Национализирующаяся империя и « триада » Сергея Уварова
Вот это позволяет нам увидеть само устройство логики николаевского режима, где в качестве высшей ценности выступает именно ценность лояльности, ценность послушания, ценность преданности престолу, исполнительности. Это не история про определенный набор высших убеждений. Это история про то, что от каждого доброго подданного требуется исполнение его обязанностей на его месте.
Однако вместе с тем консерватизм николаевского царствования никак не удастся включить в столь простую и ясную систему. Это связано с другой ситуацией: с тем, что фактически Российская империя оказывается уже в ситуации национализирующейся империи, в ситуации национального подъема. Соответственно, возникает вопрос о том, как действовать в этой ситуации. И здесь ключевая фигура – Сергей Семенович Уваров, который фактически предлагает своеобразный перехват национальной повестки, перемену терминов.
Я напомню подробности биографии Сергея Семеновича. Сергей Семенович с 1806-го по 1809 год служил при русском посольстве в Вене, что в высшей степени важно, потому что именно там он сближается со Шлегелем, именно там он входит в круг консервативно-романтических идей и национальных представлений. Вот тот комплекс идей и представлений, который в дальнейшем развернется в его службе в качестве министра народного просвещения. Затем он служит попечителем Санкт-Петербургского учебного округа на протяжении десятилетия, с 1811-го по 1821 год, и уходит именно в силу конфликта с голицынским объединенным министерством.
|
|
|
Уходит в ситуации как раз знаменитой ревизии Руничем Санкт-Петербургского университета и погрома Санкт-Петербургского университета, сохраняя за собой пост президента Императорской Академии наук, полученный в 1818 году. В 1832 году он становится товарищем министра народного просвещения. Само по себе это назначение очень традиционно для Николая I, вернее, свойственно Николаю. Он не любит резких кадровых решений, поэтому, как правило, того, кого он намечает на должность министра, он первоначально назначает заместителем существующего министра на своего рода испытательный срок. Как мы знаем, Сергей Семенович его успешно проходит и с 1833 года становится преемником Ливена, одним из самых долговременных министров народного просвещения в России – он будет занимать эту должность до 1849 года, когда в обстановке после «весны народов» и наступающей в Российской империи реакции Сергей Семенович Уваров будет сочтен слишком либеральным, неуместным на занимаемой им должности, и получит, наконец, отставку.
Так вот, уваровский проект, уваровская альтернатива – это действительно попытка перехвата национализма. В рамках имперской логики для имперского порядка, для управления многообразием, национализм – это всегда вызов. Соответственно, первая реакция – подчеркну, классическая консервативная реакция – это реакция отторжения. Для первой половины XIX века вообще характерна очень простая схема. Понятно, что я предельно упрощаю, но тем не менее. Мы можем сказать, что для первой половины XIX века понятия национализма и либерализма фактически отождествляются. Быть либералом означает выступать за граждан, за гражданские права, за гражданское сообщество.
|
|
|
А гражданское сообщество, собственно говоря, и называется нацией. В этом смысле либеральная повестка – это повестка выстраивания национального сообщества политического субъекта. Соответственно, консерватизм первой половины XIX века – это история, разумеется, про отвержение национального. Это история про союз трона и алтаря, про традиционные режимы, про сохранение существующей исторической власти, про лояльность подданных, а не граждан в данном контексте, про то, что ты должен быть верен существующему правлению, ты должен быть верен существующему государству, а не новому субъекту, который здесь возникает. Твоя верность – это верность престолу и верность алтарю, а не верность отечеству.
|
|
|
Но уже к 30-м годам становится вполне очевидно, что лобовое противостояние здесь невозможно. Национальная проблематика, национальная повестка становится все более значимой, что, собственно говоря, продемонстрировали наполеоновские войны, что продемонстрировала освободительная война Германии 1813 года. И, собственно говоря, сам опыт Уварова, его глубокое знакомство с немецкой жизнью, глубокое вхождение в саму ее суть позволяет ему увидеть и силу новой проблематики, силу новой повестки, и вместе с тем тот ответ, который он дает.
Знаменитая уваровская триада, которая выступает зеркалом по отношению, разумеется, к революционной триаде французской революции «Свобода, равенство, братство», будет впервые озвучена в циркуляре при вступлении Уварова в должность министра в марте 1833 года. Там будет сказано: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с высочайшим намерением августейшего монарха, совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности». Эта триада: православие, самодержавие и народность – станет символом николаевского царствования. Причем стоит отметить, что символом гораздо более значимым в ретроспективе, чем для современников.
|
|
|
Однако содержание этих понятий, если мы обратимся опять же к уваровской триаде, отнюдь не равноценно. Как, например, анализирует Андрей Зорин, отмечая, что православием здесь выступает традиционная вера, существующая историческая вера. Самодержавием – существующее правление, существующий политический режим, власть императора всероссийского. А вот народность, если мы посмотрим, в этой конструкции не случайно оказывается пустотной. Т.е. что фактически означает быть народным? Если мы посмотрим на определение, которое дается в официальном акте, то это определение через православие и самодержавие. Быть народным как раз и означает следовать православию и самодержавию.
Что принципиально важно в этой конструкции? То, что опасное понятие нации как политического субъекта заменяется на народность, которая в дальнейшем начинает звучать как объект. То есть это характеристика некоего объекта. Здесь возможен спор о том, кто народен, а кто не народен. Возможен спор о том, что означает быть народным. Но в любом случае здесь исчезает самая опасная составляющая национализма. Это появление нации как политического субъекта, как действующего лица политической реальности.
Однако вот этот уваровский проект в последующей историографии получает специфическое затемнение, которым мы обязаны в первую очередь Пыпину, когда будущий академик Пыпин вводит в своих очерках определение официальной народности. Это происходит в начале 70-х годов XIX века. В понятие официальной народности он вводит и фразы из уваровского циркуляра, и последующие акты министерства народного просвещения, и целый ряд других авторов, так или иначе значимых для этого идейного контекста. Стоит отметить, что не случайно в последующей историографии мы никак не встретимся с последовательным, отчетливым описанием официальной народности, потому что те фигуры, которые включаются в этот конструкт, имеют весьма разное происхождение. Но остановиться по крайней мере на одном из этих персонажей нам необходимо для характеристики оттенков николаевского консерватизма.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 91; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!