Башкирское правительство и большевики

Башкирское правительство, обосновавшись в Оренбурге, заявило генералу А. И. Дутову, что они нейтральны в борьбе большевиков и белого движения. В то же время были попытки установить связь с советским правительством. Ш Манатов, покинувший Учредительное собрание, вскоре прибыл в столицу, добился приема у В. И. Ленина и беседовал с ним о характере башкирского движения. Вождь заявил, что не считает движение башкир контрреволюционным.

(В. И. Ленин и Башкирия. Документальные материалы, воспоминания. Уфа, 1974, с. 305).

К началу 1918 года в Оренбургской губернии резко изменилась обстановка. Под давлением красных атаман Дутов оставил город. В январе-феврале в Оренбургской губернии была восстановлена советская власть. Башкирское правительство решило остаться в Оренбурге. Оно было готово сотрудничать с большевиками. На случай невозможности налаживания нормального контакта большевиками был запланирован переезд в Баймак. Эмиссар большевисткого правительства С. М. Цвиллинг, возглавлявший губревком, первоначально лоялно относился к Башкирскому правительству, пригласив Валидова на переговоры он заявил: управляйтесь самостоятельно в своей области, но с условием не выступать против советской власти. 27 января Башкирское правительство отправило в Петроград телеграмму: «Высокую власть советов принимаем при возможности самостоятельно заниматься нашими внутренними делами, образовать собственный полк».

Но большевики не захотели считаться с политикой «нейтралитета» Башкирского правительства, исходя из принципа «кто не с нами, тот против нас». Мусульманский военно-революционный комитет, где обосновались только татары был враждебно настроен против политики Башкирского правительства, убеждал Цвиллинга, что они скрытые враги советской власти и добились разрешения арестовать Башкирское правительство, так ка они были не согласны с проектом устройства совместной автономии татар и башкир под названием «Урало-Волжского штата». Арест башкирского правительства произвело впечатление как взрыв бомбы.

3 февраля 1918 года. Ночь.

Ахметзаки Валидов лег спать попозже и только вздремнул, грубо и шумно постучали в дверь.

- Заходите, заходите! Дверь без засова.

В дом вошли два вооруженных солдата и офицер. Командир группы спросил:

- Вы Заки Валидов?

- Я, конечно! Неужели меня не знаете?

- Знаем, но так велит инструкция.

- Еще что велит ваша инструкция?

- Велит, чтобы вы оделись и без сопротивления пошли с нами. Одевайтесь, господин Валитов! Мы пришли арестовать вас.

 - Ничего не понимаю. Кто распорядился? Ордер есть? Ну-ка покажите!

- Вот ордер. – Офицер, начальник конвоя, протянул скомканную бумагу.

- Кто приказал арестовать?

- Наш командир. Его фамилию и должность объявлять не положено.

- А если не подчинюсь?

Тогда свяжем вас и потащим по улице, а при попытке к бегству – откроем огонь на поражение.

Пришлось подчиниться этой вооруженной группе. Прямиком повели  в губернскую тюрьму. На улице никого не видать. Люди стараются не ходить ночью по улице, знают, застрелят и никто за это отвечать не будет. Такое время: кто сильный, тот прав, демократией даже и не пахнет. Вот тюрьма. В уголке коридора под караулом сидят арестованные члены правительства: Сагит Мирасов, Ильдархан Мутин, Аллабирде Ягафаров, Абдулла Адигамов, Галиахмет Аитбаев. К ним присоединился Ахметзаки Валидов. Все пытаются держать себя спокойно, но возбуждение чувствуется по лицам и движениям. Членов правительства еще не успели закрыть по тюремным камерам. Начальник конвоя вызвал начальника тюрьмы. Тот, видимо, живет рядом, появился быстро:

- Что случилось? Кто такие?

- Арестованные члены Башкирского правительства.

- Я их не могу принимать, - сказал начальник тюрьмы.

- Почему? – спросил начальник конвоя.

- У меня нет письменного приказа об этом инциденте. Мне нужно письменное указание с подписью и печатью.

- По вашему арестованных будем держать в коридоре тюрьмы? Вот бумаги. – Офицер протянул пару бумаг.

- Откуда эти бумажки?

- Там написано: эторешение Мусульманского военно-революционного комитета (МВРК).

- Мне нужна бумага, подписанный эмиссаром Цвиллингом.

- Будет бумага и от Цвиллинга, не торопись! А пока разбросайте их по камерам. Если не будешь быстро выполнять мое указание, за саботаж и тебя закроем в камеру.

