Переводчики: ZarinaKatarina, Shottik

Редактор: natali1875

 

Глава 4

 

Медисон покачала головой и тихо засмеялась, когда вошла в дом десять минут спустя.

Это было действительно странно. Она не могла отрицать, что нашла тот эпизод очаровательным. Ефраим выглядел так мило, когда пытался флиртовать. Несомненно, она все правильно поняла, он пытался флиртовать.

Медисон прикусила губу и постаралась сдержать смех.

Его попытки заигрывания очевидны, неловки, неопытны и невероятно очаровательны. Иначе никак нельзя описать их. Огромный задумчивый мужчина был очень милым.

Она вспомнила выражение его лица, когда в последний раз обернулась, и вздохнула.

Он выглядел таким ошеломленным. Медисон прокрутила их разговор в голове, беспокоясь, что могла сказать что-то обидное. Но ничего не вспомнила.

Возможно, он крайне чувствителен и не обрадовался, когда она не подыграла ему? Как бы то ни было, у нее нет времени на заигрывания. И причину этому она заметила, когда проходила мимо гостиной. Джил сидела на диване и красила ногти, одновременно разговаривая по телефону.

Медисон сделала глубокий вдох и шагнула вперед, не в силах скрыть угрожающую насмешку. Джил взглянула вверх.

Ее брови сошлись вместе в замешательстве.

Медисон выхватила телефон из рук Джил.

– Кем бы ты не был, тебе придется перезвонить ей через месяц. – Джил разинула рот от удивления. – Джил под домашним арестом на месяц, и, боюсь, ее телефон будет отключен долгое время.

Джил вскочила на ноги, затем протянула руку в молчаливом требовании отдать телефон.

– Ох, я так не думаю. – Медисон кинула трубку в рюкзак, который все еще держала. – Когда заслужишь, я подумаю о том, чтобы вернуть его тебе.

С этими словами она развернулась и пошла к двери.

– Ох, кстати, ты под домашним арестом на месяц, в случае если ты не уловила эту пикантную новость.

– Я ничего не сделала! – закричала Джил.

Медисон не потрудилась обернуться через плечо.

– Я нашла твои сигареты и алкоголь. Кстати, будь готова через час, мы едем сдавать тест на наркотики. – В этот раз она обернулась и насмешливо посмотрела. – Это должно быть очень забавно.

Джил побледнела.

– Ты не мо-можешь этого сделать, – пробормотала она.

– Нет, но я могу, – раздался строгий голос бабушки от двери. – Сейчас же собирайся, юная леди. Мы вдвоем отвезем тебя на тестирование. И Бог тебе в помощь, если результат окажется положительным.

Ее рот открылся, но она не издала ни звука. Медисон побежала вверх по лестнице.

– Дайте мне переодеться. Я скоро вернусь.

Спустя пять минут, Медисон стояла внизу, одетая в обтягивающие модные джинсы и плотно прилегающую рубашку.

В такую погоду она предпочитала носить несколько слоев одежды и даже одеяло или два, но ей нужна свобода действий при борьбе, которая, как Медисон знала, последует.

Она нашла Джил, забившуюся в угол. Та сопротивлялась бабушке и просила Кенди, которая выглядела нервной, помочь ей.

Время игр кончилось. Отбросив страх, что Джил каким-то образом сбежит, хоть ей и некуда деваться, Медисон подошла, схватила сестру за руку и потащила вперед.

Как и ожидалось, Джил попыталась отбиться. Она отдернула руку, стараясь освободиться. Медисон сжала сильнее и ускорила шаг.

Они вышли за дверь и направились к бабушкиному вольво, когда Джил предприняла вторую попытку, сражаясь с сестрой. Удары были беспорядочными, при этом слабее пощечины, но чертовски раздражали.

– Отпусти меня! – потребовала Джил снова.

– Нет, – отрезала Медисон. Бабушка поспешно обогнала их, чтобы открыть заднюю дверцу автомобиля.

Она не заметила, как Джил отвела руку назад, и, конечно, не смогла предвидеть мощную то ли пощечину, то ли удар, опустившиеся на ее рот.

Медисон почувствовала металлический привкус на губах. Черт побери Джил, и ее дешёвую бижутерию.

Джил отшатнулась и отчаянно бросилась к входной двери. "Ох, даже не думай", – подумала Медисон, когда побежала за ней и повалила ее на землю.

– О Боже, ты с ума сошла? Отпусти меня сейчас же, сучка! – закричала Джил.

Медисон поднялась с сестры и завела ей руки за спину.

– Ой, ой! Прекрати! – Она скрутила сильнее. – Хорошо, я пойду! – отрезала Джил. Медисон не ослабила хватку.

По какой-то странной причине она не доверяла младшей сестре в данный момент.

– Ой! Медисон! Прекрати! – взмолилась Джил.

Кенди выбежала из дома и встала перед ними.

– Медисон, отпусти ее!

– Пошла. Вон. С. Моего. Пути, – отрезала она каждое слово.

– Но... – Кенди нервно перевела взгляд с Медисон на Джил. Независимо от того, что она увидела на лице Джил, это заставило ее внять чувству самосохранения. Она глубоко вздохнула и свысока посмотрела на младшую дочь. – Я говорила тебе не приносить наркотики в дом снова.

У Джил и Медисон отвисли челюсти одновременно.

– Мне жаль, Джил, возможно, в прошлый раз мне не стоило делать тебе поблажек, позволяя такому случится, но, – она кивнула, – думаю, это к лучшему.

С этими словами она гордо пошла к дому, оставив всех ошеломленными.

Никто ни секунды не сомневался, что это Кенди дала ей наркотики.

Джил издала всхлип, который не имел ничего общего с захватом Медисон.

– Я... я курила марихуану на прошлой неделе и я... я попробовала экстази неделю назад, также... – она подавилась. – Мне жаль... я... я… не думала... просто хотела по-понравиться Кенди.

Медисон отпустила Джил и стиснула ее в объятиях.

– Шшш, все нормально. – Она собиралась врезать Кенди в ближайшие дни. Медисон пообещала себе это, поскольку знала главную причину такого поведения Джил в последние недели. Та просто хотела угодить Кенди.

– Я больше не буду. Не волнуйся об этом, – с горечью сказала Джил. Медисон вздохнула. Это наконец-то случилось. Джил поняла, что их мать не любит и не заботится о них.

Ей понадобилось пятнадцать лет для этого, и Медисон почувствовала словно кто-то ударил ее ножом в сердце. Она никогда не хотела, чтобы сестра ощутила ту же боль. Это ранило больше, чем что-либо.

Она знала, лучше, чем кто-либо. Ее взгляд зацепился за Джошуа, который наблюдал со скучающим интересом за всем из окна. Он уже знал.

Она отгородилась от этих знаний и толкнула Джил к машине.

– Что? Я же сказала тебе, что сделала, и пообещала не повторять этого.

– Знаю, – ответила Медисон мягко. – Но я бы не выполнила свою работу, если бы поверила твоему слову. Не хочу, чтобы ты наделала ошибок, которые не смогла исправить.

Глаза Джил наполнились слезами.

– Слишком поздно, – пробормотала она. Горькие слёзы текли по ее юному личику, когда она самостоятельно подошла к машине и залезла внутрь. Бабушка захлопнула дверь, бросила сочувствующий взгляд на Медисон и уехала.

Медисон заставила себя улыбнуться, когда повернулась и посмотрела на брата.

– Хочешь пойти со мной выбрать новый автомобиль? – спросила она беспечно.

Личико Джошуа засветилось.

– Еще как! – затем его личико сморщилось, когда он задумчиво взглянул на меня. – Сначала тебе стоит умыться.

– Зачем?

– Кровь идет, – бросил брат небрежно.

Она пальцами дотронулась до губ и ощутила теплую влагу. Затем отвела их в сторону и нахмурилась. Черт возьми, эта девушка может бить.

– Дай мне десять минут и затем отправляемся.

 

***

 

Ефраим зашел в комнату и застыл. Он сделал глубокий вдох, затем еще один. Кровь.

Ее кровь. Ефраим закрыл глаза и пошел в ванную на запах. Его глаза метнулись к ее двери, заставляя его убедиться, что та закрыта.

Он подошел и запер ее, прежде чем поискать источник. Через некоторое время Ефраим нашел его, ткань.

Его руки дрожали, когда он потянулся к мусорной корзине, чтобы забрать один из многочисленных окровавленных кусочков ткани.

Затем схватил их все, боясь, что они исчезнут. Не прошло и секунды как его глаза закрылись, и он глубоко вдохнул.

Запах ее крови потрясал. Его клыки выдвинулись во рту, моля попробовать её.

Ефраим облизнул губы, представляя каково это – вкусить ее кровь. Очень скоро он узнает. Она была свежей. Все, что нужно сделать, это выжать каплю из выброшенной ткани и попробовать на вкус.

Ефраим откинул голову и стал удерживать ткань над ртом. Он открыл глаза, убеждаясь, что не пропустит ни капли.

Его руки начали сжимать ткань с нечеловеческой силой, заставляя красную жидкость отделиться от материала.

Его язык высунулся, готовый поймать капли, которые появились. Так близко... так близко... Он увидел себя в зеркале и замер. Его глаза светились красным, а клыки блестели.

Черты лица заострились, и он за всю свою жизнь не походил на монстра сильнее чем сейчас.

Медленно Ефраим отвел взгляд. Спустя мгновение он больше не мог смотреть на себя. С отвращением бросил лоскуты ткани в унитаз и покраснел. Затем взглянул на свои руки и съежился от мысли, которая завладела им, облизнуть их.

Его руки вымазаны в крови. Он никогда не испытывал к себе большего отвращения, чем сейчас.

На протяжении многих лет Ефраим ненавидел себя, ненавидел то, кем был и то, кем не являлся. Ни один из тех моментов не мог сравниться с этим. Он был монстром. Кровожадным монстром, который грабил невинную женщину.

Как же он презирал себя. Желание облизать руку возросло.

– Нет! – зарычал он. Ефраим не поддастся. Он опустился на колени и открыл шкафчик. Спустя секунду поднял руку над раковиной, а затем вылил на нее отбеливатель.

Боль пронзила его руку, в тоже время кожа на ней стала растворятся. Он стиснул зубы и продолжил выливать весь галлон[5] на конечность.

Это будет напоминанием, что он не более чем монстр.

Он был ничем, просто непредусмотренным несчастным случаем, и всем станет лучше, если он не будет забывать об этом.

 

***

 

Ефраим сделал глубокий вдох и наклонился.

– Поторопись, поторопись, поторопись, – бормотал он себе под нос. Ему нужно отлить, а она все еще принимала душ. Если Медисон вскоре не уберется оттуда, ему придется мочиться в окно.

Он сдержался от того, чтобы постучать и спросить ее, как долго она там пробудет. За последние полтора месяца Ефраим не сказал ей ни слова. Не позволил выдать свое присутствие. Так безопаснее.

Он боялся своих действий, если она заговорит с ним.

Ефраим пил по две дополнительные пинты в день, надеясь, что этого хватит, чтобы противостоять искушению. Но это не так. Он выяснил на собственной шкуре.

Даже с желудком, неприятно полным от крови, его реакция на нее не менялась. Он обнаружил это, каждый раз ловя ее запах. Это был ад. Даже хуже того, что Николс проделывал с ним.

Ефраим застонал. Он слишком стар, чтобы обмочиться в штаны, но именно это случится, если сейчас же не войдет в ванную. Вот и все. Нужно ломать дверь. Ефраим поднял кулак и застыл, услышав стук на ее стороне.

Вода выключилась.

– Да?

Раздался голос Джил.

– Ты попросила известить, когда наступит пять часов.

Глаза Ефраима метнулись к часам. Ну, ее сестра оказалась точна. Было ровно пять.

– Ох, черт возьми, я иду.

Он закрыл глаза и прислушался к ее движениям. Медисон обернулась в полотенце, разблокировала его дверь, подняла свою грязную одежду и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь ванной.

– Дерьмо! – он действительно чуть не описался в штаны. Ефраим поспешил в ванную и осторожно заблокировал ее дверь на пути к унитазу. Нет необходимости, чтобы какая-нибудь женщина увидела мужчину, писающего кровью.

