Таких, как я, мужчины не навидят.
Таких, как я, лишь суками зовут.
Они совсем души моей не видят,
Ведь та душа - единственный мой друг.
Я просто позабыла слово верность,
Точнее нет - верна я лишь себе!
Не в силах я понять чужую ревность,
Как тот не понимал, что нужен мне...
Пускай они все думают, что сука,
Что не любила никого и никогда,
Ни разу что не поступала гулпо
И никому не отдавала всю себя...
Любить уже я просто разучилась,
Себя давно другому отдала,
А седрце вдребезги так часто билось,
Что склеить все осколки - не судьба...
Да и зачем - что б вновь его разбили?
Я больше не хочу игрушкой быть!
Поймите, я хочу быть сильной,
И за любовь - готова так же мстить!
Пока Архангел, Седрик и тем более Анубиас пытались прийти в себя, Джин делала вид, что с ней всё нормально, и что дальнейшая помощь ей не очень нужна. Она просто пыталась показать себя слишком независимой, слишком гордой. Можно сказать, что именно ради этого она и полезла в эт страшную ситуацию, при которой она подвергла смертельной опасности не только себя, но и всех остальных участников Трио. Конечно, Архангел и Седрик получили не очень значительные раны по сравнению с Джин. Анубиас вообще умудрился выйти "сухим из воды", не получив даже маленькой царапины. А вот Джин максимально постадала. У неё пострадали пальцы рук - с некоторых из них сорвались с мясом когти, в многих местах они были пронзены занозами, а в отдельных случаях занозы даже зашли под когти. Плюс множество мелких ран по всему телу от обвала камней в доме. Плюс наживое ранение в область живота, пускай и не очень глубокое. Плюс перелом всех пальцев ног, не слишком заметные переломы ступней и, конечно, открытый перелом большой берцевой кости в левой ноге. Последний перелом так и вобще со смещением - кость столько раз перемещалась в пространстве, что теперь на месте перелома образовалось смещение. Нужно было срочно кому-то одевать Перчатку Влияния и восстанавливать все ранения.
|
|
|
К слову о Перчатке.
Она лежала совем рядом с Джин, полностью готовая к началу работы. Похоже, все Камни в ней снова были активными. Все таки это было несколько странно, учитывая, сколько раз уже за прошедшее время камни сами "решали", когда им работать, а когда нет. Это еще раз доказывает, что Камни Влияния обладают неплохим таким коллективным разумом. Быть может, это ещё как-то проявит себя в будущем. Но это позже. Сейчас на разумнсть Камней Влияния всем было по сути наплевать. Все просто хотели более менее прийти в себя. Насчет перелома Джин Архангел, Седрик и Анубиас уже, конечно, были осведомлены. Однако, каждый из них словно немного побаивался первым оказать знак внимания. Не из-за того, что они зассали, а от того, что они попросту не знали, как реагировать в данной ситуации.
|
|
|
- Не... Н... Ненавижу! - сама себе сказала Джин, отчаяно пытаясь встать хотя бы на одну ногу.
Именно в этот момент она поняла, что у неё поражены обе ноги, и что встать она не сможет. Все из-за Перчатки Влияния. Казалось бы, зачем было лезть в такие опасные приключения, в которых она могла погибнуть? Конечно, только ради Перчатки Влияния. Другой причины нету, что бы прыгать по повозкам и телегам, пытаясь отнять то, что по факту тебе принадлежит. Но сегодня была такая ситуация, при которой это было необходимо. Хоть и пришлось немного пораниться, - ладно, вру, сильно пораниться, в случае с Джин - но Трио все равно выполнило свою миссию. Они все равно забрали обратно Перчатку Влияния, которую так безрассудно потеряли... из-за Архангела. Если только не его реакция на заживление Камнем Исцеления, всей этой нелепой ситуации не было б, а Джин не пришлось собой практически жертвовать.
Так вот!
Джин пыталась встать на ноги, но быстро поняла, что это невозможно.
Именно поэтому она попыталась сделать кое-что другое. Нужно было взять Перчатку Влияния, надеть её на руку, а потом щелкнуть пять раз подряд, дабы активировать Камень Исцеления. Перчатка лежала сравнительно недалекот от Джин, но что бы её взять, девушке нужно было проделать целое испытание. Испытание боли. Боли, что ей пришлось испытываь по стечению нелепых слчайностей, запущенных Архангелом. И вроде ситуация плевая восстановиться после таких ранений, но все же в Джин была сильна злоба к Архангелу по случаю того, что это именно он запустил цепь этих событий.
|
|
|
Тем не менее, при продвижении к Перчатке Джин пришлось испытывать новую ступень боли.
Она только немного дернулась вперед, как вдруг торчащая из ноги кость просто уперлась в какую-то ямку в земле и тянулась ногу на себя. Джин зажмурила глаза и снова прикусила губу от боли. По всему телу снова разошлась острая ноющая боль, которая позволяла разве что дергаться в конвульсиях. И Джин, стало ясно, могла так сделать, учитывая весь уровень боли в ноге. Но Джин была словно пьяна - она ощущала боль и всё равно пыталась лезть вперёд. Иногда с пьянчугами такое бывает - напьются и прут напролом, ничего не замечая. Про Джин сейчас можно было сказать тоже самое. Все таки она пыталась хоть как-то притянуть к себе Перчатку Влияния, что бы помочь сначала себе самой. Но как она могла помочь даже себе, если кость с ноги упиралась в землю и никак не хотела слушаться.
|
|
|
Это было страшно наблюдать со стороны.
Открытые переломы всегда очень страшные, особенно когда кость вырывается наружу так сильно, как это сейчас произошло с Джин. Возможно, она сегодня с утра не планировала так сильно поломаться. Она просто привела Трио на Джеддо, что бы вся компашка тут отдохнула от всего того, что было во время Клесьерозовского Прорыва. Ну а теперь она даже не может взять Перчатку, что бы всё исправить, а рядом как на зло ни одной сука палки, которой можно было бы дотянуться до столь нужного предмета. Джин была беспомощна и жалка в этих мнимых попытках дотянуться до обычной металлический перчатки с не очень обычным набором Камней. Это возможно было то самое, чего Джин все время боялась - стать беспомощной. Но еще больше ей пришлось это прознать в тот момент, когда движением сильно пораженной ногиона костью задела какой-то камушек. Снова она завизжала от боли, но уже с закрытым ртом. При этом она стукнула рукой в землю, осознав, насколько быстро человек может из "фрукта" превратиться в "овощ". С ней сейчас как раз была вторая "стадия".
- С... Седрик. Пом... Помоги, - беспомощно молила Джин, впервые после падения попросив помощи.
Джин понимала, что теперь она просто обязана была просить помощи у друзей, так как знала, что хотя бы этим троим она может доверять. Седрику Джин теперь доверяла больше. Все таки именно он принял на себя весь основной удар, уже когда Джин непосредственно падала на землю. Тогда же она и понимала его для себя значимость. К тому же, Джин мога пользоваться сейчас тем фактом, что она девушка, и поэтому просить помощи на законных основаниях. Это было ей по силу. Это сейчас единственное было ей под силу - беспомощно ползать на земле и просто умолять об оказании хот какой-то помощи.
Меж тем Седрик на месте лежать конечно не стал.