Все понял начальник тюрьмы, умный он, поэтому остается на своей должности в любом политическом режиме. Арестованные были размещены по камерам. Допрос начался на следующее утро. Вызвали Валидова. В небольшом полутемном помещении с маленькими окнами два стола. За первым столом офицер, за вторым – секретарь ведущий запись допроса.Офицер велел Валидову присесть на табуретку.

- Имя, фамилия, отчество, место и год рождения?

- Ахметзаки старался ответить кратко и конкретно, держал себя спокойно.

- Нам известно, что вы выступаете против советской власти. Рассказывайте об этом! Почему вы ведете враждебную политику против рабоче-крестьянской власти?

- Ложь. Наоборот мы трубим о лояльности к советской власти. Об этом имеются решения.

- Говорят, вы состоите в партии эсеров. Расскажите об этом!

- Нет, я не состою в партии социал-революционеров. Когда-то вошел в эту партию и через месяц ушел, так как их политическая платформа мне не нравится.

- А что это? –Следователь раскрыл какую-то газету, оказывается это «Казачья правда», выпускаемая большевиками. Валидов начал читать. Там в статье «Башкирские контрреволюционеры» было написано, что в правительстве башкир собрались одни крупные землевладельцы, которые до сих пор поддерживают царские порядки, а хан Валиди – националист, монархист, реакционер.

Ложь. Все, что тут написано полная ложь. Кто заказал эту статью?

- А почему среди лесов и гор создаете бандитские отряды?

- Не бандитские, а башкирские отряды самообороны. Они создаются с разрешения центральной власти и Цвиллинга.

- Молчать! Ты науськиваешь, ты подстрекаешь своих бандитов на бунт против советской власти! Скажи! Через кого из тюрьмы держишь связь с ними? Этого человека отдам в военный трибунал. У нас – диктатура пролетариата. Говори!

- Какой бунт? – Валидов ничего не знал о каких-то бунтах. - Никто не предполагал, что факт ареста Башкирского правительства распространится по волостям так быстро, молниеносно. Удивительное явление! За ночь народ знал почти все. - А из тюрьмы какая может быть связь? – подумал сказал Валидов.

- Следователь не поверил последним словам Ахметзаки, вытащив наган, кричал, угрожал и бегал вокруг арестованного, тот отрицал все. Он хорошо знал, что в этот период беззакония могут без суда и следствия могут «кокнуть» и никт и не будет отвечать за это. Диктатура пролетариата разрешает все. Поэтому арестованный отвечал спокойно убедительно.

- Ладно, ты не выдал связиста через кого передавал свои указания, тем самым вынес себе смертную казнь. Вставай! Иди!

Делопроизводитель чего-то не расслышал, видимо, спросил:

- Не расслышал, извиняюсь! Что писать? Сразу к стенке, да?

- Не торопись, очередь еще не подошла…

В камере Ахметзаки Валиди остался один со своими думами. Никогда не предполагал он, что их арестуют. Отсюда нет пути выхода, арестованных ни разу еще не отпускали. Он сперва был в одной камере с остальными, потом закрыли в одиночную камеру. Радоваться этому или печалиться? Он не знал. Ждать смерти и лежать в камере - какой толк? Через некоторое время раздумья он решился на отчаянный шаг: решил продолжить «Историю тюрков», внеся новую главу под названием «История башкир». Начальник тюрьмы относится к нему благосклонно, разрешил иметь чистые листки бумаги, карандаши и писать, Тюремные надзиратели знают, кого посадили. Понимают, что в это смутное время могут и поменяться местами. Тех выведут н а свободу, а тогда надзиратели могут сами оказаться в тюремных камерах. Кроме этого арестованные надзирателям платят за их помощь, отправив их с запиской по отдельным адресам. Через надзирателей наладили связь с остальными членами правительства.

Как-то утром в камере появился один из надзирателей, молодой человек лет 25-26. Ахметзаки показалось лицо знакомым, но он об этом ничего не сказал. Тотмолча вынул продукты питания, чистые листки бумаги и сам начал разговор:

- Вы, наверное, не помните меня? Я когда-то в Казани был вашим шакирдом.

- Неужели так! А я думаю, где же видел вас. Сейчас у красных служите? Какие ветры вас перенесли в эти края, братец?

Молодой человек решился на правду-матку и молвил:

- Я сюда послан, чтобы свести на нет башкирскую автономию.

