же явление имеет место в Торонто, и что Торонто в немалой степени обязан ему своим статусом одного из самых инновационных городов мира.

Возвращаясь к статистике выдачи патентов, в 2009 году нерезиденты подали 53% заявок в США и Канаде, 19% в Западной Европе и 28% в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В США количество заявок от нерезидентов держится на уровне 50% с 1980-х годов, а в Азии в те годы этот показатель составлял не больше 20%; это показывает одновременно, как далеко Азия продвинулась, и как далеко ей еще идти[78].

Джаред Даймонд в книге «Ружья, микробы и сталь» («Guns, Germs and Steel») утверждает, что открытость и взаимодействие между европейскими народами в непосредственной близости друг от друга стали главным фактором их мирового лидерства. Понимание этого, более, чем что-либо другое, легло в основу проведенного Дэном Сяопином анализа трудностей, с которыми столкнулся Китай после смерти Мао.

«Ни одна страна сегодня, если она хочет развиваться, не может придерживаться политики закрытых дверей. Мы пережили этот горький опыт, и наши предки его пережили. Когда династия Мин только пришла к власти и правил Юнлэ, когда Чжэн Хэ плавал в Северную Атлантику, наша страна была открытой. После смерти Юнлэ династия пришла в упадок. Китай был завоеван… За 300 лет изоляции Китай обеднел, стал отсталым, погряз в невежестве и темноте. Закрытая дверь — тупиковый путь»[79].

Однако, несмотря на очевидный прогресс, спустя 30 лет ясно, что Китаю еще немало предстоит преодолеть на пути к открытости. Конечно, этот путь, и особенно — вопрос иммиграции, как свидетельствуют самые разные страны, связан с рядом субъективных социальных проблем, которые требуют решения. Где-то с этим непростым делом справляются лучше, где-то — хуже, но в любом случае просто закрыться нельзя.

Принцип открытости активно применяется в области технологий. Некоторые из наиболее инновационных компаний, специализирующихся на новых технологиях, разработали открытые платформы, позволяющие пользователям самостоятельно создавать контент и дизайн. Небольшая их выборка включает «Wikipedia», «Twitter» и «LEGO». Сейчас правительства начали извлекать пользу из этой тенденции. Например, в Вашингтоне, штат Колумбия, недавно прошел инновационный конкурс «Apps for Democracy»: участникам предложили создать приложения, ориентированные на решение проблем города и назначили приз в $10,000. За 30 дней, пока длился конкурс, было создано 47 приложений, в том числе такие полезные и легко внедряемые инструменты, как «iLive.at»: это приложение позволяет легко находить информацию по соседским районам тем, кто собрался купить дом. Стоимость конкурса составила $50.000, и продолжался он месяц; глава округа подсчитал, что разработка этих приложений обычным путем обошлась бы в $2 миллиона и заняла бы год[80].

Направление движения Китая, хотя и сопряжено с рядом серьезных трудностей, со времени прихода к власти Дэна определено, и успехи в экономике поражают. Азиатско-Тихоокеанский регион действительно прошел долгий путь. Однако, возникает вопрос: если Тихоокеанский регион намерен занять позиции глобального лидера, насколько его способность к инновациям соответствует критериям, разобранным в этом разделе? Или другими словами, насколько дальше в направлении открытости должны продвинуться Китай и другие страны региона?

Самое важное — это то, как они будут развивать свои системы образования на основе недавних безусловных достижений, именно это будет их главным ответом на перечисленные вопросы, и мы обратимся к этой теме в последней части нашего эссе.

Образование для инноваций

Глобальные рейтинги систем образования стали особенно значимы за последнее десятилетие, особенно после того, как в 2000 году стартовала программа ОЭСР по оценке успеваемости учащихся «PISA». Национальные лидеры очень серьезно относятся к конкуренции, создаваемой такими рейтингами. Вот, например, слова президента США Барака Обамы из его доклада конгрессу о положении в стране в 2011 году: «Мы должны добиваться лучших в мире результатов в инновационной деятельности, образовании и строительстве»[81]. Лидеры в образовании по всему миру все чаще изучают рейтинги не столько для того, чтобы увидеть, на каком месте — их страна, сколько чтобы провести анализ и сделать выводы. Некоторые из этих выводов преждевременны и поверхностны; Финляндия — на первом месте, будем повторять за Финляндией… забывая, что системы образования коренятся в культурах, и некоторые страны (Финляндия — хороший пример) весьма специфичны в социальном отношении. Не во многих странах (пока) налоговые декларации населения размещаются онлайн, как это происходит в Финляндии.

Однако, многие выводы вполне умны, и министры и высокопоставленные чиновники все чаще обсуждают точно сформулированные и важные вопросы, вроде, Что должны знать, уметь и понимать в математике 15-тилетние школьники? Как привлечь, отобрать и подготовить будущих учителей? Как отслеживать качество работы учителя, школы и системы в целом? Доступ к какой информации о качестве обучения следует открывать широкой публике?

