Эмпиризм ф.Бэкона и рационализм р.Декарта как основные философские направления Нового времени.

16. Философия нового времени.

Проблема метода познания.

Предпосылки для формирования философии нового времени связаны с переносом интереса мыслителей с проблем схоластики и теологии на проблемы натурфилософии. В 17 веке интерес философов был направлен на вопросы познания - Ф.Бэкон развивал учение об индукции, Р.Декарт - понятие метода в философии.

На первом месте проблемы гносеологии. Два основных направления: эмпиризм - направление в теории познания, которое признает чувственный опыт как единственный источник знаний; и рационализм, который выдвигает на первый план логическое основание науки, признает разум источником познания икритерием его истинности.

У начала новой европейской философии возвышаются фигуры Фрэнсиса Бэкона (1561-1626) и Рене Декарта (1596-1650).

Философия Ф.Бэкона была продолжением натурализма Возрождения, который он вместе с тем освобождал от пантеизма, мистицизма и различных суеверий. Продолжением и вместе с тем его завершением. Остатки органистических воззрений сочетались в ней с началами аналитического метода, поэтичность с трезвым рационализмом, критицизм с нетерпеливым желанием охватить все и обо всем высказаться. Она удивительно концентрированно воплотила в себе тот последний мощный всплеск культуры Возрождения , который породил запоздалый, кратковременный и напряженный английский Ренессанс, этот яркий закат всего западноевропейского Ренессанса, почти слившийся с зарею грядущего Просвещения. И по своим намерениям, и в действительности Бэкон играл в философии роль реформатора. Но обставлена она была классическими декорациями.

Провозгласив принципиально новую ориентацию и значимость философии, Бэкон в понимании если не задач, то объема ее компетенции примыкал к классической античной традиции, одновременно придавая этому понятию и то широкое значение научного знания вообще, которое надолго укоренится в англосаксонском обиходе.

ВОПРОС 16 Французский материализм XVIII века.

Особенно большой вклад в развитие философии XVIII века внесли французские просветители-материалисты. Французские материалисты 18 века также первыми стали открыто и последовательно пропагандировать атеизм (нет Бога).

Основу всех процессов природы составляет материя с присущим ей свойством движения. Природа получает своё движение от себя самой, ибо она – великое целое, вне которого ничто не может существовать. Материя вечно движется, покой относителен, движение есть необходимый способ её существования и источник всех её свойств. Пространство и время – формы существования материи. Нет ничего, чего нельзя было бы познать.

У французских материалистов ещё не было понимания того, что биологическая форма движения материи (жизнь) и социальная форма (развитие общества) обладают своими особыми законами, которые не сводятся к законам физической формы движения материи. Это было обусловлено ещё слабым развитием биологических и социальных наук.

Материализм 18 века был ещё и метафизическим, он не содержал в себе идею развития. Движение и изменение в мире, согласно ему, - это некоторый вечный круговорот – возникновение и уничтожение, созидание и разрушение; в целом же мир неизменен. Такое понимание ещё отсутствовало у французских материалистов.

Источником всех знаний они считали ощущения, возникающие в результате воздействия материальных предметов на органы чувств. Главный орган познания – мозг, который как «экран» или «живой воск» (Дидро) принимает внешние воздействия по периферическим нервам и воспроизводит их в себе. Они правильно полагали, что чувственное, непосредственное познание – лишь первый шаг на пути постижения реальности.

В учении об обществе французские материалисты выступали против учения провиденциализма и отстаивали положение о том, что движущей силой истории человечества служит не Бог, а человеческий разум, прогресс просвещения. Они доказывали возможность существования высоконравственного общества, состоящего из атеистов. Это учение, а также положение о несостоятельности всех верований и догматов религии, особенно сильно шокировали их современников. Главные труды Гольбаха и Гельвеция были сожжены по решению парижского парламента.

Просветители отрицали христианский догмат об изначальной греховности человека и его испорченности. Они правильно полагали, что моральные и интеллектуальные качества человека формируются в результате воспитания.

ВОПРОС 17 Немецкая классическая философия: основные черты и историческая роль

Немецкая классическая философия охватывает сравнительно краткий период, который ограничен 80-ми годами XVIII столетия, с одной стороны, и 1831 годом — годом смерти Гегеля — с другой. Тем не менее по целому ряду моментов она представляет собой вершину философского развития, которая в то время могла быть достигнута, а тем самым и вершину домарксистской философии вообще. Перечислим по крайней мере некоторые из ее характерных черт.

Философия Канта довершает поэтическую (ноэма, ноэзис. — Пер.) философию. В философии Канта нашло свое выражение теоретическое отражение рефлексии человеческой свободы и равенства в период до французской революции. В немецкой классической философии мы находим зачатки «философии активной стороны» у Фихте, основы естественной спекуляции у Шеллинга, его же концепцию «динамического процесса» в природе, близкую к материалистической диалектике, диалектическую концепцию Гегеля, близкую к реальности и в то же время благодаря своему идеализму далекую от нее. Начиная с Гердера, немецкая философия вводит историзм в исследование общества и тем самым отвергает неисторические и механистические концепции предшествующей эпохи.

Послекантовская философия вносит серьезную критику агностицизма и всей предшествующей поэтической позиции. В философии Гегеля разрабатываются законы не только объективной, но и субъективной диалектики.

Оборотной стороной этих позитивных результатов является мировоззренческое утверждение большинства философов в идеализме. Эта тенденция связана с рядом обстоятельств, которые лежат в концепции идеализма, где не требуется строго научного объяснения при формулировании новых открытий, идей, теорий. Материалистическая позиция предъявляет большие требования к точности изложения, к строгости формулировок, что предполагает определенный временной период. Идеализм немецкой классической философии связан с доведением концепции до абсурдных результатов вопреки опыту или эмпирическим доказательствам. Свою роль в этом сыграла экономическая и политическая слабость немецкой буржуазии, что привело к тому, что Германия переживала свое существование скорее в теории, чем на практике.

Следующий момент, объясняющий преобладание идеалистической позиции в немецкой классической философии, связан с развитием философии после Декарта. В противоположность онтологической позиции древней и средневековой философии, как недостаточно обоснованной, Декарт подчеркнул идею о том, что наиболее существенным моментом, с которого философия должна начать, является достоверность самого познающего Я. В рамках этой традиции ряд философов Нового времени делают больший упор на субъект, чем на объект, а вопросу о характере познания отдают предпочтение перед вопросом о характере бытия. В философии Канта также проявляется подобное привилегированное положение субъекта. Хотя в последующей спекулятивной фазе развития философии (Шеллинг, Гегель) наблюдается переход к онтологической позиции, прежний поэтический приоритет субъекта проецируется на концепцию оснований всякой реальности.