Только услышшав призыв о помощи, он тут же встал с земли и, немного обидевшись по случаю того, что он может стоять на ногах, а Джин нет, поспешил к ней. Первым делом Седрик хотел взять Перчатку Влияния, что бы потом с её помощью перевернуть Джин на спину и только потом уже начать оказывать помощь. Просто Седрик понимал, что самолично он перевернуть Джин не сможет - был риск только еще больше сместись пораненную кость. К слову о кости - самого Седрика чуть не вывернуло наизнанку, когда он увидел вблизи этот перелом. Сама кость, место прорыва кожи и немного земля вокруг были в запёкшейся крови, на которую всё ещё продолжал течь "свежачок", так сказать. Приплюсуйте сюда еще свисавшие вниз участки кожи, которые при переломе были повержены в первую очередь. На это без слёз не взглянешь. Конечно, Седрику было жаль, что Джин получила такие раны, - и он это не скрывал - однако, ему это не помешало немного поморщиться, когда он вблизи увидел всю суть проблемы. Кость очень сильно сместилась, а следовательно, нужно было скорое лечение.
Ну а пока Джин лежала на земле, сильно залитая кровью, Седрик успел схватить Перчатку Влияния. Теперь он понял, что даже сама ситуация позволяла ему использовать Перчатку. Архангел и Анубиас как-либо вмешиваться в это дело не станут. Они не будут брать у Седрика Перчатку, желая самим что-нибудь делать. Архангел, после того случая на Призмалле, когда он самолично пытался взять Перчатку в своои руки. Сейчас Архангелу этого было не нужно, так как он уже использовал её на Островах Битанского Архипелага. И ему этого хватило. Поэтому сейчас все плюсы были на стороне именно Седрика.
Тем не менее, схватив Перчатку, Седрик стал думать над тем, все таки использовать ли её для того, что перевернуть Джин на спину, или нет. Но все таки делать это руками было как-то не комильфо - просто потому, что все-таки был риск дальше испортить эту и без того сложную ситуацию с открытым переломом. А как-то вредить Джин Седрик уж точно не собирался. Но и как-то использовать Перчатку тоже было нельзя - кость, как оказалось, зацепилась за какой-то камушек и могла ещё больше выйти наружу при перевороте.
И тогда Седрик быстро все обдумал и принял правильное решение.
Он отложил Перчатку Влияни в сторону, а после сел на колени рядом с Джин. Смотреть на него она не стала, а просто бепомощно ждала помощи. Седрик же аккуратно, словно он брал на руки младенца, схватил ляжку Джин одной рукой, а другой - ухватился за её талию. Так он считал будет правильным, если придется её переоврачивать на спину. При этом будет удобно заживлять все раны. Причем удобно будет самой Джин. Поэтому-то она и не стала противиться действиям Седрика, осознав, что именно он хотел добиться.
И все таки, Джин немного кричала и стонала, когда Седрик переворачивал её на спину. При этом он действовал так аккуратно, будто он в данный момент разминировал бомбу, и нужно было делать все тщательно, что бы не бомбануло. Конечно, странная аналогия. Тем не менее, Седрику удалось перевернуть Джин правый бок. Со стороны это выглядело немного странно, однако, переворачивание спину могло сильно помочь. К тому же, был бы идеально виден весь фронт восстановительных работ, который Седрику нужно было сделать. Наконец, когда произошла только половина переворота, Джин немного помогла Седрику тем, что пыталась дальше сама повернуться непосредственно на спину. Но Седрик все же хотел брать инициативу на себя, поэтому он подложил по спину Джин свои ноги, сжатые в коленях. Когда это произошло, он положил её сломанную ногу на землю таким образом, что бы никаких поверждений дальше не случилось. Ну и уже после Седрик убрал ноги из-под спины Джин и чуть прополз вправо, продолжая сидеть на коленях. Тут рядом и вожделенная Перчатка лежала, которую нужно было уже одевать и начать производить спасение.
Седрик положил голову Джин себе на ноги, всё по-прежнему сжатые в коленях, а после таки взял в руки Перчатку Влияния.
Хотела бы Джин немного возразить по тому поводу, что Перчатку нужно одевать скорей. Но Седрик и сам это понимал. А потому он, лишь посмотрев в усталые заплаканные глаза Джин, таки надел Перчатку Влияния.
Сразу же после этого глаза Седрика засветились ярким свечением, по всего его телу стали расходиться лучевые дорожки энергии, а волосы развивались на непонятно откуда взявшемся ветру. Примерно такая же реакция тела Джн была в тот момент, когда она на Сайлосе инкрустировала в Перчатку Камень Ментальности. Седрику было круто ощущать все это и понимать, что через него проходит энергия всех двенадцати Камней Влияния, которые Трио собирало на протяжении почти всей жизни, и ради которых сегодня так нехило пострадала Джин.
Тем не менее, Седрик немного побаловался с Перчаткой - а по совместительству, тупо посмотрел, как она смотрится у него на руке. Это было здорово - видеть и ощущать на свое руке такой важный морской артефакт. Это было очень круто, особенно для Седрика, которому только сегодня выпал шанс испробовать Перчатку в деле. Архангел, как мы уже знаем, делал это в битве против пиратов на Островах Битанского Архипелага. Только вот тогда он получил Перчатку совершенно случайно. Сейчас же Седрик получил эту ламповую возможность намеренно, так как Джин считала более достойным именно его. Ну, она могла бы позвать на помощь Архангела, но он в таких тонких вопросах, как помощь вообще кому-либо был полным нулем. Да и к тому же, именно из-за его реакции на заживление раны в ноге вся эта погоня и случилась. Косвенно именно из-за Архангела Джин сегодня и пострадала в этой чертовой погоне.
Но это не беда - сила Перчатки Влияния взалена на плечи более ответственного человека, который точно знает, что делать с её силой и мощью.
И как раз это Седрик доказал, когда словно немного парадируя Джин пять раз подряд щеклнул пальцами.
Опять таки, все читавшие - надеюсь, такой контингент все таки присутствует - знают, что пять щелсков пальцев в Перчатке Влияния соответсвтуют жесту активации Камня Исцеления. Важная вещь, на самом деле, которая позволяет оживлять почти умерших людей, залечивать раны или лечить переломы прямо сразу после травмирования. Конечно, может быть слишком лайтово иметь в своем арсенале такой Камень Влияния, но без него некуда. Если б его сейчас не было, то Трио, возможно, могло и не пережить Джеддо. Джин - так тем более. Она же не только поламалась конкретно, но еще и получила много других ран, к примеру наживое ранение в живот. И это явно не радовало ни саму Джин, ни Седрика, что сейчас сидел рядом и нежно гладил её по голове непосредственно металлом Перчатки.
Активация Камня Исцеления таки дала плоды - как только он активировался, Джин стало в разы легче. Нога сразу же ощутима избавилась от болевых ощущений, руки тоже, все остальные мелкие раны, аля порезы и ссадины, тоже перестали давать о себе знать. Дышать же так и вообще стало проще. Джин вдохнула полную грудь воздуха, широко раскрыв глаза и даже немного выгнув спину. После этого она, делая глубокий выдох, глянула на Седрика. На его лице проскочила совсем маленькая улыбка, которая вселяла призрачную надежду на то, что сейчас все муки закончатся.
Как раз это и начало происходить.
Седрик и Джин стали наблюдать, что вся кровь, что текла с её тела, неожиданно перестала это делать и начала стекать обратно. Вся та кровь, что уже запеклась, вмиг становилась вновь свежей и так же текла обратно в тело. Все мелкие ранения, порезы и ссадины моменально затянулись, оставив после себя лишь совсем мелкие шрамы. Но увидеть их можно было лишь при долгом и изнурительном просмотре. Так же было и с бровью Джин, где, как мы знаем, у неё остался шрам после попадания пулей. Там кровь так же из запёкшейся стала свежей и затекла обратно в тело. Само ранение на брови быстро затянулось и так же стало совсем небольшим шрамом - увидеть его, опять таки, можно было только при детально осмотре. Вот ведь засада - Камень Исцеления мог залечивать раны, но при этом обязательно оставались шрамы, которые нельзя было никак потом убрать. Это был разве что единственный минус этого Камня.
