Зачем Трио нас на Клэнсиор послало?

Наверное, хотели поиграть.

Они своё желание уняли,

А нам за это жизнь пришлось отдать.

Клэнсиорцам мы как могли сопротивлялись,

Но силы явно были не равны -

Мы когтями в морды им впивались,

И всёж ножи в бою были сильны.

Клэнсиорцы на повал нас всех валили

И плоть живую рвали на куски,

Пацанячьи глаза в слезах тонули,

И плакали моря все от тоски.

Когда же мы пали бездыханно,

Они смаршевали дружно прочь.

Все происходит в жизни нашей странно -

Бывает так, что некому помочь.

Бывает, что и мы грызем друг друга,

С собой внутри не можем совладать.

И в этом есть Содружества заслуга.

А где найти нам Божью благодать?

 

 И в этом пекле наши с Айзеком отношения так же проходили проверку. Хищный Клэнсиор стал для нас настоящей проверкой на прочность. Тогда мы, конечно, думали только том, как бы выполнить первоначальную задачу. Надо было взять Пенву, и тогда и их гражданская война, и наша война тм закончилась бы. Совместными усилиями мне, Айзеку и Хот Роду удалось составить полную картотеку всей местности Клэнсиора. Мы облазили его всего и знали, где какой камушек лежит. Мы же хотели лишь выполнить свою задачу и скорее свалить. В одной из таких географических вылазок я попала в плен проходившего мимо караван клэнсиорцев. Тогда же Айзека и Хот Рода могли расстрелять за проникновение в запрещенную зону острова. Но я вмешалась, и их тоже взяли в плен. Зашибись! Изучали местность, а в итоге попались в лапы вражеского каравана. Конспираторы из нас, конечно, не очень классные.

 В плену на Клэнсиоре девушкам были хоть какие-то поблажки - по крайней мере, не насиловали, не избивали, кормили вполне неплохо, но всего два раза в день, а еще, конечно, давали не так много работы. Да уж, пришлось пару недель побыть в плену клэнсиорского ополчения. Там на момент нашего пребытия происхоодил политический переврот. А тут как раз мы как снег на голову свалились большой проблемой. Меж тем, для Айзека и Хот Рода условия содержания в плену были не такими радужными, как для меня - их кинули в большую яму в земле и закрыли металлическими дверями. После этого я видела их всего пару раз за все две недели нахождения в плену. Но все же когда я их видела в короткие моменты амнистии, то со слезами не могла на них смотреть. Их били почти каждый день, и их тела представляли из себя только кровавое мессиво. Сидели они в той яме не в двоем - там с ними сидели еще и те, кого не убили в момент взятия первых пленных. Тех тоже избивали. Многих тех парней убивали прилюдно. Их казнили, резли как свиней, расстреливали, кастрировали и даже прилюдно насиловали. Других же пленных заставляли на это смотреть, меня в том числе.

 Конечно, видеть это было страшно, зная, что в числе этих несчастных были и мои личные друзья, с которыми я познакомилась в самом начале войны. Они в конечном счете все умирали. Вот только меня, Айзека и Хот Рода не трогали - видимо клэнсиорцы знали про нашу значимость в Содружестве и ставили нас, так сказать, на потом. Видимо, с самого начала нашего участия в Клэнсиорской Войне, Трио изначально сказали местным, что нашу тройку надо изолировать от остальных. Меж тем, находясь в этом страшном плену, я поняла, насколько сильно я люблю Айзека. Я скучала по нему очень сильно, даже не учитывая того факта, что он, Хот Род и остальные ребята сидели содержались в той самой яме совсем в нескольких метрах от того места, где держали меня.

 Однажды в одну из ночей, когда я смотрела на звезды и думала о причинах ухода в пираты, мои уши услышали звук пальбы с берега. Сразу стало понятно - наши. В ту ночь наступил момент избавления от насулившего плена. Наших кораблей из флота Содружества прибыло намного больше. Теперь-то Содружество могло поквитаться с местными о отомстить за всех погибших и изувеченных парней.

 Битва была ожесточенной.

 Корабли вместе с бойцами на борту снова горели, крики боли, жаса и страха заполнили, наверное, весь Клэнсиор. Меж тем, клэнсиорцы пступали как крысы - в качестве живого щита выставляли пленных. Погибали и пленные, и вновь прибывшие. Рукводила кстати новой вылазкой Омелия - девушка, которую я, Айзек и Хот Род спасли в самые первые дни войны на острове Аскол с тюрячки. Там-то мы тогда и узнали, что Омелия была в составе Содружества с самих первых дней его основания. Омелия девушка очень добрая. Но на Клэнсиоре она показывала себя очень жестокой. В битве, которой она командовала, в плен попадали уже и клэнсиорцы. С ними тоже поступали жестоко, убивая на месте абсолютно жестокими методами.

 Но у Омелии было один важный приказ, отданный лично Самарой - она должна была с небольшим легионом ворваться в Пенву и штурмом таки взять город. По плану, у нас на осень того года была запланирована масштабная операция на острове Тиббан. Поэтому к этому времени нужно было закончить войну здесь, на Клэнсиоре. И кстати, как удачно, что я, Айзек, Хот Род и остальные сидели в плену как раз в столице Клэнсиора. Как удачно!

 Это действительно было лишком удачно, учитывая, что легионы Содружества пошли штурмом именно на город. Все уже просто хотели захватить его, что бы потом тупо свалить. Однако, когда наши войска вошли в черту Пенвы, на них обрушился шквальный огонь, многих сразу убили. Но они, тем не менее, стали прорываться в центр города. Пррывались они с боем. К сожалению, я не могла наблюдать за этим сражением, так как мы как раз в плену сидели в центре Пенвы, в окружении самого большого количества клэнсиорцев. Однако, нашим это не помешало прорваться к административным зданиям Пенвы. Правда, на это у них ушла вся ночь. Всю ночь на Клэнсиоре шла бойня. Много тогда парней погибло при штурме Пенвы - так же много, как потом на Сайлосе, в момент защиты Камня Ментальности.

 Нас таки освободили из плена. Это радостное событие произошло почти под утро, когда измотанные долгим боем бойцы Содружества нашли нас и увели в безопасное место. Мы две недели жили в плену в Пенве и не знали, насколько все таки был красивым город. Правда, теперь, после ночного штурма - который все таки прошел удачно - Пенва была разрушена. Трупы валялись прямо на улицах, всё было в крови, дома были то разрушены, то снесены напрочь. Это была страшная картина, когда и сами клэнсиоорцы большими кучами валялись на разбитых улицах своего города. Именно в этот момент я снова встретилась с Айзеком лицом к лицу. До сих пор могу с улыбкой вспоминать, как я его тогда сбила своими обнимашками. Наши бойцы, измотанные и уставшие, с улыбками смотрели на нас. Я тогда расцеловывала Айзека, и мне было все равно, что все смотрели. Да и к тому же, все понимали, чо мы не виделись слишком долго, и что нам нужно было понежиться в обьятиях друг друга. И это был первый момент, когда я заметила слезы в его глазах. Он был освобождению из плена и вновь обретённой свободе.

 Однако, нам теперь ещё нужно было отбить Пенву от второй волны местных, которые уже шли на контр-наступление.

 Конечно, проще было просто к хренам взорвать город с пушек кораблей - благо, он был не так далек от берега. Но мою идею опровергли, и тогда Айзек вступился за меня. Он говорил, что раз уж он поклялся быть со мной до самого конца, - до самого гроба - то он будет буквально до последней капли крови отстаивать всё то, что было связано со мной - в том числе мои идеи на поле боя. Это было круто в момент опасности. Сейчас же, после многих ужасных откровений, это кажется смешным и даже глупым. Я просто тогда была на эмоциях, вот и согласилась с этим высказыванием Айзека. К тому же, будучи на Клэнсиоре до попадания в плен, Айзек доказал, что изменился очень сильно, возмужав из обычного парнишки в настоящего мужика.

 И все таки, все сошлись на мнении о том, что бы взорвать главное даминистративное здание Пенвы. На этом война могла считаться законченной. Но нам нужно было проникнуть в стан врагов, что бы выяснить планы неприятеля. И в этот момент Айзек предложил мне, Омелии и Хот Род самый свой безбашенный план, какой только мог выдать. Поскольку клэнсиорцы не очень жестоко относились к посторонним девушкам, Айзек предложил мне и Омелии поменяться с ним и Хот Родом ролями. Проще говоря, он предложил нам всем поменяться одеждой, что бы потом он и Хот Род пробрались к клэнсиорцам и выведали их секреты.

 Выглядело это очень смешно, когда Айзек и Хот Род, ясное дело, немного стеснявшиеся вышли ко мне и Омелии из кустов, где как раз и переодевались. Скажу не тая, что для "полного погружения" нам с Омелией пришлось обменяться с парнями даже трусами. Смеялись я и Омелия тогда долго. Тем не менее, Айзек и Хот Род отдали нам свою одежду и ушли на выполнение задания. В этот момент я, честно говоря, не знала, как реагировать. Было смешно, и всё. А что бы что-то уловить в этом плане Айзека что-то стоящее - это уж, простите. Тут не было ничего такого. Просто Айзек предложил то, что реально сработало, хоть и было смешным со стороны. Но все же в этом плане Айзека, а конкретно в том, что он решил взять мою одежду, я заметила то, что он сильно мне доверяет. Настолько доверяет, что даже готов взлезть в мою шкуру - как бы это сейчас грубо не прозвучало.

 Однако, уже через час Айзек и Хот Род привели в Пенву за собой хвост. Началась битва за Пенву и весь Клэнсиор в целом. Это была финальная битва Клэнсиорской Войны. Между прочим, бой был тяжелым. Не смотря на то, что пиратов было в разы больше, клэнсиорцы первые два часа сражения держивали верх. Нас валили как цели в тире. У врагов мушкеты были получше, а нам просто не хватало опыта битв в городской среде. Однако, финальная битва Клэнсиорской Войны стала для меня и Айзека ещё одинм испытанием для наших отношений. В том бою мы многим жертвовали - включая жизни наших боевых товарищей. В том ожесточенном сражении я и Айзек вступали в бой одними из первых, идя вперёд на клэнсиорцев, плечем к плечу и прикрывая спины друг другу. Мы раскидывали мертвых врагов по разбитым улицам Пенвы, убивали клэнсиорцев каждый по отдельности, потом одновременно. На нас лилась кровь противников. Мы были потные, голодные, грязные, измученные и уставшие. И тем не менее, мы сражались до последнего, словно львы бросаясь в бой.

 Помню, как меня зажали на земле три клэнсиорца. Кинжалами они пытались меня зарезать - или даже голову отрезать, я старалась это забыть. Клэнсиорцы прижали меня к земле, и тогда мы сражались прямо на поверхности разбитой улицы. Совсем рядом пылал огонь с убитыми пиратами. После отрезания головы, меня хотели закинуть в этот огонь и тем самым уничтожить тело. Но именно в этом бою я убрала одного противника, а с остальными помог Айзек. Потом я ему помогла, когда на него кинулся небольшой отряд врагов. Измученный содержанием в плену Хот Род удивлялся тогда, как помню, сколько в нас было сил сражаться.

 Но мы мстили. Мстили за всех тех, кто не дожил до финального боя.

 В итоге, мы все же одержали победу в этом сражении, уже почти вечером добив последнего клэнсиорца. Война была закончена, а конфликт местной гражданской войны был исчерпан. После этого, не минуты не сомневаясь, мы просто забрали убитых собратьев и, погрузив тела на корабли, просто тихо мирно уплыли. Вы, конечно, скажите, что странно было вот так бросать остров, за который мы сражались до последнего человека. Мы потерпели огромные потери на Клэнсиоре. Но наши с Айзеком отношения тогда стали еще более скреплёнными. Наш замок, который сдерживал нас подобно какому-то клею, во время и после Клэнсиорской Войны стал еще более крепким. Теперь его точно ничего не могло сломать - разве что предательство со стороны одного из нас, что, конечно же, и случилось.

 И я до сих пор помню, что я сделала первым после того, как все мы вернулись на Клесьерозу - плотно поела. Тоже самое и с остальными. Однако, потом мы хоронили всех не вышедших живыми из Клэнсиорской Войны. Мы ложили тела на лодки, потому пускали их в открытый океан, а уже после стреляли по лодкам подожжеными стрелами. Лодки сгорали вместе с телами молодых участников Пиратского Содружества. В момент этих похорон я, Айзек и Хот Род стояли на берегу и передавали друг другу бутылку рома. Мы пили за павших собратьев, что погибли в этой совсем не нужной Содружеству войне. Хотя да, никто не мог изначально сказать, что это была ловушка, подстроенная Судьбоносным Трио. И тогда же, никак не забуду, Самара самолично вручила нам звания героев Содружества. Кому нахрен были нужны эти звания?! Была бы она там, пережила б то, что нам пришлось, видела б мучения всех тех парней, что там погибли. Тогда я сильно расстроилась, и у меня произошла переоценка ценностей. Получается, зря мы туда отправлялись, и зря мы там погибали.

 Однако, потом, после войны, я была отстранена от участия в боевых заданиях Содружества. Оказывается, Самара решила, что я сильно эмоционально прореагировала на вручения звания героя Содружества. Теперь я не могла отправляться на задания и должна была просто сидеть на острове и ждать, когда действие приказа закончится. И тогда Айзек поступил довольно по-мужски. Он тоже отказался выполнять различные задания, сказав Самаре, что, мол, хватит нас экспулатировать, а самой сидеть на жопе ровно. На войне всегда ведь самую ношу испытывают обычные бойцы. Лица же, которые возглавляют армию, только делают вид, что хотят сражаться. Это лишь... кабинетные крысы, а не какие-то там в жопу лидеры. Айзек тогда ясно дал мне это понять. И его поступок заставил меня понять, что после событий Клэнсиорского конфликта мы стали ещё более дружной парой. Я его тогда ещё больше полюбила.

 И все таки, у нас с Айзеком началась небольшая идилия. Поскольку мы оба были отстранены от заданий, некоторое время мы могли проводить в компании друг друга. Ну, пока Самара не приписала бы нам новой работы, мы могли быть друг с другом. Конечно, это время мы не тратили с пользой. Мы просто веселись, кувыркались в постели, мечтали о будущем. И Боже - какие же радостные и охрененные мечтания могут быть на войне, никогда это не забуду. Я тогда мечтала о том, что наступит обязательно тот день, когда война с Трио закончится, а мы сможем снова жить нормально. Айзек же грезил мечтами о воскрешении отца и хотел просто нормальной жизни. Просто... просто нормальной жизни, без всех сражений, войн, противостояний. И тогда он говорил, что хочет создать со мной семью. В штуку, я говорила, что знаю об этом.

 Однако, вскоре, против меня и Айзека ополчилось всё Содружество. С нами даже банально говорить никто говорить не хотел. Мы временно стали изгоями в Содружестве. Я и Айзек, честно говоря, не очень от этого растраивались. Наоборот - мы были даже рады тому, что нас все игнорировали. Никаких проблем, никаких недопониманий, никаких стычек даже с участниками Содружества. Вы просто не знаете, сколько раз за первые 8 месяцев мы с Айзеком конфликтовали с особо выпендривающимися участниками Содружества - даже порой с Самарой могли сцепиться обоюдо острыми и обидными словами. Но по прошествию уже месяца мы поняли, что это не просто тупой игнор. По крайней мере, понятно это было по тому, что с нами общался один только Хот Род. Ну и через него мы узнали, что это Самара всем отдала такой пиздопротивный приказ, по которому никому не разрешалось с нами разговаривать. Почему она так сделала, сложно было сказать. Может, она просто хотела нас проучить за такой выебон, что мы сделали по случаю нашей реакции на моё отстранение от заданий. Самара так грубо с нами поступила лишь потому, что мы так грубо отреагировали на её подлое отношение к нам. Это было глупо.

 Тем не менее, спасти наше положение в этой ситуации помогла опасное приключение с учстием самого Трио, которое началось из-за внезапного обнаружения нехватки ресурсов на всей Клесьерозе. Как сейчас помню - шли мы, значит, с Айзеком к берегу, дабы узнать, чего там Самара всех собирала. Она как раз таки и рассказала про нехватку ресурсов на острове - мол, всё пожрали, а больше жрачки нету. Надо было кого-то отправить в эскпедицию по поиску еды. К тому же, Самара тогда раздавала и всякие другие приказы, теперь даже более продуманные, чем высадка войск на Клэнсиоре - все таки, трудом добившаяся там победа её чему-то тогда научила. И тогда, на том собрании, мудлоподобный Рик заявил, что типо я и Айзек виновны в том, что во время небольшого конфликта в южной части Тихого Океана Содружество утратило остров, на которм мы постоянно затаривались. Хот Род был против этих обвинений, а потому и заступился за нас, когда я и Айзек моментально стали готовить оружие. На нас тогда все ополчились уже реально и хотели устроить бой.

 Но тогда ситуация была нарушена появлением демоническоого квиррика. За два месяца до этого одног из наших квирриков - это те самые большие змеи, на которых мы путешествовали по Второму Засохшему Заванному Океану во время одиннадцатого противостояния - попал в ловушку триовцев, а после был зверски убит, вместе с экипажем. Кстати, название триовцев вошло в обиход благодаря мне - я как-то раз их так назвала во время выполнения внеочередного задания в начале войны, а Айзек и Хот Род подхватили. И потом об этом прозвище для солдатов Судьбоносного Трио узнали все и решили, что это было круто.

 Так вот, новое приключение с целью проверки отношений на прочность началось в тот момент, когда этот демонически квиррик схватил Самару за ногу и потащил в океан. Айзек полетел спасать Госпожу Генеральшу - терпеть не могу это прозвище. При этом я успела зацепиться за его ногу, так как в любом случае хотела оказать помощь. Мы сразились с квирриком, а после тот унес нас и Самару в сторону какого-то неизвестного острова. За время приключений мы там ни разу не были. И это было главной причиной того, что мы нехило так прифигели, когда поняли, что это была нехилая пародия Перевёрнутого Острова, на котором была команда в десятом противостоянии по прихоти Анубиаса.

 На этом острове мы встретились лицом к лицу с Архангелом, Джин и Седриком. Бой с ними был нешуточный, однако, мы узнали, что Самару на квиррике они сюда притащили для того, что бы провести над ней какие-то опыты. Это было мерзко, но мы тогда поклялись спасти Генеральшу, даже не смотря на то, как низко она к нам относилась за последнее время. Однако, нас Трио загнало в ловушку одним из своих порталов. Но Айзек попал в портал, а меня тогда спасла обычная ветка, которую я заметила, падая с той самой горы, на которой мы сражались с Трио. Куда Айзек попал через тот портал он мне потом так и не рассказал - хотя я неоднократно пыталась это выяснить. Я осталась одна, на незивестном острове, потеряла любимого - первый раз из многих. Что делать, я не знала. Но именно в тот момент, когда я осталась одна с идеей того, что мне теперь предстоит спасать Самару в одиночестве, я стала думать о том, что Айзек, которого я тогда любила, - а сейчас открыто ненавижу - помог мне в том плне, что в отношениях с ним я нашла единение с самой собой и... расскрылась как личность. Он мне в этом сильно помог Да и я ему тоже помогла в этом. Судите сами - в самом начале войны Айзек был очень застенчивым и даже имел комплексы. Но заданий было много, и нужно было их выполнять. И Айзек, ала неудачный игрок в карты, набирающий все больше, всегда брал себе наибольшее количество работы. Это говорило в самом начале войны о том, что ему просто хотелось всем угодить. Потом он уже постепенно начал меняться - стал более грубым, возмужал, избавился от депрессии по случаю смерти отца, стал думать наперед и не только за себя, да и вообще стал более воинственным. Как он сам говорил, этим он пошел в свою мать - теперь это выражение звучит совсем по-другому. В конечном итоге Айзек стал тем, кем, кажется, и должен был быть - чисто пират-реалист, который всё делает по-своему и которому плевать на дедулей из лидерского совета Содружества. Ближе к началу срока его изгнания был очень крутым. Он приходил в место сражения, равешивал всем люлей, забирал что ему было нужно и сваливал.

 Это настоящий пират.

 Но вот герой из него вышел хреновый.

 Тем не менее, Самару я спасла - не без проблем, конечно. Но потом все равно пришлось вступать в бой с Трио. Иного выхода из данной ситуации просто не было. Ну, для того, что бы сбежать из того самого дворца, где на с Самарой на некоторе время пленили, надо было сражаться. Да и за меня никто бы оружие против Трио поднимать не стал бы. В процессе побега от Трио я и Самара смогли хоть на пару секунд забыть о взаимной ненависти друг к другу, ведь нм пришлось работать вместе, что бы даже просто вырваться из дворца. Тогда же мы много обсудили о том, какие у каждой из нас отношения с Айзеком. И по этому разговору я поняла многое. Конечно, тогда я не узнала, что Самара трахалась с Айзеком. Но она мне в тот момент поведала о трудных отношениях с сыном. Айзек, как оказалось, в тот момент был слишком груб с собственной матерью. Но это было по делу - он просто сильно ругался с Самарой за меня. Он пытался перед Самарой оправдать мои действия, из-за которых она могла кинуть обидку в мою сторону. Тогда же Самара извинилась передо мной за то, что тот приказ об игнорировании меня и Айзека был излишней мерой. Просто Самара, как оказалось, придумала этот приказ для благих целей, дабы я и Айзек могли научиться сами справляться со всем. Ну, мы как бы и так могли это делать. Но понять сложной философии Самары - философии шлюхи - мы не могли.

