Над домом магглорожденного обнаружена Темная Метка. 23 страница
— Я буду ждать тебя за портретом, — произнес Снейп, — чтобы удостовериться, что ты вернулся в подземелья, — и он тоже ушел.
Как только за ним закрылась дверь, Драко выпрыгнул из кровати и начал быстро одеваться.
— Драко?.. — мягко позвал его Гарри, наблюдая за ним.
— Замолчи, Гарри, я ничего не хочу слышать, — пробормотал слизеринец, натягивая на себя рубашку.
— Драко, послушай, может, я…
— Ты это видел, да? — прервал его Драко, резко надевая на себя брюки и не застегивая их.
— Видел… О. Да, думаю, видел, — грубовато ответил Гарри.
Драко молчал, держа в руках свои ботинки и не останавливая свой взгляд ни на чем конкретном. Его плечи слегка поникли.
— Ты бы мне сказал, правда? Если бы смог узнать того, кто это был?
— Конечно, — медленно ответил Гарри. — Обязательно сказал бы. Но… Но я видел твою маму только один раз, на Чемпионате Мира по квиддитчу, помнишь?
Драко кивнул и затем все еще с ботинками в руках направился к двери.
— Подожди, Драко, позволь мне пойти с тобой, — попросил брюнет, откидывая одеяло и поднимая с пола свои боксеры.
— Нет, — спокойно ответил Драко. — Я не хочу.
— Драко…
— Оставайся здесь, Гарри! — воскликнул Драко.
Дверь захлопнулась за ним.
* * *
Гарри не беспокоил Драко все утро и спустился к подземельям лишь позже днем. Панси встретила его в слизеринской гостиной и пошла вместе с ним к комнате шестикурсников.
— Думаешь, он, правда, захочет нас увидеть? — спросил Гарри, останавливаясь перед дверью.
|
|
|
Панси пожала плечами.
— Я не хочу оставлять его одного так долго, — ответила она. — Надо хотя бы проверить, как он.
Гарри кивнул и постучал в дверь.
— Пошли к черту! — услышали они вопль Драко изнутри.
— …
— Хм, — пробормотала Панси.
— Ладно, — Гарри кивнул. — Вернемся позже?
— Да, думаю, так и поступим.
Они вернулись вечером, поскольку ни у того, ни у другой не было никакого настроения идти на субботнюю вечеринку.
— Послушай, я так и не спросил, — сказал Гарри, искоса взглянув на свою спутницу. — Ты как?
— Я в порядке, — ответил девушка. — Просто… странно. То есть, конечно, ничего особо и не изменится, ведь я ее не так уж часто и видела, но…
Гарри ничего не сказал, но понял то, что она подразумевала. Он был практически уверен, что Драко не почувствует всю тяжесть потери до того, как поедет летом домой в поместье, пустое, не только без отца, но и без матери…
Вздохнув, Гарри снова постучал в дверь. Может, Драко смог бы остаться с ним на лето. Может, Рон не стал бы слишком язвить по этому поводу.
— Думаешь, он спит? — спросил Гарри, когда никто не откликнулся на стук.
— Сомневаюсь, — ответила Панси. Она стала поворачивать ручку двери, мягко позвав при этом. — Драко?
|
|
|
— Если ты сейчас войдешь, клянусь Мерлином, я тебя прокляну! — закричал Драко.
Панси выдохнула через нос.
— Отлично, — сказала она Гарри. — Думаю, он выйдет, когда будет готов. Я скажу профессору Снейпу, чтобы домовые эльфы приносили ему еду.
* * *
Гарри так и не увидел Драко вплоть до утра понедельника.
— Я не знаю, что делать, — говорил он Симусу, который был его партнером на Гербологии, с тех пор как Рон стал встречаться с Гермионой.
На них были надеты большие защитные очки и перчатки, и они пытались срывать стручки с семенами с мерзкого растения, стоявшего перед ними и выпускающего струю клейкого кислого вещества всякий раз, когда отдирали от него один из стручков.
— Ты пытался снова увидеться с ним? — спросил Симус, борясь при этом с растением.
