Культура, быт и обычаи мариупольских греков 3 страница
Симеиз ("знак" по-гречески) свое название получил благодаря огромной скале с остроконечной вершиной, видимой издали со стороны Ялты и с моря, и, с суши.
В названиях деревень отражались не только характер окружающей местности (Ксеро-Потам, Магарач), но и род деятельности жителей. Именно этим, вероятно, следует объяснить названия таких деревень, как Миляри (мельница), Мармара (мрамор).
В греческих деревнях нередко проживали и татары, но вообще представители двух народов жили раздельно. Татары селились в основном в степной части Крыма, но постепенно проникали и на южный берег. Так, если в XIV-XV вв. из 32 деревень здесь 20 были греческими и 12 татарскими, то уже к концу XVIII в. из 63 деревень лишь 23 были греческими.
Греки, жители южного берега, именовались "татами", т.е. ненастоящими татарами, поскольку, переняв многие татарские обычаи, они сохранили свой греческий диалект (алла). На татарском языке говорили в деревнях, расположенных рядом с крупными татарскими населенными пунктами (Бахчисараем, Карасубазаром). Такие деревни подвергались особенно сильному татарскому религиозно-административному -влиянию и экономически тянулись всем своим укладом к этим татарско-турецким городам.
Все деревни с греческим языком находились не только гораздо дальше по расстоянию, но и располагались за естественными преградами: на южном берегу или в глухом узле гор (между Судаком и Карасубазаром).
|
|
|
Греческое население Крыма постоянно пополнялось за счет новых переселенцев из Турции, язык которых претерпел еще до переселения в Крым сильные изменения. П.И. Кеппен пишет, что греки Трапезундского царства, существовавшего на северо-востоке Малой Азии в XIV-XV вв., говорили на испорченном греческом языке.
Тяжелое существование христиан в Крыму усугублялось изнурительными работами, которые им приходилось выполнять. Мартин Броневекий, путешествовавший по Крыму в XVI в., писал, что "греки работают и возделывают поля, как невольники". Он же сообщает, что часто целые деревни в течение многих месяцев даром работали на хана и мурз, причем нередко работавших заставляли выполнять и обязанности рабочего скота.
С таким взглядом на положение греков категорически не согласен Ф. Хартахай. Он полагал, что плачевное состояние христиан в Крыму под гнетом татар сильно преувеличено. Все подобные рассуждения, по мнению Ф. Хартахая, исходили от греческого духовенства, которое пыталось возбудить у путешественников и "ревнителей христианства" сострадание к себе. Что же касается насилия над христианами, то М. Броневский, похоже, спутал их с христианами-пленниками, которые действительно были рабами. Крымские греки не только не были рабами, но и, согласно закону, сами могли их иметь. При этом им только не разрешалось покупать рабов-мусульман. Налоги и подати, однако, которыми облагались христиане (греки и армяне) были значительно выше, чем налоги и подати с татар. Греки, например, бравшие у крымских мурз и беев землю в аренду, платили им налог натурой: 10 % от урожая хлеба, фруктов, сена, льна, от сбора меда и бахчевых культур, 5% '- от мелкого скота и птицы. По другим данным (например, опубликованным в сборнике "Мариуполь и его окрестности"), подати в пользу хана составляли 1/8 от урожая хлеба, фруктов, овощей, меда и сена, по две пары за каждую овцу и шесть пар за каждую голову рогатого скота. Тут есть от чего схватиться за голову: мыслимое ли дело отдавать двенадцать коров за одну?! А все из-за того, что в упомянутом сборнике то ли спутали, то ли забыли объяснить, что "пара" - это не "два", а название мелкой татарской монеты. Пара равнялась 1/2 русской копейки.
|
|
|
Греки обязаны были платить за каждое поле, которое можно было обработать за один день, по 680 пара. А за сад и виноградники, имевшие в длину и ширину 200 шагов, налог составлял 500 аспр. (аспр - еще одна мелкая монета. Ценность ее не удалось определить точно, но, по некоторым данным, четыре пара равнялись пяти аспрам. Интересно, что крымские христиане деньги так и называли - аспра. Некоторое время уже в Приазовье это их название сохранялось среди греков).
|
|
|
Существовали и "целевые" подати в пользу матери и жены хана. А во времена Батыр-Гирея (с 1637 года) христиане платили налог и с венчания браков. Так, армяне, за свадьбу посылали хану по батману меда (батман составлял примерно десять пудов).