Эти выводы из сопоставительного анализа стран мира позволяют делать то, что не было возможно еще десять лет назад — основывать политику в области образования на фактических данных, которых становится все больше. В двух отчетах института «McKinsey» за последние пять лет предлагаются уроки, основанные на этих сравнениях.

В отчете 2007 года «Как лучшие системы школьного образования вышли в мировые лидеры» («How the world’s best performing school systems come out on top») подчеркивается три вывода из анализа наиболее успешных систем: «Качество системы образования не может превышать качество преподавания; единственный способ повысить результаты обучения — это повысить качество преподавания; а добиться высоких результатов повсюду можно только при помощи механизмов, обеспечивающих высокое качество преподавания для каждого ребенка»[82].

В отчете «McKinsey» за 2010 год «Как лучшие в мире системы школьного образования продолжают совершенствоваться» («How the World’s Most Improved School Systems Keep Getting Better»[83]) делается следующий шаг и анализируется, как наиболее успешные системы школьного образования продолжают повышать свои результаты. Авторы заключают, что лучшего качества можно добиться в любой системе, какой бы ни была точка отсчета, при условии долговременного лидерства и упора на ключевые коррекционные меры, необходимые для систематического совершенствования.

Международные рейтинги и эти отчеты представляют большой интерес для лидеров Азиатско-Тихоокеанского региона. Они также вызывают интерес других стран к тому, как в Азиатско-Тихоокеанском регионе поставлено образование, потому что в экономическом отношении регион показал блестящие результаты.

PISA 2009

Ranking – Позиция

Country – Страна

Overall reading – Общий балл по чтению

Overall math – Общий балл по математике

Overall science – Общий балл по естественным наукам

Shanghai – China – Шанхай – Китай

Korea – Корея

Finland – Финляндия

Hong Kong – Гонконг

Singapore – Сингапур

Canada – Канада

New Zealand – Новая Зеландия

Japan – Япония

Australia – Австралия

Netherlands – Нидерданды

Belgium – Бельгия

Norway – Норвегия

Estonia – Эстония

Switzerland – Швейцария

Poland – Польша

Iceland – Исландия

United States – Соединенные Штаты

Liechtenstein – Лихтенштейн

Sweden – Швеция

Germany – Германия

            [84]

TIMMS Math 2007 – Результаты исследований TIMMS (Международные исследования по оценке качества математического и естественнонаучного образования) по математике за 2007 год

Grade 4 Math – Четвертый класс, математика

Chinese Taipei – г. Тайбэй, Китай

Kazakhstan – Казахстан

Russian Federation – Российская Федерация

Hungary – Венгрия

England – Англия

Latvia – Латвия

Lithuania – Литва

Czech Republic – Чешская Республика

Slovenia – Словения

Armenia – Армения

Denmark – Дания

Malta – Мальта

Scotland – Шотландия

Serbia – Сербия

Malaysia – Малайзия

TIMMS Science 2007 – Результаты TIMMS по естественнонаучным предметам за 2007 год

Slovak Republic – Словацкая Республика

Ukraine – Украина

Jordan – Иордания

Как видно из таблиц, четыре из 10 лучших систем, по версии и «PISA», и «TIMSS» — Южная Корея, Япония, Гонконг и Сингапур — относятся к Азиатско-Тихоокеанскому региону. Более того, в отчет «PISA» за 2009 год отдельно, как город, был включен и превзошел всех Шанхай, и также Тайвань, хотя и был исключен по геополитическим причинам, показывает высочайшие результаты. Если добавить к этому списку в качестве стран Тихоокеанского региона Австралию, Новую Зеландию и Канаду, а все они вполне успешны по оценкам как «PISA», так и «TIMSS», то регион, определенно, вышел в мировые лидеры. (Кроме того, Чили за последние двадцать лет показала лучшие результаты среди стран Латинской Америки.)

В очень важном отчете, подготовленном австралийским институтом «Grattan», авторы сравнили ведущие системы школьного образования Азиатско-Тихоокеанского региона с системами Австралии, США, Великобритании и Европейского Союза. Результаты, представленные ниже, поражают.