Валидов удивился еще пуще и спросил кратко:

-Кто послал?

- Мусульманский военно-революционный комитет. Они договорились совместно с большевиками начать действия против вашей автономии.

- Кто из МВРК  против нас?

- Гаяз Исхаки, Садри Максуди…

- Неужели так? Значит, нас арестовала мусульманский военно-революционный комитет.

- Да. Хотел об этом вам донести, поэтому пришел. Солдат встал на колени и заплакал. – Сперва хотели только запугать, сейчас вмешались более мощные силы. Нет уже возможности вас освободить!

- Вставай и скажи! Почему нет возможности? Скажи честно, братец? Нас хотят расстрелять?

- Дело в том, что в Баймакские башкиры уничтожили крупные силы красных, за то, что они шибко обижали народ. Большевики хотят держать вас в заложниках, а потом расстрелять. Пока идет спор: оставлять пока в камерах или немедленно решиться на расстрел. Вот так.

Сейчас стало понятно, почему спорят, не решеаясь на немедленное  устранение арестованных. Оказалось, везде недовольны тем, что члены правительства в тюрьме. Каждый день в Оренбург приходят из разных мест, с просьбой освободить арестованных. Телеграммами заполонили центр. Страна башкир стала похожа на муравейник, когда сунув палку его ворошат. Судьба арестованных все еще остается в опасности.

Через пару дней один из надзирателей влетел в камеру Валиди и резко крикнул:

- Господин Валидов! Быстро соберите все вещи и отдайте мне, аотом возвращу!

- А что собрать?

- Продукты питанмя, бумаги, карандаши. Камера должна быть полностью пустым.

- А что случилось?

- Ничего не случилось. Скоро к вам заглянет председатель Оренбургского военн-революционного комитета Цвиллинг. Поторопитесь!

Да, через полчаса в сопровождении начальника тюрьмы действительно зашел Цвиллинг и стоя начал разговор:

- По обоюдному договору вы должны были остаться лояльными к советской власти, однако ваши башкиры собирают армию, начинают вести войну против нас.

- Дело в том, что… - Валидову не дали договорить.

- Оправдываться не надо. Вы должны написать приказ о разоружении ваших формирований в течении недели.

- Сперва нас выпустите из тюрьмы, тогда приказ будет готовым. Если п риказ дан из тюрьмы, кто поверит, кто выполнит?

- Я сказал свое последнее слово, выполнить или нет – ваше дело, на вашей совести.

- Если приказ не выполнится, что тогда? – спросил Валидов.

- Тогда всем будет плохо, ответил председатель ВРК. Сидящие здесь будут расстреляны, а по башкирским деревням откроем огонь из орудий.

Один из крупных руководителей большевиков Цвиллинг резко повепнулся и вышел. После этого в тюрьме жизнь ухудшилось, кормили кое-как, бумаги и карандаши не возвратили. Камера Валидова был взят под особый караул, часовых поменяли полностью. Значит, дело идет к расстрелу. При диктатуре пролетариата по другому и быть не может. Осталось ждать конца.

Так прошло несколько дней, начался апрель месяц. Ночью в тюрьме внезапно начался шум и гам,беготня, громкие разговоры. Валидов проснулся и подумал: «Пришел, видимо, нам конец!». Из маленького окна камеры ничего не видать. На улице началась стрельба, беготня, послышался взрыв нескольких гранат. Что это такое? Все это похоже на уличные бои. Неужели дутовцы снова в городе?

Вот загремел засов камерной двери. Появился возбужденный начальник тюрьмы:

- Господин Заки! Быстренько собирайтесь и выходим. Задняя калитка открыта, сейчас покажу, вам надо оттуда исчезнуть.

- Что случилось?

- Напали в тюрьму.

- Кто напал?

 Начальник тюрьмы только махнул рукой:

- Видимо, ваши. Откровенно говоря, сам не знаю кто такие!

