Природа эмоционального интеллекта.
Часто теоретики ЭИ исходят из противопоставления рационального и эмоционального аспектов психики (Goleman, 1995; Izard, 2001). Утверждается, что в психике существуют отдельные когнитивная и эмоциональная системы. Эмоциональная система связывается с такими подкорковыми структурами, как амигдала (Goleman, 1995), и с некоторыми областями фронтальной коры (Bechara, Tranel, Damasio, 2000). Согласно этой точке зрения, когнитивная и эмоциональная системы могут функционировать с разной степенью согласованности. У человека с высоким ЭИ эмоции являются существенным компонентом принятия решений в реальной жизни, а у человека с низким ЭИ эмоции нарушают контроль за поведением, приводя к необдуманным, импульсивным действиям (Bechara et al., 2000; Goleman, 1995).
Такой теоретический подход не согласуется с большим количеством исследований, посвященных связям между эмоциональными и когнитивными процессами (Matthews et al., 2003). Идея о существовании отдельных эмоциональной и когнитивной систем основывается на ошибочном представлении о том, что познавательные процессы, в отличие от эмоциональных, протекают медленно и носят разумный, логический характер. На самом деле когнитивные процессы часто протекают очень быстро, основываются на параллельной переработке информации и приводят к порождению импульсивных действий на основе автоматического извлечения из памяти схематической информации (Clore, Ortony, 2000). В то же время эмоциональные процессы, которые часто описываются как мгновенные и иррациональные, основываются на переработке информации и на символических репрезентациях значений, хотя эти репрезентации обычно не осознаются.
|
|
|
Более продуктивным представляется подход, который связывает компетентность в эмоциональной сфере с индивидуальными различиями в саморегуляции, основанной на интегрированных эмоциональных, когнитивных и мотивационных функциях. М. Зайднер с соавт. (Zeidner et al., 2003) предложили модель, которая объясняет индивидуальные различия в саморегуляции с точки зрения особенностей онтогенетического развития и показывает, как они влияют на уровень ЭИ.
Во-первых, на ЭИ влияют темпераментальные свойства, такие, как эмоциональная устойчивость и контроль своего социального поведения.
Во-вторых, дети по-разному присваивают культурные правила относительно того, какие эмоции следует испытывать, как их выражать и как ими управлять.
В-третьих, в более старшем возрасте ребенок начинает осознавать себя как социального субъекта, который находится в социокультурном контексте, определенным образом влияющем на эмоциональное поведение его самого и других людей (Saarni, 1999). Кроме того, различные типы эмоциональной компетентности связаны с разными психологическими конструктами. Методики на измерение ЭИ, основанные на самоотчете, больше связаны с темпераментом, а тесты ЭИ — с конкретными приобретенными навыками в эмоциональной сфере. Кроме этого, к эмоциональной компетентности относятся также сознательные представления о своих эмоциях, которые могут выявляться скорее идиографическими (описательными), а не номотетическими (измерительными) методами.
|
|
|
Схематическое изображение этой модели представлено на рисунке 2.
Таким образом, функции, относящиеся к ЭИ, поддерживаются рядом разнообразных процессов. К ним относятся символическая репрезентация эмоций, стратегии саморегуляции, позволяющие управлять эмоциями, приобретение моторных навыков, таких, как вокальная экспрессия или жестикуляция. Пока еще остается непонятным, как конкретно эти процессы связаны с ЭИ.
Поэтому необходимы дальнейшие исследования, которые сосредоточивались бы не столько на связях ЭИ с другими конструктами или адаптацией, сколько на лежащих в его основе психических процессах.
Связь эмоционального интеллекта с адаптацией. Значение ЭИ для адаптации остается неясным. Особенно много вопросов возникает в связи с теми заданиями, которые используются в тестах. Например, действительно ли способность точно определять эмоцию по выражению лица на картинке позволяет более эффективно выстраивать социальные взаимодействия?
|
|
|
Существующие исследования пока не позволяют дать однозначные ответы на подобные вопросы. Одним из активно изучаемых аспектов адаптации является совладание. Например, Р. Бар-Он связывает высокий ЭИ со стратегиями совладания, направленными на проблему, считая их наиболее адаптивными. Низкий ЭИ связывается им со стратегиями совладания, направленными на эмоции или на избегание проблем. Кажется парадоксальным, что люди с высоким ЭИ должны, согласно этим взглядам, избегать совладания, направленного на эмоции. На самом деле относительная эффективность разных стратегий совладания находится под вопросом.
Стратегии, сосредоточенные на проблеме, нередко оказываются более эффективными, чем стратегии, сосредоточенные на эмоциях. Однако есть много исключений из этого правила, так как одна и та же стратегия может успешно работать в одном контексте и оказываться малоэффективной в другом. К тому же часто невозможно четко определить степень эффективности той или иной стратегии, приходится оставаться на уровне приблизительного качественного описания.
|
|
|
Исследования личностных черт, связанных с ЭИ, также показывают, насколько трудно оценить истинную адаптацию человека. Обычно каждая черта имеет положительные и отрицательные стороны. Дж. Мэттьюс предположил, что полюса факторов в моделях личности типа «Большой пятерки» отражают адаптивные выборы, являющиеся центральными для человеческого существования.