Предание гласит, что сначала греки не признавали господства турок, но платили им дань. Султан, разгневанный упорством христиан, при требовании с них гарача (подати), прислал в Крым свои войска с фирманом (указом), призывающим собирать дань с каждой .души по одной бакле (четверти) пшеницы. От этого налога освобождались лишь те христиане, которые соглашались принять ислам. Такие случаи имели место. В.И. Филоненко, говоря о южнобережных и горных татарах, пишет, что это омусульманившиеся греки. Он приводит татарское предание, согласно которому "палками всех загоняли в истинную веру". В доказательство этого В.И. Филоненко продолжает:".,, до сих пор еще в некоторых селениях южного берега татары соблюдают не мусульманские обычаи и носят чисто греческие фамилии: Кафадар, Барба и др. с прибавкой характерного'' оглу'' - " сын''. (Фамилия Барбо и сейчас довольно распространена в ряде греческих сел Донецкой области).
|
|
|
Особенно сильные лишения испытывали греки в периоды войн, когда они лишались практически всего своего имущества. Во время войн греков действительно заставляли работать, как невольников. Они копали Оборонительные рвы, дробили в каменоломнях камень и возили его для строительства оборонительных сооружений. Сами христиане, как правило, на военную службу не призывались. Однако ядро турецких войск - янычары - составляли греки. Е.И. Дружинина указывает, что
с греческого населения Крыма Турция взимала налог детьми - мальчиками, которых доставляли в Стамбул, насильственно обращали в магометанство и воспитывали в фанатической ненависти к своим вывшим единоверцам. В середине XVIII в. число янычар доходило до 80000 человек. И.М. Муравьев-Апостол сообщает, что, когда в июне 1475 г. турки взяли Кафу, они захватили 1500 мальчиков, детей венуэзцев, и отправили их в Константинополь в янычары. После смерти Девлет-Гирея на ханский престол был посажен его сын Менгли-Гирей. Силой оружия он яростно добивался, чтобы Крым полностью стал татарским. Он вторгся на южное побережье, принадлежавшее после падения генуэзской республики туркам, и, как пишет Ф. Хартахай, "делает христианам различные притеснения и злодеяния". В одно из таких нашествий была убита часть жителей Кафы, остальная переселена в степной Крым. Именно в это время многие греческие поселения "разбавляются" татарами. Совместное проживание было сложным, поскольку каждый народ по-прежнему оставался непримиримым к религии другого. Естественно, что условия диктовали татары, как представители господствующей нации. Христиане были вынуждены искать уединенные места для отправления молитв и обрядов. Одним из таких мест вновь стал пещерный город Тепе-Кермен, недалеко" от Бахчисарая. Будучи выдолбленным в известняковой горе, он с одной стороны был неприступен, почти вертикально обрываясь к расположенной внизу долине. Несмотря на гонения, христиане вскоре организовали свой "легальный" религиозный центр, расположив его к тому же рядом с ханской столицей. В предместье Бахчисарая Мариамполе, Населенном греками, в конце XV в. возник Бахчисарайский (Успенский) скит.
Впрочем, А. Г. Герцен и О.А. Махнева, специалисты по пещерным городам Крыма, полагают, что Успенский скит возник одновременно с другими монастырями такого же типа, т.е. в VIII-IX вв. в, эпоху иконоборческого движения. В самом же Бахчисарае, по свидетельству священника Иакова, который в 1634-1635 гг. был в Крыму вместе с русским посланником Борисом Дворяниновым, христианская церковь Переделана под мечеть. В нее ходил молиться хан.
После утратившего к этому времени свое значение Георгиевского монастыря Успенский скит стал оплотом христианства на полуострове. Вот как легенда повествует о возникновении этого скита.
