Когда болгары стали славянами? 6 страница
Правда, и среди западных славян были индивидуумы, которые хотели видеть своих собратьев рабами. Вот как Видукинд описывает события, которые привели к распространению германской территории до Одера и к уничтожению Славянской марки. «Еще при короле Генрихе (I) попался в плен один славянин по имени Тугумир; по закону его соотечественников ему приходилось бы наследовать от отца власть над коленом гевельдеров (то есть гавельцев, живших по р. Гавелю, близ Бранденбурга). Подкупленный большими деньгами и уговоренный еще большими обещаниями, он дал слово изменить своей стране. Потому, выдав себя за спасшегося бегством, он явился в город, называемый Бреннабургом (Бранный Бор, ныне Бранденбург), был признан его владетелем и вскоре затем изменил своим. Он пригласил именно к себе своего племянника, одного оставшегося в живых из народных князей, овладел им хитростью, умертвил его, а город и всю страну предал власти короля. Вследствие того владычество короля распространилось над варварскими племенами до самой р. Одер, и они были обложены податыо (939 г.)» [76,321]. Кроме славян бывшей Славянской марки Карла Великого, признали в 946 г. над собой владычество короля Оттона I и славяне Богемии во главе с их герцогом Болеславом.
Во время правления Оттона III, внука Оттона I, этому государю выражали свою верноподданность герцог Польши Мизеко, или Мечислав I, герцог ободритов Мистун и герцог Богемии Болеслав. Это, конечно, не значит, что все западные славянские племена согласились платить дань германскому королю, поэтому восстания славян доставляли Оттону III много хлопот.
|
|
|
Кроме того, славяне неоднократно вели войны между собой, как это описывает Титмар, епископ Мерзебургский (976-1018]. «В ту пору (990 г.) и герцоги Мизеко (Польский), и Болеслав (Богемский) вступили между собой во вражду и наделали друг другу много вреда. Болеслав призвал на помощь лутичей, которые всегда оставались верны его предкам; Мизеко просил о поддержке королеву Феофанию (мать Оттона III, гречанку. - /ОД)» [76, 377]. Саксонцы поддержали поляков и принудили богемцев заключить с ними мир. Но мир оказался настолько ненадежным, что при первой же попытке обменять пленных на захваченные территории вспыхнула очередная война между поляками и богемцами, саксонцы благоразумно оставили славян своей судьбе: пусть убивают друг друга. При этом Титмар сообщает, что лутичи в эти времена еще были язычниками и приносили своим богам человеческие жертвы. Лутичи неоднократно восставали во времена Оттона III, захватывая Бранденбург и вновь его теряя. Королю пришлось прийти с военной силой в Штодеранию, или как ее же называет Титмар, Гавельланд, и опустошить этот округ «огнем и мечом».
|
|
|
Надо отметить, что из всего многообразия западных славянских племен от Эльбы до Мазурских болот, реки Буга, и склонов Карпат, таких как линоны, ободриты, лутичи, гавельцы, моравы, богемцы, виниды, дулебы, зличаны, вильцы, или велатабы, сорабы, даламанции, редарии и др., сохранились и сумели создать государственные образования только те, которые еще в середине IX в. приняли христианскую веру через германских епископов. Точно так же как саксонцы, которые тоже были насильно христианизированы франками, в противном случае они перестали бы существовать, подобно многим другим германским племенам. И остальные племена славян, не пожелавшие расстаться со своими языческими богами, были либо уничтожены в бесконечных войнах, либо ассимилировались среди германских племен.
Одним из первых славянских епископов был Адальберт, или Войтех, по его мирскому, славянскому имени. Родился он в семье, родственной богемским герцогам. Его отец Славник состоял в родстве с герцогами Богемии и Баварии и даже с самим германским императором. Будучи в детстве слабым и болезненным ребенком, он был отдан христианским священникам на воспитание, а затем поступил в Магдебургскую семинарию. Получив духовное образование, Адальберт возвращается в Богемию, а затем становится преемником первого Пражского епископа, саксонца Титмара. Архиепископ Майнцский, в ведомстве которого была пражская епархия, посвятил Адальберта в епископы Праги. С тех пор епископ Адальберт был искренним и последовательным проводником идеи германского протектората над славянскими землями, даже когда не только отдельные славянские племена, но и сам герцог Богемии восставал против произвола германских имперских властей. Когда же этот герцог, соединившись с язычниками лутича-ми, стал пренебрегать христианской верой, Адальберт покинул Богемию, сначала с целью посетить Иерусалим, затем, отказавшись от пилигримства, стал монахом в монастыре святых Бонифация и Алексея в Риме.
