Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета
О Государственном Устройстве Автономной Советской Башкирской Республики.
1. Аппарат Государственной власти Автономной Советской Башкирской Республики складывается согласно конституции Р.С.Ф.С.Р. из местных Советов Депутатов, Центрального Исполнительного Комитета Башкирской Республики и Совета Народных Комиссаров Башкирской Республики.
2. Для Управления Делами Автономной Советской Башкирской Республики учреждаются Народные Комиссариаты: 1) Внутренних Дел с Управлением почт и телеграфов, 2) Юстиции, 3) Просвещения, 4) Здравоохранения, 5) Социального Обеспечения, 6) Земледелия, 7) Продовольствия, 8) Финансов, 9) Совет Народного Хозяйства с отделами Труда и Путей Сообщения и 10) Рабоче-Крестьянской Инспекции.
Примечание. Иностранные дела и внешняя торговля остаются целиком в ведении центральных органов Р.С.Ф.С.Р. Военными делами ведает Башкирский Военный Комиссариат, непосредственно подчиненный ближайшему (Заволжскому) Окружному Военному Комиссариату. Борьба с контрреволюцией остается в ведении органов Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, образуемых Всероссийской Чрезвычайной Комиссией по соглашению с Башкирским Советом Народных Комиссаров.
3. В целях сохранения единства финансовой и хозяйственной политики Р.С.Ф.С.Р. по всей территории Республики Народные Комиссариаты Башкирской Республики: Продовольствия, Финансов, Совет Народного Хозяйства с отделами Труда и Путей Сообщения, Рабоче-Крестьянской Инспекции и Управление почт и телеграфов при Народном Комиссариате Внутренних Дел остаются в непосредственном подчинении соответствующих Народных Комиссариатов Р.С.Ф.С.Р. с обязательством исполнения инструкций и распоряжений последних.
|
|
|
4. Народные Комиссариаты: Внутренних Дел (без Управления почт и телеграфа), Юстиции, Просвещения, Здравоохранения, Социального Обеспечения и Земледелия автономны в своих действиях и ответственны непосредственно перед Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом.
5. Необходимыми финансовыми и техническими средствами Автономная Советская Башкирская Республика снабжается из общих средств Р.С.Ф.С.Р.
Подписали:
Председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета М. Калинин.
Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин).
Секретарь Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета А. Енукидзе.
19 мая 1920 года.
Башревком решительно запротестовал против централизации. Из разнных мест требовали возращения Валидова. Почти все члены Башревкома по указанию Валидова из Москвы, оставили свои посты в знак протеста и покинули Стерлитамак в неизвестном направлении. После этого фактически обком сам начал управлять всеми делами Башкирской республики.
|
|
|
17 июня. Покинувшие Стерлитамак члены Башревкома созвали в деревне Ново-Усманово Бурзян-Тангаурского кантона совещание, которое признало положение безнадежным и решило разъехаться по горам и степям Башкирии и Киргизии (Казахстан).
21 июня. Состоялся расширенное заседание Башкирского обкома партии в связи с уходом членов Башревкома. На этом заседании участвовал единственный представитель Башревкома А. Ягафаров, который при выступлении заявил о травле обкомом башкирских деятелей. «Положение о БССР от 19 мая произвело на наших ответственных работников убийственное впечатление. Мы создали автономную республику, теперь Центр его не дает. Нам стало ясно, что мы работаем в пустом пространстве».
26 июня. Создан новый ревком до выборов на Первом всебашкирском съезде советов. Председателем его стал Файзулла (русские называли его Михаилом) Мансырев, бывший питерский рабочий, заместителем – П. Викман, секретарем – Г. Уразов, члены: П. Зудов, С. Лобов, А. Семякин, Х. Хуснутдинов, А. Батталов. А. Ягафаров не вошел в состав ревкома и передал свои полномочия и печать новому ревкому. Г. Шамигулова выдвинули на пост председателя БашЦИК и Совета народных комиссаров. Здесь были все чужие, которых народ совершенно не знал. Они тоже не были в курсе того, как живет народ. Их главная цель: любой ценой установить диктатуру пролетариата на окраине России. Новое правительство республики допустило массу перегибов и тем самым обострило недовольство общественности. В результате вспыхнуло националистическое повстанческое движение башкир на юго-востоке Башкортостана.
|
|
|
Как видно, Малую Башкирию отличали острота национального вопроса, слабость позиций советской власти. Между тем рядом была расположена Уфимская губерния, более развитая и где проживало немало башкир, однако преобладало татарское и русское население. Для лучшего руководства и на основе неоднократного обращения башкир декретом ВЦИК от 14 июня 1922 года Уфимский, Бирский , Белебейский уезды и волости Златоустовского уезда были объединены с автономной Башкирией. Уфимская губерния была упразднена. Новая территория Башкирской АССР состояло из 8 кантонов: Уфимский , Стерлитамакский, Бирский, Белебеевский, Аргаяшский, Зилаирский, Мясогутовский и Тамъян-Катайский.
Еще 13 декабря 1919 года ЦК РКП(б) отменил декрет наркомнаца о Татаро-башкирской республике, изъяв из нее автономную Малую Башкирию. Согласно декрету 27 мая 1920 года автономная Татарская республика была образована без Малой Башкирии и без Уфимской губернии с изрядной долей татарского населения. Из нее в состав автономной Татарии был включен лищь Мензелинский уезд. Так на территориальный спор татар и башкир была поставлена жирная точка. Кстати, в Большом Башкортостане русские составляли 40%, башкиры – 24%, татары, тептяри и мишари – 23% населения.
|
|
|
Комбриг Муса Муртазин
1914 год. Первый год военных действий. Артиллерийскую бригаду, где служил Муса Лутович Муртазин, перебросили на румынский фронт. Среди них оказался большевик, все звали его товарищ Петр, который по - своему объяснял другим о положении дел на фронте. Вскоре Муса подружился с ним и даже начал ему помогать проводить подпольные беседы против этой войны. По словам большевика, это война империалистическая, что необходимо переизбрать командира и поставить своего, чтобы иметь общий язык с простыми солдатами. За ведение агитации среди солдат, Мусы Муртазина и товарища Петра отправили в штрафбат. Февральская революция освободила их от прибывания в штрафбатальоне. Мусу должны были направить на фронт. Он, долго не думая, вернулся в родное село Кучуково Кубаляк-Телевской волости Верхнеуральского уезда. Увидев сына, мать удивилась шибко, заплакала от радости от того, что сын ее жив и здоров. Разбудила она младших братьев .Даута, Искандера и Ибрагима. Те проснулись и сразу бросились к старшему брату в объятья, ве врмя кричали «ур-ра-а», как будто они победители. Отец со старшим братом Гайсой не оказались дома. Оказывается, они выехали в Идельбаш (русское название Белорецк) по своим делам. Гайса старше Мусы на пять лет, женат, дети есть, построил свой дом, живет отдельно. То, что все близкие живы и здоровы полностью успокоило Мусу. Он видел много смерти в войне с японцами, в Первой Мировой войне и поэтому знает хорошо, что смерть подстерегает каждого на каждом шагу. Особенно на войне. Но, чтобы не было массовых убийств следует прекратить любую войну. Тогда многие остались бы в живых. Он так же знает, что начать войну легко: объявил и двигай свою армию против врага, а вот заканчивать ее трудно. Во время чаепития расспросил о житье-бытье сордичей-односельчан. Удивительно то, что здесь о февральской революции и не слышали, ничего не знают о нем. Здесь по-прежнему правят балом старшины и старосты.
