П р и з р а к и  П р о ш л о г о 11 страница



 

Клара, заметив как он взволнован, как зол, отошла, глядя в упор. Не понимала - ушла с белым, чёрт с ней. Разве это стоит нервов? Стоит ненависти, злости?

 

- Она не стоит, что бы о ней вспоминали. - Резко и холодно произнёс парень, а после коснулся ладони девушки, посмотрев в глаза. - Я давно хотел спросить. Не решался. Через неделю будет вечеринка, устроенная в честь Нового Года. Все придут с парами. А ты, со мной? - Он скорее сказал это, чем спросил. Так, словно для себя решил уже всё.

 

Клару забавляла его уверенность. Джонни был порой слишком самонадеянным. Она вообще не знала, отпустят ли её. Учитывая их скандал с отцом - вряд ли.

 

- Кларисса. - Джонни улыбнулся. - Ты идёшь со мной. И знаешь, что? Ты будешь королевой вечера. А мы - лучшей парой. - Он сказал это слишком уверенно, не оставив ей другого выхода, кроме как согласиться.

 

Она поняла, что ей придётся снова сбежать из дома.

Она, даже не смотря на отца, села в машину, напрочь игнорируя его сюсюканье с сестрой и его самого. "Маленькая принцесса", как он называл Эмму, которая пока в силу возраста не приносила особых проблем, ехидно усмехнулась. Зараза. Маленькая, белобрысая стерва. Клара отвернулась к окну. Встретилась взглядом с Джонни. Он собирался уезжать и улыбнулся ей, искренне.

Вспомнил их объятия, и на душе стало теплее. Он не хотел отпускать, а она так спешила, боясь, что отец снова отругает.

Джонни многое бы отдал, лишь бы Клара не расстраивалась. Готов был поговорить с Генрихом. С виду ведь, неплохой мужик. И явно любит своих дочурок, раз готов отпрашиваться с работы, лишь бы отвезти домой. Может, можно его понять? Стоит попытаться?

" Краснокожий " индеец не знал. Не знал, как понять человека, который поднимает руку на тех, кто слабее. На тех, кого любит. Разве когда любишь, поступаешь так?

У Джонни было своё представление о любви. Ему всегда казалось, если человек любит, если желает, будет оберегать. И никогда не причинит боли. Постарается не обижать.

И невольно вспомнил последнюю, роковую ссору матери и отца, когда Чарльз ударил Иси. Сердце дрогнуло. Должно быть, у матери были причины злиться. А у него сдали нервы - в последнее время Иси слишком часто его пилила и ревновала к работе, не понимая, что, если Чарльз станет больше времени проводить с семьёй - им не будет даже хватать на хлеб. Они и без того были все в долгах. Чарльз кормил не только жену и детей, но и всю свою многочисленную родню, которая куда-то девалась, когда его не стало. Остались лишь самые близкие, проверенные временем люди.

Глаза парня, чёрные как угольки, заслезились. Он всегда с теплом вспоминал отца, хоть в детстве и обижался, потому что его не хватало. Чарльз был невероятным человеком. Столь доверчивым, как ребёнок. С огромным, добрым сердцем. Открытым, честным. Желавшим нести добро, помогать людям. В каждом человеке видел лишь хорошее, не замечая недостатков. Даже в заключённых пытался рассмотреть хорошие качества...Однажды подружился с приговорённым к смертной казни, стариком, который убил родную дочь. Иси всё ворчала. " Он же монстр". А Чарльз принёс ему Библию и подолгу говорил с ним, выслушивая исповедь и искреннее раскаянье.

А когда старика казнили на электрическом стуле, несколько дней ничего не ел. Не мог спать.

Еще больнее стало Чарльзу, когда выяснилось, что старик был невиновен. Что страдал шизофренией и это убийство на него повесил парень дочери, сам надругавшись её и убив.

Чарльз был лучшим из людей, кого знал Джонни. И не винил его за тот скандал с Иси. За то, что он её ударил...Он верил, искренне верил, что отец безумно любил мать. Потому, что заботился о ней и не смотрел в сторону других. Потому, что был верен ей, и делал счастливой, пусть и без роскошных букетов и колец, о которых так мечтала его жена.

