Ценностные ориентации осужденных
В отечественной юридической психологии преобладает так называемая ценностно-нормативная концепция личности преступника.[18] В соответствии с ней, в качестве криминально значимого свойства личности выделено такое свойство, как ценностность, которое выражает «пристрастное» отношение к предметам, людям и себе. «Оно определяет первоисточник социальной активности человека, того ядра личности, которое обусловливает определенное видение действительности и избирательность поведения».[19]
Мы разделяем данную позицию и полагаем, что именно жизненные ценности, нравственные качества, отношение к правовым нормам, совестливость осужденных должны, в первую очередь, быть объектом диагностики пенитенциарных психологов. На основе изучения изменений, которые происходят в ценностно-нормативной сфере осужденных, можно прогнозировать и поведение осужденных после освобождения.[20]
Особую значимость имеют такие ценности, как собственность, деньги, человеческая жизнь, семья, чувство гражданского (национального) долга, порядочность, честность, ответственность за данное слово и другие нравственные и жизненно важные ценности. Изучая ценности осужденных, важно обращать внимание на изменение в их ценностных ориентациях. Если в дореформенный (советский) период большинство криминальных авторитетов придерживалось определенных правил: «не заниматься бизнесом», «не носить холодного оружия», «не совершать убийств» и т.п., то в настоящее время главная жизненная ценность - материальные блага, собственность, для преумножения которых хороши все средства, в том числе и лишение жизни других людей. Человеческая жизнь, как социальная ценность, резко девальвировала. Прежние авторитетные преступники не имели права связывать себя семейными узами, а современные воры считают своим долгом не просто создать семью, но и обеспечить ей достойное существование.
|
|
|
Важно обратить внимание, что ряд социальных ценностей (особенно инструментальных - «честность», «свобода», «ответственность за данное слово») в криминальной среде приобретают особый смысловой оттенок. Так, ценность свободы для осужденных характеризует клятвенное высказывание «век свободы не видать». Однако авторитетные осужденные не имеют права освобождаться досрочно, сотрудничать с администрацией. Достаточно высока ответственность преступников друг перед другом за данное слово, за высказанную оценку (обвинение) в адрес другого. И главная причина в том, что для реализации социальных ценностей, их поддержки в преступной среде вырабатываются криминальные нормы (правила) поведения, а также соответствующие санкции для наказания виновных.
|
|
|
Именно усвоение тюремных норм, степень солидарности с ними и является важнейшей характеристикой осужденных, определяющей степень криминальной зараженности, авторитет в преступной среде, особенности поведения в местах лишения свободы и после освобождения. Известно, что по данному признаку можно выделить ряд типичных категорий (стратов) осужденных[21].
Первая страта - лидеры отрицательной направленности. Это признанные авторитеты в преступном мире, так называемые «воры в законе» или их ставленники - бывшие организаторы крупных преступных сообществ на свободе. Обычно в исправительной колонии их не более двух-семи человек. Не нарушая явно режим отбывания наказания, они фактически осуществляют «надзор» за соблюдением криминальных норм и выступают в роли арбитров при разрешении различных конфликтов.
Вторая страта - последователи криминальных авторитетов, явные нарушители режима, «борцы за соблюдение тюремных норм». На жаргоне осужденных именуются «блатными», «шерстяными», «гладиаторами» и др. Большинство из них содержится в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа, находится на строгих условиях содержания, но продолжает отстаивать криминальные нормы.
|
|
|
Третья страта - нейтральные, или «мужики». Принятые ими нормы имеют двойственный характер, а их поведение в ИУ отличается непоследовательностью. Они ориентируются на официальные нормы, выполняют требования администрации, как правило, не нарушают режим отбывания наказания, добросовестно относятся к труду на производстве, стремятся к условно-досрочному освобождению.
Вместе с тем, они избегают участия в самодеятельных организациях, открыто не осуждают поведение нарушителей режима, уклоняются от поддержки администрации, актива, считаются со многими неофициальными нормами, действующими в среде осужденных. В отношениях между администрацией и активом, с одной стороны, и нарушителями режима отбывания наказания - с другой, они пытаются занять нейтральную позицию. Категория «нейтралов» является наиболее многочисленной и, в зависимости от состояния оперативной обстановки, они ориентируются либо на официальные нормы и поддержку администрации, либо на неофициальные нормы и выражают солидарность нарушителям режима.