Об этих событиях Ахметзаки Валидов в «Истории башкир» пишет так:

 

Между тем 3 апреля случилось одно событие. Когда оста­ вался один день из отведенного нам времени до расстрела, оренбургские казаки и вместе с ними группа башкир ночью напали на ту часть города, где располагалась тюрьма. Вместе с политиками из рядов русских казаков освободились и мы. Выйдя из тюрьмы, я у казаков, находящихся у здания тюрьмы, спросил, в какой стороне находятся мои друзья, сидевшие со мной в тюрьме, и башкиры, пришедшие нас в ы з в о л и т ь . Они сказали, что, надеясь на мое еще более раннее освобождение, они быстро направились восвояси и показали, по какой улице они ушли. И я направился в ту сторону; отовсюду была слышна стрельба, казалось, вся округа является полем напряженного боя. Большевики старались вновь овладеть зданием тюрьмы. Ввиду весеннего таяния снега, везде были лужи. Я был обут в валенки (пимы, то ест ь « сапоги», сделанные из шерсти ), а на плечах - шуба, поэтому каждому встречному было понятно, что я только что вышел из тюрьмы. Один из красногвардейцев подошел ко мне и арестовал, затем завел в один глухой переулок и там объяснил, что он был моим учеником, я вспом­нил этого татарского паренька. Оказывается, он был шурином татарского историка и литературоведа Ямалетдина Валиди. Этот молодой человек прямиком привел меня в дом Ямалетдина, расположенный вблизи моста через Яик. Оттуда, обменявшись мнениями с Сагитом Мирасовым и Абдуллой Адигамовым, я дал знать, что убегу в горы. Наняв подводу, в тот же день, проезжая по улицам, где лежали убитые, напра­вился в Каргалы, а оттуда через Токчуран поехал на станцию Абдулино и дальше в Уфу. Моя цель заключалась в том, чтобы запутать следы своего маршрута и посоветоваться по некото­рым вопросам с единомышленниками, в Уфе. Прибыв в Уфу, обнаружил, что здесь находятся командир Баймакского полка Амир Карамышев, Салих Азнагулов и еще несколько наших людей. Я пребывал здесь скрытно. Обсуж­ дался вопрос, уехать ли в горы или направиться в Москву, так как в Москве я как будто был «прощен». Более тобо, об этом «прощении» было сообщено Советам Оренбургской губернии, но они это игнорируют и поэтому якобы меня приглашают в Москву. И это было связано с планами создания Советским правительства «Татаро-Башкирской республики». Этот во­прос нуждается в особом разъяснении. При «Комиссариате по национальным вопросам» Советского правительства, руководимого Сталиным, был создан «Центральный мусульманский комиссариат». Во главе находился известный коммунист из татар Мулланур Вахитов. В начале 1918 года уехавший из Башкурдистана в Казань Шариф Манатов после установления Со­ветской власти и роспуска Мусульманского шуро направился в Москву и присоединился к Муллануру Вахитову. Там же на­ходился татарский писатель Галимзян Ибрагимов. Он был по­слан Уфимским национальным управлением в конце декабря 1917 года на Третий башкирский курултай, где внес предложение о создании Татаро-Башкирской республики. Но мы вместо идеи создания отдельного государства, объединившись с та­тарами, остались верны идее в качестве «Малой Башкирии» присоединиться к большому Туркестану. У Галимзяна была цель - претворить в жизнь свою идею с помощью Советской власти, потому он и отправился в Москву. Мулланур Вахитов, приняв эту идею, объяснил Сталину, который тоже согласился, и для обсуждения плана создания Татаро-Башкирской республики­ было решено собрать в мае совещание. 10-17 мая упо­мянутое совещание состоялось. Там Сталин сделал доклад. Согласно этому докладу должны быть три автономных области - «Татаро-Башкирская», «Киргизская» и «Туркестанская». Об этом движении по инициативе Газима Касимова была издан на брошюра (60 стр.) под названием «Татаро-Башкирская ре­спублика», которая вышла в Москве в 1918 году. Кроме того, Галимзяном Ибрагимовым была написана прекрасная статья о движении среди татар и башкир за самостоятельность и о движении унитаристов, противниках самостоятельности. На это совещание, планируемое на май, был приглашен и я. Если я надумаю ехать, то мог бы в Уфе тотчас официально объявить о своем пребывании, сесть на поезд и направиться в Москву. Но я, зная, что мысль о Татаро-Башкирской республике является ничем иным, как ловушкой и, видя несерьезность этой затеи, не принял ее, а решил, в соответствии и с желанием Амира Карамышева, выехать в горы и заняться организацией боевых отрядов. Была середина апреля. Везде весенние ручьи. Особенно труден был переход через глубокие тающие снега на отрогах гор и через реки, ставшие полноводными. Мы вдвоем, обла­чившись в одежды деревенского башкира, пошли по дороге Архангельского и Аскинского (по-русски название - Шамов) заводов, переправились через реку Агидель, прибыли в деревню Ахмет Тамьян-Катайского кантона и приступили к организации дела. По дороге Аскинского завода мы попали-таки в руки красных, но служившие в Красной армии и знавшие нас деревен­ские люди помогли нам скрыться. Я не берусь излагать подроб­ности этого события, которое было от начала до конца единым приключением. Одним словом, мы ночью чудесным образом освободились от ареста (были заперты в помещении завода). До утра смогли переправиться через Агидель и пришли в деревню Азнагул. Когда преследовавшая нас русская красная воинская часть добралась до реки, лед уже тронулся. Таким образом, по воле случая, мы избежали и этой беды. Председателем Тамьян-Катайского кантона был Талха Агайдаров, а руководителем милиции (полиции) - Муса Мур­тазин. С помощью этих людей мы занимались увеличением численности милиции и, сделав мечеть деревни Ахмет цен­тром управления, поместили там шапирограф и размножили обращения. В то же время написали меморандумы предста­вителям союзников, находившимся в Сибири, и особо обра­тились с меморандумом к японцам. С ними Талха должен был встретиться сам. При необходимости он поедет в Японию. В то же время доБоворились, что члены Правительства Баш­ курдистана и некоторые друБие авторитетные и влиятельные люди должны встретиться в Кустанае в доме одного известного им человека (отца журналиста Абдуллы Гисмати). Однажды ночью большевики напали на нас, но ввиду того, что один из местных людей об этом известил нас вовремя, мы смогли предпринять меры против этого нападения. Оставив Амира Карамышева здесь заниматься делами организации ми­ лицейских отрядов, с Талхой пришли из деревни Ахун вместе с тунгатарскими башкирами в деревню Тулек и пошли к хо­зяину золотодобывающих приисков Адельшаху Давлетшахову. Этот человек был самым состоятельным среди деловых людей Башкурдистана, а также из всех мне известных людей самым прекрасным человеком. И при строительстве завода преследовал национальные интересы: хотел помочь местному населению освободиться от кабальной зависимости русских заводчиков. Поездку Талхи он обеспечил золотыми деньгами. Приехав в Яланский кантон, я направился к Мусе Келиму и Галимзяну Тагану. С Галимзяном встретился, пригласив его в дом Мусы Келима, который был одним из самых авторитет­ных и интеллигентных людей здешних мест. Участвовал на башкирских курултаях. Галимзян был офицером в чине подпоручика и руководителем Яланского кантона. Повсеместно во всех своих совещаниях мы дали слово, что «если возникнет где-либо движение против Советов, нам нужно быть всегда готовыми с самого начала этого движения присоединиться к нему». Везде ожидалось антисоветское движение крестьян и казаков...

