Я не хочу говорить о будущем,

 Нет у меня никаих планов,

Я так устала гадать, ну что ещё,

И каждый раз начинать заново.

Я не могу ворошить прошлое,

Ни находить, ни терять снова.

Оставьте просто мой мир крошечный,

И он поместится в два слова.

 

Я не умею бросать вызов.

Да, я молчу, но всегда искренне.

И я хотела бы жить по-новому,

Но, как на зло, ни одной мысли.

А там с изнанки не сталь, но олово,

С меня достаточно лжи и фальши.

И с виду всё хорошо, всё здорово,

А я не знаю, как жить дальше...

 

 Эти во много печальные слова помогли Азазель выразить хотя бы часть тех злостных эмоций и мыслей, что сейчас крупным водоворотом крутились у неё в голове. Естесвтенно, эти мысли были только об Айзеке. Ни о чем другом она сейчас не могла думать. Хоть даже она теперь его ненавидела, но любовь к нему в девушке осталась. Она продолжала его любить, даже после всего, что он с ней сотворил. Это было даже хуже, чем предательство. Он бросил любимую девушку, с которой даже не нашел смелости поговорить кк следует и всё рассказать. Понятно, что о ТАКОМ Айзек не мог сказать напрямую.

 Меж тем, Анубиас, только замаскированный под Айзека, остановился на месте уже когда услышал первый куплет этой песни. Арахнгел и Седрик недоумевали насчет того, что Азазель вообще решила петь. А вот Джин, похоже, была единственная в этой ситуации, кто мог быть солидарен с девчонкой. Казалось даже, что если бы они не были врагами, то Джин сейчас бы пошла туда, успокаивать бедняжку. Айзек ей изменил, а для любой девушки измена считается непростительным событием. Понятно, что и Айзек теперь никогда не заслужит это прощение - он даже не получит шанса обьяниться. А что там обьясняться, если и так всё понятно. Хот Джин и Азазель были по разные стороны баррикад, но вторая была наделена ценным жизненным опытом и знала, что все парни - это лютые козлы, которым порой только секс и нужен от своих девушек. И поэтому Джин была не против того, что Анубиас стал на месте, словно пустил корни в землю. Она считала, что нужно было хотя бы позволить девчонке изилить душу в такой красивой и, как оказалось, похожей текстом на жизнь Джин песне.

 Азазель, ощущая большие слёзы по щекам и по сути своей стараясь не обращать на них внимания, продолжила.

Я ненавижу свою память,

Но разрешу ей уйти достойно,

Хоть это - как хоронить... заживо,

Когда цепляться за жизнь больно,

Когда из слов - только крики и мольбы,

Когда вокруг ничего, и холод,

И даже так я могла остаться бы,

Но дайте мне хоть один повод.

Я не хочу говорить о будущем,

 Нет у меня никаких планов,

Я так устала гадать, ну что ещё,

И каждый раз начинать...

 

 Азазель, охаченная бурей эмоций, не могла уже допеть песню. Поэтому она просто упала на землю и стала плакать. При этом она закрыла лицо руками. Всхлипы и звук плача от неё относился, а рядом с лицом стремительно образовывалась небольшая лужица из слёз. Смотря на это и осознавая, что приключилось с Азазель, Джин, которая была солидарна, стала немного жалеть девчонку. И Азазель, по мнению всё той же Джин, этого явно заслуживала. И только сейчас Джин поняла, что план Анубиаса был хреновый, ведь не стоило так сильно калечить психику и без того бедной Азазель.

 Но Анубиасу об этом было уже трудно сказать, когда он продолжил идти до своей цели.

 Джин просто не успела предпредить, что трогать эту пиратку не было нужным.

 Однако, Анубиас всё-таки сделал то, что потом, возможно, стало бы его самой главной ошибкой. Анубиас небольшим шагом вышел на эту саму опушку, оказавшись непосредственно рядом с Азазель. Конечно, она не видела, кто к ней подошел. Девчонка была занята другим важным делом - она плакала, отвернувшись от Анубиса. Во многом, именно поэтому она не видела, что к ней вообще решил кто-то выйти. Да еще и плюс Анубиас шел так скрытно, что его ещё попытайся распознать. Азазель этого сделать не смогла. Она плакала, и всё тут.

 Пройдя несколько шагов, Анубиас остановился и повернулся обратно до кустов с Трио. Там он хотел найти поддержку. Но Архангел и Седрик всего лишь сжали кулаки на правых руках и приподняли их вверх. Этот жест означал, что они целиком и полностью за него, и что они в буквальном смыле держали за него кулаки. Анубиас лишь слегка злобно нахмурился, а после таки, вдохнув полную грудь воздуха, вновь повернулся до Азазель. Она всё ещё плакала, а успокоить её, казалось, вряд ли сейчас что могло. Поэтому, пока было время, она старалсь придаться горю, что бы потом можно было не запариваться по этому поводу и просто заниаться своей жизнью. Сейчас же Азазель хотелось просто немнго передохнуть от этого всего и излить свою давно порванную на части от предательств душу.

 Анубиас немного присел к Азазель и, превозмогая самого себя, сделал то, что, возможно, сделал бы Айзек.

 Он прикоснулся к её плечу.

 Плач лишь на пару секунд прекратился. Это хоть сколько то ни было успокоило и самого Анубиаса. Он уже хотел даже лечь рядом с врагом и просто полежать, думая над тем, что бы ночь длилась вечно. На небе маячили красивые звёзды, поэтому лежа на красивой травке смотреть на них было увелкательным занятием. Тем более, что сам Анбиас это всегда любил. Но сейчас он был Айзеком. А будть бы тут Айзек "классик", он бы попытался успокоить свою любимую. Вот и Анубиас, замаскированный под Айзека, сейчас хотел это делать. Ну, всяко ж удобней и лучше разговаривать с человеком, который полностью спокойный.

 Но не успел Анубиас в роли Айзека сказать ей хоть что-то, как Азазель положила ладонь на его руку.

 Прикосновение это было странным.

 Анубиас конечно видел женскую ласку и ощущал её на себе. Но то, с какой нежностью его взялла за руку Азазель, стало для него тем странным, что немного смутило его. Ощущать нежность от врага было очень странным. Даже для Анубиаса. Вероятно, она подумала, что это всё-таки каким-то образом мог быть Айзек. Эх, во что только не верят девушки, чей разум был затуманен. Как к ней мог прийти Айзек, если погиб уже давно? И даже не важно, что погиб он всего может восемь дней назад. Но сама суть остаётся прежней.

 Просто у Азазель, как заметил Анубиас, потихоньку начала ехать крыша.

 - Айзек, это ты? Это в самом деле ты? - сказала вдруг Азазель после долгого молчания.

 Аниубиас, рука которого на её плече стала немного затекать, ожидал другой реакции. Например, что пиратка резко поднимется с земли, испугавшись такого резкого появления кого-то со спины. Но нет - как видим, Азазель было настолько пофигу на всё, а разум был затмён, что мысли о том, что реально кто-то подошел из-за угла у неё не возникла. Возможно, она просто была вне реальности и особо не понимала, что я ней происходит. Оно было понятно - после всяческих предательств пытаться жить нормально было очень и очень трудно, особенно для Азазель. А она прошла за последние сутки столько всего, что этого всего могло с лихвой хватить на вторую жизнь. Жизнь после войны. Жизнь, которая как таковая могла и не состояться вовсе.

 Анубиас почесал затылок, а после, придумав идеальный ответ, - хотя и немного глуповатый - ответил:

 - Да, Аазель. Конечно, это я.

 Тут же она убрала его руку у себя с плеча, прекратила плакать и, мигом утерев слёзы, повернулась к нему лицом. Сразу же Анубиас - ну, то есть Айзек, конечно - получил пощечину. Азазель так сильно ему врезала, что мечта Анубиаса упасть рядом для осматривания звезд таки сбылась. Сразу он чутка приподнялся, опираясь на локти. Азазель же теперь уже стояла на ногах. Лицо у неё было заплаканное, но она была явно неного злая. Это было понятно сразу. И похоже, только сейчас Анубиас, что соершил глупость. У девушки ведь и правда серъёзная душевная проблема, а он решил вот так подло использовать момент и притвориться тем, кого она теперь ненавидит. Да и плюс, он вышел сюда без оружия.

 А вот у Азазель оружие имелось. Как раз за пистолетом она и потянулась, когда осознание, кто перед ней, таки явилось в голову. Мысль всретить Айзека, что бы отправить его на тот свет, теперь, похоже, стала более менее актуальной. Поэтому Азазель достала пистолет и уже готовилась его использовать. Стрелять пока что она не собиралась, так как поговорить с Айзеком она в любом случае хотела. Да и такой возможности у неё больше не могло быть, ведь осознание нелогичности ситуции тоже пришло. Азазель понимала, что перед ней был не Айзек, а что-то вроде... призрака. Видимо, она рихнулась уже настолько, что могла видеть даже призраков. Ну, с кем не бывает. Самара в своё время тоже видела призраков.

 - Так а какого хрена ты ко мне пришел, мудак?! - крикнула Азазель в злости.

 Она подошла к Анубиасу таким образом, что её нога оказалась почти что между двумя его. Анубиас даже подумал, что пиратка ударит его ногой прямо в пикантное место. А если уж это произойдёт, Анубиас окажется полностью беззащитным и даже может погибнуть от последущего за ударам выстрела. Поэтому нужно было хоть как-то выпутаться из этой сложной ситуации. Но как-то это делать, находясь под прицелом пиратского пистолета. Одного из тех самых, на которых были нанесены монограммы "Айзек/Азазель". Эти пистолеты сейчас были у Азазель оба, как когда-то символ любви её с Айзеком. Именно один из этих пистолетов Азазель сейчас направляла на Анубиаса. Тот лишь пытался хоть как-то себя спасти.

 Он пытался отползать, и как раз в этот момент у него вырвались новые оправдательные слова:

 - В смысле? Ты о чем?

 Азазель сразу же нахмурилась, а после, оценив всю ситуацию, расслабила Анубиаса хотя бы тем, что убрала пистолет. Но сделано это было специально. Теперь и сама она увидела, что могла нанести вред тому ничтожеству, что был перед ней, сущесвтенный вред. Поэтому без всяких там раздумий Азазель взяла и с размаху ударила Анубиаа по яйцам.

 Какая это была боль.

 Такое впечатление, что там всё попало под пресс. Боль была сильная, ровно как и удар, с которым эта боль была пренесена. Когда Азазель немного отступила назад, Анубиас позволил себе крутиться на месте, держась за поврежденное место. Было очень больно не только чувствовать это, но и переживать. Азазель на это было похер, так как если это, в её понимании, был призрак Айзека, она всё рано хотела нанести ему существенный вред. Он того заслужил. Причем очень сильно.