По старой традиции стали приходить повидать возвратившегося односельчанина старики и старухи. Им охота знать через Мусу последние новости в стране, о войне и так далее. Для сельчан каждый день одно и то же, повторяются те же работы и они далеки от политики. Муса рассказывал им о войне, о революции, о будущей жизни. Они цокали языками и не верили к будущей луяшей жизни.
К вечеру вернулись отец с братом. Побывав немного возле Мусы, Гайса ушел домой, а Муса через отца узнал местные новости: кто жив, кто когда умер, кто был на войне, кто вернулся, кто не вернулся и т.д.
Не пришлось Мусе прохлаждаться в родном селе, так как ему поручили выбрать в IВсебашкирский курултай депутатов. На следующее утро в сопровождении братишек и группы молодежи он направился в центр волости Мулдакаево и несмотря на препоны руководителей волости, выполнил свою миссию сполна. Сам тоже был избран на этом же волостном собрании.
20 июля 1917 года в Оренбурге начал свое дело Курултай, гле участвовал и Муса, сидел слушал докладчиков и думал, началось, вроде бы лед пошел! Курултай выбрал верховную национальную власть – Центральное областное шуро. Здесь же было принято постановление об организации национального войско. Сейчас он понимает глубже, тогда думал, что все решится так, как ты задумал. Но вжизни наоборот, любое хорошее дело решается с трудом, появляются противники твоих замыслов. Муса еще не решил как быть: идти в армию, чтобы воевать, чтобы быть пушечным мясом или остаться в родном краю и найти работу, чтобы прокормиться. Как раз в это время письмом его вызвал в Оренбург Заки Валидов. Муса долго не стал размышлять о том, надо или не надо – быстро собрался и поехал в Оренбург. В родном селе Кучуково он почуствовал себя в тисках узкой, однообразной жизни, хотелось свободы, широкого пространства.
Валидов принял радужно:
- Проходи братец, проходи! Только я не знаю ты старше меня или моложе?
- Я моложе вас, с 1891 года рождения Ахметзаки агай. Разница в один год.
-Давайте перейдем на «ты», поскольку мы почти ровесники.
- Расскажи о себе, если можно!
- Что тут рассказывать. Поступил на военнную службу в 1912 году во Владивостоке. С 1913 года служил на острове Русский. С начала Первой мировой войны попал на фронт, где пробыл до 1917 года. Получил следующие звания: младший фейерверкер, бомбардир, младший ефрейтор.
- Ну, хорошо, как говорится, у всех почти одна судьба. Перейдем к делу: чтобы защитить будущую автономию нам необходимо организовать национальное войско, нужны офицеры, организаторы этого дела. Как их найти? Как ты думаешь?
- Муса задумался, он не думал, что зададут такой вопрос. Немножко замешкался, но быстро взял себя в руки.
- Создание башкирских войск будет правильным делом. Люди найдутся, только вот откуда достать оружие – большая проблема.
- Оружие купим у Дутова, оружия у них много, но им нужны деньги. Но мы нейтральны, не поддерживаем ни красных, ни белых. Эту истину и тебе надо держать в памяти.
- Понял тебя, Заки агай.
- Братец Муса! Мы тут договорились поручить тебе очень серьезное дело, будешь ли согласен я не знаю.
- Какое дело?
-Дело создания башкирского полка.
М. Муртазин сразу согласился.
-Очень хорошо, - обрадовался Ахметзаки Валиди, пока есть время, расскажи о своей семье!
- Я родился в деревне Кучуково, родители живы и эдоровы. Старший брат отдельно от родителей живет, у него своя семья. Младшие братья, а их трое - мальчишки, подрастают.
- В семье одни мужчины?
- Да. Одни мужчины. В наших краях природа ка в сказке, леса и горы. В горах Ишегул, Озонгор когда-то я собирал клубнику. Рядом реска Кара, где водятся и крупные и мелькие рыбы разных пород. Отец – Лутфулла, односельчане называют его вкратце –Лут. Всю жизнь работал на богатых. Мать – домохозяйка, воспитывает детей, ведет свое хозяйство. Я в молодости тоже работал на баев, пас скот старшины Кубаляк - Тилявской волости. Вначале учился в медресе родной деревни, затем в селе Казаккол продолжил свое образование. Тогда мугаллимов не хватало, поэтому после окончания Казаккуловской медресе начал заниматься учитеьской деятельносью, начал учит ребят.
- Ты, братец Муса, вроде бы артиллерист. Где и когда в армии служил?
- С осени 1912 года с-начал служить во Владивостоке.Не знаю почему, может быть из-за того, что я имею крупную фигуру, сразу направили в артилеристкое подразделение. Дальше учеба и после курсов стал бомбардиром, дали унтер-офицерское звание, называется фейерверкер. Когда началась война, меня направили на румынский фронтТам и воевал.
- Да-а! Судьба человека полностью от него не зависит. – Валидов вспомнил малую родину, родственников, односельчан. – Девушка у тебя имеется, небось?
- Пока нет, Заки агай. Только на примете имеется девушка одна, зовут Фатиха. Учится в Верхнеуральской гимназии.
- В этом вопросе ты, братец Муса, похож на меня! Я тоже с Нафисой никак до свадьбы не дойдем.
Посмеялись вволю. Два авторитетных мужей сразу нашли общий язык, оказалось их судьбы так похожи. Впереди их ждала дорога долгая, опасная с крутыми поворотами, взлетами и падениями.
Получив фарман (приказ) от рук Ахметзаки Валиди Муртазин обратно вернулся в родное село. Сразу по приезду собрал своих односельчан возле мечети и прочитал фарман Башкирского правительства о создании национальных отрядов и добавил словами:
- Кто хочет записаться в отряд, создаваемой мною, прошу ко мне! Кто желает?
Установилась полная тишина. Никто ничего не хотел, все стояли молча и ждали что будет дальше. «Хорошо, что не разошлись», - подумал Муса и на этот раз уже приказал:
- Кто в военной гимнастерке – вперед!
Таких, оказалось, трое.
Муса обратился к человеку с высоким ростом:
- Скажи-ка, односельчанин, ты против создания отряда? И сам тоже не хочешь идти?
- Конечно, Муса, я против. У меня нет времени, чтобы на коне скакать туда-сюда, дел много. Во-вторых, ни врага, ни своего убивать не хочу. Для меня они все люди, а человека убить – самый большой грех. Второй и третий человек тоже отказались.
Муса повернулся к своим братишкам:
- А ну-ка, братцы, за отказ выполнить фарман башкирского правительства всыпать им по 10 ударов ногайками. В любом случае вы пойдете со мной.Посадим! Или вынесем решение расстрелять без суда и следствия!
Последние слова Муртазин сказал для того, чтобы немного напугать,стоящих перед ним трех молодых людей. Однако, когда Иьрагим и Искандер подошли к длинному, чтобы снять его гимнастерку тот закричал:
- Пишите в отряд меня! Сами напишите! Все равно там долго не буду – побегу! Если возьму в руки оружие – уже знаю, что буду делать.
Его написали в список первым
- Напишите меня!
- Меня тоже включите в список!
- Придется записаться, чем сидеть в тюрьме.