Менее известно, что характерной чертой этого идеализма был пантеизм (он характерен для Фихте, Шеллинга классического периода и Гегеля). Толчок развитию дал Кант своей критикой метафизических идей (бог, душа, идея мировой целостности). Другой причиной этой ориентации является так называемая спинозовская дискуссия, вызванная книгой Ф.-Г. Якоби (1743—1819) «Об учении Спинозы», изданной в 1785 г. Дискуссия, направленная на реабилитацию философии Спинозы, является одной из вех прогрессивного духовного развития в Германии того времени. Гердер участвовал в спинозовской дискуссии своим трактатом «Бог» (1787), в котором попытался модернизировать спинозизм (заменил «распространенность» «органическими силами», моделью для которых служит скорее живое существо, чем физический объект). В отличие от атеистической интерпретации Спинозы, которую предпринял Якоби, Гердер защищает пантеистическое понятие бога с некоторыми личными чертами (мудрость, провидение). Спинозовская дискуссия показывает, что послекантовская философия включала в себя и те философские направления в Германии, которые развивались независимо от Канта[4. С.89].

В социальном плане немецкая философия — свидетельство идейного пробуждения «третьего сословия» Германии. Экономическая незрелость и политическая слабость немецкой буржуазии, территориальная раздробленность Германии наложили на нее свой отпечаток. В то же время немецкая философия использовала результаты развития философской мысли Италии, Франции, Англии и Голландии. Этот момент весьма положителен.

ВОПРОС 18 Философское учение И. Канта. Мораль и право

Иммануил Кант (1724–1804 гг.) – родоначальник классической немецкой философии и основоположник одного из крупнейших направлений в современной теории права – был профессором Кенигсбергского университета. Учение Канта сложилось в начале 70-х гг. XVIII в. в ходе предпринятого им критического пересмотра предшествующей философии. Свои социально-политические взгляды он первоначально изложил в цикле небольших статей, куда вошли работы “Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане” и “К вечному миру”, а затем обобщил в трактате “Метафизика нравов” (1797 г.).

В основе кантовской философии лежит противопоставление эмпирического (опытного) и априорного видов познания. (Латинский термин а рriori дословно означает “из предшествующего”. В философской традиции так принято называть знания, которые предшествуют опыту либо не зависят от него. - Прим. авт.)

Познание человеком окружающего мира всегда начинается с опыта, т.е. с чувственных ощущений. Однако эмпирические знания являются неполными, ибо они дают представление лишь о внешних признаках изучаемого предмета – его цвете, тяжести и т.п. Только с помощью разума можно распознать сущность предмета, определить его внутренние свойства и причины. Этот вид познания Кант назвал априорным. “Познание разумом и априорное познание суть одно и то же”, – писал он.

На принципиально иных постулатах строится практическая философия Канта, в которой рассматриваются проблемы поведения человека. В этике и учении о праве – составных частях практической философии – главенствующая роль принадлежит априорным идеям. Если в познании природы, утверждал Кант, “источником истины служит опыт”, то законы нравственности не могут быть выведены из существующих отношений между людьми. Научную теорию морали и права, аналогичную естественным наукам, создать поэтому, в принципе, невозможно. Задача моральной философии состоит в том, чтобы, исходя из разума, указать всеобщие правила поведения, которым человек должен следовать в своем эмпирическом существовании. С вопросом о том, каков всеобщий критерий справедливости, юрист никогда не справится, “если только он не оставит на время в стороне эмпирические начала и не поищет источника суждений в одном лишь разуме”. При соблюдении же этих условий этика вместе с теорией права становится наукой.

Разработанная Кантом методология критического рационализма существенно отличалась от рационалистических концепций, выдвинутых просветителями XVIII в. Кант разошелся с ними прежде всего в трактовке разумной природы человека. Согласно его взглядам, разум как отличительное свойство человека развивается полностью не в индивиде, а в человеческом роде – в необозримом ряду сменяющих друг друга поколений. В его доктрине просвещение впервые было осмыслено как всемирно-исторический процесс, в ходе которого человек, благодаря прогрессу культуры, преодолевает зависимость от природы и обретает свободу. Кант показал также, что в совершенствовании культуры участвуют все поколения людей, хотя большинство из них действует бессознательно, не понимая общего хода развития человечества и преследуя свои собственные цели. Отсюда делался вывод: разумное есть нарастающий итог культуры, а не обобщение существующей практики.

Обоснование этих идей явилось крупным шагом вперед по пути постижения специфики социальных законов, и особенно того из них, в соответствии с которым субъективные намерения людей не совпадают с объективным результатом в истории. Социальная доктрина Канта, правда, по разному интерпретировалась последующими мыслителями. Она послужила источником как учений о диалектике общественного процесса, соотношении в нем исторического и логического (Гегель, Маркс), так и концепций, противопоставивших естественные и общественные науки (различные школы кантианства).

Еще одна особенность кантовского рационализма связана с тем, что философ отказался выводить нравственность и право из теоретического знания. В этом отношении он следовал демократической традиции, заложенной Руссо. Кант воспринял руссоистскую идею о том, что носителями нравственности могут стать все люди без каких бы то ни было исключений, но пересмотрел позицию Руссо относительно источника морали. Источником нравственных и правовых законов, по мнению Канта, выступает практический разум, или свободная воля людей. Новизна такого подхода заключалась в том, что, удерживая демократическое содержание руссоизма, он позволял восстановить рационалистические приемы обоснования этики и права.

Стать моральной личностью человек способен лишь в том случае, если возвысится до понимания своей ответственности перед человечеством в целом, провозгласил мыслитель. Поскольку же люди равны между собой как представители рода, постольку каждый индивид обладает для другого абсолютной нравственной ценностью. Этика Канта утверждала, таким образом, примат общечеловеческого над эгоистическими устремлениями, подчеркивала моральную ответственность индивида за происходящее в мире.

Опираясь на эти принципы, Кант вывел понятие нравственного закона. Моральная личность, считал философ, не может руководствоваться гипотетическими (условными) правилами, которые зависят от обстоятельств места и времени. В своем поведении она должна следовать требованиям категорического (безусловного) императива. В отличие от гипотетических правил категорический императив не содержит указаний, как нужно поступать в том или ином конкретном случае, и, следовательно, является формальным. Он содержит лишь общую идею “долга перед лицом человечества”, предоставляя индивиду полную свободу решать самостоятельно, какая линия поведения в наибольшей мере согласуется с моральным законом. Категорический императив Кант называл законом нравственной свободы и употреблял эти понятия как синонимы.

Философ приводит две основные формулы категорического императива. Первая гласит: “Поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом” (под максимой здесь понимается личное правило поведения). Вторая формула требует: “Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству”. Несмотря на смысловое различие формулировок, по сути они близки друг другу – в них проводятся идеи достоинства личности и автономии нравственного сознания.