— Нет, — ответил Гарри, вытирая защитные очки от забрызгавшей их ярко-зеленой слизи. — Со вчерашнего утра. Он никого не хочет видеть, поэтому я и даю ему возможность побыть одному.
— Ты уверен?
— Насчет чего?
— Что он хочет быть один?
— Ну, он никому не разрешает войти в комнату, — пробормотал Гарри.
Он положил несколько семян в стоявший на столе ковш и вздохнул.
— Но… может, он только делает вид, что никого не хочет видеть? — предположил Симус. — Подумай, кому захочется быть так долго одному, после того как такое случилось?
|
|
|
— Может, так и есть, — Гарри пожал плечами. — Я не знаю… Симус, мне кажется, он обиделся на меня.
Одна из рук Симуса замерла, сжав стручок, а сам он недоверчиво взглянул на Гарри.
— С чего ты это взял?
— Просто… — он замахал рукой, как бы показывая, что он не знает, как все это объяснить. — Я хочу сказать, что я… видел, как все это произошло. Как бы видел.
Симус моргнул.
— Правда, видел?
— Да…
— Но… как?..
Гарри пальцем ткнул в свой лоб.
— Вот так. Я не мог вспомнить, кто это был, и что вообще произошло, но я знал, что произошло что-то плохое. То есть я почувствовал, что это плохо, это теперь я знаю, что это было плохо для Драко, и…
— И ты беспокоишься за него, — закончил Симус его предложение.
Гарри кивнул.
— Да. И… ну, я проснулся, и это разбудило Драко, но я не смог вспомнить…
— Послушай, Гарри, ты же не мог это остановить. Ты же говоришь, что проснулся, когда все уже было сделано.
— Я знаю, — произнес Гарри. — Но все же. Может, именно поэтому он… мучается? Может такое быть?
Во взгляде Симуса сквозило сомнение.
— О, я не знаю! — сердито воскликнул Гарри. — Я просто не хочу, чтобы он обижался на меня!
|
|
|
— Хэй, но ведь все произошло не из-за тебя, не так ли, Гарри? — заметил Симус. — Если именно поэтому ты не пытался снова увидеть его… я думаю, ты должен быть более настойчивым, дружище.
Гарри нахмурился, но, прежде чем смог что-то сказать в ответ, профессор Спраут закричала на них, потребовав, чтобы они продолжили работать. Вздохнув, он вернулся к дерганью стручков с семенами, пока Симус ворчал о липкой гадости, попавшей ему на волосы.
* * *
Наступил вечер вторника, а Гарри так и не видел Драко, с тех пор как тот выбежал из Гриффиндорской Башни в субботу. Он и не пытался снова вернуться к слизеринцам, даже несмотря на то, что Симус, Гермиона и даже Рон говорили ему, что он должен это сделать. Он, правда, не думал, что от этого будет какой-нибудь прок. Драко упрям, Гарри об этом знал, но, если он ввалится к нему прямо сейчас, это может стать самой большой ошибкой в его жизни. Даже Снейп, видимо, понял, что Драко нуждается в каком-то времени, чтобы оплакать мать, поскольку парень так и не приступил к занятиям.
Уже почти наступил комендантский час, и Гарри сидел на одном из диванов в гриффиндорской гостиной, мрачно уставившись на огонь и ощущая себя совершенно беспомощным, когда почувствовал, как кто-то сел рядом с ним.
— Гарри? — сказал вновь пришедший.
Гарри повернулся и немного удивился, увидев рядом старшего Криви.
— Колин, — поприветствовал он, слегка приподнимая брови. — Что ты хочешь?
Пятикурсник что-то вертел в руках, слегка прикусив нижнюю губу.
— Я… ммм… Я уже давно хотел тебе это отдать, — заикаясь и краснея, произнес он. — Но забыл… а тут я перебирал старые фотографии, увидел и подумал, что ты захотел бы иметь это, поэтому я… хм… здесь, — он протянул Гарри фотографию и встал, широко улыбнувшись. — Думаю, очень хорошо получилось, надеюсь, что и тебе понравится!
