Политика и искусство в разных контекстах
Каким же образом можно связать «мирный» артистический посыл художника с его протестным или критическим политическим содержанием, с одной стороны, и с агрессивным политическим контекстом, с другой?
Если обратиться к западноевропейскому послевоенному контексту, то одним из ярчайших примеров последовательной связи искусства и политики является «социальная пластика» Йозефа Бойса (Joseph Beuys). Немецкий художник видел свою цель не только в критическом воздействии на человеческое сознание с помощью создаваемых им объектов, но и в демократизации общества путём воображения и формирования новых коллективных форм критики и протеста. Причём для этого он сначала использовал именно пространство искусства. В бытность профессором скульптуры в государственной академии искусств Дюссельдорфа (с 1961 по 1972) он инициировал и затем возглавил Немецкую студенческую партию, переименованную впоследствии во Fluxus Zone West. Эта партия сыграла маргинальную роль в студенческом движении, но в 1971 году была преобразована в Организацию прямой демократии через народное голосование – одну из внепарламентских протестных инициатив (из потенциала последней выросла немецкая партия зелёных, от которой Бойс выдвигал свою кандидатуру в бундестаг в 1980 году [13]). Из-за своей протестной деятельности в 1972 году Бойс был уволен из Дюссельдорфской академии художеств, однако уже в 1978 это увольнение было признано незаконным, а в 1986 художник получил за свою деятельность в сфере искусства премию Вильгельма Лембрука (Wilhelm-Lembruck-Preis).
|
|
|
© Алесь Пушкин, акции разных лет:
< > 1/5
· 
Акция «Солдат удачи», 2001
· 
Акция «Художественный протест», у входа в Национальный художественный музей Республики Беларусь
· 
Перформанс «Немига'99», 1999
· 
·
Акция «Боже, храни Беларусь!», дересня Бобр
· 
Перформанс «Июльское утро Джахара Дудаева»
Однако в условиях постсоветского пространства 1990-х мы можем увидеть совсем иные, и отнюдь не мирно-прогрессивные формы взаимодействия искусства и политики. Вспомнить хотя бы радикальные перформансы московских акционистов Олега Кулика, Анатолия Осмоловского, Александра Бренера, Авдея Тер-Оганьяна и Олега Мавроматти. В 1999 году в период парламентских выборов в России объединение «Внеправительственная контрольная комиссия» во главе с художником-акционистом Анатолием Осмоловским реализовало проект «Против всех партий», включающий серию акций, «сочетающих традиционную политическую агитацию с ситуационистским захватом городского пространства» (забрасывание Госдумы бутылками с краской, лозунг «Против всех партий»на Мавзолее Ленина) [14]. Его участники призывали голосовать против всех, чтобы, словами художника Анатолия Осмоловского, «коллапсировать всю сложившуюся политическую систему России, перевернуть всю её политическую элиту», освободить место для новых сил и уйти в конце концов «от вечного российского выбора между дохлой кошкой и гнилой рыбой» [15]. Однако эти акции вызвали обратный эффект: после вывешивания лозунга на Мавзолее Ленина художники попали под наблюдение ФСБ, в результате чего последующие акции срывались, за художниками стали следить, начались обыски и избиения, а на следующих выборах в Московскую городскую думу в бюллетенях уже не было графы «Против всех» [16].
|
|
|
Сам Пушкин говорит, что ничего не знал об акциях московских художников, однако сложно представить, чтобы в Беларуси, где преследование политических оппонентов началось практически одновременно с приходом к власти Лукашенко, политический перформанс развивался по западноевропейскому, а не постсоветскому сценарию.