Ему вдруг стало грустно, безумно грустно, оттого, что рядом нет отца. Что они не могут, как раньше, смотреть футбол, объедаясь сушёным мясом и колой. Что Чарльз не видит, как растёт, взрослея, его дочь. Что не видит, как им без него тяжело. Что Джонни сам на себе всё тащит, работая в автомастерской.

Интересно, будь бы Чарльз жив - одобрил бы, что его сын связался с белой? Джонни вздохнул, понимая, что, скорее всего, нет. Но обязательно бы сказал, что-то в роде: " И среди них есть достойные люди. " или "Это твоя жизнь, сынок", подбадривая этой фразой скорее себя, чем Джонни.

Парень опустил голову. Сжал амулет на шее в руке, возведя очи хмурому, пасмурному небу.

И почувствовал, как по лицу покатилась слеза.

 

" Ты всегда в моём сердце, папа. " - Произнёс он, обращаясь к небесам. В ответ на ресницы, короткие и густые, попала снежинка. Маленькие, снежные хлопья стали падать на губы. Джонни жадно глотал, улыбаясь, как ребёнок. Кажется, отец ответил ему? Потому, что из-за туч выглянуло зимнее, низкое солнце.

Солнце, каким был его отец.

 

***

 

Клара, разувшись, зашла в дом. Собрала в хвост непослушные, густые волосы.

Надела тапочки - плюшевые внутри, которые так грели в холодное время года. Всё еще игнорируя присутствие отца, прошла на кухню, и, насыпав себе побольше картофельное пюре, сваренного на молоке, присела за деревянный, слишком большой, как ей казалось, стол.

Странно. Лишь побывав в гостях у Джонни, стала замечать то, что живут они крайне неэкономно. Дома всегда были свежие овощи, и, иногда фрукты...Да и мебель можно было смело назвать роскошной. Погостив у индейцев пару дней, стала ценить отопление в столь холодное время года. Да и то, что имела - тоже. Прежде никогда не задумывалась о том, насколько ей повезло. И не считала свою семью какой-то особенной.

Хотя, Кларе казалось порой, что она была бы куда более счастливым, будь у неё не такой успешный, зато невероятно любящий отец, который ставил бы интересы семьи превыше своих собственных.

 

- Приятного аппетита. - Дагмар искренне улыбнулась дочери, садясь рядом.

 

Не верилось как-то, что её девочка уже столь взрослая. И была горда тем, что Клара выросла не напыщенной самовлюблённой стервой, а вполне себе милой и воспитанной девушкой. Если её не злить, конечно же и не выводить из себя.

Сердце обливалось болью, когда видела, что расстраивается. Она, как мать, готова была отдать душу. Всё, что имела, лишь бы детям было хорошо.

 

- Спасибо. - Буркнула она, даже не глядя на маму.

 

- Злишься? - Дагмар вздохнула. - Зря. Ты прекрасно знаешь, что мы с отцом любим тебя.

 

- Любите?! - Клара резко подняла глаза. - Поэтому так относитесь?! Меня кто-то спросил, хочу ли я сюда переезжать?! Меня кто-то спросил, каково мне?! В Германии у меня были друзья! А здесь...Один только Джонни! И то, даже с ним не даёте общаться!

 

- Тише. - Дагмар вздохнула. - Лично я не против вашего общения. Я только "за". - Мать подмигнула дочери, а после огляделась, надеясь, что Генрих этого не услышит. - Да и твой отец...Я думаю, просто чересчур переживает о тебе. Непросто смириться с тем, что твоя любимая, маленькая и милая дочурка уже выросла.

 

- И поэтому меня нужно избивать?! Поэтому нужно бить Джонни?! Который, между прочим, ни в чём не виноват! - Клара не заметила, как пропал аппетит. И обиженно взглянула на маму. - Такая себе любовь у него.

 

- Ну, не дуйся. - Дагмар улыбнулась. - Тебе не идёт. Я понимаю, ты сейчас обижена. И я не оправдываю Генриха. То, что он ударил тебя, и Джонни - недопустимо. Просто...Попытайся его понять. Он не враг тебе. Я говорила с твоим отцом. - Женщина вздохнула. - И он правда не находит себе места. Понимаешь, некоторые девушки...Начинают быть взрослыми слишком рано. И это может принести немало проблем.

