Ранние восточные переводы Нового Завета 1 страница

I Сирийские переводы

Из всех ранних переводов Нового Завета именно сирийские поставили больше всего проблем и вызвали больше всего споров среди современных ученых. Причина отчасти в том, что переводы и исправленные версии Писания на сирийском языке очень многочисленны, а отчасти в том, что свидетельства об их взаимосвязях весьма неопределенны. С другой стороны, то, что эти пять или шесть различных сирийских переводов появились в первые шесть веков христианской эры, - важное свидетельство жизнеспособности сирийской церкви и учености ее представителей. В самом деле, как напоминает нам Эберхард Нестле, «ни одна из ветвей древней церкви не сделала так много для перевода Библии на свой родной язык, как сироязычная. В наших европейских библиотеках хранятся рукописи сирийской Библии из Ливана, Египта, Синая, Месопотамии, Армении, Индии (Малабар) и даже из Китая»1.

Несколько сирийских версий будут рассмотрены в настоящей главе, начиная с самого раннего перевода Евангелий. Был ли это «Диатессарон» Татиана - гармония Четвероевангелия, составленная ок. 170 г., или старосирийский перевод отдельных Евангелий? Этот вопрос ученые обсуждают уже многие годы, но до сих пор не пришли к единому решению. Трудно установить с точностью, какая часть остальных книг Нового Завета входила в старосирийскую версию. В любом случае, к концу V или началу VI в. версия Нового Завета в составе 22 книг уже существовала в том переводе, который получил название Пешитта.2 Данный перевод, так же как труд Иеронима - латинская Вульгата - среди соперничающих старолатинских переводов, должен был стать стандартной версией, положить конец путанице и разночтениям ранних сирийских текстов. Однако Пешитта не смогла удовлетворить ученых сирийцев, желавших перевода более точного, нежели сделанные к тому времени; и в начале VI в. Филоксен, епископ яковитской (или монофизитской) ветви Сирийской церкви, поручил своему хорепископу Поликарпу сделать другой перевод. Век спустя уже версия Филоксена послужила, очевидно, основой для еще одного исправленного перевода: создатель его называет сам себя «Фома, бедный грешник», а некий неизвестный сирийский автор отождествляет переводчика — несомненно, верно — с Фомой Гераклийским (Харкельским). Наконец, наряду с этими версиями3 на «классическом» сирийском языке — арамейском диалекте Эдессы, общеупотребительном во всех сирийских общинах, есть еще так называемая Палестино-сирийская версия на одной из форм западноарамейского языка, близкой диалекту евреев Галилеи - языку таргумов Ветхого Завета.

I. ПРОНИКНОВЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА В СИРИЮ И ПЕРЕВОД НОВОГО ЗАВЕТА

Именно в Антиохии Сирийской, третьем по величине городе Римской империи, последователи Иисуса впервые были названы христианами (Деяния 11:26). Расположенный на берегу реки Оронт, к северу от Ливанских гор, город стал плавильным котлом, где встречались и перемешивались люди множества племен4. Правящие классы были греческого происхождения и, как и некоторая часть коренного населения, говорили по-гречески. В начале II в. Игнатий Антиохийский5 по пути в Рим написал несколько посланий на греческом языке. К концу II в. епископом в Антиохии был некто Феофил. Он родился на берегах Евфрата, но получил эллинистическое образование и написал на греческом языке значительный корпус текстов, включая гармонию Четвероевангелия6. Складывается представление, что на протяжении первых двух веков н. э. антиохийские христиане, по крайней мере те, чьи писания дошли до нас, обычно читали Ветхий и Новый Завет на греческом языке.

За воротами Антиохии, этого «прекрасного города греков», как описывает его Исаак Антиохийскии7, языком народа был сирийский. О ранней истории роста сироязычной церкви по большей части можно только делать догадки и строить умозаключения. Исторические источники скудны, и большинство дошедших до нас свидетельств о самых ранних периодах оставляет желать лучшего. Но, несмотря на подобные ограничения, мы можем проследить по крайней мере основные направления развития в Сирии христианства на национальной основе.