(Ахметзаки Валиди Тоган. История башкир. Перевод с турецкого А. Юлдашбаева. Уфа: Китап, 2010, с. 202-206).

В связи с арестом членов Башкирского правительства 17 февраля 1918 года в Оренбурге молодыми людьми было образовано новое башкирское шуро – Временный революционный совет Башкортостана (ВРСБ), куда вошли А. Давлетшин, Г. Алпаров, Ф. Султанбеков, Б. Шафиев и другие. Они были готовы следовать за большевиками по пути диктатуры пролетариата. Однако насторожило власть советов то, что они признали преемственность с арестованными членами правительства и стали разрабатывать проект об автономии Башкортостана.К этому времени Национальное собрание мусульман в городе Уфе приняло постановление о создании Урало-Волжского штата и это было утверждено наркомнацем 22 марта 1918 года. А 30 марта Оренбургский губком принял решение о роспуске ВРСБ, которому вменялась в вину не только преемственность с арестованными членами правительства, но и разработка проекта советской национальной автономии Башкортостана.

 

В огне Гражданской войны

 

Гражданская война в Башкирии начинается с боевых действий рабочих и красногвардейских отрядов против казачьего атамана Дутова, захватившего власть в Оренбурге в ноябре 1917 года и мятежа чехословацского корпуса сконца мая 1918 года. Дело в том, что чехословацкий корпус был сформирован еще до Октябрьской революции на территории России. Давая согласие на выезд корпуса в 70 эшелонов во Францию, Советское правительство потребовало удалить из корпуса командный состав русских офицеров, настроенных против Советской власти.Начало военной интервенции со стороны японских империалистов вынудило Советское правительство приостановить движение чехословацких эшелонов на Дальний Восток. Местным Советам было дано указание разоружить их по пути следования, что встретило сопротивление со стороны белочехов. В ночь на 27 мая белочехи захватили Челябинск, через два дня – Пензу, 30 мая – Сызрань. Таким образом, Уфимская губерния оказалось под угрозой наступления с востока и запада. Вот такая общая картина начала Гражданской войны. Было время, когда из-за диктатуры и репрессий большевики оказались на краю пропасти, Советскую власть поддержали не все.