 

Клара устало закатила глаза, не желая даже об этом слышать.

 

- Нет, нет, юная леди! - Строго произнесла Дагмар. - Ты сейчас меня выслушаешь! Я прекрасно понимаю, что ты уже немаленькая. И то, что когда человек влюблён, он редко задумывается о последствиях. Рано или поздно, вы сблизитесь. И я не стану говорить, плохо это или хорошо. Это, скорее, неизбежно. - Женщина вздохнула. - И я хочу, что бы ты знала. Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом. Если и не как к матери, то как к подруге. Выплакаться, если будет нужно.

 

Клара ожидала чего угодно от матери, но не этих слов. Ждала, что станет читать нотации о контрацепции, о половом созревании, о гормонах. Ждала нотаций о беременности, но вместо этого, вместо осуждения, получив поддержку, не смогла сдержать слёз. Встала и молча обняла свою мать, поражаясь мудрости Дагмар.

Женщина прижала дочь к своей груди, как тогда, в детстве. И словила себя на мысли, что Клара, какой бы взрослой ни была, всё еще остаётся её малышкой. Её маленькой девочкой, за слёзы которой, подобно тигрица, выцарапает глаза любому.

 

- Спасибо...Спасибо, мам. - Тихо ответила Клара.

 

- Что за идиллия? - Не скрывая раздражения, проворчал Генрих, ворвавшись на кухню. А после хмуро взглянул на жену. - Ты совсем спятила?! Я не ослышался?! Ты серьёзно одобряешь связь нашей дочери с этим дикарём?!

Дагмар выпустила дочь из объятий, а после встала, испепеляя взглядом Генриха.

 

- В первую очередь, он человек. А уж потом индеец. - Процедила сквозь зубы. - И знаешь, что, Генрих? Не знаю, как ты, но для меня главное - счастье нашей дочери. И, если ты собрался подыскивать ей парня исходя из национальной принадлежности, то чем отличаешься от фашистов?! Это, кажется, они сжигали калек, евреев и цыган. Скажешь, они не варвары? Да ты сам варвар, раз судишь людей по цвету кожи, а не по поступкам. Очнись, наконец! Боже правый! Да что с тобой не так? - Дагмар обессиленно смотрела на мужа в надежде найти в глазах понимание, но вместо этого наткнулась на злость.

 

- Уже и фашистом назвала! Лишь потому, что я хочу оградить дочь от дурного влияния!

 

- Если хочешь оградить Клару от дурного влияния - сделай одолжение, прекрати отравлять ей жизнь! - Прошипела она, а после, хлопнув дверью, выбежала из кухни.

 

Клара хотела было последовать её примеру. Не успела. Отец резко схватил за руку, до боли. Посмотрел в глаза.

 

- Ты уже и спишь с ним?! Маленькая дрянь. - Процедил сквозь зубы мужчина. - Учти, если залетишь - я отправлю тебя на аборт. Мне индейские выродки не нужны.

 

Клара не нашла, что сказать. С трудом вырвалась, глядя отцу в глаза. От такой несправедливости, заболело сердце. А ведь мать права - её отец фашист. Хуже фашиста, раз ему так важно происхождение.

Странно, что столько лет ему удавалось проходить в маске примерного семьянина.

Хотелось просто сбежать, подальше от тирана-отца, который не слышал никого, кроме себя-любимого.

 

- Если так случится, ты будешь последним, у кого я попрошу помощи. - Процедила сквозь зубы девушка, волком глядя на отца.

 

- Знаешь. - Резко схватив её за плечи, сказал Генрих. - В наше время пороли детей, что бы были послушными. Пришло время научить тебя уважению.

 

В следующий момент раздался удар. Железной бляшкой от ремня, попал по спине, заставив Клару вскрикнуть от боли. Глаза заслезились. Она испуганно посмотрела на Генриха, не веря, что он мог так поступить с ней.

 

- Я никогда. Никогда тебе этого не прощу! - Прокричала она, и, оттолкнув отца, выбежала на улицу, закрыв руками лицо.

 

Место удара горело. Образовался кровоподтёк. Генрих испуганно выронил ремень, а после, не веря в то, что ударил Клару, заплакал, словно дитя, не понимая, искренне не понимая, что проблема в нём.

