Одиночество третье. Политик
Вряд ли в данной статье есть необходимость останавливаться на государственной деятельности Александра II, перечислять те реформы, которые были проведены в его царствование. Для нас гораздо важнее, какую позицию как политик он занимал на тех крутых поворотах истории, которые выпали на долю России в конце 1850 — начале 1870-х гг. Уже после отмены крепостного права в 1861 г. проявилась одна из характерных черт александровского царствования: разработку планов преобразований, начальную борьбу за них всегда вели одни люди (реформаторы), а проведение в жизнь реформ поручалось другим (в лучшем случае не рассуждающим исполнителям).
Монарх хотел видеть в России только два борющихся лагеря — противников и сторонников перемен и лишь одного третейского судью над ними — в лице императора. Александр II надеялся, что, удержав в руках рычаги управления, он не только сумеет спасти преобразования, но и сохранит мир и спокойствие в стране. Однако он не учитывал того, что его собственная политическая позиция становилась не только уникальной, но и опасной. Пытаясь в одиночку играть роль политического центра, царь был вынужден постоянно расставаться с реформаторами; оставаясь же монархом, он все больше опирался на консервативную бюрократию, которая не могла предложить никаких мер по обновлению страны, отстаивая сохранение старого порядка. Император же не поднимался над схваткой, как положено третейскому судье, он зависал над гремевшими политическими баталиями. Весь вопрос заключался в том, могла ли подобная позиция считаться психологически устойчивой, комфортной и политически конструктивной?
|
|
|
Что касается министров — помощников Александра II, то каждый из них являлся неким alter ego, а точнее, некой эманацией монарха, то есть производной от высшего, первоединого. В самодержавном государстве что-то иное полностью самостоятельное на министерском посту вряд ли возможно. Среди этих эманаций существовали братья Милютины и Горчаков, но могли появиться и Шувалов с Дмитрием Толстым или какой-нибудь Потапов. Что поделаешь, человек многогранен и многопланов, а для самодержавного монарха это особенно характерно; порождать только прогрессивные или только реакционные штаммы он не в состоянии. Времена и обстоятельства, с ними связанные, заставляют правителей маневрировать, то есть находить место и для Малютиных, и для Шуваловых.
Высших сановников Российской империи монарх не только назначал на определенные посты или снимал их с должности, он был связан с ними очень сложными, почти генетическими нитями. И эта политико-управленческая «пряжа» отнимала у Александра II много внутренних сил и энергии. Нападки же общества на министров, вообще оценка их деятельности общественным мнением воспринималась императором как дело, касающееся его лично.
|
|
|
Многолетние труды Александра II на высшем государственном посту, труды, связанные не только с нечеловеческими затратами нервной и физической энергии, но и с опасностью для жизни самодержца, привели к тому, что в середине 1870-х гг. можно говорить о его растущем равнодушии к государственным делам. Медики и психологи давно и упорно рассуждают о некой генетической усталости последних самодержцев из рода Романовых, которая настигала их где-то после сорока прожитых монархами лет. Не являлось это обстоятельство секретом и для ближайшего окружения Александра II. В 1869 г. великая княгиня Елена Павловна говорила: «Это — свойство семьи. В известном возрасте наступает усталость и пропадают желания. Так было с императором Александром I, с императором Николаем… Надо им помогать. Надо их поддерживать, ободрять, не давать видеть все в мрачном свете, искать и найти струну, которая могла бы дать им наслаждение…».
Александр I ушел от государственных забот, когда выяснилось, что ему не суждено ни отменить крепостное право, ни дать стране конституцию. Николай I начал сетовать на упадок сил, когда взлелеянная им система управления вдруг перестала казаться универсальной и всеобъемлющей. Александр II устал тогда, когда оказалось, что реформы, которыми он думал осчастливить страну, не устраивают большую часть ее населения.
|
|
|
Разочарование Александра II, судя по всему, было особенно сильным. Князь В.П. Мещерский вспоминал: «Десять лет прошло с начала его царствования… Сколько людей наговорили ему в эти десять лет худого о худом, и как мало, напротив, люди говорили хорошего о хорошем… Печать на одну четверть говорила во имя отрицания, обличения и осуждения… Каждый день подавались государю в разных видах все людские злые отзывы и злые сплетни… что бы ни делал государь, все дела встречала критика одних и нетерпеливые требования другого от других… Трудно было при этих условиях, окружавших царя, не разочароваться».
Так или иначе, одно из важнейших условий правильной общественной жизни в стране — существование политического центра — в России 1860—1870-х гг. оказалось решено весьма своеобразно. Политический центр, становящийся щитом как против левого экстремизма, неуемных социальных фантазий, так и против мечтаний ретроградов повернуть историю вспять, олицетворял собой император Александр II. В результате он подвергся жестким и, как оказалось, смертельно опасным нападкам и с той, и с другой стороны. Политическая позиция, в отличие от сакрального поста монарха, отнюдь не является священной, и Александр Николаевич, попытавшись сделаться, помимо самодержца, лидера, еще и одним из политических деятелей России, стал на самом деле мишенью для своих противников.
|
|
|
Он старался разрушить — осознанно или нет, это другое дело — стереотип монаршего поведения, не слишком понимая, чем это грозит стране и ему лично. Александр II попытался совместить трудно совместимые вещи: остаться самодержцем, но вести существование зажиточного обывателя, то есть превратить пост монарха в некую чиновничью должность, отправляемую человеком ежедневно, скажем, с 9.00 до 18.00 с перерывом на обед. Оставшееся время суток император, по мнению Александра Николаевича, имел право проводить так, как ему заблагорассудится.
Борьба Александра II за право на личную жизнь и особую политическую позицию вызывала недоумение и раздражение как в «верхах», так и в широких слоях общества. Ведь стремясь к личному освобождению от пут и вериг прошлого, от психологических стереотипов, монарх порывал не с пустыми условностями, а разрушал, как оказалось, нечто более важное. Абсолютно не желая этого, он покушался на ореол царской власти, на ту мистическую связь между царем и народом, которыми во многом удерживалась Российская империя. Разрушив ее старые физические скрепы (крепостное право), Александр II почти одновременно начал подкоп под ее прежние духовно-идеологические основы.
Одиночества Александра II, будучи одинаково трагическими для него самого, имели разные корни, но единое следствие. Одни из этих корней уходили в далекое прошлое, другие были вызваны стремительно менявшимися обстоятельствами жизни России в XIX веке. Однако все они сигнализируют о том, что страна менялась, становилась более «нашей», нежели Россия «наших предков», и Александр II внес в этот процесс свой посильный вклад и как интересный государственный деятель, и как частный человек, человек непростой, часто крайне запутанной судьбы.
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!