Муса начал писать: Яппар Кадыров,Марат Валеев, Карим Зарипов… Набралось ровно два десятка человек. Тут же им роздали 20 ружей и сабель. Оставив односельчан, Муса Муртазин выехал в соседние деревни и набрал более 100 человек добровольцев. Вскоре в отряд записались более триста человек. Их разделили на эскадроны, выбрали эскадронных командиров и начали проводить занятия по джигитовке, рубке с ходу с коня и стрельбе. Эти военные упражнения Муртазин сам придумал и во время боевых упражнений учил других примерно так:
- Ребята! Главное надо приучить лошадь к шуму огнестрельного оружия. Можно приучить лошадь к огню ещё и другим образом. Наперёд дать им пистолет видеть и обнюхать; потом, не заряжая его, спускать перед ними курок, чтобы приучить их к стуку курка и полки, когда они к сему стуку привыкнут, то поодаль от лошади сделать несколько раз с полки вспышку; потом подойти к ней ближе, дабы она привыкла и познакомилась с пороховым запахом и дымом. После того выстрелить самым малым зарядом, сперва вдали, а потом от часу ближе, а наконец и сидя на ней. При всяком же разе надобно к ней подойти, приласкать и дать немного овса, или какой-нибудь другой приманки. С таким же точно терпением приучать её к барабанному бою, шпажному и сабельному стуку и прочим военным крикам.
В одном из таких упражняемых дней, Муса получил весточку от Фатихы. Она писала: «Любимый мой Муса! Неудобно, но вынуждена обратиться к тебе. Меня против моей воли замуж отдают, держат взаперти. Вся моя опора – только ты! Очень прошу, приди быстрее и освободи меня! Пока еще не поздно! Завтра будет поздно!»
С пр. Ф
Муса пришел в ярость. Приказал коневоду привести коня и не думая ни очем, кроме своей Фатихы, без сопровождающей группы полетел к своей любимой. Лишь бы успеть! Лишь бы успеть! –стучали копыта коня. В дом исправника Миликова от влетел с ходу и, увидев человека с круглой бородой, с громким криком спросил:
- Где Фатиха?
Тот не растерялся, несмотря на то, что перед ним появился вооруженный всадник.
- Ты кто такой? Зачем орешь в моем доме? Зачем она тебе? Марш из дома! - Отец девушки был в гневу.
- Я кто такой? Знайте: я – ваш зять! А зовут меня Муса, фамилия – Муртазин. Фатиха-а-а! Где ты? Я пришел за тобой! Дай мне свой голос!
- Я тут! – Послышался слабый женский голос с той комнаты, где висел замок на дверях. Муса сильно пнул ногой по двери и они раскрылись. За дверью стояла Фатиха и плакала.
- Одевайся! Отсюда поедем вместе!
- Я давно уже готова, Муса.Я думала, что ты не успеешь – успел - таки. Думала наложить на себя руки.
- Пока я есть – не торопись в тот мир – успеешь. Бужем жить да поживать вместе как сможем.
Она взяла в руки узелок, легонько обняла своего спасителя и сказала: «Я готов!».
Исправник шагнул к ним навстречу, чтобы, видимо, помешать действия Муртазина. Он готов был своего зятя умертвить в сию минуту. Муса вынул саблю, чтобы показать свою решимость и тот остановился и остался на своем месте, как вкопанный. Правда, исправник все время проклинал их обоих, читая соответствующие суры из Корана и после того, когда двое молодых скрылись за горизонтом. Таким образом, отряд увеличился еще на один человек.
О дальнейших событиях Муса Муртазин пишет в своей книге посвященной гражданской войне в Башкирии так:
«После бегства из Оренбурга большинство, членов Ксе-Курултая во главе с Валидовым собрались (в начале июня) в Челябинске, который в это время находился во власти чехов.
Ксе-Курултай объявил о возобновлении своих действий и вошел в переговоры с чехами о признании его последними. Заключенный между чехами и Ксе-Курултаем договор предусматривал условное признание чехами башкирской автономии и право формирования башкирских частей. В договоре было, по требованию чехов, оговорено, что окончательная санкция башкирской автономии должна быть произведена Учредительным Собранием.
После этого договора Ксе-Курултай восстановил Башкирский Военный Совет, который приступил к формированию башкирских войсковых частей.
Необходимо подчеркнуть, что это время является моментом хотя и кратковременного, но полного разрыва Башкирского правительства с Советской властью. Под влиянием репрессий местных советских работников против башкир у членов Башправительства сложилось мнение, что Советская власть является принципиальным врагом Башкирской автономии. Относящиеся к этому времени воззвания правительства к народу призывали его к борьбе с большевиками, как с предполагаемыми посягателями на башкирскую свободу. В одном обращении (июнь 1918 г.), после перечисления действительных и легендарных притеснений башкир и прочих тюркских народов со стороны Красной гвардии – по отношению к большевикам сказано следующее: «Мы опозорим себя перед лицом всего света, если предоставим им полную свободу действий в нашей Башкирии, на нашем Урале. Если мы, башкиры, также как и другие населяющие Башкирию мусульмане, будем их бояться, не прогоним их из Уральских пределов, то мы лишимся всех наших прав на землю и автономию. Поднимайся, башкир, восставай, мусульманин! Стройся в ряды войск! Прояви свою отвагу, смелость и решительность, сбрось с себя лапы, которые на тебя наступили».
К этому же времени должны быть отнесены отдельные попытки Башкирского правительства связаться с существовавшими тогда демократическими (антисоветскими) национальными центрами, как-то: «Совет национальностей» и «Юго-Восточный Совет национальностей».
Усилиями Башкирского Военного Совета до августа 1918 года сформированы были 1-й, 2-й и 3-й башкирские стрелковые полки, во главе со штабом башкирских войск, и впоследствии одновременно с правительством были переброшены из Челябинска в Оренбург, который находился под властью Дутова. В то же время правительство стало собирать башкир-солдат, бывших в старой русской армии, в свои национальные части. К этому времени закончилось формирование пяти башкирских пехотных полков, 1-го и 2-го башкирских конных полков. Кадрами послужили отдельные военные команды, группировавшиеся частью в Сызрани, частью в Баймаке. Кадром для 2-го кавалерийского полка послужили мелкие кантонные конные команды, несшие службу охраны на правах конной милиции; последняя была сведена в один отряд для сформирования 2-го кавалерийского полка. Формирование 2-го кавалерийского полка и 6-го пехотного полка происходило при следующей обстановке.
Дутов совместно с Комитетом Учредительного Собрания распространил свое влияние на всю южную территорию Башреспублики при помощи своих отрядов и расположенного в этом районе казачьего полка под командой войскового старшины Богданова. Поэтому, хотя в Башкирии и были организованы кантонные управления (с военными отделами) и Тюбек-Шуро, – они фактически не были хозяевами своих территорий. Земельные и лесные вопросы, а также вопросы взимания налогов и сборов, разрешались уполномоченным Комитета Учредительного Собрания и земской управой. На этой почве с самого начала пошли трения между Башкирским правительством и Дутовым.
В целях усиления власти местных кантонных управлений и оказания надлежащего отпора разгуливавшим по Башкирии и терроризировавшим башкирское и русское крестьянское население казачьим белым отрядам войскового старшины Богданова – Башкирский Военный отдел поручил Ахмеду Биишеву и Сагиту Мрясову организацию добровольческих отрядов путем посылки своих уполномоченных с кадром комсостава по кантонам. Население весьма охотно пошло навстречу организации отрядов: добровольцы шли со своим оружием, обмундированием и лошадьми и содержались на средства местного населения. За короткое время с июня по октябрь 1918 г., численность добровольцев достигает более 31/2 тысяч человек. Начальники добровольческих отрядов в то же время являлись начальниками гарнизонов данного района.
Дутов, видя в добровольческих отрядах все растушую вооруженную силу внутри Башкирии, принял все меры к дезорганизации и разгону этих отрядов: потребовал отправки их на фронт на усиление и пополнение башкирских действующих частей. Этим Дутов преследовал цель ослабления власти Башкирского правительства.
Последнее, в противовес попыткам Дутова, наоборот стягивало действующие отряды в районе Красной Мечети, где из них приказом Башкирского Войскового Управления от 5 октября 1918 г. №58 формировались 2-й кавалерийский и 6-й пехотный полки, с подчинением их 2-й сводной дивизии. Командиром первого из полков назначен был Ахмет Биишев и второго – Осман Терегулов.