 Но ля Анубиаса, получившему почти что боевое ранение, это было слишком. Слишком для того, что бы считать себя соучастником в делах Трио. Поэтому, можно было сказать, Анубиас несколько отрешился от того, что бы дальше продлжать участвовать в войне вообще с какой-либо из сторон. И все это, да, из-за одного лишь удара, который почти что мог отнять у него жизнь. Просто Анубиас сколько прожил, но вот что б получить от девушки промеж ног - это впервые. Все, как говорится, должно быть человеком узнаноо впервые. Но вот Анубиасу такого не хотелось. Он скрючился на земле и, судя по его глазами, даже принял обет берзбрачия. Азазель могла такое обеспечить еще одним ударом в пах.

 - О чем?! О чем, сука?! Ты ещё смеешь так говорить после того, что было?! - произнесла Азазель это явно не добрая.

 Доброй её сейчас было трудно назвать. Она была готова в любую секунду взять и сравнять Анубиаса, идеально замаскрованного, с говном. Злость внутри девушки могла позволить такое сделать. Злость, которая крутилась в голове страшным круговоротом. Злость, что возникла из-за многих факторов - из-за того самого письма, что Айзек передал на Клесьерозу Хот Родом, из-за его измены, из-за предательства и, собственно, из-за самого Айзека. Это сильно раздирало Азазель на противоречия. Но главенствовало над всеми этими противоречиями сейчас та самая злоба, что за короткое время успела стать её второй тенью. Так что Азазель была даже не вынужденно злой, а намеренно.

 "Да, не повезло мальцу", - подумал Анубиас, представляя, как бы сильно огрёб Айзек "классик", ели бы находился здесь. А так, по сути, именно Анубиасу пришлсь отдуваться по его же второпях придуманному плану. Блин, кажется Анубиасу вместе с телом Айзека пришел некоторый процент его тупости в тот момент, когда Айзек придумал план о разделении Содружества. Сейчас Анубиас понял, что его план по перевоплещению в любимого Азазелью парня был таким глупым планом, как и план о разделении войск для защиты острова. Это были наитупейшие планы. Оба.

 И все же, эти мысли никак не помешали Анубиасу умоляюще глянуть в сторону тех кустов, где схоронились Архангел, Джин и Седрик. Нужна была срочная конкретная помощь. Хот как-то навредить пиратке Анубиас теперь не мог и уже хотел возложить эту обязанность на Трио. Все таки именно они в свое время начали влияиние, и было бы логично, если бы они завершили такое маленькое локальное заданьице. Но сначала, как и было обещано, Анубиас не увидел в этих кустах никого. Однако, ремени приглядываться у него не было, ровно как и времени на то, что бы хоть как-то начать сопротивляться новым нападкам пиратки, нависшей над ним как слепая бессмысленная угроза, устранить которю было бы очень трудно.

 Да и к тому же, было предельно понятно, что Азазель к уже погибшему Айзеку испытывало некое негодавание, которое хотела выразить в данный момент. Знала бы она только, что перед ней не призрак Айзека, а неудачно выбравший маскировку Анубиас. Но Трио не могло не согласиться на такой план - когда бы ещё узнали такие тайны участников генеральской команды. Иногда лучше знать врага абсолютно, что бы в любой удобный для этого момент можно было бы парировать на каких-то личных проблемах противника. Иногда это помогает дезориетировать противника и сделать его более менее подготовленным к фиаско.

 Однако, помощи Анубиас в кустах не нашел. Он увидел Трио в кустах, но они старательно пытались притвориться мелкими саженцами деревьев. С учетом того, что деревья тут было высокие, и даже Архангелу с его шестью метрами роста приходилось бы взлетать вверх, что бы достать вершин лиственных стволов, противоряться непосредственно деревьями было даже глупо. Поэтому Трио, всячески игнорируя Анубиаса, пыталсь делать вид, что их тут нет. Они просто отводили взгляды в стороны и не собирались никак смотреть на товарища, которого приложили к земле всего одной пощечиной. Каждая уважающая себя пиратка может зарядить любому парню сильную пощечину, от которой он может не только упасть, но даже и потерять сознание. Однако, к таким девушкам Азазель явно не относится, ведь своей пощечиной она всего лишь опрокинула Анубиаса на задницу, поставив его в сложное положение, в котором он оказался открыт для атаки.

 Как раз это снова пришлось понять Анубиасу, когда он, смотря в кусты, вновь почувствовал удар.

 При ударе снова использовалась нога, но сам удар пришелся по спине.

 Но и это не всё - удар был не один. За ним последовал другой. Потом Третий. Четвёртый. Пятый. Шестой.

 Где-то на двадцать седьмом ударе нога Азазель дала понять, что она болит. Тогда же Азазель попробовала встать на ногу и поняла, что просто так это теперь не получится какое-то время. Видимо, она уж слишком перестаралась с частыми ударами по спине того, кого когда-то любила. Праав был Анубиас, Айзеку не повезло. Не повезло в том плане, что он, чурбан эдакий, стал парнем такой изящной красивой девушки. И он предал Азазель. Это явно не поступок героя, каким Айзека считают все в Содружество. Эту делему про геройство Айзека в Содружестве сейчас крутили Джин и Азазель.

 Джин думала о том, что Айзек - тот парень, с которым Трио так же воевало - оказался не такой уж светлой личностью. Пускай в боях с Трио он был жесток и относился к врагам так же, как они относились к нему. Но в личной жизни у него ведь всё было нормально. Как оказалось, нет. Как показывает практика, не всегда отношения, в которых одному из партнеров чуть больше лет могут быть стоищими. Отношения Айзека и Азазель тому пример. Если кто вдруг не знал, Азазель старше Айзека - причем прилично. Не будем таить ненужную тут интригу - Азазель на данный момент было 26 с половиной лет, в то время как Айзек около недели назад умер в возрасте 16 лет. То есть, разница между ними всего один десяток. Но, однако, видимо это и сыграло на том, что Айзек поступил как мудак. Так думала Джин.

 Азазель же, зная Айзека чуть больше, думала о том, как это он умудрялся скрывать все эти похождения к Самаре. Он говорил ей его любимой девушке, что любит её, а сам... А сам после моментом слабострастия уходил к своей матери и там устраивал такие же моменты. Иными глазами, Айзек пускал пыль в глаза Азазель, а потом уходил трахаться с матерью, что бы удовлетворять грязные и похотливые желания Самары. И простить Айзека за это невозможно. Понять его с таким выбором, когда он не мог точно решить между двумя любовницами, можно. Но вот простить... Это уж вряд ли.

 Тем не менее, Азазель все же как могла немного отошла назад. И она снова села на землю, поджав ноги под себя. Трогая болевшую ногу, девушка не отрываясь смотрела на то тело, что валялось перед ней всего в нескольких метрах. Именно в этот момент, похоже, к Азазель только начало приходить осознание того, насколько эта ситуация была нелогична. Не мог ведь перед ней быть Айзек. Не мог. Он же умер на Сайлосе. Не важно, что этим событием Айзек хотел "сказать". Факт тот, что он умер. Поэтому как он мог сейчас перед ней находиться?

 "Может, это призрак", - подумала Азазель.

 Но это оскрометно пронесшаяся в голове мысль заставила Азазель руками подпереть стоявшие вверх коленями ноги, на на сами колени положить голову. После этого девушка не отрываясь смотрела на то, что там было с тем самым телом, что лежало перед ней. Тм что-то шебуршилось, словно кто-то пытался встать на мокрой утренной травке. Видимо, этот странный "призрак" хотел свалить отсюда, оставив Азазель на едине со своими странными мыслями, которые уж точно хорошими быть не могли в конттексте чудовищной потери, которую девушке пришлось понести совсем недавно.

 Слёзы сами полились с глаз, когда депрессивные мысли снова пришли и стали раздражающим эхо блуждать звучать голове.

 Азазель снова плакала, смотря на еле шевелящееся впереди неё тело. Анубиас же пытался вообще не двигаться, не знаючи, будут ли его снова бить. Боль в пахе вроде как прошла, но ощутимое покалывание там еще присутствовало. Это, однако, конечно никак не влияло на интенсивность плача бедной девушки, которая столкнулась с колкой насмешкой судьбы, встретив на пути двух друзей предателей, которые если и не испортили жизнь Азазель своим присутствием, то уж точно разрушили её. Измены Айзека, бездействие Хот Рода в переломный решающий момент - всё это разрушило Азазель на уровне эмоций. И теперь ей нужно собирать себя по кусочкам. Собирать после всех этих предательств и угнетений судьбы, которые разрушили её на сотни частей.

 

 Пальцы Анубиаса лишь немногим касались травы. Приятное щекотание расходилось по руке, и от этого становилось даже немного радостно. Но боль от многочисленных ударов продолжала мелкой моросью рахсодиться по телу, являясь напоминанием о его не самом удачном плане. Перевоплотиться в Айзека, который, на редкость, даже для Трио совсем неожиданно оказался вот таким мудаком, было не самой лучшей идеей Анубиаса. Он просто не думал, что у Азазель будет такая бурная реакция. Хотя,... Какой можно было ожидать реакции, если они слышали с её слов, что этот уже всем порядком надоевший Айзек поступил с ней так хитрожопо? Естественно, реакция должна была быть сильной. Просто Анбиас, наверное, не сразу это понял. Он же привык в основном заводить отношения с девушками на день, максимум на два. Поэтому ему были непонятны такие моменты, когда обиженная девушка имела полное право избить своего благоверного.

 Но для Анубиаса, которому было невдомёк, было так же и пофиг, когда Азазель решила вдруг снова продолжить этот нелепый диалог. Назвать это диалогом конено было бы ошибкой, и в морду получит любой, кто будет считать это нелепое избиение даилогом. Азазель и Анубиаса это волновать, конечно, не могло. Их волновало только то, что было скрыто глубоко в подкорках каждого из них. Поэтому им обоим было пофиг. И все же, этот нелицеприятный факт не помешал Азазель вставить ёще несколько неприятных для неё слов, сопрягая это дело с отчаяным сопротивлением наступающим слёзам.

 Азазель сказала:

 - Ты не последний герой, ты последний мудак! Как я только могла повестись на тебя?! Чем я думала, когда в тебя влюблялась?! Ненавижу тебя! Ты... Ты все полтора года, что шла война... ты всё это время открыто врал мне, пускал пыль в глаза, говорил, что я самая лучшая на свете. А сам ты в это же время... ходил свою мамочку трахать! Как ты мог опуститься до того, что бы трахать собственную мать?! Гребанный извращенец! Инцеста тебе захотелось?! Конечно, зачем тебе нужна была я! Была же на примете Самара, которая для тебя за просто так ноги раздвигала... Какой же ты мудак! У меня прямо слов нету. Ты так низко поступил. И у тебя даже наглости хватило инсценировать свою смерть руками Трио. Но что бы сказать мне всё в глаза - что вы, это не наш метод! Тебе хватало наглости лезь ко мне после того, как ты был с ней. Это нельзя простить! Я никогда не прощу тебя!

 После этого Азазель сжала в ладони немного земли и кинула в голову того тела, что было к ней поверуто спиной.