Та самая кость, что торчала из ноги, так же как и кровь, стала затягиваться обратно. Вместе с этим с губ Джин вырывались крики и стоны. Боль была страшной, даже в момент исцеления. Это тоже можно было назвать побочным эффектом Камня Исцеления - залечивать переломы он может, но избавлять от боли собственно перелома не может. Ну да ладно, вытерпеть можно. Это же все таки залечивание перелома, а не его дальнейшее ухудшение. Поэтому Джин не особо расстраивалась - она лишь не могла стерпеть эту боль, что была в ноге. Это был первый раз, когда она испытывала такие сильные болевые ощущения, первый в этом плане опыт. Всё, как говорится, надо попробовать в этой давно сгнившей жизни - у всех только один шанс на жизнь, поэтому надо брать от неё всё.
Меж тем, Седрик не мог не заметить, что так же деформировались ступни Джин, становясь в нормальное положение. Из этого парень сделал весьма очевидный вывод - у Джин был не только открытый перелом большой берцовой кости, она еще умудрилась сломать и ступни ног. Не говорила Джин Седрику еще и того, что ноги у нее были разбиты максимально - все пальцы ног, ступни и, конечно, открытый перелом. Это все, ясное дело, приносило много боли, даже в момент своего заживления. Увидев заживление ступней Джин, а так же глянув на заходящую обратно в тело кость, Седрик сделал брови домиком, понимая, что он никогда не сможет себе простить того, что он не оказался рядом с ней в нужный момент и не оказал должной помощи в битве против того мужика. С этим же взглядом Седрик посмотрел на Джин.
И он увидел стоящее того, что бы на это глянуть - Джин плакала.
Она своим взглядом цвета травы выказала полную свою беспомощность и понимала, что ещё некоторое время не сможет нормально ходить. Может быть, сутки, а может и двое суток, но времени на полное восстановление костей должно уйти много. Седрик продолжал гладить Джин по голове рукой с Перчаткой. Другой же, свободной рукой, он взял её ладонь. Сразу же Седрик увидел, что и руки у Джин были израненны. Ну, были израненны - сейчас-то её тело полностью восстанавливалось от всех тех ранений, что она получила в течении погони по улицам Джеддо. Тем не менее, из пальцев Джин выпадали длинные занозы, которые она получила в момент прыжка на корму повозки. Те когти, которые она сорвала с мясом, просто материализовывались на руках. Из-под других когтей выпадали те самые занозы. Иногда они выпадали просто из мягких подушечек пальцев. И это тоже было больно. Кровь с заноз, кстати, тоже стекала обратно в тело, когда эти мелкие деревянные щепки падали на свитерок Джин, а с него уже непосредственно на землю. Плюс еще с её рук пропадали отёки, что большими синюшными дорожками раходились по рукам. И так же вздувшиеся вены и сосуды тоже приходили в нормальное состояние и становились уже лишь небольшой историей.
Так же, конечно, заживали все те раны, что Джин получила непосредственно при обвале потолка в той злосчастной квартире. Например, то самое ранение в сгибе локтя тоже уже перестало существовать, оставив на своем месте уже явно заметный шрам. Так же и все остальные ранения, оставшиеся после обвала потолка в том помещении, затянулись так же быстро. После себя они оставили только малозаметные шрамы. Боль от этих ранений прошла.
Но вот боль от затягивания кости в ногу все еще большими уколами расходилась по всему телу, наполняя Джин уверенностью в том, что все эти муки никогда не закончатся, а боль останется на всю оставшуюся жизнь и будет словно тень прошлого её сопровождать. А у Джин и так прошле было не очень радостным, что бы еще и испытывать эту боль всю жизнь и фактически носить её в себе. Но это тольк Джин так казалось. Она просто не могла терпеть всей это боли и как можно скорее хотела от неё избавиться. Она просто раньше никогда не испыттывала столь же сильных болевых ощущений, поэтому и подумала, что теперь обречена вечно испытывать этот свой открытый перелом. К тому же, она девушка. А каждая уважающая себя девушка все болевые ощущения воспринимает слишком сильно.
Однако, ждать оставалось лишь немного.
Кость уже затянулась внутрь ноги и по возможности начала восстанавливаться. Джин при всём этом процессе испытывала боль и постоянно сжимала в излеченных руках края кофты Седрика. Он не был против этого, так как понимал, насколько залечивание перелома - вообще любого перелома - всегда очень болезненное действие, даже если при этом используется один из Камей Влияния. Тем не менее, кость хотя бы затянулась внутрь, а это уже здорово.
Порванная во время перелома кожа, что до всего этого момента свисала вниз небрежно порванными кусками мяса, сейчас уже просто залечивалась, страстаясь и избавляясь от крови, что запёкшимися слоями была на коже сверху. Эта кровь моментально стекала внутрь ноги, где можно было заметить, как оторванная часть кости срастается с той, что шла чуть ниже колена. Ну просто разрыв кожи в этом месте был такой большой, что можно было напрямую смотреть на кости. Этой возможности Седрик как раз упускать не стал, продолжая держать левую ладонь Джин и гладя её по голове.
Самый громкий и звонкий стон раздался в тот момент, когда обломки костей таки сошлись и моментально начали срастаться. Вот бы в больницах использовались такие магические артефакты - хех, тогда б и не болел никто. Кожа сраслась быстро, и Седрику не довелось увидеть окончательный процесс воосстановления большой берцовой кости. Это сейчас и не было главным. Кость была в теле, сраслась со своим же обломком, а значит, перелом излечен. Кожа сраслась, как было сказано, быстро, при этом оставив на ноге такой же заметный шрам, как и на сгибе локтя. Ступни и пальцы ног так ж были излечены, уже не требуя дальнейшего лечения. А оно и не нужно было - исцеление закончилось довольно удачно.
Джин прерывисто дышала, понимая, что все мучения и боль закончились. Конечно, еще небольшое давление в костях ощущалось, но сам перелом был устранён. Так же она заметила, что Седрик заживил и свои раны. У него, как мы знаем, в процессе погони, была прострелена левая нога и её стопа, из-за чего он буквально влетел в стоящий рядом барчикус, снеся там своим телом двустворчатые двери. Это, конечно, было комично - ну, выпад Седрика после ранения сразу в бар. Так сказать, что бы сразу продезинфецировать рану. Архангел же получил ранение чуть посильней - мушкетной очередью ему порвало правый бок, сделав ему там кровавое мессиво. Мужик тот целился метко. Хотя, он, наверное, хотел попасть Архангелу в голову. Но получилось в бок. И так поолучилось "не плохо" - бок Архангела и правда превратился в кровавое мессиво, которое можно было аля какой пазл собирать по частям в прежнюю часть тела. Анубиас, жопа наглая, не получил в процессе этой погони вообще никаких травм. Он лишь отделался небольшим испугом, когда Джин совершенно случайно зарядила ему Перчаткой Влияния по лицу, когда падала с телеги прямиком на Седрика. Это было... занимательно. И все же, Анубиас остался единственный, кто в этой схватке с хозяином телеги не получил вообще никак ран. Хотя, он же самолично добился того, что ему по морде ударила старая доска, а после добавил ещё и злющий кандилябр.
Так и вот!