И он тут же ушел, оставив Гарри в замешательстве разглядывать белую поверхность задней части живой картинки, которую ему дал Колин. Он медленно перевернул ее и покраснел.
Боже всемогущий…
Это была фотография, которую Симус подговорил сделать Колина, когда Гарри и Драко были заняты… очень важными вопросами… Гарри усмехнулся, наблюдая, как фото он прислоняет фото Драко к косяку. Это выглядело так, словно они пытались поглотить друг друга. Улыбка исчезла с лица Гарри, и он снова почувствовал себя угнетенным. Чего бы он сейчас ни отдал, чтобы прямо сейчас так же поцеловать Драко…
— О, ради Бога, Поттер! Умерла не твоя мама!
— Панси? — с недоверием произнес Гарри, поворачиваясь к стоявшей на по другую сторону дивана слизеринке. — Как ты сюда попала?
— Я ее впустила, — ответила за нее Гермиона, останавливаясь за ним и скрещивая руки. — Мы хотим с тобой поговорить.
Гарри удивленно моргнул.
— Хорошо… — медленно сказал он, смотря то на одну, то на другую девушку.
Гермиона вздохнула.
— Гарри, что ты делаешь? — почти сердито спросила она.
— О чем ты?
— Она хочет знать, почему ты сидишь здесь и выглядишь так, будто твоего щенка кто-то сглазил, а в это время твой парень не покидает свою комнату уже в течение четырех дней? — резко спросила Панси, прижимая к талии кулаки.
— Ну, я… — Гарри замолчал и нахмурился. Почему они выглядят такими раздраженными? — Я не знаю, что мне делать! — воскликнул он, внезапно расстроившись. — Я хочу сказать, его мама только что умерла… то есть была убита, а я… я не… я не знаю, что сказать или сделать… Я только все испорчу, я знаю… — он бросил быстрый взгляд на свою лучшую подругу. — Ты же знаешь, Гермиона, ты видела, что случилось с Чоу. Я только бы все ухудшил, я знаю, что я был бы…
— Очень жалостливым? — спросила Панси. — А где же знаменитая гриффиндорская храбрость?
— Я что-то не вижу, что ты рядом с ним, — парировал Гарри.
Панси закатила глаза.
— Дело в том, что он во мне не нуждается. Ему нужен ты. Но он вряд ли когда-нибудь это признает.
— Но… — Гарри вздохнул, отворачиваясь от слизеринки и откидываясь на спинку дивана. Он скрестил руки и снова уставился на огонь. — Но я не знаю, что ему сказать…
Он услышал, как вздохнула Гермиона, как подошла и села рядом с ним.
— Гарри, ты ничего не должен ему говорить, — сказала она. — Он не нуждается в словах утешения или каких-то добрых поступках… Ему просто нужен кто-то, кто был бы рядом с ним.
— Но…
— Нет, Гарри, выслушай меня, — прервала его Гермиона. — Помнишь, когда умер Сириус? Ты помнишь, каким ужасным было начало лета?
Гарри вздрогнул и, наклонившись, упер локти в колени.
— Да, — прошептал он. — Как я могу такое забыть?
— И что? — спросила Гермиона. — Ты просто ждал, чтобы кто-то пришел, и сказал, что все будет в порядке? Что, несмотря на то, что Сириус мертв, жизнь продолжается, и ты должен быть счастлив, потому что Сириус хотел бы, чтобы ты был счастлив? Что Сириус в лучшем мире и, возможно, рад, что там находится?
Гарри нахмурился. Он был уверен, что ударил бы любого, кто попытался бы ему это сказать.
— Вот видишь? — она мягко улыбнулась. — Тебе не нужны были слова. Они бессмысленны, они только заполняют пустоту вокруг и неуклюжую тишину. И ты не должен пытаться что-то говорить. А если бы мы еще в июле заговорили с тобой о Сириусе, ты бы замер. Ты ушел бы из комнаты или сменил тему разговора. Ты не хотел говорить об этом. Теперь ты можешь… частично. В любом случае рана уже не столь глубока, и ты принял то, что случилось.