[85]

Figure 1: PISA mean scores for reading, maths and science (2009) — Рисунок 1: Средние баллы по математике, чтению и естественнонаучным предметам по версии «PISA» (2009)

OECD average (reading) – Средний балл в странах ОЭСР (чтение)

[86]

Figure 2: How many months behind? Differences in PISA performance (2009) – Рисунок 2: Сколько месяцев составляет разрыв? Разница в результатах обучения по версии «PISA» (2009)

< 1 year behind – Отставание составляет менее года

1 to 2 years behind – Отставание составляет 1-2 года

>2 years behind – Отставание составляет более двух лет

В первой таблице показано, что страны Азиатско-Тихоокеанского региона опережают Австралию, США, Великобританию и Европейский Союз. Во второй таблице показано, сколько месяцев учебного года отделяет самых успешных учащихся от остальных. Например, корейские 15-тилетние школьники на 17 месяцев опережают своих американских сверстников и на 14 месяцев — школьников из Европейского Союза. Эти системы не только демонстрируют лучшее качество образования в среднем, но и большую его доступность по сравнению со многими атлантическими системами, включая Великобританию, Европейский Союз и США. Как видно из таблицы ниже (также данные института «Grattan»), в Корее, Шанхае и Гонконге — наименьший разрыв между учащимися с высокой и низкой успеваемостью. В Сингапуре, с его системой отбора, образование в меньшей степени обеспечивает равноправие.

[87]

Figure 4: Low and high performing students: the difference between bottom 10% and top 10% in reading (PISA 2009) – Рисунок 4: Учащиеся, показавшие высокие и низкие результаты: разница между самыми сильными 10% и самыми слабыми 10% в чтении

PISA points – единицы «PISA»

Каждая из систем Азиатско-Тихоокеанского региона характеризуется своими особыми признаками, но четыре причины относятся ко всем ним. Во-первых, во всех этих системах профессия учителя высоко почетна. Учителей уважают. В Корее ключевой стратегией на протяжении десятилетий было привлечение молодых людей в профессию высокими зарплатами, а средства на выплату таких зарплат находили за счет формирования больших классов (сравните с описанной выше ситуацией в Калифорнии). Стратегия себя оправдала. Также в этих системах следят за тем, чтобы учителя постоянно развивались и постепенно становились все лучшими профессионалами. В Шанхае учителя обязаны регулярно следить за тем, как работают другие учителя. В Японии план урока нередко разрабатывают несколько учителей. Затем они следят, кто как преподает и вместе корректируют план — эквивалент «кружков Тойоты» в области образования. Это называется «Обучение во время подготовки урока».

Во-вторых, помощниками учителей в их задаче выступают семьи, которые во всех странах Азиатско-Тихоокеанского региона хорошо понимают значение образования и многого ждут от своих детей. В Гонконге в середине 1970-х годов, когда ввели продолженное среднее образование, документы немедленно подали почти все учащиеся в стране, так что правительству почти не пришлось вмешиваться[88]. Позднее в рамках стратегии «Обучение для жизни, обучение на примерах из жизни» («Learning for Life, Learning Through Life»)более 5000 родителей посетили семинары, организованные образовательными учреждениями, чтобы научиться поощрять усилия своих детей в чтении и обучении в домашних условиях[89]. В сингапурской стратегии образования участие родителей подчеркивается особо как неотъемлемая составляющая академического успеха: «мы справимся со своей задачей только при всемерной поддержке и доверии со стороны родителей и общества»[90]. Этот принцип распространяется и на программу «Качественное образование в каждой школе» («Every school, a good school»), в рамках которой взаимодействие родителей и общества рассматривается как один из четырех ключевых исходных ресурсов для повышения качества обучения в школе. Родители дома помогают детям закрепить результаты, достигнутые ими в школе. А в Шанхае наставники навещают каждого из своих учеников дома как минимум раз в год.

В отличие от стран Атлантики, в Азиатско-Тихоокеанском регионе ни учителя, ни родители не ожидают, что дети будут плохо учиться только потому, что они — из бедных районов. Здесь нет низких ожиданий, характерных для систем Атлантики, в США они обусловлены расой, в Великобритании — социальным классом. Все родители в Азиатско-Тихоокеанском регионе, вне зависимости от обеспеченности семьи, серьезно относятся к домашним заданиям, и для детей нет ничего необычного в том, чтобы проводить за ними по три-четыре часа каждый вечер. Кроме того, в Корее и Японии многие учащиеся посещают вечерние школы — знаменитые японские «джуку» — чтобы повысить свои шансы на поступление в самые престижные университеты. В Южной Корее девять из десяти учеников начальных школ занимаются с частными репетиторами. В Японии в 2010 году родители потратили $12 миллиардов на дополнительное обучение детей[91]. В Корее эта конкуренция за место в элитном университете особенно сильно давит на детей, и это не всегда здорово, но две главных установки — что обстоятельства рождения – не приговор, и что усилия вознаграждаются — лежат в основе успешных систем образования. Как грубовато выражаются китайцы: «Прилежание может компенсировать глупость»[92]. А противоположные взгляды — что обстоятельства рождения предопределяют все, и ты либо умен, либо нет — создают огромные психологические барьеры для общего успеха и широко распространены в странах Атлантики.