 Однако, потом, когда мы с Самарой пытались уже свалить от Трио, хрен знает откуда появился Айзек и помог в назревающей битве. Однако, именно его появление заставило меня понять, насколько крутую он имел привычку появляться в самый нужный момент. Вспомнить хотя бы, к примеру, случай на Джеддо, когда меня могли убить, но он в нужный момент появился и устроил лютый разнос. В тот момент было так же - Айзек появился хрен знает откуда, сразу же убрал от нас Трио, а потом резко вступил с ними в бой. Он тогда защищал не себя и даже не Самару - по большей части именно меня. Понять это можно было по тому моменту, когда Архангел выстрелил в процессе боя выстрелил в меня четырьмя залпами экзоплазмы. Айзек тогда встал между мной и этими залпами, получив при это очень сильный удар в грудную клетку четырья залпами экзоплазмы. Да, ему тогда было больно, но, тем не менее, он защитил меня от вражеских выстрелов, поставив под залпы себя.

 И как бы я сейчас не относилась к Айзеку с неприязью, тот момент был крутым. Не в том плане, что он уже тогда чуть не умер, а потому, что он по сути произвел акт самопожертвования уже тогда и только ради меня одной. Во мне это тогда подняло бурю эмоций, а так же я нашла в себе силы сражаться - Айзек хотел погибнуть, отдав свою жизнь за меня и только ради меня. Но в реальности же его самопожертвование на Сайлосе было сделано для всех. На Сайлосе, защищая Камень Ментальности, Айзек пожертвовал собой, что бы в итоге получить от этого весомый результат - то есть, он почти один в один пвторил поступок отца в десяток противостоянии. помним, тогда Эйизаноид самолично попросил его убить, что Самара и сделала, конечно, в добрых побуждениях - его смерть отличалась от всех других, что мне довелось видеть. Смерть Эйизаноида была самой страшной в отличие от многих, но не единственной, которую мне пришлось пережить в жизни, к сожалению.

 А не попади бы я в команду Самары, то возможно жизнь у меня сложилась бы совсем по-другому. Хотя, кто знает. Может, я бы не попала в команду к Самаре в девятом противостоянии, не вступила вместе со всей остальной командой в завоевательную войну и не попала б в Красное Измерение. Но, быть может, я все равно бы стала свидетельницей создания Первого Засохшего Заванного Океана - что логично, ведь я русалка, а Заванный Океан всегда подразумевает поднятие всей воды планеты в небо и свёртывание её в магческие водяные сферы. Ну а если бы я стала свидетельницей существования Первого Засохшего Заванного Океана, не являясь при этом участницей команды Самары, то это значило бы только одно - я всего лишь пешка в этой сложной игре Судьбоносного Трио. Пешка, у которой своя роль, которую она должна выполнить до самого конца. Хотя, так наверное и есть в реальности, что там дела до "альтернативной истории".

 Серъёзно - если проанализировать все приключения, пройденные мной совместно с Айзеком, то можно сделать вывод, что я ему была нужна и "дарована судьбой" только для того, что бы он в итоге, как личность расскрылся за время Тихоокеанской Войны и стал более значимым и важным. Насколько, видимо, важным, что бы потом тупо пожертвовать собой на Сайлосе, опрометчиво бросившись на Трио, у которых были все двендцать Камней Влияния. Согласушь, этот поступок и правда был опрметчивым, если осматривать всё это дело с точки зрения логики. Конечно, в каком-то роде Айзек после смерти и правда остался героем, - героем романтических случайных историй, которые он заводил с Самарой за моей спиной - но все же если рассматривать битву на Сайлосе не наркоманских взглядом, то становится понятно, что Айзек попросту немеренно бросился в бой против Трио. По сомнительным рассказам Хот Рода я знаю, что у Айзека тогда еще была и рука сломана. Хех, у него была поломана рука, но он все равно бросился в последний свой бой и с "честью" проиграл.

 Ну а теперь задумайтесь - зачем ему это было надо, если он был сильно изранен, у него была сломана рука, да и осознание, что Трио собрало свою смертельную коллекцию Камней Влияния должно было вскрыть мозг словно консервную банку. Айзек мог намеренно умереть, опять поступив эгоистично. Один раз за время наших приключений он уже поступал так - когда ушел в самоизгнание, никому ничего не сказав. Теперь вот, кажется, Айзек специально умер, завуалировав это смертью от рук Трио. Но зачем ему нужно было, опять таки? Да все просто - что бы скрыть свою узкую связь с Самарой. Дальше уже просто нельзя было скрывать всех тех проблем, что возникли от появления в Сождружестве того самого ребёнка раздора, что оказался сыном Самары и... Айзека. Эта мысль тоже не укладывалась в голове. Я просто не могла поверить в то, что мой парень изменил мне с другой девушкой, с которой у меня были натянутые отношения ближайшие полтора года, а потом у них ещё и родился ребёнок. Это всё... Ну не могу я поверить в то, что Айзек мог так низко со мной поступить. Конечно, признаться и сказать мне это всё в открутую он бы не решился - да и я наверное не поверила бы, если б он самолично мне всё рассказал. Почему? Да просто любила я его дурака такого. Так сильно любила, что просто в упор не замечала всех тех флиртов, что были мжду Самарой и Айзеком и казались лишь невесёлой шуткой.

 Тем не менее, после того самого ранения четырьма залпами экзоплазмы Айзек не был выведен из строя. Ну, он конечно немного пострадал во время заживления ран. Но в процессе боя ему это не мешало встать на ноги продолжать сражение. Во мне тогда его ранение подняло бурю эмоций, как я уже говорила. Поэтому я тоже кинулась в бой против Трио, желая им отомстить за такое обращение с Айзеком. Но и мне самой тогда сильно влетело по морде. Тогда уж пришлось только давать дёру с места сражения. Ду уж, в процессе той битвы мы потерпели очередное маленькое фиаско. Именно осознание этого заставило брать ноги в руки и валить оттуда. Тогда мы с Айзеком, помню, смогли оживить того самого демонического квиррика, после чего на нем и свалили - вместе с Самарой, конечно. Хотя, может, к сожалению. Трио за ними не последовало - то ли им было впадлу, то ли они специально дали нм уйти. Ну просто не состоявшаяся погоня в тот момент была странным явлением - они тогда были буквально в шаге от того, что бы помощью Перчатки Влияния превратить нас лишь в обугленные кучки пепла. Но они просто оставили нас, как будто знали, что наша смерть в тот момент ничего не решила бы. Как раз подхваченные такими хорошими мыслями, мы отправились на Клесьерозу.

 Ну а уже туда мы вернулись пракически героями. Мы ведь привезли с собой жрачку, которую успели украсть у небольшого каравана кораблей Берегового Братства - аналог Содружества, только располагающийся на одном лишь острове, от того и не принимает участие в конфликте Тихоокеанской Войны.

 Нас - меня и Айзека - тогда даже мудлоподобный Рик признал героями и умолял о прощении. Но были увлечены другим процессом. Оказывается, пока нас не было, Хот Род успел возомнить себя новым генералом. Хот Род почему-то подумал, что Самара оставила его генералом заместо себя в момент своего отсутствия. И именно поэтому этот рыжеволосый засранец посчитал, что все на Клесьерозе должны ходить под ним. Он вроде даже успел принять несколько странных приказов, которые на половину были выполнены. Но когда на остров вернулась настоящий генерал, Хот Роду мало не показалось - Самара всыпала ему по пятое число, при этом даже начав гонять его по острову с мушкетом в руках. Это было забавно. Особенно для меня и Айзека - ну, мы тогда тлько вернулись с опасного боя с Трио, в котором могли погибнуть, а тут привозвращении Хот Род выдал такую шнягу.

 Меж тем, то, что Айзек тогда пожертвовал собой ради только меня одной, надолго впечаталось мне в память. Я тогда могла смело сказать, что мой парень мог защетить меня от всего и, если потребуется, кинуться на амбразуру, что бы только я осталась в живых. Почти так и вышло на Сайлосе - Айзек просто не захотел, что бы я оставалась на Сайлосе в момент опасности. А значит, он понимал, что я могу погибнуть, потому и решил отправить меня вместе со всеми остальными на Клесьерозу. Тогда для меня это был душещипательный момент, когда он говорил, что другого выхода нет, что иначе нельзя, что в противном случае Трио заполучит Камень Ментальности и станет властелинами мира. Хотя, они и так заполучили бы Камень, как бы пираты не пытались бы его охранять. Просто тупо было оставлять на Сайлосе половину наших войск. Это было глупым решением, которое имело для Содружества два крупных последствия - 1) почем зря мы потеряли много хороших бойцов, уже закаленных в битвах Тихоокеанской Войны, 2) мы потеряли ещё один Камень.

 И всё благодаря Айзеку, дамы и господа. Благодаря его самому безбашенному и злостному плану.

 А ведь всех этих жертв можно было бы избежать - ну, скажем, просто к херам уничтожить тот большой первородный кусок Камня Ментальности, что мы нашли в недрах Сайлоса. Именно это, кстати, предлагали я и Хот Род, когда мы решали, как поступить с данной находкой. Но Айзек уже тогда все придумал, сразу же посвятив нас в курс дела. Мы, конечно, пытались его отговорить от исполнения такой параши - но о результатах этих уговоров может говорить очередное фиаско, которое Пирасткое Содружество одержало теперь уже и на Сайлосе.

 Но вернёмся к разбору моих с Айзеком отношений.

 Прошло ещё какое-то время, и наши отношения оказались под сомением в новой проверке не прочность.

 На этот раз я, Айзек, Хот Род и Омелия возглавляли операцию кражи специального красного алмаза, который мог делать любого человека вечно молодым. Понимаете, о чем шла речь - если бы алмаз попал бы в руки Трио, они омолодили свою армию, и потом войне не было б конца. Ну, ей и так нет конца, а так бы участники конфликта со стороны Трио могли бы жить... чуть ли не вечно. Поэтому украсть этот алмаз с нашей стороны было очень даже правильным решением. И хорошо, что в тот момент с нами была Омелия. Она тогда вела Призрачную Тень - которая, кстати осталась на Нимбе после очередной туда вылазки Банзая, Хедер, Билли и Тиббса. Так вот, Омелия была искусным капитаном, и могла в легкую вести корабль даже одной рукой. В тот момент она, правда, загнала корабль в Водоворотные Топи, из которых нам пришлось выпутываться уже совместными усилиями. Но было нужным пройти мимо Водоворотных Топей - корабль триовцев, что перевозил нужный алмаз, проходил как раз рядом с этим местом. А подойти к кораблю врагов со стороны кормы мы не могли - мы же умные. Поэтому мы чуть не погубили корабль, но все равно загнали врагов в элемент неожиданности. Да уж, оригинальные мы, конечно.

 Тем не менее, в процессе получившегося боя, нам удалось забрать алмаз и уничтожить корабль триовцев, который его перевозил. Триовцы, конечно, сопротивлялись, но для нас это не было такой уж проблемой. Мы просто их перестреляли со своих бортовых орудий, а потом уже по-тихому забрали алмаз и свалили обратно на свою главную базу. И вот какой-то хрен меня понес рассматривать этот алмаз. С собой я взяла Айзека, нарушив тогда их с Хот Родом идилию - они опустили в два различных ведра воды две бутылки рома, одну пустую и одну полную. Они хотели понять, почему наполненная бутылка тонет так быстро, и почему пустая только лишь болтыхается на поверхности. Тупо, конечно, но этим увлекательным занятием они занимались как минимум около пяти минут. А потом пришла я, заявив, что мне нужна компания для осмотра того самого алмаза. Да уж, возможно и не стоило звать Айзека с собой. Но я просто хотела с ним в тот момент поговорить о кое-чем важном. Мне хотелось сказать ему, что я чувствовала от этого алмаза странное ощущение. Этот обычный осколок красного алмаза меня реально немного пугал. Я и правда хотела его даже куда выкинуть, что бы просто забыть эту нелепую историю. Но его просто так одному человеку не выкинуть - он был длиной в метр и весил довольно массивно.

 Но именно в этот момент я поняла, что все таки может и не стоило как-то впутывать себя в эту историю и пытаться понять природу этого чертова алмаза. Как оказалось, он обладал словно небольшим разумом. Дело-то в том, что этот алмаз стёр к херам мне память, когда почувствовал угрозу с моей стороны. Тогда для всех было непонятно, что это значило. Сейчас я могу говорить об этом напрямую, ведь теперь я знаю, что же это тогда было. Этот алмаз, как оказалось, выборочно стирает людям память. И причем не на какие-то небольшие по количеству события, а даже на период до нескольких лет. Этого мы тогда не знали. Тем не менее, после того, как алмаз стер мне память, он сделал ситуацию, при которой я тупо вырубилась и могла очнуться уже только на Клесьерозе. Айзек и Хот Род не знали, что могло зачить моё резкое падение в обморок.

 Тем не менее, теперь у нас с Айзеком началась очередная проверка на прочность отношений. Сколько можно уже, скажите вы. И будете правы. Это, возможно, была последняя наша проверка на прочность. Эта точно.

 Оказавшись на Клесьерозе, Айзек и Хот Род привели меня в чувство. Я сразу же удивила их тем, что не помнила их - я их типа даже не знала. Видимо, слишком много алмаз у меня тогда стёр памяти. Встреча с Хот Родом и начало отношений с Айзеком напрочь ушли из моей головы. Тогда я и правда их как будто не знала. Айзек, конечно, пытался как-то самолично привести меня в чувство, но он просто не знал, чем можно было восстановить память. Та же песня с Хот Родом. За время войны Айзек и Хот Род стали настоящими друзьями, а во всем привыкли сходиться во мнении. Вот и на этот случай они тоже сошлись в мнении - они просто не знали, что именно нужно было делать со мной для полноценного спасения. Хотя, спасать меня не нужно было - я всего лишь потеряла память и не помнила их. Ну, Айзека я помнила, конечно - с памяти ушел момент, когда мы с ним стали в десяом противостоянии недо-влюблённой парой. Тогда наши отношения снова испытывались самой судьбой, ведь мы тогда попросту попали в сложную запутанню ситуацию, при которой я не помнила своих отношений с Айзеком. Я была тогда словно под гипнозом, как мне потом рассказывали. Я не особо помню всего, что со мной происходило в момент этого так называемого "гипноза", но, говорят, куролесила я серъёзно.

 Я тогда, узнав про конфликт Тихоокеанской Войны, почему-то подумала, что нахожусь на стороне Трио. И тогда я чуть реально не передала Трио многие стратегически важные секреты Содружества, из-за чего мог пострадать весь известный нам мир. Айзек и Хот Род, самолично взятые за грудки, пытались меня хоть как-то отговорить от этого действия. Но меня тогда ничего не могло остановить - у меня были последние воспоминания лишь о том, как наша команда первый раз отправлялась на Джеддо с целью кражи десяти лямов.

 Уже кстати и тогда, если хорошо вспомнить, у меня и Айзека были моменты, в которых мы уже тогда - еще до десятого противостояния - могли стать парой. Например, я до сих пор с улыбкой вспоминаю момент, когда я и Айзек во время высадки на Заброшенном Острове - да, он и правда так называется - нашли такой же заброшенный флот пиратских кораблей. Этот флот состоял в основном из линкором и фрегатов, которые использовались различными пиратами в разные периоды времени. Там мы нашли много неприятных приключений, встретились с мертвецами, которые, вроде как, были там эдакой охраной, а так же, конечно, в ходе погони от мертвецов побывали на палубе корабля с очень странным названием - Корабль О`Сини. Когда-то он был огромным плавучим развлекательным центром для пиратов. Состоял этот корабль из семи других - к одному линкору просто неведомым науке образом присабачили шесть фрегатов. И получился плавучий дворец.

 Тогда же я еще и сильно разругалась с Айзеком, назвав его ничтожеством. Произошло это в тот момент, когда Айзек и Хот Род пытались меня связать, что бы я там в случае чего и правда не передала Трио ничего стоящего. Но, с другой стороны, зачем я вообще хотела что-либо передать Трио? Вас тоже заинтересовало? Дело в том, что я потом еще раз подверглась влиянию того алмаза. Айзеку и Хот Роду тогда как раз и пришлось меня связать. Тогда-то я назвала Айзека ничтожеством. Возможно, я его тогда и правда таковым считала, так памяти о приключениях с командой Самары потерялось ещё больше - теперь я помнила только события того самого дня, когда команда Самара первый раз приплыли на остров вечеринок в самом начале девятого противостояния. Поэтому я на тот момент не помнила всего того, что было со мной во время приключенй с командой - той самой, что почти всё время и огребает по щам.

 Тем не менее, с вмешательством Самара удалось узнать, как можно было спасти алмаз от попадания не в те руки, и как можно было вернуть мне память. Тогда мы отправились на остров Визерал, что бы договориться с местной королевой. Алмаз, как оказалось, изначально был украден с этого острова. Трио как-то узнала о нем и распорядилось выкрасть его. А потом мы заинтересовались этой "безделушкой" и тоже решили присвоить её себе. Но теперь нужно было избавляться от этой тяжелой ноши, иначен мы могли из-за этого алмаза проиграть в Тихоокеанской Войне. А было бы некультурно проигрывать в войне из-за какого-то куска магического алмаза, который нам просто по факту удалось заполучить. И все таки, мы тогда оказались на острове и встретились с местной королевой. Ничего путного она не сказала, как мне потом довелось узнать. Она лишь указала на тот факт, что для возвращения мне памяти нужно было кому-то очень для меня важному рассказать про то, что со мной было. Потом нужно было снова притронуться к этому алмазу, и тогда, возможно, все может вернуться на круги своя.

 Конечно, рассказать мне всё мог Айзек. Так оно и прозошло - он говорил мне о всем, что случилось лично со мной после вступления в команду Самары, и что было между нами. Тогда, как мне казалось, Айзек действительно боялся меня потерять. Он мог быть со мной, ощущать теплоту моего тела, как-то пытаться флиртовать, но я при этом о нём самом ничего не знала - ну, не помнила точней. Согласитесь, для Айзека это было небольшим шоком, так как он все таки на некторое время утратил меня. Возможно, именно в тот момент он понял, насколько я ему была нужна. Он тогда, рассказывая мне о всём со мной произошедшим, даже снова признался в любви, умоляя меня не покидать его. Тогда он за меня волновался и даже хотел самолично удалить себе память, что бы только она вернулась ко мне. Тогда он ко мне прижался так сильно, как только мог. В этом прикосновении я почувствовала столько любви, что могла даже и без повторного прикосновения к алмазу все окончательно вспомнить. Однако, касаться его снова мне пришлось - иначе память никак не могла вернуться.

 Но повторное касание помогло. Я все вспомнила. Первым же делом я крепко обняла Айзека, а после нежно поцеловала его. Возможно, это был единственный из тех моментов, когда мы могли вот так прижаться друг к другу и просто наслаждаться телами каждого из нас. В такие моменты понимаешь, как прекрасно, когда есть человек, которого ты любишь, кторый может в любой итуации помочь и хоть както одержать поддержку в бесконечных боях Тихоокеанской Войны.

 Меж тем, в тот же день мы встретились ещё и с Трио. Они тогда появились пять очень неожиданно и сразу начали бой. Ну а мы нашей дружной и сплоченной командой без проблем приняли этот бой, сражаясь с Трио буквально до последнего издыхания. Конечно, мы не мгли погибнуть в этом бою по множественным причинам, - например, благодаря тому, что Трио могло нес оставить в живых, - тем не менее, мы выбрались живыми из этого боя. Потные, грязные, залитые кровью - но, однако, все таки живые. А на тот момент это было для нас самое главное.

 К тому же, мы тогда ещё и освободили остров от излишнего внимания Трио. Они свалили, а мы остались на, скажем так, праздничном "братском ужине", на котором были главным гостями. Для того острова и его местных мы стали героями. Хоть где-то мы были реально важными чуваками. Правда, что героями мы были именно здесь и больше нигде. Весь остальной мир ополчисля на нас, считая Пиратское Содружество что-то вроде линчевателями "лучших идей Судьбоносного Трио об устройстве идеального мира с абсолютным в нем отсутствием пиратов.