|
|
|
В 992 г. по настоянию папы Иоанна XV и герцога Богемии Адальберт вернулся в Прагу и занял пустующую епископскую кафедру. Однако после трехлетнего пребывания в римском монастыре Адальберт еще более стал тяготиться полухристианством своих соотечественников и возвратился в Рим. Но в 996 г. новый папа Григорий V в приказном порядке посылает Адальберта в Прагу. Однако на этот раз богемский герцог не склонен был приглашать
|
|
|
Адальберта из-за перехода его братьев на сторону польского герцога, с которым у него в это время шли локальные войны по территориальным вопросам. Адальберт провел некоторое время в Майнце, затем в Польше, где и принял решение проповедовать христианскую веру среди пруссов. Эта затея не увенчалась успехом, более того, уже при возвращении от пруссов-язычников в 997 г. Адальберт был убит одним из языческих жрецов. Впоследствии Адальберт был признан святым и канонизирован римской церковью.
Во времена германского короля Генриха II Святого, когда он боролся со своими родственниками за германский престол, герцог Польский Болеслав Храбрый воспользовался этими германскими неурядицами и заручился в 1002 г. поддержкой папы Сильвестра II на создание Польского королевства. А в 1003 г. король Полыни Болеслав присоединил к своему королевству Богемию, где в это время шла война за престол между наследниками умершего в 999 г. герцога Болеслава.
^ Кроме описания жизни славян Польши и Богемии, а также взаимоотношений их правителей, в «Хронике» Титмара рассказывается о происхождении лутичей. Титмар, как он пишет, испытывая отвращение к язычникам и их обычаям, все-таки решил привести историю этого племени, «чтобы ты, любезный читатель, мог познакомиться с пустыми суевериями и ничтожным богослужением этого народа... откуда некогда они пришли в эти страны.
В округе Ридирируне (где жили редарии. - Ю.Д.) лежит город называемый Ридегост (Ретра) треугольной формы; он имеет трое ворот и со всех сторон окружен рощей, свято и тщательно охраняемою туземцами. Двое из этих ворот открыты каждому приходящему в город, но третьи самые малые, обращенные на восток, ведут к озеру и представляют страшное зрелище. Около этих ворот стояло не что иное, как искусно устроенное из дерева капище, кровля которого лежала на рогах различных зверей, служивших для них подпорой. Внешняя сторона этого здания была украшена различными изображениями богов и богинь, которые, насколько можно было рассмотреть, с удивительным искусством были вырезаны из дерева; внутри же стояли со своими именами на пьедестале истуканы богов, сделанные рукой человека, страшные на вид, потому что они были в полном вооружении, со шлемами и в латах. Замечательнейший из них называется Зуаразицы и преимущественно всеми язычниками почитается и уважается. Там же хранились их военные значки, которые выносятся оттуда только в случае необходимости, когда идут на войну, и несут их пешие воины; чтобы тщательно сберечь все это, туземцы поставляют для того особых жрецов, которые во время собрания народа для принесения идолам жертв и умилостивления их гнева сидят, тогда как все прочие стоят. Тайно бормоча между собой, с яростыо роются они в земле, чтобы посредством выкинутого жребия узнать исход сомнительного дела. Кончив это, они покрывают жребий зеленым дерном и под двумя накрест воткнутыми в землю копьями с краткой молитвой проводят коня, которого все считают священным; потом снова ищут тот знак, по которому они заключают о деле, и посредством этого как бы божественного животного находят предвещания для будущего. Когда при обоих испытаниях последует одинаковый знак, тогда решаются начать дело; если же нет, то смущенные туземцы отказываются от предприятия. Обманываемые различными заблуждениями, они с давних времен убеждены, что когда им угрожает внутренняя жестокая и продолжительная война, тогда из вышеупомянутого моря выходит большой кабан с белыми блестящими клыками, из волн, и при страшном землетрясении забавляется перед глазами всех, рыская по болоту.
