Г л а в а 1. Общая характеристика основной литературоведческой 17 страница

Такова содержательная структура романтических произведений.

Во избежание путаницы подчеркнем разницу между романтизмом и романтикой. Если романтизм был квалифицирован как гип сознания и

104

художественная система, состоявшаяся на основе этого типа, то романтика, на мой взгляд, - это указание на поэтизацию и высокую степень интенсивности переживания возвышенных, но абсолютизированных идеалов. Романтика - это восторженное, бурное, некритическое переживание идеалов романтизма, а впоследствии и не только романтизма.

Следует отдать должное романтикам: они в конечном счете способствовали тому, чтобы был по-новому поставлен вопрос о гармонии личности и общества. Открыв и абсолютизировав принцип личной свободы, они не сумели примирить его с принципом объективной необходимости общественного бытия. Художественного решения этого противоречия на качественно новой основе - на основе конкретно-исторических связей индивида с обществом - сумел добиться реализм XIX века.

Реализм совершил дотоле невиданное. Радикальные обновления в сфере поэтики и пафоса происходили за счет привнесения в художественное сознание диалектики. Отражение многогранности и «текучести» человека, соответствующих его истинной природе, позволили достичь вершинного этапа в становлении литературно-художественного сознания человечества. В человеке наконец-то стали видеть весь эстетический спектр: в своем развитии человек ускоренно воспроизводил все этапы развития человечества. Цельность этого плана стратегий заключалась теперь в тенденции, а не в тотальном преобладании одного пафоса. Реализму оказался по силам весь спектр художественных возможностей.

Особенность реализма следует видеть вовсе не в том, что художники научились изображать «все как в жизни», «жизнь как таковую». В искусстве это в принципе невозможно. Просто фактов, «голых фактов» в литературе (да и не только в литературе) не существует. Любой переданный человеком факт есть «факт плюс точка зрения». Рассказать что-то в художественном смысле всегда означает взять на себя смелость и ответственность сотворить концепцию личности и оценить ее. Без этой установки нет художественного творчества, невозможно самовыражение. С точки зрения роли фантазии, творческого воображения реализм не менее литература, чем романтизм или классицизм. Даже более! Колоссальная степень жизнеподобия. впечатление имитации, ограничение творческой фантазии рамками жизнеподобия - все это не столько минусы, сколько плюсы реализма. Они свидетельствуют о том, что механизмы формирования личности освоены в небывалом объеме. И это не погубило художественное мышление, а создало предпосылки для фантастического взлета.

Реализм - это чрезвычайно оригинальная, уникальная художественная система, отразившая человека в таком многогранном измерении, которое ни до, ни после никакой иной художественной системе пока не удавалось. Духовность человека была показана как продукт естественной материал ь-

105

ной эволюции человека земного. Цельность человека - телесное начало, характер, личность - стала предметом реализма.

Как следует понимать конкретно-исторический характер реализма («все как в жизни»)?

По глубокому замечанию И. Ф. Волкова, «конкретно-исторические формы обретают значительную художественную ценность лишь в тех случаях, когда несут в себе существенное общезначимое содержание» [24, 155]. Индивидуальное в реализме стало формой выражения и существования всеобщего - но такого всеобщего, которое кристаллизуется, осознает себя в конкретном. До тех пор, пока в личности видели неизменное, универсальное содержание, ее индивидуальность имела одну функцию: показать внеисторическую сущность, Кем-то (Чем-то) заданную. Личность прямо, непосредственно выражала помимо нее существующее содержание. Творческая проблема состояла в том. чтобы как можно ярче выразить, проиллюстрировать раз и навсегда данное неизменное (не конкретно-историческое) содержание.

Как только индивидуальную личность поставили в связь с обстоятельствами, которые, очевидно, можно понимать как диалектическое взаимодействие АИ и ГИ, стало ясно: для того чтобы воплотить индивидуальность, надо понять закономерности динамического равновесия АИ и ГИ на каждом исторически-конкретном этапе общественного и личностного развития. Теперь требовалось не брать готовое универсальное, а всякий раз заново обнаруживать, создавать его через индивидуальные личностные проявления. Суть и смысл творческого процесса бесконечно усложнились, но зато личность впервые предстала в своем истинном качестве: самоценной и в то же время заимствующей свою самоценность в совокупности общественных отношений. Личность стала духовно ответственной, хотя и детерминированной обстоятельствами. Индивидуальность личности стала вечной проблемой, всякий раз по-новому возникающей духовно-творческой задачей. Личность стала определяться связями с социумом: узкосоциальными и общечеловеческими. Если добавить сюда еще и биологическую (психофизиологическую) предпосылку (и одновременно детерминацию) личности, становится ясно, что с помощью личности писатели-реалисты укрощали космос; личность стала моментом космоса - целостностью.