 Возможно, оно и правда, что Содружество в какой-то мере уничтожает весь мир, аргументируя это сопротивллением Трио. Иногда в процессе этого самого сопротивления врагу мы можем к чертям собачим разрушить целые острова. А это, конечно, имело свои последствия. Любые действия обязательно влекут за собой последствия. В те моменты абсолютно на каждого участника содружества осуществлялось давление нескольких атмосфер, что явно влияло на нас дурно. И тогда же Айзек находил время, что бы помочь мне выйти из этой небольшой депрессии. Это тогда помогло, и Айзек выступил в качестве эдакого психолога.

 Дальше больше - после возвращения на Клесьерозу, наше "пиратское трио" - я, Айзек и Хот Род - занимались противостоянием с резко появившимися на морях охотниками на пиратов. Эти ребята появились по инициативе Трио в авантюре, связнной с островом Бэндио. Это был очень ритуальный остров, поэтому понятно, что новая попытка воскрешения Эйизаноида была осуществлена здесь. Тогда на это заведомо опасное и неудачное задание отправилась небольшая команда из десяти человек. Естественно, в той команде было и наше "пиратское трио". Ну, куда ж без нас. Без нас, как говорится, не начнут - без нас не знакончат. С нами тогда отправилась и Омелия - она то, собсвтенно, и была за штурвалом Призрачной Тени в тот день.

 Тогда я в очередной раз поддерживала Айзека. Он же в тот момент не просто был на очередном задании, а в очередной раз пытался вернуть жизнь отцу. А занятие это не очень лёгкое, учиитывая, что воскрешение одной жизни требует гибель другой - необходимая жертва, иными словами. Никто тогда умирать не хотел, поэтому тревога Айзека была вполне понятна. Он просто боялся, что ритуал воскрешения не сработает. Да и к тому же, по ходу сложившейся тогда ситуации, погибнуть мог и сам Айзек, только не в рамках спасительного ритуала, а просто от рук тех самых охотников.

 На нас тогда случилась облава.

 Охотники напали неожиданно, в духе Трио. Они обьявили нам, что остров входит в личные владения Трио. После они нам приказали сдаться, потив чего мы, конечно, пошли агрессией. Начался бой, и он был тяжелый. Из получившегося сражения мы узнали, что эту группу океанских корателей - до встречи с нами они перебили как минимум 258 пиратов, из-за чего и плучили такое прозвище - готовили и обучали участники Трио самолично. Возможно, тут как-то был причастен и Анубиас, хоть это и мало вероятно. Тем не менее, эти самые охотники стали для нас довольно сильным врагом. Тут я спорить не буду, поскольку эти всего несколько хорошо оученных ребят за время существования своей команды убили очень много пиратов, из-за чего они получили такое прозвище, став так называемыми "океанскими мясниками". И они, надо заметить, оправдали тогда это прозвище, потому что в бою с ними нам было достаточно потно.

 И конечно, нам в любом случае пришлось бы сражаться с этими охотниками, так как они хотели либо убить нас, либо отдать в плен к Трио, что ещё хуже смерти. Мы сделали довольно правильный в тот момент выбор и сражались чисто за то, что бы выжить. Но тогда же, помню, они усмехнулись из-за того, что мы хотели вскресить своего давно убитого товарища. Айзека, ясное дело, такой расклад не устраивал, и он по понятным причинам сильно разозлился. Настолько разозлился, что мог с говном сравнять - и самых охотников, и нас. Моя задача тогда состояла в том, что бы помочь Айзек избавить голову от таких вредных мыслей, которые, в свою очередь, могли сделать его бессмысленным убийцей. Он мог убить всю нашу тогдашнюю команду. И это было очень жестоко, учитывая, что я тогда просто пыталась его спасти. Однако, Айзека тогда затмили эмоции, и можно было сказать, что некоторое время он тоже потерял память.

 Но в том быю мы все таки смогли утихомирить Айзека - для этого пришлось очень сильно врезать ему по морде - и он избавил от своей некотролируемой злобы, что словно кукловод управляла им. Ударил Айзека тогда по морде Хот Род, чем и помог мне. Насколько бы сильно я тогда не любила Айзека, вырвать его из скольских лап эмоций я не могла. И тогда этот момент стал для меня живым воплощением фразы "любовь ломает все преграды, но иногда может сломаться и сама". Тогда это было видно невооруженным взглядом, и, наверное, вы бы тоже то заметили, если б были с нами в тот момент. Даже наблюдательный Хот Род смог заметить, насколько Айзек затмили эмоции, что даже я не смогла привести его в чувство.

 Тем не менее, мы смогли в том бою отбиться, а после и вовсе стали хозяевами положения, заняв доминантную позицию. Тогда уже и самим охотникам пришшлось отхватывать по щам. Они законно получили от нас по своим глупым физиономиям, а потом предприняли самый гениальный план - отступили. Мы, конечно, радовались победе над этими океанскими мясниками - как казалось, только первой победе над ними - но все же в том бою мы кое-что утратили - душу Айзека.

 Именно в день первой победы над охотникаи Айзек обрел истинное желание свалить от всего Содружество, допустив тем самым ситуацию, при которой оно к херам сгорит в пучинах своих противоречий. В самом начале войны, как известно, у Айзека была депрессия по случаюпровальности первой попытки воскрешения его отца, Эйизаноида. Тогда я помогла ему с избавлением от этой психологической проблемы. После же нашей первой победы над охотнками Айзек заработал новую депрессию, только основанную уже на том, что он мог стать довольно опасным для нас, своих друзей. Я снова думала помочь ему с этим.

 Но не получилось.

 И нет, не потому, что я отказалась помогать ему, а по большей части потому, что сам Айзек отказался от предоставленной помощи, а вкипе с этим еще и началась новая важная боевая операция Содружества на острове Икрис.

 Это был красивый остров - ну, Икрис - но такой же опасный, как и Клэнсиор. Туда корабли нашего флота были отправлены уже всем лидрским советом, а не только генералом. И благодаря все тому же Клэнсиору, мы знали, как опасно подходить к подобным островам. На этот раз бои шли за береговую линию и порт острова, так как по этим направлением могло прийти подкреплением триовцам. И тут мы не бились с местными. Что еще хочется сказать - Икрис во многом схож с Островом Обмена. В смысле, тут торговля проходила по такому принципу - давай вещь, что тебе не жалко отдать, а взамен получи то, что тебе надо. И я вам еще вот что скажу - еще в первый месяц войны меня и Омелию на Острове Обмена хотели обменять на что-либо. На Икрисе была нечто похожа ситуёвина. Только различия в том, что на Острове Обмена меня хотели собсвтенно обменять враги, а на Икрисе - сам Айзек.

 Получилось так, что мы потеряли оружие, практически допустив такую ситуацию, при которой это случилось. Айзек потом придуал сложный план, частницей которого, разумеется, стала и я. Зачем-то он мне тогда сказал раздеться практически догола. Это было несколько странно, учитывая, что отдаваться вакханалии любви мы не собирались, находясь при этом на вражеском острове. Однако, после обнажения тела, Айзек и на меня и на себя самого надел старые поношенные дряхлые мешки. И хоть мы со стороны выглядели как дебилы, зато имели таким образом конспирацию. В этих мешках, аля накидках, мы прогулялись на рынок местного оржия. И вот уже там, в качетсве оплаты за два ящика триовских мушкетов, Айзек променял менял меня в качестве оплаты.

 Потом, используя смекалу, Айзек, конечно, спас меня, однако, мое доверие к немуу на некоторое время было подорванным. Но, опять таки, только на некоторое время, потому что потом, спустя время, доверие возникло снова. Произошло это в тот момент, когда мы проникли в жилую часть острова и начали осуществлять миссию для Содружества, используя в бою на тот момент купленные вражеские мушкеты. А меж тем, нам, кроме захвата порта ещё и нужно было запастись камнями, которыми можно было продливать годы жизни любого человека. Соответсвенно, Самара, прознав про эти камни, лично приказала генеральской команде украсть хотя бы с десяток таких магических штучек. Выглядели эти камни как самая обычная гладкая овальная галька, только различных цветов.

 Конечно, немного странно, что Госпожа Генеральша понадеялась на магические свойства продлевать жизнь. Но нам, особенно в момент их кражи, было как-то не этого, а рассматривать рациональность приказа мы тем более не стали - опять таки, нам было не до этого, и мы хотели, как можно быстрей выполнив задание, свалить с Икриса обратно на главную базу Сдружества.

 Камни эти мы, конечно, по тихому свиснули. Но, как обычно, все пошло не совсем так, как мы того хотели. А именно - я и Айзек потеряли эти магиеские камни - благо, хоть не Камушки Влияния - буквально через пять минуть после того, как завладели ими, ещё и умудрившись при этом потерять Хот Рода. Это был ункальный случай. У Хот Рода тогда тоже не курорт был - он попал на пыточный стол какого-то местного ученого, что хотел аля здание по кирпичам разобрать нашего друга на органы. Ну а что вы хотите, человеческие органы, люди, оружие и наркота на чёрном рынке слишком ценятся. К слову, с такми организациями содружество тоже вело борьбу, так как такие торгаши не раз нашей морской организации составяли проблемы.

 В процессе спасение друзей - да, с Хот Родом там еще были и дргие пленные участники Содружества - мы с Айзеком научились работать вместе и, главное, получили то, чего у нас не было долго - единства и полноценного доверия друг к другу. Плюс ко всему, тогда мы попали на корабль из конвоя триоовцев, где порешили весь экипаж. Потом, конечно, мы посрались между собой за то, кто же будет стоять у штурвала - да жу, нашли причину для разборок. В тот момент Айзек снова меня поддерживал и пытался своей излишней важнстью показаться, насколько я для него важна. Тогда же стало понятно, что Айзек слишком сильно мной дорожит. Настолько сильно, что он приказал мне оставаться на корабле, когда мы причалили в пункт назначения конвоя. Омелия так же осталась со мной.

 По прибытию на тот остров Айзек и Хот Род отправились на поверхноость. Остров этот оказался в личном владении Трио - да уж, острова во владении триовцев и лично Трио это уж точносовершенно разные вещи. Поэтому на таком острове, которым владели и управляли там всем лично Трио, было рационально устроить саботаж. Словом, это мы и сделали, к чертям собачим подорвав весь остров и оставив от него ничего,... кроме разве что воспоминаний. И как сейчас понмю - да уж, многовато что-то "И" - в тот самый день погибла Омелия. Покой Посейдон её душу. Помню, в тот момент, естественно, с помощи силы Камней Влияния, Трио перекинуло огонь с самого острова на все корабли, пришедшие с конвоем. Да, и это был забавный момент, когда Трио, сами того не ведая в порыве злости, уничтожили небольшую эскадру кораблей своего флота - будем честны, знать они не знал, на борту какого именно корабля мы все были. Поэтому, да, горели все корабли - может, пару или тройку судов тогда уцелело. С корабля тогда случилась накладка, да.

 Вот только в момент триумфального спасения, когда Айзек пришел нам на выручку, он смог схватить и меня, и Омелию. Но... Как вы понимаете, всё не могло закончиться так просто. Омелия, которая как и Хот Род была осведомлена о некоторых деталях наших с Айзеком отношений и знавшая о них, в тот самый день, в тот самый момент, пожертвовала собой, давая мне и Айзеку шанс уйти. Со словами "Не потратьте свою любовь зря!" и с радостной улыбкой Омелия бросилась с руки Айзека на горящую палубу корабля. Это был героический поступок и... красивый финал красивой девушки-штурмана Пиратского Содружества. Возможно, у Омелии и был шанс спастись, но она не успела. Как только Омелия упала спиной на палубу корабля, тот взорвался, став своего рода океанской могилой для нашей в ту секунду уже естественно мертвой подруги. Омелия погибла горделиво, до последнего веря в победу Пиратского Содружества. И все таки, своей смертью она давала нам шанс уйти.

 Но что хочется сказать - в тот ден старушка смерть прошла совсем рядом со мной, забрав мою лучшую подругу. Ну а то, что меня в тот момент спас именно Айзек, стал очередным доказательством того, что ради меня он готов и в огонь, и в воду прыгнуть сломя голову, лишь бы спасти. Просто Омелия понимала, что Айзек не смог бы утащить нас обоих, а потому и самоустранилась - я так могу это обьяснить. Просто это был первый раз, когда ради меня кто-то реально отдал жизнь, позволив мне уйти или просто продолжить жить дальше. Второй раз наступил совсем недавно на Сайлосе и сделал это Айзек - только он уже пожертвовал ради всего Содружества и только потом уже ради меня. И в этом я не вижу никакой обиды - лишь разочарование в том, что это пожертвование ничего не дало. Ну, пожертвование Омелии дало нам лишь шанс спастись, в то время как пожертвование Айзека стало очередным фиаско для Содружества.

 Однако, как ни странно, старушка смерть все таки могла в тот день по нам ударить.

 Архангел, Джин и Седрик в наглую стреляли в нас залпами Камней Влияния - конечно, со стороны Трио, немного странно говорить, что они в нас "в наглую стреляли". При этом на вооде появился огненный шторм, который мы обходли на корабле, что для нас хрен пойми откуда достал Хот Род. Благодаря только стараниям этого рыжеволосого засранца мы втроем мы выбрались из огненного штрома, который для нс лично Трио был сделан даже вроде как каким-то испытанием и вместе с тем, конечно, ловушкой, мастерски созданной, и в которую мы попали словно муха в паутину. Мы много настрадались во время побега с этого места, но все таки выжили - потеряли Омелию, те самые магические продлевающие годы жизни камни, но все таки спаслись.

 Да, сильно у нас тогда пригорело по этому поводу.

 Но Ещё больней нам было в тот момент, когда мы узнали, что наше вмешательство на Икрисе оказалось неудачным. Не таким неудачным, как при Клэнсиоре, но... тоже весьма ощутимо.

 После возвращения на Клэнсиор мы так же узнали, что вызвали целую волну недовольства в нашу же сторону. Все просто души не чаялаи в Омелии. Её очень любили участники Содружества, а некоторые из лидеров, кто бы подумал, даже называли символом флота Пиратского Содружества. И этот "символ" погиб вместе с кораблем триовцев целиком и полностью по нашей вине. Омелия была в Содружестве намного больше меня, Айзека и Хот Рода, она имела большое количество боевых выходов, убила большое количество триовцев за всё тогдашнее время войны, да она даже дерзила в бою с Трио не хуже нашего. Омелия была почти что святая личность в Содружестве. Такие вот порой могут быть участники Содружества.

 Но видимо Омелия была настолько "святая", что все просто отказывались верить будто она пожертвовала собой ради нас.

 Я скажу больше - нам не пооверила даже Самара. Ну, как бы она и отдала приказ о том, что бы меня, Айзека и Хот Рода, которых все считали виноватыми, посадили в крцер ровно на три дня. Соглашусь, это был низкий удар от самой Генеральши. До этого момент к нам предвзято относились все, кроме Самары, участники содружества. А теперь и сама Достопочтенная Госпожа Генерал решила пойти против нас и отдала такой приказ.

 И все таки, это были ужасные три дня.

 Каждый проходящий мимо имел наглость просто поглумиться над нами. В клетку поостоянно прилетали всякие фрукты, хрен пойми откда взявшиес помидорки, бутылки рома - не всегда пустые - всякая еда с местной столовки, а иногда даже бутылки с чьим-то ссаньём. Оскернили нас тогда все, и только, наверно через чур ленивые не стали этого делать - Самара, к примеру. Но зато именно в этом карцере мы стали натоящими друзьями. Нас скрепили не годовые на тот момент события войны, а непосредственно этот карцер. Ничто так не скрепляет, как противостояние всеобщественной аргессии. Да, именно тут между мной, Айзеком и Хот Родом возникла настоящая крепкая дружба. Мы тогда поклялись, что больше никто из нас, никогда, не будет страдать от всяческих действий Трио.

 Из карцера в итоге мы были выпущены через две недели. Говорят, кто-то специально убедил Самару в том, что держать нас там было правильным решением. Насколько помню, это тогда был весь лидерский совет Содружества в кипе с мудлоподобны Риком. Эх, помню мы тогда втроём так сильно избили Рика, что он даже потом попал в лазарет. Ну, все логично - трогать лидерский совет мы не имели права, а вот с риком поквитаться могли. Ну а с лазарета новость о том, что Рика избили именно мы, гусинным шагом разошлась по острову, и уже буквально через час об этом знали все, а мы после не очень долгих раздумий Самары были вновь отправлены в карцер. И судя по всему, нас там опять хотели намеренно продержать пару недель, словно забыв о нас на всё это время.

 Как раз когда мы уже второй раз сидели в карцере - теперь уже реально за дело - Айзек выразил желание покинуть Содружество. Только теперь, казалось, это были не просто слова. Именно поэтому мы стали отговаривать друга. Хотя, трудно было отговорить Айзека от чего-либо, если он уже решил это сделать - упёртый был до последнего. Поэтому он и не захотел плыть вместе со мной на Клесьерозу, когда был выдвинут план о разделении войск Содружесттва на Сайлосе. Тогда тоже было сложно его отговорить оставаться на Сайлосе в момент опасности. Сейчас, немного проанализировав всё это, можно понять, что доля героизма в поступке Айзека все таки есть. Он, в конце концов, пожертвовал собой, а это, уж простите, многого значит. Однако, тогда мы смогли отговорить Айзека от этого несколько необдуманного решения - а может, он всего лиш перед нами показал вид, что передумал.

 А ведь это Айзек перенял у отца - Эйизаноид тоже всегда любит скрывать свои истинные эмоции и намерения, показывая при этом фальшивую и всегда сбивающую с толку улыбку. В этом Айзек полностью пошел в отца.

 И вот нас выпустили из карцера. Клетку открыла лично Самара. В тот момент она была в особенности мила и добра с нами, являя собой отличный пример капитана нашей команды. Особенно в моей памяти почему-то запечатлился момент, когда к нам пришла Самара - темное освещение в помещении и бьющиий бешенными потоками ветер делали свое дело, и Самара в действительности выглядела в тот момент круто, хоть именно по её вине мы сидели в карцере как дебилы. Не крутым разве что был её поступок, боль от которого медленно растекается по всему телу, словно горячая лава. Сейчас я говорю про измену Айзек - его на это в любом случае подговорила Самара. Но о покойниках, как говорится, либо хорошо, либо никак.

 Выпустила Самара нас из каруера с целью того, что бы и мы тоже поучавствоовали в битве за Клесьерозу. Оказывается, те самые охотники на пиратов не успокоилиь и, выследив главную базу Содружества, решили завоевать её. Но ясен шпангоут, что этим неожиданным завоеванием, никак не запланированном, эти самые охотники хотели выслужиться перед Трио. Хотя, такая практика за время войны не наблюдалась на со стороны бойцов Содружества, ни уж тем более со стороны триовцев. Но эта группа охотникоов всех переплюнула.

 Битва не была такой трудной, зато хитрозадой со стороны охотников. Они хотели отомстить мне, Айзеку и Хот Роду за своё позорное пооражение в прошлой конфронтации. В этой битве, однако, у нас появилась замечательная возможность самоутвердиться за свою "вину" по случаю смерти Омелии. И эту возможность мы не стал упускать, а потому и доказали всем псевдо-друзьям, что мы достойны банального уважения. Охотники, меж тем, кое-что украли у нас и свалили. Тогда Айзек и Хот Род решили отправиться вслед за ними. Помню, Айзек меня тогда так крепко обнял, что благодаря только одним этим обьятиям я поняла, насколько я ему нужна, и насколько он меня любил. После этого Айзек попросил прощения, вероятно, что-то задумав. Возможно, это и была отправная точка в самоизгнании Айзека. Можно было ли его тогда от этого всего спасти, я не знаю. Хотя, будем честны, никто тогда не думал, что он может вот так подло поступить. Но поговорить об этом с Айзеком я не успела, так как он ушел вместте с Хот Родом на новое и не вполне необходимое задание - охотники тогда покинули Клесьерозу, и приследовать их было немного глупым решением.

 Меж тем, это был тот самый момент, когда Айзек покинул Содружество - и мне следовало это понять.

 Просто Айзек тогда ушел в самоизгнание, а никто не смог этого понять за обличием того, насколько эффектно это произошло. Никто тогда понять или знать заранее не мог, что Азйек больше не вернется на Клесьерозу. И да, Айзек оказался пророком - он говорил мне на Джеддо, что больше никогда не вернется на главную базу Пиратского Содружества, и на самом деле не сделал этого на протяжении всей первой половины денадцатого противостояния. Ну а я... Будем снова честны, Айзек слишком стремительно ушел в изгнание, а я не успела его от этого решения отговорить и, как факт из этого, потеряла его.

 Вспоминая тот самый день, я не могу пройти мимо того случая, когда в глубине души я отчетливо понимала, что могу не увидеть Айзека в ближайшее время, но умом почему-то наивно надеялсь на то, что он обязательно ко мне вернётся. Вот такой я была тогда наивной. В принципе, такой же я была в тот момент, когда Айзек оправдывался передо мной в Потерянном Лесу на Сайлосе - я тогда была абсолютно наивной дурой, поверившей в то, что практически неприкрытый наглый флирт Самары и Айзека был лишь моим разыгравшимя воображением, особенно усиленным на тот момент сильно разгравшимся адреналином, полученным в процессе прохождения приключений. Так что вот такой наивной дурой я была. В принципе, и остаюсь.