Гарри запустил пальцы в волосы и тяжело выдохнул.
— Я не знаю, Гермиона… Что, если Драко никого не хочет видеть? Он — не я, ты это знаешь.
— Это очевидно, — Панси фыркнула, наконец обходя диван, чтобы сесть на его подлокотник.
— Гарри, насколько лучше ты себя почувствовал, когда появился в Норе? Как только ты оказался среди людей, которые заботятся о тебе, кто знал, что случилось. Не имело совершенно никакого значения, что мы говорили, просто мы были…
— Просто вы были там, — тихо закончил Гарри, закрывая глаза. — Я, правда, почувствовал себя лучше, — признал он. — Было… трудно… просто одному находиться в той комнате, где никто не знал, как я был несчастен. Ну, я знаю, что Дурсли не знали. Или забота. Самым худшим было то, что никто обо мне не заботился…
— И как ты думаешь, что сейчас чувствует Драко? — спросила Панси. — Я не думаю, что он хоть какую-нибудь весточку получил от отца. И, вероятно, не получит. У него больше нет родителей.
— О, Боже… — пробормотал Гарри. — Я и забыл о Люциусе…
— Имя Малфоев сейчас не так уважаемо, как несколько лет назад, — заметила слизеринка. — Поэтому я думаю, что Драко считает, что никто о нем сейчас не беспокоится. Похороны же его мамы будут в пятницу, и я не уверена, что придет очень много народа. Плюс ко всему, профессор Снейп сказал, что там будут авроры на тот случай, если появится мистер Малфой.
Гарри моргнул и посмотрел на нее.
— Это… это будет жестоко, — пробормотал он, чувствуя, как его охватывает жалость к мужчине, который мог бы посетить похороны своей жены, но знал, что сделай он это, будет снова арестован.
Панси кивнула.
— Это всего лишь сделает испытание таким… беспристрастным, — она фыркнула. — Потому что он очень сглупит, если придет. А уж если придет, то этот день станет гораздо хуже…
Гарри молчал в течение нескольких секунд. Он не мог себе это представить… хоронить свою мать, а затем видеть, как в тот же самый день снова арестовывают твоего отца…
Вздохнув, Гарри мягко спросил:
— Слизеринский пароль не менялся?
Девушки быстро облегченно переглянулись и усмехнулись.
* * *
Когда Гарри тихо постучал в спальню слизеринских шестикурсников, ему снова ответили «Отвяжитесь!».
— Пока он бодрствует, он никого не впускает, — произнес Блейз, стоявший вместе с Гарри за пределами комнаты. — А когда он засыпает, мы должны прокрасться к своим кроватям и на следующее утро проснуться очень рано и тихо уйти. Иначе он нас проклянет. От него уже вчера досталось Тео.
— Ладно, я войду, — ответил Гарри, чувствуя, как у него повышается уровень адреналина в крови, и пытаясь не думать о том, что случится, когда он войдет в эту комнату. — Дверь не заперта, видимо, он не пытается не впускать людей…
— Ты помнишь, какая кровать его… о, прости, глупый вопрос, — Блейз хихикнул, когда Гарри немного покраснел.
— Пожелай мне удачи, — пробормотал он, а затем толкнул дверь, полностью открыл ее и тихо закрыл за собой, когда оказался в комнате. — Драко? — позвал он.
И услышал шорох одеял за закрытым пологом кровати блондина.
— Гарри? — тихим голосом произнес Драко. Полог слегка раздвинулся, и показалась светловолосая голова. — Это ты стучал? Я думал, это Винсент…
Гарри сделал несколько шагов вперед.
— Нет, это был я, — подтвердил он, подходя еще ближе.
Драко, моргнув несколько раз, сглотнул.
— Самое время тебе здесь появиться, — хрипло сказал он.
У Гарри скрутило живот, но он все же заставил себя продолжить путь. Драко на самом деле ждал его?..
— Прости, я опоздал, — мягко ответил он, пытаясь загладить свою вину.