Поскольку личность стала вмещать «все», появилась необходимость получить какое-то представление о сосуществовании противоречивых элементов «всего». Ведь «все» означает взаимосвязь взаимоисключающих компонентов: любовь - ненависть, радость - печаль, добро - зло и т. д.

106

Такое представление о жизни противоречий, о законах их сосуществования могла дать диалектика. Она и стала существенной характеристикой творческого метода реализма (подробнее об этом см. в разделе «Психологизм в литературе»).

Что касается вопроса типологии реализма, то это отдельная проблема, в которой много неясного. Здесь мы не будем ее анализировать. Отметим лишь, что иногда, ориентируясь на второстепенные признаки, реализмом называют то, что таковым не является (или перестало быть). Например, социалистический реализм в его одиозных проявлениях стал вновь нормативной художественной системой, и его исторически-конкретные характеры стали выражать всеобщую заданность (теперь уже - пан социологического свойства). Социалистический реализм лишился диалектического инструментария (живой диалектики души и мысли), при помощи которых сопрягались и всякий раз творились заново индивидуальное и всеобщее, а вместе с ними - и основополагающих признаков реализма.

Постреализм {модернизм, постмодернизм и т. д.) - это, на наш взгляд, потеря противоречивой цельности человека, соскальзывание в эстетическую одномерность - к краям эстетического спектра. Если оценивать этот зигзаг как момент пути духовного развития человека, то такие колебания вполне естественны: это логика пути. И тем не менее факт остается фактом: отход от реализма не ознаменовался пока шедеврами, сопоставимыми с лучшими творениями писателей-реалистов.

Всякий конкретный разговор о художественной системе (или направлении, если придерживаться более традиционной терминологии) начинается с характеристики метода, в основе которого всегда лежит определенная идеология, система принципов духовного освоения жизни. В чем же суть идеологии постмодернизма, которая через метод, становящийся стратегией художественной типизации, предопределила все основные особенности поэтики (стиля) этого самого популярного в XX веке творческого направления?

Проблема генезиса постмодерна чрезвычайно сложна, многопланова и требует отдельного исследования [77]. Среди целого комплекса предпосылок феномена постмодерна (опять же: как типа сознания и только потом уже как художественного явления) - психологических, философских, социально-политических и других - выделим только те, которые непосредственно сказываются на эстетической специфике метода.

Основной идейно-теоретический постулат постмодерна как явления духовного можно сформулировать следующим образом: абсолютизация субъективности, объявление ее самоценной и самодостаточной. На пер-

107

вый взгляд, сильно напоминает главный принцип романтизма. Однако цель и смысл постмодернистской абсолютизации совершенно иные.

Реализм увидел сущность человека в «совокупности общественных отношений». «Модели» реализма, если отвлечься от массы нюансов, не противоречили взгляду на человека как на существо разумное, которое может понять и познать себя и окружающий мир. Аналитическая реалистическая проза исходила из принципиальной объяснимости всего сущего. Постмодерн отверг все, созданное традиционной европейской культурой. Он заменил принцип познания реальности установкой на переживание реальности, на рождение и рассеивание смыслов неподконтрольными разуму пластами сознания. Он провозгласил неверие в разум, в сознание и стал усматривать сущность человека в потемках непознаваемой «души». Отсюда - демонстративное благоговение перед подсознанием, психикой, интуицией.

Это и есть абсолютизация субъективности, объявление ощущений, впечатлений, «хотений» - словом, того, что кажется, а не того, что есть, -самоадекватной, самотождественной инстанцией. Смыслы стали субъективными, ценности - тоже. Отпала необходимость что-либо обосновывать или объяснять. Сами попытки поиска каких-либо универсалий, попытки сведения частного к общим категориям были объявлены методологически устаревшими, неверными. Образное мышление резко противопоставили абстрактно-логическому, и образ стал главным в культуре постмодерна (в том числе в интеллектуальной культуре).

Поскольку вместе с научно-логическим мышлением были утрачены объективные критерии, то верх - низ, добро - зло, прекрасное - безобразное, жизнь - смерть, мужчина - женщина, философия - искусство, культура - природа и т. д. - все уравнялось в правах как момент бесконечного вселенского абсурда. Человек стал непознаваем, мир - тоже.

Что же стали выражать индивидуальные образы постмодерна?