 Айзека и Хот Рода не было на Клесьерозе всего неделю. Но для меня, однако, это время шло очень долго - по мом личным ощущениям, прошло около месяца. Уже тогда у меня была истерика, и казалось, что без Айзека я ничего не значу в этой странной и жестокой жизни. У меня тогда была депрессия, и мне, как бы это не звучало, пришлось стать для самой себя психологом, что бы в итоге справиться с этим небольшим психолгическим кризисом личности. Правда, тогда у меня не было вообще никакой поддержки и так же приходилось ждать, когда кто-то окажет знаки внимания. Но кто бы, вы думаете, первым оказал мне эти самые знаки внимание?! Самара, конечно. Хотя, для многих это. наверное, оокажется и в итоге стало небольшим удивлением - как и для меня в ттот момент.

 Серъёхно - Самара особа, которая обычно привкла либо самолично решать свои проблемы, либо жить в тени кого-то. То есть, она в основном любила, когда знаки вниманияя оказывали ей самой. Но тут вдруг она пересилила себя и просто заговорила с ной про Айзека. И если если откинуть в сторону историю с сексом Самары и Айзека, она могла бы стать для меня самой наилучшей подругой. Хотя, теперь, после всего случившегося, это не так сильно похоже на правду, потому как теперь я полноценно ненавижу Самару. Она уничтожила моё с Айзеком семейное счастье.

 Но опять же - этто только в том случае, если забыть про секс Самары и Айзека.

 Но забыть об этом, так же будем честны, было несколько трудно, учитывая, насколько это было мерзко и подло по отношению ко мне. Какая бы Самара не было хорошей, она всё-таки паморальная стерва, всего лишь соблазнившая своего собственного сына, заставив того против воли просто потрахаться с ней. Однако, с другой стороны, немного непростительно, что мать может попросить сына о сексе, а тот в легкую может выполнить эту просьбу. Но, кто бы что ни говорил, я оказалась участницей таких отношений, где меня предали. И предал, однако, мой любимый человек, который должен был в любой сложно ситуации оставаться рядом со мной. Но Айзек попросту кинул меня на произвол судьбы, оставив одну с такой большой психологической раной на душе.

 До сих пор помню - Самара тогда пыталась хоть как-то развеселить меня, рассказывая все моменты, которые она как мать замечала в детстве Айзека. Это было смешно, в небольшой эморичестической манере говорить с матерью своего парн непосредственно о нём. Возмонжо, Самара просто хотела пустить мне пыль в глаза и выстроить передо мной образ эдакой недотроги, показушно показываясь позитивной и радостной. Но фальшивая улыбка Самары и тот скрывавший много чего отречённый взгляд прослеживались невооруженным взглядом. Самара многое тогда мне рассказала про парня, которго мы обе любили. Любили Айзека мы абсолютно по-разному: она как его мать, я - как его любимая, беременная от него девушка.

 Самара тогда рассказала про Айзека действительно многое, но, отнюдь, не всё - причина этого крылась в том, что Хот Род неожиданно вернулся на Клесьерозу и поведал о том, что Айзек куда-то пропал.

 Большим удивлением - в основном, для меня и Самары - для всех стало то, что Хот Род вернулся на Клесьерозу всё-таки один. Вопросов по поводу того, куда делся Айзек, тогда словно медом пропитанные прилипались к Хот Роду, а я и Самара устроили ему допрос с пристрастием. Конечно, я чуть больше хотела выяснить, куда делся этот всемилюбимый ангелоподобный блондин. что обещал быть со мнй в любое время суток, оказывая так нужную мне эмоциональную поддержку, которая явно могла укрепить наши отношения, и без того сложные, и сделать их в конец сильными и неделимыми.

 Однако, Хот Род поведал сомнительную историю о пропаже Айзека, лишь сказав, что он отправился искать новый метод воскрешения Эйизаноида.

 "Благодаря" своей тогдашней наивности, я поверила в то, что такое действительно имело место быть. Да и всем было известно, насколько Айзек хотел воскресить отца, что был готов буквально отдать свою жизнь за это. Поэтому я особо и не расстраивалась, когда узнала об этом, а лишь тихо мирно позволила Айзеку направиться искать способ воскрешения отца. Но, с другой и совершенно неожиданной стороны, Айзек же просто оставил меня одну и ушел на приключения пусть даже с благородным помыслом, но всё же опасные приключения. Трио бы не оставило без внимание воскрешение кого-либо. А воскрешение кого-либо конкретного из нашей команды Трио бы точно не обошло стороной. Следовательно, все приключения Айзека с целью воскрешения отца были бы очень опасными.

 Понять это можно ещё и по тому, какие похождения нам пришлось пройти во время ещё тогда актуальной истории с Сайлосом. Логово Сирен, Остров Джунглей и Острова Батинского Архипелага стали для меня, Айзека и Хот Рода испытанием жизни, ведь тогда мы просто чуть не погибли, пытаясь воскресить все-то одного участника команды. Было бы глупо - спасая только одного, погибнуть всем троим. Поэтому я знаю, какой опасности Айзек подвергал себя в этом самоизгнании. Он уже тогда мог погибнуть, потому как бросался в саоме пекло и пытался хоть как-то изменить этот мир. Но, как известно всем и вся, стараний одного человека будет явно неддостаточно, что бы во всём мире произошли глобальные изменения. Иногда - скорее, всегда - нужно выступать против всего мира и его проблем одной неделимой командой. Так было всегда во время предыдущих противостояниях. Тогда мы всегда выступали одной командой, одной семьёй.

 Как говорится, только вместе мы сильны. Только вместе мы можем противостоять сильному врагу. Так было много раз - как минимум двенадцать раз точно.

 И так же можно было сказать про наше "пиратское трио" - я, Айзек и Хот Род тоже всегда выступали одной командой против одного наиболее сильного врага. И вот Айзек поступил эгоистично, уйдя в самоизгнание. Он бросил команду, бросил семью. Но самое главное - он бросил меня...

 Ну а если серъёзно - я, Айек и Хот Род так же выступали и против ещё одного сильно врага. И этот враг - наши собственные слабости, а возможно, и осознание того, что наши действия в плане остановления войны ничего путного не могли дать. Дело-то в том, что Архангел, Джин и Седрик, которые они направляли против нас, эти трое смогли добиться в участниках Трио смятение и чувства безысходности. Из-за войны слишком много пиратов сошло с ума, а ещё больше предпочил стать обычными нечестивцами, убив сами себя.

 Конечно, мы были склонны сражаться за своё понимание свободы, однако... Трио сволочи такие - они специально создавали ситуации, при которых мы чувствовали себя слабаками и, даже неверится, немного ущербными. Трио сами делали такие ситуации, при которых мы думали, что, скажем так, недостойны даже такой великой чести - быть врагами самих Архангела, Джин и Седрика.

 Так что когда Айзек ушёл в самоизгнание, он обрёл наше "пиратское трио" на окончательный развал. Наша команда могла развалиться сразу же после того, как Айзек оставил нас на произвол судьбы. Конечно, больше можно громко говорить о том, что всё-таки Айзек еня бросил, отправившись на приключения по случаю поисков нового метода воскрешения отца и поисков себя самого. Эта отречённость Айзека от дел его друзей в общем деле противостояния врагу чем-то схожа с такой же отреченностью Эйизаноида, его отца. Тот тоже всегда был несколько далёк от дел пиратской команды, в которой состоял и решал по сути только свои личные проблемы и проблемы Самары. Да ну и яркий тому пример был в седьмом противостоянии, когда Эйизаноид отречённо отнёсся к команде и даже Самаре, когда решил просто уйти в небольшое самоизгнание, отправившись искать своё место в жизни. Умом я, конечно, понимала, что поиски метода воскрешения отца для Айзека важны, но тело моё кричало о продолжении отношений. Иными словами, Айзек оставил меня на Клесьерозе... недотраханную. Оставил с многочисленными пробемами, которые мне пришлось самолично решать, становлясь альфой в уже по сути погибших отношениях.

 То, что Айзек ушёл... - это всё воспринимается мной на уровне эмоций. Это всё не какие-то там слова, это всё реально важно. Айзек не должен был бросать меня, бросать Содружество. Он придумал для себя рациональный план и поспешил ему последовать. Он ушёл,... и по сути-то плевать хотел на то, что я об этом думаю. Он попросту начхал на моё мнение и решил испольнить свою давнюю и сугубо личную мечту. Но если б не Второе Пришествие Судьбоносного Трио и все последующие из этого последствия, не случилась бы война, никому бы не пришлось становиться героями и умирать в кровопролитных боях и, главное, никому не пришлось бы жертвовать собой. В истории со Вторым Пришетвием Судьбоносного Трио среди нашей команды жертвовали многие - 1) сначала Дима Скайуокер во время первого штурма нового дворца Трио, 2) потом Эйизаноид пожертвовал собой в финальной битве десятого противостояния, отдавшись в надёжные руки Самары, которая вытащила у него с груди жизненный кристалл, что б потом его разломать, 3) следом идёт жертва Нокаута, который героически отдал жизнь, что бы команда спаслась от толпы живых мертвецов, 4) список продолжает Стилджо, который умер в битве за жизнь Самары, при этом без промедлений отдав свою собственную жизнь, 5) ну и заканчивает список конечно же Айзек и его несколько странное самопожертвование на Сайлосе, когда он бросился в свой последний бой, зная, что проиграет, и "с честью" погиб.

 А мне, между прочим, было чертовски больно переживать этот вынужденный временный разрыв в отношениях.

 Поэтому понятно, насколько мне было обидно, когда Айзек на Сайлосе отказывался снова посетить Клесьерозу вместе со мной, и когда он даже пытался, в некотором роде, отмазаться от отношений со мной.

 В тот момент я расстроилась, понимая, что Айзек не просто ушел в изгнание - он этим действием просто хотел добиться остановки наших отношений. Как бы мне не хотелось это признавать, но, к некоторой совершенно странной стороны, это было правдой. Айзек ушел в это чёртовое изгнание, поступив при этом как самый настоящий эгоист. Конечно не думал он в момент сваливания в изгнание о том, какие последствия за собой всё это повлечёт. Я же со всей ответственностью понимала, что ни к чему хорошему наше прерывание в отношениях точно не приведёт. Вот только сказать об этом Айзеку, по понятным причинам, тогда нельзя было.

 Оставалось лишь тухнуть в компании депресии, уповая на шальную надежду о том, что Айзек, одумавшись, вернется ко мне на Клесьерозу.

 Однако, как уже понятно, эого не произошло, и мне, благодаре как раз Самаре избавившись от всяческих заданий, пришлось лишь переживать самую сложную депрессию. Судите сами - я была в тот момент довольно таки сильно обделена вниманием со стороны участников Содружества, мне стали не доверять, множественные "друзья" повернулись ко мне спиной в такой важный и эмоционально тяжелый для меня момент, при этом я ещё потеряла лучшую подругу, а в добавок ко всему этому ещё и любимый еловек ушел так спонтанно, никому ничего не сказав. Тут любому станет понятно, что на такой почве могла возникнуть депрессия, причём такая же сильная, какая у меня была тогда. К тому же я девушка, и все подобные моменты ощущаются мной намного сеъёзней.

 В одном тогда повезло - Самара позволила мне не отправляться на боевые задания.

 Это хоть сколько-то, да помогло.

 Например, я теперь могл больше времени проводить наедине и размышлять об отношениях с Айзеком. А уже это позволило проанализировать отношения, поняв, что лично я могла сделать не так, из-за чего Айзек мог захотеть дать по тапку. Возможно, не стоило слишком часто кидаться на него с желанием выказать любовные чувства. Ну что ж, возмонжо. Тем не менее, это не было причиной того, что б можно было вот так сваливать до черта на куличики. Но Айзек упёртый - упёртый баран, я бы сказала. Потому что если он что-то перед собой поставил в качестве главной цели, то обязательно хотел... должен был выполнить. Ну а возможно, Айзек просто хотел избавиться от нелепой обузы в лице, а потому и придумал весь этот бред с самоизгнанием.

 Ну а что, последняя терия вполне могла быть правдо - "благо", после полученных откровений я могла так говорить.

 И тогда получается, что по новой теории Айзек поступил и не эгоистично, а попросту ненавистно по отношению ко мне. Получается, Айзек специально остался на Сайлосе, так как хотел тупо погибнуть. Можно сказать иначе - Айзек просто самоустранился руками Трио, что бы потом в итоге не решать проблем, возникших из его случайных сексуальных связей вне нашей с ним кровати. Вот, как всё это сложно.

 Что было дальше, спросите вы? Что было после пропажи Айзека?

 Всего лишь... небольшое забавление, основанное на мысли, что меня предали. Конечно, тогда я ещё просто не знала, что Айзек изменял мне, но всё же в его эгоистичном уходе в никуда прослеживалось, что он что-то явно пытался скрыть. Знала бы я тогда, что конкретно он хотел скрыть, пиздюлей бы ему всыпала по пятое число. Возможно, Айзек тогда б и понял, насколько измена любимому человеку является нечестивым деянием. Но он ушёл так умно и хитро, что никто даже опомниться не успел, как вдруг его след простыл. И поэтому понятно, почему во время после отстутствия этого эгоиста я стала более менее анализировать отношения, определяя для себя самой правильность одного единственного выбора - стоило ли вообще заводить эти нелепые отношения, которые начали своё развитие в десятом противостоянии после всего лишь одного несчастного поцелуя.

 Тем не менее, у меня тогда наступила лафа, не смотря на то, что на это определённо радостное событие я реагировала расстроенно.

 Лафа была из-за того, что меня, по приказу Самары, старались не загружать вообще никакой работой. Все считали, что мне нужно немного прийти в себя после, опять-таки, на тот момент силльного предательства. Айзек тогда, снова будем честны, просто предал мне, когда ни за что ни про что оставил меня на произвол судьбы, уйдя в это галимое самоизгнание. Давайте хотя бы сегодня будем честны - Айзек оставил военную жизнь, бросил меня, а после ушёл в никуда. Обидно, конечно. Обидно, что он изменял мне на протяжении всех полутора лет, а потом ушёл, завуалировав это под поиски метода воскрешения отца.

 Тогда я была наивной и правда поверила в то, что он отправился искать важный для себя объект. Сейчас же, узнав о его любовных похождениях, я могу с уверенностью заявить, что Айзек - это нечестивый мерзавец, плюющий на всех, который прикрывает свои гнусные поступки псевдо-благородными помыслами и лживой моралью. Грустно это признавать, но такова уж крисыная натура Айзека.

 Так что Айзек нихрена не Последний Герой, да и вообще не герой.

 И все же, Айзек тогда ушел в изгнание, а я, наивная дура, думала, что он когда-то ко мне вернётся или хотя бы додумается отправить вшивое послание в бутылке. Но это не последовало, и во мне поселилось вполне очевидное отчаяние. Уже тогда я потеряла парня, пускай даже и временно. Это было печально, хоть я и понимала, что может и сама была ответственна за уход Айзека в никуда. Ну, я к тому, что Айзек разрывался между мной и Самарой. И он, конечно, в определённый момент явно встал перед финальным выбором насчёт того, кого ему выбрать для нас двоих. Но этим своим выбором - уходом в никуда - Айзек доказал, что он не только не является героем, но ещё и не так силён в выборе чего-либо.

 С другой стороны, понять его можно. Ему было здорово и со мной в постели, и с Самарой. Я в любой нужный момент могла оказать знаки внимания и поддержку. Это было справедливо. Ну а за Самару пояснять ничего не нужно. Впервые с Самарой я встретилась за день до начала завоевательной войны, но уже тогда я сделала вывод о том, что порой она слишком сильно зависеть от парня отношениях. Мне тогда в этом "анализе" помогла демонстрация отношений Самары и Эйизаноида. К тому же, и так понятно, что наша Достопочтенная Госпожа Генерал была и остаётся обычной стервой. Стервой, что соблазнила своего сына, автоматически став шлюхой обыкновенной.

 Так что я вам скажу так - понять Айзека с его "сложным" выбором можно,... но простить явно нельзя!

 Долгое время - почти три месяца - у меня была затяжная депрессия, излечить которую вряд ли что могло. Все три месяца я просто сидела на Клесьерозе, пытаясь хоть как-то разбавить жизнь. Конечно, я предпринимала попытки отправиться на поиски Айзека. Но каждый раз меня останавливала Самара не очень приятными и интересными лекциями о жизни. Эти лекции - по сути, нравоучения от шлюхи - почему-то кажды раз заставляли меня оставаться на острове. Душевная моя рана, вызванная стремительным уходом Айзека, продолжала расти. Рана оставалась большой и страшной, как сейчас осознание того, что Айзек, по сути-то своей, оказался самым обыкновенным бабником, у которого нет чёткого понимания о том, что такое выбор между двумя девушками.

 А ведь был в наших отношениях момент, когда мы клялись друг другу в любви до гроба. И в итоге мы получаем сильнейшее предательство с его стороны, ведь Айзек предал забвению не только наши с ним отношения, но и эту чёертову клятву о любви. Хотя, какая там была любовь? Я-то, конечно, может и любила его, но непосредственно для Айзека это была лишь игра во взрослую жизнь. Игра, в которой я была лишь мастерски используемой пешкой. Как бы печально это не было, Айзек использовал меня, удовлетворяя свои мужские похотливые потребности, взамен лишь показывая свою любовь.

 Любовь, которой и в помине никогда не было - и не могло быть.

 Три месяца, как многие поняли, я была в инофрмационном вакууме, не участвовав в событиях войны. Помогал тогда только Хот Род - его истории, каждая ебанутей другой, позволяли узнать, что там произошло в мире. К тому времени я уже перестала делать попытки так же покинуть остров, дабы найти Айзека и просто с ним поговорить. Связано это было не с Самарой. Я уже просто сама понимала, что глупо было ждать Айзека. Глупо было даже надеяться, что он любил меня. Возможно, он только делал вид, что любит меня. А из этого следует, что Айзек мог просто бросить меня, не испытав при этом даже какого-нибудь банального смущения.

 Ну что ж, Айзек настоящий мудак.

 Вот Последним Мудаком его можно назвать - ему это прозвище подходит.

 Ну а меж тем именно истории Хот Рода о пропущенных мною событиях войны помогли мне избавиться от всех депрессивных лейт-мотивов. Именно Хот Род вывел меня из депрессии, что не могло остаться бесследно с моей стороны. Слова благодарности Хот Род тогда от меня услышал, но, тем не менее, я понимала, что депрессия далеко не ушла. Собственно, именно в её кампании я сейчас шла к носовой части "Смерти Судьбоносного Трио".

 Хот Род оказал мне услугу, - вывел из депрессии - и произошло это не меньшим месяца назад.

 Ну и поскольку я избавилась от этих грустных мыслей, очистив голову и разум, я могла снова проолжатть участвовать в войне. В тот момент как раз была актуальна история с островом Нимба. Там солдаты арии Трио - проще говоря, триовцы - держали в заключении мнгих украденных детей, которые должны были стать в последствии такими же "зомбированными" триовцами. И ясен хрен, кто-то решил, что "осиротевшая" после ухода Айзека генеральская команда Пиратского Содружества обязательно должна была посетить Нимбу. Против приказа спорить не стали, а потому в тот же час снарядились и отправились на Нимбу, наводить порядки. Меня тогда, правда, не взяли. Хот Род в тот момент всё более менее нормально объяснил - я ещёне до конца отошла от депресии, и поэтому должна была остаться на Клесьерозе.

 За идеями в тот же день я далеко ходить не стала и поступила так, как возможно это бы сделал Айзек - взяв лодку от совершенно рандомного корабля, я поплыла за Призрачной Тенью. Конечно, выговор мне потом сделали сильный, но без меня бы парни на Нимб не справились. Там мы встретили вновь тех самых охотников на пиратов, и те поведали о том, что, мол, знаю, где сейчас Айзек. И за это они все поплатились жизнями - я убила их всех за такое дерзкое оскорбление. И хоть я тогда потеряла возможные координаты местонахождения Айзека, но всё же было немного всё равно - он ушёл, и... явно этого хотел. Это явно было ему важно, его выбор, часть его эгоистичного плана. Ну вот пускай он и был в этом изгнании, подумала я тогда.

 Но это тогда было подумано и сказано на эмоциях, поэтому я подумала, что так поступить с ним было правильно. В конце концов, он предал меня, я - его. Всё в мире взаимосвязно. Однако, потом, в тот же день, мы на Нимбе оказались в окружении триовцев. Враги вели по нам непрерывный огонь, шла перестрелка. С опалённй надеждой мы до последнего ждали помощи Содружества и даже думали, что в суматохе возврата всех войск на Клесьерозу для продумывания и изменения дальнейшей стратегии, - что мы делали каждый месяц - нас просто забыли на этом далёком острове.

 И даже тут можно быть неуверенным.