Четвертая страта - это актив осужденных. Они ориентируются на официальные нормы, оказывают помощь администрации в организации самоуправления, принимают участие в работе самодеятельных организаций, добросовестно относятся к труду, отрицательно - к злостным нарушителям режима, стремятся к условно-досрочному освобождению.
|
|
|
При изучении данной категории осужденных следует иметь в виду, что они далеко не всегда согласны с официальными социальными нормами, мотивом их участия в самодеятельных организациях нередко является стремление приспособиться к условиям жизни в местах лишения свободы, получить льготы и освободиться условно-досрочно. А по отбытии наказания они могут вернуться к прежнему преступному образу жизни.
Пятая страта - «пренебрегаемые». Их поведение противоречит как официальным, так и неофициальным нормам и обычаям. Во многих учреждениях они подвергаются остракизму, постоянному гонению из общественных мест (клуб, столовая, общая жилая секция и др.), им дают презрительные клички, устанавливают символические знаки на личные вещи (на миске, ложке и т.п.). Это выступает в качестве неофициальной дополнительной меры их наказания, порождает сложные психические состояния. Данная категория осужденных неоднородна: в нее входят осужденные, допустившие нарушения обязательных криминальных норм (например, совершившие воровство продуктов питания у других осужденных); не прошедшие «прописку» при поступлении в следственный изолятор или колонию; неряшливые; заподозренные в доносительстве администрации; склонные к мужеложству в пассивной форме; осужденные за сексуальные преступления и т.д.
За последние 20 лет численность данной категории осужденных существенно увеличилась, что свидетельствует, с одной стороны, о нахождении в местах лишения свободы большого количества трудно адаптируемых осужденных («беспредельщиков»), с другой стороны, об усилении криминальных норм и неофициальных санкций по отношению к их нарушителям.
Наличие стратов, исходя из ориентации осужденных на социальные нормы, не только детерминирует их поведение, но и является индикатором общего состояния оперативной обстановки в учреждении. Изменение баланса сил (численности, пропорции осужденных в стратах) позволяет прогнозировать и предотвращать групповые эксцессы в отрядах и учреждении в целом.
2. Основные элементы криминальной субкультуры, выраженные в «воровских традициях и законах».
Криминальная субкультура отличается от обычной культуры криминальным содержанием норм, регулирующих взаимоотношения и поведение членов группы между собой и с посторонними для группы лицами. Они прямо, непосредственно и жестоко регулируют криминальную деятельность, преступный образ жизни внося в них определенный порядок.
Каковы же основные принципы поведения – «заповеди» (чему следовать) и «подлянки» (чего избегать) - в т.н. другой жизни криминальной среды?
Каков он «воровской кодекс» и какими социально-психологическими - (а)моральными критериями руководствуются в оценке любого человека преступники?
«Крест и кича - наши святыни»,- подчеркивают «воры в законе», подразумевая при этом главные «воровские заповеди»:
1) «Не сдай!» - повеление хранить молчание о фактах преступной деятельности – «до гроба» (клятва «Могила!» аналогична мафиозной «Омерте» в Италии).
2) «Живи по тюрьме!» - требование соблюдать именно «воровские законы» (а не законы государства).
3) «Верность общаку» - обязанность вносить определенный денежный вклад в т.н. общую кассу, прежде всего в целях поддержки отбывающих наказание в местах лишения свободы преступников.
4) «Отвечай за слова (и дела)!» - требование быть ответственным за любое личностное суждение или поступок, вплоть до его отстаивания и подтверждения фактами при соответствующей «воровской разборке» (на «правилке»).
5) «Отдавай долги!» - необходимость вернуть взятое в долг и отдать картежный проигрыш, а также - в переносном смысле - отомстить обидчику («прощенничество» однозначно не поощряется в преступной среде).
6) «Знай свое место!» - в преступной среде однозначно запрещено делать то, что не положено данному человеку по его статусу в «криминальной иерархии», по принципу «Что положено Юпитеру (т.е. «вору в законе»), то не положено быку».
7) «Каждый за себя!» – типична татуировка "Homo homini lupus est" (Человек человеку – волк), в криминальной среде не поощряется излишняя назойливость в предложении помощи и сострадательность.
8) «Не надейся на государство!» - запрещение работать в государственных структурах, получать заработную плату «от государства», искать защиты у правоохранительных органов или в судебном порядке (типична присказка: «У ЗеКа – свой УК»).
9) «Деньги – грязь: сегодня нет, а завтра – князь!» (презрение к культу стяжательства и накопительства, по принципу «легко пришло - легко ушло»). Философия легкой жизни: «украл – выпил –в тюрьму!»
10) «Работа – в подлость» (презрение к труду и труженику).
11) «Не плачь, не кланяйся, не проси!». (Не верь - обманут, не бойся- все смертны, не проси – не дадут).