Правовая теория Канта тесно связана с этикой. Определяется это тем, что право и мораль имеют у него один и тот же источник (практический разум человека) и единую цель (утверждение всеобщей свободы). Различие между ними Кант усматривал в способах принуждения к поступкам. Мораль основана на внутренних побуждениях человека и осознании им своего долга, тогда как право использует для обеспечения аналогичных поступков внешнее принуждение со стороны других индивидов либо государства. В сфере морали соответственно нет и не может быть общеобязательных кодексов, тогда как право с необходимостью предполагает наличие публичного законодательства, обеспеченного принудительной силой.

Рассматривая отношение права и морали, Кант характеризует правовые законы как своего рода первую ступень (или минимум) нравственности. Если в обществе установлено право, сообразное нравственным законам, то это значит, что поведение людей поставлено в строго очерченные рамки, так что свободные волеизъявления одного лица не противоречат свободе других. Подобного рода отношения не являются полностью нравственными, поскольку вступающие в них индивиды руководствуются не велениями долга, а совсем иными мотивами – соображениями выгоды, страхом наказания и т.п. Право обеспечивает, иными словами, внешне благопристойные, цивилизованные отношения между людьми, вполне допуская, однако, что последние останутся в состоянии взаимной антипатии и даже презрения друг к другу. В обществе, где господствует только право (без морали), между индивидами сохраняется “полный антагонизм”.

По определению Канта, право – это совокупность условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы. К таким условиям относятся: наличие принудительно осуществляемых законов, гарантированный статус собственности и личных прав индивида, равенство членов общества перед законом, а также разрешение споров в судебном порядке. В практико-идеологическом плане данное определение созвучно идеологии раннего либерализма, исходившей из того, что свободные и независимые друг от друга индивиды способны сами, по взаимному согласию урегулировать отношения, возникающие между ними, и нуждаются лишь в том, чтобы эти отношения получили надежную защиту.

Учение Канта о праве представляет собой высшую ступень в развитии западноевропейской юридической мысли XVIII в. В нем были подняты такие кардинальные вопросы, как методологические основания научной теории права, интеллектуально-волевая природа нормативности, разграничение права и морали, и др. Описывая право в предельно широком культурологическом контексте, Кант подготовил условия для возникновения философии права в виде самостоятельной дисциплины. Для специальных юридических исследований важное значение имела содержащаяся в его трудах характеристика правовых отношений как взаимосвязанных субъективных прав и обязанностей.

В “Метафизике нравов” была предложена, кроме того, своеобразная трактовка естественного права. Следуя Руссо, Кант придерживался концепции гипотетического естественного состояния, в котором отсутствовало объективное право. Человеку изначально свойственно одно-единственное прирожденное право – свобода нравственного выбора. Из нее вытекают такие неотъемлемые моральные качества людей, как равенство, способность делиться своими мыслями, и др. В догосударственном состоянии человек приобретает субъективные естественные права, в том числе право собственности, но они ничем не обеспечены, кроме физической силы индивида, и являются предварительными. Совокупность таких субъективных полномочий Кант вразрез с господствующей традицией назвал частным правом. Подлинно юридический и гарантированный характер частное право, по его мнению, приобретает только в государстве, с утверждением публичных законов.

В соответствии с принципами априорного подхода к объяснению социально-политических явлений Кант отказался решать вопрос о происхождении государства. Он стремился преодолеть тем самым известное противоречие, свойственное концепциям естественного права, в которых образование государства путем договора представало одновременно и реальным событием прошлого, и основанием будущей идеальной организации политической власти. Первоначальный договор выступает у него исключительно умозрительной конструкцией, призванной обосновать необходимость изменения существующего феодально-абсолютистского строя.

“Этот договор есть всего лишь идея разума, которая, однако, имеет несомненную (практическую) реальность в том смысле, что он налагает на каждого законодателя обязанность издавать свои законы так, чтобы они могли исходить из объединенной воли целого народа”. Как видим. Кант придает общественному договору черты регулятивного принципа, позволяющего судить о справедливости конкретных законов. Идея договора служит, по его словам, “безошибочным мерилом” права и бесправия. В самом деле, писал он, трудно предположить, чтобы народ дал согласие на закон о наследственных привилегиях сословия господ. Такой закон, возвышающий одну часть общества над другой, представлялся ему противоправным.

Вклад Канта в разработку политической теории характеризуется тем, что он сформулировал основные идеи и принципы современных учений о правовом государстве (хотя сам не употреблял этого термина). Согласно дефиниции в “Метафизике нравов”, государство – это соединение множества людей, подчиненных Правовым законам. В качестве важнейшего признака государства здесь было названо верховенство закона. Кант при этом подчеркивал, что рассматривает не государства, существующие в действительности, а “государство в идее, такое, каким оно должно быть в соответствии с чистыми принципами права”.

Призванное гарантировать устойчивый правопорядок, государство должно строиться на началах общественного договора и народного суверенитета. Кант считал, подобно Руссо, что осуществление законодательной власти народом исключает возможность принятия законов, наделяющих граждан неравными правами. Представления мыслителя о народном суверенитете вместе с тем носили более чем умеренный характер. Прямое народоправство Руссо он заменяет представительством народа в парламенте и притом в таком, где депутатам лишь иногда разрешается отклонять требования правительства. В дополнение к этому Кант попытался, вслед за французской Конституцией 1791 г., разделить граждан на активных и пассивных по признаку хозяйственной самостоятельности, но запутался и признал теоретическую слабость своих аргументов.

Как идеолог раннего либерализма. Кант сводит деятельность государства к правовому обеспечению индивидуальной свободы. “Под благом государства следует понимать состояние наибольшей согласованности конституции с принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум своим категорическим императивом”. В задачу государственной власти, полагал философ, не входит забота о счастье граждан. С этих позиций он выделяет в государстве три главных органа – по изданию законов (парламент), их исполнению (правительство) и охране (суд). Идеалом организации государства для него служила система разделения и субординации властей.

В свою очередь данный принцип был положен мыслителем в основу разграничения форм государства на республиканскую и деспотическую. “Республиканизм есть государственный принцип отделения исполнительной власти (правительства) от законодательной; деспотизм – принцип самовластного исполнения государственных законов, данных им самим”. Традиционной классификации форм государства по числу правящих лиц (на монархию, аристократию и демократию) Кант не придавал особого значения, считая ее выражением буквы, а не духа государственного устройства. По смыслу этой концепции, монархия оказывалась республикой, если в ней проведено разделение властей, и, наоборот, деспотией, если таковое отсутствует.