После этого Башкирское Войсковое Управление, опираясь на свои тыловые части (1-й и 2-й кавалерийские и 6-й пехотный полки) стянуло остальные действовавшие под властью Дутова на Актюбинском фронте башкирские части, из которых сформировало первую дивизию (1-й, 2-й, 4-й и 5-й стрелковые полки). В это же время был сформирован штаб Башкирского корпуса (командир – Заки Валидов, начштаба – Илиас Алкин).
(МуртазинМ. Л. Башкирияи башкирские войска в Гражданскую войну. 1927, глава 6).
Увидев, что башкирские войска увеличиваются и крепнут Верховный правитель Колчак отдал приказ расформировать башкирские части и часть подчинить атаману Дутову, часть генералу Ханжину. За невыполнение данного приказа мусульманских офицеров привлечь к уголовной ответственности. Вот тебе на!
Из-за этого приказа напряжение выросло до предела. Военное руководство башкирских войск решило перейти к красным. Как раз в это время Муса Муртазин самовольно снял с фронта свой полк, чтобы дать некоторый отдых своим. Услышав об этом генерал Анненков направил один из белых полков в сторону Тамъян-Катайского кантона, чтобы разгромить непослушный полк Муртазина. Ночью, когда бойцы спали, белые внезапно напали и окружили полк Муртазина. Муса был снят с должности командира полка, вместо него поставили есаула Ганача. Во второй половине ночи никто не спал, все думали-гадали, спрашивали друг друга: как быть? И наконец, нашли единственно правильный выход из создавшей ситуации. Утром Муса Муртазин собрал вокруг себя самых преданных и смелых своих бойцови поднял мятеж. Арестовал всех новых командиров эскадронов и полка и на эти должности поставил своих людей. Был принят план о ликвидации Дутова, однако нашелся предатель, который успел сообщить атаману об этом. Когда окружили штаб Дутова, там и его и других не оказалось. Все срочно ушли, затея не получилось. Таким образом полк Муртазина оказался между двух огней.
Перейдя на территорию Башреспублики, полк остановился в Тунгатаровской волости, где и приступил к реорганизации.
Прежде всего, надо было избавиться от ненужного командного состава и кулацкой части рядового состава, которые могли предать в любую минуту. Комиссия, назначенная для определения годности его бойцов с точки зрения службы в кавалерии, обследовала весь состав полка. После ее работы все ненадежные и чуждые национально-революционному духу бойцы были забракованы. Севшие на их лошадей бойцы из бедняков были воинами, на которых можно было положиться, в стойкости и верности которых сомневаться было нельзя. В результате реорганизации полка в нем образовалось ядро в 130 сабель. Так 1-й кав. башкирский полк стал действительно башкирским национальным, и, имея во главе командира-башкира, начал свою новую деятельность. Это было в июле месяце 1918 года. В начале августа полк перешел в Белорецкий завод. Это событие произвело сильное впечатление на часть членов (реакционно настроенных) кантонного управления (думы), среди которых возникло некоторое замешательство. Часть думы ходатайствовала перед казачьим командованием, ставленником генерала Дутова – Ханжиным, о разоружении отряда Муртазина.
Но в районе действий полка не было достаточно сильных казачьих войск, и полк продолжал свои переходы. Перевалив через Уральский хребет, полк в первой половине августа перешел в район Архангельского завода и, изолировав себя от казачьих войск, направился к реке Сим, где попытался присоединиться к красным.
Но красные, не зная намерений полка, встретили его огнем и не подпустили к себе высланную им делегацию. Ночью же этого дня они, считая башкирский полк казачьим отрядом, его окружили, но отряд все же вышел из кольца. Ввиду неудачи своего замысла – присоединиться к красным и опасаясь влияния на полк белого казачества, комполка решил уйти из этого района в Белорецк, где временно распустить полк до новых указаний от Башкирского правительства. Полк через Архангельский направился на завод Белорецк, куда и прибыл к началу сентября.
Здесь правительство назначило командиром полка М. Карамышева, которому и поручено было продолжать формирование 1-го башкавполка, а М. Муртазину принять один из эскадронов.
Не закончив своего формирования, в составе 2 эскадронов, в сентябре 1918 года полк был переброшен в Оренбург для охраны переехавшего в этот город правительства Башреспублики.
Это совпало с периодом начавшихся трений между правительством Башреспублики и Дутовым, и в Оренбурге в конце ноября 1918 года полк принимал участие в заговоре против Дутова. Когда Башправительство порвало с Дутовым окончательно, дивизион вместе с правительством переходит в Баймак, где продолжает нести службу охранения правительства от возможных налетов Дутова, укомплектовываясь добровольцами-башкирами Зилаирского кантона (бурзянцами, кипчакцами и усерганцами) и доведя свой состав до 4 эскадронов. В полку между активной частью башкир и казачьим командованием продолжалась борьба за создание исключительно башкирского комсостава. Под давлением башкирского состава Муртазин был назначен пом. командира по строевой части.
В это время полк, в связи с концентрацией всего башкирского корпуса для перехода на сторону Красной армии, получил задание перейти в Стерлитамак.
Пройдя более 200 верст, 16 декабря, в районе Байгузино полк, внезапно окруженный Петроградским и Ивашинским красными полками, с боем отходил на Макарове, Кулганиново, далее Галиакбарово, где вошел в подчинение 2 башкирской дивизии. М. Карамышев был отстранен от командования полком. Муртазин получил утверждение в должности командира полка и начал работу по подготовке перехода к красным. 18 февраля 1919 года в районе Уметбаево, совместно с войсками башкирского корпуса (вместе с правительством), имея в своем составе 540 сабель, 600 лошадей и 4 пулемета, он первым переходит к красным в районе 20 Пензенской дивизии.
Перейдя к красным, полк занял позицию против белоказаков в районе Таирове – Нургалино, на левом фланге красных, выслав разведку в направлении Семенове – Шадыгаево – Кусеево. Однако, комбриг 20-й Пензенской дивизии Зеленцов и военком той же бригады Сидоров, считая, что Муртазин, занявший по своей инициативе фронт против казаков, сделать этого не имел права, вызвали его к себе для объяснений.
Прибывшему 19 февраля в штаб дивизии Муртазину было приказано немедленно разоружаться. Такое приказание приравнивало полк, естественно, к врагам Советского правительства, между тем заветной мечтой организаторов Башкавполка была мысль идти на помощь Красной армии и участвовать в ее борьбе против белого казачества, которое в своей безумной предсмертной агонии терроризовало бедноту России и Башкирии. Именно для этой цели, заключая свое соглашение с Советской Россией, Башкирская Республика передала в ее распоряжение свои войска.
Башкирским бойцам, так восторженно и искренно шедшим совместно с пролетариатом России на общий бой против не желающих смириться перед ураганом Октябрьской Революции помещиков и генералов, командованием 20-й дивизии, вместо того, чтобы их принять в свои ряды, как своих братьев и друзей, предложено было разоружиться. Не решаясь передать такой приказ своему полку, комполка пошел за разъяснением к Валидову, которого застал в таком же удрученном состоянии, в каком и сам находился. Выслушав комполка, Валидов смог только ответить, что, глубоко понимая горе комполка, он ничего не может сделать, так как он сам отстранен от командования башкирами. Указавши комполка, что он не может отдавать приказы, Валидов посоветовал ему частным порядком распустить полк и уходить, куда он хочет.
Не удовлетворившись таким ответом, комполка отправился в Пензенскую бригаду, где ему был оказан чрезвычайно недружелюбный прием. Не желая выслушивать объяснения комбашполка, комбриг Зеленцов заявил, что башкиры – пленники и что если они не разоружатся, то будут разоружены силой. Муртазин ушел очень злым.