Прежде всего они утратили традиционную установку на концентрацию индивидуальных признаков до степени характера. Характера в постмодерне нет. Отвергая разум, стержневую опору личности, постмодерн «взорван» целостность личности, объявив упорядоченный духовный «космос» личности «хаосом». Индивидуальные характеристики перестали выражать всеобщее в том смысле, как это делал реализм. Абсолютизированное индивидуальное стало выражать только себя, т. е. стало признаком и символом абсурда, сумбурной мозаики, тотальной путаницы. Тем самым индивидуальный «образ ради образа» вновь стал выражать извечно заданное, универсальное содержание - на этот раз принципиально непознаваемое абсурдистское начало, доминирующее в мире.

[08

Опять стало можно «не напрягаться», не изображать сложные модели характеров в их взаимоотношениях со средой. Достаточно было жонглировать фрагментами реальности, метафорами, обрывками смыслов, реминисценциями, искрами скрытых цитат и т. д. Все это очень напоминает игру, забаву. Подручным материалом, как и положено в хаосе, в принципе может быть все, что угодно.

Как можно относиться к «факту» абсурда?

Иронически, конечно. Так. ирония стала «богом» постмодерна, который успешно осуществил «дегуманизацию искусства». Разведя красоту с добром и истиной, искусство, свободное искусство, стало рабски обслуживать капризы подсознания. Именно там обнаружили зону свободы, всю тайну и сущность человека. Имморалистическая традиция в литературе и искусстве стала предметом обсуждения серьезных «аналитиков» и получила все права гражданства в искусстве. Модное слово «амбивалентность» стали трактовать именно как «не разбери поймешь», как уравнивание в правах «верха и низа».

Модель абсурда, апокалипсиса, имитация дословесного, дорефлектор-ного потока сознания (того, что реально до мысли, в широком смысле - до культуры) становятся определяющими в искусстве.

Итак, искусство постмодерна оказалось возможным на базе идеологии абсурда, опирающейся не на сколько-нибудь внятные, теоретически обоснованные концепции, но апеллирующей к непосредственному ощущению абсурда.

Творческие методы - это самая общая платформа, не манифестированная программа (а с классицизма уже и манифестированная). Но самые общие программные принципы, исходящие из идеала прогрессивной личности, так сказать, просвещенного «нашего современника», реализуются всегда во множестве творческих вариантов. Понятием «реализм» отнюдь не исчерпать специфики методов Стендаля, Тургенева, Пруста. Диалектика художественной системы и конкретного творческого метода заключается во все более усложняющихся формах проявления последнего (особенно начиная с эпохи реализма). Но существо этого процесса неизменно. Учтем при этом, что методологическая творческая оснастка накапливается веками. Освоенные методы, приемы преломляются, модифицируются, но никогда не исчезают бесследно. Писатели XX века - реалисты, модернисты., постмодернисты - прошли школу и классицизма, и романтизма, и психологического реачизма.

Итак, метод (и, соответственно, две его составляющие) оказывается формой проявления и одновременно стратегией воплощения концепции личности, основной стратегией художественной типизации. Метод во-

109

Становясь свободной от авторитарных пут, чему же начинает поклоняться личность? Идее своего собственного человеческого предназначения, не признающего над собой иррациональных авторитетов. Человек становится независим, он сам становится «мерой всех вещей». Это уже гуманистическая ориентация или, гто-другому. персоноцентричная. Чистая гуманистическая совесть - это сознание, что ты служишь высшему своему призванию, реализуешь заложенные в тебе способности; виноватая совесть - это сознание, что ты изменил себе, предал себя. Очевидно, смену авторитарной ориентации на гуманистическую следует считать несомнен-! ным прогрессом в развитии человеческой личности. Более того, персоно-центричный вектор и есть магистральная тенденция в развитии культуры. Если несколько упростить проблему, свести ее к первородным, базовым началам, то можно выразиться следующим образом: содержанием культуры является постепенное высвобождение личности, с одной стороны, из-под власти натуры, с другой - из-под гнета социума (при этом социум и натура по отношению к духовной свободе личности - понятия близкородственные). Личность и культура - с одной стороны; социум и натура - с другой.

Разумеется, ГИ не существуют изолированно от АИ. Более того, они нуждаются друг в друге. АИ необходим «противник» (еретическое, греховное начало - словом, ГИ), чтобы активно подавлять его и тем самым возвеличиваться. ГИ также необходимы АИ, но по другой причине. АИ не исчезли бесследно, а превратились в составную часть ГИ. Утратив неоправданно занимаемое господствующее положение, АИ трансформировались в «рациональный авторитет», который не только не подавлял гуманистических устремлений, но и помогал реализовать их.