Вероятно, это вызвало бы крики или обморок. Он ходил в туалет и в тоже время прислушивался к тому, что происходит в соседней комнате.

Ефраим специально двигался бесшумно. Не нужно, чтобы они думали, какой он жуткий или что-нибудь вроде этого.

Медисон могла слышать, как сосед передвигается по ванной. Она вздохнула, подумав, что он, вероятно, собирается принять еще один долгий душ.

Она не видела его около месяца, с того дня, когда шла домой. То, что он избегал ее, было почти странным. Ефраим казался таким дружелюбным тогда.

Несомненно, это смехотворно. Он – детектив полиции и очень занятой мужчина. Только кажется, что сосед избегает ее.

Она положила фен и нанесла гель для волос, затем посмотрела, как Джил валяется на ее кровати с журналом.

– Мне очень нравится твой наряд, Джил.

Лицо сестры осветилось.

– На самом деле?

Она надела очень симпатичные и сдержанные блузку и юбку. Ее бой-френд, с которым Джил встречалась две недели, придет сегодня вечером. Сет был круглым отличником и очень популярным парнем, а Джил безумно влюбилась в него. Когда она одевалась как шлюха, он избегал ее, поэтому Джил попробовала зайти с другой стороны, став собой.

Медисон поспорила с ней. Она потребовала, чтобы Джил одевалась также, как и до появления Кенди, и забыла все, чему научила ее мать по отношению к мужчинам.

Она неохотно подчинилась, и через три дня Сет пригласил Джил на ужин. Он был милым парнем, и Медисон думала, что он ее кумир, вернувший сестре былое поведение.

Подвиг, для которого, как она считала, понадобится целый год и пребывание в монастыре.

Кенди не менялась. Она обиженная ходила по дому в течение многих дней. И дала понять Джил, что разочарована в ней, и пошла еще дальше, отказавшись обедать с "мальчиком, который сгубил ее дочь". Зато Кенди была готова напиться с тридцатипятилетним мужчиной спустя минуту, после того как он лишил девственности её пятнадцатилетнюю дочь. Пойди разберись.

Прошло несколько дней, но вскоре Кенди благополучно игнорировала присутствие Джил также, как и Джошуа. Также она перестала помогать бабушке и нашла работу в соседнем городе.

Мать по-прежнему жила здесь, но только до тех пор, пока не заработает достаточно, чтобы съехать как можно скорее. Кенди не признавалась бабушке, но все знали, что она работала барменшей в стриптиз-клубе.

Она подошла им, и ее наняли. Хотя они сказали, что Кенди слишком стара, чтобы раздеваться или обслуживать столики.

Деньги помогли ей смириться с этим. Посетители всегда давали ей хорошие чаевые за поданные им напитки.

– Не могу поверить, что после недели ожиданий мы наконец-то встретимся с прекрасным принцем, – поддразнила Джил Медисон.

Медисон рассмеялась.

– Прекрати называть его так! Его имя – Девид!

Джил хихикнула.

– Хорошо, тогда при встрече я назову его Девидом.

– Спасибо.

Джил вернулась к своему журналу, пока Медисон одевалась. Она выбрала платье в стиле кэжуал. Затем подняла взгляд и увидела, как Джил с интересом наблюдает за ней.

– Что?

– Итак, ты расскажешь мне, как он выглядит, или хочешь, чтобы это было сюрпризом?

Медисон закатила глаза.

– Удивлена, что ты все еще не знаешь. Три раза, когда мы выходили, ты ждала у окна.

Джил вздохнула.

– Мы пытались, но ничего не смогли увидеть. Дом построен ужасно неудобно. Единственная вещь, известная мне, что он водит черный автомобиль.

– Тогда ты знаешь достаточно.

Джил соскочила с кровати.

– Так нечестно! Расскажи, пожалуйста!

Она сложила руки в умоляющем жесте и запрыгала.

– Хорошо, только сядь до того, как упадешь в обморок от волнения.

– Не вопрос! – Джил заползла обратно на кровать. – Ну?

– Не торопи меня. Что ты хочешь знать?

– Он хорошо целуется?

Они услышали какой-то грохот в ванной и проклятье, которое последовало за шумом. Но не обратили на него внимания.

– Надо полагать, да.

– Он красивый? – Джил прикусила губу.

– Да.

Джил задумчиво посмотрела в потолок. Она не выглядела счастливой от такого ответа и нуждалась в сравнении.

– Красивее Ефраима?

Медисон хотела солгать, но Джил лично убедится в этом через двадцать минут.

– Нет, не красивее Ефраима. – Затем быстро продолжила. – Он действительно милый. Эксперт по британской истории и джентльмен.

– Звучит скучно, – сказала Джил.

– Он не такой!

– Думаешь... что поймешь, если он тот самый, кому ты позволишь... ну ты знаешь?

Она знала. Наличие девственности в двадцать три года начало беспокоить ее. Медисон не берегла себя для брака или что-то похожее.

– Я не знаю. Могу вспомнить и худших мужчин, чтобы решиться на это. Если такое случится, думаю он будет нежным и вежливым.

– Так ты думаешь, что могла бы с ним?

– Да, думаю да. Если все так продолжится, мы сделаем это.

– Ты любишь его?

– Мне он нравится, – уклонилась Медисон. Она просто встречается с парнем, но не могла сказать это, кому-то Джил подумает, что она подавляет свои отношения с Сетом.

Джил кивнула.

– Только не спеши. Знаю, что я все испортила и раскаиваюсь в этом. Жаль, что не притормозила. Хотела бы сделать это с милым парнем. Просто... просто удостоверься, хорошо? – она выглядела грустной.

Медисон не любила видеть ее такой. Она знала, что Джил плакала по ночам из-за того, что случилось. Медисон по-настоящему хотела ударить Кенди за это. Вместо этого бросила парой носков в Джил.

– Ну-ка не плачь. Ты же не хочешь, чтобы твой парень думал, что ты ревешь из-за него.

Это переключило ее внимание. Она спрыгнула и побежала к зеркалу, оттолкнув Медисон, чтобы проверить не смазался ли блеск для губ. Джил выглядела очень мило на свои пятнадцать.

Медисон расправила свое платье.

– Нам следует спуститься. Они появятся здесь с минуты на минуту.

– Не могу дождаться! – захихикала Джил.

Они спускались по лестнице, разговаривали и смеялись. Бабушка встретила их в фойе и улыбнулась.

– Один из моих любимых парней ждет тебя в гостиной, Джил. – Бабушке он тоже нравился, поскольку облегчил ей работу, кто бы не полюбил за это?

Бабушка понизила голос.

– У нас неожиданные гости сегодня вечером.

– Кто?

– Ох, вы даже не представляете, как я счастлива, что он ужинает с нами. Послушай, знаю, сегодня вечером придет твой особенный друг, но мне нужно посадить его между тобой и Джошуа. Кажется, вы двое раздражаете его меньше всех. Я посажу твоего гостя напротив, что правильнее для ужина в любом случае.

– Кто?

Раздался звуковой сигнал.

 – Ох, мое жаркое! – бабушка поспешила по коридору, оставив шокированную Медисон. Должно быть это преподобный Майклс. Бабушка постоянно пыталась заставить мужчину остаться на ужин.

Он был милым, и ей нравилось общаться с ним, а Джошуа любил играть с ним в шахматы. Хм, присутствие преподобного не так уж и плохо.

Кенди слишком труслива, чтобы устроить сцену перед ним.

Джошуа вышел из гостиной, теребя галстук, который бабушка, скорее всего, попросила его надеть.

– Тебе действительно следует пойти туда. Неприлично заставлять своего друга ждать.

Она застыла.

– Он здесь? Почему бабушка не сказала мне?

Он пожал плечами.

– Наверное, потому что я впустил его, а она не знала об этом.

– Джошуа, ты меня до инфаркта доведешь. – Она играючи толкнула его в направлении гостиной.

Девид сидел на диване, разговаривая с миссис Эдл, вдовой, живущей здесь. Этой милой старой женщине больше всего нравилось говорить о своих внуках.

– Ох, посмотрите-ка, кто здесь. – Миссис Эдл улыбнулась Медисон.

Голубые глаза Девида загорелись. Он откинул с плеч свои светлые волосы, когда подошел к ней и поцеловал в щеку. Медисон проигнорировала хихиканье Джошуа.

– Прости, я не знала, что ты уже пришёл.

– Все хорошо. Я имел удовольствие разговаривать с миссис Эдл, поэтому не могу жаловаться.

Старушка засияла. Медисон пробежалась глазами по комнате. Хорошо, что преподобный еще не пришел, и к счастью, Кенди тоже отсутствовала

Девид немного знал о ней. По-хорошему, Медисон должна была предупредить его, но не смогла заставить себя. Кенди заставит этого хорошего парня пустится наутек. Он слишком старомоден.

Он уже сказал ей, что ненавидит парней, которые посещают стриптиз-клубы. Что бы Девид сказал, если бы узнал, что ее мать работает в одном?

Бабушка высунула голову.

– Ужин на столе.

Девид жестом попросил показать ему дорогу. Она вошла в большую столовую. Это вторая по величине комната в доме, кухня была на первом месте. Ее специально разработали для бабушки несколько лет назад, когда она решила превратить дом в пансионат. Стол достаточно длинный, чтобы вместить шестнадцать человек.

– Девид, почему бы тебе не сесть здесь? Ох, а Медисон – здесь.

Бабушка указала на третий стул от конца, где сидела сама.

Медисон обошла свое место и собиралась сесть, когда стул задвинули позади нее, помогая переместиться вперед. Девид был таким джентльменом. Она посмотрела через плечо и улыбнулась.

– Спасибо... – имя застряло в горле, когда Медисон увидела не того мужчину, которого ожидала.

Ефраима.

 

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

 

Глава 5

 

– Пожалуйста, – сказал Ефраим. Он занял место между Медисон и Джошуа. Джошуа широко улыбнулся Ефраиму.

– Я толок картофельное пюре! – объявил Джошуа.

– Тогда я должен съесть двойную порцию, – сказал Ефраим, осчастливив Джошуа.

Медисон не могла не заметить, что Девид и Ефраим пристально рассматривали друг друга.

– Угощайтесь, пожалуйста, – сказала бабушка и начала передавать блюда с едой. Это напомнило Медисон, что нужно представить гостя.

– Бабушка, это мой друг Девид. Девид, это моя бабушка, Миссис Бакмен.

– Приятно с вами познакомиться, – без запинки сказал Девид.

– Девид, это Ефраим. – Улыбка Девида на мгновение померкла, и вновь вернулась.

Ефраим встал и протянул руку.

– Я тоже здесь живу, – объяснил Ефраим. Девид заметно расслабился.

– Мне жаль, но вероятно, вам не удастся увидеться с моей дочерью Эммой, матерью Медисон, она звонила и сообщила, что задерживается.

Медисон медленно выдохнула и расслабилась.

– Ты в порядке? – прошептал Ефраим.

– Да, – прошептала она в ответ. Девид разговаривал с Джоном, еще одним жильцом, буравя взглядом Ефраима.

– Когда-нибудь тебе придется их познакомить. Будет лучше, если ты с этим разделаешься, – прошептал он.

Медисон почувствовала досаду.

– Не твое дело, – прошипела она.

Он тихо хмыкнул, накладывая на свою тарелку пюре и передавая его дальше. Ефраим посмотрел на тарелку и вздохнул. Еда выглядела хорошо и пахла потрясающе, он просто ненавидел то, что ему придется сделать позже.

Если он не удалит ее из своего организма, она сгниет в его желудке. Черт, он ненавидел это.

И сегодня этого не избежать. После того, как он услышал, что она сказала о предстоящем вечере, он не мог усидеть на месте. Любопытство – сука. Она заставила его бежать по лестнице вниз и сказать взволнованной миссис Бакмен, что он бы хотел присоединить в ним за ужином. Она была в восторге. Он был нетерпелив. Ему хотелось увидеть мужчину, с которым встречалась Медисон.

До сих пор он не был впечатлен. Парень казался слишком самовлюбленным. И определённо что-то скрывал. Все в нем говорило, что этот парень полон дерьма. Ефраиму просто нужно выяснить, какое именно дерьмо.

