Можно у тебя переночевать? Завтра тоже. Джейд превращает дом в показательный особняк для фотографа риелтора, а Райли через несколько часов забирают мои родители. 2 страница
Сейчас Остин вернулся туда мыслями по собственной воле. В отличии от Кэма, у которого не было выбора. Попав в ловушку кошмара, его затянуло обратно в ту самую камеру. Разве что с единственным отличием: он видел не беседу о татуировках.
***
Ублюдок, три дня назад выкравший Кэма, когда тот возвращался с работы, обычно оставлял слабые флуоресцентные лампы включёнными, но иногда заставлял своих жертв находиться в полной темноте. И сейчас был как раз такой случай. Без окон не удавалось определить время и направление, но брошенный вчера в его клетку мужчина спал урывками, значит, возможно, уже наступила ночь.
Остин — так назвался новый похищенный — был одет только в штаны с логотипом местной строительной компании и футболку. И Кэм лениво предположил, что тот был строителем, как и ещё пара попавших сюда парней. Тут также находились слесарь, водитель автобуса, бармен, два безработных и почтальон. Все мужчины. В возрасте от двадцати трёх до сорока четырёх.
С момента своего заточения Кэм боролся с паническими атаками, звал на помощь, пытался управлять своим чёртовым дыханием и запоминал имена ещё восьми попавших сюда придурков. Оказалось, что всех распихали в небольшие камеры по двое: Виктор и Чейз, Ланс и Джеймс, Тим и Шон, Пит и Крис. А теперь ещё Кэм и Остин.
Имена, которые запомнились сами по себе, потому что в тот момент Кэму было на них плевать. Волновал только факт, что десять с виду крепких и здоровых мужчин позволили себя похитить. И как потом выяснилось, это сделал всего лишь один человек. Другими словами, всё выглядело охренеть как фигово.
|
|
|
Кэм, конечно же, читал газеты и знал, что первый парень исчез за неделю до его собственного похищения. То похищение стало большой новостью на весь штат, а сейчас количество пропавших людей увеличилось до десяти. Менее чем за две недели.
Хотелось бы сказать, что во время похищения Кэм боролся за свою жизнь. Но это было бы неправдой. После работы по дороге домой он остановился купить чего-нибудь поесть, и тут-то его и застал ублюдок. Наверное, он использовал хлороформ. Но это не имело значения. Кэм свалился через несколько секунд, потому что до этого шок уже сделал своё дело. Кэм потерял возможность двигаться, до неприличия облегчая сукину сыну задачу.
Кэм надеялся, что с его драгоценной «камаро» ничего не случилось. Лэндон, скорее всего, сразу догадался, что что-то не так: свою «малышку» Кэм никогда не оставлял без присмотра.
Приглушённое бормотание и ворчание в других клетках резко смолкло, когда послышался звук открывающейся тяжёлой двери, звук теперь настолько знакомый, что все уже узнавали входившего.
|
|
|
Каждый раз, когда дверь открывалась, Кэм клялся, что при малейшей возможности будет бороться. Он обещал себе, что будет драться, хоть выполнить своё обещание в наручниках казалось довольно сложным делом. Но чёрта с два он так просто сдастся. И всё же когда в клетку забросили Остина, Кэм не сопротивлялся, потому что похититель со спрятанным за чёрной маской лицом направил на него пистолет.
— Доброе утро! — Голос у Психа просел, будто все эти дни он не просыхал от виски. — Раз все рабочие места заняты, думаю, будет справедливо сообщить, кто ваш наниматель.
В подвале установилась оглушительная тишина. По отсутствию окон и иногда доносившимся сверху шагам пленники предположили, что их держали в подвале. На этом предположения заканчивались.
Сумасшедший ублюдок продолжил:
— Обращаться ко мне вы будете «сэр» или «мистер Стоун». Я ваш босс и скоро раздам каждому его расписание.
Кэм услышал, как на другой стороне маленькой клетки Остин судорожно вдохнул.
— Сукин сын. Выпусти нас отсюда, грёбанный ты ублюдок! — выкрикнул мужчина из клетки чуть дальше. Он говорил с сильным нью-йоркским акцентом. Кэм ещё ни разу его не слышал.