Исконно сирийская церковь зародилась предположительно в двух местах - в Эдессе и Арбеле. Эдесса8, на языке местных жителей Урхай (ныне Урфа в Турции), город в Северной Месопотамии, к востоку от Евфрата, была столицей независимого буферного государства Осроены между Римской и Парфянской империями. Согласно местной традиции, изложенной Евсевием9, христианство пришло в Эдессу в апостольский век в результате деятельности Фаддея, одного из семидесяти учеников Иисуса, проповедовавшего князю Авгарю Уккаме («Черному»). Другую версию того же предания приводит т. наз. Учение Аддая[10] — сирийский документ, датируемый 2-й половиной IV в. В нем подробно описаны деяния апостольского посланника в Эдессе по имени Аддай, включая проповедническую деятельность, крещение и строительство в Эдессе первой церкви.

Наряду с подобными квазилегендарными повествованиями, самое раннее имеющееся у нас существенное свидетельство предполагает, что ко второй половине II в. христианство укоренилось в Эдессе. По всей видимости, самые ранние формы новой веры характеризовались смешением астрологических и гностических измышлений, позже объявленных еретическими. Например, Татиан, проведя некоторое время в Риме как ученик Иустина Мученика, в 172 г. был изгнан из общины за отклонения от учения11 (за какие точно, неясно) и вернулся на Восток, где и умер. В этот период в Сирии начинает распространяться гармония Евангелий («Диатессарон»), составленная Татианом.

Примерно в то же самое время в Эдесской церкви появляется примечательный новообращенный — Бар-Дайсан (Вардесан, греч. 914945961948951963940957951962)12. Он родился в Эдессе около 155 г., изучал философию у языческого жреца в Гиераполе (Маббуг) и принял христианство ок. 180 г. Первый известный нам сириец, писавший ученые трактаты на своем языке и вместе со своим сыном Гармонием на том же языке сочинявший гимны, Бардайсан заслужил двойственную репутацию. С одной стороны, Евсевий13 дает ему очень высокую оценку, хвалит как сильного защитника веры и искуснейшего оппонента еретиков. С другой стороны, ортодоксальные сирийцы последующего периода отзываются о нем не иначе как с презрением и причисляют к еретикам-гностикам.

К концу II в. ортодоксальное христианство в Эдессе укрепилось в епископство Палута, рукоположенного в Антиохии около 190 г. Серапионом. Беркитт пишет о Палуте: «Хотя те, кто к ним не принадлежал, могли называть его последователей палутианами, как если бы это была новая секта, он или его непосредственные преемники вскоре стали неоспоримыми вождями вселенской церкви в Эдессе»14. Разнообразие свидетельств позволяет предположить, что церковь продолжала расти. Упоминание о разрушении «христианского храма» в Эдессе при наводнении 201 г.15 (это, кстати, и самое раннее упоминание о церковном здании) может считаться доказательством наличия определенной степени церковной организации. Еще вернее подобный вывод можно сделать из комментария Евсевия16 о созыве собора в конце II в., очевидно, в Эдессе, в составе «приходов в Осроене и городах ее», для обсуждения вопроса о времени празднования Пасхи. Сообщения, что во II в. был обращен в христианство царский дом и новая вера вскоре после этого стала государственной религией, часто принимаются как факт17; однако и то и другое остается под вопросом18.

Еще один главный центр раннего сирийского христианства находился в г. Арбела, к востоку от Тигра, в области Адиабена. Дошедшая до нас хроника города, составленная около 550 г., содержит целый ряд житий и «Деяния мучеников»19. Составитель датирует зарождение христианства в Арбеле временем правления Траяна (98-117 гг.) как результат евангельской проповеди Аддая. Поскольку еврейское население Арбелы было особенно влиятельным — действительно, в правление Клавдия (45-54 гг.) царь Адиабены Изат и другие члены царского дома приняли иудаизм20, — именно еврейская община, возможно, подготовила почву для христианских миссионеров. Не случайно многие епископы ранней Сирийской церкви носили еврейские имена.