Это подводит нас к третьему объяснению потрясающего прогресса Азиатско-Тихоокеанского региона: общество в этих странах, вся их культура придают образованию большое значение. Вместо веры в миф о таланте, который преобладает во взглядах на образование в Атлантике (подумайте, как часто вы слышали, как американец, отзываясь о ком-нибудь, говорил, что этот человек либо «умен», либо наоборот), они ценят обучение и процесс обучения и убеждены, что если ты над чем-то работаешь, со временем ты этим овладеешь. В Китае, где буквально тысячи лет для того чтобы попасть на государственную службу, нужно сдать экзамены и пройти отбор, представление, что бедный человек из отдаленного уголка империи может попасть в элиту, благодаря таланту и стараниям, глубоко укоренено в культуре и является обычной темой в популярных фильмах. Как отмечает Билл Эммотт, японские госслужащие традиционно отбираются по подобной схеме[93].

Четвертое и последнее объяснение состоит в том, что в Азиатско-Тихоокеанских системах часто применялись долгосрочные технократические и стратегические методы повышения качества образования, руководили процессом прекрасно образованные чиновники, и в странах региона было намного меньше политических конфликтов, разногласий и перемен стратегией в области образования, чем в системах Атлантики. Например, в Сингапуре с 1965 года действует известная трехэтапная стратегия. Ее разработчики сознательно объединили общенациональную политику в области образования с макроэкономической стратегией и задали движение от «экономики выживания и образования, направленного на выживание», к «стабильному развитию через образование, направленное на эффективность, в 1978-1997 годы» и к сегодняшней «экономике, основанной на знаниях, через образование, направленное на развитие способностей». На первом этапе упор делался на стремительное расширение образования (строительство школ, набор учителей и тотальный прием в начальную школу), на втором этапе преимущественное внимание было уделено реформам, направленным на повышение эффективности системы и стандартизацию (национальный учебный план, регулярная оценка учащихся). Сегодня Сингапур ставит своей целью индивидуализированную, адаптивную систему образования и придерживается стратегии «Thinking Schools, Learning Nation»[94]. Основанием этой более гибкой системы являются высокие ожидания и универсальные стандарты, заложенные в предыдущие десятилетия.

Менее известна, но также впечатляет гонконгская реформа учебного плана и экзаменов «Learning for Life, Learning Through Life», реализация которой была начата вскоре после передачи управления в 1997 году и полностью завершится только в 2016 году, после выпуска первой группы студентов бакалавриата. Майклу процесс представляется досадно медленным, когда он вспоминает, как делались первые подступы к этой реформе в 2000 году, но как средство формирования высокоэффективной системы и дальнейшего ее совершенствования, она отлично себя зарекомендовала. В отчете институте «Grattan» эта реформа справедливо названа образцовой. Министерство образования с самого начала сосредоточилось параллельно на стратегии и подробном планировании реализации, следя за тем, чтобы все меры были должным образом упорядочены и направлены на всеобъемлющую цель повышения качества преподавания и обучения. Затем наступил период сосредоточенной и точной реализации стратегии. Специалисты института «Grattan» предположили, что это один из самых долго действующих стратегических документов в области образования. Сегодня необходимые изменения происходят в каждом классе и влияют на каждого учителя и студента в Гонконге, а не остаются просто словами в программном документе, как это часто случается с реформами, где бы они не проводились. В результате Гонконг с 17-го места, которое он занял среди 35 стран, участвовавших в Международной программе по исследованию качества чтения (PRILS) в 2001 году, поднялся на 2-е место в 2006 году. Итак, описанная выше модель развития в области образования оказалась в целом не менее успешной, чем в экономике[95].

Нужно признать, что не все страны Азиатско-Тихоокеанского региона совершили такой потрясающий прогресс. Северная Корея и Бурма не предприняли к этому никаких попыток, но Малайзия, Индонезия и Вьетнам, занимая разное положение по сравнению с ведущими системами региона, судя по всему, движутся в верном направлении. В любом случае это удивительная история, и именно успехи в образовании главным образом способствовали экономическому прогрессу региона в последние десятилетия. В статье ОЭСР от 2012-го года «Знания и умения — бесконечный ресурс, в отличие от нефти» («Knowledge and skills are Infinite – Oil is not») ее автор Андреас Шляйхер, главный вдохновитель деятельности ОЭСР в области образования, высказывает предположение, что страны, богатые природными ресурсами — например, нефтью или ценными минералами — инвестировали в основном в потребление, а не в образование, и не развивали навыки и знания своих граждан. Те же, кто вкладывал средства в долгосрочные навыки, собрали урожай в виде потрясающих преимуществ и экономического и социального благополучия.