Пока залечивались все раны Джин, Архангел и Седрик тоже оказались подвержены влиянию Камня Исцеления. Их раны моментально залечились, так же став небольшими шрамами. При этом из ран Седрика и Архангела выпадали пули, осыпаясь на землю небольшими кучками. Так же кровь с этих пуль стекалась обратно в тела двух участников Судьбоносного Трио, после сами раны превращались лишь в неприятное воспоминание. Это тоже было здорово. Однако, Седрик тоже почувствовал немного боли. Вообще-то, он терпел боль и в тот момент, пока залечивались раны Джин - просто он не подавал вида. Все-таки, он парень и должен терпеть всякую боль. Да и боль там была пустяковая. Это вот Джин могла позволить себе немного поплакать, так как она была девушкой, и для неё сдерживание эмоций было не таким уж важным. К тому же, Джин было всё равно, что её плач мог кто-то услышать. Она терпеа страшную боль, а значит, она имела полное право заявить о ней, крича при этом на всю Ивановскую. Седрик это понимал. Да и не важно это было. Главное, что был залечен перелом. Об остальном думать уже просто не хотелось.
Тем не менее, Джин все таки попыталась хоть как-то двинуть до этого сломанной ногой, что бы проверить, сраслось ли там всё после такого чудного исцеления. Конечно, при движении ногой она издала небльшой хруст. Видимо, кость сраслась, а некоторые суставы остались невосстановленными. Это было логичным. Но, тем не менее, это было не так важно, потому что сама нога была снова полностью функциональна.
Единственный минус - нога не могла полноценно стоять на земле.
Если есть среди читающих такие люди, которые могут на часок засесть в туалете, вы знаете, что если долго пересидеть ноги, они могут затекти, и идти потом становится трудно. А еще когда ноги отходят от такого состояния, они немного побаливают. Джин сейчас чувствовала такое же ощущение. Ноги её словно затекли, из-за чего на них было сложно даже просто наступить или нажать пальцем. Это Джин хотела сделать, но воздержалась, увидев, что Седрик тянет к ней руки. Он снова хотел ухватить её за ляжку и талию. Зачем он хотел это сделать, неизвестно. Но предположить кое-что можно было. Ну и как Джин предположила, Седрик попросту хотел поднять её на руки, что бы ей не пришлось ходить на больных ногах и дальше не испытывать болевые ощущения, которые все еще немного прослеживались в уже даже заживлённой ноге и могли все-таки нанести хоть какой-то мало-мальский вред. Со стороны Седрика это было очень даже благородно - он волновался настолько сильно за свою даму сердца, что решил даже некотре время поносить её на руках, что бы облегчить ей жизнь. И это явно подняла авторитет Седрика в глазах Джин. Мало того, что он все таки бросился спасать её и залечивать её раны, так он еще и позволил себе проявить подобную инициативу. Это по-мужски.
- Седрик, ты чего делаешь, а? - дрожащим и даже испуганным голосом произнесла Джин.
В этот момент он как раз поднял Джин с земли.
Конечно, залеченная рана в ноге Седрика не обладала таким "послевкусием", поэтому ему на ногу становиться не было ни трудно, ни больно. Поэтому он с лёгкостью поднял Джин с земли, держа при этом её на руках. Сразу же Джин поняла, насколько Седрик сильный, что мог выдержать её несколько... толстый зад. Так думала только Джин - ну, что она жирная. Обычная делема каждой девушки считать себя жирной. Но все же Джин в этом плане не была фанатичкой, просто она тоже считала, что у неё в теле есть пару лишних кило. И так же Джин думала, что задница её тоже жирная. Хотя на самом деле, её задница не такая уж толстая, но все равно очень симпатичная. Джин пока об этом никто не сказал - убьёт нахрен. Если Джин что-то про себя подумала и поверила в это, то переубедить её очень сложно. Седрик об этом знает не по наслышке - он-то уже был с Джин в отношениях не один раз. Теперь он просто хотел возобновить с ней отношения, что бы снова вкусить эту радость семейных отношений двух влюбленных сердец. Возможно, после сегодняшнего случая, Джин будет к нему более благосклонна.
Джин же в этот момент вцепилсь в Седрика как в спасательный круг. Её глаза были широко раскрыты, а зрачки стали маленькими точками. Такой взгляд всегда говорит о том, что Джин пытается выразить удивление. Да и так это было понятно - очень давно её не держали на руках. Именно поэтому, опасаясь возможности упасть, Джин ухватилась обеими руками вокруг шеи Седрика, а на лице выдавила оскал, который выказывал страх. Брови в форме домиком чуть приподнялись. Все это указывало на то, что Джин реально была удивлена от такого действия Седрика.
И конечно, Джин была радостна от того, что он поднял её с земли таким образом.
Она страшилась упасть и держалась за него как могла, а он с небольшой улыбкой на губах лишь смотрел на неё с плеча. При этом Седрик замечал, что Джин реально боялась упасть с его крепких рук. Но это было невозможно - Седрик держал её крепко и отпустить явно не собирался. Он Джин любит и вряд ли сделает ей как-то обидно. Поэтому он в данный момент просто смотрел на её боязнь упасть вниз. Сама же Джин, хоть и реально боялась в данный момент, все равно испытывала от этой ситуации радостные чувства. От Седрика несло каким-то теплом и домашним уютом. Казалось, лёжа у него на руках, она не будет знать никаких проблем, что он будет брать на себя всю ответственность. В этом плане Седрик был отличный романтик, в понимании Джин.
- Просто наслаждайся моментом, моя дорогая. К тому же, иным образом я не мог бы доказать тебе, что я тебя люблю, - пояснил Седрик нежным голосом - как это только было возможно с его грубым и червствым тэмбром.
Джин навострила уши.
Седрик сказал, что любит её. А это говорит о многом. Например, что он точно готов быть с ней и хочет добиться заимности с её стороны. Конечно, Седрик не на поле боя довольно прикольный, радостный и милый раздолбай и заспиздяй, с которым обычной девушке можно жить прекрасной жизнью. Но Джн не совсем ведь обычная девушка - она эмоционально нестабильна, и это уже скорее факт. Поэтому Седрик прекрасно понимал, что отношения с Джин могли проходить по принципу "ненавижу тебя, но люблю!". Отношение с Джин это как минное поле или игра с некачестенной питардой - никогда не знаешь, когда рванёт и куда полетит. Но все же, Седрик любил Джин, так как за время влияния на пиратов и за время всех приключений, пройденных вместе, Седрик уже просто привык ко всем заебонам Джин и знает их наизусть. Поэтому он знал, что его будетт привлекать в ней - оставшаяся за годы знакомства непредсказуемость.
Меж тем Джин повернула голову к лицу Седрика. Он прикусил губу и продолжал улыбаться. При этом он подмигивал бровями, на пару секунд переведя взгляд на губы Джин, а после на ключицу, которую можно было видеть в вырезе этого летнего свитерочка. Джин заметила этот соблозняющий взгляд, который словно раздевал её. Она понимала, что Седрик за последнее время стал для неё не просто очень близким другом - дружба давно переросла в нечто большее. В нечто горазо большее. Седрик это давно уяснил, а Джин, похоже, только сейчас. Как жаль, что для осознания того, что парень её мечты все время был рядом, Джин пришлось так пострадать сегодня. Она, конечно, понимала, что Седрик её любит, но полноценно признаться, что она его тоже... Она не могла так сказать. Верней, как раз таки могла - просто стеснялась. Он сегодня использовал Перчатку Влияния, что бы залечить её раны, а это уже говорит не только о том, что Седрик выполнял приказ - он спасал свою любимую.