Он окажет услугу Медисон, выяснив это. Очевидно, она не просто так медлила с потерей девственности. Если она потеряет ее с этим ублюдком, то не будет счастлива, он был в этом уверен. Единственное, что он мог сделать, помочь ей понять это.

– Итак, Девид, чем конкретно ты занимаешься? Медисон сказала, что ты эксперт в истории Британии. – Миссис Бакмен начала разговор. Ефраим был готов ее расцеловать

– Я писатель. Сейчас пишу книгу об Англии девятнадцатого века. – Судьба благоволила Ефраиму. Ему повезло, что парень выбрал век, в котором он родился. Теперь ему нужно было использовать это в свою пользу.

– Как ты зарабатываешь на жизнь, если пишешь книгу? – спросил Джошуа. Мальчик получит велосипед на Рождество за подобные вопросы.

Девид заерзал.

– Она ничего пока не приносит.

– Тогда, что ты делаешь, чтобы оплачивать счета? – спросил Джошуа. Забудь о велосипеде, ты получишь карт.

– Джошуа! Как грубо! – сказали в один голос миссис Бакмен, Медисон и Джил. Ефраиму пришлось сдержать улыбку. Было весело. Ему нужно делать это почаще.

Девид положил вилку и поднял руку.

– Все в порядке, – он всем тепло улыбнулся. – Вообще-то я работаю в книжном магазине в соседнем городе. Мне нравится моя работа.

– О! – послышалось разочарованное от Джошуа, что заставило сильнее ерзать Девида. Ефраим уже обожал этого ребенка. – И поэтому тебе приходится жить с твоими родителями?

Нескольким жильцам пришлось закашлять, чтобы скрыть смех. Миссис Бакмен выглядела смущенной.

– Джошуа, ты сегодня очень груб, – сказала Медисон.

Джошуа прикусил губу и выглядел будто собирался заплакать. Ефраиму было жаль мальчика, тем более что он делал за него всю грязную работу. Он приобнял Джошуа и слегка сжал его.

– Мальчик просто поддерживает разговор. Я бы воспринял это как комплимент, Медисон. Он мужчина в семье. – Джошуа выпрямился после этих слов и выпятил грудь. – Он просто пытается узнать Девида получше. – Ефраим улыбнулся Девиду – Ты же не возражаешь? Он не хотел ничего плохого, – в отличии от Ефраима.

Девид натянуто улыбнулся.

– Нет, конечно, нет. – По этому взгляду Ефраим понял, что не нравился Девиду. Хорошо. – Отвечая на твой вопрос, я снимаю квартиру. – Он смотрел прямо на Ефраима, когда говорил. – Большинство мужчин за двадцать либо живут в отдельной квартире, либо владеют собственным жильем. – Он не осознавал, что сразу же потерял все возможное уважение остальных жильцов и, видя это, миссис Бакмен была не совсем довольна его высказыванием.

Она считала своих жильцов друзьями.

Ефраим мог бы спасти положение, но ему снова не пришлось этого делать, потому что Джошуа был рядом.

– Это не правда. Джон прекрасный плотник и он живет здесь только потому, что его дом сгорел много лет назад и ему здесь нравится и Бред, – он указал на мужчину средних лет, который сидел между Джоном и другом Джил. – Он живет здесь, потому что отправляет половину своих денег сестре, у которой умер муж. Он мог бы жить сам по себе, но не живет, так что она может накормить троих детей, – гордо сказал он. Бред ему подмигнул.

Джошуа указал большим пальцем на Ефраима.

– Он детектив полиции. Ему нравится здесь жить. Его никто не вынуждает.

– Все в порядке, молодой человек. Он не хотел никого обидеть, – сказал Ефраим, но знал, что это неправда.

– Нет, не хотел. Я прошу прощения, если это прозвучало иначе. – Девид выглядел виновато. Всё перевели это в шутку и сказали ему, что это не имело большого значения.

Все вернулись к тихой беседе пока ели. Медисон не обращала на Ефраима внимания, и он сосредоточился на Девиде, который продолжал бросать на него торжествующие взгляды. Задница.

– Как они называли полицию в Англии в начале девятнадцатого века? – спросил Джошуа. "Оригинальный вопрос", – подумал Ефраим. Что он творил? От того как посмотрел на него Джошуа, он понял, что тот определенно, что-то задумал.

– Их называли полицией, потому что они ловили преступников, – надменно сказал Девид.

Вот оно. Он не мог удержаться от смеха. Медисон толкнула его локтем в бок, что заставило его смеяться сильнее.

– Что смешного? – спросил его Девид.

Он перестал смеяться, но продолжил улыбаться.

– Извини, я думал, что ты пошутил.

Девид выглядел злым.

– Я не шутил.

– А ты знаешь, Ефраим? – спросил Джошуа, выливая галлон[6] подливки на свою еду. Ефраим вздохнул. Конечно знал. – Как это было тогда? У них была такая же система, как у нас с полицией и судьями?

Девид устроился поудобней, демонстративно сложив руки на груди.

– Мне тоже интересно, что ты скажешь. Возможно, ты узнал что-то по истории правоохранительных органов в полицейской академии, и я посчитаю это полезным.

Ах, вызов!

– Что ж, у них не было офицеров полиции в начале девятнадцатого века как у нас в настоящее время. – Девид презрительно усмехнулся. Все его игнорировали. Им было интересно, что скажет Ефраим. Он был известен как человек немногословный, и зря не бросающий слов на ветер. Для них это было удовольствием.

– А что же тогда? – спросила миссис Бакмен. Ей также очень хотелось, чтобы он рассказал.

– В ранней истории были обычные констебли, но в начале 19 века люди поняли, что возникла необходимость в полиции. Конечно тогда, полиция не была так организована и не было таких сводов законов, как сейчас. В 20 годах 19 века людей, делающих мою работу называли сыщиками, а полицейских звали "кепки" или "бобби".

– Круто!

Ефраим хмыкнул по поводу восхищения мальчика.

– Работа в полиции считалась низшего класса. Чем-то недостойным. В основном они работали за вознаграждение, но могли получить пару шиллингов от правительства. Те на кого они работали либо купили себе место в правительстве или заполучили это место благодаря своей репутации. Такие положения являлись основой власти.

– Они же помогали людям? – спросил Джошуа.

Ефраим вздохнул

– Не совсем. Большинство были коррумпированы.

– А сегодняшняя полиция не коррумпирована? – спросил Девид.

Ефраим проигнорировал его. Он был сосредоточен на женщине, которая сидела слева от него и наблюдала за ним и ждала.

– Тебе нужно кое-что понять, Джошуа. В те времена дела обстояли иначе. Власть и деньги правили всем. Они были выше закона. Полицейские с Боу-Стрит, были организованы в отряды, чтобы управлять массами и обеспечивать безопасность знати. Если знатный человек нарушал закон, это считалось лишь хорошей сплетней. Дворянин, скажем к примеру герцог мог убить свою жену, и никто не мог ничего с этим поделать. Об этом только говорили. Если у этого человека были дети, его поступок мог только уменьшить их шансы на выгодную женитьбу, потому что хорошая семья не захотела бы связываться с подобным скандалом.

– Плохо, – сказал Джошуа, – Значит, они защищали знать?

Ефраим кивнул.

– И тех кто мог заплатить. Их можно было нанять. Они по большей части искали бедных или выполняли обязанности частного детектива. Богатые семьи нанимали лакеев охранять собственность. Они использовали лакеев, чтобы вершить собственное правосудие.

– Кто защищал бедных?

– Никто. Они были на милости магистрата и правительства. Если их каким-то образом обидели аристократы, не было никакой возможности добиться справедливости. Они могли апеллировать к судье, но те всегда находились на стороне вельмож. Они не стали бы портить отношения с равными себе по положению.

– Коллегами?

– Дворянами.

– О! А у них были тюрьмы?

Медисон увидела как Ефраим сильно сжал руками край стола.

– Что-то типа того. Камеры были маленькими, переполненными, с нечеловеческими условиями. В некоторых небольших районах использовались подземелья для содержания преступников.

– Круто!

– Что они делали с людьми в подземных тюрьмах?

Медисон увидела, что руки Ефраима дрожат, затем он опустил их себе на колени, но они все равно дрожали. Что с ним не так? Она осмотрелась и была удивлена, что он безраздельно владел всеобщим вниманием.

– Мировой судья был властью сам по себе. Чем дальше от Лондона он был, тем большей властью обладал. Он мог приказать схватить мужчину, женщину или ребенка на улице и бросить их за решетку. В основном он выполнял приказы знати, но по большей части был самым высокопоставленным вельможей в округе.

– Невиновных людей бросали в клетки?

– Да.

– Ну, а что если они доказывали свою невиновность?

Ефраим невесело хмыкнул. Медисон наблюдала за тем, как его руки сильнее задрожали. Что-то его расстраивало. Не задумываясь она дотянулась до него и накрыла его руку своей. Его руки почти сразу перестали дрожать, но он на нее не смотрел. Вместо этого он продолжил говорить.

– Им было все равно. Ты находился в камере пока кто-нибудь не заплатит за тебя или кто-то кто выше и у кого больше власти выскажется в твою защиту. Ты умирал от голода и жажды. Если тебе повезет тебя могли поместить в камеру с небольшим отверстием для окна, чтобы ты мог считать дни. Самым худшим было находится в камере без света. Дни и ночи проходили, но ты не мог следить за их сменой. Было мучением не знать, как долго ты был в камере. – Он говорил так словно лично знал, каково это. Она могла чувствовать отчаяние в его словах. Медисон не заметила как он ласкал большим пальцем ее руку, пока говорил. – Если ты достаточно умен, то мог считать часы по звуку того, как менялась смена охраны или понять, что пришла ночь благодаря крысам.

– Крысам? – спросила миссис Эдл, в ее голосе звучал ужас.

– Крысы редко выходят днем. По большей части они появлялись ночью, когда стражники спали и никто не ходил по коридорам со свечой или масляной лампой. Крысы ненавидят свет.

– Как заключенные избавлялись от крыс? – спросил Джошуа.

Ефраим перевернул руку так, чтобы он мог сплести свои пальцы с пальцами Медисон. Продолжая водить большим пальцем по ее коже, он был удивлен тем, что мог быть так близко к ней и при этом контролировать свой голод, даже с тем что ее кровь взывала к нему.

Он не хотел ничего больше, чем вкусить ее, но он контролировал себя.

Время от времени его клыки начинали опускаться из десен, и он проводил языком по ним, пряча их снова. У нее было так много власти над ним, а она даже об этом не знала.

– Если бы ты пробыл там достаточно долго, ты бы молился о том, чтобы пришли крысы, – сказал он небрежно.

– Почему? – спросил Бред.

– Еда. Стражники не давали много еды, не достаточно, чтобы выжить и, за редким исключением, семьи не могли позволить себе кормить родственника в камере. Крыса обеспечивала пропитанием – жидкостью из крови и из мяса.

– Отстой! – друг Джил сказал.

– Итак, они просто сидели в своих камерах? – спросил Джошуа.

– Нет, их часто выводили из камер стражники ради развлечения или мировые судьи для наказания.

– Что они делали?

– Заключенных секли, били палками, мучали всеми возможными способами или убивали. Большинство не переживали побоев. В раны попадала инфекция и обычно так они умирали, если только голод не настигал их первым.

– Как печально, – сказала одна из женщин.

– Хреново! – прямо заявил Джошуа.

Девид засмеялся.

– Он шутит. Не было так плохо и со знатью было совсем не так. Вельможи хорошо заботились о людях ниже себя. Прежде всего они были основой общества. Они хотели бы, чтобы рабочие были довольны, поэтому они обеспечивали их.

Медисон увидела, как Ефраим сжал челюсти.

– Ты действительно в это веришь?

– Да, я годами изучал это.

Ефраим отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.

– Ты – экперт. – Он поднял свою вилку и продолжил есть.

 Через минуту все вернули внимание к своим тарелкам. Медисон могла сказать, исходя из выражения их лиц, что они доверяли и верили Ефраиму. Она посмотрела на свою руку, где ощущала тепло. Она все еще могла чувствовать огненный след там, где он ласкал большим пальцем ее кожу. Всю руку покалывало от его прикосновения. Что же он за человек?