Результаты многих стран Азиатско-Тихоокеанского региона по версии «PISA» впечатляют, но «PISA» не претендует на оценку всех типов обучения. Профессор Йонг Чжао сопоставил рейтинги стран по версии «PISA» в математике с тем, как сами учащиеся оценивают свои предпринимательские способности, и установил удивительную отрицательную корреляцию[96]. Многие страны, занимающие верхние строчки в таблицах «PISA», оказались на нижних строчках по предприимчивости. Для Азиатско-Тихоокеанского региона важно то, что учащиеся Сингапура, Кореи, Тайваня и Японии добились наилучших результатов в учебе, согласно «PISA», но по уровню уверенности в своих силах начать новый бизнес они — среди слабейших. Это подкрепляет наш тезис, что, несмотря на безусловный успех в образовании в течение последних 50 лет, страны Азиатско-Тихоокеанского региона не могут придерживаться той же линии поведения, если хотят ответить на вызовы 21-го века.

Ranking by PISA Math score and perceived entrepreneurial capability – Сопоставление успеваемости в математике по версии «PISA» и уверенности в предпринимательских способностях

Наблюдения Йонг Чжао подтверждает корреляция успеваемости по математике и уверенности в математических способностях. Том Лавлесс в своей книге «Каковы успехи американских школьников в учебе?» («How Well Are American Students Learning?») замечает, что между уверенностью учащихся в своих математических способностях и их успеваемостью по математике, по версии «TIMSS», существует негативная корреляция, и еще большая негативная корреляция говорит о том, что чем меньше им нравится математика, тем выше их успеваемость по предмету[97]. Конечно, высшая математика — это действительно сложно, и этим можно частично объяснить этот график. Первоклассные спортсмены, к примеру, часто жалуются на боли и изнурительные, бесконечные тренировки и занятия, так что, возможно, лучшие математики чувствуют себя так же.

Поэтому нужно с осторожностью интерпретировать эти данные. Как напоминает нам Бен Дженсен, 15-тилетние школьники с низкой успеваемостью, по версии «PISA», намного оптимистичнее смотрели на наши шансы эффективно справиться с изменением климата, чем их сверстники с высокой успеваемостью. Точно так же учащиеся с низкой успеваемостью могут обманываться, оптимистично оценивая свои шансы преуспеть в предпринимательской деятельности. И тем не менее эти данные, по крайней мере, дают повод задуматься.

* * *

Учитывая успех и глубокие корни прогресса в образовании, которого достиг регион, лидеры могли легко заключить, что должны оставить его в покое. Регион почивал бы на своих лаврах, а весь остальной мир пытался бы подняться на его высоту. Мы в своей работе хотели прежде всего показать, что это было бы большой ошибкой. Если Тихоокеанский регион претендует на мировое лидерство, он должен выйти вперед в инновациях, и если он хочет это сделать, он должен адаптироваться и перейти от своего потрясающего успеха в парадигме 20-го века, как ее можно обозначить, к парадигме 21-го века. Конечно, тот факт, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе в конце 20-го века приоритетом являлся человеческий капитал, закладывает необходимое основание, но для того чтобы возвести на нем здание, понадобятся серьезные изменения. Тем временем Калифорнии нужно будет выбраться из тупика, в который она сама себя загнала. Из наших разговоров с лидерами этих систем мы знаем, что они уже задумываются об этом. Необходимо осуществить грандиозную сдвиг, и эта задача представляется главной трудностью. Ранее упомянутую реформу учебного плана и экзаменов в Гонконге можно рассматривать как первый серьезный шаг в верном направлении, а лучшие калифорнийские чартерные школы и смелая реформа, проводимая в Лос-Анджелесе Джоном Дизи, указывают возможные пути решения вопроса там. Далее мы описываем, какими характеристиками должны обладать системы образования, чтобы обеспечить успешное мировое лидерство и инновации в предстоящие десятилетия.

Чему нужно учить детей

В образовании дорога в ад выстлана ложными дихотомиями. Одна из самых разрушительных и легко сбивающих с толку — это убеждение, что высокие стандарты в чтении, письме и арифметике обязательно означают угнетение творческого начала, самостоятельного мышления, индивидуальности и так далее. В странах Атлантики этот тезис часто выдвигается самими учителями в качестве объяснения плохой успеваемости, например, в Великобритании или США по сравнению с Азиатско-Тихоокеанским регионом. На первый взгляд это кажется вероятным, но в действительности это совершенно не так. Кроме всего прочего, это предположение не объясняет, почему в Великобритании или США успеваемость хуже, чем в канадских провинциях, например, в Онтарио или Альберте. И также, очевидно, абсурдна сама идея того, что высокая образованность снижает творческий потенциал. Более того, факты свидетельствуют, что в целом школы, обеспечивающие хорошее преподавание базового курса, также предлагают учащимся разнообразный и обширный учебный план. В нашем интервью с Тони Блэром он сильно подчеркивал эту мысль: да, системы образования в Азиатско-Тихоокеанском регионе должны развивать творческие и инновационные аспекты, но не отказываясь от своих достойных зависти достижений в основных предметах, а, напротив, на их основе. Джулия Гийяр говорила о том же: «Это не выбор либо/либо… умение читать и считать идут рука об руку с развитием творческих способностей и инноваций».