Он преодолел оставшееся между ними расстояние и еще больше раздвинул полог. В течение секунды Драко просто смотрел на него, а затем подвинулся, чтобы предоставить ему больше места. Сглотнув, Гарри стащил с себя ботинки и медленно заполз на кровать. Чувствуя на себе взгляд слизеринца, он откинулся на подушки и, как только удобно устроился, немного приподнял руку. Драко тут же обвился вокруг него, стискивая его рубашку, и Гарри нежно улыбнулся, опустив руку на плечо блондину.
— Прости, — повторил он.
— Все хорошо, — пробормотал Драко. — Я… Я не знал…
— Прости, — еще раз быстро произнес Гарри. — Я думал, что ты хочешь побыть один. Все пытались сказать мне, что я должен снова увидеть тебя, но я не думал, что ты хочешь, чтобы я пришел.
Драко пожал плечами.
— А я и не хотел. Правда. Только сейчас, когда услышал твой голос, я задался вопросом, почему ты не пришел раньше.
— Я приходил. В субботу и в воскресенье.
— Ты? — Драко моргнул. — Я думал, это была Панси…
— Я был с нею.
Драко сделал какой-то уклончивый звук, и в течение нескольких секунд они молчали, пока Гарри рассеянно поглаживал плечо слизеринца.
— Ты носишь трикотажную рубашку? — в итоге спросил он, осознав, из какого материала сделано то, во что одет Драко.
— Э… — блондин взглянул на него, слегка ухмыльнувшись. — На самом деле, она твоя.
Гарри моргнул.
— У меня нет зеленой трикотажной рубашки… — заметил он.
— Нет, но, честно, неужели, ты ожидал, что я буду носить красную?
— Я никогда не думал, что ты вообще будешь носить такую одежду. Она же маггловская.
Драко пожал плечами.
— Она удобная… — произнес он, натягивая воротник трикотажной рубашки на нос и глубоко вдыхая. — Она пахнет также, как и ты, — пробормотал он, его голос прозвучал еще более приглушенным из-за материала.
— Ты так считаешь? — удивился Гарри.
— Да. Квиддитчем и потом.
— Прекрасно, — сказал гриффиндорец, сморщив нос. — А я и не знал, что квиддитч как-то пахнет.
— Конечно, у него есть запах, — произнес блондин. — Пахнет травой и метлами, и лаком, и… потом.
— Потом, а, — повторил Гарри. — Новый «аромат месяца» для Ведьминского Еженедельника.
— Конечно, — Драко ухмыльнулся.
— Это все надувательство. Постой-ка. Подожди, — Гарри выпрямился и смущенно уставился на Драко. — Красная… А что случилось с той?
Драко захихикал.
— Она уже в течение нескольких месяцев принадлежит мне.
Гарри моргнул.
— О. О! Это она?..
— Да. С того первого раза, когда мы играли в «Я никогда не имел».
— И она была у тебя все это время?
— Ммм.
— О… Ты часто ее надеваешь?
— Если мне очень холодно…
Широко усмехнувшись и внезапно почувствовав легкое головокружение, Гарри снова откинулся на подушки, крепко прижимая к себе Драко. Затем бросил взгляд в изножье кровати и заметил несколько странных вещей.
— Что это? — поинтересовался он, поддевая нечто своей ногой.
— О, — Драко внезапно сел. — Просто… кое-какие подарки на память.
Он дотянулся до небольшого сундучка, что, по мнению Гарри, могло быть хранилищем для чего угодно. Рассеянно вручив его своему парню, Драко снова наклонился и взял оставшуюся часть вещей в руки. Это были картинки, некоторые в рамках, а некоторые — нет. Гарри никогда не видел их раньше, поскольку Драко не выставлял напоказ свои личные вещи.
— Они принадлежали моей маме, — мягко произнес блондин, показывая их Гарри.