 Анубиас как мог прикрылся и старался добиться того, что комья земли не попали в волосы. Хоть и эти комья были не очень большими, но всё-таки попасть среди волос могли. И как раз ради этого пытался Анубиас пытался убрать с волос эти комья. Он же сейчас был в образе Айзека. Волосы для такого прекрытия тоже были сформированы из волос Анубиаса. Поэтому когда прекрытие исчезнет, скорее всего, эти самые комья земли останутся в волосах. Тем не менее, Анубиас немного удивился от услышанных откровений.

 Теперь откровения слушали и Трио.

 Глаза Анубиаса расширились от внезапного шока. Он, выступая в войне со стороны Трио как отдельный элемент в их армии, да и просто далекий челик от личных фронтов многих участников Содржества, конечно, предвидеть не мог, что Айзек - эталон воинтсвенности в Пиратском Содружестве - мог не только изменить своей девушке, но еще и селать это со своей собственной матерью. Теперь-то шутки по поводу Самары, которые Анубиас говорил ей лично, когда произошла только втоорая их встреча на Великой Долине в десятом противостоянии, казались не такими уж смешными. Теперь и само отношение к Самаре, которая дала собственному сыну, резко изменилось. Но все равно, поверить в то, что среди врагов могло такое произойти, было несколько невозможно. Может, ни пираты, ни Трио не знают многих других секретов генеральши. Да хотя уже и не важно. Главный генеральскиий секрет всплыл на поверхность.

 Архангел, Джин и Седрик в это же время были в состоянии лютого офигивания.

 Даже нет - они были в ахере от услышанных откровений. Нижние челюсти каждого из них волочились по земле от удивления - конечно образно. Такого, уж поверьте, предвидеть никто не мог. Напомню, у Трио есть магический шар-предсказатель, позволяющий видеть события ближайшего будущего. Но, однако, этот шар не предскзал Трио, что такое может случиться среди пиратов. И из этого можно сделать два вывода: 1) этот самый шар-предсказатель не может работать на полную свою мощность и предсказывать какие-то мелочёвые события, 2) Самара оказалась потаскухой, ведь она легла под своего сына и позволила ему... Ну, и так понятно, что Самара ему позволила!

 Архангел не мог сложить в голое мысль того, как мать прыгнула на стояк собственного сына, как такое вообще могло произойти.

 Седрик размышлял над тем, почему такое могло произойти, и кто был больше виноват в случившемся - Самара, Айзек, или, быть может, само Трио, создав такую ситуацию, при которой перспектива инцеста стала возможна.

 И только Джин молча охеревела от услышанного, не думая в данный момент ни о чем вообще. Верней, кое о чем она всё-таки думала, вру. И размышления эти были о том, как Айзек жестоко поступил со своей любимой. Сам он, стало быть, занимался любовью на стороне, а потом приходил и изматывался ещё и с Азазель. И в итоге он погиб на Сайлосе от рук Трио.

 Однако, если так серъёзно подумать, Айзек ведь и правда мог выжить на Сайлосе. Подумала об этом только Джин, вспомнив тот самый момент, когда Айзек кинулся на них. У них в Перчатке на тот момент были инкрустированы все двенадцать Камней Влияния. Уже тогда Трио обладало мощной силой. Эта сила могла погубить Айзека. И он, словно зная об этом, как раз и бросился в бой. Значило ли это, что он намеренно бросиля в бой, желая получить от этого что-то определённое в конце - возможно, смерть. И так в итоге вышло. Айзек отправился в последний бой с Трио, проиграл в этом бою и с "честью" умер, а все подумали, что вионвным в этой смерти осталось Трио. Сам же Айзек при таком раскладе погибал, что, вполне логично, лишало его многих проблем, связанных с выбором между Самарой и Азазель. Так что, так-то если разобраться и поглубже чуть капнуть в этой истории соо смертью Айзека, не всё гладко, и Айзек уж точно не герой.

 Так думала Джин.

 Но все же в ней поселилась небольшая гордость. Оно было понятно - Джин многие месяцы изучала Айзека. И очень много иноформации Джин нашла об этом пирате. Например, Джин выяснила, что Эйизаноид может быть и не совсем родным отцом Айзека. Значит ли это, что Самара нагуляла сына, или что Айзек вообще был приёмный? Определённо сказать невозможно. В вопросах семьи Самары и Эйизаноида теперь вообще нельзя ничего говорить точно. Гордость, однако, возникла в Джин от того, насколько был крутой и подлый обман Айзека. Он поступил прямо в духе Трио. Только Архангел, Джин и Седрик могли поступить таким образом со своими знакомыми и даже некотроыми сторонними от их рганизации друзьями. А они и поступали так. Поэтому, зная садистские наклонности всех участников Трио, Джин могла напрямую сказать, что Айзек поступил именно в духе их звезданутой тройки.

 И менно от этого у Джин возымелась гордость - враг хотя бы один раз поступил так же жестоко с кем-то из родных и близких, как и они сами.

 Так что... война, как говорится, меняет всех и показывает, кто есть кто - кто герой, кто предатель, кто трус, кто смельчак, кто дебил, кто просто везунчик, а кто истинный воин, готовый пожертвовать всем, даже своей жизнью, что бы спасти остальных.

 - Нихрина себе! - воскликнул Седрик несколько громко.

 Сразу же Джин пришлось рукой закрывать ему рот и прижимать его к себе. При этом голова Седрика оказалась на коленях Джин. Они могли выдать свое присутствие в тот момент, когда Седрик несколько громко выразил свое негодование. Поэтому Джин как могла пыталась сдержать порыв Седрика говорить на повышенных тонах. Хотя, он и сам понимал, что это в их положении было несколько неправильно. Поэтому он уже и сам заткнулся, предпочтя просто полежать на ногах Джин. Она же в этот момент всего лишь убрала руки с его рта, видя на лице почти что возлюбленного выражение, которое говорило о том, что Седрик был готов даже к резко разговору, тема которого могла бы появиться за просто так.

 Джин улыбнулась и снова коснулась лица Седрика. На этот раз она провела ладонью у него по щеке. Седрик тоже улыбнулся.

 Однако, Архангел лишь закатил глаза, смотря на это. После он перевел взгляд на опушку и несколько обомлел.

 Анубиас по-прежнему лежал на земле и даже продолжал корчиться там в приступе боли от внезапно полученных ушибов. Однако, не именно это привлекло внимание Архангела. В сторону их кустов внимательно смотрела Азазель. Вот чёрт! Прекрытие было утеряно. Времени искать другое место, где можно было бы скрыться, было не совсем много. Поэтому, хочется или нет, придется идти на встречу к Азазель, что бы поговорить с ней уже напрямую, а не слушать разговор. Это было, в понимании Архангела, не совсем в духе Трио - просто сидеть и ждать, когда наступит благоприятный момент для их появления на месте возможной стычки. Они просто сидели в кустах как крысы - опять таки, по мнению Арахнгела.

 Ну а поскольку они себя выдали, а прятаться дальше просто не в духе Трио, нужно идти на встречу с пираткой.

 - Теперь и ты нас выдал! Поздравляю, - сообщил Архангел, с плеча глянув конкретно на Седрика.

 В ту же секунду скунс приподнялся с ног Джин и глянул на товарища. На лице Архангела напряму читалось выражение "ну всё, приежали". Седрик не сразу понял, что произошло. Ну да, свои слова возмущения он высказал весьма громче того, чем следовало. Но Седрик просто не допёр сразу, что его голос, который теперь звучал громче, был услышен за пределами кустов.

 Именно поэтому Седрик недоумевал:

 - Всмысле?

 Архангел же, готовясь к выстрелам залпами экзоплазмов, уже начинал порядком злиться.

 - Всмысле... Зеленоволоска эта нас услышала и увидела, когда ты решил заговорить басом! - возразил Архангел. После он подумал пару секунд и добавил. - Вы как хотите, а я, как крыса, сидеть в кустах не собираюсь!

 После Архангел пару раз провел по руке. Это было имитацией зарядки мушкета. При этом Архангел имитировал как раз этот звук. Потом он хрустнул одним пальцем, что было уже имитацией спускания затвора. Джин и Седрик посмотрели на него странно. Однако, Архнгела, которому, как мы знаем, было похуй на всё, слегка выставил руку вперед. И только после этого Архангел одну свою руку свхатил двумя другими. Четвертой же рукой он мастерски выставил направление запла, то было имитацией прицеливания. После он устроился в нормальное положение для совершения выстрела. Арахнгел так же проверил направление ветра. Хотя, тут ветра не было, но процедура это была обязательная. И наконец, после всех приготовлений он был готов.

 Архангел настроился, зачем-то оскалился и выстрелил пятью залпами экзоплазмы.

 

 Конечно, она видела где-то в кустах знакомую форму лица Архангела. Конечно, она заметила Седрика и, возможно, даже Джин. Конечно, она слышала голос Седрика, который, вероятно, охеревал от услышанных откровений. Конечно, она теперь и сама прифегела от того, что намеревалась такие секреты оставить секретами, а в итоге сама всё растрещала врагу. И конечно, она понимала, что тело перед ней - не совсем Айзек. Верней, точно не он. И точно не его пизрак.

 И поэтому Азазель думала о том, кто же это перед ней валялся на земле.

 Но размышления прервала резкая вспышка откуда-то слева.

 Обернувшись туда, девчонка опешила - в неё летели сразу пять залпов экзоплазмы!

 Что в таком случае делать, спросила она себя. И она сразу же себе ответила - прилягать до земли. Это было логично. Как-то спастись по-другому не было смысла. Успеть убежать времени не было. Использовать меч для устранения залпов - себе дороже выйдет. А прилечь на землю, позволяя по сути залпам горделиво пролететь над тобой сверху, вполне могло позволить выжить и прожить ещё некоторое время.

 Как раз это Азазель и сделала.

 Она еще раз окинула на земле то шебуршавшееся тело. Теперь осознание того, что это точно не может быть Айзек и его призрак пришло окончательно. Анубиас, как раз бывший сейчас под прекрытием Айзеком, слегка приподнялся. Но увидев залпы, он снова брсился на землю и огнулся в три погибели, стараясь исключить таким образом попадание залпов в тело. Но Азазель, глянув на то самое тело всего пару секунд, сразу же упала на землю и, сильно зажмурив глаза, всего лишь вжималась в почву, словно та была спасательным кругом.

 В итоге залпы пролетели над ней всего в нескольких сантиметрах. Они просто пролетели у нее над головой и врезались на страшной скорости в какое-то стоявшее рядом дерево. Оно сломалось и даже упало. Но Азазель не осказалась в эпицентре удара стволом дерева по земле. Поэтому девушка спаслась. Она всего лишь оставалась лежать на земле в той неестественно странной позе, в какой она была. И хоть звук падения дерева перестал волновать быстро, а горячая пыль летела в лицо и тело не так долго, то можно было ещё немного полежать на земле, ощущая скорое пребытие Трио. Они были всего в нескольких шагах от неё, и теперь Азазель понимала, насколько опроетчиво лезть в непроверенный лес.

 Меж тем, пока она лежала с закрытыми глазами, её слух уловил приблиюжащиеся шаги.