Дагмар ничего не сказала ему. Не посмела вмешаться. Потому, что не знала, как реагировать. Уже всерьёз начала переживать о том, что её, чересчур нервный в последнее время муженёк, сорвётся и на ней. Решила поговорить с ним, как успокоится.

И сама видела, что-то не так. Генрих сам не свой. Может, на работе проблемы? А может, встретил другую, не знает, как сказать семье? Девочки не простят. Не простит и она. Никогда не простит предательства.

Так её воспитала мать. И так она воспитала своих двух дочерей, говоря, что любящий человек не пойдёт на измену. Говоря, что бы ценили себя.

***

" Я пишу в пустоту.

Раз за разом. В итоге получаю молчание. Это ли любовь?

Обещала не забывать, а на деле не поздравила даже с моим днём рождения. Нет, о, нет. Я не сержусь. Я понимаю, что ты занята, на своей новой Родине. Что, возможно, нашла друзей и тебе просто не до меня. Что ж. Может, и мне послушать мать?! Последовать твоему примеру, и тоже игнорировать тебя? Найти себе, может, девушку? Которая рядом, рядом, чёрт возьми! А не за сотни километров в канадской пустыне на конце света! Как считаешь, Клара? Будем в расчёте?

Я не знаю, можно ли назвать нашу переписку отношениями. Это, скорее, недоотношения, Клара. Нелюбовь.

Прости, но я устал. Морально устал. Если ты считаешь, что я - ручной пёсик, который всегда будет бегать за тобой, ошибаешься. Прости, но мне нужно было высказаться.

Фабиан. Твой ли? Не уверен.

Если по-прежнему нужен тебе, ответь. Ответь хотя бы на это письмо, Клара. "

 

Девушка, прочитав, расстроилась только сильнее. Вместо ответов получила еще больше вопросов. И, вроде, виновата сама. В последнее время не находила сил отвечать. Не находила сил ни на что. Только чаще лила слёзы, не находя себе места.

Фабиан был дорог, слишком дорог, что бы его потерять. Она любила его, знала с детства. Всегда улыбчивый, милый, добрый, он с особым трепетом относился к ней и берёг эти отношения. Хотел, что бы она его любила, но сам никогда не говорил "люблю".

Клара казалась ему хорошей девушкой. Красивой. Все вокруг твердили, что они хорошо смотрятся вместе. И он искренне скучал по ней, находясь за океаном. В дождливом Мюнхене, не хватало её. И злился - скорее, на себя, чем на неё. На обстоятельства, понимая, что Клара слишком далеко. Понимая, что не сможет вечно ждать её возвращения, да и она вряд ли станет.

 

" Я люблю тебя. " - Написала Клара, плача. Боясь его потерять. А после, не решилась отправить и разорвала письмо, считая, что он должен признаться первым.

 

- Если ты так и собираешься просидеть одна в канун Рождества, умываясь слезами - учти, я не позволю. - Голос Дагмар прозвучал слишком резко.

 

Клара не ожидала, что мать войдёт в комнату. Обернулась, и, заметив женщину, стоящую в дверях с выглаженным, нежно-лиловым платьем, опустила взгляд.

 

- Я, наверное, не пойду. - Тихо сказала Кларисса.

 

Дагмар поменялась в лице. Не дожидаясь разрешения, зашла и присела по-хозяйски на кровать, после чего тяжко вздохнула. Кларисса выглядела так, словно по ней проехались танком. Впрочем, учитывая последние события - неудивительно. Мало того, что Генрих вымещал зло на собственной дочери, так еще и за реферат им с Джонни поставили не "5", а "4". Дагмар искренне не понимала, зачем так расстраиваться из-за оценки. Она знала, как старается её дочь. И была уверенна в том, что Джонни не подвёл её. По словам дочери, она слишком нервничала и смотрела в конспект. Из-за этого какой-то парень начал смеяться. И Джонни...Джонни угрожал его избить прямо на уроке.

Дагмар улыбнулась, услышав этот рассказ. Её умиляла забота индейского великана о её девочке. Он относился к ней как к принцессе, не позволяя обижать никому. Разве не прелесть?

Дагмар просто не могла позволить Кларе не отправиться на вечеринку. Слишком было бы обидно за "малыша" Джонни, который не находил бы себе места.

