Отчет пациента о заболевании № 2019 14 страница
По мере того как число книг, посвященных проблемам сомнамбулизма, неуклонно росло, ортодоксальная медицина переходила в наступление. Месмера объявили мошенником, анафеме были преданы все открытия, сделанные другими исследователями. Надежда на разработку новой системы диагностирования - системы, заложенной в самом человеке и совершенно безошибочной,- стала нереальной. Вот что писал дю Прель о разбирательствах с одной из таких “исследовательских групп”: “Когда в 1831 году специальная ко-миссия, занимавшаяся исследованиями такого рода в течение нескольких лет, предложила заслушать подготовленный ей доклад в Медицинской академии в Париже, подтверждающий реальное существование сомнамбулизма, в зале воцарилась мертвая тишина. Затем, когда было предложено просто напечатать доклад, один из академиков, Кастел, встал и заявил, что такое печатать нельзя, так как, если описываемые факты подтвердятся, это нанесет сильнейший вред физиологической науке”.
Через семьдесят пять лет о сомнамбулизме совершенно забыли. Для ортодоксальной медицины открывалась новая эра процветания. Неудивительно, что когда братья Блэкберн со своими коллегами решили начать наблюдения за интуитивным сомнамбулой Эдгаром Кейси, они делали это со значительной долей скептицизма, столь присущего представителям их профессии сто лет тому назад. Они подвергали его тем же самым испытаниям и получали те же самые результаты.
|
|
|
Его попросили провести диагностирование для матери местного зубного врача. Она жила в городке неподалеку; ее имя и адрес ему сообщили после того, как он заснул. Он определил ее болезнь и назначил лечение. Потом его попросили описать комнату, в которой лежала больная. Он сказал, в какой цвет были выкрашены стены, какие на них висят картины, где расположены окна и где стоит кровать больной. Он определил, где была добыта сталь, из которой сделали постельные пружины, упомянул, где вырастили хлопок, которым затем набили матрац, и перечислил города, в которых изготавливались различные части кровати. Врачи, насколько это было в их силах, проверили полученную информацию. Описание комнаты совпадало до мельчайших подробностей. Однако они не смогли проследить происхождение стали, хлопка и дерева, из которых была сделана кровать.
Женщина из Теннесси, которая отчаялась выздороветь, вызвалась участвовать в эксперименте. По словам Эдгара, у нее был поврежден желудок. Он посоветовал ей не обращать внимания на рекомендации врачей. Каждое утро она должна была съедать по половины лимона, предварительно размяв его. Затем она должна была гулять столько, сколько ей позволяли силы, а вернувшись домой, съедать оставшуюся половину лимона, но на этот раз подсоленного, и сразу же запивать его по меньшей мере двумя стаканами воды. Врачи отнеслись к этому как к шутке. Пациентка решила выполнять все рекомендации. Через несколько недель ее состояние улучшилось: она могла пройти несколько миль и совершенно не жаловалась на боль в желудке.
|
|
|
Было проведено еще несколько сеансов, но у них у всех была одна раздражающая особенность - все сказанное подтверждалось. Один из жителей Боулинг-Грина написал своему знакомому в Нью-Йорк об Эдrape и его феноменальных способностях. Житель Нью-Йорка усмотрел в них чистое шарлатанство. В качестве эксперимента специально для него был проведен сеанс. Эдгара попросили найти его в Нью-Йорке и проследить путь на работу. Эдгар обнаружил его у табачного киоска, описал проделанный им путь до рабочего места, прочитал часть его почты и пересказал отрывок телефонного разговора. Об этом было немедленно телеграфировано в Нью-Йорк. Участник эксперимента тут же ответил: “Все абсолютно верно. Немедленно выезжаю в Боулинг-Грин”. Он действительно приехал и попытался уговорить Эдгара поехать с ним в Нью-Йорк, где, по его словам, они могли бы зарабатывать миллионы. Эдгар отказался.
|
|
|
Осенью 1906 года Литературный клуб организовал традиционный обед. Он был посвящен проблемам гипнотизма. Эдгара пригласили провести сеанс. На обеде присутствовало большинство местных врачей и гости из близлежащих городков. Чтобы быть готовым к сеансу, Эдгар пообедал заранее у себя дома. Блэкберн зашел за ним. Увидев его, испуганная Гертруда взмолилась:
- Обещайте мне, что вы не сделаете с ним ничего плохого, пока он будет спать,- потребовала она.- Я не допущу, чтобы в него втыкали иголки или проделывали нечто подобное. Я хочу, чтобы он вернулся обрат-но целым и невредимым.