В ряду других «заповедей» и «подлянок» криминальной среды следует указать культ силы и презрение к слабому, запрещение служить в армии (брать оружие от государства), употреблять т.н. тяжелые наркотики, жить с одной женщиной (в законном браке), носить красное («воровской цвет» - черный), присказки, типа «кент обязан подписаться за кента», «бей первым», «достал нож - бей», а также обязательность навыков игры в карты, включая шулерство, подчеркнутая брезгливость и чистоплотность в соблюдении личной гигиены и др. Безусловно, данный перечень «воровских законов» и правил не является исчерпывающим и всегда соблюдаемым всеми членами преступного сообщества - не только в наши дни, но и «на заре перестройки»[22].
Ниже приведем еще некоторые «классические» воровские законы и правила:
1. Вору запрещается иметь жену, детей.
2. Вору запрещается работать; Вор должен жить от плодов преступной деятельности только.
3. Вор должен оказывать моральную и материальную помощь другим Ворам, используя общак.
4. Вор должен давать информацию относительно сообщников и их расположении (например, расположения «малины») только в самой строгой конфиденциальности.
5. Если Вор под следствием, мелкий вор должен брать ответственность на себя, чтобы дать подозреваемому вору время бежать.
6. Когда возникает конфликт в преступной группе или среди воров, должна быть сходка (стрелка).
7. Когда необходимо, вор должен посетить сходку, чтобы судить другого вора, если его поведение под вопросом.
8. Наказание для вора, назначенное сходкой, должно быть выполнено.
9. Вор должен быть опытен в понятиях (фене).
10. Вор не должен играть в карты, если у него нет денег, чтобы заплатить.
11. Вор должен научить новичка своему ремеслу.
12. Вор должен иметь шестерку.
13. Вор не должен терять голову при питье алкоголя. (Пей, так с головой!)
14. Вор ни в коем случае не должен мутить с властями; вор не должен участвовать в социальных действиях; и вор не должен вступать в социальные организации.
15. Вор не должен брать оружие из рук государственной власти, и вор не должен служить в армии.
16. Вор должен выполнять все обещания, сделанные другим ворам.
Из приведенных примеров, мы можем сказать, что в криминальной субкультуре отчетливо прослеживается:
– резко выраженная враждебность по отношению к общепринятым нормам и криминальное содержание субкультуры;
– внутренняя связь с уголовными традициями;
– скрытность от непосвященных;
– наличие целого набора строго регламентированных в групповом сознании атрибутов;
– попрание прав личности, выражающееся в агрессивном, жестоком и циничном отношении к «чужим», слабым и беззащитным;
– отсутствие чувства сострадания к людям, в том числе и к «своим»;
– нечестность и двуличное отношение к «чужим»;
– обесценивание результатов человеческого труда, выражающееся в вандализме;
– неуважение прав собственников, выражающееся в кражах и хищениях;
– поощрение циничного отношения к женщине и половой распущенности;
– поощрение любых форм асоциального поведения.
Привлекательность криминальной субкультуры состоит в том, что ее ценности формируются с учетом следующих факторов:
– наличие широкого поля деятельности и возможностей для самоутверждения и компенсации неудач, постигших в человека в обществе;
– сам процесс криминальной деятельности, включающий в себя риск, экстремальные ситуации и окрашенный налетом ложной романтики, таинственности и необычности;
– снятие всех моральных ограничений;
– отсутствие запретов на любую информацию и, прежде всего, на интимную.
Изучение современной криминальной среды как особой организованной коммуникативной системысвидетельствует о том, что в целях сохранения среды субъекты отношений должны придерживаться жёстких законов и принципов, которые заключаются в следующем:
– негативное отношение к законопослушному образу жизни;
– противодействие правоохранительным органам;
– участие в преступной деятельности и всякое ее поощрение;
– стремление к сплочению уголовной среды и поддержание преступной среды.
Общими для современной криминальной среды традициями и обычаями являются:
– уклонение от общественно полезного труда и жизнь за счет совершения преступлений;
– систематическое изыскание возможностей для извлечения нетрудовых доходов и их легализация, повышение «преступной квалификации»;
– обеспечение маскировки преступного образа жизни и поведение, устранение факторов, затрудняющих его реализацию;
– соблюдение субординации согласно положению, занимаемому в преступной иерархии, беспрекословное подчинение лидерам;
– выполнение коллегиальных решений и требований, выработанных в уголовной среде;
– оказание материальной и моральной поддержки лицам, отбывающим наказания;
– привлечение молодежи к совершению правонарушений, пропаганда преступных традиций и обычаев, «воровской романтики»;
– недопущение в свою среду лиц, подозреваемых в сотрудничестве с правоохранительными органами, их изобличение и наказание;
– ведение праздного, разгульного образа жизни, неприятие норм общественной морали и поведения;
– участие в азартных играх и «тюремных ритуалов»;
– знание и использование в речи жаргона, иных способов тайного общения;
– нанесение на теле символических «воровских татуировок», но в последние время нанесение татуировок не в ходит к числу обязательных атрибутов криминальной среды.