 Никто, как оказалось, нас не забывал - прийти на помощь сразу не смогли. Не смогли сразу людей набрать. Однако, подкрепление всё-таки пришло. И та битва, что после этого случилась, была первым крупным рубилувом за Нимбу. В пылу сражения много кораблей и людей, а так же сам остров частично был съеден языками пламени. И естественно, на Нимбе оказалось Трио. Уже тгда они были слишком самоуверены, словно уже знали, когда и где они могли получитть Камень Ментальности, так им нжный. Но было ли это так в тот момент или нет, мы всё-таки вступили в бой с Трио. В очередной раз. И я вам скажу, что тогда бой именно с Трио был не таким тяжелым, как сотни предыдущих. Ну а с учётом того, что нас тогда поддерживала в бою самолично Самара - да, и она тоже была там - наш бевой дух возрастал очень сильно. В том бою каждый был сам за себя, а противостояние Трио не всегда, конечно, было для нас лёгким, поскольку нас постоянно отвлекало сражение непосредственно с триовцами. Враги почти что рвали нас на части. Мы, конечно, отчаянно сопротивлялись, но силы были не равны - около всего ста пиратов против полутора тысяч триовцев под командой самого Трио.

 Силы, да, были не равны, а потому мы и свалили оттуда, конечно, действуя при этом максимально пафосно. Трио тогда кинула нам "на прощание" фразу о том, что очень скоро нам придётся охранять новый для нас остров - тогда мы еще не знали, что это был Сайлос. И тогда мы, конечно, знать не знали, о Камень Ментальности находится именно там. Однако, Самара всё-таки отправила генеральскую команду на разведку - нужно было выясннить, что это за остров такой нам надо было защищать, что о нём нас рассказало аж само Трио.

 Меня опять не взяли. Только теперь уже Самара проследило за мной лично, что бы я оставалась на Клесьерозе - типа, что б не наделала глупостей. Разведка дала результат - о помощи на тот момент уже как месяц взывал тот самый Сайлос. Туда-о и было решено отправиться с дипломатической миссией. Самара отдала приказ о подготовке мисии на Сайлосе, в то время как генеральская комнда, и теперь уже снова со мной, стала готовиться к вылазке на Нимбу. Мы извлекли урок, а потому и хотели попытать удачу снова. На этот раз мы собирались пробить брешь в блокаде барков и баркентин, что бы снова проникнуть на сам остров. Да, это была уже подготовка к тому самому заданию, что мы провалили в начале двенадцатого противостояния. Подготовки вылазок на Сайлос и Нимбу шли около месяца, после чего два корабля простились и направились к своим целям на выполнения заданий. Ну и эта миссия была для меня лично вторым боевым выходом после избавления от депресии, после ухода - как я тогда думала, временного и вынужденного обстоятельствами ухода - Айзека из Пиратского Содружества.

 Ну а что было дальше, все прекрасно знают по первой половине двенадцатого противостояния.

 Ну а дальше мы провалили задание на Нимбе, и мне пришлось так же временно покинуть команд. На корабле триовцев не посчастливилось найти записную книжку с указанием координат с местонахождением Айзека. Любопытство сыграло со мной злую шутку, - конечно, не такую злую, как Айзек, но тоже довольно печальную, учитывая, что нахождение Айзека за собой полвекло - и я решила по координатам из этой книжки отправиться на Джеддо. Оказывается, именно там он тогда и был. Миссия же Самары и лидерского соовета на Сайлосе оказалась несколько фатальна - погиб Стилджо, один из лидеров Содружества, а так же в бою с Трио был утерян первый "вариант" того самого акта о сотрудничестве - документа, который бы позволил Содружеству ввести войска на Сайлос на законных основаниях.

 А вот Джеддо оказался максимально жестокий. Там-то я и встретила Айзека спустя четыре месяца разлуки. И там ммне пришлось понять, насколько он изменился как раз за эти вшивые четыре месяца. Он изенил своё мировоззрение, а как факт из этого, само отношение к жизни. И это сильно тогда повлияло на наш разговор. Я говорила тогда, что Айзек должен обязательно вернуться на Клесьерозу. Но он отказался, заявив, что попросту не видит в этом смысла. А раз это было так, Айзек наотрез тказывался отправляться обратно на Клесьерозу. Ну а из этого можно сделать вывод о том, что Айзек просто хер ложил на всё связанное с Пиратским Содружеством, с пиратами, с войной и со мной.

 Ну а раз он клал на Содружество хер, то и я хотела поступить с ним так же.

 Все же помнят тот момент на Джеддо, когда я хотела убить Айзека за то, что он имел такую закостенелую позицию и намеревался просто к херам бросить войну. Ясное дело, на это желание повлияло совсем не то, что могло бы. Самоизгнание изменило Айзека, вот тольк подробней всё можно сказать лишь сейчас. Но я слишком сильно возненавидела Айзека, а потому и говорить о нём, вспоминая все события на Джеддо, я не собираюсь. По крайней мере потому, что там слишком много чего рассказывать, и всё это может с лихвой вытянуть на здоровенную книжку, которая была бы настолько большой, что её пришлось носить сразу двумя людям.

 Поэтому вернёмся к тому, что я сейчас и делала - анализу отношений с Айзеком. Я что-то слишком углубилась в истории этого грёбанного мудака и изменника.

 Например, стоит затронуть тот момент на Джеддо, когда я и Айзек оперативно сваливали к порту, при этом уиудрившись угнать совершенно обычную повозку. Конечно, мы потом к херам перевернулись вместе с этой вшивой повозкой, но, тем не менее, хотя бы спаслись из этой опасной городской зоны, полностью усыпанной триовцами, как лес грибами. Мы в итоге спаслись в том бою, что, вполне логично, мог возникнуть при прорыве блокады триовцев по всему городу.

 Так вот!

 В тот момент наши отношения, можно сказать, тоже проходили определённые испытания - испытания доверия.

 Доверия в чём, спросите вы? И я, конечно, вам отвечу. Втом побеге мы напрямую доверяли жизни друг друга в руки каждого из нас. Джеддо сам по себе опасный остров, поэтому побег с него в равной степени должен и в итоге стал опасным. Конечно, мы пытались устранить ситуации, которые в момент побега могли бы помешать нам благополучно уйти с острова. Но мы-то знали, что нормально и просто так мы не могли уйти от преследования, и поэтому мы привлекли за собой вполне не нужное нам внимание триовцев.

 Итогом нашего побега стало то, как мы оказались в проту. Там мы чуть не оказались прижатыми повозкой, на которой ехали. Она летела в воздухе над нами, когда мы лежали на земле, прижавшись друг к другу. Тогда и только тогда, как мне кажется, мы, наконец, обрели полную гармонию. Как говорится, пережитые вместе ужасы помогают людям сближаться друг с другом. А у нас с Айеком было столько было столько обуревавших нас тогда эмоций, что потом нас просто за уши друг от друга оторвать было сложно. Примером тому стало то, что я потом как последняя дура ломанулась с Айзеком и Хот Родом на"циклическое задание" - то самое, в процессе которого мы побывали в Логове Сирен, на Острове Джунглей, на обломках острова Хакотия, а после и на Островах Батинского Архипелага. Эти приключения называются циклическими - как и другие, в процессе которых путешествуют не на одном острвое.

 Помню, тогда я и Айзек оказались в корабельном карцере. Не самое лучшее, скажу я вам, место. Лучше не попадать в карцер. И тем более лучше не делать это летом, как произошло с нами. Триовцы каждый месяц красят клетки краской. И каждый месяц, естественно, в карцере так воняет краской,... что даже вон тот бобёр в зелёных шортах готов это подтвердить. А вы что, не видели ни разу возле входа в карцера бобра в зелёных шортах?! Слушайте, как вы живете?!

 Из карцера мы сбежали без особых проблем, потом сцепились в бою с триовцами. Бой был тяжелым, но все таки мы смогли вырваться с корабля, что бы потом быть втянутыми в первую битву за Сайлос. И потом, когда мы уже прогнали Трио, я поняла, насколько мы с Айзеком были созданы друг для дрга. В том самом бою, который стал первым крупным побоищем на Сайлосе, я и Айзек выступили тиумфаторами с пиратской противоборствующей стороны. А потом мы сразу же получили задание, целью которого была очередная попытка воскрешения Эйизаноида.

 Конечно, Айзек отправился на такое задание без промедлений, взяв меня и Хот Рода с собой. Это было крут, веь теперь мы снова нашей тройкой могли путешестввать по миру, выполняя различные задания для Содружества. Првада сказать, в тот момен мы выполнили всего одно задание - воскресили Эйизаноида - которое потом чуть позже - уже как минимум через несколько ближайших часов - стало очень важным. Я сейчас говорю про вторую итву на Сайлосе, которая стала фатальной, и во время которой погиб Айзек, отдав свою жизнь за сомнительную надежду на то, что это как-то остановит войну.

 Так что то самое приключение, на которое мы отправились с целью воскрешения отца Айзека, стало для нас последним, в котором мы путешествовали нашей дружной тройкой. Зато какое оно было... Мы чуть не погибли в Логове Сирен, сразились с Трио на Острове Джунглей и стлкнулись со всеми видениями, что они на нас наслали, чуть позже мы очутились на обломках острова Хакотия, где тоже чуть не оставили жизни, а уже потом оказались на Островах Батинского Архипелага, где снова сразились с Трио. воскресив перед этим Эйизаноида - все эти элементы присутствовали в этой небольшой лайф-истории, что с нами приключилась за те пару дней. За те несколько часов мы сделали довольно много, вернувшись на Сайлос эдакими победителями.

 Но теперь можно остановиться на нескольких особо важных для того приключениях моментах:

 1 момент - отказ Айзек на обломках Хакотии продолжить приключения по случаю спасения отца. Это, возможно, была небольшая минутная слабость. Так мне тогда хотелось думать. Ну а теперь я имею здравый взгляд на всю эту картину, потому и могу сказать, что Айзек тогда и правда струсил, видимо, полностью потеряв интерес дальнейшего приключения. Тогда я умело старалась ему доказать, что эта закостенелая позиция не совсем верная, и что ему нужно пролдолжать действовать дальше. И он тогда согласился, хотя судя по глазам, осадочек в душе остался;

 2 момент - воскрешение Эйизаноида. Конкретно то, что Айзек тогда позволил именно мне это сделать. А делать там, в принципе, ничего не надо было - просто прочитать заклинание, а потом немного подождать, пока оно начнёт действовать. Но сама суть того, что Айзек позволил мне воскресить его отца, не может не говорить ни о чём другом, кроме как о доверии Айзека ко мне. Он настолько мне доверял и любил меня, - теперь уже взаправду, а не лишь наигранно - что даже позволил соовершить такой важный для него момент. А это уже говорит о много. Айзек хотел самолично воскресить отца, но в итоге предоставил мне такую возможность, посчитав меня, скажем так, более для этого дела подходящей кандидатурой;

 3 момент - практические открытый флирт Самары и Айзека сразу же после нашего возвращения на Сайлос. Возможно, этого флирта тогда и не было - а зачем он нужен, когда у них был секс. Вот секс у Самары и Айзека был 100%. А при таком раслкаде накой чёрт им флирт мог понадобиться. Просто потому что... В принципе, я так все уже понялии, почему. Однако, в тот момент для меня было в новинку открывать для себя то, что Айзек мог оказаться обычным изменником. Я тогда врезала ему пощечну, а потом зачем-то убежала в Потеряный Лес - серъёзно, я до сих пор не помню, почему это я тогда вообще туда убежала. Но именно этот день был важен двумя открытиями: 1) я выслушала извинения Айзека, который отчаянно пытался доказать, что с Самарой он не спал и не изменял мне и 2) после того, как я, Айзек и лежащий на тот момент лицом в лыже грязи Хот Род провалились в яму в земле, нами был обнаружен первородный Камень Ментальности, после "встречи" с которым мы втроём в лёгкую придумали план наших дальнейших действий на Сайлосе - в лёгкую.

 4 момент - мой с Айзеком разговор всё в том же Потеряном Лесу о том, что он тоже хотел остаться на Сайлосе в момент второй битвы за него. Все мы знаем, что вторая битва на Сайлосе обернулась сильной военной неудачей Содружества и стала фатальной лично для Айзека. Потому и наш разговор тогда давал чётко понять - всё, это прощание. Прощание, которое могло произойти сотни раз за время войны. Прощание, которое разделило меня и Айзека. Прощание, которое, в конце концов, раскрыло мне глаза на мир, показав, что Айзек был не таким уж героем. Вот, какое это было прощание.

 Проанализировав всё это, становится очевидным, что мои отношения с Айзеком начали свой подъём по крутой винтовой лестнице, которая не один раз обламывалась и начиналась сначала. Столько раз мы могли стать жертвами войны, бесмысленно пожертвовав себя на растерзание огню противоречий, что сейчас подбирается к Пиратскому Содружеству. Сколько раз ситация для нас складывалась фатальной и рискованной, но мы всё равно выживали. И назло всем своим врагам, назло Трио, мы всё равно путём проб и ошибок спустя полутора лет войны добрались до Сайлоса. Мы просто любили друг друга, были каждый другому моральным ориентиром в этом сложном тернистом пути. И на Сайлосе этот путь... оборвался. Обычный, вшивый клочок суши разрушил не только половину армии Содружества, а его полностью. Вместе с ним в забвение канул и сам первостепенный смысл жизни, смысл влачивого существования...

 

 Я глубоко вздохнула.

 И, честно, хотелось бы сказать, что Айзек поступил как самый последний эгоист, но чувство неправильности по этому поводу заставляло искать ему оправдания, хть я и знала, что Айзек теперь этого не заслуживает. Справедливого суда за его деяня вне нашей постели и такой же оценки его действий он заслуживает. И всё. Это максимум. Айзек сильно меня оскорбил тем, что открыто занимался с Самарой сексом, практически у меня за спиной. Сейчас, конечно, трудно описать всех тех эмоций и мотивов, что побудили Айзека пойти на измену. Во многом, я... Нет,... Нет, я не могу сказать, что Айзека можно простить. Он втянул меня в этот обман, и я оказалась лишь жертвой. Жертвой в руках того, кого по сути-то любила. Именно это ударило меня по чувствам. Конечно мне было обидно, когда я узнала, что Айзек мне изменял. Но дело-то в том, что как раз моя любовь к нему сыграла свою роль, и я оказалась в небольшой депрессии. Депресии, из сильных лап которой, наверное, я ещё долго не смогу выбраться и буду влочить жалкое существование.

 Но тут...

 - Блядь! - сорвалось у меня с губ, когда я упала.

 Твою мать! Почему я думала про Айзека так долго и не удосужилась как следует посмотреть под ноги?! Упала я, меж тем, в ту самую дыру, что получилась в момент утреннего взрыва на палубе. Причем я снова упала в том же положении, в котором застыла тут сегодня ещё с утра - ну, в тот момент, когда в пылу сражения наших незабвенных лидеров с Трио был случайным или, быть может, намеренным образом был актирован Камень Притяжения, который всех заторможил. Я почти что ударилась головой о пол этого подпалубного трюма.

 Но поскольку мне уже надоело вот так просто страдать, - для этого у меня есть мысли про Айзека - я немного разозлилась. Злость заставила меня в ты же секунду со всей силы ударить кулаком по деревянному полу трюа. При этом я очень быстро сделала два выдоха носом, которые, эти выдохи, да ещё и если как следует прислушиваться к ним, были схожи с быстро сказанной фразой "сука".

 После этого я резко открыла глаза - до этого я зажмуривалась в момент падения, что бы уберечь роговицы от всяких маленьких щепок, которые могли тут остаться после всё того же утреннего взрыва - и обнаружила рядом с собой пистолет. Звучало это заманчиво - одним, как говорится, выстрелом сразу две жизни отрубить от существования. Но, однако, осознание того, что это именно мой пистолет, пришло только после того, как мой взгляд в этой ночной тьме подпалубного трюма заметил на изгибающейся и покрытой царапинами рукояти пистолета именную монограмму:

 "Айзек/Азазель"

 Это давно знакомая мне монограмма заставила улыку скромно выскочить на кроаешках рта, а через пару секунд скромно исчезнуть. Дело в том, что Айзек в первые месяцы войны - уж точно раньше войны на Клэнсиоре - подарил мне пару пистолетов, на которых он самолично сделал такую монограмму. Пистолеты как подарок мне понравились, но вот наличие на обоих из них монограмм можно было поставить под вопрос. Во всяком случае потому, что монограммы не пистолетах не очень нужны. А ещё, если бы пистолеты попали в руки врага, найти их хозяина было не так трудно. Поэтому монограммы хоть и были красивы, но являли собой опасность, причём довольно сильную. По сути, Айзек просто написал на пистолетах компрометирующую нас информацию и просто свёл на нет всю консперацию.

 И тем не менее, я отбросила в сторону все эти мысли, когда решила встать с пола. Для этого я всего лишь взяла в руки пистолет, после чего предприняла непосредственно попытку подняться. Было это просто. Вот тлько тело немнго побаливало от удара непосредственно о деревянную поверхность трюма. При этом, вставая с пола, я немного упиралась дулом того самого пистолета в пол. Ну а когда я уже встала, началось немного странное. А именно - я немного раскачивалась. Оно понятно - корабль сам неного рааскачивался поо волнам, поэтому всё на борту тоже было немного подвержено этим небольшим толчкам. Никак это нина что не влияло, однако присутствовало довольно неприятное ощущение, что я немного пьяненькая. В принципе, и это могло быть правдой - бодун после дневной попойки ещё никто не отменял, господа еле стоящие на ногах пираты.

 И, наконец, встав с пола, я немного ощутила небольшое головокружение. Видимо, бодун всё-таки действовал сильно, - хоть и был не сбо ощутим - и поэтому при резком подъёме с пола появилось головокружение, и неммного поемнело в глазах. Да уж, в мои-то двадцать шесть лет напиваться до таких состояний, что уже и в глазах темнеет, было как-то опрометчиво. Ну, я же будущая мать и... всё такое. Мне же теперь категорически нельзя бухать. Будь тут сейчас Айзек рядом со мной, он бы тоже посчитал это правильным. Хотя, теперь как-то даже фиолетово. Он мне изменил, и этим всё сказано. Измену, даже если очень захотеть, простить невозможно. Тут даже... эх, даже и пытаться не стоит - не выйдет простить человека, которого ты считал своей семьей, и который тебя предал.

 Я повесила пистолет обратно на пояс и, прямо не открывая глаз, проверила наличие на нём и второго пистолета. Он был на месте. Но, тем не менее, останется вопросом, как он упал с пояса. Может, просто зацепился за что-то и, так сказать, "улетел в кювет". После я таки открыла глаза и, пропустив сквозь пальцы свои красивые длинные локоны, всего лишь упёрлась руками в бок.

 - Фух... Надо завязывать с бухлом! - заметила я для самой себя, немного покачивая головой.

 После взор упал на ту самую доску, по которой я, Хот Род, Билли и Тиббс в утреннем сражении, аля по лестнице, забрались обратно на палубу после устроенного нами взрыва. Доска была прочная, поэтому можно было откинуть в сторону страх того, что подъём по доске обернётся неудачей в виде резкого и незапланированного падения вниз. Как раз к этой доске я и подошла. Обычная широкая доска, тихо поставленная на край дыры в палубе. Поэтому она и выглядела со стороны как обычная лестница. Ну, что бы она так выглядела, мы сегондя утром даже успели прибить к этой доске гвоздями несколько маленьких досок, по которым можно было нормально и постепенно подниматься вверх. Было это заманчиво.

 Я посмотрела на эту естницу, а после, глубоко вздохнув, посмотрела на небо, на чистом небосводе которого стали небольшой моросью появляться звёзды. Нет никаких эмоций передать восторг от такого крутого зрелища. Вот только без любимого человека совсем неинтересно смотреть на звёздное небо. Ну, просто инода мы с Айзеком любили ночью считать звёзды,... хех, а потом заваливатья в постель и заниматься "астрономически класным и страстным сексом". На пару секунд я даже улыбнулась - совершенно искренне, надо сказать. Но потом тоска и груть настоящего затмили собой всё сомнительное счастье прошлого и просто не позволили мне дальше улыбаться. У меня больше не было повода для веселья - как, в принципе, и смысла жизни, чего уж там.

 - Айзек, Айзек... Что ж ты наделал? Что же ты натворил? - опять сама себе сказала я, продолжая пялиться на звёзды.

 А если честно - всё было предрешено. Мне всё равно пришлось бы расставаться с Айзеком таким образом. Конечно, боль от этой утраты бъёт в душе словно игривым горным ручьём. Но что поделать. Как бы сильно я сейчас не была настроена против Айзека, погиб он всё-таки в бою с Трио. А это уже хоть какая-то, но "уважительная смерть". Но всё же смерть Айзека не позволяет мне простить его за то, как он со мной поступил низко и подло. Айзек многим пошёл в отца, но я сомневаюсь, что Эйизаноид учил его вот так поступать практически с невестой. А я ведь и правда уже практически могла стать Айзеку невестой. Но всё пошлоодним местом - знамо, каким.