— Молчать! — раскатисто скомандовал Псих.
|
|
|
Глава 3
Кэма разбудили, когда он был в чистилище. Дезориентированный и готовый биться за свою жизнь на смерть, он взвился в кресле и бросился на Психа, коснувшегося его руки. Перед глазами ещё стоял туман, но он вцепился Психу в горло, и оба рухнули на пол…
— Кэм!
Какого хрена?
Голос Остина заставил притормозить.
— Твою ж мать. Кэм! — рыкнул Остин и с силой, которой сложно было противостоять, перевернул того на спину.
Деревянные доски патио больно врезались между лопаток. Чёрт. Патио. Он был дома. Не в аду. Не в металлической клетке. И рядом был Остин. Они были в безопасности.
Кэм постарался спокойно вдохнуть и расслабиться под тяжестью тела Остина.
Тот это сразу заметил и ослабил хватку, но не встал. Теперь он удерживал Кэма, но не для того, чтобы защититься, а чтобы успокоить. Взяв его лицо в ладони и опустив голову, Остин упёрся лбом в лоб Кэма. Так они уже делали раньше, и это работало.
Когда Остин снова заговорил, то его голос звучал уже мягче:
— Кэм, поговори со мной. На тебя больно смотреть.
Большими пальцами он погладил залёгшие под глазами друга тени.
— Мне жаль, — пробормотал тот сдавленно. — Чёрт… Я не…
Я не знаю, что со мной происходит.
Вообще-то он догадывался, но не хотел углубляться. Мозгоправша рассказала всем о посттравматическом стрессовом расстройстве, и Кэму не хотелось добавлять к и так бесконечному списку ещё одну проблему. ПТСР было состоянием, которое, казалось, никогда не пройдёт… и этого Кэму хотелось в своей жизни меньше всего. Но подобное случалось всякий раз, когда кто-то его будил, ненамеренно пугая, так что Кэм знал, что проблема существовала и её нужно было решать.
|
|
|
Первый раз это случилось в больнице. Тогда был брат. Потом ещё раз, через несколько дней после освобождения — он тогда завис с одной постоянно названивавшей цыпочкой. После очень посредственного секса Кэм уснул у неё дома, а когда подружка его разбудила, получила кулаком в лицо.
Сказать, что он чувствовал себя в тот момент хреново, значило ничего не сказать. Саванна оказалось понимающей. Она даже попыталась успокоить Кэма, пока тот вёз её в травмпункт, чтобы разобраться с её разбитой губой. А затем предложила отвезти его к мозгоправше. Кэм отказался, извинился сотню раз, а потом закончил их свободные отношения.
Он не собирался испытывать судьбу ещё раз с Ким или Брайаном, с которыми тоже зависал время от времени. С ними Кэм тоже порвал. Ким плакала, напоминая, насколько доставучими могут быть женщины — даже если это только случайный трах, — а Брайан как-то странно притих.
Для запланированного расставания с Брайаном имелась ещё одна причина, которая лежала сейчас на Кэме сверху. Свидания с парнем заставили бы Кэма думать о вещах, уходивших далеко от обычных дружеских отношений с Остином, мужчиной, без которого теперь он не мыслил свою жизнь.
— Ты говорил об этом с Гейл? — спросил Остин, медленно сползая с Кэма. Они ходили к одному психологу. Все выжившие парни. — Нужно было бы. Возможно, это ПТСР.
— Угу, — буркнул Кэм и поднялся. Затем подал руку Остину и помог ему встать. — Прости, что накинулся. — Кэм поправил полотенце на бёдрах.
— Переживу.
Двое мужчин стояли друг напротив друга на расстоянии касания и смотрели в глаза. И Кэму стало интересно, считает ли Остин их отношения странными. Потому что подобная близость была для них естественной, как дыхание. Как и прикосновения. Обычно Кэм крайне трепетно относился к соблюдению личного пространства, но с Остином…
Остин прочистил горло, разрушив будто окутывавшие их чары, и плюхнулся обратно в своё кресло. Потом из бокового кармана шорт достал флакон с обезболивающими таблетками, и Кэм вопросительно выгнул бровь.