 Это были Седрик и Архангел. На слегка притоптанной мокрой травке их шаги были слышны не так громко. И поэтому создавалось звуковое впечатление, что шаги разносились вдалеке, когда на самом деле были чуть ли не в самой близости с Азазель. Но на это девушка не обращала как такогово внимания, потом как считала абсолютно првильным пока что прсто даже не открывать глаза. Ну, во избежание попадания на рогавицы всяких там мелких горячих пылинок. К слоу, пылинкии могли стать горячими после контакта с такими же горячими залпами экзоплазмы.

 Но глаза открыть пришлось.

 Произошло это в тот момент, когда Азазель казалось, что врагов рядом с ней в данный момент не было. Но как же сильно она ошибалась. Открыв глаза, ей пришлось убедиться в этом самым что ни на есть опытным образом. А именно - Азазель, открыв глаза, уведила перед собой зависавшие в воздхуе, а потому немного красивые и опасные обугленные остатки ствола дерева. Эти обломки, которые горели прямя в воздухе, а поом прсто падалаи на тело и лицо Азазель. Кожа совсем не обжигалась от таких обломков. Однако, ожоги, которые могли возникнуть при тако процессе - лишь малая часть того, что сейчас творилось вокруг Азазель.

 Вокруг неё, если быть точней, нависал густой дым от непонятно откуда взявшего костра. А, да - там же дерево упало. Вполне вероятно, там где-то как раз и произошел пожар, дым от которого немного заполонил всё пространство над Азазель. Но даже если дым и был густой, то он, отнюдь, не был непрозрачный. То есть, что-то увиделть через него, конечно, можно было.

 И Азазель, к своему ужасу, увидела.

 Она увидела две нависшие на дней морды, что с очень основательскиим любопытством рассматривали её. И теперь Азазель, наконец, действительно испугалась нелогичности той ситуации, в которой она оказалась - на чужом острове в лесу, оставленная сама себе, встретивши Трио. Ситуация эта не очень замечательная, особенно для Азазель. Она же думала, что так, немного поплачет по Айзеку, а потом тихо мирно свалит на выполнение какого-то личного задания, которое точно требует её скорейшего присутсвия. Но теперь она попросту не знала, как быть в этой ситуации. Да и на помощь никто прийти не сможет - она самолично запретила к ней сейчас приближаться как минимум на один час, за время которого она могла все обдумать по поводу того, что делаь дальше.

 Но нет блядь - Трио своим появлением все карты смешало!

 Тем не менее, увидели бы вы эти страшные взгляды врагов, смотрящие на тебя словно из какой Тёмной Бездны, - как это слчилось с Азазель - предприняли бы как и она спешную попытку отступления. Как раз пытаясь спасти свой красивый зад, который неоднократно получал комплименты от Айзека, Азазель хотя бы постаралась себя спасти. А сделала она это так - сидя на заднице и опираясь при этом на ладони рук, она стала отползать назад, в прямом смысле протирая штаны. Доподлино неизвестно, осталась ли после такого в юбке Азазель хотя бы одна дырка, но такой метод спасения, в её понимании, был слишком эффективен.

 Эффективным такой метод спасения был лишь до того момента, пока одна из ладоней не уперлась во что-то твердое и острое. Азазель слегка вскрикнула. После, встряхнув руку, она глянула на ладонь. В руке торчал небольшой камушек, который немного кожу и прорезал. Девушка убрала камушек с руки, а после снова обратила внимание на врагов. Судя по всему, в Архангеле и Седрике, по замечанию Азазель, развились какие-то вынужденные изменения. Сразу она сказать не могла, что теперь Седрик временно стал носителем Перчатки Влияния. Но просто сразу это было ощутимо - при одном только взгляде на Трио можно было сказать, что в их команде что-то явно было не так и отличалось от прошлой встречи с пиратами.

 Но когда Азазель уже хотела сделать смелое заявление по поводу того, что не хватало как раз Джин, весь дым, какой её окружал, резко улетел в сторону леса позади неё. Азазель сразу же догадалась, что это в любом случае не мог быть ветер - результат может Камня Молний, не иначе. Если кто не знает, Камень Молний может отвечать не олько за искрящиеся лучи энергии в небе, но и за погодные условия в целом. И с таким пустяком, как устранение дыма от пожара, Камень Молний справиться может. Тем не менее, Азазель подумала о том, что к ней сюда так вышла и носительница Перчтаки, Джин. Вот только наша зеленоволосая подруга не знала, что Джин единственная, кто на данный момент остался в кустах и реально ничего не делает.

 - Ну что ж, прими мои соболезнования, крошка. Ты потеряла парня в Тихоокеанской Войне! - насмешливо заявил Седрик, показушно красуя перед пираткой Перчаткой Влияния. Азазель, пока что, должного внимания на это не обращала и просто продолжала активно недоумевать от того, что тут вообще происходит.

 Азазель, собрав волю в кулак и наконец полностью прийдя в себя, решила было уже ответить на несколько обидные для неё слова, как вдруг Архангел вставил своё слово. Ну вот любит он влезать в тему разговора, когда его об этом совершенно никто не просит.

 - А с другой стороны, зачем тебе был нужен этот предатель?! Ты могла бы выбрать другого любовника. Но теперь, благодаря твоему выбору Айзека, мы сможем разломить генеральскую команду изнутри, - заявил он, скрестив при это все свои четыре руки на груди.

 Только после этого Седрик прошел вперед, что автоматически заставило Азазель взглянуть на него и понять, что Ператка Влияния почему-то была у него. Конечно, Азазель не могла предвидеть того, что с Трио случилось на Джеддо, и что там им просто жизненно необходимо было поменять носителя Перчатки. Так что для Азазель пока что было тайной, почему именно Седрик сейчас ходил с этим артефактом на руке, если всё время его носила Джин и особо никуда не девала и никому не давала поносить. Но сразу же в голове девушки возникла мысль-ответ - если уж Джин и правда никому из своих не давала носить Перчатку Влияния, а сейчас та была у Седрика, значит, весомый повод всё-таки появился. И это обьясняло, почему тут сейчас не было Джин. Азазель просто уже немного привыкла к тому, что если где-то в одном месте появляются Архангел и Седри, рядом обязательно должна быть Джин.

 И это, в некотором роде, есть единственная слабость Трио - они везде путешествую втроём. Мало когда они пытаются разделяться. Просто тогда действия этой трооицы выполняются не совсем так, как им надо, а пираты имеют шанс победить. Иными словами, по отдельности участники Трио сильны и без того, но все вместе, собираясь в одну команду, они обладают такой силой, которая не подвластна вообще никому, и даже сила Камней Влияния меркнет в сравнеии с ней. И название этой великой силы - единство. Однако, иногда "еинство" Трио играет с командой злую шутку, и они порой попадаются на легкие лвушки пиратов. Но случается это насолько редко, что все такие моменты мжно посчитать по пальцам однопальцевой руки. Да, Трио попались в ловушку пиратов только один раз. Но это все равно говорит о том, что порой и самая таинственная морская организая может становиться на грабли неудач, которые гулким фиаско бьют по лбу.

 - С чего вы взяли, что достойны называть его имя, даже если именно вы его убили?! - начала дерзить Азазель ответ на обидные для неё слова про Айзека.

 Со стороны Аазель дерзить врагам, которые стояли прямиком перед ней, было что-то вроде защитной реакции. Таким образом она пыталась показать, насколько она крутая. И этой же "защитой" оона хотела скрыть свой страх. Всё-таки она встретилась с Трио, а кто знает, какие у них в гловах бродят мысли. Может, они уже задумали прикончить её просто за милую душу. Этого Азазель не знала и знать не могла, поэтому она всячески пыталась скрыть свой страх, что бы никто из подошедших к ней врагов не смог этого замтетить. План вот так дерзить Трио, при этом прямо за обличием псевдо-пафосных фраз настоящие эмоции.

 Эти эмоции, казалось, не могло ничто перекрыть такой же важностью, как, например, мысли о безвеременной, немного странной, а может и уеликом спланированно гибели Айзека. Этот мудак предал Азазель и оставил её одну с ребенком, когда как сам благополучно отдал жизнь на Сайлосе непонятно за что. Уже многие из здесь присутствующих понимали, что Айзек поступил дейсвительно как эгоист, когда отправился на бой с Трио и смело его проиграл. Со стороны оно может и правда смотрися как истинное явление подлинного героизма, который слишком долгое время зрел внути Айзека. Однако, потому случилось то, что теперь многие знают как фиаско Содружества на Сайлосе. Никто из участников второй битвы за этот остров не обращал особое внимание на поведение Айзек в том бою. Он тогда слоно пытался что-то скрыть. Причем крыть не только от Трио, но и даже от своих собратьев по оружию.

 Меж тем, к месту потасовки внезапно подошел Анубиас.

 Теперь он уже снова был собой.

 Действие Камня Иллюзий прекратилось, поэтому к Анубиасу стал возвращаться его привычный облик. Но Азазель всё же заметила ту трансформацию Айзека в Анубиаса. И теперь девушке стало понятно, каким же образом Айзек мог к ней сюда явиться. Теперь, конечно, она знала, что перед ней был всего лишь навсего замаскированный противник. От этого, однако, стало ещё тошней. Азазель и так встретилась с Трио сегодня, а тут она узнает, что Анубиас так подло присвоил себе, хоть и на время, облик её бывшего возлюленного.

 Анубиас-то дальше с девчонкой и заговорил.

 - Ты хочешь сказать, я не достоин этого делать, "зеленоволосая королева"?!!

 С этими словами он указал на себя. Азазель посмотрела на врага удивленно. Теперь Трио знало и о том самом несколько милом и смешном прозвище, что дал ей лично Айзек. В шутку он называл её "моя зеленоволосая королева". Для этой самой "королевы" теперь стало тошно вспоминать всё это из своего прошлого. Но пришлось, ведь так её назвало теперь и само Трио. Это уже говорило о многом - например, что этой звезданутой троице порой совсем нечего делать, и они следят за пиратами вплоть до бурных и пестрых событий в постели. Ну а может, просто другого занятия не имелось в их длинном списке дел, вот они и решили, так сказать, посмотреть за ширму, дабы увидеть материалы сугубо для взрослых не обременённых моралью лиц.

 Однако, неприятная колото-режущая мысль о том, что не все секреты остались таковыми, заставило Азазель продолжить отползать назад. Неприоизвольно её руки уже начинали тянуться к оружию, что было на поясе. И хоть сидя на земле, при этом пытаясь отползти от врагов, было трудно достать с пояса вообще что угодно, не только оружие, но Азазель все же хоть как-то пыталась это делать. Она пыталась хоть как-то спасти себя из этой сложно, запутанной и вполне странной ситуации. И в процессе такого самоспасени в голове у девушки был только один вопрос - каким же именно образом Трио узнало о том, что Содружесто сделало высадку на неизвестном острове? Мысль о том что Трио следилили и за Содружеством надеждно прикрепилась к сознанию Азазель и теперь не отпускала.