Девид мог держать ее за руку и все, что она чувствовала, это дискомфорт. Ей не нравилось, когда он к ней прикасался, но он был вежливым и внимательным. Если быть честной, можно сказать, что он был немного грубоват. Она знала из своих собственных исследований, что Ефраим прав. Судебная система в те времена не была гуманной.

Все ели, но продолжали посматривать на Ефраима, надеясь, что он снова заговорит. Джошуа придвинулся к нему.

– Ты в порядке?

Ефраим выдавил улыбку.

– Я в порядке.

– Я верю, что ты знаешь, – сказал Джошуа громким шепотом.

– Спасибо. Ешь свои овощи. Я слышал твоя бабушка испекла шоколадный кекс.

Джошуа накинулся на еду. Мальчик любил кекс. Ефраим ел медленно и не поднимал глаза. Медисон заметила, что бабушка за ним наблюдала. Она выглядела обеспокоенной.

– Джошуа, я собираюсь отвезти твою сестру в Бостон на следующих выходных. В музее будет выставка, посвященная искусству девятнадцатого века, если хочешь, можешь поехать. Она посвящена тому, какой была жизнь в те времена, если тебе интересно.

– Нет, спасибо. Я лучше снова поеду на рыбалку с Ефраимом, – сказал Джошуа, не отрываясь от тарелки.

Ефраим кивнул, глядя в свою тарелку, пока двигал по ней еду.

– Ты всегда можешь присоединиться ко мне, если твоя бабушка и Медисон не против.

– Почему он не спросит свою мать? – спросил Девид, в замешательстве.

Медисон открыла рот, ей действительно нужно было сказать ему правду, когда открылась дверь в столовую.

– Мне так жаль, что я опоздала. Один из барменов позвонил и сказал, что болен и... Девид? Что ты здесь делаешь? Кристал везде тебя ищет!

– Кто такая Кристал? – спросил Джошуа.

Девид открыл рот и затем закрыл. Все смотрели на Девида и Кенди.

– Кристал, конечно же девушка Девида. Она работает со мной в эээ... клубе

Все взгляды устремились к Девиду. Кенди обошла стол, не замечая изменившейся атмосферы в комнате.

– О, пока не забыла, она попросила, если я с тобой столкнусь сегодня, передать тебе, что бы ты захватил побольше подгузников для ребенка.

 

Переводчики: m_red

Редактор: natali1875

Глава 6

 

Ефраим уронил вилку на тарелку. Он откинулся в кресле, не отрывая глаз от Девида. Девид заерзал в кресле. Он вспотел и нервно оглядывался.

– Все, выйдите, – сказал Ефраим ледяным тоном.

Девид встал.

– Нет, ты сядь.

– Что происходит? – спросила Кенди в замешательстве.

– Почему бы тебе не остаться, Кенди? – голос Ефраима был нежен, но все понимали, что это не просьба, а приказ.

– Хорошо. – Кенди села в кресло, которое освободил Бред. Выходя из комнаты, мужчины бросали гневные взгляды на Девида.

– Я тоже хочу остаться! – сказал Джошуа.

Не отрывая глаз от Девида, Ефраим вытащил бумажник и открыл его. Он достал две купюры по пятьдесят долларов.

– Так как это моя вина, что никто не смог закончить прекрасный ужин, который приготовила ваша бабушка, иди закажи пиццу для всех, я угощаю.

Джошуа посмотрел на деньги в руке и обратно на Девида. Он хотел остаться, но пицца – это пицца в конце концов.

– Можно мне пиццу с фрикадельками и грибами?

– Бери любую, – сказал Ефраим. – И если получится задержать всех в другой комнате, то можешь даже оставить сдачу.

– Круто! – Он выбежал из комнаты, оставив Девида, Ефраима, миссис Бакмен, Медисон и Кенди.

Девид начал вставать.

– Это просто недоразумение и все... Я клянусь... Я... Я просто пойду, – пробормотал он.

– Сядь, сейчас же! – рявкнул Ефраим. Все подпрыгнули. Девид практически упал обратно в кресло.

Лицо Медисон было ярко-красным. Она никогда в жизни не была так смущена и не чувствовала, что ее использовали. Часть ее хотела убежать, но ей нужно было выяснить, кем был этот человек.

Человек, которому она хотела отдаться. О, Боже, она хотела свернуться в клубок и умереть. Это было так унизительно.

– Миссис Бакмен, если я пообещаю ответить на все ваши вопросы позже, вы выйдете из комнаты сейчас? Я обещаю разобраться в этой ситуации. – Он все еще смотрел на Девида.

Ее бабушка вздохнула и кивнула. Она доверяла ему справиться с этой ситуацией так же, как и любой из ее других проблем.

– Спасибо, Ефраим.

– Да ладно, это просто ошибка! – защищался Девид.

– Кенди, у меня есть к тебе несколько вопросов, а затем ты можешь уйти, хорошо? – спросил Ефраим.

Кенди казалась смущенной, но кивнула.

– Ты знаешь этого человека?

– Да.

– Откуда?

– Он приходит в клуб по ночам, часто. Он живет с Кристал и у них есть ребенок. А что? Что здесь происходит?

– Где он работает?

– В книжном магазине.

– Ходил в колледж?

Кенди засмеялась.

– Шутите? Он только в прошлом месяце получил аттестат.

Девид покраснел.

– Да что происходит? – потребовала Кенди.

– Ничего. Кенди, пожалуйста, пойди убедись, что Джошуа заказал достаточно пиццы. – Она встала и ушла, бросив последний взгляд на них. – Закрой дверь с той стороны, – тихо приказал Ефраим.

Он подождал, пока не услышал, как дверь закрылась. Затем встал. Девид вскочил на ноги.

Он схватил кухонный нож с блюда с жареной говядиной и выставил его перед собой, затем попятился в направлении запертой двери.

Ефраим осторожно взял Медисон за руку и подтолкнул к стене. Без колебаний он встал перед Девидом.

– Ты обязан принести леди извинения и все объяснить.

Девид облизал губы.

– Я сваливаю.

– Нет. Ты извинишься. Почему ты лгал и встречался с ней, если у тебя дома девушка и ребенок?

Девид посмотрел на нее и слабо улыбнулся.

– Мне жаль, это был просто спор.

– Спор? – удивилась Медисон, делая шаг вперед. Она намеревалась дать ему пощечину!

Ефраим сделал еще один шаг, встав непосредственно перед Девидом. Девид держал нож дрожащей рукой.

– Убери эту чертову штуку от моего лица, мальчик.

Девид покачал головой.

– Нет, ты ударишь меня!

– Конечно, и ты еще больше злишь меня этим проклятым ножом! – Ефраим протянул руку и схватил нож за лезвие, вырывая его из рук Девида и отбросил его, подальше от Медисон.

Медисон попыталась забрать нож, прежде чем кто-то из мужчин сможет снова поднять его.

Она схватила его и быстро отошла, глядя в шоке на лезвие, по которому стекала кровь.

– Итак, ты хотел рассказать нам о пари? – подсказал Ефраим. Если его рука болела, то он этого не показывал. Он подался вперед, когда Девид отступил.

– Это было глупо. Она вошла в книжный магазин месяц назад, и мы с парнями поспорили, кто ее трахнет. – Он поднял руки. – Я не думал, что это так затянется! Я не хотел, чтобы это длилось так долго. Я клянусь, это было просто ради спора!

Ефраим бросил быстрый взгляд в сторону Медисон. Она плакала. Ефраим пытался себя контролировать, почувствовав, что клыки удлинились.

– Твои глаза... Что случилось с твоими глазами? – нервно спросил Девид.

Ефраим повернул голову, чтобы Медисон этого не увидела.

– Медисон, пожалуйста, уйди, – сказал он спокойно.

– Нет, – ответила она срывающимся голосом.

– Медисон, сейчас же! – рявкнул он. Ефраим просто не мог больше себя контролировать. Он провел языком по клыкам, пытаясь привести их в норму, но не получилось. Его руки дрожали от ярости и желания разорвать этого ублюдка на куски.

Медисон сделала глубокий вдох. Она не могла уйти, просто не могла.

– Нет, я остаюсь.

– Черт побери, Медисон, уходи!

– Нет!

Ефраим открыл глаза и повернулся, чтобы посмотреть на Девида.

– Боже мой! Что это, черт возьми? – Он схватил стул, швырнул его в Ефраима и побежал к двери.

– И куда же ты собрался? – потребовал Ефраим и оказался перед Девидом, отрезая ему путь к выходу. Девид отшатнулся к столу, трясясь всем телом

– Пожалуйста, мне так жаль... так жаль... Я никогда не буду делать ничего подобного снова, клянусь! – Он безудержно рыдал.

Ефраим схватил Девида за рубашку одной рукой, и поднимал его, пока Девид не смотрел на него сверху вниз. Он яростно размахивал руками и ногами.

– Если ты когда-нибудь заговоришь с ней или о ней снова, я доберусь до тебя. Меня не волнует, где ты будешь, я приду за тобой. Я смогу пролезть в любое окно, любые двери, ты нигде от меня не спрячешься. Я знаю твой запах. Я могу выследить тебя везде. Ты мне веришь, Девид? – спросил Ефраим холодным расчетливым голосом.

– Д-да! – плакал он.

– Хорошо. Я позволю тебе уйти сейчас. Ты никому не скажешь об этом. Если я узнаю, что ты говорил обо мне, я убью тебя. Понял?

– Да! – Запах мочи заполнил комнату. Ефраим посмотрел вниз на пол и сделал шаг назад от лужи мочи, образующейся на полу, забирая с собой Девида. Этот человек не будет болтать.

– Они настоящие? – почти взвизгнув спросил Девид.

Не отрывая глаз от Девида, Ефраим схватил его руку и поднес к своему лицу.

– Дай палец.

– Нет!

– Давай!

Его руки сильно дрожали, когда он высунул свой указательный палец. Ефраим поднес палец к губам и провел по нему одним клыком.

– Ой! – захныкал Девид. Мужчина был слаб. Это было не больнее, чем укол иглой. Несколько капель крови упали на губу Ефраима.

Когда Девид отдернул руку, Ефраим лизнул кровь и сморщился. Он отвернулся от Медисон и сплюнул кровь.

Затем повернулся обратно. Теперь все было иначе. И решать проблемы нужно по-другому.

– Девид, я не знаю, как сказать тебе об этом, – произнёс он голосом гораздо более спокойным, несмотря на эмоции, которые бушевали у него внутри.

– Что?

Ефраим отпустил мужчину.

– Тебе срочно нужно пойти к врачу.

– Что? – он не ожидал такого поворота.

– Завтра иди к врачу, – сказал Ефраим. Его гнев усиливался. Если этот сукин сын коснулся бы Медисон, он подписал бы ей смертный приговор.

– Что не так с моей кровью? – умолял Девид. Он держал палец перед собой, как если бы там была опасная для жизни рана.

– Просто иди к врачу. Возьми с собой твою девушку чтобы пройти тестирование и всех с кем ты спал.

Подбородок Девида задрожал.

– Ты не скажешь мне?

– Нет, просто иди. – Его тело все еще дрожало. Он благодарил Бога, что у Медисон не было ничего с этим мужчиной. Она все еще была девственницей, но это не означает, что они не делали другие вещи.

– Ты отпускаешь меня?

Ефраим отвернулся от мужчины и столкнулся лицом к лицу с Медисон. Она обнимала себя и смотрела на него. Она видела всё.

 

***

 

Его глаза были ярко-красного цвета, и такие яркие. Она не могла понять, зачем он носит красные контактные линзы. Это не имеет смысла.

Затем он обернулся. Это не могло быть реальным. Ее тело кричало ей бежать, но она не могла. Она наблюдала, как Ефраим побежал быстрее, чем любой человек, которого она когда-либо видела.

Она в ужасе смотрела, как он с легкостью поднял одной рукой Девида. Этого не может быть.

Невозможно.

Он был похож на вампира. Они не были реальными. Это – игра. Кто-то шутил с ней. Она видела, достаточно фильмов, чтобы знать правила для вампиров.