В животе гриффиндорца все перевернулось, и он вспомнил, как без перерыва разглядывал старые альбомы с фотографиями, которые ему дал Ремус после смерти Сириуса. Рассматривая фотографии Нарциссы Малфой, Гарри увидел ее в совершенно в ином свете. Она не выглядела так (как помнил ее Гарри), словно у нее перед носом появилось что-то неприятное. Вместо этого на большинстве картинок она нежно улыбалась, пристальным грустным взглядом смотря на сына, как будто знала, что должно случится. На некоторых фотографиях она была с маленьким Драко, были и такие, где она была вместе с Люциусом. У Гарри снова все сжалось в животе.
— Я смотрел их уже много раз, — произнес Драко, откидываясь на спину и глядя на балдахин над ним. — И одну из них практически разорвал.
Гарри принялся убирать их в сундучок, разглядывая то, что лежало в нем. Там был старый снитч, у которого была вмятина и отсутствовало одно крыло, знакомо выглядящая часть пергамента, перевязанная зеленой ленточкой (отчего у Гарри снова случилось головокружение), много фотографий Люциуса, выглядевших так, будто их недавно смяли, а потом попытались разгладить.
— У меня есть еще кое-что, что ты можешь сюда положить, — внезапно произнес Гарри.
Драко перевел на него взгляд, и гриффиндорец вытащил из кармана картинку, которую ему совсем недавно вручил Колин. Он захихикал, снова взглянув на нее, а затем протянул ее слизеринцу.
— Что… Какого черта! — воскликнул Драко, широко распахнутыми глазами смотря на фотографию. — Когда это мы делали это перед другими людьми?
— Нас снял Колин, помнишь? — рассмеялся брюнет, наклоняясь, чтобы тоже наблюдать за их движениями на картинке.
— Какой еще Кол… А. Криви. Ясно. Президент твоего фанклуба.
— У меня нет фанклуба, — пробормотал Гарри, но Драко проигнорировал его, разглядывая фотографию.
— Я здесь выгляжу совершенным боттомом, — тихо произнес он, когда он на картинке снова был прижат к дверной раме и обвивал своей ногой сзади ноги Гарри. — Боже, дай отпор, ты, кретин! Не будь таким покорным мерзавцем!
— Ну, не знаю, я бы сказал, что ты даешь столько же, сколько и получаешь, — задумчиво произнес Гарри.
Их картинные двойники чуть отошли в разные стороны и уставились друг на друга так, будто ничто другое во вселенной не могло их отвлечь. Драко нахмурился.
— Я уверен, что не смотрю на тебя так.
— Нет, ты смотришь только на меня. И ты это знаешь.
— Неправда. Я заметил, что на прошлой неделе Терри Бут выглядел довольно хорошо.
— Отлично, теперь я должен буду убить его, — с легкостью произнес Гарри.
— В этом нет необходимости, думаю, он обычной ориентации, — Драко ухмыльнулся и снова уставился на картинку. — Спасибо тебе за нее, — мягко произнес он. — Я добавлю ее к моей коллекции.
Гарри кивнул, и они вновь замолчали.
— Гарри, — спустя какое-то время заговорил слизеринец, — как ты думаешь… если люди узнают, что я не хочу присоединяться к Темному Лорду, думаешь, все решат, что это из-за… моей… моей м-матери?
— Ну, — ответил Гарри, — частично же из-за нее? Во-первых, она не хотела, чтобы ты присоединился к нему.
— Я не об этом говорил, и ты это знаешь, — сухо произнес Драко. — Все подумают, что я это делаю из-за мести.
— Драко, с каких это пор тебя стало заботить то, что о тебе подумают другие?
— Хм. Ты прав, — раздраженно сказал блондин. — Но… я хочу сказать, что было бы лучше, если бы люди знали, что я выбрал этот путь сам, независимо ни от чего.
— Возможно, никто не озаботится вопросом, почему ты сделал именно этот выбор, — пробормотал Гарри. — Может, все, что их будет волновать, так это то, что ты сделал правильный выбор. И твоя мама знала, что ты сделал правильный выбор. Это ведь достаточно хорошо? Ох… — Гарри внезапно остановился, ошалев от пришедшей ему в голову мысли. — Она… она, правда, получила то письмо?