Сочинения Канта содержат ряд положений (например, о суверене наряду с народом), которые свидетельствуют о том, что будущее устройство Германии представлялось ему в виде конституционной монархии.

Обсуждая способы перехода к идеальному государству, философ категорически отверг путь насильственной революции. Правового состояния общества, подчеркивал он, невозможно достичь противоправными средствами. Казнь Карла I в Англии и суд над Людовиком XVI во Франции вызывали у него “чувство полного ниспровержения всех правовых понятий”. В связи с этим Кант доказывал необходимость “подчинения ныне существующей власти, каково бы ни было ее происхождение” и призывал добиваться преобразований в государственном строе мирным путем, с помощью постепенных законодательных реформ. Теория Канта обосновывала проведение буржуазной революции легальными методами.

Будущее развитие человечества мыслитель связывал с образованием мировой конфедерации правовых республиканских государств. С этой точки зрения, его доктрина предвосхитила основную тенденцию политического развития в XIX в. – переход к парламентским формам правления при сохранении института монархии. Сам Кант, впрочем, был далек от того, чтобы рассматривать образование правового государства как ближайшую перспективу. “Совершенное правовое устройство у людей – это вещь в себе”, – указывал он.

Учение Канта о праве и государстве явилось первой крупной политической доктриной, созданной с учетом итогов и под непосредственным впечатлением Великой французской революции. Кант соединил политическую программу либерализма с идеями наиболее радикальных и популярных течений того времени и придал им форму глубоко продуманной теоретической системы, которая с трудом поддавалась критике. Кантовская философия по праву считается немецким вариантом оправдания Французской революции.

В учении о международном праве Кант выдвинул проект установления вечного мира. Философ мечтал о мире без захватнических войн, о создании международно-правового порядка, основанного на принципах равенства народов и невмешательства во внутренние дела государств. Призывы Канта признать за людьми “права всемирного гражданства” намного опережали свое время.

ВОПРОС 19 Философская система Г. Гегеля. Подход к проблемам государства и права.

«Философия права» Гегеля (1770—1831) — одна из наиболее знаменитых работ во всей истории правовой, политической и социальной мысли. Она заметно выделяется даже в историческом ряду таких классических трудов по политической и правовой философии, как «Государство» и «Законы» Платона, «Политика» Аристотеля, «О государстве» и «О законах» Цицерона, «Государь» Макиавелли, «Левиафан» Гоббса, «Политический трактат» Спинозы, «О духе законов» Монтескье, «Об общественном договоре» Руссо, «Метафизические начала учения о праве» Канта, «Основы естественного права» Фихте и т. д. Последующая — вплоть до современности — историческая судьба этого гегелевского произведения убедительно продемон­стрировала его непреходящее значение.

«Философия права» представляет собой синтез философских и политико-правовых исследований Гегеля на протяжении ряда десятилетий.

Вопросы общества, политики, государства, права, законодательства постоянно привлекали внимание Гегеля. Уже в студенческие годы (1788—1793) он занят творческим освоением и осмыслением достижений предшествующей политической и правовой философии (и прежде всего взглядов Платона, Аристотеля, Руссо, Канта, представителей французского и немецкого Просвещения), итогов всемирной политической истории (истории и значения античного полиса, связей христианства и государства, идей и результатов французской революции и т. д.) Это нашло отражение в таких его ранних работах, как «Народная религия и христианство» (1792—1795), «Позитивность христианской религии» (1795—1796), письма к Шеллингу (Бернский период), «Первая программа системы немецкого идеализма» (1796), «О внутренних отношениях в Вюртемберге» (1798) и др.

Большое влияние на взгляды Гегеля оказала Французская революция — главное всемирно-историческое событие той эпохи. Антифеодальный и антидеспотический

[3]

характер этой революции, ее первые шаги, идеи 1789 г. вызвали восторг и восхищение молодого Гегеля. Вместе с тем для него характерно уже в эти годы резко отрицательное отношение к последующим этапам развития французской революции, к якобинскому террору. Такой подход к французской революции в принципе характерен для Гегеля и в последующие годы.

Политико-правовой проблематике была посвящена первая публикация Гегеля в 1798 г.— перевод и комментарии к работе швейцарского адвоката Ж. Карта, представлявшей собой критику бернской олигархии[1]. В своих комментариях молодой Гегель остро критикует деспотический произвол и беззаконие в деятельности бернских властей, форму правления, не основанную на конституции, принципе разделения властей, гражданских законах.

Ряд существенных аспектов гегелевской концепции философии государства и права разработан в сочинениях «Конституция Германии» (1798—1802)[2] и «О научных способах исследования естественного права, его месте в практической философии и его отношении к науке о позитивном праве» (1802—1803)[3].

В «Системе нравственности» (1802—1803)[4] тематика будущей гегелевской философии права раскрывается в процессе философского исследования понятия нравственности, которое трактуется как синтез своих составных моментов (абстрактной личности, семьи, морали).

Поиски места философско-правовой тематики в рамках философской системы отражены в произведении «Йенская реальная философия» (1805—1806)[5], где политико-правовые проблемы отнесены к разделу «Философия духа» и освещаются в рубриках: «Субъективный дух» (проблема воли), «Действительный дух» (вопросы договора, преступления и наказания, закона), «Конституция» (сословный строй общества, правительство, государство и церковь). В разделе о духе исследуется «нравственность» (вся социальная и политико-правовая тематика, которая отражена в «Феноменологии духа» (1807))[6].

[4]

Существенное значение для формирования гегелевской концепции философии права имели как содержащиеся в «Феноменологии духа» положения о роли и месте понятия в методологии гегелевской философии, так и развитие их в «Науке логики» (1812—1816), где содержится обоснование диалектики в качестве универсального и абсолютного метода познания, раскрывается логика спекулятивного подхода в виде диалектического постижения противоположностей в их единстве, освещается процесс диалектического движения понятия, его имманентного развития, восхождения от абстрактного к конкретному и т. д.[7] Эти методологические положения лежат в основе гегелевской разработки понятия права в рамках философии права как составной части философской системы и особой философской дисциплины.

Большой круг проблем общества, государства, политики и права освещен в ряде других произведений Гегеля: в «Философской пропедевтике» (1808—1811)[8], «Отчетах сословного собрания королевства Вюртемберг» (1817)[9]. Тематически они предвосхищают то, что в более сжатом виде изложено в соответствующих разделах последующей «Философии права».

В почти завершенном виде основные идеи и положения гегелевского философского учения об обществе, государстве и праве содержатся в «Философии духа» — третьей части «Энциклопедии философских наук» (1817). Здесь раздел «Объективный дух» (право, моральность, нравственность), расположенный между разделами о субъективном духе и абсолютном духе, фактически представляет собой сжатый энциклопедический вариант уже по существу сформировавшейся концепции философии права[10].