И даже если Джин боялась признаться самой себе, что она любит Седрика или сказать ему, она позволяла ему любить её. Это было логично, да и Седрик не нуждался в этом плане разрешения со стороны Джин. Он всегда её любил - просто порой чувства затуплялись, или они ссорились. Но теперь, кажется, в их отношениях возник прирост позитивных моментов, ведь Джин... В общем, она решилась.
Джин решилась сказать о своих чувствах Седрику.
- Я, кажется, тоже начинаю искренне в тебя влюбляться, - выдохнула Джин на одном дыхании.
При этом она дотронулась ладонью до его щеки и смотрела ему прямо в глаза. Сейчас их от поцелуя, казалось, отделяло только их положение, в котором они были. Тем не менее, это не помешало Джин податься немного вперед. Она всего лишь уткнулась любом в его лоб. Таким образом они смотрели в глаза друг другу и радстно улыбались такому врепровождению. Седрик, конечно, был рад, что Джин снова дала согласие на отношение с ним. Раньше они уже были влюбленной парой. Но тогда они поругались по пустяковой причине и разошлись, оставшись лучшими друзьями. Теперь они все начали по новой. Просто сейчас Седрик был точно уверен, что по прошествии множественных пержеитых отношений с Джин от точно знал, чего хотел добиться от неё в соместной жизни. И нет - это было не сексуальное удовлетворение, извращенцы! Седрик надеялся получить от Джин семью. Он хотел создать с не семью - возможно такую, где каждый день развался б веселы радостный смех, по дому бегали б детишки, а с Джин было бы идеально взаимопонимание.
Джин тоже была уверена, что Седрик был самым лучшим для неё вариантом. Так удачно, что они встретились по прихоти Посейдона, потом уже на службе у него став по-настоящему крепкой парой. На тогда, на службе Посейдона, Джин и Седрик не были как таковой парой - тогда у них все только начиналось. Но потом пошли отношения, сомнительное семейное счастье. Сейчас могло быть тоже самое - только счастье могло быть искренним, как любовь Джин к Седрику. Опять таки, любовь эта была взаимной, просто Джин уже так отвыкла от всех этих отношений, что она уже просто утратила в этом деле уверенность и смелость. Иными словами, она теперь больше не осмеливается сделать первый шаг в отношениях с каким-либо парнем.
Неожиданно оба этих любовника услышали кашлянье в руку, словно кто-то пытался их прервать.
И они прервались.
Спереди них был Анубиас - как раз он и кашлянул в руку. Сбоку стоял Архангел, осматривая новый шрам на теле. Седрик нехотно посмотрел на этих двоих, словно этим старался без слов намекнуть, что они и правда прервали такой слоавный момент. Но и Джин понимала, что сейчас было не время обсуждать их влюблённо увлечение друг другом. По крайней мере, не сейчас и уж точно не здесь. Их отношения они могли обсудить многим позже, когда окажутся на острове, полностью подвластном их юрисдикции. Тогда уже можно будет это все обсудить и нормально попробовать закрепить акт возобновлённых отношений. Ну, тут теперь извращенцы могут ликовать - сейчас был намек на секс между Джин и Седриком. Так что ликуйте, извращенцы.
Меж тем, и сам Седрик понял, что здесь было не самое лучшее место для того, что бы обсуждать отношения. Поэтому Седрик понял, что надо срочно валить отсюда. Они уже достаточно отдохнули, что бы с городостью сказать, что можно уже направляться дальше продолжать осуществлять трудную работу длиною в жизнь. Возможно, это было немного опрометчиво бросать на дальнейшие боевые действия, когда они устали от такого "отдыха", что был на Джеддо. Больше скажу - с целью отдохнуть от битвы за Клесьерозу Трио сюда и прибыло. Но тут их ждало только небольшое разочарование, кровь и боль. Но теперь всё это было пройдено, а значит, они могли отправляться дальше. К тому же, Война их спрашивать не будет - надо же дальше раздувать этот надуманный конфликт, что бы погубить как можно больше людей. В этом плане Трио было все равно - ну, насчет количества смертей в Тихоокеанской Войне.
- Уводи нас отсюда, - попросила Джин.
И тогда Седрик, глянув на Джин все тем же соблазняющим взглядом, обрати внимание на Архагела и Анубиаса. Те одновренно показали жест, что пора уже и правда валить отсюда. Оставалось лишь открыть портал и уйти. Но куда они могли направиться, учитывая, что до очередной встречи с пиратами им еще нужно некоторое время ждать. Хотя, и надо все таки немного отдохнуть, а потому подойти может и тот остров, где уже под ночь должны оказаться пираты. Отличная идея направиться именно туда. По очередному взгляду на Джин, Седрик словно получил на это добро.
Поэтому он чуть приблизил её к себе той рукой, на которой была Перчатка Влияния. Джин еще более крепче стала держаться за Седрика, который в данный момент просто глубоко вздохнул, а после шёлкнул пальцами, таки открыв вожделенный портал...
Земля, неизвестный остров
Поздний вечер того же дня:
POV Азазель:
" К ак он мог?! Неужели я была с ним настолько плоха, что он мне изменил?! Или я, быть может, сама дала ему повод?!"
Такие мысли крутились в голове страшным водоворотом и мешали сконцентрироваться, когда я шла к носовой части флагманского корабля. Я решила больше не пить после того случая в первой половине дня, когда совместно с Эйизаноидом узнала про измену Айзека. Я до сих пор так и не отошла от этого. Я узнала, что мой же парень мне изменил. Айзек был со мной, но при этом ходил трахать свою мамашу. Самара тоже хороша - взяла его соблазнила, когда после фиаско в десятом противостоянии утратила мужа. Ей тогда, видимо, захотелось новых отношений, а тут как раз Айзек рядом был. Вот она и оприходовала его. Потом у них ещё и ребёнок родился. Зашибись! Я за них рада - на самом деле нет, это был сарказм.
А мне теперь как быть? Как мне теперь смотреть в глаза Самаре и Эйизаноиду, когда я знаю всю правду? И главное - как теперь жить после этого?
Это ж надо было связаться с этой... мерзопакостной семейкой! Мало того, что Самара в первые годы своего капитанства погубила большое количество людей. И как будто этого было мало, она еще и сына своего загубила на этой чертовой отврательной войне. Сейчас я конечно понимаю, что Самара в одиннадцатом проотивостоянии не захотела признавать поражения, а потом её команда, участницей которой я так же являюсь, сильно пострадала. Мы тогда вновь потерпели фиаско, вновь понесли потери. А чуть позже началась Тихоокеанская Война, вину за начало которой возложили на генеральскую команду Пиратского Содружества. Опять таки, я являюсь участницей и генеральской команды тоже. Очень удобно, вы скажите. Но нет - нихрена это не удобно.
Однако, сейчас, когда я шла по палубе "Смерти Судьбоносного Трио", в голове появилась мысль, что Айзек меня подло обманывал. Он был со мной, а потом уходил, что бы быть с ней. Это подло. Это мерзко. Вы представляете - он говорил, что любит меня, а на самом деле подло обманывал. Он водил меня за нос, а ему наслово верила. И все это мне пришлось узнать в тот момент, когда я и сама уже беременна от Айзека. Как на это все реагировать, я просто не знала, думая уже просто покинуть Пиратское Содружество и направиться искать своё место в жизни. Иного выхода из этой ситуации я не вижу. Хотя, нет, есть ещё один - забыться в пьяном угаре. Но поскольку я решила все таки родить этого ребенка, я не могла пить.
Хотя, зачем, спрашивается, нужно было рожать этого ребёнка - кому он нужен?! Самаре?! Эйизаноиду?! Или, быть может, мне?! Мне этот злосчастный ребенок не был нужен после того, как я узнала, что его отец злостно и часто мне изменял. Да и смысла в этом нет никакого. Если бы я, например, родила б этого засранца, а потом выкинула его, тогда б ладно. Но зачем? Зачем мне коверкать свои лучшие молодые годы на рождение, а после воспитание ребёнка изменника.