По мере развертывания гражданской войны и иностранной интервенции в России обе воюющие стороны в спешном порядке создавали свои вооруженные силы:

Большевики создавали свою армию – РККА (Рабоче-крестьянская красная армия) – им к концу гражданской войны удалось сформировать пятимиллионную армию.

- контрреволюция, как называли красные своих врагов, так же принимали все мере, чтобы консолидироваться и объединиться. Одним из таких мероприятий борющихся против Советской власти явилось Уфимское государственное совещание от 8 сентября 1918 года, где участвовали представители всех белых правительств: Комуча, Уральского, Сибирского, национальных правительств башкир и казахов. 18 сентября это государственное совещание создало Директорию – Временное Всероссийское правительство, которому поручалось созвать Учредительное собрание не позднее 1 января 1919 года. Однако Уфимская Директория просуществовало недолго. Члены Директории были убиты колчаковцами. На смену Уфимской Директории пришло Омское правительство А. В. Колчака, который был объявлен Верховным правителем России. С этого момента Гражданская война в Башкирии связана с борьбой против Колчака.  

После репрессий, учиненных большевиками, националисты решили восстать против Советов. Хотя центр признал ошибочность ареста членов башкирского правительства, по волостям Южного Урала были разосланы агитаторы, которые призывали всех к вооруженной борьбе.

Ахметзаки Валидов прибыл в Уфу 7 февраля 1918 года из-под ареста, из-за налета дутовцев в Оренбург. Здесь он узнал, что его через Оренбург Сталин вызывает к себе. Он пришел к выводу: возможно, в центре есть хорошие люди, но те, что имеют с нами дело в губерниях шовинисты. После ряда совещаний в Кустанае, Троицкепришли к мнению развернуть партизанское движение на Южном Урале, Казахстане и Туркестане. К этому времени в России появились антибольшевисткие организации, как Уфимская директория,Комуч (Комитет учредителей) и так называемое Сибирское правительство Колчака и другие. Что касается Верховного правителя Колчака, то он заявил, что не пойдет ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности, а только по пути к народному собранию.

Главным для валидовцев оставался выделение Башкортостана, хотя бы Малой Башкирии, в самостоятельную автономную единицу при любых режимах. Однако не все националисты были согласны с этим стремлением. Группа Габдулхая Габидулловича Курбангалеева из Челябинского уезда выступила против Башкирскому правительству в национальном вопросе, заявляя, видимо, под влиянием Колчака, что в России должна быть твердая власть без партий, без автономий, но с Верховным правителем. Обращаясь к российскому правительству в Омск, Курбангалеев, богатый землевладелец, писал, что необходимо представить башкирам только культурно-национальную автономию без земли, так как население Башкирии весьма вообще бедное, не в состоянии организовать свое правительство.

Между тем в начале апреля освобожденные из тюрьмы члены Башкирского правительства влились в общий поток Белого движения, перебрались в город Челябинск, захваченный белочехами, восстановили Башкирское правительство и приступили к формированию башкирского войска. 1 июня объявили мобилизацию в башкирские национальные части. В обращении к народу были такие слова: «Мы вооружаемся для того, чтобы защитить наши земли, нашу страну, нашу религию, нашу автономию». Военный отдел расширил свой состав и образовал Башкирский военный совет (БВС). При нем был создан штаб, который непосредственно занимался формированием башкирских войск. БВС хотел использовать возможности белых, чтобы создать свои вооруженные силы и добиться автономии. Белочехи и Колчак вначале обещали установление автономии для башкир, а затем отказались. Колчаковский государственный переворот 18 ноября 1918 года, в ходе которого были арестованы члены Директории, по существу сделал бесперспективным надежду башкир на сохранение автономии. Адмирал Колчак заявил, что «идеей единой и неделимой России он не поступится нт при каких обстоятельствах и ни за какие минутные выгоды». После этого заявления Колчака ЦК партии эсеров заявил: «Вооруженную борьбу против большевиков прекратить, и все силы демократии направить против диктатуры Колчака».