Есть свидетельства, позволяющие утверждать, что молодая Сирийская церковь не ограничивалась городами, но с самого начала заботилась также и о проповеди Евангелия сельскому населению. На присутствие христиан на сирийской равнине между Нисибином и Евфратом указывает известная надпись епископа Аверкия датируемая второй половиной II в.21 Мы знаем, что к 224/225 г., когда в Персии пришла к власти династия Сасанидов, в долине Тигра и Евфрата и на границах с Персией существовало более двадцати епархий.22 Вероятно, общины обычно были небольшими и время от времени терпели притеснения от вождей соперничающих религий. Например, хроники говорят нам о многократных гонениях при жизни первых епископов Арбелы23. Однако вера продолжала набирать силу. Сообщается, что один из епископов того времени, отправленный в изгнание, обратил все население той деревни, где нашел пристанище.

Переходя теперь к вопросу, когда, где и кем сделаны первые переводы Нового Завета и другой раннехристианской литературы на сирийский язык, мы обнаруживаем, что почти ничего не известно с достоверностью: проблемы и ученые дискуссии бесконечно множатся. Общепризнано, что по крайней мере ко 2-й половине II в. практические нужды церкви должны были обусловить появление сирийской версии Евангелий, хотя в какой именно форме (т. е. гармонии или отдельных Евангелий) — об этом можно только спорить. На вопрос о том, была ли другая христианская литература доступна на сирийском языке в еще более ранний период, даются самые разные ответы. Хаазе, например, предположил, что первые сирийские христиане использовали ряд перикоп, переведенных в литургических целях.24 Другие исследователи пытались связать с ранним сирийским христианством цикл из 42 «Од Соломона», но большая часть ученых считает это неубедительным.25 Вебус, основываясь на одном месте в «Церковной истории» Евсевия, предположил, что в самый ранний период в сирийских церквах пользовались «Евангелием евреев»26. Однако следует признать, что текст этого пассажа неясен27 и только в исправленном виде годится для подтверждения такой гипотезы.

Впоследствии было выдвинуто предложение, что древнейшим распространенным евангельским повествованием на сирийском языке было «Евангелие от Фомы», которое лет на тридцать или сорок старше «Диатессарона»28. Хотя возможно, что в «Евангелии от Фомы», как утверждают некоторые ученые29, обнаруживаются детали, связанные с Сирией (например, в языке находят арамеизмы или следы влияния сирийского языка; есть слова и идеи, перекликающиеся с произведениями сирийских авторов; документ приписывается апостолу Иуде Фоме - этим двойным именем он обычно называется в сирийских текстах), но ни одна из этих деталей не указывает на дату до времени Татиана30.

II. «ДИАТЕССАРОН» ТАТИАНА

1. Свидетельства о «Диатессароне» Татиана

Кроме единственного фрагмента Татианова «Диатессарона» (948953940 964949963963940961969957 — «через четыре [Евангелия]»), сохранившегося на греческом языке31, все остальные свидетельства — уже из вторых или третьих рук. Эти свидетельства, широко рассеянные по времени и географическому ареалу, можно разделить на две группы: восточную и западную. Восточная группа (см. ниже, пункты б-д) представлена фрагментами, вошедшими в комментарий Ефрема Сирина на «Диатессарон», несколькими рукописями двух версий арабской гармонии, персидской гармонией, переведенной с сирийского Vorlage, и следами Татианова чтения в цитатах из Евангелий у различных восточных авторов. В западную группу (см. ниже, пункты е-л) входят латинский Фульдский кодекс (Fuldensis), несколько средневековых немецких гармоний, несколько средневековых голландских (фламандских) гармоний, две староитальянских гармонии, древнеанглийская гармония и сведенный воедино текст, предположительно, у нескольких средневековых авторов. Все они отличаются и друг от друга, и от предполагаемого латинского оригинала, от которого происходят. Приходятся ли какие-то из них «внуками» или только «внучатыми племянниками» труду Татиана, или же между ними вообще нет никакой видимой связи - по этим вопросам среди ученых не существует единого мнения.