Однако, с совершенно другой стороны если посмотреть, нельзя же вымещать злобу не ребёнке - в конце концов, он ребёнок, да и к тому же еще не родился. Следовательно, он не мог быть виноват во многих проблемах своей матери. Винить своего будущего ребёнка в проблемах настоящего я ни в коем случае не могла, так как это и правда было глупо со стороны.
У меня, однако,... просто нету слов, что бы описать всё то, что сегодня узнала из слов лично Самары. Я никак не могла поверить в то, что Айзек оказался обычным изменником. Теперь становятся понятны многие моменты, которые раньше я сводила на нет из-за нелепых оправданий Айзека. Например, самый яркий такой случай, который кстати был совсем недавно - на Сайлосе Самара якобы в шутку зафлиртовала с Айзеком, на что я отреагировала ревностью. Тогда я рванула в потерянный лес Сайлоса, где меня через некоторое время нашли Айзек и Хот Род. Тогда у меня и Айзека произошла самая серьезная ссора за время наших отношений. Я тогда прдъявляла ему обвинения в измене, а он оправдывался. В конечном счете оправдался. Он тогда мне сказал, что ничего у него с Самарой не было, и мне лишь показалось, что она там показывала флирт. Я еще тогда подумала - "та не, как она могла флиртовать с сыном, если тогда была в обьятиях мужа". Теперь становится понятно - очень даже Самара тогда могла это сделать. Она же самая обыкновенная шлюха, которая хрен пойми как получила капитанское звание. Хотя, зная крысиную натуру Самары, можно сделать один весьма правильный вывод, из которого становится понятно, как она стала капитаном - насасала!
Возможно, так и было.
Тем не менее, меня не очень волновало то, что там было в прошлом у Самары. Прошлое шлюхи не интересно - ну, ебали её, что тут может быть интересного. Меня больше волновало то, было ли желание Айзека изменить добровольным, или он все таки был соблазнен. Ну, мы ведь понимаем, что Самара в вопросах секса опытная тварь. Может, она кого-то уже раньше соблазняла, а навык остался. Вот она и применила этот "навык" на собственном сыне, в очередной раз доказав, что она шлюха. И ладно, если б они так бы просто один или даже несколько раз этм занимались - они еще ребёнка родили. Ага, как будто этого было мало. И после этого я не очень дружелюбно отношусь к Айзеку. Конечно, о покойниках либо хорошо, либо никак. Но в данный момент я просто не могла контролировать эмоции. Я узнала, что мой парень мне изменял, и я долна при этом быть спокойной?! Нет уж, простите. Я теперь себе обещаю, что больше никого и никогда не полюблю - зачем снова попадать в этот любовный капкан и становиться частью конвеера деторождения. Никто больше не увидит моих слабостей. Никто.
Меж тем, шла я по палубе непосредственно на носовую часть корабля.
Палуба флагмана за весь сегодняшний день была до блеска отмыта, а ту дыру в полу, что мы сделали сегодня утрм мастерским взрывом, начали постепенно заделывать. Понятно, что сейчас, уже практически ночью, никто бы не стал туда лезть и что-то там ремонтировать. Сейчас всем хотелось переспать это дело, желая набраться во сне новых сил на то, что бы в случае чего быть готовыми к драке с Трио, которые могут напасть в любой момент. Азазель, конечно, больше не хотелось встречи с ними, но она знала, что после Сайлоса война сразу же не остановится, и придется еще некоторое время потратить на то, что бы повоевать против официальной океанской власти Судьбоносного Трио. Да уж, Трио свою власть успели сделать официальной. Так что Пиратское Содружество выступает в роли эдаких повстанцев, которые пытаются спасти мир от огромной тоталитарной машины, подчиняющей под себя букваьно каждый день все больше и больше островов, уничтожая почти на каждом из них обычное мирное население, которое Трио ничего не сделали.
Трио, конечно, твари конченные до последнего вздоха, но Айзек теперь, после всех этих откровений, встал на одну черту с ними - такая же сволочь. Опять таки, он был со мной, говорил, что любит, а на самом деле пытался этим скрыть свою заинтересованность Самарой. Естественно, в моих глазах Айзек уже не был героем или что ещё. Какой он, нахрен герой - всего лишь... тварь дрожащая, которая не смогла решить из двух девушек, кого ему трахать и которая решила пойти на гениальное решение и трахать двоих сразу. Подонок! Тварь! Гавнюк! Мудло! Кабель и бабник!
Все парни, как говорится, одинаковы. Все они изменяют своим девукам. Я теперь в этом убедилась самолично на наглядном примере. Правда, для того, что бы это осознать, пришлсоь потратить полтора года - именно через такое время я узнала, что мой любимый человек очень сильно ранил меня в душу. Верней, ранил в душу все эти полтора года, что шла война. Конечно, зачем ему нужна была я?! У него было Самара, которая раздвигала ноги по одной только просьбе - для неё это, как бы, обычное дело. Поэтому я не удивлена в том, что Айзек кидал палки именно с ней. Больше не с кем. Хедер была в отношениях, и ей до Айзека, как до парня, не было интереса. А больше девушек у нас в генеральской команде нету - ну, кроме меня и Самары. И как для Айзека было удачно, что он оприходовал нас двоих. Вот ведь правда подонок! Я ему никогда не прощу измену, как бы я его не любила такого дебила и придурка.
И да, можете линчевать меня за это, но я до сих пор любила Айзека, не смотря на то, как низко он со мной поступил. Это разве был поступок мужика? Нет, это был поступок труса - каким Айзек, по сути, всегда и был, привыкши только скрываться за своими родителями и пытаться как-то что-то исправить из-за их спин. Это не герой. Вообще даже не человек. Тварь дрожащая, как я уже сказала. И эта тварь погубила вместе с собой на Сайлосе много молодых ребят, которых просто покромсало на части Трио. Если бы не Айзек, этот план с разделением Содружества на Сайлосе никто бы никогда не предложил. Но он предложил этот план, а Самара тут же дала добро - ну, что бы обрадовать любовника таким подгоном. А там, на Сайлосе, каждую минуту погибали ребята, отдавая жизни ради Содружества, которое лишь немного опечалилось от этих смертей, а потом дальше повело молодых парней умирать в боях Тихоокеанской Войны. Айзек был в этом массовом геноциде на Сайлосе лишь эдаким посредником - его в этом плане можно назвать не героем, пожертвовавшим всем ради всех, а посланником смерти, из-за которого погибло слишком много хороших людей, которые только начинали жить и познавать этот сложный жестокий и страшный мир. Айзек их всех погубил.
Так что никакой Айзек не последний герой - всего лишь трус и изменник, которого назвали героем.
И теперь-то, конечно, становится понятно, почему этот так называемый герой ушел в позорное изгнание, боясь вступать в бой с Трио и как-то спасать от них. Хотя, кого там может спасти самый обычный трус, который всегда надеялся на свою семью. Сейчас если проинализировать все те приключения, что наша команда прошла во время десятого и одиннадцатого противостояний, то становится понятно, что Айзек тогда не очень показывал себя в качестве героя, который реально был готов бросаться на амбразуру, что бы спасать всех и вся. Тогда он был обычным неразумным подростком - с которым я по глупости связалась. Ну, кто ж знал, что он в итоге так со мной поступит. Я не знала этого тогда и не узнала бы сейчас, если бы вмесе с Эйизаноидом не подслушала тот уже можно сказать судьбоносный разговор. Все таки, признавать, что Айзек мог оказаться предателм, очень трудно для меня, учитывая, через сколько всего мы прошли. Это всегла сложно осозновать, что твой знакомый, друг или любимый оказывается для тебя предателем.