Драко кивнул.
— Я не был уверен, получила ли она его. Я… ведь погода была довольно плохая в последнее время, поэтому совам требовалось гораздо больше времени, чтобы добраться до адресата, и я ничего не слышал от нее… а вчера я получил письмо. То, что она написала на прошлой неделе. Я… — он прекратил говорить, быстро моргая и делая глубокий вдох, как будто пытался себя успокоить.
Гарри выждал какое-то время, перед тем как сказать:
— Панси говорила, что не думает, что ты получал весточку от Лю… от своего отца.
— Нет, — грубо ответил Драко. — И уверен, что не получу. Если он вернется в поместье и… и найдет то письмо. Ха, ну, в общем, я уверен, все пройдет не так хорошо…
— Он рассердится на тебя?
— Возможно, разочаруется, — Драко пожал плечами. — Наиболее вероятно то, что он попытается выглядеть обиженным перед Темным Лордом, но в действительности он облегченно вздохнет, что я не собираюсь умирать. Я так думаю, — его голос звучал неуверенно, поэтому Гарри не стал говорить о том, что Волдеморт был очень сильным Легилиментом, и, если бы Люциус проделал этот трюк, то Драко, вероятно, был бы сейчас на том же месте, что и Гарри. И гриффиндорец сомневался, что Люциус совсем не будет огорчен тем, что Драко игнорировал все привитые воспитанием идеалы.
Вместо этого он осторожно произнес:
— Я думаю, что теперь, когда Волдеморт обижен на Люциуса, того будет очень заботить собственная защита.
— Ты веришь тому, что тогда сказала Грейнджер, — устало сказал Драко, потирая глаза. — Я уже устал думать об этом. Я думаю об одном и том же уже несколько дней. Что бы ни случилось, это случится. Я знаю, где я сейчас, — Драко продолжал потирать глаза, его голос прозвучал в нос, так, будто тот был забит. — Я не хочу больше думать. Я ни о чем не хочу думать, — внезапно он широко раскрытыми глазами взглянул на Гарри. — Отвлеки меня, Гарри, — стал он умолять в отчаянии. — Пожалуйста. Сделай что-нибудь!
— Ох, — гриффиндорец насиловал свой мозг в надежде хоть что-то придумать. — Я… Я не…
Но Драко не дал ему договорить, схватив за руку.
— Трахни меня, — горестно произнес блондин.
Гарри моргнул и, широко распахнув глаза, стал похожим на сову.
— Что? — спросил он, решив, что неправильно расслышал. Но слух у него был полностью в порядке.
— Трахни меня, — снова сказал Драко, с силой сжимая руку брюнета. — Грубо. Так грубо, чтобы я забыл, где я и что происходит. Заставь меня подумать о чем-то еще… нет, заставь меня ни о чем не думать. Только ты и я и то, что мы делаем. Просто… просто заставь меня забыть, пожалуйста!
А затем он подтянулся к шее Гарри и дотронулся ртом до его губ. В течение нескольких секунд Гарри позволял ему это а потом отодвинул от себя.
— Ты уверен? — спросил он, не уверенный в том, что Драко находится сейчас в том состоянии, в котором можно принимать подобные решения…
— Да, — это слово вырвалось из Драко со звуком, очень похожим на рыдания. — Сделай мне больно, трахни меня, меня это не волнует, просто сделай это!
— Хорошо, — пробормотал Гарри, толкая слизеринца на кровать.
Из того снова вырвалось рыдание, которое он с трудом пытался сдержать. Гарри проигнорировал это и принялся раздевать любовника. Он чувствовал, как с каждым предметом одежды, который он снимал с него, он уничтожает защиту, рушит возведенные стены. И когда блондин остался под ним совершенно голым и уязвимым и широко распахнутыми глазами смотрел только на Гарри, гриффиндорец понял, что никогда до этого он так себя не контролировал, как в этот момент.