- Я позабочусь о нем,- пообещал Блэкберн.
Когда все собрались, Эдгар лег на кушетку, которую специально для этого принесли и поставили на возвышение, и погрузился в сон. Ему назвали имя и адрес студента. Он был болен и находился в общежитии недалеко от города. Юношу лечил один из присутствовавших на обеде врачей.
- Да, я вижу перед собой тело,- произнес Эдгар -Этот человек болен тифом. Пульс 96, температура-38.
Врач, лечивший юношу, сказал, что диагноз верен. Группа из трех человек отправилась проверить пульс и температуру. Пока они отсутствовали, возник спор о том, можно ли считать состояние Эдгара бессознательным или он пребывает в сознании.
|
|
|
Кто-то считал это гипнозом, кто-то утверждал, что это транс, кто-то был убежден, что это простой сон. Врачи, впервые присутствовавшие на сеансе, хотели уяснить этот вопрос. Несмотря на яростные протесты Блэкберна, один из них стал втыкать Эдгару иглы в ноги и руки. Тот на это никак не прореагировал. Другой вышел из комнаты и вернулся со шляпной булавкой. Прежде чем Блэкберн попытался остановить его, он целиком вогнал ее в щеку Эдгара. Опять не последовал никакой реакции.
- Он уже привык к такого рода трюкам,- сказ один из врачей. При этом он открыл перочинный нож и провел острием по ногтю указательного пальца. Медленно ноготь отделился от плоти. Не было никаких признаков боли, никакого кровотечения. Нож убрали.
Неожиданно Эдгар проснулся и сразу же почувствовал острую боль. Врачи стали извиняться: “Небольшой научный эксперимент,- бормотали они.- И в мыслях не было ничего плохого”. Эдгар потерял терпение, обрушился на Блэкберна и его коллег.
- С меня хватит,- сказал он.- Я позволял в делать со мной все, что заблагорассудится. Я жертвовал своим временем и никогда не просил вас хотя бы вежливости не считать меня шарлатаном. Я думал, что вы хотите узнать правду. А вам до этого нет никакого дела. Вас ничто не убедит. Вас ничто никогда не сможет убедить. Сколько бы ни творилось вокруг вас чудес, в. не поверите ни в одно из них - ведь это может поколебать вашу самонадеянность. Вы убеждены, что все, исключением вас,- шарлатаны. Вы никогда не поверите, что на свете бывают честные люди. Я более не собираюсь убеждать вас в чем бы то ни было и буду проводить сеансы только для тех, кто в этом действительно будет нуждаться и кто мне верит.
С этими словами он ушел.
Ноготь на руке нормально с тех пор не рос. Всю зиму он гноился и нарывал, напоминая о вонзенном в него ноже, с помощью которого пытались выведать тайну Эдгара. Больше это не повторится: исследовательский комитет Литературного клуба прекратил свое существование. Но от самого себя Эдгар никуда не мог спрятаться, и эти мучения причиняли ему гораздо большую боль, чем все пережитое в тот злополучный вечер. Были ли его способности Божьим даром или проклятьем? Его отпугивало только одно: они не подчинялись законам здравого смысла. Нужно ли использовать этот дар или лучше забыть о нем? Распространится это проклятье и на его детей или эта сила, столь неожиданным и непонятным образом завладевшая им и угрожавшая его спокойствию и счастью, исчезнет вместе с ним?
Эдгар мог убежать от ученых, но он не мог убежать от самого себя. Было нелегко сознавать, что в нем жи-вет неподвластная человеческому разуму сила, ждущая своего часа. Но существовала и еще более серьезная причина для беспокойства, которая, подобно грозовому облаку, заслоняла все остальные тревоги и не оставляла его ни на минуту. Что, если эти необъяснимые способности будут унаследованы его сыном или дочерью?