Медисон мысленно прошлась по списку того, что знала и сравнила все с Ефраимом. Он только что съел что-то, а вампиры не могли есть пищу. Конечно это был первый раз, когда она видела, как он ест.

Он также выходил на солнце. Вампиры должны были сгорать на солнце. Она не помнила, логику, но была уверена, что это потому что они были мертвыми и все такое.

Многое было связано с тем, что они мертвые. Но он не был! Он же дышал, и был теплым. Она все еще чувствовала его прикосновения на коже. Он не был мертв, а вампиры должны быть мертвыми.

Тогда он пошел и доказал это. Медисон находилась в полуметре и всё видела, как его зуб разрезал палец Девида.

Если бы клык был ненастоящим, то выпал бы из его рта, и, конечно, не порезал бы палец. Он попробовал кровь! Это было отвратительно. Она не могла в это поверить. Ей пришлось сложить дважды два.

Только она хотела развернуться и сбежать, как Ефраим начал говорить Девиду сходить к врачу. Как она и предполагала, Девид выбежала из комнаты, оставив ее лицом к лицу с Ефраимом.

– Что, черт возьми... – пробормотала она против своей воли.

Ефраим криво усмехнулся.

– Я не думаю, что есть какой-то шанс, что ты этого не видели?

Она покачала головой. Улыбка Ефраима исчезла, он вздохнул.

– Точно.

Он посмотрел ей в глаза.

– Я должен попробовать твою кровь.

Она попятилась от него. – Я не позволю тебе вонзить зубы в меня, кровопийца!

Ударившись спиной об стол, она потянулась назад за оружием. Нашла корзинку и быстро подняла ее, прижимая к груди.

Медисон стала бросать в него булочки из корзины и отступать назад.

– Убирайся!

Ефраим легко уворачивался в сторону.

– Или что? Бросишь в меня масло? – поддразнил он.

– Я не шучу... Я... Я... – Она оглядела комнату, не было ничего вокруг, что можно использовать, ни крестов, ни святой воды.

Черт возьми, почему ее бабушка не ударилась в религию? Очень бы пригодилось сейчас.

Ефраим поднял руки вверх. У нее закончились булочки.

– Слушай, я знаю, что ты испугалась и я это понимаю. Я не пытаюсь напугать тебя, но мне нужно попробовать твою кровь.

Медисон бросила в него корзину.

– Ты псих? Я не позволю тебе меня укусить!

– Я не хочу кусать тебя. Твоя кровь последнее, что мне нужно. – Он поморщился.

Она застыла на месте.

– Моя кровь не достаточно хороша для тебя?

– Это совсем не так. – Он не пытался пойти за ней. Ефраим остался там, где был, но они оба знали, что он мог добраться до нее прежде, чем она добралась бы до двери, поэтому она не пыталась бежать, пока.

– Подожди, ты правда пьешь кровь? – Это сбивало с толку

Он разочаровано провел рукой по волосам.

– Да!

– Нечего так психовать это просто вопрос.

Он поднял руку.

– Извини.

Она кивнула.

– Почему моя кровь не достаточно хороша? Я принимаю ванну, питаюсь здоровой пищей, не употребляю наркотики, не пью и не курю. Я не вампир или кто-то в этом роде, но думаю, все это делает мою кровь привлекательной.

У него отвисла челюсть.

– Ты уговариваешь тебя укусить?

– Нет!

– Тогда почему...

– Потому что ты оскорбил мою кровь!

Он потер переносицу и засмеялся.

– Думаешь это смешно? – потребовала Медисон.

– Нет, я думаю, что это самый тяжелый разговор в моей жизни.

Медисон схватила булочку из забытой бабушкиной тарелки и швырнула в него, попав в грудь.

Она выставила стул перед собой, чтобы между ними что-то было, в ложной надежде, что этого будет достаточно, чтобы остановить его. Она знала, что не будет. Ей просто стало лучше от того, что хоть что-то сделала.

– Эй! Это еще за что?

– Ты продолжаешь оскорблять меня, вместо того, чтобы объяснить, почему я не должна кричать и звать на помощь.

Ефраим вздохнул, притянул стул и плюхнулся на него.

– Хочешь объяснений?

– Да, я думаю, – она отчаянно обвела руками комнату, а затем махнула в его сторону, – что заслуживаю этого тебе так не кажется?

Ефраим медленно покачал головой.

– Нет, я думаю, что ты должна сказать мне спасибо.

– Спасибо? – переспросила она ошеломленно.

– Да, спасибо. Я избавил тебя от этого ублюдка.

Высокомерный, сукин сын.

Медисон почти вышла из-за кресла, чтобы сказать ему об этом, и тогда вспомнила, кем он был.

Что-то изменилось.

– Эй, почему твои глаза снова голубые и куда делись клыки?

– Ты поверишь, если я скажу, что ничего не произошло, и что у тебя были галлюцинации? – спросил он, с надеждой.

– Нет!

Он тяжело вздохнул.

– Так и думал.

– И это не ты избавился от него. А Кенди, когда проболталась.

Ефраим склонил голову, рассматривая девушку.

– Ты действительно так думаешь?

– Да.

– Уверена?

– Да! Сколько еще раз спросишь? Лучше расскажи про твои глаза и клыки.

Он пожал плечами.

– Если верить тебе то глаза голубые, а зубы белые. Что тут добавить?

Она застонала и топнула ногой.

– Ты выводишь меня из себя! Ты знаешь, что я хочу знать?

– Нет, – ответил он вполне невинно, чем еще больше ее взбесил.

– Еще как знаешь!

Он пожал плечами. Она сердито посмотрела на него он, ответил тем же. Наконец она вскинула руки вверх.

– Отлично! Ты, очевидно, играешь со мной, поэтому просто скажи, что ты хочешь, а затем ответь на мои вопросы.

– Ты ужасно требовательна, – прокомментировал он.

– А ты невыносим!

– Отлично, прежде чем я расскажу тебе что-нибудь, ответь на пару вопросов.

– Подожди, почему ты должен задать свои вопросы первым? Я обладаю информацией. Я знаю, кто ты и могу рассказать всем.

Он высокомерно поднял бровь.

– Вперед.

– Что? – Она не ожидала такого.

– Я сказал вперед. Открывай дверь, выходи и скажи всем, что я кровопийца. Уверен, ты всех рассмешишь.

– Но... – Он был прав, она будет выглядеть сумасшедшей. – Отлично, Девид подтвердит мою историю.

Ефраим засмеялся.

– Девид никогда не сможет смотреть на тебя и не описаться. Он сбежит, как только тебя увидит. – Выражение его лица стало серьезным. – Кроме того, ты должна оставить его в покое. У него достаточно проблем.

Она вспомнила.

– Ефраим, Мне нужно знать, что не так с его кровью.

– Нет, сначала мне нужно кое-что узнать.

– Например?

– Я знаю, что ты не спала с ним. Мне нужно знать, занимались ли вы чем-то кроме этого. – Ему было неприятно об этом спрашивать.

Она удивленно раскрыла рот.

– Что? Откуда ты знаешь, что я с ним не спала? И не твое дело чем я с ним или с кем-то еще занималась!

Он, казался, равнодушным к ее вопросам.

– Я знаю, что ты девственница. Я чую это. – Он постучал пальцем по носу. – Обостренные чувства и все такое.

Медисон не думала, что это возможно, но ей было еще больше неловко, чем двадцать минут назад за обеденным столом, когда Кенди сделала это объявление. Ее злило, что он знал. Это было не его собачье дело.

– Я ни черта тебе не скажу. Если у тебя обострённое обоняние, то сам скажи, что я делала или нет, – бросила она. Ошибка. Это было ошибкой.

Она увидела вспышку цвета, а затем почувствовала прохладный ветерок. Ефраим стоял прямо за ней. Она вскрикнула и попыталась бежать, когда две большие теплые руки схватили ее за плечи.

– Стой спокойно. Это была твоя идея, помнишь?

– Я не имела в виду...

– Тс-с… и стой смирно. Я работаю, – пробормотал он, веселым тоном.

Не стоит ему этого делать. Действительно не стоит. Медисон была его слабостью во многих отношениях, но она бросила ему вызов и отказалась отвечать на вопросы.

У него не хватало терпения на эту игру. Он должен был знать, была ли она тоже больна.

Взяв ее за плечи, он лицом убрал ее гладкие волосы от шеи.

Ощущение ее волос на его лице было эротичным. Он закрыл глаза и пытался сохранить контроль.

– Не кусаться!

– Тсс, я пытаюсь сосредоточиться. – Он провел языком по клыкам, отправляя их обратно. Это было слишком заманчиво, быть так близко к ее шее, нужно работать быстро.

Ефраим провел носом вниз по ее шее, игнорируя желание лизнуть кожу. Его нос плавно скользнул по ее спине, а потом над ягодицами.

Слава Богу, она не могла видеть его широкую улыбку, когда он это делал. Он решил, задержаться там еще на минуту, но почувствовал, как она напряжена под его руками.

Она, вероятно, даст ему пощечину или запустит в него проклятым картофельным пюре с комками. Он отпустил ее плечи и провел носом вниз по ноге девушки.

– Наконец... эй! – Она взвизгнула, когда он взял ее руку в свою и понюхал. Он выпустил ее и отошел.

– Ну, что? – спросила она выжидающе.

Ефраим не обернулся, направляясь к двери.

– Ты в порядке. Это все, что я хотел знать. Спасибо, – отмахнулся он, открыл дверь, и опустив глаза исчез.

– Что? Эй, это не честно! Вернись! Ты не ответил на мои вопросы! – Она побежала за ним, но он уже ушел.

Хорошо. Она знала, где его найти в конце концов. Медисон повернулась вправо с намерением идти туда, чтобы найти Ефраима, когда буквально врезалась в бабушку.

– Ух ты! – Бабушка схватила ее, прежде чем она успела упасть назад. – Что происходит? Где Ефраим?

Медисон посмотрела мимо нее. В фойе никого не было.

– Где все?

Бабушка махнула рукой.

– Они в гостиной смотрят фильмы и едят пиццу. Они успокоились, как только увидели, что Девид ушел. – Бабушка изучала её долгим взглядом. – Ты в порядке?

– Да, я в порядке. Почему должно быть иначе? – Ее взгляд метнулся к месту назначения, к лестнице.

– Из-за того, что сделал этот ужасный мужчина.

Ах, это. Она пожала плечами.

– С этим покончено. – Как и с ответами на все ее вопросы. Он ответит ей.

– Ты не выглядишь расстроенной.

Она пожала плечами.

– Так и есть. Я устала. Можешь сказать всем, что я сожалею о том, что произошло сегодня и что я увижусь с ними завтра?

Бабушка, казалось, не хотела ее отпускать, но в конце концов кивнула.

– Хорошо, спокойной ночи, Медисон. Хорошо выспись.

– Ладно, – ответила она.

 

Переводчики: ZarinaKatarina

Редактор: natali1875

Глава 7

 

– Ладно, – пробормотал он и отошел от ее двери. Девушка тихонько посапывала. Последние четыре часа он ездил по округе ожидая пока она устанет и заснет.

Он знал, что она попытается дождаться его. Конечно в течение первых двух часов, когда он проезжал мимо дома то видел свет в маленькой прихожей. Медисон ждала.

Она хотела получить ответы. Ответы, которые как думала, он задолжал ей. Он не должен никому ничего. Насколько ему было известно, он сделал ей одолжение сегодня вечером, и всё.

Она могла задавать сколько угодно вопросов. Он не поддастся. Это не ее дело.

Ефраим лишь надеялся, что она не одержима им и начнет распускать сказки о том, что он пьет кровь младенцев или еще что-нибудь. Он не хотел, чтобы ее заперли в психиатрическую больницу.

Это была длинная ночь, и он устал. Он разделся и направился в ванную. Даже после всех этих лет он не мог лечь спать, не приняв сначала душ.

Ощущение, той грязи до сих пор преследует его. Несколько раз он пытался уснуть или пойти на работу утром, не принимая душ, и это было ошибкой. Он всю ночь чесался от мнимой грязи и весь день, хамил и орал на людей.