Он быстро снял собственную одежду, вытащив палочку перед тем, как отбросить вещи в сторону. Он бросил несколько заклинаний, заставив полог задернуться и сделав так, чтобы за пределы кровати не поступали никакие звуки. Еще одно заклинание смазало его пальцы, которые он уже собирался засунуть внутрь блондина, когда тот остановил его.
— Нет, — пробормотал он внезапно хриплым голосом. — Просто сделай это.
Гарри какое-то время молча смотрел на него, затем кивнул и тем же заклинанием нанес смазку на свой член. Взяв его одной рукой и дотронувшись им до входа Драко, другой он схватил руку слизеринца, завел ему за голову и переплел с ним пальцы.
— Готов? — спросил Гарри и, не дождавшись ответа, немного вошел в блондина.
Тот что-то проворчал и закрыл глаза.
— Дальше, — он задыхался. — Полностью. Давай же…
И Гарри согласился это сделать, одним быстрым движением войдя и оказавшись полностью в Драко. Слизеринец задыхался, но не сделал ничего, кроме того, чтобы дотянуться своей свободной рукой до собственного члена и схватить его.
Гарри начал двигаться, найдя темп, под который быстро подстроился Драко, и ни на секунду не сводил с него глаз. Разные выражения проносились по лицу блондина; боль, удовольствие, отчаяние от чего-то, что Гарри не мог ему дать. И все это время он держал глаза закрытыми, что заставляло Гарри чувствовать себя виноватым, как будто он в своих интересах использует Драко. Правда, он хорошо знал, что именно Драко попросил его об этом. Поэтому, когда блондин тяжело выдохнул «Сильнее», Гарри быстро подчинился.
Гарри ускорился, вколачиваясь в Драко так, что при непрерывном соприкосновении своей кожей с его раздавался характерный звук. Гарри начал задыхаться, пот капал с его бровей, а между тем Драко хрипло кричал, и Гарри не был уверен, хороший это знак или плохой. Драко все еще держал свой член, но его хватка постепенно ослабевала, и он не поспевал за темпом, что выбрал гриффиндорец, поэтому Гарри отвел его руку в сторону и занялся этим сам.
Драко взвизгнул, когда его сжала рука Гарри. Его руки были мозолистыми от довольно большого времени общения с метлой, и этот факт только увеличивал трение. Мысли Драко завертелись, его живот сжался, и он почувствовал, как его бедра стали сотрясаться от давления, собирающегося в области его паха. Чувства, испытываемые им, были настолько подавляющими, что он уже хотел сказать Гарри, чтобы тот замедлился, но прикусил язык и вместо этого двинулся навстречу любовнику, всецело радуясь от ощущения Гарри так глубоко в себе.
— Черт… Гарри… Черт! — воскликнул он, теряя контроль над собой.
Драко подумал, что на мгновение комната стала темной, но затем вспомнил, что его глаза все еще закрыты. А потом он заметил, что в нем больше нет Гарри, а поскольку Драко не помнил, как тот вышел из него, то решил, что, либо время перескочило на минуту вперед, либо и правда он на мгновение потерял сознание.
Гарри молчал с того момента, как Драко громко всхлипнул и обмяк под ним. Ему не потребовалось много времени, чтобы довести себя до конца, и он бросил осторожный взгляд на Драко, попутно вытирая руку о простыню. Когда же глаза блондина наконец открылись, тот ошеломленно уставился на гриффиндорца.
В глазах слизеринца стояли слезы, и на кончике языка брюнета уже вертелся вопрос, не от того ли это, что Гарри сделал ему больно, но он практически сразу понял, что эти слезы были вызваны совершенно другой болью, и Драко, казалось, даже не замечал их.
— Ты в порядке? — спросил Гарри, опускаясь на кровать рядом с Драко.
Тот кивнул, но затем из его слез хлынули слезы, и он закачал головой из стороны в сторону.
— Нет, — хрипло произнес он, медленно перемещаясь и поворачиваясь к Гарри.
Его руки приподнялись, закрывая ладонями лицо, и Гарри запаниковал, когда услышал первое настоящее рыдание, рвущееся из него.
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 21; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!