— Голова болит, — ответил Остин. — Нужно время, чтобы привыкнуть к этим очкам. Ещё и солнце… — Он покачал головой и вздохнул: — Ты же знаешь.
— Они тебе идут, — отметил Кэм не подумав. Чёрт. Он уселся в своё кресло и закатил глаза: надо же было сморозить такую фигню. — Не хватает только костюма, мистер Эм-Би-Эй[4] .
Неплохо выкрутился, придурок.
— Ну ты и мудак, — ответил Остин, снимая очки и потирая глаза.
— Может, переместимся внутрь? — Кэм вскочил на ноги. У него тоже были проблемы с солнцем, но не настолько серьёзные, как у сидевшего рядом. — Пошли. Уверен, что по телику сейчас показывают какую-нибудь игру. Ты голоден?
— Не очень, но игра — это хорошо. — Остин вошёл в дом следом. — Может, расскажешь, почему кровать стоит здесь? — обвёл он рукой гостиную.
— У меня крошечная спальня, — пробормотал Кэм. Это была ложь. Комната была отличной, но Кэм до сих пор чувствовал, будто заперт в клетке. — Если предпочитаешь что-то другое, то вон стоит кресло. Я только схожу за закусками, — и тыкнул пальцем в сторону кухни. — Хочешь ещё чего-нибудь кроме пива? Колу, воду… Джулс вроде оставляла холодный чай без кофеина.
— Только колу. Спасибо, — кивнул Остин и подошёл к стенке с телевизором и аппаратурой, а Кэм направился на кухню. — Джулс — это жена твоего брата?
— Ага, — отозвался Кэм, открывая дверь холодильника. Он ещё не избавился от новоприобретённой привычки с жадностью выбирать еду по собственному желанию. Даже просто смотреть на еду было приятно. — Бесячая до чёртиков, но, думаю, она тебе понравится. Через несколько месяцев у них будет двойня. — Кэм достал из холодильника гарнир для сэндвичей.
Его брат Лэндон был бледнокожим, с выразительными чертами и серыми глазами, как у Кэма, а Джулс внешностью пошла в свою мать-мексиканку. И ещё она была очень миниатюрной, поэтому с животом, напоминавшим большую шишку, выглядела забавно. И это когда до срока оставалось довольно много времени.
Вернувшись после похищения к семье и увидев у Джулс живот, Кэм был почти шокирован. Он знал об ЭКО, но не предполагал, что Лэндон с Джулс пройдут ещё один курс в… когда? в январе? Но как бы то ни было, вскоре шок перерос в радость за брата и его жену.
Остин что-то промычал, на секунду замолк, а потом начал тихо смеяться:
— А твой тайник с порнухой найти оказалось совсем не сложно.
Кэм тоже рассмеялся, поняв, что Остин догадался по запертому на ключ шкафчику в стенке под телевизором.
— Решил не шокировать маму. Отец с Лэндоном посоветовали запирать.
Вообще-то отец тогда сказал: «Давай не будем давать твоей матери ни единого повода».
— Ты же не думаешь, что Лили никогда в жизни не видела порно? — фыркнул Остин.
Кэм был впечатлён. Короткой встречи с родителями в больнице, видимо, Остину хватило, чтобы составить вполне точное мнение о Лили и Джонатане Нэшах. Ну, по крайней мере о Лили, беззаботной и очень беспечной ирландке-хиппи из Сан-Франциско, влюбившейся в архитектора-консерватора. Правда, с тех пор в отце Кэма консервативного мало что осталось. Теперь он был тем, чей голос заставлял Лили угомониться и держаться земли. Лили же в свою очередь делала всё, чтобы Джонатан не забывал значение слова «веселиться».
Улыбаясь самому себе, Кэм забрал еду с напитками и вернулся в гостиную.
— Но точно не порно, в котором только парни, — ответил он, ставя на кровать колу, пиво, чипсы и сэндвичи. — Ладно. Давай глянем, что там у нас показывают.
Усевшись на край кровати, Кэм взял пульт. Большой плоский экран ожил. Тем временем рядом сел Остин. Он выглядел немного сбитым с толку.
— Парни?
Кэм искоса глянул на него.
— Угу. — Он оставил всё как есть — прояснять что-либо он не собирался, — и, уставившись в телевизор, быстро нашёл спортивный канал. — Не против, если я…?
