Приложение I. Палийский канон 27 страница
Моей матери девяносто шесть лет. Она живет в доме для престарелых в Шропшире. За эти годы ее колких замечаний по поводу того, что я делаю, стало меньше, поскольку моя работа стала больше соответствовать ее представлениям об успехе: я получил премию за путеводитель, принимал участие в радиопередачах, иногда появлялся в телевизоре. Поскольку Далай-лама стал религиозной суперзвездой, она стала еще больше гордиться мной, потому что я общался с ним, когда он был еще мало кому известным беженцем в Индии. Ей никогда не удавалось прочесть больше нескольких страниц какой-нибудь из моих книг («слишком сложно для меня, дорогой»), но от нее не раз слышали, что единственной религией, к которой она испытывает симпатию, является буддизм. Мои непримиримые идеологические разногласия с моим братом Дэвидом давным-давно ушли в историю. Сегодня он пишет картины и книги. Дэвид живет в Лондоне. В 2000 году он опубликовал книгу под названием Хромофобия, которая стала культовым бестселлером. Его работы покупают коллекционеры всего мира, вывешивают в общественных зданиях и выставляют повсюду в Европе, Азии и Америке.
Несмотря на мою постоянную любовь к идеям и практике Дхаммы, я едва ли считаю себя «религиозным» человеком. Преклоняясь перед позолоченной статуей Будды, распевая Сутру сердца, благоговейно сложив ладони или бурча под нос мантру «ом мани падме хум» среди правоверных буддистов, я чувствую себя каким-то самозванцем. Но я люблю гулять вокруг древних ступ, ступать на землю, по которой когда-то ходили Будда и его последователи, или спокойно сидеть в старом храме или святилище, наблюдая за своим дыханием и слушая шелест деревьев снаружи. Если бы «секулярная религия» не была противоречием в терминах, то я с удовольствием принял бы это понятие.
|
|
|
Я больше не думаю о буддийской практике исключительно с точки зрения обретения мастерства в медитации и приобретения «духовных» достижений. Вызов восьмеричного пути Готамы, как я его понимаю, состоит в том, чтобы полноценно и плодотворно жить в этом мире, обогащая все стороны своей жизни: зрение, мысли, слова, поступки, работу и т. д. Каждый аспект жизни требует особой практики Дхаммы. Медитации и одной только внимательности недостаточно. Учитывая необходимость чутко относиться к чужому страданию, с которым я сталкиваюсь каждый раз, когда открываю газету, я нахожу безнравственным принижать требования к этой жизни в пользу «более высокой» цели подготовки к посмертному существованию (или не-существованию). Я считаю себя секулярным буддистом, которого заботят проблемы этого века ( saeculum) независимо от того, насколько несоответствующими и незначительными могут быть мои ответы на них. И если в конце окажется, что существуют рай или нирвана где-то в другом месте, я не вижу лучшего способа подготовиться к ним.
|
|
|
Вызов восьмеричного пути Готамы, как я его понимаю, состоит в том, чтобы полноценно и плодотворно жить в этом мире, обогащая все стороны своей жизни: зрение, мысли, слова, поступки, работу и т. д
Приложения
Приложение I. Палийский канон
«Палийский канон» – это собрание текстов, приписываемых Сиддхаттхе Готаме, записанных на языке пали. Пали – идиоматическая форма (пракрит) санскрита, языка классических текстов брахманизма, таких как Веды, Махабхарата и Упанишады. Пали относится к санскриту так же, как разговорный итальянский к латыни. Та форма пали, которая дошла до нас, не является, однако, языком, на котором говорил Будда. Готама, по всей видимости, был знаком со многими пракритами, так что он использовал ту или иную диалектную форму в зависимости от того, где и кому он преподавал. Пали, что означает просто «текст», является более литературной версией этих диалектов, которая развилась в течение столетий после смерти Будды и использовалась монахами из различных уголков Индии как общий язык, на котором распространялась и, таким образом, запоминалась Дхамма.
|
|
|
Палийский канон сохранялся в устной традиция, в совместных чтениях целых монашеских общин в течение трех или четырех столетий, прежде чем был впервые записан на Шри-Ланке. Не существует палийского шрифта. Везде, где тексты палийского канона обретали письменную форму, они записывались тем шрифтом, который использовался в той или иной стране. В Шри-Ланке Канон написан сингальским шрифтом, в Бирме – бирманским, и так далее. Аналогичным образом, когда его стали изучать на Западе, Канон был транскрибирован и опубликован Обществом палийских текстов на латинице.