Тем не менее только высокие результаты в чтении, письме и арифметике не гарантирует столь же высоких результатов во всем объеме обширного учебного плана, особенно если дети проводят вечерние часы за изучением базового курса, и в культуре закреплены почтительность и порядок, а не сомнение и хаос. Таким образом, центральной задачей для Азиатско-Тихоокеанского региона будет разработка более глубокого, обширного и разнообразного учебного плана на основании модели образования, которую они применяли в последние десятилетия, а не наперекор ей. В целом регион движется именно в этом направлении — Майкл в течение последнего года беседовал на эту тему на самом высоком уровне в Гонконге, Сингапуре и Японии — но никто, и меньше всех лидеры систем, не обманывается в том, как трудно будет осуществить необходимый сдвиг.

Для прояснения разговора об учебном плане, который постоянно норовит скатиться к профессиональному жаргону, мы попытались представить, чему должны научиться дети, в виде простого математического уравнения:

Хорошо образованный = Э (З+М+Л)[98]

«З» означает «знания»: знание, как (навыки) и знание, что. Мы хотим, чтобы дети в школах усвоили важные знания и умения. Конечно, как читать, писать и считать; конечно, представление об истории страны, где они живут, в контексте мировой истории; и конечно, основы естествознания, без которых невозможно понять, как устроена жизнь в современном мире. Кроме того, им нужно усвоить навыки, имеющие отношение к информационным технологиям, научиться конспектировать, кратко излагать суть дела и так далее. Приведем для наглядности пример: мы хотим, чтобы дети не просто знали теорему Пифагора, то есть не просто могли бы ее рассказать; но чтобы они знали, когда и как применить ее, чтобы решить проблемы, с которыми они могут столкнуться в реальном мире.

«М» означает «мышление» или «мысль». У специалистов в области образования есть привычка добавлять слово «навыки» ко всему подряд, полагая, что этого достаточно для выделения новой дисциплины, и поэтому идея «навыков мышления», как и следовало ожидать, была широко высмеяна, особенно традиционалистами. Однако, обучение детей тому, как нужно мыслить, было глубокой и основополагающей целью образования, по крайней мере, со времен Платона. Более того, успеваемость детей значительно повышается, и свидетельств тому — великое множество, если учить мыслить и размышлять о том, как они мыслят, в ходе преподавания различных дисциплин.

Таким образом, выдвигая этот тезис, мы говорим не о необходимости формировать отдельные классы для обучения «навыкам мышления», но о том, что помимо и наряду с преподаванием предметов учителя должны обучать детей различным методам мышления. Достаточно лишь бегло вспомнить различные рабочие обстоятельства, не говоря уже об общественной сфере, чтобы убедиться в том, как важно владеть различными способами мышления. Иногда нужно синтезировать тезис или проблему, как в случае с так называемой «речью в лифте»; а иногда проблему нужно обдумать тщательно и всесторонне. В одних случаях необходимо работать в команде, а в других — одному. Иногда следует применить дедуктивный метод, мыслить хладнокровно и логично; а в другой раз требуется индуктивное мышление, и можно быть расслабленным и смелым. Иногда необходимо расставлять приоритеты и сосредотачиваться, а в других ситуациях — фантазировать и придумывать новое. Включение в учебный план занятий, считавшихся прежде «внеклассными» — например, состязательной дискуссии — представляет пример обучения критическому мышлению и развития умения обосновывать свою точку зрения. Психологическая литература за последние 25 лет прошла очень серьезный путь. Сейчас окончательно доказано, что способности, которые мы считали врожденными и неизменными, могут развиваться, им можно обучать. Если Тихоокеанский регион хочет занять лидирующие позиции в следующем поколении и вести человечество сквозь тернии первой половины 21-го века, то азиатским школьникам нужно научиться мыслить хорошо, по-разному, а не только усваивать знания.

Несколько школ уже начали меняться, имея в виду прежде всего различные способы мышления. Примечательный пример — Школа21 («School21») на востоке Лондона, рядом с парком, построенным к Олимпиаде-2012, которая должна открыться в сентябре 2012 года. Школа21, основанная Питером Хайманом, бывшим спичрайтером Тони Блэра, управляется частным образом, но финансируется из государственного бюджета, и располагает специализированным учебным планом с особым упором на обучение детей тому, как усваивать знания и развивать навыки мышления и исследования.