(а) Фрагмент «Диатессарона» на пергамене, размером около 4 квадратных дюймов; на одной стороне — значительная часть текста, состоящего из 14 строк по-гречески. Извлечен на свет в 1933 г. при раскопках древнеримского города-крепости Дура-Европос в низовьях Евфрата32. Поскольку город пал под натиском персов в правление царя Шапура I в 256-257 гг., фрагмент не может отстоять по времени от оригинала более, чем на 80 лет.

Левая сторона пергамена повреждена, и первые шесть-семь букв в начале каждой строки отсутствуют. Однако большая их часть может быть восстановлена с почти совершенной уверенностью. Ниже приведен перевод фрагмента; восстановленные части даны в квадратных скобках, а современные ссылки на Писание — в круглых. (Обсуждение, действительно ли греческий фрагмент представляет собой изначальный текст «Диатессарона» или же это перевод с сирийского или латинского оригинала, см. ниже, стр. 32-34).

[...мать сыновей Зевведеев]ых (Мф 27:56) и Саломия (Мк 15:40) и жены [тех, кто] следовали за Ним из [Галиле]и, увидеть распятого (Лк 23:49 b-c). [День тот] была пятница; и наступала] суббота (Лк 23:54). Когда же настал вечер (Мф 27:57) в пя[тницу], то есть день перед субботою (Мк 15:42), [пришел] человек (Мф 27:57), член совета (Лк 23:50), из Аримафеи (Мф 27:57), г[ор]ода [иуд]ейского (Лк 23:51), именем Ио[сиф] (Мф 27:57), человек добрый и правдивый] (Лк 23:50), ученик Иисуса, но т[айн]ый — из страха перед иудеями (Ин 19:38). И он (Мф 27:58) ожидал также Царства] Божьего (Лк 23:51b). Он не [участвовал в совете и в д[еле] (их] (Лк 23:51а)...

Совершенно очевидно, что Татиан занимался составлением своего «Диатессарона» с большим усердием. Вероятно, он работал с четырьмя отдельными рукописями, по одной на каждое Евангелие, сводил воедино предложения из разных Евангелий — то из одного, то из другого, и, без сомнения, вычеркивал эти фразы в рукописях, из которых переписывал. Иначе трудно понять, как ему столь успешно удалось соединить фразы из четырех разных рукописей в замечательное единое целое, истинный образец тонкого филигранного мастерства.

Наиболее примечательный вариант, сохранившийся в этом фрагменте, мы находим почти в самом начале. Хотя это чтение основывается отчасти на восстановлении и ни одно из известных свидетельств о тексте Татиана, вторичных или из третьих рук, не обнаруживает такого чтения — вероятно, Татиан говорит о «женах тех, что следовали за Иисусом» из Галилеи. Эта фраза не имеет соответствий ни в одной из известных греческих версий Лк 23:49, но отзвук ее мы находим в Палестино-сирийском лекционарии (рук. А и С) и в старолатинской рукописи с33.

Восточные свидетельства

(б) Комментарий на «Диатессарон», написанный св. Ефремом Сирином (умер в 373 г.), имеет первостепенное значение, потому что Ефрем цитирует отрывки из «Диатессарона»; но в намерения Ефрема явно не входило цитировать и комментировать каждое слово этого труда. Полный текст комментария сохранился в армянском переводе; он издан по двум рукописям, обе датированы 1195 г.34 Они представляют собой два различных исправленных текста: один (рук. А) — староармянского типа, в частности, в том, что касается цитат из Писания; другой (рук. В) — более позднего армянского типа, с цитатами из Писания на «армянском койне» (или, как назвал его Харрис, «де-ефремизированный»).