Беседы, сохранившиеся в палийском каноне, также обнаруживаются в канонической литературе других буддийских традиций. Самый полный свод таких бесед находится в китайском переводе ныне утраченной санскритской версии Канона. Эта версия, известная как Агамы, по содержанию и организации материала очень близка палийскому варианту. Сравнение палийского канона с Агамами показывает, что, хотя два свода текстов и не полностью идентичны, но все же представляют собой изложение одних и тех же первичных материалов. Это указывает на существование общего корпуса ранних буддийских текстов, один вариант которого сохранился на пали и обрел законченную форму на Шри-Ланке, а другой – на буддийском «гибридном» санскрите, который использовался в Северной Индии. То, что эти два собрания текстов настолько похожи, несмотря на то, что их читателей разделяют века и пространства, означает, что устная передача более надежна, чем могут себе вообразить люди, воспитанные в письменных культурах.
|
|
|
В то время как полная версия раннего буддийского канона была переведена на китайский язык, этого не произошло в случае с тибетским языком. Тибетский буддийский канон (Кангьюр) содержит относительно небольшое количество бесед, содержащихся в палийском каноне и в Агамах. Однако тибетские переводы сохранили кодекс монашеских правил (Виная), который во многом подобен палийским текстам.
Палийский канон разделен на «три корзины» (Типитака). Это: (1) Сутта, то есть беседы Будды; (2) Виная, то есть свод правил монашеской общины, и (3) Абхидхамма, то есть экзегетические трактаты, в которых предпринята попытка систематизировать и пояснить беседы Готамы и его учеников. Традиционно все три «корзины» считаются Словом Будды. В настоящее время ученые считают Абхидхамму более поздним добавлением к Канону.
Беседы (sutta), содержащиеся в палийском каноне, как полагают, произнес сам Сиддхаттха Готама или в некоторых случаях некоторые из его выдающихся учеников в различных областях Северной Индии при жизни Будды. Современные ученые считают, что не все эти беседы одинаково древние, хотя проблема датировки различных слоев текста Канона все еще ждет своего решения.
Наставления палийского канона разделены на пять «собраний» (Nīkāya)
1 Средние наставления, Мадджхима-никая (Majjhima Nīkāya).
2 Длинные наставления, Дигха-никая (Dīgha Nīkāya).
3 Сгруппированные наставления, Самьютта-никая (Samyutta Nīkāya).
4 Наставления, возрастающие на один, Ангуттара-никая (Anguttara Nīkāya).
5 Краткие наставления, Кхуддака-никая (Khuddaka Nīkāya) – сюда входят Дхаммапада, Удана, Сутта Нипата, Стихи старцев (Theragāthā и Therīgāthā) и другие тексты.
Со времения основания Общества палийских текстов в 1881 г. все эти тексты были переведены на английский язык, по крайней мере, однажды, а иногда и несколько раз. Постоянно появляются новые переводы. Чтобы получить представление о размерах Канона, нужно учесть, что английский перевод всех этих наставлений занимает приблизительно 5500 пронумерованных страниц. Однако в текстах присутствуют обширные повторы. Тексты монашеского устава (Виная) не столь пространны, как собрание бесед. В дополнение к Сутта-вибханге, в которой перечисляются все монашеские правила и объясняются их основания, существуют два
основных собрания: Больший раздел (Mahāvagga) и Меньший раздел (Cūlavagga). Эти два раздела содержат обсуждения монашеской жизни, описания ключевых эпизодов жизни Будды, несколько бесед и проповедей, рассказы о встрече Готамы с учениками и последователями, а также богатую информацию о повседневной жизни в Северной Индии в пятом столетии до н. э. Все тексты Винаи в английском переводе занимают приблизительно 1000 страниц.