 С такими мыслями я шла по импровизированной лестнице.

 И всё-таки мои опасения по поводу того, что лестница могла быть хлипкой, не стали в итоге всего лишь опасениями. Это так называемая лестница стала трястись и шататься, когда я уже почти вышла на поверхность, так сказать, Поэтому, в момент ожесточения ситуации, мне пришлось лишь прыгать уже непосредственно на палубу, только в той части края дыры, откуда было максимально близко к носу корабля. Гальюн теперь был ближе, если простым языком. А та самая доска, что служила мне лестницей, благопоолучно упала на пол подпалубного трюма. Из-за этого над полом немного поднялась пыль, осевшая на деревянной поверхности. И, естественно, раздался небольшой звук удара тяжелой и толстой - потому и тяжелой - деревянной доски о пол трюма.

 - Это ж если "лестница" такая "прочная", как мы по ней целую пушку наверх притарабанили? - задалась я вопросом, почему-то зная, что ответа за этим явно не последует. А ответ меня не особо волновал.

 Я просто хотела убедиться, что доска упала. Ну а потом уже просто можно было отходить в сторону носовой части корабля. Ну, собственно, это я и сделала. Я просто боязливо заглянула в дыру в полу, а потом, забив на неё огромный пиратский, пошла к носу нашего горделивого судна. И я вам скажу, называть флагман "Смерть Судьбоносного Трио" было слишком брозко и даже самоуверенно. Но именно Самара потребовала, что б корабль был назван так. Против воли генерала нельзя было идти - могли нахер послатть, отправить на ковёр к генеральше или же повесить на реи. А такого исхода никто не хотел только из-за названия грделивого флагманского корабля. Ради этого прощаться с жизнью было глупо. Необдуманно и глупо.

 Носовая часть корабля - он же гальюн, по-научному - довольно красивое место. Но понимешь это только тогда, когда твой послужной список уже вклчает пару - тройку рейсов в Тихом Океане, которые делают из тебя настоящего пирата. Во мне же сейчас были несколько горделивые чувства за то, что во многом дизайн флагмана был придуман мной. Поэтому в одном я гордилась - в том, что корабль уже пбывал в одном сражении. Но была и печалька - не смотря на то, что корабль уже участвовал в боевых столкновениях, он понёс весьма сильные повреждения на своём борту. Так сказать, "Смерть Судьбоносного Трио" прошла "боевое крещене" в битве при Клесьерозе. Славный тоже был остров, но тепрь, из-за Трио, его больше нет. А вместе с этим островом, в пучина канула целая история. Это была история Тихоокеанской Войны. Войны, что, надеюсь, закончится скоро.

 Но не будем загадывать вперёд.

 Хех, всяко лучше было просто постоять в носовой части корабля и, ощущая на себе сильные порывы ветра, смотреть на звёзды. Тут было немного прохладно, так как неустанным потомком бьющий в лицо завывающий ветер обдувал тело, аки гончар влажными пальцами протирая заготовку вазы. Было и правда холодно - была мысль найти тёплый плед и вернуться сюда. Волосы развивались на сильном ветру длинными зелёными локонами в воздухе. Через одежду ветерок проникал прямо доя тела, аля медицинскими шприцами кооля кожу слабым морозцом. Воздух при вздохе был виден в образе пара. Губы немнго охладели, а тело от такого быстрого и порывного морксого бриза довольно ускоренно становилось, можно сказать, хладным трупом. И это было и всегда остаётся приятным. В таке моменты понимешь, насколько круто связывать свою жизнь с морем, насколько круто быть пиратом - диким неприрученным морским волком.

 Все эти мысли, конечно, хорошие и приносят много хороших умозаключений в голову. Однако, мне всё-таки кое-что помешало. Верней, кое-кто. Если быть ещё более верней, кое-чей голос:

 - Азазель? Ты чего делаешь?! Опять хочешь что-то сделать с собой?! 

 Говорил парень. Причём парень, которого я уже знаю. Но, однако, стаит уточнить, что в данный момент я просто шла к носовой части очень меленным шагом, а не уже стояла там. Поэтому для меня было немного удивлением, почему это Хот Род - да, говорил со мной, или хотя бы пытался это делать именно он - решил вот так недогоняя меня сразу начать разговор.

 Я снова глубоко вздохнула, немного опустив голову вниз. Сразу же я остановилась, слушая глухие удары подошв сапог о поверхность палубы - это Хот Род шел ко мне таким же медленным шагом. А пока он шел, я быстренько вспомнила, что он должен был по приказу Самары остаться на ночном дозоре на палубе. Может, именно поэтому Хот Род меня и заметил, а после и вовсе решил подойти, дабы узнать, в чем причина таких полночных прогулок.

 Меж тем, в образе Хот Рода произошло какое-то измененние. Я замеила тоуже после того, как повернлсь к нему. Складывалось впечтление, что меня просто поймали с поличным и теперь хотятк херам закрыть в одиночном карцере. Но Хот Род простошёлв мою сторону, не боле. А меж тем изменениеи его образе вё-таки бли - над глазами, по сути, на лбу, у него красовались самодельные пилотские очки; кожання кофта была превращена в броню с многими защитными пластинами и потайными корманами для оружия и фиксрующую это всё систему ремешков; на руках были специальные рукавицы, состоящие словно из двух кожанных частей, соединённых между собой только несколькими ремешками и закрывающие по сути руки от кисти до локтя. Ну и особенно прорезиненный пояс, который держал брюки, штанины которых были аккуратно заправлены в длинные лакированные кожанные сапоги, и оружие - пару пистолетов, меч и как минимум пару небольших бомбочек.

 Хот Род - этот рыжеволосый веснушчатый засранец - эпично подошёл ко мне, занял эпичную позу и так же эпично скрести руки на груди. После одна его бровь оказалась в прежнем положении, а другая - внешне стала похожа на холмик. Это был взгляд класса "возмущение". Но так же на лице Хот Рода появилась улыбка.

 - Не спится? - выказал он, немного постукивая по полу носком правого сапога.

 Я же, в ответ, немного прищурилась и тоже скрестил руки на груди. От этого взгляда Хот Роду явно стало дурно, и он просто встал в нормальное положение, смущенно пустив взгляд в пол.

 Я не знаю, могло ли моё положение, выказать фразу "отвали, а", но, тем не менее, я сейчас не было настроена говорить ни с кем, даже если разговор решил начать именно Хот Род - второй после Айзека мой лучший друг. Однако, он сам, видимо, не понимал, что мне сейчас не нужно было живого общения. И как раз именно об этом я решила намекнуть рыжеволосому одной ненавязчивой фразой:

 - Хот Род, я, конечно, понимаю, что ты сейчас на ночном дозоре, но лучше оставь свою заботу о мне... и отойди от меня куда подальше! - несколько злобно сказала я, прищурившись, казалось, ещё сильней.

 Рыжеволосый явно ожидал от меня другой реакции.

 Однако, было забавно наблюдать, как он сложил брови домиком и свернул губы трубочкой. После этого Хот Род неумолимо отступил пару шагов назад, словно признавая, что это я доминировала в данной ситуации. Ну а я, лишь по-женски мило улыбнувшись, посмотрела на друга нормальным вглядом и уже, естественно, не прищуриваясь. Он продолжал выделять на лице всё тоже выражение. Это поднимало настроение и явно помогало переносившему бодун организму управлять мускулами, что бы сделать на лице хоть какое-то подобие улыбки. Но для улыбок мне сейчас было меньше всего времени - настроение всё портило.

 - О, всё так серъёзно. Конечно, я не буду тебе мешать - можешь ходить по кораблю хоть до первых лучей зари! Вот только что с тобой? Видимо, тебя сильно гложет что-то ещё,... кроме потери Айзека, - вдумчиво пояснил Хот Род, тепереча скрестя руки за спиной.

 Я всё-таки позволила себе немного улыбнуться.

 Однако, улыбка эта была мимолётна, и пропала она в тот момент, когда я повернулась в сторону моря - того его участка, что был впереди корабля. В этот же момент я вновь услышала звук ходьбы по полу. Хот Род снова решил подойти ко мне. Но, однако, стоило мне только вновь обратить на него внимание, как парень в ту же секунду вернулся в исходное положение, при этом что-то кашлянув в руку. Вот соглашусь с мнением многим, плевавших на моё собственное мнение - некоторые действия Хот Рода порой нацелены только на эмористическую составляющую.

 И всё-таки, убрав с лица остаток улыбки, я нашла, что же такоого можно было ответить на слова, которые чуть до этого рассмешили меня:

 - Нет, всё нормально. Просто я... Просто я вновь вспомнила его, - сказала я.

 Долго Хот Род не думал и практически сразу сообразил, о ком зашла речь:

 - Айзека? - поинтересовался он.

 Ответом на это стал одобрительный трехсекундный кивок головы с моей стороны, да ещё и с закрытыми глазами. Хот Род снова занял лицом ту эмоцию, что эксплуатировал до этого. по скудно выраженном выражению лица Хот Рода у меня началось складываться впечатление, что он не просто так решил подойти. Ночной пейзаж корабля и полное отсутствие на верхней палубе пиратов немного сбило с толку, и я подумала о том, что для рыжеволосого это была бы идеальная возможность поговорить со мной. Поговорить ему наверняка, было о чём - возможно, в запутанной и сложной истории смерти Айзека ещё есть такой неосвещённый момент, который только и ждал момента выйти на поверхность и стать очередным яблоком раздора. А таких "яблок" за последний день уж что-то слишком много. Поэтому слушать что-то ещё весьма возможно и важное не хотелось - уже просто было лень.

 Но не впадлу было идти к носовой части судна. И поэтому, подарив Хот Роду опечаленный и явно расстроенный взгляд, я пошла туда, куда и шла изначально. Судя по вновь раздавевшемуся звуку ходьбы, Хот Род решил пойти за мной дальше. Видимо, он в своих мыслях видел момент нашего разговора всё-таки состоявшимся. Интересно что же такого он хотел мне поведать про Айзека и его смерть, чего я могла - хотя, правильней будет ИМЕЛА СОВЕСТЬ - не знать? Хотя, чего кипишевать?! Может, оно было б и круто, если бы Хот Род заговорил со мной и дальше - возможно, я имела шанс изабвиться от всех этих околодепрессивных мыслей о предавшем меня Айзеке. Ну а может, было несколько протеворечиво разговаривать с тем, кто видел смерть этого предателя. Серъёзно - не считая Трио, конечно, гибель Айзека могли видеть Хот Род, Билли и Тиббс. Они видели его смерть, сами при этом, возможно, находясь в таких ситуациях, при которых они не могли отправиться к Айзеку, в пучину того боя, что бы оказать парню банальную помощь. Поэтому Айзек хоть и погиб от руки Трио, но всё же при довольно загадочных обстоятельствах. Если говорить уж совсем простым языком, то... то... то плучается, что ему никто не помог.

 Так вот!

 Хот Род, преодолев расстояние между нами в два больших шага, сильно и очень резко схватил меня за плечо.

 Это было настолько резко, что я несколько встрепянулась. Небольшой волной колящих мурашек по телу пробежал страх. Казалось, сейчас мой рыжеволосый товарищ начнёт на меня нападать - именно крутя в голове эти мысли и предположения, я потянулась рукой до меча, что висел на поясе. Может, он и видел, что я собраюсь достать оружие. Хотя, сделать это было несколько сложновато, поэтому нельзя было однозначно сказать, видел ли Хот Род меч и тянущуюся к нему руку с медленно растопыривающимися пальцами. Тем не менее, хотелось ли мне вытащить меч незаметно или нет, но Хот Род каким-то макаром либо предвидел это, исользуя свои аналитические способности, либо всё же как-то это заметил.

 Именно поэтому когда я увидела в друге нелепую угрозу и попыталась ради её устранения достать меч, он резко схватил кисть моей руки - той самой, что тянулась до рукояти меча. Хот Род потянул мою руку на себя, и при этом получилось так, что меч потянулся за рукой. В итоге, когда рука была отодвинута далеко, и меч вытащился с ножон, его лезвие встало между мной и Хот Родом - конкретно между нашими лицами, конечно. После этого неизбежность ситуации боя, казалось, стала неумолимо приближаться. Я крепко держала меч в руке и пыталась тянуть его на себя. То же самое с Хот Родом - он тоже тащил меч на себя и, судя опять таки по глазам, хотел даже забрать его из моей руки.

 Хватка Хот Рода - который не был пьян и от этого факта немного ослаблен - явно была сильней, и поэтому понятно, почему он имел весьма сильный риск занять первое место в этих наших импровизированных соревнованиях по "перетягиванию меча".

 Если точней, Хот Род тянул мою руку с мечом в свою сторону, при этом сильно сдавливая кисть руки. Я чувствовала, как боль расходилась по кисти, а дальше и по всей руке. Хот Род - этот чертов придурок - настолько сильно сдавливал мою руку, что меч мог выпасть, а кость - так и подавно могла сломаться от такого сильного оказываемого на неё давления. И хотела бы я крикнуть от сильной боли в руке, но Хот Род резко двинул её в сторону, после чего меч выпал - и вот он уже с привычным звуком откатился в сторону. Наконец, Хот Род, удостоверившись, что оружия у меня в руке нету, отпустил её - да так сильно, что чуть не получился вывих.

 Довольно заслуженно после такого он получил пощечину.

 Рыжеволосый оправдательно посмотрел на меня таким взглядом, что им словно пытался сказать, что, мол, нужно было необходимым создание такой ситуации.

 - Совсем охерел?! - заявила я, ладонью пнув Хот Рода в плечо.

 Он же лишь смущенно посмотрел на меня, а после отвел взгляд в сторону моря и словно отошел от этого неконтролируемого приступа агресии. После он глубоко вздохнув, вновь встав в наиболее благоприятное положение для разговора. Это положение было настолько, видать, благоприятное, что Хот Род, оправдываясь за свой поступок, решил сразу же продолжить говорить о том, что могло быть актуальным для нас обоих.

 - Прости пожалуйста, я действительно подумал, что ты хочешь напасть на меня. А силу я применил просто потому что... Просто извини, - сказал Хот Род печально. Эти печально выказанные слова были сказаны настолько отреченно, что их даже с лихвой можно было назвать каким что ли отчаянием. Похоже, Хот Род всё же что-то скрывает, и видать что-то важное, поэтому и решил поговорить именно об этом. - Но знаешь, Азазель,... я не смогу с этим дальше жить, а ты... ты, скорее всего, возненавидишь меня за это. Просто я не рассказал тебе всего, что случилось с Айзеком на Сайлосе.

 По услышанной фразе я поняла, насколько Хот Род мешкался и не решался сказать о том, что, видимо, гложет его нить не хуже, как меня смерть Айзека. Это было видно по глазам парня - они выказывали беспокойство и чрезмерное чувство стыда перед кем-то. И это уже явно давно его мучает. Серые блики под глазами, да и вообще общий вид сонливости давали понять, что он часто об этом всём думает. Видимо, Хот Род пошел по стопам нашего с ним бщего звезданутого дружка Айзека и сделал какую-то очевидную глупость - то, за что его могут убить.

 И что бы заставить его стать нормальным, я нежно дотронулась до его плеча, выказывая тем самым знак поддержки и доверия. Я сделала такой жест специально - что бы показать Хот Роду, что он может всецело мне доверять. Глянув на меня, он улыбнулся.

 - Ну, раз уж ты заикнулся о том, что у тебя есть такой секрет, из-за которого, хех, я тебя возненавижу, то будь добр сказать, о чём ты, - пояснила я, почти что радостно улыбнувшись и немного искривив бровь.

 Хот Род снова посмотрел в носовую часть корабля - до этого он смотрел прямо мне в глаза. Хот Род входит в число добропорядочных участников Пиратского Содружества и не был хоть когда-то замечен в компании каких-нибудь секретов, аля в компании пьяных друзей. Но сейчас, похоже, это как раз было так. Он снова глубоко вздохнул, а после на его лице появился печальный оскал, сопряженным с занявшими положение "домиком" бровями.

 Вот так и смотря в сторону моря, он кивнул мне головой - мол, пошли туда.

 Я не стала как-то противиться, и поэтому просто пошла за другом, который как и я изначалльно пошел к носовой части судна. Хотя, так уж далеко мы не прошли - всего на пару метров от того места, где стояли до этого. Да уж, стоило ли отходить, если прошли в итоге так мало. Но Хот Роду - это было видно опять по глазам - нужно было придумать оправданий своим словам и найти в мыслях нужных слов для продолжения разговора, поэтому он и решил отойти. Я была не против. Верней, тут подойдет несколько друга трактовка - мне было пофиг.

 Было пофиг потому, что меня заворожили волны и их прекрасный шелет, словно голос, говорящий о всех прекрасных реалиях и многообразиях жизни. Смотреть на волны всегда круто. Особенно ночью, когда от волн, мирно толкающих корабль вперёд, отсвечивает отблеск звёзд и полной Луны. Эх, как же это завораживает. Особенно, если ты не один, а с другом, как это было сейчас. С Айзеком я тоже любила вот так стоять под звёздами на палубе корабля, что бы потом ещё и наслаждаться друг другом. Ну а что - секс на верхней палубе под взором тысяч звёзд и их собрата Луны всегда очень крутой. И Айзек много раз мне это доказывал на палубе Призрачной Тени во время наших множественных приключений. Сейчас была нечто похожая ситуация, только разве что Хот Род был моим другом, не боле.

 - Ну может ты всё-таки скажешь то, из-за чего я тебя "возненавижу"? - сказала я чуть повышенным тоном, встав позади Хот Рода слева и в трех шагах от него.

 Он же всего лишь посмотрел на меня опечаленным взглядом, потом снова обратил внимание на волны. Я же, предельно рационально понимая, что ответа на свой впрос могу не получить, тоже стала смотреть на волны. В этом я думала найти единение с собой и напрочь забыть о таком явно странном и раньше не фиксированном поведении одного из моих лучших друзей. А если честно, людей в списке моих знакомых, которых я могу назвать друзьями, только семеро - Рик, Анжел, Метью, Гиз, Стинки, Билли и Тиббс. Людей же, которых я могу назвать лучшими друзьями, в списке знакомых у меня только двое - Айзек и Хот Род.

 Но отвлечь на своего рыжего друга мне пришлось в тот момент, когда я, смотря на море, краем глаза заметила движение с его стороны. Снова глнув на парня, я обратила особое внимание на то, что Хот Род медленным жестом положил правую руку на сердце. Видимо, секрет тот всё-таки реально важный, раз уж он даже за сердце хватается. Надо заметить, что этот рыжеволосый засранец не был замечен в сладостных обьятиях болезней, связанных с сердцем. Да и вообще Хот Род редко когда был замечен мной больным. То ли он быстро выздоравливает, то ли когда болеет, старается не попадаться на глаза. Но с сердцем у него проблем явно никгда не было. Да и не могло быть - Хот Род ровесник Айзека, следовательно ему в данный, текущий момент времени всего шестнадцать с половиной лет. А в таком возрасте проблем с сердцем вряд ли у кого будут. Поэтому из таких умозаключений и можно было сделать вывод о том, что секрет тот и правда слишком эмоциональный. А еще этот жест, когда Хот Род ухватился за сердце, мог говорит о том, что он сейчас говорит с мной честно и безо всяких выдуманных на ходу фантазий.

 И он, опустив руки вниз, таки решился, наконец.

 - Просто знаешь, я... Я... В общем, я не буду сейчас говорить заумными фразами, что бы смысл не утратился. Скажу так, как есть на самом деле. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал. Айзек... мог выжить на Сайлосе, - пояснил Хот Род, судя по его выражению лица, очень честно.

 Хот Род опечально поник головой.

 Я же опешила от таких новостей, а удивление не знало границ. Айзек мог выжить - эта мысль впилась в голову подобно острой стреле. Как? Как такое возможно? Значится, у Айзека всё же был в запасе шанс спастись, и он, как очевидно, его не использовал. Почему? Это странно. В любой ситуации Айзек бы нашел выход спастись, если бы пришлось даже спасать не кого-то другого, а толбко себя. Но Сайлосе, как видно, всё пошло иначе. Видимо, Сайлос и правда слишком значимы остров. Слишком многое и многих он изменил после двух сражений за него. Но, отнюдь, даже если и так, и Айзек мог выжить, почему тогда Хот Род испытывает такие, скажем так, смешанные чувства по этому поводу? Может, он всё-таки знает то, чего снова имею совесть не знать я?

 Только одни вопросы, а ответов как не было, так и не будет.

 И тем не менее, я на шаг приблизилась к Хот Роду, желая выяснить у него, почему Айзек в итоге пополнил списки погибших, если мог вполне себе выжить.

 - Что?! - теперь я подошла к Хот Роду вплотную, выказывая возмущение. - И... что же, не считая Трио, конечно, помешало Айзеку выжить?!

 Предательский ответ не заставил себя ждать.