Различные лекционные варианты философии права Гегеля сохранились в записях студентов, когда в качестве профессора Гейдельбергского университета в 1817/18 году философ прочел курс лекций под названием «Естественное право и наука о государстве», а с переходом в 1818 г. в Берлинский университет читал курс лекций под различными наименованиями: «Основания естествен-

[5]

ного права и науки о государстве», «Естественное и государственное право или философия права» на протяжении ряда лет до конца жизни. Как «руководство к лекциям по философии права»[11]. Гегель характеризует и саму «Философию права» — итог многолетних неустанных исследований.

Философско-правовая проблематика остается в центре внимания Гегеля и после выхода в свет «Философии права». Об этом свидетельствуют его заметки к тексту изданной книги, лекции по данному предмету, последняя была прочитана 11 ноября 1831 г., т. е. за три дня до смерти философа, которая последовала 14 ноября 1831 г.

Многие проблемы философско-правового профиля освещались Гегелем и в ряде других лекционных курсов, в частности в лекциях по истории философии, эстетике, философии религии и философии истории. Примечательно, что вся всемирная история трактуется им под философско-правовым углом зрения — как прогресс в сознании свободы и ее объективации в политико-правовых формах и институтах[12].

Для стойкого интереса Гегеля к политико-правовой проблематике весьма знаменательно, что и первое сочинение философа и последнее — «Английский билль о реформе 1831 г.» были посвящены политической тематике.

В «Философии права» в концептуально-концентрированной форме отражены достижения гегелевской философской мысли в области социальных, политических и правовых проблем, сильные и слабые моменты его диалектики в области политики.

* * *

«Философия права», представляющая собой, согласно гегелевской концепции, философскую науку о праве, является «частью философии»[13], а именно той частью, которая принадлежит философии объективного духа.

В «Философии права» как составной части системы гегелевской философии[14] развитие объективного духа

[6]

дается через раскрытие диалектического движения понятия права от его абстрактных форм до конкретных — от абстрактного права к моральности, а затем к нравственности (семье, гражданскому обществу и государству).

В общей гегелевской схеме развития духа объективный дух — это этап в самопознании, и именно поэтому об­щество, государство, право и все относящееся к сфере объективного духа в «Философии права» исследуется и трактуется с позиции абсолютного духа (т. е. с философской точки зрения).

В утверждении о том, что со ступени объективного духа начинается проблематика философии права, Гегель ссылается на анализ всего предшествующего развития духа, философия права в качестве части философии имеет «определенную исходную точку, которая есть результат и истина того, что ей предшествует и что составляет ее так называемое доказательство. Поэтому понятие права по своему становлению трактуется вне науки права, его дедукция предполагается здесь уже имеющейся и его следует принимать как данное»[15].

Гегель, располагая таким дедуктивно полученным понятием права в соответствии с основными посылками своей диалектики, прослеживает осуществление этого понятия в действительности. Поскольку же осуществление, реализация понятия в действительности, по Гегелю, есть идея, постольку предметом гегелевской философии права оказывается идея права. «Философская наука о праве,— отмечает Гегель,— имеет своим предметом идею права — понятие права и его осуществление»[16]. Идея права, которая и есть свобода, по замыслу и исполнению Гегеля, развертывается в мир права, и сфера объективного духа предстает как идеальная правовая действительность — объективация форм права и свободы.

Понятия права и свободы, как исходные моменты и содержание объективного духа, подготовлены в недрах и ходе развития субъективного духа — в этом смысл гегелевской отсылки к предшествующим разделам своей системы философии. Целостное освещение различных ступеней духа дано Гегелем в «Философии духа». Субстанция, сущность духа есть, по Гегелю, свобода. Субъективный дух свободен лишь в отношении к себе, в отношении же к некоему другому он еще не свободен; это, по Гегелю, означает, что

[7]

субъективный дух свободен в себе, но не для себя. Когда же дух свободен не только в себе, но и для себя — это объективный дух, тут свобода приобретает впервые форму объективной, реальности, форму наличного бытия. Дух выходит из формы своей субъективности, познает и приобретает внешнюю реальность своей свободы: «...объективность духа входит в свои права»[17].

Идея права как предмет философии права означает единство понятия права и наличного бытия права, получаемого в ходе осуществления, объективации понятия права. Для понимания права важны как момент саморазвивающегося понятия права, так и система наличных определений права, которая получается в ходе осуществления понятия. «Структура, которую понятие сообщает себе в процессе своего осуществления,— отмечает Гегель,— есть другой существенный для познания самого понятия момент идеи, отличный от формы, которая есть только понятием[18].

Свою концепцию философии права Гегель разрабатывает и трактует именно как философскую науку о праве, отличную от юриспруденции, которая, занимаясь позитивным правом (законодательством), имеет дело, по его характеристике, лишь с противоречиями[19]. Задача философии права, по Гегелю, состоит в постижении мыслей, лежащих в основании права, а подлинная мысль о праве есть его понятие, диалектика которого и раскрывается в «Философии права»[20]. Этой понятийной трактовкой права «Философия права», содержащая систему объективных формообразований, которые получаются в процессе саморазвертывания понятия права при диалектическом его восхождении от абстрактного к конкретному, отличается от всех других произведений Гегеля, где в той или иной мере и форме также затрагивается тематика права и объективного духа.

Так, в «Феноменологии духа», где освещается нравственность (право, мораль, государство, война и т.д.), нет понятийного рассмотрения затрагиваемых объектов, но

[8]

есть лишь путь являющегося и развивающегося сознания в направлении к понятию, тогда как в научной системе философии (начиная с «Науки логики» и включая «Философию права») речь идет именно о диалектическом движении понятия.

В «Феноменологии духа» Гегель показывает «путь» постижения духом своего понятия; дальнейшее развертывание духа есть собственно философская наука в ее гегелевском понимании. Итак, значение всей «Феноменологии духа» в ее отношении к системе гегелевской философии состоит в обосновании понятия как специфического инструмента философского анализа. Без уяснения особого смысла категории «понятие» вообще невозможно понять ни один из разделов гегелевской системы философии, в том числе и «философию права».