В этих условиях отношения с белыми и башкирскими руководителями начали охлаждаться. Предметом спора становился военный вопрос – структура и снаряжение башкирского войска, снабжение его. 15 сентября Верховный главнокомандующий приказал о расформировании двухдивизионного башкирского корпуса в одну дивизию под началом русского генерала. Нарастало недовольство голодных и плохо одетых башкирских солдат. Появились случаи дезертирства, стали происходить открытые бунты с отказом идти в атаку. Подлили масло в огонь негуманные отношения русских офицеров в отношение башкирского населения.

В этих условиях Башкирское правительство все более стало склоняться к мысли о необходимости пойти на сближение с советской властью и заняться поисками для переговоров. Было решено прекратить боевые действия против красных и начать борьбу с контрреволюцией при условии признания правительством РСФСР Башкирской Советской Республики.

26 января 1919 года в деревне Темясово состоялось совещание членов «малого курултая». В связи с тем, что Юнус Бикбов отказался от должности председателя Башкирского правительства, на его место избрали Мстислава Кулаева. Ахметзаки Валиди, начальник войскового управления стал командиром башкирских войск. Кстати, он имел чин полковника, присвоенный Уфимской директорией.

Переходу на сторону красных предшествовало несколько попыток связаться с советской властью. Одна из попыток перейти линию фронта окончилось расстрелом ходока. 15 декабря были отправлены еще двое представителей, в том числе повторно М. Халиков. Они с трудностями добрались до Уфы, вышли на революционный комитет Уфы. 30 января 1919 года состоялись предварительные переговоры, о чем было сообщено в Москву. В. И. Ленин и народный комиссар по делам национальностей Сталин телеграфировали в ответ: не отталкивая Башкирское правительство, согласиться на амнистию башкир, выступивших против советской власти. 

8 февраля. Находясь в Кананикольском заводе, Башкирское правительство заслушал доклад М. Халикова, вернувшегося из Уфы и вынесло постановление о необходимости немедленно вступить в соглашение советской влатью.   

14 февраля. Валидов направил письмо частям 1-й армии Г. Д. Гая, находившимся близко к районам сосредоточения башкирских войск. В нем он предлагал прекратить военные действия ввиду предстоящего перехода башкирских полков на сторону Красной Армии. Однако командир 1-й бригады Пензенской дивизии Зеленков заявил, что его полки в башкирах не нуждаются, что с ними как контрреволюционерами разговора быть не может и автономии башкир он не признает.

(Юлдашбаев Б. Х. Соглашение центральной Советской власти с Башкирским правительством о Советской автономии Башкирию// Октябрьская революция и рождение Советской Башкирии. Уфа, 1959).

18 февраля. Башкирское правительство и войска в Темясове объявили, что считают себя окончательно перешедшими на сторону советской власти.

20 февраля. Башкирские полки переходят на сторону Красной Армии.

21 февраля. В деревне Темясово Башкирское правительство провело съезд представителей полков, перешедших на сторону Красной Армии. Съезд из членов правительства образовал Башкирский революционный комитет. В Башревком вошли: А. Валидов - председатель и военный комиссар, М. Кулаев - заместитель председателя и т.д., всего 12 членов и 6 кандидатов.

Для подписания окончательного договора башкирская делегация выехала в Москву. Около месяца продолжались переговоры и завершилось тем, что 17 марта 1919 года в Москве Сталиным, народным комиссаром по делам национальности и тремя лицами от Башкирского правительства было подписано соглашение, суть которого - объявление башкирской автономии. 20 марта на совместном заседании СНК и ВЦИК под председательством В. И. Ленина соглашение было утверждено и узаконено. Первый пункт соглашения гласил, что Автономная Башкирская Советская Республика образуется в пределах Малой Башкирии и составляет федеративную часть, входящую в состав РСФСР. Завершающий 16 пункт гласил, что члены и сторонники Башкирского правительства , шуро и других общественных организаций националистов «не подлежат репрессиям за свою минувшую деятельность».

(Юлдашбаев Б. Х. Новейшая история Башкортостана. Уфа, Китап, 1995, с.103).

23 марта Соглашение было опубликовано в печати. По договору столицей республики временно определялось село Темясово. Известно, что Валидов выезжал в окрестности Темясово для выбора подходящего места под строительство будущих правительственных зданий.