Когда он возвратился в свой штаб, то там застал политработников первой бригады 20-й дивизии за усиленной деморализационной агитацией среди башкир. Политработниками доказывалось, что Муртазин – белый, приятель Колчака, Дутова и враг трудового народа.
20 февраля 1919 года, вследствие получения доклада от зам. командующего башкирскими войсками Ахлова о новых сильных группировках противника, с которыми частям 20-й дивизии собственными силами справиться было трудно, командование этой дивизии решило использовать Башкавполк против казаков. Но одновременно политотдел дивизии, сразу взявший неверную линию в политике к башкирам, продолжал деморализацию башкирских войск и вооружил против них русских красноармейцев. Благодаря этому, недоброжелательное отношение к башкирским войскам в целом передалось от комдива к низшему и рядовому составам красных частей, которые начали смотреть на башкир, как на врагов. Стали производиться самовольные реквизиции и конфискации имущества башкирских войск и деревень, начались нападения на башкирские деревни, накладывались неимоверно тяжелые контрибуции. Сведения об этих бесчинствах дошли до центра, и командарм I издает следующий приказ:
Начдиву 24 Стрелковой, начдиву Пензенской, Башкирский Ревком.
№ 0855.Оренбург 12/III. Штарм I, 14 ч. 45 мин.
Центром признана автономия Башкирии. Башкирские войска перешли на нашу сторону, и некоторые полки уже воюют против белогвардейцев рядом с нами; между тем, согласно документальных данных доказано, что низший командный состав, а также и комбриги, недоброжелательно относятся к башкирскому войску и нации. Документально доказано также, что Интернациональный полк, а также и другие полки самовольно реквизируют, конфискуют имущество башкирских войск и деревень, накладывают на жителей контрибуцию от 3 до 30 тысяч рублей. Сознавая всю ответственность перед центром за такие явно недоброжелательные явления, приказываю:
1) Широко объявить всем красноармейцам о признании Советской властью автономии башкир – Башкурдистана.
2) Башкирское войско есть нераздельная часть Красной армии и должно совместно с красноармейцами воевать против врагов Советской власти.
3) Удовлетворить войска Башкурдистана всеми видами довольствия и жалованьем за февраль и март на общих основаниях.
4) Все башкирские полки передаются в состав Пензенской дивизии временно.
5) Все башкирские полки подчиняются нашему командованию и исполняют только приказы, исходящие от нашего командования.
6) Под личной ответственностью всех командиров и политкомов немедленно прекратить недоброжелательное отношение к башкирскому населению и войску.
7) Приказываю в кратчайший срок расследовать: кем, когда и по чьим распоряжениям производилось хищение имущества в башкирских деревнях, Башкирского правительства и войскового; по расследовании материал представить в армейский трибунал о всех виновных.
8) Все имеющиеся в штарме документы о контрибуциях и хищениях передаются армейскому трибуналу для привлечения к ответственности виновных. Настоящий приказ прочитать во всех ротах, эскадронах и батареях, об отданных распоряжениях немедленно донести.
Командарм Гай, Член Ревкомитета.
В таких сложных условиях, когда он ушел от белых и не был принят красными, оставаться между двух огней долго означало деморализацию войск. И он повел войска обратно в сторону белых. Тут он получил приказ генерала Бакича, где было указано войти в тыл отступающих красных войск и встретить их огнем. Муса находил сотни причин, чтобы не выступать против красных и добился своего. Перешел из Абзелила в Белорецк, чтобы полк отдохнул. В период отдыха полка увеличил численность за счет местных добровольцев, вооружил его в достаточном количестве. Но долго в кошки-мышки нельзя играть. Поэтому комполка, выполняя приказ генерала Белова, направил свой полк в сторону Стерлитамака. В городе полк был подчинен командиру корпуса белых Церетели и был выдвинут на фронтовую позицию. Находясь на позиции, Муртазин продолжал собирать добровольцев в свой полк и создал кавалерийскую бригаду. После этого он самовольно покинул линию фронта и направился в Белорецк. Как только устроились в этом городе, его к себе вызвал в Абзелилово командующий группой белых войск генерал Эллерс-Усов. С группой телохранителй он поспешил туда. Беседа с генералом превратилась в перебранку. В тот момент, когда генерал схватил свой револьвер, Муса успел застрелить первым и ранил командующего и ушел. Вместе с ним ушел от генерала его конвой, который на половину состоял из башкир. После этого он повел свою кавбригаду против белых, которые находились в городке Магнитном. Белые части отступили, солдаты разбежались кто куда. Не зная иного выхода решил он, командир бригады, повести свою бригаду в казахские степи, дал сутки бригаде на отдых. Здесь его нашел Имаков, присланный от Валиди и стал уговаривать перейти к красным.
- Кто вас послал сюда? – спросил комбриг. Он держал себя высокомерно с этим человеком.
- Послал меня Ахметзаки агай. Кстати, от него большой привет! Он сказал: «Если Муса Лутович решился бы перейти на сторону красных, тогда он облегчил бы работу и деятельность Башправителства».
Услышав фамилию своего кумира Валиди, Муртазин потерял свою надменность и сказал Имакову:
- Я-то думал, что вас послали красные. Как дела у Ахметзаки Ахметшаховича?
Имаков рассказал, что знал.
- Я себе не верю, но полностью верю Ахметзаки агай, - сказал комбриг, который уже успокоился полностью, - но красным не верю. Они – сволочи. Еще татарин Шамигулов хуже красных ведет работу над уничтожением башкир, имея высший пост. Если встречу я его, то непременно полосну саблей по его шее. Он- шайтан в облике татарина.
Имаков прочитал ему несколько телеграмм от центра, где Ленин предлагал обратить внимание на башкирских войск, ругал местное начальство за идиотизм.
-Вот последняя телеграмма, Муса Лутович, слушай:
«Реввоенсовету Восточного фронта.
3 июнь 1919 года.
… Оренбургским казакам и башкирам обратите особое внимание, до этого мы неоднократно ошиблись, примите в свои ряды башкирские отряды и используйте их потенциал в интересах революции… Ленин».
Вот еще одна телеграмма:
«По имеющим у нас сведений, Коростылев и Шамигулов выступают против соглашения башкир с советской властью, тем самым сами становятся врагами трудового народа, проводят свою политику, идущую в разрез политики ЦК. Отступ от линии ЦК и решений VIII съезда будет караться вплоть до выхода из партии.
От имени ЦК И. Сталин. Тел.№ 122»
Лицо Муртазина посветлело от услышанного, Значит, среди красных есть и умные люди, которые глубже понимают обстановку, чем эти командиры красных, у которых одно на уме: убивать всякого башкира и богатеть за счет их.
-Я готов служить Заки агай до смерти. Он мой кумир!Однако у меня имеется две условии.
- Какие условия? Скажите откровенно. – Теперь оживился Имаков.
- Первое. Бригаду не разоружать! Не расстреливать! Не наказывать!
- Хорошо, договорились, Муса Лутович.
- Во-вторых, на отдыхе не размещать полк близко к полкам красных или не размещать на территории заводов, где русское население. Может случится беда из-за неосторожного одного слова. Ведь до сих пор среди них ведется агитация против нас.
- Договорились, товарищ комбриг. Я полностью согласен с этими условиями.
Таким образом, в августе 1919 года башкавдивизия под руководством Мусы Муртазина переходит в сторону красных и останавливается на отдых на берегу Агидели вскоре начинает сражение против белых.