21^st century learning – Образование 21-го века

At school 21 we will teach in exciting and varied ways so that students learn how to think, here are 10 important examples. – В школе 21 детям будет интересно и весело учиться, и при этом они научатся мыслить эффективно. Вот 10 важных примеров.

1. One-to-one coaching to set goals and check progress.– Индивидуальные занятия с учителем для определения целей и проверки прогресса.

2. Mastery lessons – Уроки мастерства. Time will be devoted each day to making sure students practice the specific skills they need to improve: e. g. grammar and punctuation. – Каждый день мы будем следить за тем, чтобы дети обучались именно тем навыкам, которые необходимы им для прогресса: например, изучали грамматику и пунктуацию.

3. State of the art science. Technology, engineering and maths to prepare students to high-tech jobs. – Новейшее научное оборудование. Программы, техническое обеспечение и математический курс позволят подготовить ваших детей к работе в сфере высоких технологий.

4. Expert lectures. From subject specialists to develop deeper thinking and knowledge. – Лекции экспертов. Лекции специалистов в своей области помогут развить мышление и знания детей.

5. Harkness tables – Круглые столы. 12 students debating and leading enquiries round an oval table, like a university seminar. – Дискуссии и просто общение вокруг овального стола с участием 12 учащихся, наподобие университетского семинара.

6. Individual study. Students will learn how to work carefully on their own – pursing their own passions and completing their weekly goals to a high standard. – Самостоятельные занятия. Дети будут учиться работать самостоятельно, занимаясь любимым делом и выполняя свой еженедельный план в соответствии с высокими стандартами.

7. Project-based learning. To combine knowledge, thinking, creativity and team work. – Обучение, основанное на разработке проектов. Соединение знаний, реализации творческого потенциала и командной работы.

8. Sport. Taking advantages of the Olympic legacy facilities, we will give every student the chance to take part in high-quality sport. – Спорт. Благодаря сооружениям, доставшимся нам от Олимпийских игр, каждый ребенок сможет попробовать себя в различных видах спорта.

9. Music & art. All children will learn an instrument and will be able to join a music group, as well as developing their art and design skills. – Музыка и искусство. Все дети освоят какой-нибудь инструмент и смогут играть в музыкальной группе, а также развивать свои художественные и дизайнерские способности.

10. Drama. To develop confidence and speaking skills. – Актерское искусство. Для повышения уверенности в себе и развития ораторских способностей.

В недавних программных документах, выпускавшихся в Тихоокеанском регионе и в других местах, эта тема постоянно муссируется, но эффективная и универсальная ее реализация пока представляется труднодостижимой.

«Л» означает «лидерство»; лидерство — как умение влиять на тех, кто вас окружает в семье, обществе, на работе или в классе. В этом смысле лидерство должно быть универсальным умением. Задача школы или системы школьного образования состоит в обучении этому трудноуловимому навыку, которое охватывает многое из того, что иногда преподносится под заголовком «навыки 21-го века» — способность к общению, совместной работе в команде, отстаиванию своей точки зрения, умение увидеть другую точку зрения и принимать решения. Ответом является предоставление детям различных возможностей в течение школьной недели проявить свои лидерские качества — например, в спорте, театральном кружке, музыкальном коллективе или в походе — помимо возможностей для развития лидерского потенциала на обычных уроках.

Подобным образом, периодически можно выходить за границы утвержденного расписания и предлагать учащимся поработать в командах — возможно, в разновозрастных — над междисциплинарными вопросами, такими, как «Расшифровка генома: проклятие или благословение?» (Эта тема использовалась в школе, о которой я узнал из разговора с Питером Хиллом, бывшим руководителем австралийского ведомства по оценке учебного плана и предоставлении информации). Это могло бы способствовать развитию навыков мышления, а также открыть возможности для реализации лидерских способностей. Более прозаично, но так же важно фиксировать прогресс учащихся не только по предметам, как это принято это делать, но и в развитии других, более общих качеств. Необходимо убедиться в том, что в рамках систем эти качества учащихся действительно развиваются. Этот метод должен стать значимым критерием приема в высшие учебные заведения и на работу, поскольку предполагает оценку не только академических результатов, но и достижений более широкого спектра. Традиционные тесты не достаточны для выполнения этой задачи; специалистам понадобятся более сложные методы, основанные на применении технологий.