 - Я.

 Эту букву Хот Род тихо прохрипел, словно думал, я его сейчас ударю. Я опешила, смотря на него. Он продолжил:

 - Я помешал ему выжить. Азазель, ты же вроде не глупая. Но ты, как и остальные, не поняла всей сути. Ты что, разве не задумывалась, как я, Билли и Тиббс могли видеть смерть Айзека? В момент финальной битвы мы втроём сидели на остатках берега Сайлоса и думали, что Трио нас не видит. И так правда получилось. Зато мы трое кое-что увидели. Мы видели, как Трио мучало Айзека, как они отнимали у него жизнь. Он умирал, а мы... А мы п-п-просто с-смотрели. Впереди нас было иловое болото, что оосталось тогда от остатков берега. Это болото могло нас затяуть, и мы бы тоже погибли. И тогда вторая битва за Сайлос была бы полностью фатальной. Поэтому... Именно поэтому мы н-н-не п-пошли п-п-помогать Айзеку, поэтому я этого не сделал. Я, его лучший друг. По сути, я "позволил" им убить Айзека. Ну и какой, ты думаешь, я после этого друг? Некудышный. Прости меня, Азазель. Прости, пожалуйста, если сможешь. Прости, что хоть я и был для тебя и Айзека другом, но все же оказался самым обычным трусом в главный и решающий момент. Хотя, нету мне прощения...

 Теперь, конечно, стало понятно, чего хотел скрыть Хот Род. Айзек, оказывается, вполне реально мог выжить на Сайлосе. Он мог вернуться на Клесьерозу, а потом вместе с нами продолжить сражаться в войне. Но из-за Хот Рода, который всего лишь побоялся помогать, Айзек остался вечно молодым на этой страшной войне. Он, конечно, наделал много бардака в наших отношениях, но эта правда Хот Рода, которую он сторонися всем рассказывать, помогла мне вновь относиться к Айзеку нормально. До этого узнав при измену, я возненавидела Айзека, а теперь, благодаря новым откровениям, я пожалела его. Я же любила Айзека до всех этих откровений, вот и сейчас, после всего, я продолжала спытывать к нему чувства. Вот только чувства слегка охладели. И тем не менее, пожалеть его мне это никак не помешало. Я же всегда жалела его, выступая в качестве эдакого психолога. И теперь я снова жалела его, ведь понимала, что Айзек подвергся предательсвту со стороны друга, а после сразу же погиб от рук Трио. Это всё было прискорбно понимать. Хот Род оказался предателем и трусом - хоть хорошо, что он это признаёт. Но он, однако, просто добил наши с Айзеком отношения. Айзек эти отношения путём проб и ошибок угробил, а Хот Род добил своим бездействием.

 Серъёзно - Хот Род в плане спасения Айзека не сделал ничего, но зато многое из-за его трусости оказалось "недоступным" - счастливая жизнь большой семьи, наша с Айзеком любовь и совместное выживательное существование, прекрасный и радужный мир, который мне дарил Айзек. Всё это пропало, кануло в небытие из-за бездействия одного Хот Рода - вернее сказать, из-за его трусости в самый ответственный момент. Он погубил Айзека,... зато спас меня, когда я хотела пустить себе пулю в лоб. Вот ведь сука двуличная! То есть, меня он спас от самоубийства, ничего в тот момент не побоявшись, а вот Айзека он "предпочел" не спасать по причине того, что, видите ли, между ними было болото, а в вокруг Айзека - Трио. Это самая бессмысленная отмазка, которую только можно было придумать. Это была, без преувеличения, отмазка труса, что побоялся выполнить долг и спасти друга от неминуемой смерти. И это странно, потому что Хот Род раньше всегда мог броситься на амбразуру, что бы дать через себя пройти другу. Но на Сайлосе получилось иначе. Видимо, этот остров и правда каким-то образом ломает судьбы людей.

 Тем не менее, я, понятное дело, разозлилась на Хот Рода из-за того, что он сделал.

 Хотя, он как такового ничего и не сдалал - просто сидел на жопе ровно и смотрел, как трое голодных волков под именитым назанием Судьбоносное Трио разрывают Айзека на куски. И что значит, разозлилась?! Я была в гневе от очередного откровения. Только я не показывала своей агрессии, потому и хотела мысленно перенести эту силльную душевную бль. Конечно, не очень сильно становится жалко Айзека, когда знаешь всю его историю, знаешь его как изменника и знаешь его как романтика и лезоблюда, и тогда в итоге узнаешь, что он занимался сексом с матерью. Но с другой стороны, на которю можно взглянуть в розовых очках, Айзека действительно становится жалко - он же и правда сегда был романтиком всё время войны, - хоть и в полевых условиях очень сложно оставаться романичным - он всегда оставался героем и небывалым путешественникм, что старался найти своё место в жизни и новый метод воскрешения отца. Айзек в итоге стал жертвой обстоятельств, когда Самара соблазнила его и затащила в койку - просто потом он, видимо, привык к этому и уже сам стал кидать в постель к матери. Именно поэтому я возненавидела Айзека.

 Но и к Хот Роду теперь у меня была парочка претензий.

 Желая уже было ысказать первую претензию, я ощущала текущие по щекам слёзы. Хот Род, видимо тоже заметив слёзы, отошёл назад - теперь получилось так, что я стояла чуть впереди. Слёзы текли вниз по щекам. На душе была тоска и боль, что гулким эхом расходились в опустевших от злобы и наполненных отчаянием и грустью мыслях и приносили ещё больше момальной и эмоциональной боли. А ещё, конечно, меня съедали мысли о том, что Айзек так и не вернулся ко мне живым и невредимым. Сложно теперь представить, как бы все повернулось, если бы Айзек остался жив. Однако, хотелось мне в это верить или нет, но он всё же погиб по косвенно вине Хот Рода, из-за его трусости, что проявилась в самый важный момент. И Хот Род оказался прав - после такого ему нет прощения.

 Именно поэтому, ощущая текущие по щекам слёзы отчаяния, грусти и боли, я не смогла выдержать шквал эмоций и таки ударила Хот Рода. Ему в грудную клетку прилетел мой сжатый до боли в пальцах кулак. Удар был сильный, хоть, признаюсь, я и не хотела причинять ему вред. Я просто... Я... Я не знаю уже, чего мне хотелось. Передо мной был предатель, который побоялся спасти другого предателя, от которого у меня теперб убдет ребёнок. Но это мне не мешало бить Хот Рода, поэтому удары всё приходили и приходили ему по грудной клетке, а он просто стоял и ничего не делал - как на Сайлосе. Возможно, он осозновал, что заслужил такие удары с моей стороны. Если он думал об этом, то, что ж, пускай получает, мразь!

 Хотя, и в его глазах можно было заметить слёзы - видио, он испытывал стыд передо мной. Он имел совесть и наглость стоять передо мной после того, как позволил Трио уничтожить Айзека. Ну а дальше мы всё знаем. Просто Хот Роду было стыдно конкретно передо мной - может, и перед Айзеком, конечно. Кто его теперь знает. Ну, перед Айзеком ему как минимум должно быть стыдно - они же, как никак были друзьями. Хоть и друзьями после такого завершения дружеского пути их было назвать с натяжкой, но Хот Род был и остается Айзеку другом. Мне же теперь этот рыжеволосый засра... мудак был врагом.

 Я продолжала бить Хот Рода по груди, при этом стоя непосредственно перед ним. Он, видать, делал вид, что ему не больно от всех этих ударов. Он просто пускал скупые мужские слёзы, смотря при этом вперёд, на волны. Я же продолжала колотить его в грудь кулаками, каждый из ударов делая слабей, притулившись лбом ему в грудь и продолжая плакать. Только теперь непрерывный поток слёз увеличился, когда пришло осознание того, что меня окружают одни только предатели. От этих частых предательств я уже вся осунулась, начиная превращаться в сумрачную прозрачную тень самой себя. А ребёнок, которого я сейчас ношу под сердцем,... Он... Это лишь побочная нить ещё одного подлого предательства, что тянется так долго, и если бы не Сайлос, могла и не закончиться совсем никогда.

 Эти мысли съедали меня, когда я в очередной раз очень сильн ударила Хот Рода по груди. Теперь-то он, наконец, ещё чуть отшел от меня чуть в сторону, всего сделав два широких шага назад. При этом он дотронулся до груди и выдали на лице гримасу боли - значит, он реально только притворялся, что ничего у него не болит. Я же говорю, двуличная сука! Я же в этот момент упала на колени, все ещё продолжая плакать. Теперь слёзы лились чаще, так как теперь я себя не сдерживала и просто выражала эмоции так, как считала нужным. Да и перед кем было понтоваться - перед одним предателем за то, что он допустил смерть другого предателя?!! Хотя, тут подойдёт даже слово не ПОНТОВАТЬСЯ, а УНИЖАТЬСЯ. А что - всё довольно лаконично, всё подходит, хуль.

 - Ты предатель! Хот Род, сука ты такая, ты был прав - я тебя ненавижу! - крикнула я ему во всё горло и при этом продолжая пллакать.

 Возможно, Хот Род хотел возразить мне по поводу того, что он не предатель. Но его словам оправдания превратились в глухой хриплый писк, что вырвался с его губ жалостливым стоном. Боль в груди вероятно была сильной, от того и такая реакция на всё это дело. Но меня это по понятным причинам волновать не могло. Я просто сидела на месте и по сути ничего не делала - ну, если не учитывать того, что у меня продолжали градом течь слёзы, заливая молодое веснушчатое личико. Да и некогда мне было отвлекаться на этого вшивого предателя. Я сидела на коленях, продлжала плакать и думала, как за сегодня мою жизнь круто изменили два разговора. Один подслушанный, другой уже непосредственный. И в обоих этих разговорах речь шла про Айзека - 1) сначала Самара в разговоре с Королевой Сарной сказала о том, что трахалась с Айзеком, 2) теперь же Хот Род прямо в лицо говорит, что он предатель, не захотевший спасать нашего общего друга. И теперь мир стал для меня обреченным. Я повторюсь, и мне за это будет всё равно, что с потерей йзека я утратила сам смысл дальнейшего существования.

 А ведь всё дело рук Трио - это они создали такие ситуации, в которых отношения между мной, Айзеком и Хот Родом в конце, в итоге, сложились таким образом. Все эти ситуации - абсолютно точно дело рук Трио, в том числе и война. Они всё это создали. А мы теперь "пожинаем лавры", так сказать. Так что из-за действий Архангела, Джин и Седрика - ну еще может и Анубиаса - участники Пиратского Содружества, а конкретно я, Айзек - хотя, он выпал из дискусии - и Хот Род теперь вынуждены как последние петухи сидеть на лавочке - считать свои булавочки, блядь.

 Поэтому и слёзы проливать не нужно было.

 Да, Айзек мне изменил, - трудно это теперь скрыть - но произошло это из-за войны, которую развязали как раз Архангел, Джин и Седрик. Измена Айзека стала лишь "побочным эффектом" в этом деле Трио. Да и они, скорее всего, не знали про измену Айзека - и хорошо, а то будут насмешки с их стороны, если еще вдруг придется встретиться с ними в бою. Но всё же боль предательства колола меня словно острым ножом, из-за чего сердце обливалось кровью, а из глаз неустанно текли слёзы. Хот Род безумолку на меня смотрел и словно не решался помочь - в принципе, как и всегда. Не составило б при таком раскладе вспоомнить, каким мудлоподобным был и сам Хот Род, когда он мешал развитию наших с Айзеком отношений. Мешал он как третий лишний, даже иногда не замечая этого. Но конечно я тогда только сама замечала мелкое вредительство. Говорю же - он и сам порой не до конца понимал, что мешал не кому-то там, целостным и без того не до конца сформировавшимся отношениям. Выглядело это как мелкое пакастничество. Но все эти поступки Хот Род никак нельзя оправдать той недуженной его трусостью, что проявилась в самый неподходящий для этого момент. А потом из-за Трио мы снова понесли очередную потерю.

 Конечно! Проще на Трио перевести стрелки, а самому остаться нетронутым.

 Пока я плакала, мне пришло осознание того, что Хот Род не струсил, наоборот - он специально остался сидеть на месте, позволяя убивать своего лучшего друга. Конечно, хули ему там - всяко ж проще остаться на месте и ничего не сделать, что бы Айзек погиб от рук Трио, а потом сказать, что он умер с достоинством и "оставил нас жить заместо себя. Я не знаю, как у Хот Рода повернулся язык сказать такое, но... Я думала, в смерти Айзека была хоть какая-то честность - в мыслях все время крутился момент, как Хот Род, Билли и Тиббс бросаются в бой, прикрывая друга собой, словно живым щитом. Но на деле Айзек умер в муках, испытывая очевидно страшную боль во всём теле,... и испытывая боль предательства, какую сейас испытывала я. Так что в таком плане, как бы сильно Айзек мне не изменил, нас обоих предал человек, которого мы посмели назвать другом после того, как он сдал нас команде Анубиаса в десятом противостоянии, свёл с оказавшимся для нас враждебным Пиратским Содружеством в одиннадцатом противостоянии и чуть не погубил в Логове Сирен, на Острове Джунглей и на Островах Батинского Архипелага в двенадцатом противостоянии. Этого человека, труса по своей истинной сути, я и Айзек в своё время ошибочно посчитали другом.

 И всё-таки, эти слова, что Айзек мог кого-то оставить жить вместо себя - очередное трусливое оправдание имевшей место быть дракобоязни и соплежуйства. Именно страх погубил Айзека. Страх его "друга прийти" на помощь. А ведь помощь со стороны Хот Рода должна была считаться хорошим тоном - он мне рассказывал, как Айзек помог ему выбраться из земляного разлома, когда Сайлос, аля карточный домик, только начинал разламываться на части. А он потом, зажавшись на берегу на пару с двумя не совсем опытными новичками побоялся пойти помочь. Сука! Просто сука! Ну а теперь, благодаря "чистосердечному признанию" Хот Рода, я знаю его никак иначе, кроме как труса предателя. Тоже тварь дрожащая, как Айзек. Но всё это было сложно к восприятию. Настолько сложно, что проще было просто заткнуться и дальше продолжить тихо мирно плакать - что я, собственно, и сделала. Слёзы продолжали течь неконтролируемым потоком, и при этом мне было всё равно, что меня мог кто-то увидеть в таком виде. Выглядело я может и правда неряшливо, - со стороны может и правда видней - но меня это не волновало.

 Единственный, о ком я могла волноваться, умер на Сайлосе.

 Так что волнения можно было откинуть в сторону, их время прошло.

 Теперь настало время безмятежного существования. Как минимум в это хотелось верить.

 Иного другого нету, во чт бы я могла поверить. Просто нету.

 Как, в принципе, и смысла дальнейшего жалкого существования, чего уж там.

 

 Хот Род не обращал на меня внимания, как и старалась на него больше не оглядываться. Но не получалось - как только он попадал в поле моего зрения, я уходила в ещё более сильный и отривистый плач, понимая, что этот кусок говна передо мной стал виновником - благо хоть, что косвенным - гибели Айзека. Эта мысль, что наш с Айзеком общий друг оказался трусливой дрожащей гнилью, съедала меня всю - от пальцев ног до самых ломких кончиков волос я была наполнена этими мыслями и, конечно же, ненавистью к Хот Роду. Эта ненависть проявлялась на подсознательном уровне, заставляя меня становиться вынужденно злой по отношению к бывшему другу.

 Понятно же, что после ТАКОГО Хот Род не останется моим другом даже и на секунду.

 Но боль в коленях, однако, мешала мне встать на ноги продолжать полноценно вымещать злость на этом предателе. Видимо, я слегка разбила коленки, когда упала непосредственно на них. Но эта боль в коленях хоть и была такая, что не вставая можно было сделать вывод, что они разбиты, все же не была такая сильная и режущая, как от утраты Айзека и от двух предательств - 1) от предательства непосредственно Айзека и 2) от предательства Хот Рода. Оба предательства ударили в спину заострённым ножом. Этот удар невозможно никак парировать, а рана от него никогда не заживёт и будет обливаться "чистой", невинной кровью. Вот такие могут быть друзья - сначала реально дружат, а потом, когда видят в тебе выгоду, вонзают нож в спину и тихо уходят. Такие "друзья" были и уменя - с одним я реально дружила (Хот Род), а другого смело называла своим парнем и женихом (Айзек). И оба они жестоко предали меня, создав в душе такую рану, которую без дальнешйего разрыва не залечить. Меня окружают воры, насильники, убийцы, наглецы, нахалы, упрямцы, алкаши, дебилы, дауны и предатели - я просто в очередной раз поняла, что значит друзья-пираты. Я... Я просто не тех людей решила назвать друзьями. Совсем не тех.

 Иного выбора, однако, у меня не было, и в своё время мне пришлось вступить в команду Самары. И это была моя самая страшная и большая ошибка, которую я совершала за все свои-то двадцать шеть лет. Блин, я такая молодая, а уже столько всего натерпелась. Даже не участвовав в войне, я была подвержена извне, когда меня пытались изменить обстоятельства, сделавшие меня частью хоть и великой, но всё время страдальческой и огребающей команды Самары. Тогда, в далеком по времени девятом противостоянии, я не могла быть уверена, что моё участие в команде приведёт к двум предательствам и обострившемся мыслям о суициде. Просто нужно было ждать, к чему всё это приведёт, какой конец покажет это приключение.

 Тем не менее, Хот Род всё-таки отошел назад, словно ддавай мне "простор для мыслей". Он всё ещё держал руку на груди и немного морщился, когда касался того места, куда я его била. Для меня это было не важно, так как... я теперь попросту срать хотела на то, что дальше будет с Хот Родом. Было бы круто и даже, в некотором роде, справедливо, если бы он тоже погиб. Айзек погиб. Этот придурок сдох бы. А в конце и я бы свела счёты с жизнью. И тогда было бы идеальное завершение крсивой истории дружбы и любви. Конец истории, на которую бы потом все ровнялись. К Айзеку же, к слову, у меня теперь было отношение по старому доброму принципу "50%/50%". Всё это из-за тех грустных лейт-мотивов, что имели место быть в совсем недавних приключениях.

 Но все эти лейт-мотивы не помешали мне нормально сесть на полу, поджав при этом ноги под себя. Теперь, когда я сидела нормально, а подол юбки подняла чуть выше колен, стало понятно, что на самих коленных чашечках были только царапины, не боле. Они были не большие, но болевой шок от них расходился довольно далеко, по всему телу. А еще, конечно, на коленях было больно сидеть - всё таки деревянный пол вдавливался в ноги, принося много болевых ощущений на коленях. Но и это, однако, никак не мешало мне продолжать плакать, в то время как предатель Хот Род отошел до грот-мачты.

 Меня уже ничего не волновало.

 Тогда я просто закрыла лицо руками и, продолжая плакать, выказывая этим горечь, боль потери и боль предательства, задумалась о всех тех откровениях, что по воле судьбы мне пришлось узнать за весь этот день. И лишь изредка, освещаемая светом Луны и "позволяя" её белым игривым лучиками отражаться в моих слезах, мирно текущих по щекам, я переводила взгляд с волн на прекрасные звёзды...

 

 

Земля, неизвестный остров

 В полночь:

 POV Автор:

 Лёгкое покрывало лишь с излишком закрывало полуголое тело Самары, что сейчас лежала на кровати в каюте и пыталась уснуть. Совсем недавно ей пришлось подняться, что бы успокоить второго сына. А теперь, положив ребёнка с собой и не желая даже на секунду упускать его из поля зрения, Самара вновь пыталась провалиться в сладостные обьятия сна, желая досмотреть то приятное сновидение о том, как она не стала пираткой, а пошла по стопам родителей, став таким же морским биологом. Но это была бы не жизнь, а лишь постоянные метания от одного острова к другому с целью описания там флоры и фауны. А Самара, будем честны, прошла слишком многое, что бы теперь подумать, как бы повернулась её жизнь, если бы она всё таки решила пойти по стопам родителей.

 Тем не менее, Самаре удалось вновь провалиться в сон, что бы в общем-то его досмотреть. Но там оставалось так немного, что мы, пожалуй, досмотрим сон Самары вместе с ней:

 

 Она - Самара - сидела за столом с чашкой чая и праздновала изучение очередного острова. На стене висит лист розыска с информацией о том, что в таких далеких и диких для неё водах Тихого Океана миролюбивые каперы ищут преступника по имени Эйизаноид. Она смеётся с такого ушербного имени пирата, но попивает тот самый чаёк с большой кружки, заполняя характеристику к карте нового острова. Плюс, имя того пирата, которое она трудно произносила, было обозначено в списке таких нарушителей закона, которым было напрочь запрещено посещать её родной Стариал. Любопытство сыграло злую шутку, и она открыла этот список. Много там было пиратов, и их имена обозначались пометками "особо опасен". Список был длинный и даже с лихвой составлял один книжный том. В списке, однако, были имена и тех чуваков, которые были Самаре знакомы лично. но эти пираты - их имена, по большей мере - были помечены синей чертой, что означало "убит".