Остается добавить, что между названными полюсами существует спектр всевозможных сочетаний, где, несмотря на взаимодействие, принципиально доминирует одна из систем идеалов. В жизни мировоззренческая эклектика вполне возможна, но в качестве стратегии художественной типизации неотчетливая ориентация является крупным художественным недостатком.

Какова же связь между разнонаправленными системами идеалов (т. е. собственно духовностью) и пафосом как духовно-эстетической категорией?

Дело в том, что сущность каждого вида пафоса заключается именно в характере соотношений между АИ и ГИ. Если воспользоваться идеей классификационной сетки, отражающей логику соотношений, то получим следующую итоговую схему «формул» пафосов.

Схема 5

Итак, перед нами спектр возможных соотношений АИ и ГИ. Значок между АИ и ГИ определяет степень их участия в духовном симбиозе, их ситуативную значимость: ГИ > АИ - ГИ «больше», актуальнее АИ; ГИ < АИ - ГИ «меньше», ослабленнее; ГИ ^ АИ - гармония, уравновешенность; ГИ V АИ - разрыв ГИ и АИ, личность не принимает ни одну из систем идеалов.

Другой (перекрестный) способ акцентирования, актуализации идеалов, примененный s схеме, - положение АИ и ГИ выше или ниже по отношению друг к другу. Такое расположение фиксирует приоритет либо АИ, либо ГИ. Значок может лишь корректировать исходную позицию, но он не в силах изменить ее. В нижней триаде АИ стоят выше ГИ потому, что именно первые являются основой личности (соответственно, в верхней триаде такое же место занимают ГИ по отношению к АИ). И формула трагизма, например, не означает, что ГИ стали преобладающими, что личность коренным образом поменяла свою мировоззренческую установку (хотя, несомненно, поменяла). Она означает, что нарушена былая гармония между авторитарным и гуманистическим потенциалами, однако по-прежнему АИ остались «выше», они доминируют.

Коротко поясним, как меняется содержательность пафосов в зависимости от соотношений АИ и ГИ. Еще раз хотелось бы зафиксировать внимание на том. что пафос представляет собой не что иное, как тип некоей общей жизненной ориентации. И в качестве такового он смог стать средством «первоначальной типизации», наиболее общей стратегией типизации личности.

Героика характеризуется следующим соотношением ведущих для формирования миросозерцания противоречий: ГИ л АИ. Это условный

знак гармонии при безусловной доминанте АИ. ГИ в личности не протестуют, они «охотно» растворяются в АИ. Человек видит свое природное предназначение в том, чтобы служить АИ. Герой - это со цио центр истекая ориентация. В этом его личное достоинство, это не унижает, но возвышает его - и в собственных глазах, и в глазах общественного мнения. Для героя нет ничего выше служения долгу - как бы его ни понимали. Изменить этому предназначению -- значит изменить себе. Выделенный «ген героики» всегда самотождествен. Если складываются такие общественно-исторические условия, для приспособления к которым неуместно ставить личное выше общественного, в этих случаях актуализируется героическое начало в людях. Герои Гомера, «Слова о полку Игореве», романов социалистического реализма («Мать», «Как закалялась сталь»), многих произведений Солженицына - «близнецы-братья». Это люди долга, самозабвенно ему служащие. Совесть героев - это авторитарная совесть. Жизнь героя принадлежит не ему, но Авторитету (судьбе, Богу, сословию, родине, нации и т. д. - социуму, но не личности). Поэтому герой постоянно совершает подвиги - «богоугодные» поступки.

Иногда героя считают образцовой, богатой, содержательной личностью. Это неверно по существу. Герой - это и есть почетная, приветствуемая обществом обезличенность, это культ отношений, в которых, так сказать, нет ничего личного. Герой черпает свою значимость только в социуме; без него герой превращается в ноль. Для героя хорошо прожить - значит, раствориться в социуме без остатка, обезличиться. Отсутствие героя или даже его гибель ровным счетом ничего не меняют в мире, где главным является не герой, но то, что делает героя. Социум (АИ) не замечает потери бойца. Его место займут легионы других. Если личность принципиально незаменима, то герой вполне заменим, принципиально заменим. Он незаменим только в том смысле, что он может быть Очень Большим Героем - в количественном, но не в качественном отношении.

Героика - это оптимальная, эстетически и духовно безупречная форма цельного, непротиворечивого (а значит, и неполноценного) типа личности. Бескомпромиссные герои и святые, по-своему привлекательные своим не ведающим сомнения фанатизмом, идеально соответствуют всем сверхзадачам идеологии. Поэтому лучший идеолог - это герой.

Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 39; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!