 Не отпускала до тех пор, пока девчонка не решила снова продолжить разговор. Зудящяя тишина уже начинала всем порядком надоедать, а смотреть на то, как она жалостливо пытается отползти назад, при том, что он страха ничего не получалось, никто не собирался. Именно поэтому Азазель решила разбавить атмосферу словесной желью, направленной в сторону Трио. И этим же "продолжением" она хотела вновь поднять тему про Айзека.

 - Да, вы не достойны называть его имя! Так же как и он не достоин был делать из меня беременную! - сказала она.

 Архангел, Седрик и Анубиас вмиг замерли.

 Они были удивлены.

 Снова.

 Что-то уж многовато откровенй за один вечер, не находите? Так же подумал Арахнгел, который после новых откровений - ну, о беременности Азазель - сразу же встал на месте, словно вкопанный. Он не обращал внимание на других ии не видел, что Седрик и Ануибас чуть отступили назад и теперь стояли такое как немного позади. Архангела волновало вовсе не это. В текущий момент времени он не мог поверить в новость о том, что Азазель беременна. Раньше Архангел никогда не встречался с девушками с вражеской стороны, которые носили ребёнка под сердцем. И вот этот момент настал. Поэтому Архангел не знал, что делать - с учетом того, что одного его размеристого и сильного удара может хватить для убийства человека, он решил пока что ничего не делать.

 Седрик тоже был удивлен. Но он, как и Анубиас, отступил назад. Это был страх. Страх навредить тому самому ребенку. Джин на Джеддо была права - не смотря на всю жестокость и садизм Трио, крупица добра, крупица хоть чего-то хорошего в их почерневших от времени душах всё-таки осталась. И Седрик как раз это доказал - ровно как и то, что он любит Джин. Отойдя назад, Седрик так же думал, как поступить - убивать девушку, ничего ему плохого по сут не сделавшую, да ещё и беременную... Тут рука не поднимется ни у кого, что там говорить о Трио. Хотя, Седрик мог зарядить в табло пиратке, что сейчас сидела на земле в нескольких несчастных метрах от него. Это же именно от ударов Азазель Седрик заразился палка-с-гвоздями фобией. Это ж именно Азазель его тогда лупасила той несчастной палкой по лицу, телу, рукам и даже ушам. Так что поквитаться Седрику было за что. Но он не стал - жалость хоть на сколько-таки проявила себя.

 Анубиас же просто отошел назад. Он, как и остальные два его товарища, не мог вот так броситься с кулаками на беременную девушку. Нужно же быть немного приличными и не убивать тех, кто им в данном случае не может ничего противопоставить. Про Азазель такое можно было сказать, ведь она ничего не могла сделать Трио в данный момент. Нужен был хоть какой-то отвлекающий маневр, а там, возможно, появился бы шанс импровизировать. Но Азазель сама запретила приближаться всем знакомым к себе на протяжении часа. Теперь, однако, она поняла, насколько это было неправильным решением. Анубиас же думал обратное - мол, молодец Азазель, что сказала всем не трогать её какое-то время. Трио смогут выведать все, что им нужно, а потом тихо мирно свалят, возможно, перед уходом всё-таки шмальнув в голову этой зеленоволосой красавице. Так думал Анубиас.

 Но в одночасье все трое подумали о том, насколько Айзеку повезло с девушкой. Девушкой, которую он нагло предал. У Азазель было красивое худощавое тело, от чего руки, при длительном рссматривании, были похожи скорее на вермешелины. На аккуратные плечи длинными волнами спускались роскошные зеленые локоны. Из волос выглядывали ушки-антенки, назначение которых до сих пор остается под вопросом. Азазель даже сама не знает предназначение этих антенок. На уже изрядно заплаканном лице под глазами были видны по пять зеленых веснушек. Эти десять маленьких зеленых точек под глазами - по пять справа и слева - только преукрашали Азазель и делали её тлько более шикарней. Так же, разумеется, стороной нельзя обойти ту пышную красивую грудь, в данный момент прикрытую лишь желтым летним свитером. Причем, казалось как мимнимум двум из трёх, что из-за самого тонкого тела грудь была визуально больше. До коленей красивые тонкие осиные ножки прикрывала странной формы юбка, которая хоть и не давала солнечным лучам касаться мягкой и нежной кожи ног, но все же охлаждала.

 Ну и конечно глаза. По глазам девушки можно сказать многое. С Азазель это выражение становится в разы актуальней. В её глазах можно найти много интересных подробностей, которые мало кто может знать. Просто иногда в глазах девушки, особенно после какого-то сильного потрясения, можно увидеть какие-то депрессивные мысли, которые, если правильно додумать, могут стать действенным фундаментом для написания объёмной книжки по психологии. Как раз такие околодепрессивные мысли заметили в глазах Азазель трое стоявшихй рядом с ней врагов. И именно поэтому Архангел, Седрик и Анубиас ещё больше засомневались в том, стоит ли убивать эту невинную девушку, автоматически лишая этим жизни ещё не родившегося ребёнка.

 

 "Беременную?! Что же он с тобой натворил!" - подумала Джин.

 Она, как все поняли, тоже нашла время сильно удивиться. Можно сказать, это был единственный момент, когда Джин могла занять полностью солидарческую с врагом позицию. В жизни Джин тоже иногда случались моменты, когда её сильно предавали её временные кавалеры. Но случалось это не с очень большой периодичностью. Однако, всё-таки случалось. Поэтому Джин имеет понятие о том, что такое настоящее предательство. Поэтому она могла понять Азазель и тот бешенный пток мыслей, что крутился у неё в голове по поводу того, кто её предал. Понять врага Джин могла чисто по-женски. В этом, наверное, и была солидарность Джин. Только и всего.

 Однако, удивилась лидер Трио не на шутку - стало быть, Айзек заделал потомство, а потом, зная, что нужно будет быть отвественным, поспешил дать деру, инсценировав смерть от рук Трио. Таим образом он все стрелки перевел на Трио, а сам, убитый их руками, благополучно ушёл на покой. Именно это удивило Джин. По-моему, сделал ребенка, уж будь добр, стань отцом. Даже если оно тебе и не надо, ты должен хотя бы попробовать. Ясно, что стать прям вот идеальным отцом ещё никоому не удавалось, но возможность сделать попытку ещё никто не отменял. Так что Айзек мог хотя бы попытаться, а только потом уже умывать руки. А так получается, что не погиб не случайно, а специально - что бы не брать на себя перспективу ответственности.

 Именно от этого удивилась Джин.

 

 Поэтому Джин, немного удивленная, тоже пыталась хоть как-то занять протестуюущую позу. Это положение, говоря сразу, никто бы не заметил. Все сейчс дмают об Азазель и о том, как трудно ей пришлось в жизни. Скажу больше - у Архангела даже закралось сомнение на тот счет, правильно ли они постпили, когда решили появиться на этом острове Оно, конечно, может и правильно. Однако, никто, позольте заметить, не расчитывал на то, что они всретят тут Азазель. Это была разве что чистая случайнось, произошедшая только по вине Седрика или Анубиаса - первого в том, что они вышли на месте, где потом в последствии встретили врага, второго в том, что он сообщил о приближении врага слишком поздно.

 В это же время Азазель, немного увлеченная тем, как выпутаться из этой сложной ситуации, теперь уже прекратила отползать назад. Теперь девчонка поднялась на ноги, делая это под строгим надзором Архангела, Седрика и Анубиаса. Задумываться над тем, почему этот вдруг тут не было Джин, Азазель ни в коем случае не собиралась. Тут и без этой лисицы проблем было по самое не балуйся. Даже наоборот - пока не было тут Джин, Азазель чувствовала себя хоть сколько то спокойно. Будь тут и Джин, она бы в любом случае начала бы вытворять всякую хренотень и словесно унижать без того обиженную судьбой девчонку.

 Поэтому обращать внимание на то, что тут не было Джин было вполне нормальной для данного случая реакцией. Да я даже больше скажу - сами Архангел, Седрик и Анубиас тоже были рады, что Джин решила сюда не выходить. Хотя, она в любом случае выйдет, стоит им только утихомирить эту пиратку, имевшую наглость так сильно дерзить по поводу того, как называют её погибшего возлюбленного, пускай и бывшего.

 И всё-таки Азазель встала на ноги и теперь, вроде как, была готова к бойне, начало которой при встрече с Трио было лишь вопросом времени. Поэтому Азазель потянулась до меча, так удачно висевшего на поясе. Взглядом она гуляла по странным выражением лиц Архангела, Седрика и Анубиаса. Странными их лица были по разным причинам. Архангел, к примеру, проодолжал недоуммеать от того, что хоть раз встретил со стороны врага беременную девушку. Он не знал, как поступить в данной ситуации - убить её не убьешь, а как-то калечить беременную неповинную девушку не хотелось. Седрик же был почти солидарен с такими мыслями. Думал он почти о таком же. Только в думах Седрика так же закралась небольшая въевшаяся мысль о том, как будет выглядеть со стороны вся эта мнимая потасовка. Анубиас, в данном случае, не испытывал вообще никаких противоречий. Он должен был выполнить приказ. А какой он будет, не ему решать. А лицо он искривил просто от того, чт сноова на вкус попробовал ушную серу. Неприятный вкус, даже горький, потому парень рожей и искривился.

 Ладонью Азазель коснулась рукояти меча. Теперь его оставалось вытащить, и бой может автоматически считаться начатым.

 Анубиас заметил колебания девушки. Но раньше остальных он так же заприметил, что девчонка тянулась до меча и уже даже схватила его рукоять. На лице хитрого беловолосого пустозвона проскочила мемолётная улыбка. Однако, стоило только Анубиасу пойти улыбкой, как боль тут же её перекрыла. Боль промеж ног. Напоминание о не самом удачном плане снова дало о себе знать, и Анубиас самую малость сгорбился. Возможно, это была небольшая судорога в том самом месте. Но боль все же была такая, какая она была ровно в момент удара. Так то оно так.

 Архангел и Седрик перевели взгляд на вынужденного товарища, при этом совершив небольшую ошибку. Повернушвись в сторону пустозвона, который пытался устранить лишнее напряжение промеж ног, Архангел и Седрик наиглупейшим образом открыли себя для атаки. Они то конечно видели Азазель каждый с правого плеча, но определить точно, когда она нападет, не могли. Как раз это и стало ошибкой.

 Выждав почти несколько секундный момент, Азазель молниеносно вытащила с ножон меч и в его компании обрушила атаку на Трио.

 Но Трио отнюдь не были неготовы. Предпологать о начале сражения можно было еще в тот момент, когда Анубиас просто вышел сюда к Азазель в образе погибшего Айзека. Однако, предвидеть это сейчас, когда они перестали смотреть на врага, было сложно, да и мечом можно было успеть нанести достаточное количество непоправимого ущерба. Но можно было это сделать или нет, мы уже не узнаем.

 Седрик успел среагировать.