Кэм показал на сигареты и пепельницу на журнальном столике. Все окна и дверь в патио были открыты, но Кэм не знал, нормально ли будет чувствовать себя Остин.
— Валяй, — пожал тот плечами.
Казалось, Остин находился не рядом, а где-то за тысячи километров отсюда. И Кэм волновался, потому что знал, чем всё невольно заканчивалось, прекрати только контролировать мысли.
***
— Какого хрена? — Кэм почесал заросший подбородок и сердито уставился на листок бумаги. — Тут написано, что я нищеброд и отребье, который прячется за улыбкой.
Это же просто кошмар, да?
— Это не расписание. — Остин изучал собственный листок, рассеянно проворачивая обручальное кольцо на пальце. Как в старых фильмах про тюрьму, в двери была встроена маленькая дверца. Именно через неё похититель доставлял все послания. Чтение у Остина вызывало головную боль, потому что очков с собой не было. Он носил их только на работе или когда читал по утрам газету. — Это сценарий.
В слабом свете дневных ламп мужчины уставились на то, что явно походило на указания для актёров. Написанное ничем не напоминало «расписание». Там перечислялись черты характера, хобби и давались какие-то туманные описания.
— Он точно невменяемый, — тихо сказал Кэм, опасливо поглядывая по сторонам.
В небольшой камере их окружал сплошной металл. Только задняя стенка отличалась — она была из гипсокартона, усиленная металлическими пластинами. Даже в грязный пол была вмонтирована металлическая сетка. Наверное, чтобы предупредить подкоп.
Ничего из окружавшего нельзя было использовать в качестве оружия.
Между двумя жёсткими койками, которые пленники никогда не называли кроватями, стояло ведро с водой, мочалкой и куском мыла. У каждого было своё одеяло. Рядом с массивной стальной дверью в стену был встроен хромированный унитаз. Туалетная бумага была одной из самых дешёвых.
Из посуды — пластиковые ложки и металлическая кружка.
Вот и всё. А теперь ещё и тексты.
— Хоть кто-нибудь пытался с ним справиться? — шёпотом спросил Остин.
Кэм, мечтая о сигарете, пожал плечами.
— Как? Я никогда его не видел. Насколько знаю, он никогда не открывает двери. Только когда прибывает новенький и… — Кэм сглотнул, глянул на Остина и отвёл глаза. — Когда он закидывал тебя сюда, то навёл на меня пистолет. И я… я впал в ступор. — Кэм невесело засмеялся. — Мне тридцать три, а я застыл, как какой-то, блядь, сосунок.
Остин нахмурился и огляделся в непонятно какой по счёту раз.
— А как он сюда доставляет еду? Как меняет воду?
В душе царил полный раздрай, но должно же быть что-то, что можно сделать.
Кэм резко кивнул в сторону стены, общей с соседней камерой.
— Двое парней рядом отказались что-либо отдавать или принимать. И Псих даже не удосужился постучать. По крайней мере в течение последней пары дней.
— Псих, — фыркнул Остин. — Подходит. И оригинально.
Кэм только сердито зыркнул:
— У тебя есть более подходящее имя? Ведь сейчас мы должны сосредоточиться именно на нём, на чёртовом имени.
Остин замолчал и снова уставился на листок бумаги в руке.
В итоге он предположил, что всем придётся играть какие-то роли, и чтобы сохранить рассудок, решил находить во всём положительные стороны. Судя по полученному заданию, похититель вряд ли собирался его убивать. Пока что. Ну или вроде того.
Нужно тянуть время, пока они не найдут возможность выбраться или пока их не найдёт полиция.
После нескольких дней в заточении выяснилось, что похититель был психически очень нестабилен. Мало того, что в один день, раздавая еду, он пожелал счастливого Рождества, так ещё и сказал всем расслабиться и взять несколько выходных, чтобы провести их с семьёй.
Вообще-то на дворе был февраль.
Ещё один факт: мистер Стоун теперь хотел, чтобы его звали мистером Коулдом.