Сколько округов в этой области, столько там и храмов, и столько же почитается неверными отдельных божеств; но между ними выше названный город занимает первое место. Они заходят в него, отправляясь на войну, чтят его должными дарами, возвращаясь счастливо, и посредством жребия и коня, как то было описано, заботливо исследуют, какая жертва, как благоугодная богам, должна быть принесена жрецами. Самый великий гнев богов смягчается кровью людей и зверей.
Всеми этими племенами, которые в совокупности называются лутичами, не управляет ни один отдельный владетель. В общем совете рассуждают они о необходимости принятия различных мер и входят в согласия относительно общих предприятий. Если в собрании один из сочленов противится постановленным решениям, то его подвергают побоям; когда и вне собрания он говорит об открытом противодействии, то вследствие сожжения или опустошения невозвратимо теряет свой дом и двор или перед собравшимся народом уплачивает сумму денег, предписанную ему по его состоянию.
Хотя сами они вероломны и непостоянны, однако же от других требуют верности и постоянства. Мир заключают они, отрезая на голове несколько волос, смешивая их с травой и подавая правую руку. Но деньгами легко склонить их к нарушению мира.
Таким образом, эти воины, которые прежде были нашими рабами, а теперь за наше безбожие сделались свободны, пришли на помощь королю со своими ужасными спутниками (то есть идолами)» [76,482].
Титмар, несмотря на то, что был христианским епископом, дает довольно-таки объективную характеристику язычникам-лутичам, подмечая их искусную резьбу по дереву, но, главное, сообщая, что ранее лутичи были их рабами.
Несмотря на поддержку лутичей, король Генрих II сумел привести польского короля Болеслава к повиновению только путем значительных уступок. Так, Болеслав признал себя вассалом Генриха II, получив по Мерзебургскому миру в лен от империи Лузацию, т.е. страну лузичей, или лутичей, и Бранденбургскую марку. В этом новом своем качестве «Болеслав, подкрепленный нами, напал на Русь (Rusia), опустошил большую часть ее земель и приказал избить всех печенегов, когда между ними и его сподвижниками возникло несогласие, несмотря на то, что печенеги помогали ему» [76, 486]. Поход Болеслава на Русь в 1018 г. был вызван захватом Ярославом Мудрым великокняжеского престола в Киеве и победой варягов «из-за моря» и новгородцев над войском Святополка, старшего сына Владимира Святого. Святополк был женат на дочери Болеслава Храброго, и тот, естественно, хотел оказать помощь зятю. В результате этой войны поляков с русами Святополк снова занял Киевский престол, а Ярослав бежал в Новгород. Святополк вскоре поссорился со своим тестем, и Болеслав с польским войском вынужден был вернуться в Польшу, оставив в своем владении Червонную Русь.
Адам Бременский (ок. 1040 - ок. 1075), создавший хронику «О деяниях святителей Гамбургской церкви», тоже предоставляет много полезной информации о славянах, так как некоторые славянские земли входили в сферу деятельности гамбургских епископов. Он сообщает, что в X в. «почти уже все славяне были обращены в христианскую религию.