В 1963 г. было обнаружено около 3/5 текста трактата Ефрема в сирийском оригинале; это 65 листов рукописи, приобретенной сэром Честером Битти; издатель датирует ее концом V — началом VI в.35 При сравнении сирийского и армянского текстов обнаруживается, что последний в целом верно передает оригинал. Он сделан явно не с того варианта текста, который представлен в рукописи Битти, так как в ней кое-где содержатся дополнительные параграфы, включающие леммы и комментарии, и напротив, отсутствуют некоторые вещи, которые есть в армянском переводе. Поскольку в рукописи Битти имеются существенные пробелы, армянская версия, равно как и цитаты в святоотеческой литературе, по-прежнему необходима для полного представления о содержании «Диатессарона» Татиана.

Один лист сирийского текста комментария Ефрема Сирина был обнаружен в собрании семинара по папирологии в Сан-Кугат дель Валлес (Seminario de Papirologнa, San Cugat del Vallйs) в Барселоне.36 Хотя размеры листа не такие, как в кодексе Битти, издатель на основании сравнения стиля письма обеих рукописей делает вывод, что этот отдельный лист некогда был частью того же кодекса. Сравнивая сирийский текст с армянской версией, можно прийти к выводу, что он некогда входил в полный кодекс как лист № 10.

Еще один маленький фрагмент Комментария Ефрема (MS Borgia syriaca 82, ныне в библиотеке Ватикана) обнаружил и транскрибировал Баарда, который издал его, сопроводив ценным обсуждением значения фрагмента37.

(в) Арабский перевод «Диатессарона» Татиана, сохранившийся в пяти более или менее полных рукописях и трех отдельных листах. Все они, с общепринятыми обозначениями, перечислены ниже:

(1)Рукопись A (Vatican arab. 14): привезена с Востока в Ватиканскую библиотеку Иосифом С. Ассемани около 1719 г. Обычно датируется XII - началом XIII в., хотя П. Э. Кале относил ее к XIII или XIV в. Изначально она содержала 125 листов, но листы 17 и 118 отсутствуют, а листы 1-7 сохранились не полностью.

(2)Рукопись В (Vatican Borg, arab. 250): в 1896 г. ее владелец Халим Дос Гали, выдающийся деятель коптского католичества из Каира, преподнес ее Музею Борджиа в Коллегии пропаганды веры в Риме (Museum Borgianum de Propaganda Fide in Roma). После вступления к Евангелиям (листы 1-85), на листах 96-353 следует арабский перевод «Диатессарона». Обычно рукопись датируется XIV веком, но Кале38, на основе анализа стиля декорации, считает, что текст определенно не может быть старше XVI в.

(3)Рукопись Е: хранится в библиотеке Коптского Патриархата в Каире под номером 202 (202 of the Library of the Coptic Patriarchate in Cairo), состоит из 114 листов, датирована 1795 г. Переписчик был довольно небрежен, и почти на каждой странице можно найти более десятка необщепринятых огласовок.

(4)Рукопись О: из Бодлейской библиотеки в Оксфорде (Oxford, Bodl. Arab. e. 163). Содержит три христианских текста: Введение к Евангелиям (листы 5-31), компендиум христианского учения (листы 41-139) и «Диатессарон» на арабском языке (листы 140-288). Рукопись датирована 1806 г., и текст чаще совпадает с рук. Е, чем с рук. А и В.

(5)Рукопись 1020 из библиотеки Павла Сбата в Каире (MS 1020 of the Library of Paul Sbath). Написана в 1797-1798 гг. и не вызывает столь активного интереса, как другие рукописи.

(6)То, что обычно называется Бейрутскими фрагментами арабского «Диатессарона», — три листа из рукописи, завершенной в июле 1332 г. Они представляют собой вариант текста, в значительной мере соответствующий кодексу А39.

Editio princeps арабского перевода «Диатессарона» опубликовал в конце XIX в. А. Чиаска40 (впоследствии кардинал Чиаска) на основе рукописей А и В. Латинский перевод арабского текста, сделанный Чиаской, не вполне удовлетворителен, так как местами он использует привычные выражения Вульгаты вместо того, чтобы дословно передавать оригинал. Английские переводы, дополненные критическим введением и примечаниями, издали Дж. X. Хилл41 и X. У. Хогг42, а немецкий перевод — Э. Пройшен43.

Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 52; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!