Далее отдельная Башкавбригада под руководством Мусы Муртазина прошла прошла долгий путь формирования и участия в боевых действиях Гражданской войны, о чем написано достаточно много. Если говорить вкратце, то получится так: участвует в боях на Туркестанском фронте до разгрома Южной, Оренбургской, Уральской казачьей армии.
29 апреля 1920 года бригада Муртазина выезжает на Юго-Западный (польский) фронт. На польском фронте бригада Муртазина объединяется с 1-м башкирским конным полком, прибывшим из Петрограда.Принимает участие в освобождении Киева 12 июня 1920 года.13 июня 1920 года формируется конная группа 12-й армии и ее командующим назначается Муртазин. В август 1920 года Муртазин назначается наркомом по военным делам Башкирской республики.В 1921 участвует в подавлении Западно-Сибирского (Ишимско-Петропавловского) крестьянского восстания.В 1922 избирается председателем ЦИК Башкирии и членом обкома партии.В 1924 поступает в Военную Академию им.М.В.Фрунзе, которую оканчивает в 1928.Затем военная служба на командно-штабных должностях.В 1935 ему официально присвоено звание комбрига.На момент ареста он работал начальником 2-го отделения отдела Наркомата обороны «по ремонтированию конского состава РККА».
Был делегатом 8-го и 9-го Всероссийских съездов Советов РСФСР, 10-го и 11-го Всероссийского съезда Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов, 1-го и 2-го съездов Советов СССР.
Арестован 31 мая 1937, 27 сентября того же года расстрелян.14 июля 1956 посмертно реабилитирован.
Автор ряда военно-теоретических работ, в том числе книги «Башкирские войска в годы гражданской войны»,
Башкирия и башкирские войска в гражданскую войну. Л., 1927.
В Красной Башкирии. М.-Л., 1929.
Сочинения и выступления / Сост.: Р. Н. Сулейманова, Ш. Н. Исянгулов. —Уфа, 2009.
Награжден 3-мя орденами Боевого Красного Знамени, почетным революционным оружием (1920, 1929).
Завершая эту главу приведем еще один документ, написанный руками самого Муртазина под названием
КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯ
И ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА ПО ПОВОДУ ОБВИНЕНИЯ М.Л. МУРТАЗИНА В САНКЦИОНИРОВАНИИ И МОРАЛЬНОЙ ПОДДЕРЖКЕ БАНДОТРЯДА КИНЗЯБУЗОВА ГАБИТА И ДРУГИХ
1 марта 1922 г.
Я, Муса Лутович Муртазин уроженец Верхнеуральского уезда Оренбургской губ. дер. Кучуковой. Член РКП(б), № билета 670992. Родившийся 20 февраля 1891 года, окончил сельское башкирское мектебе (училище) в дер. Байрамгуловой1 . Начал служить по найму, как пахарь с 15 лет, а как мугаллим – с 19 лет. В 1912 году состоял мугаллимом в дер. Байрамгуловой, а потом был взят на службу в ряды войск, был рядовым солдатом до начала 1914 г. Окончил учебную команду (артиллерию). Служил в 9 стрел[ковой] арт[иллерийской] бригаде 1-й батареи бомбардиром, дальше фейерверкером, 25 ноября 1914 года был отправлен той же бригадой в действующую армию на западный фронт (Европ. войну) под Варшавой. На этом фронте пробыл год, т. е. в 1915 году был отправлен на Румынский фронт. Там был произведен в фейерверкеры. Затем после Февральской революции избран членом комитета в той же бригаде. Здесь разоружал 9 стр[елковую] пех[отную] д[ивизию], арестовывал офицеров и отправлял в тыл, а солдат снимал с фронта и направлял их постепенно на родину по домам. Был делегирован 9-й бригадой на 6-й армейский съезд, где был избран членом президиума исполнительного комитета мусульман, откуда 8-го мая 1917 года был делегирован с фронта на 1-й Всероссийский съезд в гор. Москву, где работал вместе с социал-демократами и выступал против выступлений проф[ессора] Котляревского. Снова возвратился в 6-ю армию. Армейский съезд опять меня делегировал на 2-й Всероссийский мусульманский съезд в гор. Казань, где опять-таки работал с левым крылом съезда, возвратился опять в армию. Во время Октябрьской революции я прибыл домой в Верхнеуральский уезд. 1-го ноября того же года в Верхнеуральском уезде был созван Кубелек-Телеуский волсъезд, где я был избран делегатом на III-й Всебашкирский курултай. Самым левым был я, назывался единственным большевиком. От курултая был делегирован на Всероссийский мусульманский военный съезд и до февраля месяца 1918 года оставался там. На съезде организовал фракцию сочувствующих большевикам и работал вместе с большевиками Женикма, Граси, Сеидгалиев и от имени съезда был делегирован в гор. Оренбург с мандатами РКП(б). В конце февраля был избран членом Реввоенсовета Автономной Башкирии. Оттуда был командирован в г. Стерлитамак, где вступил в партию РКП(б) в марте месяце (№ билета 83 или 84, не помню). 18 марта был откомандирован в Уфимский губернский комиссариат для организационных работ, окончил возложенные на меня работы, откомандировался в Верхнеуральский уезд 29 августа, где мне было предложено командование башкирским отрядом. Я дал согласие, о чем было сообщено в Уфимский совдеп с просьбой, оставить меня в качестве начальника боевого отряда, где работал с тов. Ивановым и Хорохориным. Там был захвачен бандитами атамана Анненкова. Во время моего недельного отпуска в районе Верхнеуральска я был предан военному полевому суду и приговорен расстрелу вместе с 40 чел., которые действовали со мной. В это время согласно телеграммы Башправительства с просьбой освободить меня, передали в его распоряжение. Башкирским областным советом был в июле месяце назначен командиром эскадрона и стоял в Баймаке. Затем был назначен пом[ощником] командира I-го башкирского полка, а потом командиром. С коим вступил в распоряжение 2-й башкирской дивизии, которой командовал Набаков (он же Мейстрах), впоследстии начальник штаба 20-й дивизии Красной Армии. 18 февраля 1919 года перешел вместе с башкирскими войсками и Башправительством на сторону советской власти. После перехода оставаясь командиром того же I-го баш[кирского] кав[алерийского] полка, находясь в распоряжении 20 стр[елковой] дивизии Красной Армии, действовал против казаков под Верхнеуральском (в этот период мною было захвачено тысяча с лишним казаков и отправлено в тыл). Потом, когда в Смоленский полк начали поступать сыновья местных кулаков и стали резать башкирский народ (мирное население), красноармейцев – башкир начали расстреливать, произошло между Смоленским и моим полками на этой почве крупное недоразумение и столкновение, в результате Смоленский полк был побежден. Пришлось работать на два фронта с неделю. Красная Армия начала отступать, объясняться было некогда. Решил остаться на территории Башкирии. В это время являются представители Народной Армии и предлагают действовать против Красной Армии, оставив их в покое. 2-е предложение мною было принято, но первое – отвергнуто. Несмотря на категорические с разными угрозами приказы ген[ерала] Белова, я выступил по направлению Темясово – Белорецк. Там остался около полутора месяца, освобождал многих товарищей из-под ареста и присоединял их к своему полку. В июне месяце прибыл в Стерлитамак, а в июле месяце начал постепенно сформировать другой (2-й) кав[алерийский] полк из солдат – башкир, находящихся в Армии ген[ерала] Белова, тем самым деморализовывая и разлагая ряды войск ген[ерала] Белова. Впоследствии поставил 50 ультимативное требование об утверждении этого полка, что было сделано с их стороны, т. е. объединил два моих полка в одну кав[алерийскую] бригаду. Сам себя назначил командиром этой кав[алерийской] бригады. В конце июля и в начале августа с этой же бригадой разбил 4-й корпус. 