Большая пятерка — факторно–аналитическая модель личности. В ней выделяются следующие интегральные личностные черты: экстраверсия, желательность, сознательность, эмоциональная стабильность, интеллектуальная открытость.
Так, эмоциональная стабильность позволяет противостоять угрозе напрямую, а противоположный ей нейротизм позволяет предвосхищать угрозы и избегать их. Таким образом, конкретная черта может быть адаптивна в одной среде, но дезадаптивна в другой. Один и тот же человек может проявлять высокий ЭИ в среде, соответствующей особенностям его личности, и низкий ЭИ в среде, не соответствующей его личности. Если это верно, то ЭИ оказывается проявлением степени соответствия между личностью и средой.
На основании проведенного теоретического анализа Люсин Д.В. предпринял попытку построить общую модель измерения ЭИ, которая включает характеристики, связанные с развитием и адаптацией. В эту модель вошли четыре группы конструктов, которые можно различать по четырем основаниям: по методам измерения, по лежащим в их основе процессам, по значению для адаптации субъекта к окружению и по особенностям возникновения в онтогенезе (Таблица 1).
Таблица 1
Рассмотрим эти конструкты.
Темперамент. Характеристики темперамента ребенка (например, преобладание отрицательных аффектов) во многом определяют такие измерения личности взрослого, как нейротизм, экстраверсия и сознательность, которые, в свою очередь, высоко коррелируют с опросниками на эмоциональный интеллект (Мэтью). В основе этих личностных черт лежит комплекс биологических и когнитивных процессов, адаптивная функция которых остается не вполне ясной, так как имеет сложный, многоаспектный характер. Например, у ребенка, склонного к дистрессу, могут возникать трудности во взаимодействиях со взрослым, но в то же время его уязвимость по отношению к дистрессу может привлекать внимание взрослого и помогать ребенку избегать опасных ситуаций.
Переработка информации. В исследованиях личности хорошо показано существование индивидуальных различий при переработке стимулов с положительной или отрицательной валентностью. Например, экстраверсия и нейротизм приводят к некоторому облегчению переработки соответственно положительных и отрицательных стимулов (Rusting, Larsen, 1998). Можно предположить, что существуют некоторые когнитивные факторы, способствующие переработке эмоционально окрашенных стимулов и, следовательно, влияющие на уровень ЭИ. По-видимому, в качестве инструмента для их измерения можно рассматривать, в частности, эмоциональный тест Струпа и методику Шерера на распознавание эмоциональной окраски голосов. Значение этих факторов для адаптации еще предстоит выяснить. Например, неясно, выгодна ли для организма быстрая переработка положительных стимулов и медленная переработка отрицательных стимулов.
Уверенность в своей эмоциональной компетентности. К этому аспекту ЭИ относятся представления человека о том, что он может понимать эмоции, управлять ими и межличностными взаимодействиями. По-видимому, эти представления лежат в основе ответов на пункты опросников на ЭИ. В основе уверенности в своей эмоциональной компетентности лежат процессы самооценки и саморегуляции. Таким образом, этот конструкт зависит от образа Я, формирующегося в ходе социального научения (Bandura, 1999). Поэтому он больше должен зависеть от научения на разных этапах онтогенеза, чем от темперамента. Высокая уверенность в своей эмоциональной компетентности в основном играет положительную роль в адаптации, но у нее есть и своя слабая сторона, связанная с опасностью нарциссизма и отрицания проблем (Baumeister, Smart, Boden, 1996).
Эмоциональные знания и навыки. Высокий ЭИ предполагает наличие конкретных знаний и навыков, помогающих успешно вести себя в определенных ситуациях. Примером может служить умение утешить близкого человека, когда тот расстроен. Предположительно, навыки такого рода аналогичны когнитивным. Приобретение и реализация навыков в области эмоций облегчаются при высокой уверенности в своей эмоциональной компетентности. Эти навыки могут иметь в большей степени имплицитный или эксплицитный характер. Имплицитные навыки можно соотнести с кристаллизованным интеллектом, эксплицитные — с декларативными знаниями об эмоциях (Ackerman, 1996). «Ветви» MSCEIT, связанные с пониманием эмоций и управлением ими, измеряют, по-видимому, эксплицитные навыки, а имплицитные навыки до некоторой степени измеряются существующими опросниками на ЭИ.
Очевидно, что эмоциональные знания и навыки играют положительную роль в адаптации, однако необходимо, чтобы они соответствовали контексту и гибко менялись в зависимости от ситуации.
Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 12; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!