Некий чабан пас отару в овраге, когда неожиданно на скале он заметил образ Богородицы. Икону с трудом сняли со скалы и отнесли топарху Михаилу, чью отару пас чабан. Однако на следующий день икона исчезла. Через несколько дней ее обнаружили не той же самой скале, где она первые появилась. Образ опять доставили топарху, но икона снова исчезла. И вновь спустя несколько дней она оказалась на скале, все в том же труднодоступном месте. Так повторилось несколько раз. Это навело на мысль, что образ Богородицы нигде, кроме этой скалы, то есть избранного ею места, находиться не желает. И тогда в этом месте греки устроили небольшой храм, выдолбив его в скале на довольно большой высоте. Для входа в него снаружи у строили лестницу. В этом храме греки и установили свою святыню. А поскольку явление образа Богородицы произошло 15 августа, в день Успения девы Марии, то и Скит назвали Успенским, а возникшее позже вблизи него селение - Мариамполем (Мариам).
Другая легенда утверждает, что в этих местах как-то появился огромный змей, который убивал людей" и животных. Доведенные до отчаяния местные жители, обратились к Божьей Матери с молитвами о спасении. Вскоре они увидели на скале, где жил змей, горящую свечу. Греки вырубили в отвесной стене лестницу и, добравшись до свечи, увидели икону Божьей матери, а рядом - мертвого змея. Змея сожгли и на этом месте устроили монастырь.
Подчинялся Успенский скит Константинопольскому патриарху. С образованием скита все греческие епархии в Крыму объединились в одну - Готско-Кафскую.
Впоследствии Успенский скит поддерживал тесные отношения с русской православной церковью, а начиная с 15% года, получал даже материальную помощь от русского двора.
При царе Федоре Иоанновиче ежегодно монастырь получал по 15 рублей через своего монаха, грека Пасхалия. В это время скит известен еще под названием "монастырь Пречистой Богородицы на Салачике" (Салачик - овраг, в котором находился скит).
...После ухода греков из скита сюда прибыл из Турции греческий священник Константин Спиранди, который с разрешения хана продолжал богослужение, как утверждает Гермоген, для оставшихся в Крыму- греков. И.М. Муравьев-Апостол, посетивший Крым в 1820 году, писал, что уже после выхода греков из Крыма рядом с Успенским скитом продолжали жить престарелый грек, дьякон и его жена...
На самом деле христианские монастыри не были настолько бедны, что нуждались в подаяниях. Известно, например, что в 1657 году, когда Маго-мет-Гирей ограбил один из монастырей, то одними деньгами он взял оттуда двести тысяч пиастров (для сравнения: лошадь стоила 30 пиастров).
Главой Готско-Кафской епархии был митрополит, в лице которого сосредоточилась вся гражданская и духовная власть. Назначался митрополит в Константинополе (Стамбуле). По ходатайству константинопольского патриарха султан давал митрополиту фирман (грамоту, указ), в котором закреплялись его права на Крымскую епархию. При назначении митрополит делал подарки султану (или же за него платил датриарх). Митрополит наделялся всей полнотой гражданской и церковной власти. Он мог наказать любого, и никто не имел права ему в этом воспрепятствовать. Наказанным мог оказаться даже священник, который обвенчал кого-либо без ведома митрополита.
Таким образом, несмотря на всю сложность отношений между христианами и мусульманами, все же правители Турции и Крымского ханства были заинтересованы в соседстве и сотрудничестве с христианским населением Крыма. Греки и армяне (кроме них, христианами были еще несколько сот грузин и валахов) приносили значительный доход и ханской, и султанской казне. Многие промыслы, ремесла, вся торговля, садоводство, виноградарство, почти все земледелие были в руках греков и армян. Поэтому, как бы хан и султан ни относились в душе к митрополиту и к христианам вообще, они вынуждены были их терпеть, а формально даже поддерживать.