 Поэтому он тоже достал меч и даже успел поставить защитный блок. Лезвия двух мечей с треском металла соприкоснулиись. Это было сделано так резко, что в месте соприкосновения даже появились искры. Они-то на пару секунд затмили глаза двух противников, которые со злостью и ненавистью смотрели друг на друга. Каждый хотел убить другого, но не совсем хотел вступать в бой. Седрику просто жаль было калечить девчонку. Азазель же просто за весь день была уставшая и вообще как бы то ни было сражаться не совсем ей хотелось.

 Но смотреть друг другу в глаза и лезвиями мечей давить в сторону противника - это они, конечно, могли.

 - Не пытайся нам противостоять, дорогуша! Шансов нет! - решительно заявил Седрик, смотря противнице прямо в глаза.

 И хотела бы Азазель по этому поводу возразить, как вдруг Седрик толкнул её назад мечом. Лезвия их мечей в данный момент соприкасались, поэтому для Седрика это было наруку. Он позволил Азазель чуть надавить лезвием её меча в его сторону, а после со всей силы своим мечом оттолкнул её от себя. Азазель чуть отошла назад, немного опустив меч. Седрик же призывающим к бою жестом показывал свою готовность к дальнейшему сражению. Но все же, сколько бы они не сражались, подумала Азазель, Седрик был прав - шансов противостоять у неё одной и правда не было. Тот же Архангел мог с одного удара убить её. Поэтому судьбу уж лучше было не искушать. Проще уж ждать атаки со стороны врагов.

 Как раз это произошло. И очень скоро после того, как лезвия мечей разошлись.

 Тепереь же лезвиям был дан второй шанс на право соприкоснуться.

 Произошло это в тот момент, когда Седрик самолично решил напасть. Теперь нападающим был он - возможно, для любителей футбола эта новость пришла бы по нраву. На самом же деле он сделал резкий выпад, который невозможно было парировать. Поэтому когда Седрик чуть приблзился к Азазель, она в небольшом страхе чуть отошла назад, уже думая о том, сможет ли она вообще сбежать отсюда. Возможно, шанс этого и правда был велик. Но Седрик этот шанс понизил, когда подошел почти в плотную. Азазель такого предвидеть не могла, поэтому стала беспорядочно махать стальным клинком, думая таким образом нанести противнику хоть какой-то ощутимый вред. Но Седрика это в любом случае не волновало - он, даже не затрудняясь, отбивался от таких мнимых атак совершенно спокойно, при этом держа меч всего одной рукой. Высший профессианализм, я бы сказал - сражаться с противником одной рукой.

 На самом же деле, это можно было назвать неуважением к противнику. Ты выкладываешься по полной, а твой враг, сражаясь с тобой и не затрудняясь никак от этого факта, размышляет о высоком искусстве и, допустим, читает какую-нибудь книгу, возможно даже роман. Сейчас ситуация позволяла такое подумать. Архангел и Анубиас как раз так и думали - что Седрик в процессе боя неуважительно относился к Азазель, не считая её как таковым противником вовсе.

 Возможно, Азазель тоже об этом подумала. А тот как ещё иначе обьяснить, что она в процессе боя стала немного прливать слезы. Возможно, это были слезы горечи и были вызваны от боли утраты. Ну а возможно, она просто так сильно замахалась за весь день, что не совсем могла теперь сражаться. Хотя, всё равно странно, почему если человек может устать за день, то в процессе боя с кем-то у него могут пойти слезы. Ну, мы же говорим о девушке. Так что... такое могло произойти. Плюсуем сюда так же и предательство Айзека и Хот Рода. И вот на выходе мы получаем бутерброд из эмоций. Эмоций, что подобно мотку ниток обвязались вокруг Азазель, мешая ей мыслить здраво. А это повлияло на многое.

 Например, Азазель из-за охвативших её эмоций не совсем понимала, что просто махать перед собой мечом не было бы действенной атакой. Она просто махала мечом перед собой и всё. Может, Седрику это и мешало нанести точечный удар, но никак не сдерживало. Поэтому Седрик пошел на хитрость. Филигранно и по большей части демонстративно прокрутив в руке рукоять меча, он согнулся в коленях и нанес сильню атаку по ноге пиратки. Клинок вспорол кожу, и кровь бурным потоком хлынула на землю. Азазель вскричала от боли и слегка отошла назад. Меч она теперь вовсе выбросила с рук. Увидев валяющийя на земле меч, Седрик с серъёзным выражением лица всего лишь отшвырнул его ногой куда подальше.

 После этого Седрик оценивающе посмотрел на Азазель и направил меч в её сторону. Самый острый и токний конец лезвия указывал на испуганную девчонку.

 Однако, Азазель, глянув на рану на ноге, лишь отошла назад на расстояние пары шагов. Ничего собственно не произошло - Азазель только упала на спину с небольшими писклявым криком. Неожиданностью падение Азазель стало для всех. Она упала навзничь, при этом даже временно вырубившись. И конечно Азазель немного покричала, словно ей в ногу кто-то вцепился и потащил вниз.

 На самом же деле Азазель всего лишь зацепилась за какую-то слишком большую ветку. Ногами она зацепилась за ветку - которая, при хорошем рассматривании всё-таки окажется бревном - и поэтому упала на землю. И видимо при падении она ударилась головой о землю. После этого удара Азазель отключилась, на некоторое время потеряв сознание.

 Со странным выражением лица Седрик опустил руку с мечом вниз. Он несколько виновато посмотрел на тело девчонки, а после перевёл взгляд на Архангела и Анубиаса. Те теперь выражали на лицах злобные выражения. Архангел упёр все четыре руки в бока и отрицательно покачивал головой. Анубиас же скрестил руки на груди и тоже отрицательно покачивал головой. Седрик же лишь невинно улыбнулся и снова посмотрел на Азазель. Он считал себя виноватым в том, что мог навредить беременной девушке. А ведь Седрик никак не хотел никому навредить - ну, если только не считать тех пацанов на медицинском корбале, которых Трио порезали как шашлык. Но все же так жестоко поступить даже девушкой теперь считалось некультурным тоном со стороны не только Седрика, но и всего Трио вместе взятого.

 - Парни, не смотрите вы на меня так! Вы же всё видели - она сама зацепилась и упала! - оправдывался Седрик, растопырив руки.

 Свой меч он убрал в ножны и теперь уже сам отошел назад, предварительно прояверяя стопами, "не заминировано ли" место. В случае с Азазель мину никто не ожидал. Так что Седрик теперь, так же отойдя назад, не хотел повторить судьбу девчонки и так же навзничь упасть в весьма странной позе. Как раз в такой вот позе упала Азазель. но поскольку она сейчас просто была без сознания, её этот момент не очень сильно волновал. Но вот Архангел и Анубиас, которые, если хотите, нашли время на то, что бы немного посострадать милой девушке, решили, что уж так радикально Седрик не должен был действовать.

 Как раз Архангел подошел к врагу и, оттолкнув Седрика, нагнулся, что бы проверить, была ли жива Азазель. Пульс слабенький. Но он хотя бы был. Значит, она не погибла от удара головой по земле. Это хоть сколько то ни было обрадовало Архангела. Седрик же, который не понимал в поведении своих друзей природы жалости к врагу, был немного подавленым. Это был первый случай, когда его же друзья могли предъявить за убийсво кого-либо. Никогда в жизни не было такого, что бы Седрика отчитывали как какого-то пацана за его действия. Однао, именно сейчас он себя так чувствовал.

 Проверив пульс Азазель, Архангел поосмотрел на рану в ноге. Кровь текла, образуя под ногой лужицу. Архангел макнул в эту лужицу пару пальцев. Уже после, вытащив руку с горячей свежей крови, он сжал кулак. Кровь стала стекать по пальцам и проникать между ними, создавая при этом на коже ощущение приятного щекотания. Взгляд Архангела был устремлен вдаль, в ту сторону, где, по его мнению, швартовались корабли пиратов. Возможно, где-то там были Самара и Эйизаноид, которые грамотно командовали вылазкой. Но Архангел, ровно как и все остальное Трио, конечно не мог знать, что эти двое отправились на собственное задание.

 Когда кровь, филигранно стекая вниз, уже достигла локтя, Архангел опомнился и наконец встал во весь рост.

 После он обратился к Седрику:

 - Да, девчонка упала сама. Но нахрен ты ей ногу порезал? Хоть она и враг, но нужно было проявить к ней хоть какое-то уважение, если уж она беременна.

 Седрик не молчал ни секунды. Он сразу же нашел, что ответить для оправдания своего поступка.

 - Ага, это мне говорит тот, кто несколько минут назад разрывал экипаж на медицинском корабле! - решительно сказал он.

 Архангел же в ответ скрестил все четыре руки на груди и злобно посмотрел на друга оценивающим взглядом. После Архангел выдавил из себя:

 - А ты представь, что это ты свою девчулю приложил! Весело тебе станет? Да и на корабле мы были завоевателями, а тут другая ситуация, умник!

 Никаких больше слов не нужно было - Седрик сразу же заткнулся. Он не хотел более ничего отвечать на предельно правильные слова. И не весело Седрику стало реально. Он поник головой, размышляя о смысле того, что он одним бовым выпадом мог погубить две жизни - 1) жизнь невинной девчонки и 2) жизнь того ребенка, что она носила под сердцем. И хоть Азазель, да, немного навреила Седрику, когда распотрошила его лицо в утренней битве на флагманском корабле Содружества, но это еще был не повод поступать с ней так жестоко и лишать её радости материнства.

 Архангел после слов Джин о весе и последствиях совершаемых Трио поступков серъёзно задумался. Если уж Трио со стороны все рассматривают как организацию в сто раз хуже пиратов, то на авторитер звезданутой троицы это не будет влиять. Все будут только сопротивляться новым завоеваниям Трио, и у них появится тлько больше врагов. Ну а раз Судьбоносное Трио стремится завоевать мир и истребитть в нем пиратов для создания более мирной и безконфликтной цивилазции, они должны хоть когда-то испытывать жалость к врагу - конечно, в пределах допустимого.

 Так что жалость по отношению к Азазель была демонстрацией новой ипостаси Трио - сострадания.

 

 Опираясь руками на ствол дерева за спиной, Джин кое-как поднялась на ноги. Она, конечн, видела всю мезан-сцену с падением Азазель и даже слышала разговор Архангела и Седрика. Однако, именно падение Азазель заставило Джин наконец начать делать попытки самолично подняться на костыли. Больно в ногах, конечно, еще ощущалась. Особенно в той, где был открытый перелом. Но так уж сильно это не волновало, когда знаешь, что сейчас будешь использовать костыли, а вся нагрузка от этого перейдет на них. Ну, не вся нагрузка - её часть.

 Так что хоть немного, но Джин все таки было радостно.