1919 года августа 18 в дер. Абзалиловой избил генерала Эллерс-Усова в штабе его и выстрелом из револьвера ранил, который успел спастись со своим штабом, оставив много трофея (со мной было всего 36 башкир кавалеристов, потом ровно через 2 дня, нападая на штаб генерала Белова, на тот же 4-й корпус), генералы Белов и Бакич успели удрать, который был окончательно разбит. 23 августа прибыли в мою бригаду представители Башреспублики и Красной Армии, тт. Измайлов, Валидов, Имаков и Бройдо, после переговоров с ними я перешел на сторону советской власти, моя бригада вступила в распоряжение 24 жел[езной] дивизии Красной Армии, и приказано было мне наступать по направлению станицы Императорской, где после удачного наступления мною было взято много трофеев, откуда меня направили в г. Оренбург. Прибыв туда, вошел в прямое подчинение 1-й армии, откуда тотчас же был переброшен со своей бригадой на Уральский фронт, где с двумя полками и одной батареей действовал против белых с 25 сентября по 25 ноября. Разбил почти все уральские казачьи полки. 25 ноября в виду сильной эпидемии получил разрешение сняться с фронта и поступить в г. Каргалы. 26 апреля 1920 года по распоряжению главкома выступил на Западный фронт. 7 мая прибыл со своей кав[алерийской] бригадой на Польский фронт. Действовал1 на Польском фронте вплоть до заключения мира с Польшей. За боевые отличия на Польском фронте (за взятие Киева, Черторецка, Ковеля, Гардбешева Холма, и других смелых налетов, в результате чего были разгромлены ударные полки поляков) награжден двумя орденами Красного Знамени, золотыми часами и серебряной шашкой с надписями «Честному храброму воину Рабоче-Крестьянской Красной Армии и командиру Отдельной Башкирской кав. бригады тов. Муртазину от Реввоенсовета Особого Отдела 12 армии». 1920 года 10 сентября я, будучи командиром Отдельной Башкирской Кавалерийской Бригады, оперировавшей тогда на Польском фронте, по ликвидации коего прибыл в 2-хмесячный отпуск в Тамьян-Катайский кантон, где в это время оперировали восставшие крестьяне и бродили банды Выдрина. В продолжение первых дней моего пребывания в кантоне я выяснил, что причиной восстания является недовольство населения с соввластью в Башкирии. Некоторые буржуазные элементы, а также кулаки – башкиры, при помощи белых казаков, пользуясь темнотой баш[кирского] народа и благодаря контрреволюционной своей агитации среди масс сумели привлечь на свою сторону башкирское население и организовать отряды под лозунгами «Долой советскую 1 В тексте «оперировал». 51 власть». Одна из таких организаций находилась в дер. Чуроманово. Я, видя заблуждение народа, как коммунист, не мог остаться равнодушным к такому явлению. Принял активное участие в ликвидации бандитов и повстанцев агитацией и открытым вооруженным выступлением против них. Хотя я, имея ничтожное количество вооруженных людей, а именно 17 кавалеристов и не питал надежды на победу, но с целью деморализовать, пошел в наступление на дер. Чуроманова. Но их там не оказалось, т. к. в этот день казаки ушли вглубь Башкирии. Я начал преследовать. 26 сентября я со своим отрядом был окружен под дер. Кутуевой 400 повстанцами и присоединившимся к ним казачьим отрядом Выдрина. Бой продолжался с 11 часов утра до 5 часов вечера. Потери бандитов: убитых 14 чел., раненых 8 чел., 67 пленных, 40 лошадей верховых, 8 обозных, взятых в плен и пять лошадей убитых. В этом бою я был легко задет пулей, потерял собственную лошадь и, была переломлена шашка – подарок РВС 12 армии на Польском фронте. Лично мною было зарублено в этом бою 9 человек, они отошли верст на 40 в Карагайский бор. Не имея возможности преследовать дальше, с малым количеством людей, я временно задержался. Агитируя среди населения, сумел доказать их заблуждение и привлечь их на свою сторону. Я сформировал из добровольцев еще несколько маленьких отрядов. Кроме того, из Верхнеуральска прибыло ко мне поддержка. Получив назначение ревкомом кантона начальником отряда по ликвидации банд, я послал преследовать бандитов свои отряды под командою тов. Фролова, придав ему своих двух братьев. Сам со своим отрядом направился в южные окраины Бурзян- Тангауровского кантона, оперировали бандотряды Магасумова и шайка Шагиахметова, а также повстанческий отряд Мурзабулатова. В дер. Ялимбетово я, сделал налет на эти отряды, в этой схватке на мою сторону перешли 1500 человек, из коих я сформировал Башкавдивизион в 500 человек, каковой впоследствии был переброшен в Сибирь – в гор. Курган, где он участвовал в подавлении банд и сумел доказать свою преданность соввласти. Ликвидировав бандитов в южных окраинах, я 16 октября прибыл в гор. Белорецк. Участвовал на партконференции, где был избран замканткомом. По окончании партконференции, окончив организационную работу, а, также окончательно ликвидировав повстанческое движение, прибыл в гор. Стерлитамак в распоряжение Башобкома, где имел честь получить от Башобкома и БЦИК благодарность за всю мою деятельность. 2-м Всебашкирским съездом Советов был избран членом Башкирского Центрального Исполнительного Комитета, а также председателем БЦИК. Сессией же БЦИК назначен Наркомвоен 18 января 1921 года. В силу создавшегося положения в Башкирии и обстоятельств назначен народным комиссаром продовольствия БССР. Будучи Башвоенкомом, вел усиленную борьбу с развившимся в то время на почве голода в Красной Армии дезертирства, за счет коих рождались бандитские шайки на насущный хлеб. При помощи агитации, всевозможных воззваний, а также положенной массы труда и энергии для улучшения быта красноармейца – тыловика, для чего была создана комиссия под моим председательством, мне удалось окончательно ликвидировать дезертирство. В мае месяце того же года в Ток-Чуранском и Кипчак-Джитировском кантонах снова появляются бандотряды Охранюка-Черского и Амантаева. Я как Башвоенком, т. е. как высшая военная власть в Башреспублике, учитывая положение крестьян, а, также принимая во внимание весеннюю сельскохозяйственную кампанию, для избавления крестьян от участи быть разграбленными бандотрядами, первый принял меры к ликвидации таковых, на что хотя существовала бригада ВОХР. Мною тут же (4 мая) был выслан кавотряд в 90 сабель при одном пулемете для создания коего были изъяты лошади из всех учреждений, от ответственных работников (приложение: опорприказ1 ), были выпущены всевозможные воззвания и обращения к бандам и населению на баш[кирском и] русском языках (приложение: воззвание). Кроме того, мною был сделан доклад [на заседании] БЦИК о создании Военсовета для успешной борьбы с бандами. Доклад мой был утвержден (приложение: выписка из журнала № 25 заседания Президиума БЦИК). Результатом деятельности Военсовета является захват начштаба бандотрядов Амантаева, его арест, распадение банд и окончательная ликвидация последних. В конце июля в Ток-Чуранском кантоне вновь появляются банды. Новая политика, новая работа. Наши отряды, боровшиеся против Охранюка в Усерганском и Бурзян- Тангауровском кантонах, немедленно были отозваны на предмет переброски и на новый фронт. Кроме того, по моему ходатайству был отозван отдельный запасный кавалерийский Башкирский дивизион, стоявший в гор. Оренбурге в распоряжение ЗВО и двигался по тракту Оренбург – Стерлитамак. Еще до появления банд мною было отдано распоряжение дивизиону остановиться временно в Мелеузе. По получении же первых сводок о бандах, мною было выделено из кавдивизиона 130 человек, кои немедленно были обмундированы, вооружены и отправлены под командой тов. Демор в Ток-Чуранский кантон против