Продолжая намеченное в «Феноменологии духа», Гегель в «Науке логики» освещает абсолютный метод познания, раскрывает диалектическое движение понятия. На этом пути философия, по мысли Гегеля, предстает как объективная, показательная наука. Хотя в «Науке логики» речь идет о диалектике понятия вообще (а не понятия права), однако это произведение имеет не только специальный логико-философский, гносеологический, но и общесоциальный смысл. Суть дела, конечно, не в отдельных проницательных и исторически прогрессивных суждениях по политико-правовым вопросам, содержащихся в этой работе. В обоснованной здесь концепции диалектического развития резюмированы воззрения не только Гегеля-философа, но и Гегеля-исследователя социально-политической, правовой, этической и исторической проблематики. Разрабатывая свою теорию диалектики, Гегель исходит из идеи единства диалектической логики для всех сфер духа: для общества, государства, права, политики, законодательства, человеческой жизни, всемирной истории. Логическое изображение, подчеркивает Гегель, есть «всеобщий способ, в котором все отдельные способы сняты и заключены»[21]. Абсолютность диалектического метода Гегель видит в том, что ни один объект (в том числе государственно-правовая сфера и тематика) не может оказать ему (методу) сопротивления.

Философия, поясняет Гегель в «Науке логики», есть «наивысший способ постижения абсолютной идеи, потому что ее способ наивысший — понятие»[22]. Абсолютная идея

[9]

как «единственный предмет и содержание философии» имеет «разные формообразования», по Гегелю, и философское постижение «самоопределения и обособления» абсолютной идеи — «задача отдельных философских наук»[23]. Такой «отдельной философской наукой» является наряду с «философией истории», «философией религии», «историей философии» и т. д. также и «философия права».

Философский подход Гегеля к сфере объективного духа (общество, государство, право, политика и т. д.) предполагает реализацию принципов, моделей и правил его диалектики в данной предметной области исследования, поскольку «сам метод расширяется в систему»[24]. Несмотря на специфику и особенности объектов рассмотрения, «особенные философские науки», в том числе и философия права, не имеют, по Гегелю, своих специфических методов исследования.

Постановка и решение Гегелем вопроса о предмете и методе философии права опирается на диалектику в ее спекулятивно-идеалистической форме, метод предопределяет понятийный характер предмета исследования и по существу не исследует объект, а конструирует, создает его, предмет же исследования сводится к понятийному аппарату метода. Собственно тождество предмета и метода (от исходного момента до развертывания в целостную систему) гегелевской философии права означает равенство их понятийного содержания.

Специфическая диалектика политико-правовой сферы и гегелевской философии права проявляется окольным путем. То, что Гегелем обозначается в качестве ступени объективного духа, есть особая сфера со своим смыслом и содержанием. В силу этого логико-гносеологический смысл понятий и закономерностей их движения, из которого сознательно исходит Гегель, в ходе исследования права, государства, политики неизбежно трансформируется и приобретает иные, новые характеристики и значения, обусловленные своеобразием исследуемого материала, специфическим содержанием и собственной логикой предмета рассмотрения. Очевидно, что без подобной трансформации, добавляющей нечто новое, специфическое к «духу логики», без своеобразной «политизации» логики гегелевская философия права представляла бы интерес лишь для логики, но не для наук о государстве, праве, политике. Вся гегелев-

[10]

екая работа по диалектико-логической конструкции мира объективного духа (развитие идеи права, развертывание понятия права в мир права) сопровождается социально-политической и этически значимой трансформацией применяемого Гегелем понятийного аппарата диалектического исследования.

В процессе обоснования Гегелем исторически определенных и конкретных политико-правовых взглядов в «Философии права» обнаруживаются политический смысл и значение самой диалектики в ее применении к проблематике государства, права. Это политическое значение диалектики есть то принципиально новое, что мы узнаем о ней в «Философии права» по сравнению с «Наукой логики».

Представляется поэтому правомерным выделить в структуре политико-правового содержания гегелевской философии права два компонента: а) конкретно-исторический компонент — исторически конкретные политические и правовые взгляды, развитые Гегелем в «Философии права», и б) теоретический компонент — совокупность политически значимых концептуальных положений, вытекающих из гегелевского применения диалектики к сфере политики.

В области философии права диалектический метод развертывается в систему теоретических конструкций, с помощью которых обосновываются определенные политико-правовые взгляды. Для самого Гегеля конкретно-исторический и теоретический элементы структуры политического содержания «Философии права» даны в неразрывном тождестве, т. е. применение понятийного аппарата диалектики тождественно развитию и выражению определенной социальной и политико-правовой позиции. Однако для существа дела — понимания и трактовки проблем личности, общества, государства, права, свободы — способ подхода далеко не безразличен, что обнаруживается в дополнительном (к конкретно-историческим взглядам) политическом и этическом значении гегелевских теоретических конструкций и возможных отсюда выводах.

Так, исторически конкретные и определенные взгляды на общество, государство и право, развитые в «Философии права», свидетельствуют со всей очевидностью о буржуазном характере социально-политической позиции Гегеля. Однако сами по себе исторически конкретные политические и правовые взгляды, разделяемые и обосновываемые Гегелем в «Философии права», не являлись, конечно, его логико-философским изобретением и в те времена были

[11]

широко известны хотя бы по практическому и теоретическому опыту французов и англичан.

Специфика политико-правового содержания доктрины Гегеля обусловлена его трактовкой диалектики в сфере объективного духа. Сам Гегель, говоря о своеобразии собственного философского рассмотрения проблем права и государства, в «Философии права» акцентировал внимание на теоретико-концептуальной стороне своего политико-правового учения. «Мысля идею государства,— подчеркивает он,— надо иметь в виду не особенные государства, не особенные институты, а идею для себя, этого действительного Бога»[25].

В «Философии права» отчетливо видно, как кажущийся первоначально политически нейтральным понятийный аппарат все более наполняется политико-этическим смыслом, обозначая определенную политическую и этическую позицию. Понятие права самоуглубляется и движется от абстрактного к наивысшему, т. е. к конкретно истинному. В ходе этого движения абстрактные формы обнаруживают свою несостоятельность и как неподлинные и неистинные «снимаются». В плане политических и этических результатов гегелевского применения диалектики это означает превращение процедуры и схемы движения понятия права в табель о политических рангах субъектов общественной и государственно-правовой жизни. В логико-диалектических формах и процедурах конкретизации понятия в гегелевской философии права решаются политические судьбы. Личность, семья, общество, государство — это не только последовательность предметов исследования, но и шкала их реальной ценности, объективной значимости в диалектически иерархизированной политической и правовой жизни.

Теоретические конструкции гегелевской философии права — концепция разумной действительности, понимание и изображение процесса общественно-политической жизни в виде торжества конкретного (всеобщего и целостного) над его составными частями и абстрактными моментами, методология и приемы конкретизации понятия права, реализация свободы в ирархический ряд прав, трактовка государства как истины и цели всего объективно-духовного развития и т. п.— несут весьма существенную, политически значимую нагрузку во всей гегелевской философии права. С этими конструкциями связаны, в частности,

[12]

различные аспекты антидемократичности, антииндивидуализма, конформизма, некритичности, свойственные гегелевской диалектике в сфере политики.