 Однако, радость разноосилась по телу только до того момента, пока она не стала опираться спиной на ствол дерева. Именно в этот момент она, пустя долго время после побега с Джеддо, встала на обе ноги. Та, что была с открытым перелом, очень сильно давала понять, что там еще ощущается боль. На эту ногу Джин полноценно встать еще не могла. Боль в этой ноге - к слову, левой - ощущалась так, словно в ногу одновременно вразелись сотни маленьких и больших иголок на всю длину. И почему-то нога автоматически становилась такой холодной, что, казалось, постучал бы кто легонько по колену молоточком, и вся нога рассыпалась на сотни маленьких льдинок. Другая же нога чувствовала себя нормально - там же не было открытого перелома. А тот перелом, который там был, уже излечен, а боль остаточная боль не так уж сильно беспокоит. Боль была, да. Но вот её влияние на общее состояние Джин было не очень сильным. То есть, она могла вставать на ногу, но при этом отдаленно чувствовала, что где-то в районе щиколотки - там и был перелом - такое как растяжение связок.

 Оценив всю эту ситуацию, Джин наконец взяла костыли и, подперев их под руки, наконец попыталась с их помощью немного походить.

 Получилось странно.

 Джин чуть не упала, но все равно смогла оттолкнуться от дерева и сделать шаг вперед с помощью костылей. Ногу, в которой был открытый перелом, она загнула таким образом, что та вообще не касалась земли. После этого она таки сделал тот самый шаг, который отодвинул её от дерева и чуть направил вперед. Теперь уже нельзя было опираться на дерево, а земля вокруг была словно лавой. Упасть сейчас было недопустимо - был риск сноа поломать ноги. Поэтому нужно было как можно более аккуратно идти к парням, что там хоть кто-то оказал ей помощь.

 Все таки стоять на костылях было больно. Не от того, что болели ноги. Те самые большие части костылей впивались в подмыхи, а вес тела тянул же вниз. Поэтому в подмышках было явное давление ощутимой боли. Стерпеть эту боль можно было. Однако, Джин сегодня только в первый раз встала на костыли. А значит, она еще не знала, как удобно ходить на костылях, и что ради этого приходиться отплачивать болью, которая исходит от подмых.

 Тем не менее, несравненный лидер Трио посмотрела на друзей, стоявших где-то впереди. После она попроавила клок волос, что нависал над глазами. Сначала она просто дунула на этот клок, а потом уже убрала его рукой. И только после этого она начала шагать в ту сторону, где были Архангел, Седрик и Анубиас. Делала Джин это как могла. Повторюсь, она еще ни разу до этого не использовала костыли, поэтому для неё было в новинку использовать костыли. Это был новый, но не совсем приятный опыт. Все таки ходить на двух своих ногах гораздо удобней, чем использовать для ходьбы эти две деревянные палки, не очень удобные в эксплуатации.

 Но все же эти палки не позволяли ей упасть, а значит, хоть какое-то предпочтение им можно было отдать. Это Джин и сделала.

 Однако, ей пришлось немного остановиться. Рукава свитера немного мешали держаться за костыли. Поэтому она стала на месте и задрала рукава своего летнего красивого свитера. Делать этого не хотелось, так как одежда потом растянется и будет уже не такой красивой. Но что б не упасть, на все эти принципы можно было и не обращать должного вниманния. Джин, как минимум, старалась это делать.

 Поэтому она просто задрала рукава, сделала глубокий безучастный вздох, а после продолжила идти к друзьям. Там уж точно будет лучше находиться. Да и там серъёзно могут помочь, если она вдруг начнет падать. Хоть эта помощь будет нелицеприятной, но её проявление будет говорить о хоть какой-то заботе со стороны Трио. Как говорится, помощь есть - и то хорошо.

 

 Архангел, Седрик и Анубиас, скрестя руки за спиной, стояли вокруг Азазель и решали, как с ней поступить. Они просто стояли вокруг Азазель и даже думали, что она просто прийдёт в себя, и всё сразу станет нормально. Но надеяться на такое чудо было глупо. Поэтому они всего лишь стояли вокруг, уже думая о том, что они вообще тут забыли. Можно было всего лишь оставить девчонку валяться здесь, а самим, к примеру, свалить обратно на свою островную базу и заняться там архи важными делами. На самом деле, ничего важнго на своей базе Трио не делает - только бухает и думает об идеальности соблюдения всех пунктов своего плана.

 Меж тем, Анубиас, который как и остальные не хотел тут находитьсЯ, решил хоть как-то начать двигать ситуацию с мертвой точки:

 - Ну, может убьём её?

 Архангел сразу же зарядил пустозвону подзатыльник. От этого удара в глазах парня начало немного темнеть, а голова закружилась. Но Архангела это не волновало. Они уже вроде как договорились о том, что не будут трогать эту невинную беременную пиратку, а тут Анубиас предложил устроить очередное искушительное убийство. Именно за это он получил позатыльник. Отойдя от удара, Анубиас глянул на друга странным взглядом. Арахнгел же только скрестил руки на груди и, казалось, был готов к тому, что бы начать новую незапланированную пизделку с целью убийства всех и вся.

 - Мы сегодня больше никого не убьем! Я прослежу за этим! - заявил Архангел, показав Анубиасу кулак.

 Тот сразу все понял и понимающе кивнул.

 После Анубиас отошел назад, продолжая смотреть на тело, мирно валяющееся перед Трио. Они до сих пор не решили, как же поступить в такой ситуации. Надо было что-то делать. Время поджимало. К тоу же, из-за событий на Джеддо Трио и так уже выбились из графика. Поэтому нужно было решать, что они сделают с этой пираткой. Надо было уже покидать этот остров, оставляя его со своими проблемами. Но как поступить с беременной девушкой, зная, что она ничего не сможет им сделать. В бездействии Архангела, Седрика и Анубиаса - ровно как и в бездействии Хот Рода на Сайлосе - была и другая весомая причина. Азазель была без сознания, соответственно, сражаться она не могла. Поэтому в перспективе её убийства не было никакой радости и удовлетворения. Когда враг сопротивляется в бою, а ты его убиваешь, вот это уже нормально, и никаких вопросов тут не нужно.

 А тут другая ситуация. Девчонка, преданная и всеми забытая, к тому же беременная. Прямо и трогать её не хочется - мол, у неё и так проблем хватает. Поэтому и не понятно, как же поступить в этой ситуации, и как это сделать так, что бы их репутация самых наикрутейших океанских агрессоров никак не пострадала. Проще тогда вобще её не трогать, а потом сем сказать, что убийство было. Так что тыт ничего не ясно.

 - Слушайте, так можем просто оставим её здесь, а Джин скажем, что девчонка сдохла?! - заявил вдруг Седрик.

 Архангел хотел ответить и ему, но...

 Но неожиданно весь этот их диалог прервал четвёртый голос, доносящийся откуда-то сзади.

 Приятный, женский голос.

 - Ну вы и джентльмены! Сначала поранили, а потом кинули на землю беременную девушку! Эх, вы, увольни.

 Все трое сразу поняли, кто к ним подошел, потому и повернулись на звук, когда только его услышали. Говорила эти слова Джин. Просто всем троимм было непонятно, почему она вдруг оказалась здесь, если сидела опираясь на дерево. Но обращать на это как таковое внимание они не стали. Ну, Джин уже была здесь, поэтому устраивать нелепые разборки по поводу того, что она делает рядом с ними, было не нужно. Да и выглядело это как минимум глупо и было лишено смысла. Все трое, повернувшись конечно немного в испуге - сказала Джин свою фразу в момент, когда между тремя товарищами возникла пауза - и увидев Джин, радостно улыбнулись. Седрик так и вообще вышел к своей возлюбленной, дабы посмотреть, удобно ли ей ходить на костылях.

 Но Джин выставила руку вперед, и Седрик тут же остановился.

 Тогда незабвенный лидер Трио на костылях подошла к тому телу, что лежало перед ними всеми на земле.

 Джин просто хотела посмотреть на Азазель вблизи, что бы в очередной раз понять, что среди пираток есть действительно красивые шикарные девушки, а не как Самара. Арахнгел, Седрик и Анубиас расступились, давая подруге простор для передвижений. Все трое отошли по сторонам, пропуская Джин до того самого тела, что валялось на земле. Это тело представляло для Трио определённую ценность. Что это была за ценность, не понятно. Но, возможно, ценность Азазель для Трио заключалась в том, что она является важной персоной в составе Содружества и всей генеральской команды в целом. Из неё можно выкачать такие тайны, какие ни один рядовой пират из Содружества никогда не расскажет, по незнанию.

 А знание о враге намного большего объёма информации всегда помогает.

 Однако, вытащить эту инфу с безжизненного тела, что валялось перед участниками Трио, было несколько невозожно, как думала Джин. Нужно было сначала приводить её в чувство, допрашивать, пытать, если нужно. А на это времени и правда не было. Ну, у Архангела, Джин, Седрика и Анубиаса были дела межгалактического масштаба. Им нужно было мир ставить раком. Им было не до того, что бы допрашивать какую-то там пиратку, пускай если она даже была участницей генеральской команды.

Так что Трио и по болшей части Джин не были заинтересованы в том, что бы взять с собой эту пиратку.

 Но бросить её в карцер тоже следовало бы. Она посмела напасть на Седрика, а за это её нужно наказать.

 Например, можно было бросить Азазель в элитную тюрьму на острове Аскол. Это была и остаётся самая элитная тюрячка, созданная при финансировании Трио. Они вбухали туда очень много своих личных средств. И оно того стоило - Аскольскую тюрьму, как и Париж, хотят увидеть и умереть. Сам по себе Аскол очень опасен по уровню распущеености климатических условий. Этот как сумречная зона в Тихом Океане, где всегда климатические условия как умелые акробаты перепрыгивают с одного на другое. На Асколе всегда очень холодно, не смотря на время года и ветер, приносящий тепло. Возможно, обьяснить это может расположение острова - Аскол находится прямком на пересечении двух океанов, Тихого и Атлантического.

 Тем не менее, тюрячка на Асколе славится тем, что там всегда и во всём сознаются. Под жесткой системой пыток, в одну из которых входит голодовка для заключенных, хочешь не хочешь, но сознаешься во всем. Бывали случаи, что заключенные, которых пытали, на допросах потом рассказывали и то, что воприори не могли знать. На Асколе действует правило - чем больше расскажешь на допросе, тем больше есть вероятность выжить. Но это правило никогда не срабатывало. Даже если ты в чем-то сознаешься, тебя все равно бросают в тюремную камеру, - не редко даже одиночную - где ты медленно сходишь с ума, начинаешь видеть видеть галлюцинации, а связь с внешним миром происходит через небольшое окошко, которое так же становится твоим другом.

 В такое место могла отправиться Азазель. Но не нужно расстраиваться - с её-то депрессивным настроем, ей будет не очень тоскливо от мысли того, что она отправится на ближашие несколько месяцев в одиночную камеру. Будет даже время обдумать все произошедшее с ней за прошедший этап войны. Произошло на самом деле очень много, и всё это можно было обдумать на Асколе.

 И все же, Джин подумала о другом. О связи этой пиратки с Айзеком.