Единственный плюс в душе в два часа ночи это горячая вода. Ее было очень много. Ефраим стоял под душем, смакуя ощущение того как обжигающе горячие капли воды стекали по голове и спине.

Небольшой щелчок мог означал, что его ночь еще не закончилась. Отлично. Он вздохнул и выключил воду.

– Ты никогда не сдашься?

– Нет, – ответила Медисон небрежно.

– Дашь мне полотенце?

– Нет.

– Ладно. – Ему все равно. Он не был стеснительным или скромным. Ефраим отодвинул шторку и вышел на небольшой ковер.

Глаза Медисон округлились от удивления.

– Что ты делаешь? – Ее взгляд упал на его бедра и глаза округлились еще больше.

– Беру полотенце, поскольку ты отказалась мне его подать. – Он схватил полотенце из шкафа и неторопливо вытерся.

– Но... но... – бессвязно бормотала она.

Он вздохнул.

– Дай угадаю, ты думала, держать меня в заложниках в душе, не подавая полотенце или одежду, пока я не отвечу на твои вопросы?

Она выглядела виноватой, но не призналась.

– Ты должен ответить на несколько вопросов.

Он вытер лицо.

– Правда, и как ты пришла к такому выводу?

– Потому что ты украл мои ответы! Теперь моя очередь.

Мужчина пожал плечами.

– Можешь меня обнюхать.

Она ахнула.

– Это не то, что я имела в виду.

– Ну, именно это я и делал, будет честно если ты сделаешь тоже самое. – Ефраим взглянул на свое обнаженное тело, затем на облаченную в море одежды фигуру девушки.

– Ну а если по справедливости, то ты должна позволить мне увидеть тебя обнаженной. – Сказал он, игриво поведя бровями.

– Нет! Знаешь, что? Бьюсь об заклад, ты ничего не узнал. Ты это сделал, потому что-либо извращенец либо пытаешься обманом заставить меня говорить.

Ефраим усмехнулся.

– Да, именно это я и сделал. Я пытался обманом заставить тебя говорить. Конечно, когда я ушел, то вроде бы положил конец этому плану, как сейчас, например.

С этими словами он бросил полотенце и пошел к себе в комнату. Медисон следом за ним.

– Ты ничего не знаешь! Это только твои догадки, что я девственница... – она ахнула, – подожди, ты был в ванной, когда вечером Джил и я разговаривали. Ты не догадался. Ты слышал!

– Мне необязательно идти в ванную, чтобы услышать то, что ты говоришь. У меня идеальный слух. – Казалось, он выглядит виноватым. Ей был знаком этот взгляд. Тот же взгляд бывает у Джил и Джошуа, когда они натворили что-то.

Она прислонилась к стене, удовлетворенная тем, что на этот раз, подловила его.

– Может и так, но ты подкрался поближе. И подслушивал. Признайся, так все и было. Ты ничего про меня не узнал, просто понюхав.

Он бросил на нее сердитый взгляд.

– Хорошо, хочешь поиграть в эту игру?

– Да, – сказала она твердо, отойдя от стены.

Ефраим вытащил нижнее белье. Ему стоит остаться голым, чтобы заставить ее чувствовать себя неудобно и уйти, но она заставила его чувствовать себя достаточно неудобно и ему пришлось прикрыть свою реакцию на нее.

– Уверена?

– Да! – подчеркнула она.

Он сел на кровать и оперся на локти. Медисон сделала все, чтобы сосредоточиться на его лице, а не на рельефе мышц груди или живота.

Было бы лучше если бы он надел рубашку.

– Тебе не холодно?

– Нет, я в по... – Ефраим замолчал и широко улыбнулся. – Тебя это беспокоит? – Он указал на живот.

– Что? Нет, не смеши. – Раздраженно возразила Медисон, но на самом деле она смутилась. Как он узнал?

– Тогда не вижу причин, чтобы одеваться, раз это не беспокоит тебя, – дразнил он.

– Ты собирался рассказать, что узнал, понюхав меня. – Она надеялась, что отвлекла его и он не заметил, как ей неловко.

Он вздохнул.

– Хорошо, но помни, ты сама напросилась. Ладно? Просто понюхав тебя, я узнал, что за час до ужина ты принимала душ.

Она усмехнулась

– Ты итак уже знал это.

– Можно продолжить или ты так и будешь перебивать меня постоянно?

Она махнула рукой в воздухе.

– Продолжай.

– Ты так добра, – сказал он сухо. – Я знаю, что ты пользуешься духами Calvin Klein, но с утра еще остался привкус спрея для тела со вкусом огурца и дыни. Ты стираешь порошком Тайд, и сегодня была рядом с кем-то, кто курил марихуану неделю назад. – У Медисон отвисла челюсть.

– Кроме того, я бы сказал, что через пятнадцать дней у тебя начнутся месячные. По запаху твоей кожи я подозреваю, что начнутся рано утром. – Она почувствовала, что покраснела. – Я также знаю, что ты не пользуешься никакими противозачаточными, что означает, на самом деле, ты не собиралась спать с Девидом в ближайшее время, а это очень хорошо.

– Как ты узнал, что я не...

– Ты ответственная. Я знаю, как ты относишься к сексуальным похождениям Кенди, и как расстроилась из-за ошибки Джил. Ты из тех женщин, которые бы начали предохраняться в ту же минуту, как только подумали пригласить мужчину к себе в постель.

Медисон закусила губу, ей очень хотелось выйти из комнаты, но она осталась. Ей хотелось получить ответы, может он почувствует, что в долгу перед ней.

– Мне продолжать?

– Да, – тихо ответила она.

– Хорошо, я знаю, что Девид никогда не прикасался к тебе. Знаю, что он коснулся груди через рубашку, примерно два дня назад, но, это прикосновение было не долгим, также, как и его поцелуи.

– Подожди, как ты узнал? Этим пахло от меня сзади? – мгновенно забыв про смущение спросила она.

Ефраим лениво почесал живот.

– Сообщения путешествуют по коже. Думай о ней, как о сети. Все, что происходит спереди передается назад. Мне всего лишь нужно обойти тебя, чтобы получить ответы.

– О-о...

– Как я говорил, тебе не нравятся его поцелуи. Из этого, я могу сказать, что ты прерывала поцелуи, как только он пытался вторгнуться в рот. Он схватил тебя за грудь, когда думал, что ты увлечена. Так по мальчишечьи.

– Ой, а ты значит искусный любовник? – огрызнулась она.

Ефраим криво улыбнулся.

– Я признаю, что с тех пор прошло много времени, но мужчина никогда не забывает.

– Сколько?

Он покачал пальцем.

– Нет, сейчас мы говорим о тебе, Медисон. Давай посмотрим, твоя кожа... ах, я также знаю, что ни один мужчина никогда не прикасался к тебе. – Он наклонил голову и изучающе посмотрел девушку. – Я так понимаю, ты очень сдержанна на свиданиях. – Она кивнула, и он продолжил. – Хорошо, особенно теперь, так как это, вероятно, спасло тебе жизнь.

Медисон заерзала.

– Что ты имеешь в виду? Что с ним не так?

Он вздохнул.

– Медисон, у него ВИЧ. Тебе повезло, что он не выиграл это пари.

– О, Боже. – У нее перехватило дыхание.

– Ты в порядке, Медисон. Мне не нужно пробовать твою кровь, чтобы получить ответ.

– Уверен? Потому что, если нужно, – она протянула руку, – ты можешь попробовать немного, просто, чтобы убедиться.

Он отшатнулся, как будто она ударила его.

– Я не собираюсь кусать тебя!

– Почему?

– Твою мать, Медисон, ты девственница! Ты только целовалась с мужчинами. Ты в безопасности.

Она отмахнулась от этого, будто это было не важно.

– Понятно, но ты, кажется, твердо уверен, что не будешь пить мою кровь.

– Нет! И перестань заставлять меня.

– Нет, явно что-то не так с моей кровью, и ты не скажешь мне. Если ты беспокоишься, что я буду в шоке, то зря.

Она подошла к кровати, вытянув руку.

– Просто попробуй. Все нормально.

Ефраим перелез через кровать, чтобы уйти от нее.

– Я не собираюсь пить из тебя, перестань!

Она остановилась.

– Почему? – подозрительно спросила Медисон, – Ты ведь не совсем вампир? Это был своего рода трюк. Либо ты сошел с ума, либо вы с Девидом вместе это придумали.

Он взмахнул руками в раздражении.

– Нет, я не вампир, и я бы ничего не стал делать вместе с таким отморозком как Девид. То, что ты видела было по-настоящему. В любом случае, я не собираюсь пить из тебя.

И тут ее осенило.

– Ах, понятно. Ладно, извини, я понимаю.

Ему не понравился ее тон.

– Что именно ты понимаешь? – спросил он подозрительно.

Медисон не смотрела на него. Она смотрела мимо, как будто глубоко задумалась.

– В этом есть смысл..., – она говорила сама с собой.

– Что?

Она проигнорировала его и ходила туда-сюда перед дверью в ванную, вполголоса что-то бормоча.

– Ты здесь три года и за все это время никогда не приводил каких-либо друзей домой, тебя никогда не видели ночью с кем-то, кроме других полицейских в баре, ты ездишь на рыбалку, иногда берешь с собой друга с работы, ты скрытный, спустился вниз, сегодня, потому что услышал, что я кого-то пригласила.

– Что ты бормочешь? – резко спросил он, пытаясь скрыть напряжение.

Она, казалось, не слышала его.

– Никто никогда не видел... – она не закончила эту мысль. – Ты пробовал его кровь, позволил ему засунуть палец в рот. Идея попробовать моей крови отталкивает тебя... сосредоточился на нем... хм.

Ефраим стоял, нервно ожидая ее ответа. Она молчала в течении нескольких минут. Затем повернулась и посмотрела на него.

– Я знаю, почему ты не будешь пить мою кровь.

– О, пожалуйста, так просвети меня, – сказал он насмешливо.

Она радостно улыбнулась.

– Ты гей.

 

***

 

Медисон шагнула к нему. Последние две минуты он стоял как вкопанный.

– Это нормально. Не страшно, если ты гей. – Все в порядке, но, как ни странно, она была разочарована.

Ефраим казался таким серьезным.

– К-как ты узнала? – прошептал он.

– Это как бы очевидно. – Она чувствовала себя так плохо. Но ему не нужно скрывать, кто он, что кровосос, конечно, нужно, но не это.

– Что ты имеешь в виду – очевидно? – спросил он сдержанно.

Все, о чем он мог думать, это о своих братьях с их женственными чертами и манерами. В нем не было ничего женственного, да и братья не были геями.

– Ну, ты скрытный.

– Потому что я страж, – выпалил он, не подумав.

– Что значит "страж"?

– Не меняй тему. Ты рассказываешь о том, как узнала, – поспешно сказал он.

– Ну, ты проводишь время только в компании с другими мужчинами. Не приводишь никого сюда. Не хочешь жить под одной крышей с женщиной. Ты охотно попробовал кровь Девида, но мысль о моей вызывает в тебе отвращение. Вот, и кажется, что это довольно очевидно, – сказала она, пожимая плечами.

Он закрыл лицо руками.

– О, боже... Я не могу поверить, что ты узнала. – Его голос был наполнен эмоциями.

Медисон подошла к нему и обняла. Она в безопасности. Он не любит женщин и не укусит ее.

Это было единственной причиной, почему она чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы прикоснуться к нему сейчас.

Очень плохо, что он гей. Так приятно находиться рядом с ним. Она заставила себя сосредоточиться.

– Это нормально. Ты не должен проходить через это в одиночку. Всё не так уж плохо. Сейчас много геев среди полицейских. Пока ты никого не укусишь, все будет хорошо.

Он тихо засмеялся.

– Я полагаю, ты права. – Он убрал руки от лица и обнял Медисон за талию. – Ты действительно не возражаешь? – Спросил он, уткнувшись носом в ее шею.

Его дыхание было теплым и дразнящим. Страха не было. Она в безопасности. Он гей, или кто черт возьми, и она была вне меню по многим причинам.

– Нет я не против. Все нормально, Ефраим. – Она провела рукой по его спине, пытаясь успокоить. Затем встала на цыпочки и поцеловала в щеку. – Это нормально.