(Сказание о земле Баймакской. Уфа, издательство «Слово», 1998, с. 51)

 

На стороне советской власти

После перехода на сторону советской некоторые командиры красных не признали Соглашение и неодобрительно относились к башкирам. Испытал это и командующий башкирским войском Валидов, который 19 февраля 1919 года в селе Мраково был задержан и взят под стражу командиром Пензенской дивизии. Ему было заявлено, что «Россия должна быть едина и без каких-либо автономий». Потребовали, чтобы башкирское войско незамедлительно сложило оружие, а солдаты сдавались в плен. Началось повальное разоружение части войск под дулами оружия с издевательствами и расстрелами. Был перехвачен по пути секретарь Башкирского правительства Шайхзада Бабич, известный писатель, занятый перевозкой правительственной канцелярии и расстрелян в селе Зилаир вместе с сопровождающими его солдатами. Красные части безпочвенно обижали мирное население: произошли массовые избиения, разного рода насилия и физические расправы в башкирских районах.

Все это крайне ухудшило отношения частей башкирского войска с Пензенской дивизией. Возникли вооруженные стычки и два пехотных батальона обратно переметнулись к белым. Кавалерийскому полку Мусы Муртазина приказали разоружиться. Тот не подчинился, началась вооруженная схватка с одним полком Пензенской дивизии, полк красных был разбит. В результате кавалерийский полк обратно ушел к белым, правда, он вернулся в августе обратно к красным. Обо всем этом Валидов доложил Троцкому, тот распорядился обратить внимание местного командования к фактам зверского отношения со стороны красных: «Считаю необходимой строгую и примерную расправу со всеми виновными в постыдных насилиях над башкирским народом. О принятых мерах и карах донести. 3 июля 1919 года. Предреввоенсовета Троцкий».

Что касается Башревкома, то он в середине марта из-за угрозы занятия белыми д. Темясово, покинул этот населенный пункт, 24 марта прибыл в Мраково. Только 29 апреля Башревком прибыл в конечный пункт назначения – г. Саранск.

Вообще-то, Красная Армия нуждалась в военном потенциале башкир и одновременно старалась оторвать их от руководства и влияния Валидова и его соратников. Красные знали, что Валидов, как военный комиссар автономной Башкирской республики играет ключевую роль в военных вопросах и создания полков. По его руководством в Саранск был сформирован четыре полка. Эти полки были направлены на Южный фронт против Деникина, хотя Башревком и М. В. Фрунзе стремились использовать их на Восточном фронте. Башкирские полки участвовали в боях под Харьковым, Полтавой и т.д., дрались отчаянно и лихо, как писали в газетах.

5 сентября 1919 года Ленин обратился к Башревкому с телеграммой направить башкирское войско на защиту Петрограда от Юдинича. Всего было стянуто на Петроградский фронт более 10 тыс. человек и воевали они храбро. В 1930 году башкирская кавалерийская дивизия под командованием Мусы Муртазина была отправлена на Польский фронт. Башкирская конница действовала по тылам противника, совершая неожиданные налеты и смелые нападения. Более сорока конников были награждены орденами Красной Звезды, в том числе и Муса Муртазин.

Вернувшись из Саранска Башревком обосновался в городе Стерлитамаке. 26 августа он своим приказом № 1 объявил о вступлении в непосредственное управление создаваемой автономной республикой. Однако Оренбургский и Уфимский губком РКП(б) опять выступили против автономии, за единую Россию. И центр хотел подчиненную автономию во всех сферах деятельности. Наиболее острым вопросом для республики оставался степень ее самостоятельности, вопрос о конституционно-правовом положении в составе РФ. На этой почве происходили растущие трениямежду Башревкомом и представителями центра, стычки с обкомом. В середине января 1920 года Башревком арестовал наиболее ретивых членов обкома , в том числе Г. Шамигулова. В дело вмешался Ленин и направил Троцкого разобраться на месте. Под председательством Троцкого в Уфе было проведено совещание, где рекомендовалось принять меры для разрешения конфликта, но все осталось по прежнему.

В конце апреля 1920 года Валидов был вызван в Москву и имел острые разговоры с Лениными Сталиным. Он был оставлен там в аппарате наркомнаца, якобы для работы, на самом деле оторвать его от соплеменников. 19 мая ВЦИК и СНК РСФСР был принят декрет о соотношение Башкирской республики с РФ, который предусмотрел полное подчинение центру всех ветвей власти Башкортостана. По этому принципу 27 мая появился декрет об образовании Татарской, а 22 августа Киргизско-казахской республик.

Приведем этот документ.   

 

Декрет

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 1657; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!