Гертруда разделяла его опасения, но ее любовь к Эдгару, открытому и приветливому юноше, которому она когда-то отдала свое сердце, была так велика, что она готова была бросить вызов тем силам, которые коренились внутри него и грозили разрушить их счастье. Она смело и открыто смотрела на этот мир и с нетерпением и предчувствием счастья ждала приближающуюся весну.
Глава 10
В ноябре 1906 года в студии Кейси на Колледж-стрит открылась художественная выставка. Коллекция картин, гравюр, акварелей стоимостью сорок тысяч долларов была выписана у торговца картин Франца фон Ганфстангла из Нью-Йорка. Выставка вызвала большой интерес, и ее устроителям удалось распродать большинство гравюр и акварелей; оставшееся же было решено приберечь для рождественской распродажи, после которой выставку предполагали закрыть. Что же касается картин, то их надо было вернуть обратно в Нью-Йорк. Дело пошло настолько хорошо, что Эдгар не сомневался: к весне он сможет начать строительство дома, о котором они с Гертрудой так мечтали. 23 декабря студия на Колледж-стрит сгорела. Ни одна из картин не уцелела. Просматривая страховые документы,
Эдгар обнаружил, что картины в них не значились. В представленной фон Ганфстанглом описи картины, не возвращенные ему, оценивались в восемь тысяч долларов. Эдгар был разорен, студия описана.
А в студии на Стейт-стрит дела шли в гору. Эдгар работал там целыми днями, а иногда оставался и на ночь. Только по воскресеньям он брал выходной, чтобы проводить занятия в воскресной школе. Лишь один раз позволил он себе не прийти на работу. Это случилось 16 марта 1907 года. В тот день после обеда он остался дома. Он в растерянности мерял шагами гостиную маленького коттеджа на Парк-авеню, где они поселились с Гертрудой, и непрерывно курил. Время от времени из спальни появлялась гостившая у них миссии Эванз и говорила ему что-то ободряющее. Однажды появилась сиделка Дейзи Дин и кинула на него осуждающий взгляд. Наконец, вышел улыбающийся Блэкберн.
- Ну как, слышали?- спросил он.- Он уже довольно громко кричит.
У Эдгара перехватило дыхание.
- Так это мальчик? - спросил он. Он чувствовала себя полным глупцом.
- Вообще-то мы употребляем слово “сын” в таких случаях,- сказал Блэкберн.- Крепкий и здоровый мальчуган, и Гертруда себя хорошо чувствует.
Миссис Эванз открыла дверь в спальню и позвала их.
- Девять с половиной фунтов,- сказала она. Эдгар сел.
- Я не хотел причинять такую боль,- сказал он жалобно.- Я не думал, что все так будет, что Гертруда будет так мучиться. Почему же я легко отделался?
Блэкберн с трудом сдерживал улыбку.
- Ну, ты тоже переживал,- сказал он.- А теперь твоя очередь хлопотать. Появился еще один рот, который надо кормить.
- Я не против, чтобы их была дюжина - но не таким способом,- заметил Эдгар.
- Так давай проведем сеанс и узнаем, существует ли для этого еще какой-нибудь другой способ, - предложил Блэкберн.
Они вернулись в гостиную. Миссис Эванз вышла, держа в руках новорожденного.
- Ну не красавец ли! - воскликнула она.
- Да,- согласился Эдгар, хотя вовсе так не думал. По секрету он даже спросил Блэкберна, действительно ли все новорожденные похожи на освежеванных кроликов.
Блэкберн ответил сурово:
- Даже Клеопатра была такой же при рождении. Он потом изменится.
Они назвали мальчика Хью Линн в честь братьев Гертруды. Миссис Эванз решила остаться с ними, чтобы присматривать за ребенком до тех пор, пока Гертруда не поправится. Она заявила, что он - ангельское создание.
А это ангельское создание не замолкало всю весну и лето. Даже пожар, случившийся в сентябре, не заставил его замолчать. В огне сгорела студия на Стейт-стрит. На сей раз там не было товаров, выписанных по накладным, и страховые агенты были необычайно щедры.
- Вам не везет, Кейси,- сказал один из них.- Назовите нам сумму сами - мы даже не будем ее проверять. Вы получите эти деньги.