Плюс еще на это время играло чувство недавнего фиаско в, можно сказать, первой половине двенадцатого противостояния. Дурак был понял, что посокольку в истории с Сайлосом мы потерпели фиаско, то дальнейшее противостояние не закончено. Хотя, Трио распространяет слух по планете, что Пиратское Содружество, участники которого выступают в качестве повстанцев против океанской дикдатуры и "благих намеренний" Архангел, Джин и Седрика, очень тупые. Потому не все могли понять, что проигрыш на Сайлосе, а после и на Клесьерозе был полноценным фиаско. Но мы, опять таки, понесли фиаско с высоко поднятой головой и осознанием того, что скоро всё Пиратское Содружество сгорит в пучине своих разногласий и лживой морали. Сколько раз нечто подобное уже происходило за врем войны в процессе особо важных боевых операций, затягивающихся порой на несколько месяцев. Так что одно из немногих "достоинст" Содружества - мы умеем нелохо проигрывать. И, видимо, многим нравится эта закостенелая позиция.
Многим. Но не мне. Не после всего слчившегося за время войны.
И все равно всё это было сложно осознать, так как я была с Айзеком в отношениях слишком долго. Полтора года лезоблюдства и выказывания сомнительных любовных чувств, а в конце потом узнать, что он изменил мне. И ладно с кем - с мамой своей! Это ж, оони и Эйизаноиду рогов настивили. Блин, похотливая какая-то семейка. Как на зло, я с ними связалась в десятом противостоянии, возжелав отношений с Айзеком. Тогда я совершила самую страшную ошибку в жизни. Конечно, скажи бы мне тогда кто-нибудь, к чему приведёт этот шальной романчик, то я бы постаранилась Айзека и не приводила его в чувство своим поцелуем. А все знают, что я отношусь к древнему роду русалок, что могут менять облик на человечий. И если такая, как я, русалка - именно девчонка - поцелует хоть раз какого-то парня, то он будет обладать парчкой полезных качестве после этого - 1) не сможет никогда утонуть, потому как при поцелуе передаётся непотопляемость, 2) станет парнем той русалки, что его поцеловала. И тогда, в десятом противоостоянии, когда после жестокого боя с Трио Айзек валялся на земле в безпамятстве, я на свою беду его пожалела.
Тогда же я подарила ему этот самый "волшебный поцелуй".
Понятно, что после такого Айзек и стал заводить со мной отношения, беря одеяло инициативы с свои руки. И это было единственным, в чём его можно было назвать смелым. Только в вопросах наших отношений он был смелым и не боялся признаваться в резко заигравших чувствах. Ну а я, как дура, просто повелась на эти смазливые слова и тоже влюбилась. Я же знала, что за такой короткий срок Айзек не мог меня полюбит. Ну, не мог он. Я то-то смогла. Только вот в отличие от все того же Айзека, я полюбила его по-настоящему, не делая вид того, что я просто играюсь с ним - что иногда я могла заметить в его поведении, только направленное в мою сторону. И это серъезно можно было заметить, даже просто взглядом со стороны.
Например, во время так далекого десятого противостояния наши отношения можно было назвать обычным переходнячком и по большей части лишь неудачным опытом, к которому мы подходили долго, оказывая друг другу очевдные знаки вниания. Возможно, именно тогда во мне возникла влюбленость в Айзека. Про него тогда этого нельзя было сказать. Тогда он был всего лишь обычным подростком, - к тому же, ещё и девственником - который не совсем знал, чего он хотел полчить от жизни. Но именно тогда между нами началась интрижка, которая все таки подарила нам прекрасные чувства и ощущения любовных отношений.
Потом, уже в одиннадцатом противостоянии, эти отношения ждала проверка на прочность. Тогда после десятого противостояния и проигрыша в нем - конкретно после проигрыша, конечно - мы попали в первую авантюру, связанную с Пирастким Содружеством. Тогда мы только узнали об этой морской организации, и о том, что они реально могли помочь в боях против внезапно на тот момент вернувшегося Судьбоносного Трио. Но нихрена нам не помогли - только работы больше предоставили. Нас согласились принять в Содружество в качестве новой убойной команды. А как всем известно, для того, что бы стать участником Содружества, нужно выпонить опеределённой сложнсти задание, после чего все уже будут решать, принимать тебя на службу или слать нахрен. Ну и логично, что мы, под командой всё той же нзабвенной Самары, просрали всё к херам. Однако, в Содружество нас тогда все равно приняли - по щучьему велению, наверное. Однако, мы не говорим именно об этом. Тогда мы с Айзеком разделились, а ниш отношения натянулись как струна на банджо.
И серьёзно - в одиннадцатом противостоянии наши с Айзеком отношения можно назвать натянутыми. Мы были в дали друг от друга, делая различные задания для Содружества. Айзек с матерью тогда отправились на Алмазный Острв за воскрешающим алмазом - нужен он был для воскрешения Эйизаноида. Я же тогда, вместе со всей остальной командой отправилась на другие поиски - мы тогда искали новое место базирования Трио. Это приключение не было через чур опасным - ну, если не учитывать того факта, что тогда мы попали на остров-кладбище, где подверглись нападению живых мертвяков. Нокаут в тот момент пожертвовал собой, дав нам время уйти. Потом мы все равно вырвались с того острова и направились дальше в свои приключения.
Но на том неизвестном острове, где мы в итоге встретили Самару и Айзека, название его мы узнали уже потом вечером, когда Хот Род достал карту ориентирования по островам Тихого Океана - я заметила некие изменения в них. По их внешнему виду тогда нельзя было сказать, что они уже переспали. Но теперь, узнав правду из уст Самары, я могла смело сказать, что эти двое впервые потрахались на том самом Алмазном Острове - ах да, так и было!
Однако, потом Айзек словно немного осмелел и, когда мы шли по лесу, и автоматически создалась романтическая атмосфера, он сказал, чт осильно страдал во время разлуки. Хотя тогда и прошло всего несколько дней. И все таки, он скучал по мне тогда, что для меня стало явной неожиданностью. Я думала, что эта разлука ему покажет, насколько наши отношения могли быть неправильным действием. Но нет, Айзек тогда признался мне в любви и даже попросил моей руки. Да, он тогда осмелел настолько, что в итоге даже сделал мне приложение пожениться. Признаюсь, тогда сомнения по поводу отношений с Айзеком немного развеялись - я подумал, что это небольшое приключение на Алмазный Остров научило его хоть как-то самостоятельности и ответсвенности. И это немного затуманило мне разум. Да и... не могла я тогда даже вообразить, что между Самарой и Айзеком могло произойти что-то больше обычных поцелуев. Ну, я замечала между ними тогда небольшие переглядывания и откровенные флирты, но тогда, по неопытности, я не распознала, что это все значило на самом деле.
А это имело большой смысл.
Я тогда отказала Айзеку в браке - мол, до полной победы над Трио не надо лезть ко мне с такими серъёзныи заявлениями. Быть может, я тогда его обидела таким заявлением. Но все же именно с того момента наши отношения приобрели явное характерное изменение - мы оказались больше открыты друг перед другом, у нас появилось взаимопонимание и обоюдное доверие. Мы верили, что каждый из нас не сможет предать эти отношения, рожденные в хаосе назревающей войны. Мы верили, что эти отношения станут прочным замком между нами, и что никто не сможет его разорвать.