Во время «праздников» он спускался в подвал, только чтобы принести еду и заменить в вёдрах воду. Вообще-то похититель делал это только для тех, кто не бастовал. И обращался немного лучше с теми, кто выливал старую воду в унитаз и держал ведро возле дверцы так, чтобы можно было просунув в отверстие садовый шланг налить в него свежую воду. Кэм с Остином принимали еду. Обычно это был куриный бульон, чёрствый хлеб и кружка тепловатого молока. Кстати, тарелки для супа были из картона.
***
Когда Остин взглянул на время, то игра, за которой он совершенно не следил, шла уже почти тридцать минут. Чтобы попасть домой к ужину, нужно было уходить где-то через час, чего совершенно не хотелось. Райли расстроится, если он нарушит обещание.
Остин просто пока был не готов ехать домой. Мыслями он снова и снова возвращался к словам Кэма, сказанным вполне обычным тоном, о его… хм… коллекции фильмов. Гей-порно? Что это значило? На самом деле Остин никогда особо не задумывался, но считал Кэма натуралом. Он знал про пару женщин, с которыми тот время от времени встречался. Об этом ему стало известно в больнице.
Но если серьёзно, Остина вообще никогда не волновала сексуальная ориентация. Так его воспитывали родители после случая с двоюродным братом по линии отца. В один прекрасный день тот объявил, что он гей, на что тетя с дядей отреагировали крайне плохо. Зато Гриффин и Мэгги Хантли постарались во всю.
Дерек, двоюродный брат Остина, был старше на несколько лет, и о своей ориентации он заявил буквально перед самым окончанием колледжа на Восточном побережье. Не было похоже, чтобы Дерек горел желанием жить с семьёй Хантли, но родители Остина постоянно вмешивались, заменив парню его родителей: звонили, спрашивали, как дела, отправляли посылки в общежитие и приглашали к себе домой на все праздники.
Мэгги как-то сказала:
— Люди не делятся на геев и людей. Есть просто люди. Всё до чёртиков просто.
Она сильно ругала брата Гриффина за то, что тот практически отказался от собственного сына. И как можно было её в этом винить? Остин тогда не понимал, из-за чего был весь сыр-бор. Не понимал, и всё тут. Но сейчас… Он ничего не мог с собой поделать: его ужасно интересовал Кэм и его предпочтения.
От мысли, что друг кончал под гейское порно, в теле началось какое-то странное покалывание и зуд.
Последний раз Остин пробовал что-то необычное ещё во время учёбы в универе, когда по пьяни устроил тройничок с девушкой и ещё одним парнем. По правде говоря, он мало что запомнил с той ночи. Тогда был один из редких случаев, когда соседу по комнате удалось оторвать Остина от учёбы и вытянуть прошвырнуться.
— «Брюинз»[5] прямо в ударе, — послышался голос Кэма.
— А-а? — И Остин вернулся к реальности. — А, да. Они молодцы.
— Ого, а ты и вправду где-то витаешь, — внимательно посмотрел на него Кэм. Он улыбался, но в глазах читалось беспокойство. — Хоккейный сезон ещё даже не начался, и я не могу позволить, чтобы в моем доме находился фанат «Брюинз». Разве только ты не родом из Бостона и мастерски это скрывал.
Остин нахмурился и присмотрелся к игре. По телевизору явно шёл повтор и… это был баскетбол. Угрюмое настроение переросло в раздражение и внутри начал подниматься гнев. Чёрт, нужно взять себя в руки. В любое время суток он начинал злиться безо всякой на то причины.
— Вообще-то поэтому я и хотел, чтобы ты пришёл, — заметил Кэм и подкурил сигарету. — Что-то происходит. Ты заметил, что ты замкнулся и отдалился?
Остин знал, о чём шла речь, но этот раз не был из тех самых. Сейчас… Кэм за него переживал, но сам Остин думал только о том, нравятся ли Кэму члены.
Остин состроил гримасу и поёрзал.
— Всё под контролем, — соврал он. — Завтра у меня встреча с Гейл. Мы поговорим… об этом.
— О чём?
— О… ну, ты знаешь. — Плечи Остина напряглись. Чувствуя, как гнев начал давить сильнее, он невольно начал защищаться: — Чёрт, у тебя что, своих проблем мало? — Затем покачал головой и вздохнул: — Не обращай внимание. Мне пора.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 49; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!