По просьбе Эдгара плотники приступили к работе немедленно, и через две недели студия открылась вновь. Затем неожиданно из-за поддавшегося панике партнера Эдгара фирма оказалась на грани банкротства. Его первый партнер Фрэнк Поттер продал свою долю Эдгару, и его место заняли брат Гертруды Линн и некто Джо Эдкок. Именно по вине этого Эдкока фирма обанкротилась, хотя никто из кредиторов не проявлял беспокойства. Студия закрылась на несколько минут, пока выполнялись необходимые формальности. Потом она опять открылась. И в ней было больше посетителей, чем прежде.
Так как Керри Солтер значилась основным кредитором Эдгара, ее вызвали в Боулинг-Грин. С ней приехал ее муж, доктор Томас Бурр Хауз из Спрингфилда, штат Теннесси.
- Эдгар, мог ли ты себе когда-нибудь вообразить, что я выйду замуж сразу за двух врачей? - спросила Керри, представляя мужа.- Он не только обычный врач, но еще и остеопат. Хауз был добродушный человек невысокого роста с висячими усами. Когда он пытался подшутить над кем-нибудь, его карие глаза поблескивали и тем самым выдавали его. Он полюбил Боулинг-Грин и решил, что было бы неплохо провести здесь зиму, прежде чем весной открыть практику в Хопкинсвилле.
- Ты должна присматривать за студией,- сказал он Керри.- Мы не можем сейчас уехать.
Я останусь с Гергрудой, а Лиззи поедет домой,- предложила Керри.- За делами в студии следить придется тебе. Я в этом ничего не понимаю. Хотя Эдгар знает все лучше нас.
- Я ему буду помогать,- согласился доктор Хауз. Теперь он проводил все свое время в студии, наблюдая за тем, как Эдгар делает снимки или беседует с врачами, которые по привычке заходили сюда, чтобы поболтать с Эдгаром и друг с другом. Он не пытался вникнуть в суть дела и не обращал внимания на разговоры о диагностировании. “Очень занятно”,- были его единственные слова. Он приехал сюда на отдых и не хотел, чтобы что-то ему помешало.
Эдгар целиком ушел в работу. Он хотел выплатить все свои долги и снова стать свободным человеком. Он также решил уехать из Боулинг-Грина. Два пожара и неприятный случай с врачами ослабили его привязанность к этому месту. Он хотел уехать отсюда и начать все заново. Гертруда его в этом поддерживала.
К ранней весне положение Эдгара значительно улучшилось. Доктор Хауз и Керри вернулись в Хопкинсвилл, и Гертруда с маленьким Хью Линном отправилась вместе с ними, чтобы погостить в Хилле. Эдгар переехал из коттеджа в студию.
Отъезд произошел в конце марта. А однажды вечером, в конце мая, Эдгару позвонил из Хопкинсвилла доктор Хауз.
- Заболела Керри,- сообщил он.- Она хочет, чтобы вы приехали и провели для нее сеанс. Я обращался за помощью к доктору Хаггарду из Нашвилла, и он настаивает на операции, но Керри ничего не хочет делать без вашего согласия. Вам лучше приехать. Она очень плоха.
Эдгар выехал ночным поездом. Всю дорогу он молился. Вера в него Керри всегда согревала его и придавала ему уверенность. Именно она всегда настаивала на том, что диагнозы, поставленные Эдгаром, верны и что способности Эдгара - от Бога. Она во всем ему доверяла. Она дала ему деньги, когда он в них нуждался, и теперь, когда эти деньги пропали из-за пожара, она вверяла ему свою жизнь. Была ли ее вера в него оправданна?
Как он может определить, чем она больна? Каково будет доктору Хаузу, опытному врачу, наблюдать за тем, как человек, ничего не сведущий в медицине, во сне определяет недуг его жены.
Когда на следующее утро он увидел чету, встречавшую его в Хилле, он почувствовал себя еще хуже. Керри действительно была очень плоха, но ее вера оставалась непоколебимой.
- Только ты можешь определить, чем я больна и как меня вылечить,- убеждала она.- Сеанс надо провести как можно скорее, Эдгар; доктор Хауз запишет; все, что ты скажешь.- В присутствии посторонних она называла своего мужа только “доктор Хауз”.