Для Гегеля задача философии вообще — постичь то, что есть, ибо то, что есть, есть разум. В соответствии с этим и задачу философии права философ видит в том, чтобы «постичь и изобразить государство как нечто разумное в себе. В качестве философского сочинения она должна быть дальше всего от того, чтобы конструировать государство таким, каким оно должно быть', содержащееся в нем поучение не может быть направлено на то, чтобы поучать государство, каким ему следует быть; его цель лишь показать, как государство, этот нравственный универсум, должно быть познано»[26].

В учении об объективном духе основополагающая для гегелевской философии идея тождества мышления и бытия преломляется в тезис о тождестве разумного и действительного: «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно»[27].

Анализируя это знаменитое положение из Предисловия к гегелевской «Философии права», Ф. Энгельс отмечал, что ни одно другое философское положение «не было предметом такой признательности со стороны близоруких правительств и такого гнева со стороны не менее близоруких либералов...»[28]. В этом положении видели оправдание деспотизма и произвола, философское освящение существовавших в тогдашней Пруссии отношений, норм и институтов, раболепие перед власть имущими и прочие «грехи», связанные с апологией сложившегося порядка с присущими ему недостатками.

Отвергая подобные оценки и интерпретации, Ф. Энгельс писал: «Таким образом, это гегелевское положение благодаря самой гегелевской диалектике превращается в свою противоположность: все действительное в области человеческой истории становится со временем неразумным, оно, следовательно, неразумно уже по самой своей природе, заранее обременено неразумностью; а все, что есть в человеческих головах разумного, предназначено к тому, чтобы стать действительным, как бы ни противоречило оно существующей кажущейся действительности. По всем правилам гегелевского метода мышления тезис о разумности

[13]

всего действительного превращается в другой тезис: достойно гибели все то, что существует»[29].

Известно, что «действительность», согласно Гегелю,— это не просто «существование», а такое существование, которое обладает свойством необходимости (и, следовательно, также и разумности), что действительность — это единство сущности и существования. В очередном издании своей «Энциклопедии философских наук», появившемся после публикации «Философии права», Гегель счел необходимым специально остановиться на вызвавшем большие споры положении о разумности действительности и под­черкнуть различие между действительностью и существованием. Он, в частности, писал: «Когда я говорил о действительности, то в обязанность критиков входило подумать, в каком смысле я употребляю это выражение, так как в подробно написанной «Логике» я рассматриваю также и действительность и отличаю ее не только от случайного, которое ведь тоже обладает существованием, но также и от наличного бытия, существования и других определений»[30].

Большой интерес представляют записи и свидетельства по данному вопросу слушателей гегелевских лекций по философии права. Г. Гейне, бывший в молодые годы студентом Гегеля и слушавший его лекции по философии права, сообщает, что в связи с как-то высказанным им Гегелю недовольством по поводу слов о том, что «все, что есть, разумно», философ улыбнулся и заметил, что это могло бы звучать и так: «Все, что разумно, должно быть»[31]. Раньше полагали, что у Гейне речь идет скорее о его собственной революционной интерпретации гегелевского положения, нежели о реально имевшем место случае и факте. Однако новые публикации подтвердили достоверность информации Гейне[32]: в ряде лекционных записей знаменитое положение Гегеля выражено прямо «по Гейне» или близко к той интерпретации, которую давал Ф. Энгельс[33].

[14]

Интересная формулировка встречается в лекционных записях, относящихся к 1819/20 учебному году: «Что действительно, то разумно. Но не все, что существует действительно...»[34]

Эти и некоторые другие положения, содержащиеся в гегелевских лекциях, но не попавшие в текст «Филосо­фии права», свидетельствуют о том, что Гегель затрагивал и некоторые революционно-критические аспекты диалектики и в кругу своих студентов формулировал порой довольно радикальные положения и выводы[35].

Своеобразие философии права Гегеля наряду с принципиальными особенностями его диалектического метода во многом обусловлено и той спецификой, которая присуща его концепции и правопонимания.

Право, по Гегелю, состоит в том, что наличное бытие вообще есть наличное бытие свободной воли. Диалектика этой воли совпадает с философским конструированием системы права как царства реализованной свободы. Свобода, по Гегелю, составляет субстанцию и основное определение воли. В том, что свободно, и есть наличие воли, так как мышление и воля в гегелевской философий отличаются друг от друга не как две различные способности, а лишь как два способа — теоретический и практический — одной и той же способности мышления.

ВОПРОС 20 Антропологический материализм Л. Фейербаха

Философия Людвига Фейербаха (1804 — 1872) считается завершающим этапом НКФ, видными представителями которой были Кант, Гегель, Шеллинг и Фихте, и началом материалистической эпохи в немецкой и мировой философии. Главное направление философии Фейербаха — критика немецкого классического идеализма и обоснование материализма.

Материализм как направление философии возник задолго до Фейербаха (Древняя Греция — Демокрит и Эпикур; Англия нового времени - Бэкон, Локк; Франция - просветители-материалисты), однако указанные материалистические философские школы были, главным образом, внутренним национальным явлением своего времени и отличались непоследовательностью и противоречиями, находились под сильным влиянием теологии, искали компромисс м/у материалистическими идеями и существованием Бога (формой подобного компромисса был, в частности, деизм).

Философия Людвига Фейербаха стала первым случаем глубоко последовательного материализма, основными чертами которого были: полный разрыв с религией (атеизм) и освобождение от многовекового религиозного влияния; попытка объяснить Бога и религию с материалистической точки зрения, исходя из человеческой природы; материалистическое, с учетом новейших достижений науки объяснение проблем окружающего мира и человека; большой интерес к социально-политическим вопросам; убеждение в познаваемости окружающего мира.

Философия Фейербаха стала водоразделом м/у НКФ и немецким материализмом XIX в., предтечей марксизма. Сформировавшаяся под большим влиянием философии Фейербаха марксистская философия (К. Маркс, Ф. Энгельс) вышла за национальные рамки Германии и стала общемировой философией, особенно популярной в середине и конце XIX - первой половине ХХ вв. В ряде стран, пошедших по коммунистическому пути развития (СССР, Китай, Восточная Европа, некот-ые страны Азии и Африки), материалистическая философия (выросшая на основе философии Фейербаха, Маркса, Энгельса и др.) стала официальной и общеобязательной.

Ранний период философии Фейербаха характерен критикой идеалистической философии, особенно Гегеля. Так, Фейербах: отвергает идею тождества бытия и мышления; не признает наличия абсолютной идеи — самостоятельной субстанции и превопричины материального мира; логически доказывает невозможность отчуждения (превращения) абсолютной идеи в материальный мир — окружающий мир очевиден и осязаем, в то время как абсолютная идея — лишь догадка разума, выдумка Гегеля; не признает единства философии и религии; отвергает диалектику (ошибка Фейербаха). Философию Гегеля Фейербах считает искусственной, подверженной предрассудкам, обращенной в прошлое, не соответствующей новейшим достижениям науки.