 

- Ну, что такое? - Женщина приобняла дочь за плечи. - Что случилось, мм? Кто тебя обидел?

 

- Просто...Я не могу так, мам. - Тихо произнесла девушка, пряча взгляд в пол. - Я не могу делать вид, что ничего не происходит.

 

- Если это из-за Фабиана, и он обидел тебя, то так и знай, что я этого так не оставлю. - Голос хрупкой блондинки прозвучал угрожающе. Это заставило Клариссу улыбнуться.

 

- Нет, я понимаю его. Правда. Он там, а я здесь. И, если он хочет всё разорвать... - Клара запнулась. - Думаю, мне нужно время.

 

- У тебя нет времени. - Хмуро произнесла Дагмар. - Вечеринка начнётся через два часа. Поэтому, сейчас ты пойдёшь, умоешься и наденешь платье, а потом я тебя отвезу.

Клара ничего не сказала в ответ. Только взглянула на мать глазами, полными боли и слёз.

 

- От того, что ты останешься дома и продолжишь рыдать в подушку, будет хуже только тебе. Я уверена, что Фабиан там точно не скучает. Более того, я уверена в том, что сейчас он даже не думает о тебе.

 

- Зачем ты так? - Вздрогнула Клара. - Ты делаешь мне больно, мам.

 

- Ты сама делаешь себе больно. - Женщина улыбнулась. - Тем, что пилишь себя. А вот если развеешься, отомстишь ему.

 

- Я не хочу мстить. Я люблю его. - Клара сказала сквозь слёзы.

 

- А он? - Дагмар усмехнулась. - Он любит тебя?! Он хоть раз говорил тебе эти слова?! Сделал хоть что-то, что бы показать это?! Знаешь, Клара. - Женщина вздохнула, прижимая дочь к себе. - Порой лучше быть любимой, чем любить.

 

Девушка не нашла, что ответить. Мама была права. В очередной раз, как всегда, права. Только от её слов, было не легче. Скорее, наоборот. Дагмар считала, Фабиан не любит Клару. А Клара...Она так хотела, быть любимой! Хотела, что бы он её любил. Что бы примчался сюда, бросив всё. Жаль, это было невозможно. Жаль, километры не позволяли им жить так, как того хотят они.

Решив всё же послушать мать, Кларисса встала. Быстро ополоснулась в душе. Высушила феном длинные, волнистые, рыжие волосы. Надела тоненькие, капроновые колготки. Застегнула кружевной, белый бюстгальтер. Нырнула в платье - в пол, облегающее, прекрасно подчёркивающее стройность талии. С открытыми плечами, небольшим декольте. Обвела губы розовой, матовой помадой. Вывела стрелки, подкрутила реснички - длинные и густые, тушью.

Взглянула в зеркало. Столь красивая, но столь грустная, с идеальными чертами лица, которыми так восхищался Джонни. Которым безмерно завидовала Сабрина, проклиная её. Оставалось лишь надеяться, что хотя бы он сможет спасти ситуацию. Заставит её улыбнуться.

Клара, накинув шубу, обула лодочки на высоком каблуке. Прыгнула в отцовскую машину, которую сегодня вела мать и уставилась в окно. На удивление, было тихо. Шёл, падая большими хлопьями на пол, снег. Ни ветра, ни туч, ни бури. Лишь едва покачивавшиеся ветки голых деревьев, и кровавый закат, в котором утопало красное, зимнее солнце.

 

Джонни стоял, выглядывая Клару. Всё надеялся увидеть знакомые черты. Улыбался в предвкушении, должно быть, как идиот - сжимая в руках подарок. Серьги. Серьги, что купил на последние деньги ей к Рождеству, лишь бы обрадовать хоть чем-то. С маленькими изумрудами, серебряные. Они, думал он, прекрасно подойдут к её зелёным глазкам.

Не знал, понравятся ли ей? Понравится ли ей он, в старых, заштопанных джинсах и клетчатой, красной рубашке? Понравится ли ей то, что распустил волосы - чёрные, с синим отливом.

Сам понимал - не красавец. Есть парни намного симпатичнее его. Слащавее. А он...Просто высокий и крепкий, стройный. Пожалуй, всё.


Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 71; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:






Мы поможем в написании ваших работ!