Быт и обычаи крымских греков
Татарское влияние на греков было настолько сильным, что, как пишет Ф. Хартахай, "близорукие исследователи происхождения жителей южного Крыма не могут узнать его (грека - И.Д.), одетого в татарский костюм". Действительно в XVIII в. образ жизни греков и татар уже почти ничем не отличался. Общественный и семейный быт греков в значительной мере утратил свою первоначальную форму. Татарскими были пища, хозяйственный уклад. Влияние татар на образ жизни греков хотя и было велико, но, конечно, не определяло все обычаи и нравы, хозяйственный уклад. Многое определялось природными условиями, традициями. Сохраняла оттенок самобытности одежда греков. Греки в отличие от татар носили не длинное платье, а короткое. Но следует отметить и греческое влияние на татарское население Крыма. Татары, переходившие от кочевого образа жизни к оседлому, перенимали у греков многие навыки, в частности, навыки земледельческого хозяйства.
Жилищное строительство в Крыму велось под сильным влиянием греков. Крупный специалист по этому вопросу Б. Куфтин писал, что по примеру греческих мастеров и с их помощью строило свои жилища и татарское население.
Встречающееся у некоторых исследователей мнение, что в жилищном строительстве сказывалось преимущественно татарское влияние, возникло, вероятно, оттого, что, татарское население по численности значительно превосходило греческое. Однако греки появились в Крыму (и начали строить себе дома) намного раньше татар. К тому же татары вели первоначально кочевой образ жизни. В связи с этим многие этнографы (Б.А. Куфтин, В.И. Наулко) уверены, что исходным было влияние не тюркской культуры на греческую, а наоборот.
Строительство домов в различных районах Крыма велось по-разному, что было связано с различиями в природной обстановке. Так, на южном берегу, где деревни часто располагались на склонах гор, строители искусно использовали рельеф и задней стеной дома часто служил вертикальный склон горы. Углублялись в гору иногда и боковые стены. Сверху все это перекрывала плоская крыша. Уже не раз упоминавшийся священник Иаков писал о греках:..."живут в горах подобно стрижам, камора о камору".
Комнаты в домах греков образовывались плетневыми перегородками. В большой комнате (камэрэ) располагался очаг, а вдоль стен сооружалось возвышение (раф), служившее для сидения, а также для складывания постелей и кувшинов с водой. На стенах сооружались полочки в виде резных уточек, которые так и назывались - папи ("утка" по-гречески). Кроме того, в стенах устраивались ниши, служившие шкафчиками ("долаф", "долап" по-гречески). К окнам снаружи приделывали двустворчатые ставни.
Там же, где поблизости имелся хороший строительный материал, (лес, например), дома строили из массивных досок. Их получали путем раскладывания толстых дубовых стволов с помощью клиньев. Сруб ставили прямо на землю или на низкий фундамент. В богатых горных деревнях (Узенбаш, Стыла) строили и двухэтажные дома. При этом на верхний этаж вела наружная лестница. Верхние этажи греки использовали как склады под табак и хозяйственные припасы, но нередко они служили и дополнительными жилыми помещениями (спальнями).
В греческих деревнях вблизи Карасубазара строили низкие одноэтажные дома. Чаще всего материалом для строительства здесь служил плетень, обмазанный глиной, или самодельный воздушный кирпич.
Дома имели по две-три комнаты. В спальне у стены располагалась куполообразная печь для выпечки хлеба. Дома в районе Карасубазара (в деревнях Большая Каракуба, Саргана, Чермалык и др.) имели двускатную крышу, поддерживаемую стропилами ("махаса" по-гречески). Стропила опирались на поперечные брусья, державшиеся на стенах. Для покрытия домов использовалась изогнутая черепица, вошедшая в употребление еще в византийские времена ("татарка"). По сей день во многих греческих селах Приазовья, в самом Мариуполе, старые дома покрыты татаркой.
Во всех дворах греков располагались "магазины" - нежилые помещения, служившие складами, а также амбары - деревянные лари. В последних хранился хлеб. Имелся также хлев, открытый со стороны двора, "фурун" или "фурны" - куполообразная печь для выпечки хлеба.
