Андрей Успенский, генеральный директор Fleming Family and Partners Asset Management
Андрей Успенский
Думаю, что Марк Синицын пока не может руководить компанией, у него просто не было времени к этому психологически подготовиться. В «Ноунэйме» он был миноритарным партнером, а раньше в его послужном списке числилась лишь работа наемным менеджером. И хотя он перешагнул уровень технического исполнителя, до уровня собственника, способного спокойно делегировать полномочия и просчитывать ходы, он еще не дошел.
Когда в организации происходят какие-то перемены, нужно уделять пристальное внимание пиару. Обо всех событиях пресса должна узнавать от представителей самой компании, а не из «источников, близких к сделке». Обычно в PR-споре побеждает тот, кто скажет первое слово. Именно первая версия начинает доминировать — к сожалению, таковы законы жанра. Не очень понятно, кстати, почему статья появилась только спустя полтора месяца после ухода Ворониных и кто ее заказал: обиженный Воронин-старший или коммерческий директор. Как только один из акционеров вышел из бизнеса, Синицын должен был объяснить все игрокам рынка. Он же никому ничего не рассказал, и за него это сделали другие — «доброжелатели», жаждущие отомстить акционерам или даже уменьшить стоимость компании.
Вообще не стоит, как Марк, игнорировать журналистов и доверять общение с ними исключительно PR-службе. Пресса оказывает существенное влияние на бизнес. С ее помощью, в частности, можно оповестить рынок о своих планах: ведь у компании, готовящейся к продаже, должна быть прозрачная стратегия. Поэтому руководителям следует устанавливать связи с главными редакторами ведущих изданий заранее — задолго до того, как они им понадобятся.
|
|
|
Самое опасное в этой ситуации — даже не обвинения в том, что Марк якобы разрушил компанию, а искажение фактов — утверждение, что все значимые сделки проводил не Марк, а Воронин. Это может негативно повлиять на репутацию Синицына и на оценку компании — чего, похоже, и добивались те, кто распускал подобные слухи. И все же скандальная известность дает Марку шанс: благодаря этой статье он стал известен широкому кругу людей как владелец компании. Осталось лишь выправить положение дел, хотя бы нейтрализовать ситуацию.
Несмотря на то что Марк сразу оказался в слабой позиции и не смог принять превентивных мер, ему все равно предстоит внятно и доходчиво рассказывать и о стратегии «Ноунэйма», и о собственных планах. Возможно, стоит попросить людей, с которыми он проводил сделки, пообщаться с представителями прессы. И не обязательно выпускать пресс-релизы, потому что это будет выглядеть как оправдание. Лучше собрать журналистов, поговорить с главными редакторами или провести пресс-ланч и на нем рассказать обо всех происшедших событиях и планах компании. Если подумать, в этой ситуации не было ничего экстраординарного, если не считать истории с наркотиками. Тот факт, что Никита Воронин больше интересовался современным искусством, а не бизнесом, никого не удивит.
|
|
|
И еще в этой истории мне показалось странным, что Синицын очень рано рассказал обо всем своим сотрудникам, — ведь в то время компания еще не была продана. Более того, не было даже составлено предложение о продаже. А следовательно, непонятно, что же в конечном итоге получает покупатель. «Ноунэйм» хоть и выбился в первые ряды, но был не настолько известным, чтобы его приобретали ради брэнда. Инвестиционно-банковский бизнес — это команда. И если ушла команда, то, собственно, и покупать-то нечего.
Алекс Коган, президент АСАТИ
Алекс Коган
Насколько я понимаю, журналисты не публиковали недостоверную информацию — они лишь высказали свое мнение. Я не думаю, что они куплены, но даже если это и так, тут уже ничего не поделаешь. Значит, первым делом Синицыну нужно позвонить репортеру, который занимается экономикой, или главному редактору какого-либо издания и передать ему финансовые документы, свидетельствующие о состоянии компании. Пусть журналисты опубликуют заметку, перечислят в ней факты и укажут на ошибки, допущенные в других статьях. Девяносто процентов читателей обо всем тут же забудут — эта информация понадобится тем, кому интересен Марк. Однако, чтобы поставить точку в деле «Ноунэйма», одной статьи мало, а потому нужно будет заручиться поддержкой третьих лиц — тех, кто может подтвердить обнародованную Марком информацию.
|
|
|
Общение с прессой нужно налаживать, как только человек становится публичной персоной. Ведь люди хотят знать, кто стоит за большим бизнесом.
Конечно, одна статья не испортит реноме абсолютно чистого человека — да таких и не бывает. А вот если в ней указывается на реальный недостаток человека или компании, то это действительно может нанести удар по репутации. В качестве примера приведу историю, происшедшую в Америке 1980-х с крупным международным банком Continental Illinois National Bank & Trust. Тогда в США по телевизору шла образовательная программа для бизнесменов. И выступавший профессор предложил зрителям подумать, что будет, если, например, Continental обанкротится. Через полгода банка не стало: после этой телепередачи люди бросились забирать из него деньги.
|
|
|
Разговаривать, я считаю, нужно со всеми журналистами, особенно когда речь идет о простых вопросах. Я стараюсь избегать только тех, кто перевирает мои слова, заменяя «черное» на «белое». А вот личные комментарии журналиста — это его мнение, он имеет на него право, даже если оно не совпадает с моим. И, кстати, если я говорю что-то журналисту не для печати, то в данный момент он для меня не представитель своей профессии, а скорее приятель. И я заранее предупреждаю, если не хочу, чтобы что-то было опубликовано. Но иногда, говоря так, я играю в свою игру — надеюсь, что журналист все равно обо всем напишет. Это, конечно, манипуляция. Так многие делают, когда им выгодна утечка информации. Например, если сделка еще не заключена и ты таким образом пытаешься надавить на партнера.
Мне не понятно, зачем Марк объявил сотрудникам «Ноунэйма» о своем уходе. Если он хочет, уйдя из компании по-хорошему, минимизировать ущерб, то как директор он обязан поддержать бизнес и объявить о своих планах только узкому кругу руководителей. Это как с тонущим кораблем: капитан должен сообщить о бедствии только профессионалам, чтобы они подготовили шлюпки. И лишь после этого — пассажирам. А вот если он хотел нанести вред прежнему хозяину компании и потому предупредил сотрудников, тогда, по-моему, виноват он.
Что касается отношений с семьей Ворониных, то я бы не стал давать однозначных оценок, потому что все очень субъективно. Я в России могу попросить секретаршу или офис-менеджера принести мне кофе. А секретарша в американском офисе заявила бы мне, что это не входит в ее обязанности. И я не знаю, что здесь правильно, а что нет.
Дата добавления: 2018-02-15; просмотров: 1115; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!