В отличии от законопослушных социальных групп в криминальных группах социально-психологическая стратификация закрепляется социальной стигматизацией (социальное клеймение). Это означает, что статус, роль и функции личности в группе отражается в знаках, вещественных атрибутах и способах размещения индивидуума в пространстве, занимаемом криминальной группой. В криминальных сообществах действуют определенные «знаки различия», «читая» которые, можно точно определить «кто есть кто».
Средствами социальной стигматизации в криминальных группах являются:
– татуировки, в которых с помощью надписей, рисунков, условных знаков, аббревиатур отражается опыт человека в криминальной среде, степени его авторитета, притязания и ожидания;
– клички по степени благозвучности, возвышенности, которых можно судить о положении личности в криминальном сообществе;
– системе вещественных атрибутов, к которым относятся носимая одежда и обувь, личные вещи, пища и тому подобное;
– размещение человека в пространстве (по спальным местам в камере или в отряде, за столом в столовой и так далее).
Криминальная субкультура, представляя собой целостную культуру преступного мира, с ростом преступности все более расслаивается на ряд подсистем (субкультура воровская, тюремная, рэкетиров, проституток, мошенников) противостоящих официальной культуре.
Степень сформированности криминальной субкультуры, ее влияние на личность и группу бывает различной. Она может встречаться:
§ в виде отдельных, не связанных друг с другом элементов;
§ может получать определённое оформление (её «законы» играют роль в регулировании поведения личности и группы);
§ наконец она может доминировать в данном заведении (микрорайоне, населенном пункте), полностью подчиняя своему влиянию, как криминогенный контингент, так и законопослушных граждан.
Криминальная субкультура включает в себя субъективные человеческие силы и способности, реализуемые в групповой криминальной деятельности (знания, умения, профессинально-преступные навыки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, мировоззрение, формы и способы обогащения, способы разрешения конфликтов, управления преступными сообществами, криминальную мифологию, привилегии для «элиты», предпочтение, вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к «своим», «чужим», лицам противоположного пола и тому подобное) предметные результаты деятельности преступных сообществ (орудия и способы совершения преступлений, материальные ценности, денежные средства и т.д.).
Все это находит отражение, прежде всего, в особой «философии» уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и ответственность за содеянное, заменяющей низменные побуждения благородными и возвышенными мотивами:
§ в насильственных преступлениях – чувством «коллективизма», товарищеской взаимопомощи, обвинением жертвы и так далее;
§ в корыстных преступлениях – идеей перераспределения имеющейся у людей собственности и её присвоения с самой разнообразной «позитивной» мотивацией. Переход к рыночным отношениям стимулировал в преступной среде идею быстрого обогащения, пренебрежения экономическими интересами других людей, что дало вспышку корыстной преступности со своими жесткими правилами игры.
Криминальная субкультура базируется на дефектах правосознания населения, среди которых можно выделить:
§ правовую неосведомленность и дезинформированность,
§ социально-правовой инфантилизм,
§ правовое бескультурье.
При этом дефекты правосознания усугубляются дефектами нравственного сознания, пренебрегающего общечеловеческими принципами морали.
Однако этические воззрения уголовного мира неоднородны. В них проявляется ряд как бы противоположных тенденций, влияющих на установки личности и группы:
– возврат к классическим «воровским традициям»;
– обновление «воровских законов» в связи с изменением в обществе (тенденции модернизма);
– ужесточение нравов преступного сообщества (тенденция вульгаризации криминальной субкультуры, так называемый «беспредел»);
– копирование норм и законов жизни общества в связи с его демократизацией (тенденции демократизации).
Важное место в криминальной субкультуре занимают «мифы» (уголовная мифология), насаждающие образы «удачливого вора», «смелого разбойника», «несгибаемого парня», культивирующие «воровскую романтику», «идею воровского братства», «воровскую честность» и тому подобное, способствующие сплочению преступных групп, возникновению определенных традиций.
Формы перечисленных традиций и обычаев, как и степень соблюдения их преступниками, различны и зависят, прежде всего, от обстановки в которой они реализуются, будь то исправительное учреждение или жизнь на свободе. Соблюдение их выглядит наиболее рельефно в условиях изоляции и касается в основном субординационного порядка внутреннего устройства криминальной среды, которой поддерживается сохранением в ней традиционной для уголовного мира неформальной иерархии.
Дата добавления: 2021-12-10; просмотров: 54; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!