Он нежно поцеловал ее шею. По спине Медисон пробежали мурашки. Как стыдно, подумала она и замерла, когда Ефраим продолжил нежно целовать ее шею.

– Скажи мне кое-что, – произнёс он между поцелуями.

– Что? – ее голос дрогнул. Она попыталась вырваться, но Ефраим крепко прижимал ее к себе.

– Ты обнаружила, что я гей. – Она почувствовала облегчение. На минуту подумав, что ошиблась. – По большей части основываясь на том, что я отказался от твоей крови, правильно?

– Да, – медленно произнесла она.

Он кивнул и нежно поцеловал ее в шею с другой стороны.

– Что, если я скажу, что отказался пробовать твою кровь не потому, что я гей, а потому, что именно твоя кровь – моя самая большая слабость? Что если я скажу, что за последние сто девяносто лет я ни разу не сталкивался с кем-то, чья кровь сводила бы меня с ума, лишь уловив запах крови в воздухе, я становлюсь кровожадным. Что я должен держаться подальше от тебя, потому что хочу твоей крови больше всего на свете, и что я всеми силами сдерживаюсь, чтобы не войти в твою комнату ночью и не выпить ее? Что бы ты сказала тогда?

– Ты не гей? – В голове возникли и другие вопросы, но она сосредоточилась на этом, потому что, если он не был геем тогда... тогда... кажется он спросил о чем-то.

Ефраим усмехнулся, взял ее за руку и прижал к боксерам, затем провел по очень большому и очень твердому, возбужденному члену. И глубоко застонал, вызывая волну возбуждения по всему ее телу. Медисон сглотнула, когда отдернула руку, и он позволил ей это, потому что он развернул её и прижался к попке.

Он провел языком от шеи до мочки уха. Взял ее в рот и нежно пососал.

– Нет, малышка, я не гей.

Медисон как-то удалось повернуться к нему лицом. Ефраим поднял голову и посмотрел на нее голодным взглядом. Она не была уверена, какой именно голод обуревал его, но ее пугали оба варианта. Его глаза снова стали красными.

– Отпусти меня, Ефраим, – сказала она дрожащим голосом.

Он покачал головой.

– Нет.

– Ефраим, последний раз говорю, отпусти меня, – предупредила Медисон.

Он проигнорировал ее и наклонился, чтобы поцеловать в шею снова. Это были не невинные легкие поцелуи. Он прижался горячими губами и крепко целовал ее шею.

Медисон чувствовала, как кончики клыков задевают кожу. Ефраим медленно поглаживал ее попку.

Медисон тихо застонала, и Ефраим ближе прижался к ней бедрами.

Просто укус. Немного попробовать на вкус. Это все, что он хотел. Она была такой податливой в его руках.

Вкус ее кожи был, за неимением лучшего слова, волшебным. Дразнящим и соблазнительным.

Губами он нашел ее пульс. Он всосал кожу на этом месте, а затем начал вонзаться кончиками клыков. Просто попробую, сказал он себе, а потом остановлюсь.

– Не говори, что я тебя не предупреждала. – Она была увлечена его поцелуем и прикосновениями, пока не почувствовала, два острых клыка на шее.

Человек или нет, но он был мужчиной. Она ухватилась за его бедра, для устойчивости и вскрикнув врезала коленом ему между ног.

Ефраим взревел от боли и отпустил ее. Медисон оттолкнула его и побежала к двери боясь оглянуться.

Она хлопнула дверью и заперла ее, а затем нырнула под кровать, молясь, что монстров не существует.

 

Переводчики: ZarinaKatarina

Редактор: natali1875

 

Глава 8

 

– Дерьмо, – пробормотал Ефраим, когда тошнота отступила. Он сплюнул остатки рвотной массы и расслабился, все еще прикрывая пульсирующие яйца.

– Черт, – простонал он, это более эффективный способ, чем засунуть два пальца в рот. Не то чтобы он планировал повторять это. Он медленно поднялся, придерживая рукой свои яйца.

 Ефраим не знал, что хуже: вкус человеческой еды, когда она опускается или поднимается?

Он схватил бутылку Медисон с жидкостью для полоскания рта и быстро выпил. Ему нужно избавиться от привкуса. По этой причине Ефраим избегал есть человеческую пищу. Когда-нибудь это должно было случиться.

С последней каплей он отрыгнул и поморщился. Кончик его пениса пронзила боль.

Ефраим съежился от понимания, что в следующий раз он помочится жидкостью для полоскания рта.

Все еще сдерживаясь, он, спотыкаясь, вошел в комнату и достал свой табельный пистолет. Ефраим проверил обойму и, спотыкаясь, вернулся в ванную с ним.

Воспользовавшись прикладом пистолета, он постучал в дверь Медисон. Нет ответа. Не удивительно, после того что он недавно вытворил. Ефраим все еще не мог поверить, как был близок к тому, чтобы поиметь ее.

Слава богу, она ударила его и вырвалась, застав врасплох. Он не реагировал на боль после пребывания в темнице.

– М... Ме... Ме... – Ему пришлось подавить новый приступ тошноты, который его разрывал.

– Мед... Ме... вот черт! – он вернулся к туалету как раз вовремя, чтобы увидеть, как жидкость для полоскания рта разбрызгалась по всей седушки унитаза и на пол. – Твою мать, – простонал он.

По крайней мере, беспорядок имел запах мяты. Ефраим усмехнулся пока не почувствовал боль, и не обращая внимания на бардак, подошел к двери.

– Медисон, – позвал он сквозь стиснутые зубы.

Говорить так больно, но это нужно сделать. Он слышал ее хныканье, возможно, под кроватью. Нельзя все так оставлять.

Сделав глубокий вдох, Ефраим заставил себя говорить.

– Медисон, знаю, ты расстроена. Я, – еще один глубокий вдох, – сожалею. Прошу прощения... Я не хотел обидеть тебя... Я не наврежу тебе, обещаю! Клянусь!

– Лжец! Ой! – пробормотала она.

Это вызвало у него улыбку.

– Обещаю, что ты здесь в безопасности. И, если это поможет, я кое-что оставил для тебя на полу в ванной. Положи в безопасное место, где дети не найдут. Если тебе придется воспользоваться им, не стесняйся. Я не взбешусь. – Он еще минуту простоял у двери.

– Мне жаль.

Ефраим вывалился из ванны в свою комнату и рухнул на пол.

 

***

 

– Давай, давай... давай! – Она сдула комок пыли с лица, пока ждала. Слабый рев автомобильного двигателя заставил ее действовать.

Медисон выползла из-под кровати и рванула к ванной комнате. Ей ужасно хотелось в туалет.

Она проскочила мимо чего-то черного на полу и как раз вовремя подбежала к унитазу. Засыпать с полным мочевым пузырём нелегко, но ей каким-то образом это удалось.

От чего исходит лимонный запах? Медисон осмотрела ванную. Это было поблизости. Ефраим прибрался? Поразительно.

Не хватало времени, чтобы задуматься, чем вызвана уборка. Она сняла одежду и запрыгнула в душ, пытаясь смыть запах грязи и пота.

Через две минуты Медисон выскочила из душа, надеясь почистить зубы и волосы за такое же количество времени. Ее рука застыла на пол пути к зубной щетке.

К зеркалу была приклеена записка.

"Медисон, моих извинений недостаточно. Я никогда не побеспокою тебя снова. Также не хочу, чтобы ты боялась меня. Пожалуйста, прими мой подарок. Он твой. Прошу, спрячь его, как только найдешь. Меня передергивает от мысли, что один из детей найдет его. Я не шутил, когда сказал тебе, его использовать. Если у тебя появится какая-нибудь причина бояться за свою жизнь, воспользуйся им. Не стесняйся. Ты не убьешь меня, но остановишь на достаточно долгое время, чтобы спастись. Я не предвижу никаких оснований для того, чтобы ты его использовала.

Твой слуга, Ефраим Уильям Говард Адлард."

– Адлард? Я думала, его фамилия Уильямс. – Размышляла она, пока чистила зубы. Что он подразумевал, говоря о подарке? Она ничего не заметила.

Медисон слышала, как Ефраим что-то бормотал прошлой ночью. Трудно было разобрать его слова. Звучало так, словно он говорил сквозь стиснутые зубы.

Медисон оглядела шкафчик, не найдя ничего из ряда вон выходящего, за исключением отсутствия жидкости для полоскания рта. Черт возьми, она только вчера ее купила.

– Что за... – Ее взгляд наткнулся на черный предмет. Она поперхнулась. Это и есть подарок?

Медисон осторожно подняла пистолет, боясь, что он выстрелит в ее руках. Она озиралась по сторонам, будто ожидая помощи. Как ей следует поступить с пистолетом?

Деревянный кол заставил бы ее чувствовать себя лучше, возможно, бутылка святой воды.

Она ринулась с пистолетом в комнату и огляделась, разыскивая место, чтобы его спрятать. Кладовка.

Идеальное место. Медисон открыла дверь и положила оружие на верхнюю полку, под стопкой одеял. Ефраим сошел с ума, раз подарил ей пистолет?

 

***

 

– Оставаться после уроков отстойно.

– Ясен хрен, мудак, – раздался другой голос.

Медисон оторвала взгляд от своего компьютера.

– Эй, прекратите сейчас же. Вы здесь, чтобы учиться на своих ошибках... какими бы они не были. У вас остался час для этого, полагаю, вы уже сделали домашнюю работу. – Она оглядела небольшую группу штрафников.

В группу входили некоторые из ее любимых учеников. Другие учащиеся и даже преподаватели называли их неудачниками, ничтожеством и говнюками.

Ее это не волновало. Ей нравился даже ребенок, сидящий прямо перед ней, который демонстрировал самую недовольную гримасу, какую она когда-либо видела.

Крис, ее постоянный компаньон после уроков, непринужденно откинулся на спинку стула и не доставлял никаких проблем. Он довольно забавный и не пытался подлизываться.

Медисон была честна с ним и не играла ни в какие игры. Они уважали друг друга.

– Ну же, Крис, может перестанешь на меня так смотреть? – Медисон захихикала от вида его надутых губ.

Он был забавным парнем. Крис из тех детей, про которых говорят вышел из низов, но он милый. Ну, при условии, что ты с ним в хороших отношениях.

Без сомнения, он может вести себя как злой сукин сын, и никто в здравом уме не станет провоцировать его, но из того, что она слышала, Крис никогда не ударит первым и никогда не расквасит чье-то лицо без веских на то оснований.

В иных случаях он был самым спокойным ребенком из всех, с которыми ей приходилось сталкиваться.

– Мисс Соломан, да бросьте. Вы же знаете, это чушь собачья. Тот мелкий мажористый ублюдок выбил дерьмо из своей подружки на выходных, а мы расплачиваемся.

Он указал на своих друзей и двух неудачных свидетелей, которые угодили в драку. Они тоже были очень порядочными и скромными детьми, поэтому Медисон удивилась, когда узнала, что они добровольно приняли участие в потасовке.

Медисон откинулась в кресле.

– Расскажи, что случилось.

Крис кивнул.

 – Смотрите, вот в чём дело. Этому засранцу Майку сходит с рук слишком многое. Он ворует, обманывает на каждом тесте, его родители наняли репетиторов, которые выполняют за него домашнюю работу, все учителя знают, но смотрят сквозь пальцы, из-за его папаши, и потому что Майк в футбольной команде. – Она слышала слухи и раньше, но никто никогда не подтверждал их. – Также ему нравится жестоко обращаться с девушками. Я предупреждал его раньше, что наблюдаю за ним, но он подумал будто я шучу. Этим утром я узнал, что Майк поколотил Кэрол. Когда я спросил его об этом, он послал меня, ведь никто мне не поверит. Кэрол пыталась его удержать, встав прямо передо мной, но, когда учителя отвернулись, он пихнул ее на землю.

– Он не врет, мисс Соломан, – подтвердил Эд, очень застенчивый мальчик. Он почти никогда не отрывался от своей книги. Это само по себе значит, что Крис не лжет. К тому же он никогда не обманывал ее прежде.