Сутты и монашеские правила палийского канона – единственные источники, которые я использовал при изложении учения Будды во второй части этой книги.
Моя реконструкция жизни Будды также основана, прежде всего, на этих же текстах. Все же для рассказа об определенных эпизодах – особенно о событиях, приведших к падению царства Шакья – я должен был обращаться к палийскому Комментарию к Дхаммападе (Dhammapadātthakathā). В этом любопытнм тексте за каждым из 423 стихов Дхаммапады – одого из самых популярных текстов из собрания Кратких наставлений – следует прозаический «комментарий», который, в лучшем случае, лишь незначительно касается содержания стиха. Кажется, что Дхаммапада, текст которой множество монахов знают наизусть, используется здесь в качестве мнемонического средства, когда каждый ее стих служит «стержнем», на который можно нанизать мало связанный с ним «кусок» прозы. Наряду с другими системами запоминания, декламация стиха могла выступать в качестве «заголовка» для воспоминания прозаического пассажа. В то время как некоторые из этих отрывков в прозе – это пространные легенды, которые должны объяснять обстоятельства, в которых произносился тот или иной стих, в других описываются эпизоды из жизни Готамы, которые засвидетельствованы лишь частично или полностью отсутствуют в суттах и текстах Винаи. Так как такие эпизоды в Комментарии к Дхаммападе согласуются с остальной частью биографического материала, представленного в Каноне, кажется вероятным, что они обращаются к тому же самому изначальному сюжету, который по прошествии долгого времени разрушился, был утрачен или забыт.
Связь и последовательность биографических эпизодов, встречаемых повсюду в суттах, монашеском уставе и Комментарии к Дхаммападе, укрепляют мою уверенность в надежности палийского канона в качестве источника исторической информации о Будде и его учении. Самое простое объяснение такой связи и последовательности состоит в том, что во всех этих текстах описываются одни и те же исторические персонажи и события. С другой стороны, если эти свидетельства были бы позднейшими вымышленными добавлениями к Канону, нужно было бы ответить на следующие вопросы:
1. В чьих интересах было бы составлять такое человеческое и трагическое описание жизни Будды, когда преобладающая тенденция – встречающаяся уже в некоторых суттах – состояла в том, чтобы представить его совершенной фигурой, наделенной сверхчеловеческими способностями?
2. И как затем кто-то умудрился вставить подробные детали этого сюжета без определенной системы среди тысяч страниц текста?
Когда буддисты действительно составляли беседы и приписывали их Сиддхаттхе Готаме, поражает, что их тексты (то есть махаянские сутры) лишены каких-либо исторических, социальных или географических реалий. Кроме того, Будда, которого они считают автором этих наставлений, богоподобен в своем совершенстве, так что у читателей не может возникнуть ощущения, что он был человеком, жившим в мире конфликтов и непостоянства.
Корзины сутт и винаи палийского канона для буддизма то же, что Новый завет для христианства или Коран и хадисы для ислама. Хотя было бы наивно считать содержание этих разделов Канона дословной записью сказанного самим Буддой, они, тем не менее, предоставляют нам обширный материал, который знакомит нас настолько близко, насколько это для нас возможно, с тем миром, в котором жил и проповедовал Сиддхаттха Г отама.
Для получения дальнейшей информации о палийском каноне и его формировании, см.: Richard Gombrich.What the Buddha Thought и. Norman К. R. A Philological Approach to Buddhism.
Многие тексты палийского канона доступны бесплатно в английском переводе по адресу www.accesstoinsight.org. Публикации Общества палийских текстов: www.palitext.com .
Дата добавления: 2021-12-10; просмотров: 89; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!