^ Земля славян, обширная область Германии, населена винулами, которых прежде называли вандалами. Если причислить к славянам ничем не отличающихся от них ни по наружности, ни по языку богемцев и живущих по ту сторону Одера полян (поляков), то их земля вдесятеро будет больше нашей Саксонии. Эта страна, сильная войском и оружием, изобилующая всякого рода произведениями, со всех сторон окружена горами, покрытыми лесом, и реками, образующими ее прочные, естественные границы. Широта ее простирается от юга к северу, т.е. от Эльбы до Скифского моря. Длина же ее такова, что, начинаясь в нашей Гамбургской епархии и простираясь по неизмеримому пространству, она доходит до Бегуарии (Баварии), Венгрии и Греции. Славянские народы многочисленны. Между ними на востоке мы видим сперва пограничных с трансальбианца-ми вагиров, (рядом с - /ОД) приморским городом Альдинбургом (Ольденбург). За ними следуют ободриты, нынешние ререги; их город Мекленбург. Далее за ними живут полабинги, город которых называется Рациспургом (Раценбург). Далее, лингоны и варнабы. Еще дальше сидят хиццины и цирципаны; р. Пена (Пене) отделяет их от толозантов и ретеров; у них город Димин (Деммии). Такова граница Гамбургского диоцеза. Есть и еще славянские племена, живущие между Эльбой и Одером, например, гевельды, обитающие при р. Габоле (Гавель), доксаны, леубуццы, вилипы, стодераие и другие; ретарии, поместившиеся в середине между ними, самые сильные из них. Их город, известный всему свету, Ретра, служит центром идолослужения, где демонам - знаменитейший между коими Редигаст - построен огромный храм. Его изображение сделано из золота, а пьедестал из пурпура. Сам город имеет десять ворот, окружен глубоким озером, а через него перекинут деревянный мост, но по нем позволяется проходить только приносящим жертвы и желающим вопросить оракула; я полагаю, что само положение этого города указывает на то, что действительно погибшие души идолопоклонников «Девятикратно Стикс обтекая в себе заключает» (фраза из «Энеиды» Вергилия. - Ю.Д.).
Из Гамбурга до этого храма четыре дня пути.
За лутичами, известными еще под названием вильцы, мы встречаем р. Одер, самую богатую из славянских рек. На ее берегах, там, где она соединяется со Скифскими водами (Балтийское море), стоит знаменитый город Юмна (Иомсбург), любимое местопребывание варваров и греков, живущих вокруг нее. Так как об этом городе рассказывают много великого и едва ли даже вероятного, то я считаю нужным сказать о нем по крайней мере то, что заслуживает упоминания. Действительно, это самый обширный из всех городов, существующих в Европе (то есть языческой). В нем живут славяне и другие нации, греки (руссы) и варвары. На равных правах с прочими жителями там позволяется жить и приезжим саксам; разумеется, во время всего пребывания в городе они не могут открыто исповедовать христианство, ибо все его жители еще ослеплены идолопоклонническим безбожием. Впрочем, во всем, что касается нравов и гостеприимства, не найдется ни одного народа почтительнее и услужливее жителей Юмны. Этот город, куда стекаются товары всех северных наций, владеет всевозможными удобствами и редкостями...
От Юмны плывут вниз коротким переездом к городу Димину, лежащему при устье р. Пены, где живут руны (ругии), а оттуда в провинцию Земланд (Самогития), которой владеют пруссы.
Путешествие это делается следующим образом: от Гамбурга, или Эльбы, до Юмны едут сухим путем 7 дней; если же отправиться водой, то, чтобы прийти в Юмну, нужно сесть на корабль в Шлезвиге или Ольденбурге. Из Юмны, следуя далее, через 14 дней высаживаются на берег в Острогарде в Руции (России), где главный город Киве (Киев), соперник константинопольского скипетра, одно из великолепнейших украшений Греции (то есть Руси)» [76, 532].
В описании славянских народов Адама Бременского тоже очень много интересной информации, которая не вписывается в традиционное представление истории славян, за счет чего эти сведения обычно относят к ошибочным. Так, Адам Бременский причисляет к славянам винулов, прежде называвшихся вандалами, и являвшихся германским племенем, но поскольку эти земли были захвачены аварами, а германское население было ими порабощено, то и вандалы могли стать славянами.
Славяне во времена Адама Бременского хоть и были «почти уже все» христианами, но из его описания следует, что существовали даже целые славянские города, где язычники не позволяли иногородним христианам следовать открыто своему верованию, и это очень примечательный факт. Во-первых, за три с половиной века после развала Аварского каганата славяне создали многочисленные города, собственные хорошо вооруженные войска, богато украшенные центры языческой веры, а также центры международной торговли и собственных торговцев. А ведь в VIII - IX вв. ни о каких славянских городах в этих областях в источниках не упоминается, вооружены же славяне были в основном дрекольем и для выживания занимались откровенным грабежом соседних, более цивилизованных народов.