банд. По прибытии отряда в Ток-Чуранский кантон, произошло первое столкновение с Габзялиловым. Отряд Демора был окружен Габзялиловским отрядом. Причиной такого выступления Габзялилова послужили директивы предБашчека Гузакова, Мосолова, Михеева и проч., цель коих Вам уже известна. Как Гузаков, так и Мосолов вели тайную переписку с Габзялиловым, давали определенные директивы вести усиленную агитацию среди населения и местных организаций против сидящих во главе Башреспублики башдеятелей, как белых контрреволюционеров, а также открыто, то есть вооруженно выступить против высылаемых ими отрядов. Итак, отряду, высланному под командой тов. Демора вместо того, чтобы принять меры к ликвидации появившегося в 7-00 часов бандотряда, пришлось столкнуться в Габзялиловым. Партия Гузакова, Мосолова, Михеева и прочие с нетерпением дожидавшихся известий о столкновении Демора с Габзялиловым получила таковое, нашла в этом опору для своей идеи (свергнуть башдеятелей и взять власть в свои руки) и начали распространять слухи, что, дескать, низы недовольны сидящими во главе Башреспублики башдеятелями, как белыми контрреволюционерами, выступают в открытую борьбу с высланными ими отрядами. Габзялилов же продолжал свое наступление на Деморовский отряд, иначе говоря, приводить в исполнение директивы тов. Мосолова. Тов. Демору волей неволей пришлось самообороняться, а также вести наступление. Несмотря на постановление в июле месяце Башобкома РКП при участии тов. Голощекина и тов. Бройдо о том, чтобы отозвать отряд Габзялилова, последний такого предложения не принял, заявив открыто, что пока не сменят сидящих во главе Башреспублики башдеятелей, а главное меня (Муртазина), он не подчиняется Башреспублике. Габзялилов, имея поддержку со стороны местных организаций, а главное поддерживаемый Шарлыкской и Оренбургом продолжал свои нападения, грабежи и налеты с территории Кирреспублики, где находились эти отряды. Особенно пострадали колонии в Люксембургской волости. Впоследствии когда скрытая авантюра Мосолова и проч. проявившаяся в лице Габзялилова не удалась, в этой неудаче обвинили меня. Самолюбие и гордость Гузакова и проч., а также боль от полученной неудачи – повернули весь аппарат Чека на сбор каких бы то ни было сомнительных материалов на меня. Результатом чего является куча глупых необоснованных и даже смешных материалов – опора на коих ставила их иногда в глупое положение. Как-то во время заседания Президиума Башобкома Гузаков назвал всех красноармейцев – башкир и ответственных работников белой бандой. На затребование мною оснований и материалов Гузаков в растерявшись от того, что ВЧК сумеет дать основания и материалы на башкир. Не распространяясь о настоящем без того уже так рельефно выступавшем и ясном движении материалы коего уже давно направлены в Ревтрибунал перейду к периоду движения мелких бандитов Кинзябузина Габита в Юрматынском кантоне в конце августа. В последних числах августа месяца, согласно заявления ответственных работников – представителей и граждан с мест, а именно дд. Искисяк, Гумерово, Макарово о бродящих бандитских шайках и дезертиров, об их грабежах мирных граждан в числе 50 вооруженных, мною были приняты самые срочные меры по ликвидации таковых. Был сделан ряд распоряжений Башобчека, например, к ликвидации названного бандитизма с 54 предоставлением материалов. Но к великому сожалению, Башобчека абсолютно не принимала никаких мер, а наоборот, дала возможность развитию бандитизма, высылая отряды с определенными директивами для проведения над башкирами кровавых расправ. Например, Башобчека в сентябре месяце был послан отряд приблизительно в 20 чел. в дер. Скворчиху, Ромодановку, каковой проезжая через башкирские селения, забирал совершенно непричастных к бандитизму башкир и расстреливал без всяких судов, не имея на то материальных данных. Расстреляли 6 чел., без всяких на то данных и для сглаживания своей причастности забрали одного несовершеннолетнего (12 лет) мальчика под угрозой повесить заставили сказать, что эти люди, т. е. расстреляли 6 чел. действительно бандиты. Мальчик сначала не соглашался, но когда его начали вешать, подтвердил их требование. Кроме того, такая же политика Мосолова и Гузакова была сообщена секретно во все политбюро кантонов. Политика суда также во что бы ни стало приложить все усилия политбюро, обвиняя в бандитизме, контрреволюции и национализме, как можно больше совработников – башкир, произвести над ними кровавую расправу с целью уничтожить передовых совработников туземцев – башкир, что было проделано. Например, в Усерганском кантоне в течение полутора месяца (сентябрь – октябрь 21 г.) расстреляли при помощи тов. Мосолова и политбюро означенного кантона, не разбираясь даже в партийности 72 человека из видных работников башкир. То же проделывалось в Кипчак-Джитировском кантоне и в Яланском кантоне неким Поповым. В последнем кантоне политбюро собрало под угрозой тайну подписку от граждан в том, что якобы башкиры сами не желают автономии, а требует этого кучка башинтеллигенции. Арестовывает ряд сознательных ответственных башработников, обвиняя в национализме. Это же политбюро неоднократно давало ложную информацию о том, что якобы в Яланском кантоне имеется 700 вооруженных бандитов и что этими бандитами руководят кантонный исполком Ялана. Впоследствии выяснилось, что ничего подобного не было, и оказалось очевидной ложью. Когда военный комиссар Яланского кантона в виду исключения его из партии был вызван в Стерлитамак и когда уезжал из Яланского кантона, то БЧК распространила провокацию о том, что якобы военком кантона бежал к бандитам и руководит ими. А через день – два военком Яланского кантона является в Стерлитамак и провокация не оправдывается. Это было сделано БЧК с целью подготовить почву для расправы над военкомом Яланского кантона. Кроме того Чека распространяла провокацию о том, что башкирская власть не желает давать землю русскому населению и стоит за интересы Башбуржуазии, одновременно со сделанными распоряжениями Башобчека о принятии мер к ликвидации появившихся бандитов в Юрматынском кантоне мною было отдано распоряжение 55 Наркомвнутделу и начальнику Башглавмилиции тов. Кальметьеву о высылке 20 вооруженных милиционеров в дер. Макарово и совместно с волячейкой в срочном порядке ликвидировать бандитов. В то же время будучи Башвоенкомом я выдал 20 винтовок в ячейку дер. Кулгуниной по их просьбе для организации из крестьян добровольцев того же села отряд для борьбы с бандитизмом и начальником этого же отряда назначил тов. Ахтямова, члена партии РКП(б), каковой и разбил отряд бандитов, убив самого Габита Кинзябузина. Таким образом, усилием Башвоенкомата и первоначально моим был разбит Габит Кинзябузин и Абдулла. После ликвидации бандитов отряд тов. Ахтямова (Кулгуниной) был расформирован и вооружение сдано обратно Башвоенкомату. На основании всего вышеописанного и считаю себя правым во всех пунктах, а, также обрисовав политику и выходку Башобчека, прошу предать суду Ревтрибунала всех виновных во главе с Гузаковым, Мосоловым и проч. в предоставлении ложных материалов по обвинению меня.
Пред. БашЦИК и Башвоенком М. Муртазин.
(ЦГАОО РБ. Ф. 22. Оп. 5. Д. 184. Л. 1–2 об. Подлинник. Машинопись;
Муртазин М.Л. Сочинения и выступления / Сост.: Р.Н. Сулейманова, Ш.Н.
Исянгулов. – Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2009).
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 369; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!