В противовес объективному идеализму Гегеля Фейербах выдвинул теорию антропологического материализма. Суть этой теории в том, что: единственно существующими реальностями являются природа и человек; человек является частью природы; человек есть единство материального и духовного; человек должен стать главным интересом философии; идея существует не сама по себе, а есть продукт сознания человека; Бога как отдельной и самостоятельной реальности не существует; Бог — плод воображения человека; природа (материя) вечна и бесконечна, никем не сотворима и никем не уничтожима; все, что нас окружает (предметы, явления), — различные проявления материи.

Особое место в философии Фейербаха занимает проблема Бога. В отличие от прежних философов-материалистов, искавших компромисс м/у своими материалистическими взглядами и идей существования Бога, — деистов и др., Фейербах: выступает с атеистических позиций; тесно увязывает проблему Бога с антропологией.

Также Л. Фейербахом были затронуты вопросы познания (гносеология). Фейербах был оппонентом И. Канта, кот. выдвинул теорию об ограниченных познавательных способностях разума человека и непознаваемости внутренней сущности вещей и явления окружающего мира (агностицизм). Наоборот, согласно Фейербаху окружающий мир познаваем, а познавательные возможности разума безграничны. Однако безграничность возможностей познания разума наступает не сразу, а развивается постепенно, по мере эволюции человека, накопления опыта, роста научно-технического прогресса. "То, что не познаем мы, познают наши потомки".

Основу познания, по Фейербаху, составляют субъективные чувственные ощущения, в основе которых лежит объективная реальность и кот-ые осознаются разумом. Таким образом, гносеология Фейербаха базируется на материалистических принципах при соединении и уравнении эмпирического и рационального подходов.

Социально-политические взгляды Фейербаха были обусловлены его антропологической философией. Суть этих взглядов в следующем: человек — уникальное биологическое существо, наделенное волей, разумом, чувствами, желаниями; полнокровная реализация человеком своего "Я" возможно только во взаимодействии с "Ты" (т.е. другими людьми) — человек может жить только в обществе; основой связей м/у людьми в обществе, стержнем общества должна стать религия; данная религия должна быть основана не на вере в выдуманное сверхъестественное существо — в Бога, а на иных принципах; необходимо отбросить традиционную религию (христианство, мусульманство и т. д.) и заменить ее религией любви людей к друг другу и религией любви внутри семьи как наиболее отвечающей природе человека; смыслом жизни человека должно стать стремление к счастью.

ВОПРОС 21 Иррационалистическая философия Ф.Ницше и А. Шопенгауэра

Имена Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше и их последователей связаны с таким мощным и содержательным направлением иррационалистической философии, как «философия жизни». Эти выдающиеся философы показали, что и познание, и процесс добывания истины доступны далеко не всем и каждому, мир вовсе не является рациональной единой системой, а прогресс наук привел к ужасным для человечества последствиям. Еще в 1818 г. А. Шопенгауэр написал книгу «Мир как воля и представление», но особенно популярной она стала на рубеже ХIХ – ХХ столетий. На место разума должна быть, по Шопенгауэру, поставлена воля как «абсолютно свободное хотение», которое не имеет ни причины, ни оснований. Ф. Ницше также поместил в центр своей философии волю, но взятую в качестве воли к власти. Не отвергая в принципе науку, ее практическое значение для человеческой жизни, они отказывались видеть в последней адекватный способ познания окружающего мира и самого человека. Оказалось, что история в большей степени наполнена мифами и стереотипами, чем ра­зумом. И главное – люди не столько нуждаются в научной истине, сколько в устраивающих их жизненных мифах, «внутри» которых легче жить. Развитие науки и техники может не только облегчить жизнь общества, но при известных условиях способно вообще уничтожить самую жизнь.

Иррационалистическая философия немецкого мыслителя Артура Шопенгауэра (1788 – 1860) стала своеобразным переломным этапом в философии XIX в. В своей основной работе «Мир как воля и представление» (1819 г., второй том вышел в 1844 г.) философ выступает как продолжатель дела Канта. Мир, считает он, не основан на принципах разума. В мире вообще нет разума, а есть воля, которую надо понимать широко: не как качество человеческой души, а как «порыв», существующий в природе и обществе. Например, в мире животных есть стремление к сохранению жизни, в физическом мире есть притяжение, тяготение, магнетизм, в обществе существуют воля государств, рас, народов и отдельных людей, воля «разлита» в природе и обществе. Но она слепа, не имеет разумной цели, иррациональна. Воля порождает все явления и процессы в мире, но сама она безосновна и беспричинна. Она выступает как бесцельная потребность выжить. На человеческом уровне воля выступает в виде страстей (аффектов): властолюбия, мстительности, половой любви и т.д. Если основа мира – воля – неразумна, то и мир, по сути дела, неразумен. История лишена смысла, в ней нет никакого разумного обоснования. Наука постоянно заходит в тупик, когда пытается обосновать мир по законам разума. Мир не стал лучше из-за развития науки и техники, которые становятся все большим злом.

Разум (представление) человека подчинен воле. Разум лишь возбуждает волю, порождает бесконечную череду желаний и потребностей. Человечество можно уподобить, по мнению Шопенгауэра, пассажиру экипажа, лошади которого понесли. Неудовлетворенность желаний – причина глубоких страданий и пессимизма, являющегося постоянным состоянием души. Путь к спасению один: необходимо остановить распаленную волю с помощью искусства, творчества или обуздать ее путем воздержания, проповедуемого буддизмом. Руководящий принцип морали заключен в сострадании, которое в своем высшем проявлении тождественно «боли всего мира». Именно сострадание «умерщвляет волю» Я, ведет к «истинной безмятежности и совершенному отсутствию желаний». Таким образом, Шопенгауэр приходит к пессимистическим выводам о бессилии человека и безнадежности его попыток познать законы общества (поскольку у воли, «разлитой» в мире, нет законов). Он приходит к отрицанию морального прогресса и возможности построения счастливого и разумного государства. Эти идеи Шопенгауэра получили развитие в философии ХIХ – ХХ вв., особенно в экзистенциализме и философии жизни.

Космический пессимизм мыслителя не заслоняет его большой несомненной заслуги: Шопенгауэр открывает новый, неведомый ранее для науки и философии мир – мир бессознательного, став тем самым не столь уж отдаленным предшественником целой большой науки о бессознательном в психологии, психиатрии, философии и культурологии ХХ в. (З. Фрейд, К.Г. Юнг и др.).