Но в Беларуси этот сценарий носил ещё более репрессивный характер, как бы сохраняя преемственность по отношению к советскому прошлому. По меньшей мере такой вывод позволяет сделать биография самого Алеся Пушкина. Первый условный срок (2 года) художник получил ещё в 1989 году за организацию своего первого перформанса в честь 71-й годовщины БНР. В промежутке между этим и следующим судебным процессом (1999) художник успел провести целый ряд персональных выставок и акций (подробнее смотри на сайте художника). Значительная часть работ того времени представляет собой размышления средствами живописи на религиозные темы. И в этом можно найти определённый ключ к «мирной» интенции политических перформансов Пушкина.
|
|
|
Кроме того, с 1992 года художник занимается росписью храмов [17]. Одну из росписей – «Судный день» 1996 г. в церкви Святого Николая в деревне Бобр, на которой были изображены фигуры Александра Лукашенко, митрополита Филарета и омоновцев (роспись была закрашена представителями власти вскоре после её создания, а сама церковь сгорела в 2011 году), – Алесь Пушкин относит к своим ключевым работам, наряду с перформансом «Подарок президенту» и проектом реконструкции центра Бобра, которым он занимается в настоящее время.
Другая тема, которая проходит как сквозь живописные, так и сквозь акционистские работы художника, – это тема национального возрождения (Адраджэння) [18], в том виде, в котором она представлялась в конце 1980-х[19] (смотри, например, серию «Беларускі рэзыстанс ХХ ст.» и другие живописные работы, собранные на сайте художника). Если в первые годы независимости проект белорусского национального возрождения воспринимался как фундамент новой, демократической Беларуси, то к концу 1990-х стал очевиден его правоконсервативный уклон, а также конфликт с рядом ценностей, определяющих современное европейское пространство (отмена смертной казни, критика дискриминации по этническим и другим признакам, гендерное равенство, признание прав гомосексуалов и других представителей ЛГБТ-сообщества, плюрализм как ключевой принцип организации публичной жизни).Алесь Пушкин не скрывает своих консервативных взглядов на права гомосексуалов или предназначение женщины: в одной из его работ женщина предстает как лоно белорусской нации.
|
|
|
© Алесь Пушкин, другие акции:
< > 1/5
· 
«Муза Бобрских просторов», 2001
· 
Акция в деревне Бобр в поддержку БНР
· 
«Художники против разрушения Гродно»
· 
«Художники против разрушения Гродно»
· 
Акция «Независимость», 2009
Эти взгляды отвечают установке «от настоящего к прошлому», определяющей, согласно Бенедикту Андерсону,«воображаемое сообщество» любой нации. В представлении художника картина идеального общества складывается из гармоничных образов любви (в браке) и религиозной веры. И важными шагами на пути к обретению такого обществаПушкин считает избавление от символов советской эпохи и популяризацию традиционной белорусской культуры.
Не сталкиваемся ли мы в таком случае с парадоксом? Ведь, поднимая в интересующем нас перформансе 1999 года вопрос об условиях возможности легитимной политической власти, обеспечить которые едва ли удастся вне демократического устройства, Алесь Пушкин в то же самое время отрицает такой порядок, отдавая предпочтение не ценностному плюрализму, а определенной картине мира, которая ставит этот плюрализм под вопрос. Другими словами, следует спросить: возможно ли будет осуществление этого перформанса в том романтизированном, патриархальном мире, который, по существу, и выступает воплощением «мирных» интенций художника?
Описанное противоречие можно представить также как парадокс связи политического содержания и романтизированной, ориентированной на прошлое формы – как столкновение в настоящем моменте несбывшегося прошлого (идеального национального сообщества) и отложенного будущего (демократического политического устройства), которому, как открытому ценностному проекту, едва ли находится место в проектах Алеся Пушкина. В центре этого парадокса – романтический образ самого художника, одинокого героя, символа лишенного противоречий и сплочённого национального сообщества (в создании образа такого героя, правда, без националистического контекста, критики упрекают и Й. Бойса, поскольку сама его фигура вступала в противоречие с провозглашаемыми им принципами свободного от иерархий, горизонтального сотрудничества [20]).
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!