Но неожиданно и без того яркая комната озаряется еще более ярким светом, после чего в помещение заходит мужчина средних лет. Самара его явно знает. Ну а как не узнать своего родного отца? Он выглядел так же, как и Самара - только цвет шерсти у него был желтый. Существенные различия между Самарой и её отцом не были значительными. Однако, именно отец Самары - к слову, зовут его Джордж, что б вы знали - небрежно и со злостью ырвал с её рук ту самую книгу и стал пролистывать её. Определённо, это было неправильно со стороны Самары - читать книги о пиратах ей никогда нельзя было, ибо она уже и сама была на грани ухода в пираты. Нельзя было читать то, по санкциям родителей, что могло свести её к мысли устроить пиратскую жизнь, полную океанской романтики и приключений.

 - Опять занимаешь ерундой, вместо того, что бы заполнять характеристику?! - громким басом произнёс отец Самары, пролистывая книгу.

Самара обидно глянула на отца, думая о том, что с родительской стороны её права несколько ушемляются. Но сказать об этом напрямую она не решилась - был риск снова получить сильное наказание, а может и того хуже - отчисление из биологической абсерватории. Поэтому рационльно было росто молчать, пока отец не вышел бы с помещения. Но как уже стало понятно, и во сне Самары, и в её реальном прошлом родители были строги к ней. Они были педантичны - причем и во сне, и в жизни. Родители Самары очень часто любили ей что-либо запрещать, решать за неё всякие проблемы, не давать ей права голоса, да и вообще растить её так, что она в жизни потом хотелла быть от кого-то зависимой - к примеру, от мужа. И это всё не делало чести родителям Самары в глазах этой авантюристской бельчихи.

 - Да чего вы с мамой запрещаете мне знакомиться с тем, что, возможно, мне больше по душе?! - отвечает Самара отцу во сне.

Ну а Джордж - её отец - после этого сильно ударил дочь по лицу с кулака и кинул на стол ту самую книгу. Причем книга упала таким образом, что задела собой чашку. Но в звуке раздавшегося тяжелого удара толстого слоя книжных страниц о деревянную крышку стола было не слышно того, как чашка падает на пол. При этом на пол, конечно, упала и книга. В кипе с упавшей чашкой она создала дуэт сильных ударов пряиком по деревянной поверхности пола.

 

 Именно в этот момент обьятия сна отпустили Самару из своих сладостных обьятий, и она проснулась в слегка холодном поту. Не сразу она поняла, что проснулась не случайно, а в каюте и правда что-то стучало. Но понять это Самара, из-за сонливости, не могла, что бы точно определить, откуда шел такой неприятный и даже раздражающий звук ударов обо что-то. Ну, хотя б можно было смело сказать, что кто-то бил по дереву. Это всё, что можно было сказать с просонья. Именно в таком состоянии Самара пробудилась, и именно в таком состоянии она крикнула в пустоту, думая, что кто-то ответит:

 - Кто, нахуй?!

 Ответа на этот вопрос, казалось, не было и в помине. Поэтому нужно было поднимать свой сральник с кровати, - такой теплой, зараза, - что бы с просонья, аля с похмелья, узнать, что же там такого могло стучать, что же там такого могло нарушить её генеральский покой. Если удары происходили по двери, то, соответственно, нужно выяснить, кого это принесло в такое время. Ну, к ней, да к тому же и в такое время, мог прийти Эйизаноид, с похмелья, перепутам каюту с комнатой для убранств - проще говоря, гальюн, дамы и господа. Ну или весь лидерский совет Содружества мог навестить её с ночным докладом. Вариантов того, кто мог быть за дверью, не так много, конечно. Но вариант того, что стучали под двери Самара не стала отбрасывать в сторону.

 Но времени на разгадку этой "сонливой" тайны не было, поэтому нужно было вставать. К тому же и удар снова раздался протяжным эхом по всей каюте.

 Ну и Самара встала.

 Однако,... Хех, нужно было быть там, что бы увидеть, как она слезла с кровати.

 Услышав новый стук чего-то по чему-то, генеральша стала мастерски стягивать с себя покрывало, которое и так закрывало лишь часть её почти что нагого тела. При этом она конечно мастерски запуталась руками в самом покрывале, и теперь в любом случае нужно было вставать. Запутанные в покрывале руки, как оказалось, можно было распутать как раз стоячи. Это Самара и хотела сделать. Но только она двинулась в сторону, как её тяжелый и толстый зад напомнил, насколько он тяжелый. Лежала она на краю кровати, что и стало главной ошибкой. Хотя, честно сказать, разжирать зад до размеров горы тоже явно не следовало. Это и стало главной причиной того, что Самара, оказавшись на охеренно тонком участке кровати, не смогла удержаться, потеряла равновесие и мирно спикировала вниз, на пол. При этом она упала на спину, ударившись в основном задом. Верней сказать, задница в этом падении послужила подушкой, смягчившей болеовой шок от удара спиной по полу. И конечно, Самара нашла время радостно расставить руки в стороны во время такого быстрого падения, словно про себя она пела "We are the champions!".

 После она открыла глаза. Взгляд сразу же укатился вниз, в сторону задницы.

 - Ну, хоть гвоздя в полу не было, - заметила сама себе Самара, протирая рукой лицо.

 Теперь же, когда генеральша услышала новые раздававшиеся по двери удары, - теперь боолее настойчивые - нужно было оценить масштам самолично приченённго ущерба.

 Самара немного привстала, опираясь при этом только на локти. И в таком же положении она стала смотреть на своё тело, лежащее на оставившей без своих обьятий руки покрывале. Ничего она вроде себе не повредила. Но всё же генеральшу кое-что смутило. Самара никогда не была замечена хоть с какой-то частью лишних кило. У неё всегда была стройная и, как говорится, осиная талия. Порой она была настолько худой, что Эйизаноид пару раз в постели задавался глупым вопросом - а не забыли ли ей в тело положить органы. Это настолько она всегда была худой. Ну а сейчас, аки гиена огненная, появилась проблема - она всё-таки кое-что набрала по бокам. Видно это было только сейчас, когда она лежала по сути приподнятая на одних локтях.

 Вот тебе и осложнения после родов - она совсем самую малость набрала в весе.

 Так же это было видно и по бёдрам - на них скопилось совсем немного целюлита. Не очень красиво, но ужас как проблемно.

 А ещё, конечно, Самара таки оценила весь ущерб после своего странного падения - видимо, после удара спиной об пол, из глубины гортани снова стал раздаваться кашель, бретелька лифчика слетела с пелча и теперь совершенно небрежно свисала, колготки - которые, к слову, перед сном можно было снять - немного пошли стрелками, трусы вобще порвались и стали теперь похожи на изношенную веременем половую тряпку. Ну, не для слабонервных картина, конечно. Именно эта картина заставила Самару ухватиться рукой за лоб, понимая, как сильно она изменилась после изгнания со Стариала. Прошло уже почти ровно двадцать лет, а она выглядит как поношенная временем и частыми приключениями пиратка. А, ну да - так ведь и есть. И именна эта самая картина - ну, которая не для слабонервных; я кстати серъёзно - заставила нашу "старую" знакомую подумать про себя вот что: "Я старая чёртова кляча!"

 Стук в дверь снова раздался.

 Когда это произошло, Самара, кажется, пришшла в себя и, окончательно проснувшись и сопротивляясь новым порывам кашля, таки уловила, откуда именно шёл звук. Кто-то стоял у двери и стучал в неё, желая либо проникнуть в саму каюту, либо просто поговорить с Самарой. Но что бы узнать, кто ж там блядь стоит, всё равно придётся туда идти. Опять же, просто глянуть в ту дырку в стекле, что осталась эдаким напоминанием об утреннем сражении, когда по дверям произошел сильный удар головой - это не наш метод! Ну, в той дырке можно же было увидеть личность того, кто стоял с той стороны палубы. Но Самара туда смотреть не стала - уж слишком ей было лень что-то делать после того, как она сама себя признала старой клячей.

 Но и выходить к дверям почти полностью раздетой, - нет, а вдруг кто-то реально додумается посмотреть в ту самую дырку - было не комильфо.

 Поэтому нужно было одеться. Это желание Самара могла с лихвой выполнить без всякого там упоминания о лени. Холодно было, и отпираться от закупоривания тела в тёплую одежонку было глупо. Уж проще было согреть сначала тело, что бы потом согреть души собеседников в получившемся разговоре. А разговор, как уже стало понятно, мог и правда состояться.

 Она встала кое-как, и сопряжено это дело было с поправлением нижнего белья - возвращении брительки лифчика на место и небольшое подтягивание колготочек - и сопротивлением хитростным атакам мерзкого и алчного кашля, полученного хрен знает где. Была ли это простуда или нет, сказать было трудно. Встав, она полностью поправила своё нижнее бельё, а после откинул в сторону порванные трусы. Как они могли порваться, тоже останется тайной. Правда, сейчас эту тайну никто разгадывать не будем - снова уж что-то слишком лень. После Самара поправила грудь элегантным жестом рук. Но сразу же она расстроилась, поняв, что этого никто не видел. Поэтому она пустила взгляд вниз, на грудь. Совсем недавно она соблазняла любимого сына своим шикарным телом, а сейчас Самара понимала - не такая уж она и красавица. Всего лишь обычная продажная шлюшка-потрахушка, которая давным давно сломала себе жизнь уходом в пираты. И теперь, когда осознание всех этих потрахушек с сыном пришли в виде неприятного комка разрывающих на части эмоций, Самара осознала, насколько это было неправильно.

 Она разушила две семьи - свою собственную и ту, которую самолично создал Айзек.

 Стк в дверь снова раздался, и тогда Самара - она же Госпожа Генеральша - ощутила неприятный подошедший к горл ком. Оказалось, это был новый поток кашля, который уже потихоньку начинал раздирать горлу бельчихи. Глотать воду или ту же еду было теперь больно. И это было соряжено с кашлем. Он то и вырвался в губ Самары, когда она в очередной раз услышала сутк по двери и поняла, что одеваться нужно было немедленно.

 За минимальное время найдя свою лёгкую летнюю юбку, Самара поспешила к ней. Юбка, почему-то, валялась совершенно в другой части каюты. Однако, Самара быстро взяла юбку в руку, а после и себя взяла в руки. Она немного волновалась, что тот, кто так настойчиво стучал по двери, мог просто уйти восвояси, так и не получив ответ на свой вопрос от генеральши. И осознание того, что такое может случиться, как раз и заставляли Самару делать всё быстрее. Она начала одевать юбку. Трусов уже не нужно было, - других-то у неё в наличии не было - поэтому проще было просто одеть юбку, чем найти новые трусарди. Не захотев при этом садиться, Самара согнула ногу и стала её пропихивать в юбку. Но Самара не была бы Самарой, если бы при обычном процессе закупоривания тела в одежду она бы не запуталась. Получилось так, что её стопа небрежно запуталась в тканевой основе юбки. И тогда Самара, оставшись вынужденной стоять на одной ноге, стала прыгать на ней, пытаясь то ли встать в норальное положение, то ли снять с другой ноги юбку, что бы сесть на кровать и нормально всё сделать.

 Но получилось... как получилось.

 Пытаясь стащить с ноги юбку - либо с ноги, либо протянуть юбку дальше - Самара опять спикировала на пол. Но при этом она всё-таки не смогла удержаться на одной ноге и таки упала. И на этот спиной она ударилась. Самара даже не упала - скорее, всего лишь села на полу, при этом ударившись спиной о кровать. И конечно, Самара немного поломала ноготь. А для любой уважающей себя барышни така проблема может стать не хуже любого военного локального конфликта. Да, согласен, аналогия так себе. Самара сильно прищурилась, прикусив губу. Это была хоть какая-то реакция на сломавшийся ноготок. После она чуть почесала спину в месте удара - конечно, от чувства боли это избавить явно не могло, но хоть как-то помогло, и то хорошо.

 Когда Самара встала, - сопряжено это было опять с раздавшимся по двери звуком и вырвавшемуся с её губ кашлем - с её ноги таки сполза юбка. Получилось так, что юбку она одела только на одну ногу.

 Злобно пустив глаза под лоб и грозноо выдохнув, Самара нагнулась вниз, почувствовала холодок в неприкрытой ничем вагине, а после снова взяла юбку. И нет что бы сразу одеть юбку на другую ногу, а потом поднять её вверх. Самара всё сделала опять по свеому. Вновь слушая стук по двери - в голове Самара по этому поводу уже возникала мысль "сука, да сколько можно уже стучать по двери, мудак" - и пытаясь сопротивляться нападкам своего грозного кашля, Самара резко потянула юбку вверх. надо заметить, что юбка до сих пор оставалась у неё на одной ноге, и поэтому одеть её снова было бы трудно. И ладно, если ты так сделала. Ну сядь ты хотя бы на кровать и смело доделай дело. Нет, Самара продолжила всё делать по- своему. Она продолжила выпутывать ногу из сложной ловушки тканевой основы юбки. При этом генеральша, конечно, отходила - скорее, отпрыгивала - в сторону от кровати. Так же она прыгала, как до второго крупного падения на пол. И так же она слепо надеялась одеть юбку, вероятно, думая, что это будет просто в её-то положении.

 И это привело к определённым результатам. А именно - Самара вновь упала.

 Да, но произошло это так изящно, что это уж точно надо было видеть в живую. Теперича она упала рядом со столом. Самара же пыталась хоть как-то одеть на ноги юбку. но сделать это, прыгая на дной ноге, было трудно. Даже для Самары, уровень странности в жизни которой порой доходит до облачных границ, было трудно вот так одеть юбку. Ну, нормально всё сделать, сидя на кровати, было не возможно, поэтому и приходилось одеваться так, как того советовала Самаре её звращенная в пиратских приключениях интуиция. Упала Самара из-за того, что опять не смогла устоять на одной ноге в процессы прыгания на неё. При падении она снова ударилась, с её губ опять слетел кашель, а удар по двери, уже начинавший надоедать, продолжал слышаться. Ударилась Самара теперь головой и прямо о поверность стола. Да и видать так сильно она ударилась, что на столе произошел некий бардак - несколько листов, полностью исписанных с обеих сторон, свалились на пол, карта какого-то рандомного острова упала на сидение её генеральского кресла, а стоявшая на столе чернильница с пером сделала неебически крутое сальто, расплескав по столу чернилы и полетев на пол.

 Самара поняла, что пахнет жаренным - чернильница летела прямо ей в лицо.

 Получить по морде чернилами, а потом всем обьяснять, как это прозошло, Самаре явно не хотелось. Поэтому она мигом отскочила в сторону от стола, не смотря на то, как бы ей не было больно в этот момент. Всё-таки ударилась Самара о стол виском, - из-за его становится странно, что она после такого не вырубилась - поэтому боль, вполне логично, могла возникнуть в голове после такого удара. Но боль эта, которая всё же ощущалась неприятными уколами, не помешала Самара встать с пола как штык как раз в тот момент, когда чернильница упала на пол. Самара отойти от этого места успела, но все же какая-то часть чернил капнула ей на колготки. Это было неприятно, и Самара даже хотела было снять колготки, что бы одеть другие - благо, они вз апасе были - но быстро пришло осознание, что в сапогах же никто не увидит это небольшое пятнышко, поэтому париться особо не нужно было. Перо же, которым Самара еще совсем недавно играла со вторым своим сыном, плавно, аля подушечное пёрышко, упало на пол, окунувшисьв разлитые по полу чернилы.

 Да уж, только Самара одеваясь может навести бардак в комнате больше, чем толпа пьяных мужиков в полуразрушенном кабаке.

 Самара печально глянула на всё это находившееся на полу безобразие, упёрла руки в бок. Юбку на вторую ногу она так и не надело, но сам факт падения на пол чернильницы был несколько удручающим. Не очень потом приятно будет отмывать всё это "великолепие". Во всяком случае, Самара радовалась от того, что не ей придется отмывать чернилы от пола. Единственное, что от Самары сейчас требовалось - выйти наружу, что бы поговорить с тем, кто так настырно бил рукою в дверь. Никто бы другой так долго и монотонно в дверь не стал бы тарабанить, поэтому в голове уже возникал нелепый вопрос, кто же там может быть. Поэтому Самара уселась на кровать и таки нормально одела юбку, безо всяких там падений и приключений. И сразу же после этого она поправила уже две упавшие с плеч бретельки и снова элегантным жестом попроавив грудь. Снова расстроившись от того, что этого никто не видел, Самара глянула на своё генеральское кресло, думая найти там блузку и китель. Китель был порван на множество сквозных отверстий во время нешуточной утренней битвы с Трио, когда Самара и Эйизаноид разрушали огненные камни, а их обломки летели на двоих пиратов. Тогда-то китель и был безвозвратно порван.

 А сейчас он покорно лежал на спинке кресла, заштопанный в каждой проделанной дырке. Самаре оставалось лишь пройти и, собсвтенно, просто взять его. Там же - на сидении её гнеральского кресла - лежала и блузка. А под креслом находилось оружие - пояс с оружием, если конкретно - и тот самый треклятый рюкзачок, в котором Айзек и Азазель принесли генеральше ребёнка ещё с Джеддо. И с того момента, когда это произошло - после первой крупной битвы за Сайлос, если кто забыл - началась история предательства и лезоблюдства, которые в итоге уничтожили отношения в "трио среди пиратов - Айзек, Азазель и Хот Род - и до конца сломали жизнь Самары. Она же не просто так бросалась на сына с сексом - в этом она пыталась найти единение с собой и хотела заполнить тот пробел, что остался после смерти Эйизаноида. Именно поэтому Айзек стал "жертвой обстоятельств", став любовником собственной матери.

 И это всё разрушило семью Самары - ту, куторую она так долго создавала и боялась утратить. И в данном контексте играет злая очень злая и чщедушная ирония - Самара так долго создавала свою семью, а потом прсто уничтожила её. Хех, ирично...

 Без всяких расшартываний и всяких там падений с приключениями Самара подошла к своеу креслу и просто взяла там блузку. Это никаких как таковых проблем не составило. Юбку же она уже одела, поэтому вполне логично имевшие возможность появиться проблемы сами собой откатились на второй план. Ну и после того, как Самара надела блузку, её грудь стала несколько сексуальной, - до этого тоже, ведь всего несколько секунд назад её грудь прикрывал только лифчик, Карл! - прикрытая двумя слоями ткани - лифчик и блузка - и выглядевшая теперь как реально желая многими мужиками часть женского тела. Женская грудь в одном только лифчике - оно конечно зреилще прекрасное. Но женская грудь, прикрытая лифчиком и блузкой, ещё более желанный трофей, ведь выглядит это очень круто и - что логично - очень сексуально. А это и была главная цель Самары в тот момент, когда она выбирала такую блузку - что бы внимание многих голодных мужских глаз падало на неё.

 Вслед за блузкой был одет пояс с оружием, который сразу же оседелся на юбке. Вес пистолета на поясе сразу же дал о себе знать, ровно как и вес металлического ллезвия меча сразу же стал немного потягивать вниз, вероятно являясь излишне тяжким вообще для пояса. Самару это никак не волновало, поэтому она нагнулась в очередной раз, как говорится, в очередной раз почувствовала холодок в вагине, а после взяла рюкзачок. Самара, конечно, была такая мать, которая могла позволить себе взять с собой в рюкзачке младенца на совершенно неизвестный остров. Ну, мать года, как говорится. Однако, после того, как она взяла рюкзачок, что бы в итоге поставить его на крышку стола, ей показалось, что на неё кто-то смотрит. Сразу же она посмотрела на ту дырку в стекле, оставшуюся после утреннего боя. Там никого не было. И чувства, что кто-то на неё смотрит тоже как-то пропало само собой. Просто когда у Самары по вагине пробегает холодок, она сразу же думает, что за ней кто-то наблюдает. Странное, конечно, у неё ощущение, но... Долбонутость прямо по курсу, как говорится, никто не отменял.

 В итоге рюкзачок всё-таки были поставлен на крышку стола. Самара после этого глянула на второго своего сына, подумав, что же она натворила вместе с Айзеком. Конечно, не стоило лезть в кровать с этим прохвостом, лодырем, раздолбаем и распиздяем. Но в момент непосредственного зарождения этих побочных отношений никто о таком не думал. А сейчас всем участникам этого любовного капкана очень не сладко всё это переживать. Да и по-прежнему, никто об этом всё всеръёз не задумывается. Ровно как и Самара в тот момент, когда она вновь услышала стук в дверь.

 На этот раз стук был несколько другой. Он хоть и был насйточивый, но непривычный - раз в полсекунды. Это был характерный жест, который Самара и Эйизаноид обусловились использовать для важных переговоров. Этот жест был придуман почти сразу же после победы команды Самары над Судььбоносным Трио в несколько странной и необъяснимой завоевательно войне. Не сразу Самара вспомнила такой жест. Но пришлось, однако...

 

ФЛЕШБЕК

POV Самара:

---

Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 86; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!