Но его разовали.
Мы сами.
Хотя, забавно было вспоминать, когда мы в том же лесу сидели на старом стволе дерева, а потом упали на землю. Тогда мы сказали друг другу, что, мол, мы дураки, что занимаемся хернёй. Тогда кто-то из нас добавил, что на то мы и дураки, что любим друг друга - это, кстати, сказала я. И как же я тогда была права, сказав эту очевидную сейчас и странную тогда фразу.
После одиннадцатого противостояния прозошла неделя затишья. За эту неделю я, Айзек и Хот Род успели прошерстить по метсам редположительных новых баз Судьбоносного Трио, что бы выяснить, чего они хотят делать дальше. В процессе этого задания, которое мы выполняли уже как полноценные участники Содржества, я и Айзек сильно сблизились. Тогда это тоже можно было назвать переходнячком, потому что в процессе выполнения того задания Айзек обо мне словно забыл. И он тогда словно совсем позабыл о том, что обещал быть со мной букально каждую секунду. Конечно, тогда меня можно блыо назвать слишком привередливой по этому поводу, однако, я просто хотела по его поведению понять, насколько я для него важна.
Чуть позже началась война, и мне пришлось на начальном её этапе слишком часто разлучаться с Айзеком. Так уже вышло, что нам приходилось выполнять различные задания для Сдружества, в процессе которых часто нам приходилось различаться - кое-где это было важным, а в другиих местах прямо брало за душу такое вольнодумческое распределение заданий. За это тогда отвечала Самара. Иногда ей это было на руку, и она просто выделяла задния Айзеку совместноо со своими. Тогда они занимались... понятно чем. Понятно это стало только сейчас, однако - после всех пройденных плечом к плечу приключений.
А ведь серъёзно - если вспоминать всё пройденное нами за время Тихоокеанской Войны, становится понятно, почему я так злюсь на Айзека. Ну, из-за того, что он мне изменил, и из-за того, что я узнала об этом с уст соперницы, я радоваться не могла. Но просто за время войны наши отношения раскрылись на максимум. Были и взлёты, и шумные падения. В основном, конечно, были взлёты. Были и ссоры, и скандалы, и даже могу припомнить парочку драк, основанных на пьяных бреднях. Было всё, как говорится. Плюс война закалила и нас, и наши отношения, сделав тот самый скрепляющий нас замок намного крепче. Конечно, Айзек не всегда уделял мне должного внимания, но эт тоже можно назвать привередливым капризом. Ну, поонятно, что будучи на войне, он уделял основное внимание именно на боевые действия. Но когда у нас выпадали совместные свободные минуты, это было что-то.
Не на поле боя Айзек действительно может быть романтиком. Однажды даже его романтика привела к тому, что он чуть не спалил всю Клесьерозу, лишь бы прилвечь мое внимание после недавней на тот момент ссоры. Это что-то, да значило - ну, что его слова о том, что он любил меня, ужене были словами вовсе. Теперь можно было сказать, что совершая такие безбашенные и сумасшедшие поступки, Айзек не только хотел привлечь мое внимание - он показывал свою необходимость в том, что бы я ответила ему взаимностью.
Еще стоит припомнить один весьма яркий момент в ходе Тихоокеанской Войны, когда генеральской команде Содружества удалось добиться на некотрое время приостановления всех боевых действий. Это был уже шестой месяц войны. Тогда мы уничтожили важный для Трио обьект, и они на некоторое время отступили в южную часть Тихого Океана. И тогда Самара решила, что можно хотя бы один денёк отдохнуть. Это было правильным решением, так как за месяц до этого я, Айзек и Хот Род не спали практически ночами на пролёт, сражаясь против триовцев. Ну, мы же входили в состав генеральской команды - поэтому с нас был больший спрос. Поэтому нам и приходилось сражаться буквально каждый херов день, учитывая, что подмоги никогда не было. Казалось, что тогда против нас взбунтовался весь мир. Это было жестоко со стороны Содружества так поступать с нами. Однако, у Самары тогда был один аргумент - мол, что я могу сделать, так уж вышло.
Так вот, выпал нам шанс отдохнуть. И решили мы тогда устроить на Клесьерозе пиратский бал. Инициатором этого действия стала опять таки Самара. Она заявляла тогда, что это было бы круто - устроить на Клесьерозе бал пиратов. Мы втроем - я, Айзек и Хот Род - тогда этому сильно обрадовались. Но в последний момент именно нас запрягли заниматься подготовкой к этому действию. И вот тогда-то у нас с Айзеком произошел новый прорыв в отношениях. Мы уже тогда в открытую заявляли о том, что между нами была большая уже на тот момент интрижка. Все этому радовались, вот только Самара устроила с нами двумя аудиенцию, на котороя обьяснила, что нельзя вот так в открытую показывать чувства друг к другу.
Меж тем, бал был устроен, и мы неплохо так повелились. Угадайте, кто у меня был партнером в тот жаркий летний вечер. Конечно же Айзек. Тогда мы танцевали в окружении многих дргих пиратов. Хот Род тогда же подцепил девчонку, эпично подьехав к ней по земле на заднице. Это было весело, не скрою - особенно, когда та девчонка в конце вечера вылила Хот Роду в пах горячий чай. Это тоже было весело, особенно Айзеку. Он тогда ржал громче чем табун лошадей в кополянном поле. Да и я тоже - спустя долгое время закаливших нас боевых действий просто вот так повеселиться в кругу друзей было здорово. Да и нам надо было веселиться как можно лучше - в следущий месяц у нас не получилось даже на пару секунд улыбнуться.
Почему, спросите?
А вы с этим вопросом пойдите к Самаре. Она вам расскажет, как глупо отправила несколько штурмовых кораблей на штурм и последующий захват хищного острова Клэнсиор. Там было замечены следы Трио после их отступления. Там-то войне и сужденно было продолжиться с большей силой. Вылазка на Клэнсиор была ловушкой, мастерски подставленной Судьбоносным Трио. Казалось, что тут такого - нужно лишь взять под контроль войск Содружества береговую линию острова, несколько небольших деревушек, а после их так называемую столицу - город со странным названием Пенва. Но это все оказалось не таким легким, как казалось изначально.
Не таким простым? Я вам скажу, что значит, "не совсем просто"!
Еще только при нашем подходе к Клэнсиору, местные воинственные племена, раздираемые на тот момент гражданской войной, к херам спалили два наших корабля. Экипаж тоже погиб. Но все же некоторые молодые парни с этих кораблей попали в плен. Погибли в плену они все. Попасть в плен на Клэнсиоре - самое страшное, что могло случиться в тот момент. В плену на Клэнсиоре наших бойцов резали, как свиней на убой - хотя, даже не резали, а просто отрубали головы. Парней там максимально сильно колечили. Причем как и физически, так и морально. Многих кого даже насиловали. Там отрезали гениталии, - причем заживо - вырывали внутренные органы и потом с жадностью поедали, вырывали глаза и языки, отезанные уши вешали на нитки как трофеи. На Клэнсиоре было страшно. Там мы жили практически каждый день под прицелом и из такого состояния не выходили. Клэнсиорские снайпера часто гасили наших бойцов из мушкетов - тех самых, что им поставляло Трио.
Да, у Трио, как мы выяснили, было соглашение с местными племенами. Но не везло там даже не от этого - на Клэнсиоре каждый владел любым оружием, даже дети. Там с ранних лет учили убивать чужаков.
За время первых боёв мы так же и небольшую песню сочинили про суть Клэнсиорской Войны. Было тоскливо от смерти боевых товарищей, вот и решили мы тогда просо излитть душу в песне:
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 118; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!