 Мало есть таких людей, кто бы не знал Айзека. И все думают, что он сын Самары и Эйизаноида. Казалось бы - ну и прием тут тогда Трио?! Оказывается, не все знают истину о происхождении Айзека. Ни он сам конечно, ни его так называемые родители. Но опять же - вы скажете, что Айзек был рожден Самарой от Эйизаноида. А я скажу, что нет. Не совсем Эйизаноид является его отцом. Отсюда логичный вывод - будучи замужем за Эйизаноидом, Самара просто нагуляла сына, при этом наставив мужу рога. А вы думали, почему у Эйизаноида после девятого противостояния рога чуть взяли в росте? То был не результат очередной встречи с Лучём Эволюции Драконов - для этого нужно было Трио, ведь именно создают этот луч - а лишь, как теперь стало понятно, результат измены.

 Да и если представить Эйизаноида и Айзека рядом, станет не ясно разве что только незрячему, что два этих парня не могут быть похожи. Какие-то схожие черты характера у них есть, но это ведь ещё не говорит о кровном родстве. Да и как сын на сто процентов дракона может иметь хотя бы приближенный к человеку облик? Ну, вы скажите, что из-за кровосмешения и "видосмешения" получился такой вот ангелоподобный уродец. Теория эта может иметь вес.

 Но давайте снова станем реалистами.

 Да, война иногда заставляет людей поступать так, как порой это делают их противники. Например, Айзек руками Трио инсценировал смерть, автоматически сделав поступок в духе Трио. Но к чему и это, спросите вы? Что ж, ладно, я отвечу и на этот вопрос. Иногда бывает такое, что дети не совсем хороших людей могут говорить, что никогда не пойдут по стопам родителей и не будут совершать в половину столь же жестоких поступков, а на деле, с течением времени, как раз делают обратное. Так сказать, от генетики прородителей никуда не денешься.

 И тогда возникает вопрос - разве Самара и Эйизаноид когда-то поступали так же эгоистично, что бы каких-либо своих знакомых или друзей оставить с их проблемами, а сами уходили в какое-нибудь изгнание?

 Конечно нет.

 Но Айзек поступил эгоистично, даже два раза: 1) когда ушел в самоизгнание, попросив Хот Рода намелеть всем чушь по этому поводу и 2) когда ушел из жизни, попросив все того же Хот Рода потом на Клесьерозе рассказать про детали его смерти.

 Становится интересно, что же побудило Айзека на этот поступок. Это точно была не любовь к Азазель или что другое для Айзека важное.

 Тут вопрос... обстоит куда глубже.

 И кроется он, этот вопрос, в происхождении Айзека. В его истинном происхождении.

 Вот с этого места и начинается тайная теория Джин, которая заключается в том, что Айзек не сын своих родителей. Он самый обыкновенный приёмышь. То есть, по теории Джин, Айзек не является даже сыном Самары. Можно сказать, Самара и Эйизаноид взяли сына буквально с потолка, никому толком ничего не обьяснив. Это как раз в духе Самары - наделать дел, а потом перевести стрелки на другого. Но дело ведь идет о ребенке, так что в таком вопросе Самара и Эйизаноид, которые, честно говоря, привыкли делать всё "на отьебись", должны были быть серъёзными.

 Однако, как мы видим, в истории происхождения Последнего Героя есть белые тайны, которые Джин обязательно хочет выяснить - ну, чисто для общего развития. Нет, ну всё-таки и правда интересно, чьим же сыном он окажется. Джин просто знает парочку людей, которые могли бы стать настоящими родителями этого засранца. Поэтому нужно выяснить эту тайну, а потом с уверенностью заявлять на весь мир, что бывшие Всевластители Тихого Океана наебали всех, сказав, что Айзек их сын. Джин, что б вы понимали, даже поставила перед собой задачу разрешить этот вопрос и рассекретить эту тайну.

 Недосказанностям, как говорится, не должно быть место.

 Думая обо всем этом, Джин глядела на безучастное тело девчонки впереди себя.

 И как раз в этот момент Джин оглянулась в сторону Архангела, Седрика и Анубиаса.

 - Седрик, открывай портал на Аскол. Анубиас, бери это тело. Архангел,... ты можешь ничего не делать, - скомандовала Джин.

 Все трое переглянулись, услышав новый приказ. Но Седрик пожал плечами в жесте "мол, что мы можем сделать против приказа?". Архангел одобрительно кивнул. Анубиас тоже не стал стоять в стороне и так же кивнул. Но все же сонение в Архангеле появилось. Если они хотели уже тихо мирно сваливать, зачем тогда Джин говорит забрать с собой тело девчонки. Это было странно. Но быстро Архангел вспомнил, где сидела Джин, и что ей со стороны тех самых кустов было все очень даже хорошо видно и слышно. Так что она видела и слышала все, что видели и слышали эти трое.

 Но все же поинтересоваться Архангел посчитал хорошим тоном.

 - Нахрен нам её забирать на Аскол?! Мы можем оставить её тут и забыть про эту всречу! Зачем мы будем её забирать?! - поинтересовался Архангел.

 Как можно постырей повернувшись на костылях, Джин окинула его грозным оценивающим взглядом:

 - В какой организации она состоит? Да, в Содружестве! Если мы её тут просто так оставим, то когда она придёт в себя, сразу расскажет о нашем появлении. Пираты потом предпримут попытку обороны острова, даже могут остаться здесь на некоторое время. А у нас уже всё запланировано, и недочетов в плане быть не должно! Пираты должны оказаться на Стариале! Там всё началось, там и закончится! Так что нам необходимо взять её с собой. К тому же, она из генеральской команды. Она может нам рассказать много других тайн противника! Уж лучше знать о враге больше. Ну что, доходчиво?!!

 Архангел, Седрик и Анубиас понимающе кивнули.

 После все посмотрел на Седрика, а он, ощущая на себе давление нескольких атмосфер, таки исполнил приказ Джин. Он поднял вверх рук с Перчаткой Влияния и таки наконец произвел заветный щелчок пальцев. Активация Камня Порталов не застаила себя ждать, и прямо у изголовья Азазель открыллся портал, который, как и просила Джин, вёл прямиком к Асколу. Нужно было лишь прыгнуть в него и отправиться к столь заветному острову. Проблема была только в том, что путь к Асколу, даже через портал, был слишком длинный и по времени мог бы продлиться чуть ли не целый день.

 Джин это волновать не могло. Она пришла, увидела результат действий Трио и отдала приказ. Больше её ничего не волновало - ни что тут присходило, ни то, как будет исполнен приказ. Поэтому оона просто стояла на месте, ожидая исполнения своего приказа. Анубиас, меж тем, на месте стоять на стал. Только услышав приказ, он тут хрустнул пальцами и шеей, а после подошел к Азазель и взял её на руки. Причем произошло это так небрежно, что голова девчонки свисала вниз. Волосы, которые так же опустились, самыми длинными и тонкими кончиками касались земли.

 Тогда Джин, пустив глаза под лоб от безалаберности Анубиаса, поправила голову девчонки. Теперь голова Азазель лежала словно как на плече Анубиаса. Парень обрадовался и потому уже был готов к тому, что бы тихо мирно свалить с этого острова и направиться на Аскол, в местную тюрячку. Еще совсем недавно Анубиас и сам сидел в тюрячке. Теперь же он вместе с Трио посадит туда одного из пиртов. Это крутое ощущение. Но еще круче Анубиасу стало в тот момент, когда Джин безо всяких слов указала ему рукой на портал. Анубиас все понял и потому, радостно улыбнувшись, ушел в портал.

 Архангел, судя приказу Джин, был второй, кто должен был зайти в эту магическую воронку. Понял это Архангел по тому страннму взгляду Джин и приглашающему жесту, что указывал на портал. В ответ на это он лишь пожал плечами, а потом таки отправился портал. При этом, проходя мимо Джин, он пару раз хлопнул её ладонью по плечу. Джин так же заметила в этот момент на лице Архангела яркую непримечательную улыбку. Но лисица не наблюдала за другом, и уж тем более не хотела видеть, как он войдет в портал. Во всяком случае потому, что она стояла к порталу спиной.

 И вот к ней подошел Седрик.

 На лице Джин от этого сразу же проскочиила улыбка. Она даже пустила взгляд в пол. Она просто не могла смотреть на Седрика, когда они остались вдвоем. Он завораживал её своим важным видом и тем, что теперь он стал носителем Перчатки - опять же, только временно. Но Джин не беспокоило это. Она знала, что Перчатка нахоилась в надежных руках - верней, на руке - поэтому так сильно не переживала, видя этот магический артефакт у кого-то другого. Во всяком случае потому, что к Седрику она испытывала смешанные чувства. Да и он уже да раза спасал её жизнь за прошедшие сутки. Он был, как минимум, достоин права пусть даже и временно побыть носителем Перчатки. Ну, должен же Седрик хоть раз вкусить плод того величия и могущества, которыми себя обременило Трио за годы влияния на пиратов.

 - Ты как? Нормально себя чувствуешь? - заботливо поинтересовался Седрик.

 Он дотронулся до рук Джин на костылях. Ладони Седрика согревали Джин теплом весеннего дня, принося в душу Джин, давно залитою кровью невинных врагов, невиданные доселе радость и чувство комфорта. Еще больше это чувство проявилось в тот момент, когда Седрик её обнял. Его крепкие опытные руки зажимали в сладостных обьятиях худощавое дрожащее от желания страсти тело Джин. Он прижимал её к себе. От этого Джин явно становилось горячо и приятно. Она улыбалась, когда Седрик проявлял инициативу в таком плане.

 После Седрик взял Джин за подбородок и чуть приподнял её голову. Их взгляды пересеклись. Оба улыбнулись.

 - Когда ты рядом, со мной всё нормально, - наконец ответила Джин на вопрос возлюбленного. Но после она кое-что додумала и решилась таки признаться. - Знаешь,... мне кажется, я начинаю искренне влюбляться в тебя!

 Седрик улыбнулся и обнял её за талию.

 - Хех, неужели? Что ж, буду стараться, что бы дальше так и было! - воскликнул он.

 Многозначительно улыбнушись, Джин ответила:

 - Ловлю на слове, Седрик! Буду ожидать от тебя знаков внимания, - однако, после он глянула на портал и вновь обратила внимание на возлюбленного. - На уже поора уходить отсюда.

 Седрик кивнул. Он уже и сам хотел предложить отправиться в портал, но радость нахождения с Джин в такой позе уж слишком подогревала его интерес. Интерес в чем, спросите вы? Ну, стыдно не знать, господа. Однако, отпраляться к порталу нужно было - он мог через какое-то время самолично закрыться. Поэтому Седрик и Джин решили оставить сой архи важный разговор на потом. Поэтому Седрик помог Джин повернуться на костылях, и уже вместе они пошли к порталу, который должен был перенести их на новый остров. При этом они обменивались влюблённым взглядами и загадочно улыбались...

 

 

 

Измерение Кошмаров

 Раннее утро следущего дня:

 POV Айзек:

У него и жены-то нет.

Да какая еще жена,

Если отроду шестнадцать лет,

А кругом вобще война.

Он и вырос на той войне,

На людей не имея зла.

Но достала его на войне

Пуля-дура из-за угла.

 

 Был пацан, и нет пацана!

Без него на земле весна.

---

Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!