Столь детальное описание внутреннего устройства греческих домов и характера хозяйственных построек, заимствованных, кстати, из работы Б. Куфтина "Жилище крымских татар в связи с историей заселения полуострова", автор приводит вполне сознательно. Старожилы греческих сел Приазовья без труда узнают в этом описании усадьбы своих отцов и дедов, что свидетельствует о том, что характер жилищного строительства не менялся довольно долго и на новом месте жизни греков.
Лишь с 60-х годов нашего столетия он приобрел новые черты, впрочем, тоже с присущими лишь греческим селам особенностями. В хозяйстве греки держали волов, коров, лошадей, овец, кур. В долине р. Бельбек греки разводили особенно много коз. Вечнозеленые луга в этих местах давали огромное количество прекрасного сена. Жирное молоко коз шло на изготовление почитаемого греками козьего сыра. Особенно много скота имели жители тех горных деревень, вблизи которых находились богатые горные пастбища. К таким деревням относилась Стыла рядом располагалась Стыльская Яйла, куда сгоняли отары овец со многих других деревень. Греки называли Яйлу Калафита, т.е. "хорошие растения, пастбище" а также Аи-Василь, Демерджи. Интересно отметить, что скот (кроме овец и коз) имел значение прежде всего как тяговая сила. Это в первую очередь относилось к горным деревням Крыма, где не было проезжих дорог. Проехать можно было только на воловьих упряжках, на арбах. (Волов, использовавшихся в горах, подковывали). Были деревни, специализировавшиеся на разведении буйволов, например, деревня Бешуй (Бешев? - ИД.).
Наличие большого количества скота, прежде всего овец, определило и то, что самой распространенной профессией была чабанская. П. Сумароков, назначенный судьею в Крыму в самом начале XIX века, писал, что чабаны за свою работу получали баранами и таким образом богатели. Некоторые из них доводили свои отары до тысячи голов. Одним из самых богатых был грек Сахау, у которого овец насчитывалось десятки тысяч. На него работали сотни чабанов. (Не случайно именно чабан обнаружил икону Богородицы).
Среди чабанов встречались, похоже, мастера и другого дела. Так, Андреевский пишет, как в 1749 году бахчисарайские чабаны и "среди них грек Дмитрий напали на запорожцев и отбили у них 13 лошадей".
Селя, располагавшиеся рядом с пастбищами, были богатыми во всех отношениях. Богатейшими в Крыму считались села Стыла и Узенбаш. Стыла располагалась в очень удобном месте, окруженном со всех сторон высокими горами с прекрасными пастбищами. Но существенный доход жители села получали благодаря лесу, густо покрывавшему склоны гор, собирая в нем орехи, ягоды, охотясь на дичь. В сентябре начинался сбор кизила. Его сушили на солнце - для продажи и от болезней. Кизил считался очень целебным. Среди греков в этих местах была популярна легенда о том, что здесь когда-то хотел поселиться один врач. Но когда он увидел, что жители собирают кизил, уехал, сказав, что пьющие отвар кизила в враче не нуждаются. Древесина шла на изготовление колес (в Стыле жили знаменитые мастера по их изготовлению), бочек и других деревянных изделий. Предполагается, что свое название село Стыла, которое и сегодня можно обнаружить на карте Донецкой области, получило от храма во имя святого Стилиана, считавшегося покровителем детей. Вероятно, это было в древности, поскольку в XVIII в. церковь в Стыле была в честь святого Кирьяка.
В восьми - десяти километрах от Стылы на широкой покатистой равнине, у подножья Яйлы, лежало село Узенбаш. Жители его занимались теми же ремеслами, что и в Стыле, а также жжением древесного угля и продажей дров. Неподалеку от села в скале Каллу-хая была пещера. Автор "Универсального описания Крыма" В.Х. Кондараки, путешествуя по Крыму, встретил в Узенбаше человека, потерявшего рассудок от "бесплодных попыток проникнуть вглубь этой пещеры", где, как считали жители Узенбаша, был спрятан клад. Вот легенда, повествующая об этом.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!