Эдгар пошел в спальню и погрузился в сон, предварительно объяснив доктору Хаузу, какие ему нужно делать внушения, особенно для того, чтобы разбудить. Как выяснилось, именно это является наиболее важным. Сеанс в принципе мог провести любой, если ему четко объяснят, при помощи каких внушений нужно вывести Эдгара из состояния сна. Участвующий в сеансе человек не должен был также ни на секунду покидать спящего Эдгара до тех пор, пока тот не выйдет из состояния транса.
Когда Эдгар проснулся, он увидел недоумевающее лицо доктора Хауза.
- Хаггард считает, что у нее опухоль брюшной полости,- сказал он.- Я обращался ко всем местным врачам. Они согласны с этим диагнозом. Вы же утверждаете, что никакой опухоли нет. По вашему мнению, моя жена беременна, и у нее сжатие кишки. Лечение, ко-торое вы предлагаете для данного заболевания, вполне приемлемо - масляные клизмы и прочие средства,- он покачал головой.- Но я не могу понять, как она могла забеременеть. Ведь у нее не может быть детей.
Эдгар чувствовал себя посрамленным. Он надеялся, что его диагноз совпадет с диагнозом врачей. Это бы значительно облегчило дело. Ведь доктор Хаггард был ведущим специалистом в Нашвилле.
- Мы будем выполнять ваши предписания,- сказал доктор Хауз.- Посмотрим, что из этого получится.
Эдгар провел в Хилле следующие день и ночь. Появившийся на другое утро из спальни Керри Хауз стал благодарно трясти ему руку.
- Вы были правы, это действительно сжатие кишки,- сказал он.- Керри гораздо лучше. И все-таки я не могу понять, как она смогла забеременеть.
Эдгар вернулся в Боулинг-Грин. А в ноябре появился на свет Томас Бурр Хауз-младший. Он родился семимесячным и поэтому был такой крошечный и хрупкий, что его носили на подушке. Никто, кроме Керри, не верил, что он переживет зиму. Он все время болел, у него были частые приступы. В марте приступы настолько участились, что Керри попросила доктора Хауза снова позвонить Эдгару в Боулинг-Грин.
В этот раз, кроме Хауза, на сеансе присутствовали два местных врача. Один из них, указав на Эдгара, заявил: “Если вы действительно верите этому шарлатану, то мне здесь делать нечего”, и с этими словами удалился. Другой врач, доктор Джексон, лечивший на протяжении многих лет семью Кейси, остался.
Керри сидела в качалке у окна в гостиной комнате. У нее на коленях лежал ее ребенок. Через каждые двадцать минут у него начинались судороги. Эдгар прошел из гостиной в спальню, находившуюся напротив. Хауз и доктор Джексон последовали за ним. Эдгар лег на кровать и погрузился в сон. Когда он проснулся, доктор Хауз сидел рядом с ним; доктор Джексон был в гостиной. Дверь в гостиную была приоткрыта, и Эдгар услышал, как доктор Джексон разговаривает с Керри.
- Сами подумайте, миссис Хауз, мы не можем сделать то, что советует этот человек,- говорил он.- Мы не можем дать вашему ребенку яд.
Эдгар вошел и встал у камина. Керри продолжала раскачиваться в качалке. Ее взгляд остановился на ребенке. Вошел доктор Хауз и сел рядом с ней.
Керри обратилась к Джексону.
- Вы были среди тех, кто настаивал на том, чтобы мне сделали операцию, не так ли?- спросила она.- Я не последовала вашему совету. Теперь умирает мой ребенок, и вы ничем не можете ему помочь, но запрещаете мне делать то, что советует Эдгар. А я все равно сде-лаю так, как велит он.
Стараясь успокоить ее, Хауз заговорил:
- Но, по его словам, нужна большая доза белладонны - сказал он. - Ты же сама знаешь, что это смертельно. Разумеется, он предусмотрел и противоядие. Но кто знает, что из этого получится?
- Единственное, что я точно знаю, так это то, что мой ребенок умрет, если мы что-нибудь не предпримем,- сказала Керри.- Это наш единственный шанс. Доктор Хауз, отмерьте нужную дозу. Я сама дам ее ребенку.
Хауз ушел в свой кабинет и вернулся с пузырьком белладонны. Керри помогала ему. Через несколько минут ребенок успокоился и заснул.
- Приготовьте противоядие,- приказала Керри. Доктор Джексон обратился к Эдгару.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 26; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!