Во-вторых, несмотря на сильную поддержку миссионерского христианского движения Карлом Великим и его наследниками, язычество в XII в. в Славянской марке еще существовало вплоть до XIII в. и не подвергалось насильственному уничтожению. При значительных успехах в христианизации славян, которая должна была бы способствовать их ассимиляции в германском государстве, Адам Бременский называет более двух десятков различных славянских племен в междуречье Эльбы и Одера. В современной Восточной Германии сохранившиеся крохотные славянские территории являются больше экзотикой, чем реальностью. Основная масса славян на этой территории приняла христианство, а вместе с ним и рим-ско-германскую культуру, с течением времени большая часть славян перестала ощущать себя славянами, и они стали называть себя голштинцами, мекленбургцами, саксонцами, померанцами.
Приверженцы язычества, защищавшие с оружием в руках свое право на выбор веры, начиная с XIII в., по благословению Римской церкви, были уничтожены физически без разбора их этнической принадлежности. И это не какая-то специфическая особенность германского народа: борьба государственной религии с инаковерую-щими во все времена и во всех странах происходила с особой жестокостью. Так, римские императоры отдавали на растерзание диким зверям тысячи христиан, а во времена расцвета эпохи Возрождения по приговору святой инквизиции сжигались на кострах тысячи тех же христиан, позволивших себе в чем-то не согласиться с мнением официальной церкви.
Кстати, о церкви в Богемии сообщает Козьма Пражский в «Богемской хронике» около 1125 г. «В последние годы правления Конрада II (1024-1039), отца Генриха III (1039-1056), герцог Богемский Брячислав старался поставить свою страну во главе славянского мира и повторить ту же попытку, которую незадолго перед тем сделал Болеслав Храбрый в отношении Польши. Узнав о смерти Конрада II, Брячислав вторгся с большим войском в Польшу, опустошил ее и подчинил; мощи Адальберта из Гнезно были перенесены в Прагу; в Богемии распространилась кирилловская литургия вместо латинской; к папе было отправлено посольство с просьбой отделить Богемию от Майнцской епархии и дать ее герцогам королевский титул. Так, Брячислав одним ударом уничтожил весь труд германизирования Богемии, на который потратили столько сил предшественники Генриха III» [76, 527]. Даже если учесть, что это была отнюдь не окончательная победа богемцев над германским засильем, следует отметить методы установления главенства Богемии среди славянских народов.
Одним из наиболее поздних авторов, сведения которого о славянах имеет смысл рассмотреть, является священник из Южной Голштинии Гельмольд, создавший свою «Славянскую хронику» около 1170 г. Он сообщает, что самым западным форпостом славян был город Ольденбург в земле Шлезвиг-Гольштейн ненамного севернее города Любека: «Ольденбург, тот, что на славянском языке зовется Старигард, т.е. "старый город", расположен в земле вагров, на западной стороне Балтийского моря, и является пределом Славии. Город же этот... некогда населяли храбрейшие мужи, так как, находясь на переднем крае всей Славии, они имели соседями датчан и саксов и все военные столкновения или сами первыми начинали, или, если нападали другие, принимали удар на себя. Говорят, у них бывали иногда такие царьки, которые обладали всей полнотой власти над ободритами, хижанами и теми, кто живет и еще дальше...» [23, ч. 2, 333]. Гельмольд, описывая времена короля Германии Генриха II Благочестивого (1002-1024), считает, что большинство славян уже приняло христианство, но, вероятно, сделали это неискренне, так как втайне продолжали поклоняться своим богам, а то и вообще при каких-либо восстаниях против налоговой политики саксонских герцогов отказывались от христианской веры. Так, в своем путешествии по землям славян Гельмольд описывает священную дубовую рощу, в которой славяне, подобно кельтам, обращались к своим богам. «Пробыв же у царька эту ночь и еще следующие день и ночь, мы отправились дальше по Славии... И случилось так, что по дороге мы прибыли в рощу, которая - единственная в той земле - вся лежит на равнине. Там среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, посвященные богу той земли - Прове. Их окружало свободное пространство, обнесенное деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот... Сюда во второй день каждой недели весь народ страны с царьком и жрецом имел обыкновение собираться на суд. Входить в огражденное место запрещалось всем, кроме жреца и желающих принести жертву, или же тех, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким никогда не отказывали в убежище. Ведь славяне питают к своим святыням такое благоговение, что место, где расположен храм, не позволяют осквернять даже кровыо во время войны...» [23, ч. 2, 333].
Дата добавления: 2018-02-18; просмотров: 403; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!