Это подводит нас к букве «Э» нашего уравнения, которая означает «этику». Опять-таки этику невозможно выделить в отдельный предмет. Ее основам необходимо обучать на примере того, как работает школа, как взаимодействуют между собой учителя и ученики, и как школа взаимодействует с обществом, для которого работает. Поэтому буква «Э» в уравнении вынесена за скобки. По мере ослабления традиционных институтов — семьи или церкви, например — школа остается единственным социальным институтом, которому мы можем доверить привитие молодежи определенных ценностей, или этическим оплотом, от которого зависит наше общее будущее. Разумеется, культуры различны, и также различны представления об этическом — какие-то из них восходят к религиозным, какие-то — нет — но ряд ценностей тем не менее универсален и крайне важен: это уважение мнений, отличных от твоего собственного; уважение людей вне зависимости от их благосостояния, расы, пола, сексуальной ориентации или происхождения; признание разнообразия жизни на земле — не только человеческой жизни — и понимание значимости экологических проблем; понимание того, что общество скорее будет процветать, соблюдая закон, чем если каждый человек или каждая семья будут рядить и судить, как им заблагорассудится. Мартин Вулф заметил по поводу перспектив мирового лидерства Азиатско-Тихоокеанского региона: «Дети в этих странах должны оканчивать школу, понимая, что являются частью глобального общества, а научить азиатских детей мыслить глобально будет непросто»[99].

Этика и лидерство требуют глубокого понимания себя и трудностей, связанных с выполнением задачи. Примером в отношении старшеклассников может служить калифорнийская программа «Год гражданина мира» («Global Citizen Year»). Имеется в виду год после окончания школы и перед поступлением в университет, в это время американские подростки могут пройти социальную практику в развивающейся стране и пожить в принимающей семье[100]. Участники программы посещают занятия по развитию лидерских качеств, семинары и лекции экспертов как до отъезда в принимающую страну, так и во время пребывания за границей. Это обучение на практике позволяет молодым людям увидеть другую действительность, узнать более широкий контекст и лучше понять сами себя. Молодежный проект «Один мир» («One world») преследует подобные цели, но предлагает более экономную модель: в рамках проекта классы и учащиеся со всего мира общаются и обмениваются идеями по видеосвязи. Школьники, участвовавшие в программе в течение года, лучше понимают мировые проблемы и отличаются большей эмпатией[101]. Фонд Тони Блэра «Вера» («Faith») старается наладить подобный диалог среди школьников, принадлежащих к различным религиозным конфессиям. В этих направлениях предстоит еще много работы; и может быть, самый трудный барьер в Азиатско-Тихоокеанском регионе — это помешательство родителей и общества на вступительных экзаменах в университет. В целом международные контакты и необходимость адаптироваться к различным обстоятельствам повышают творческий потенциал и гибкость мышления, а это два ценных качества лидера.

Демографический взрыв последних семидесяти лет, разрастание городов, особенно мегаполисов и большая разнородность населения во многих из них вследствие беспрецедентной и постоянно усиливающейся миграции в последние пятьдесят лет — все это требует преодоления культурных границ и границ национальностей и создания общего этического базиса. Идея насаждения этики отдельными государствами, очевидно, представляет опасность, а это означает, что по большому счету эта задача будет доверена школам и учителям.

Итак, Э(З+М+Л). Здесь заложен не только тезис, что такой учебный план лучше подготовит учащихся к предстоящей им жизни в 21-м веке; но и убеждение, что сочетание знаний, умения эффективно мыслить и лидерства, подкрепленное этикой, вероятнее всего раскроет в молодых людях качества, которые помогут им придерживаться инновационного подхода в жизни и в работе и конструктивно взаимодействовать с обществом на любом уровне, от локального до глобального.

Наконец, необходимо отметить, что уравнение Э (З+М+Л) представляет схему в самом общем виде и оставляет достаточно свободы для формирования особого учебного плана каждой страной или территорией, на которую распространяется та или иная юрисдикция. Это не оковы, это платформа.

Хотя отдельные школы, как нам известно, делают большие шаги в этом направлении, прогресс почти не заметен на уровне стран. Тем не менее в нескольких странах Азиатско-Тихоокеанского региона предпринимаются меры. Например, в Шанхае недавняя реформа учебного плана включает:

«основной учебный план для всех учащихся… расширенный учебный план, направленный на развитие потенциала учащихся… и учебный план на основе исследований, реализуемый преимущественно в виде внеклассных занятий».

Власти заявляют о намерении поощрять самостоятельное обучение и развивать творческие способности и критическое мышление, но пока неизвестно, как это будет осуществляться на практике.

Между тем в Сингапуре еще в 1998 году была опубликована концепция развития под заголовком «Thinking Schools, Learning Nation», которую затем дополнила концепция «Teach Less, Learn More», и поощряются дальнейшие нововведения в учебный план на уровне школьного образования.

На недавнем семинаре ОЭСР (в июне 2012 года) на тему «Чему нужно учить в 21-м веке» («What Students Should Learn in the 21^st Century») было очевидно, что среди стран Азиатско-Тихоокеанского региона преобладали Сингапур, Корея и Япония, и все они вместе с Австралией участвовали в дискуссиях на обозначенные нами темы.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 365; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

⇐ Предыдущая123Следующая ⇒

---

Мы поможем в написании ваших работ!