Он принимал свое наказание как мужчина, когда был пойман. Ни разу, с тех пор как она заняла эту должность, Крис не жаловался на обстоятельства наказания.

– Я не понимаю, почему Майка нет здесь, среди вас, – сказала она.

Они все усмехнулись в недоумении.

– Посмотрите на нас, – Крис указал на свою потрёпанную одежду. – Они не станут нас слушать, скорее поверят словам того мажористого придурка. Он и его друзья купаются в деньгах. Их не волнуют наши слова, и что они солгали о Кэрол. Сказав типа Майк защищал ее от меня, как будто вы можете поверить в это дерьмо. – Медисон не могла. Крис никогда не ударит женщину. Все знали это.

Она прикусила нижнюю губу и взглянула на дверь в класс, убеждаясь, что та закрыта.

– Хорошо, парни, пересядьте на задние парты. Ведите себя тихо и можете поиграть в видео игры, я знаю, вы прячете их в своих сумках. Если откроется дверь, сделайте вид, что занимаетесь чем-то полезным.

Крис подмигнул ей.

– У вас золоте сердце, мисс Соломан. – Они быстро ушли в конец класса, оставив ее проводить исследование.

Она прокрутила веб-страницу и нашла семью Адлард. На удивление о них было много информации.

Семья принадлежала старинному роду благородных кровей. Можно проследить их историю с вторжения римлян, но, к счастью, ей не требовалось так углубляться.

После двух месяцев избегания друг друга, она устала ждать ответов. Так что этим утром, Медисон отыскала в сумочке записку Ефраима и решила посмотреть, что сможет найти.

В этом его вина. Каждый раз, когда она ждала, чтобы поговорить с ним или оставить записку, Ефраим игнорировал ее. Он проходил мимо, ограничиваясь вежливым приветствием.

Если он хотел, чтобы Медисон пошла по этому пути, пусть так и будет. Она могла найти собственные ответы. Ей он не нужен.

Она ограничила поиск девятнадцатым веком. Ефраим, вероятно, использовал ненастоящее имя в той записке.

Возможно, он забыл какую фамилию носит в настоящий момент. Она выяснит.

– Ага! – Медисон нашла его имя.

– Кто-то пришел? – подскочил Эд.

– Нет, все нормально, – сказала она не глядя. Возможно, он украл имя. Вот именно. Сначала она прочитала о его предполагаемом отце, герцоге. Да, верно. Согласно информации на сайте, на его первую жену напал сумасшедший, когда она была беременна Ефраимом Уильямом Говардом Адлардом.

Медисон читала дальше. Герцог вновь женился на женщине, которая, по слухам, била Ефраима и называла его "вещью". Странно. Вторая жена подарила герцогу пятерых детей, трех девочек и двух мальчиков.

Исходя из семейной хроники, она вынудила герцога отречься от Ефраима, чтобы ее сын занял третье место в наследовании титула. Герцог поначалу отказывался.

Хм, интересно. Ефрем страдал странным заболеванием, из-за которого выглядел в шестнадцать лет, как маленький мальчик. В этом же возрасте он впал в кому. Дальше информация была не точной.

По одной версии, он очнулся от комы и стал мужчиной. Ефраим не походил на своих братьев или отца. Он напал на служанку и его забрал судья Николс.

Она записала это имя. Его второй брат унаследовал титул и вернул брата домой спустя двадцать лет. Ефраим все еще выглядел молодо, но умер через несколько лет.

Вторая версия оказалась проще. По ней он умер в коме. Здесь ничего полезного. Третья вытекала из первой, но по ней Ефраим умер от рук Николса. Автор же верил в первую версию, потому что ниже приводил убедительные доказательства.

– О, фотография. – Медисон кликнула на иконку. Большой портер появился на экране. На ней были мужчина с женщиной и восемь детей.

Это не помогло. Она собиралась закрыть страницу, когда увидела кнопку "далее". Нажала и громко ахнула.

Ей не пришлось читать описание, чтобы узнать молодого мужчину, который стоял рядом с мужчиной постарше, женщиной и пятью детьми. Это был Ефраим.

Его прическа и стиль одежды отличался, но это был он. Согласно надписи, он позировал с братом, невесткой и их детьми. Как сообщается, Ефраим умер через два месяца, после написания портрета.

Качая головой от недоумения, она ввела запрос на судью Николса. От прочитанного у нее скрутило живот. Мужчина был болен. Его несколько раз сравнивали с Джеком Потрошителем.

Он жил для того, чтобы пытать и убивать и ему нравился тот факт, что правительство его поощряло. Николс пропал без вести в 1835. Годы спустя обнаружили секретный вход, который привел в знаменитые казематы, где нашли скелеты в небольших клетках. В комнате, которую можно охарактеризовать только как камеру пыток, нашли дюжину скелетов.

В одном из тел опознали самого Николса по найденному среди костей кулону.

До нее дошло. Ефраим держали там. Держали в одной из этих крошечных клеток, на которые она сейчас смотрела. Он пережил годы пыток и каким-то образом выжил. Она не могла поверить в это. Ее сердце разбивалось, когда Медисон думала о тех вещах, которые ему пришлось пережить.

– Вы в порядке? – раздался шепот.

Она испуганно подпрыгнула и взглянула в добрые зеленые глаза. Крис склонился над ее столом и наблюдал за ней. Медисон прочистила горло.

– Да, все хорошо, Крис. Почему спрашиваешь?

Он взял коробку салфеток со стола и протянул ей.

– Вы плачете.

– Ох! – она быстро вытерла лицо. – Просто грустная история в интернете.

Крис медленно кивнул. Хоть и не поверил ей, но не собирался давить.

– Тогда переключитесь на щенков и радугу, мисс Соломан. Мне не нравится видеть вас несчастной. – Он вернулся к своим друзьям.

Громкий стук в дверь заставил детей кинуться к их учебникам, кроме Криса. Он отклонился на стуле и сложил руки за головой.

– Да?

Директор Мейсон вошёл в класс.

– Извините за беспокойство, но, кажется, у нас небольшая проблема.

Медисон с опаской встала.

– Проблема?

– Да, кажется родители Кэрол сегодня вернулись из отпуска. Они увидели ее лицо и потребовали рассказать, что случилось. Поэтому они позвонили мне и в полицию. Мы должны прямо сейчас решить эту проблему. – Он обратился ко всем в комнате.

Медисон увидела, как у Криса сжалась челюсть. Она знала, о чем он думал. На него собирались указать пальцем.

– Все хорошо, – она обратилась ко всему классу, но смотрела на него. Крис решительно кивнул.

– Я хочу, чтобы вы вшестером разместились в одном конце комнаты и вели себя прилично, – сказал Мейсон.

Зашла Кэрол, жавшись к своим родителям. Они отвели ее в другой конец класса.

Вошел Майк с родителями и мужчиной, в котором Медисон опознала адвоката, судя по его дорогому костюму тройке, таких парням Криса нравилось называть "мажорами".

– Пожалуйста присаживайтесь, – предложил Мейсон.

Адвокат указал своим клиентам пройти в заднюю часть комнаты.

– Сожалею, кое-кто уже уходит. – Директор взглянул на Криса.

Хуже и быть не могло. Поправка, могло. Ефраим зашел в комнату и выглядел как мужчина, который не делает поспешных выводов.

 

***

 

Зайдя в класс Ефраим прошел мимо Медисон и сделал глубокий вдох. Соскучился по ней. Удивительно, но это так. Он никогда ни по кому не скучал.

Ефраим пережил свою семью и каждого друга, какой у него когда-либо был, и никогда не думал о них больше, когда они уходили, за исключением Марка. Он скучал по брату, когда позволял себе какие-нибудь эмоции.

Таков был порядок вещей. Он понял и принял его. Время уходить придет к каждому, кроме него. К ней тоже придет.

Ему придется столкнуться с этим однажды. Его грудь сжималась каждый раз, когда Ефраим думал об этом. Эта женщина убивала его.

Он сел за ее стол и откинулся на спинку стула, выглядя расслабленным. Его глаза медленно пробежались по комнате. Он узнал некоторых парней, сидящих слева.

Они были хорошими ребятами, смутьянами, но хорошими. Последние два на этой стороне – были книжными червями, догадался он. Его взгляд задержался на Крисе лишь на секунду, прежде чем двигаться дальше.

Футболисты в задней части комнаты привлекли его внимание, но он не показал этого. Менее чем через полчаса после его звонка они вызвали адвоката.

Он быстро навел справки, прежде чем уйти из офиса, и отрыл несколько звонков о домашнем насилии, которыми так никто и не занялся. Все были связаны с мальчишкой.

Его взгляд быстро скользнул над монитором компьютера на столе, прежде чем зацепился за молодую девушку, которая выглядела так, словно выстояла девять раундов против Тайсона.

Его челюсть сжались, когда он взглянул в компьютер Медисон. Оказывается, не он один сегодня проводил расследование. Не отрывая глаз от группы, Ефраим кликнул на кнопку "назад", чтобы посмотреть, что еще она обнаружила.

Увиденное, огорчило его. От этого раздражительность только увеличилась. Она знала. Ефраим понимал, что не стоило писать полное имя на той записке. Он щелкнул снова и выпрямился.

– Эй, мы можем покончить с этим, у меня тренировка, – выкрикнул Майк, один из подозреваемых.

– Заткнись, – бросил Ефраим. Он заставил себя расслабиться, когда поднялся. Затем подошел к Медисон, поворачиваясь спиной ко всем.

– Ты была занята, – сказал он мягко.

Она громко сглотнула.

– Да, ты не ответил на мои вопросы.

– Распечатаешь картинки для меня? – поинтересовался Ефраим ненавязчиво.

– Ты ответишь на мои вопросы?

Он застонал.

– Эй, у меня тренировка! – пожаловался его главный подозреваемый.

Ефраим оглянулся через плечо и увидел, как Майка одергивает отец.

Мелкое дерьмо думает, что уйдет от него, да? Интересно.

– Встанешь со своего места снова, и я вызову тебя на допрос.

– Не двигайся, – сурово прошептал его отец. – И закрой рот.

Ефраим вновь посмотрел на Медисон.

– Ну?

– Что значит ну?

– Сделаешь это?

– А что мне за это будет?

Его взгляд упал на ее губы.

– Все, что пожелаешь.

– Сегодня вечером, мы поговорим два часа, и ты ответишь на мои вопросы.

Он выгнул брови.

– Два часа?

Ефраим мог сделать многое за два часа, желательно с ней под ним. Дерьмо. Ему нужно перестать думать о ней.

Она кивнула.

– Два часа, и я распечатаю эти картинки для тебя.

– Хорошо, – согласился он медленно.

– Эй, а нам разве не нужен адвокат? – спросил парень.

Ефраим обернулся. Это был Крис. Забавный, спокойный парнишка, которого арестовывали время от времени за мелкое хулиганство. В основном за то, что он избивал парней своей матери, после того как они его поколачивали, или защищался на улицах.

Три года назад малыш привлек его внимание, и Ефраим сделал себе зарубку присматривать за ним.

– Нет, прямо сейчас никто из вас не заключен под стражу. Мне нужно задать несколько вопросов. Поскольку ваших родителе здесь нет, я попросил мистера Мейсона и мисс Соломан присутствовать, чтобы убедиться в защите ваших прав. Такое решение тебя устраивает? – Крис мельком взглянул на Медисон. Мальчик доверяет ей. Хорошо. Он умен. – Если я почувствую, что после этого нужно допрашивать вас дальше, то вызовем ваших родителей. Это понятно?

– Да, – ответил Крис. Он был явным лидером группы. Другие парни смотрели на него выжидающе.

– Это дерьмо собачье, – сказал Майк. – Я пропущу тренировку.

– Да, ты уже говорил, – ответил Ефраим сухо.

Он посмотрел на девушку. Она отказалась идти в больницу пока все не решится, но не стала называть имя. Это тоже интересно.

– Я вновь задам вопрос прежде чем поговорю с этими парнями. Кто тебя ударил? – Лучше бы он это спросил в приватной обстановке, но ее родители потребовали делать все именно так.

Они ждали, что их дочь соберется с силами и поступит верно. Они, очевидно, не знали, что такое настоящий страх.

Кэрол покачала головой.

– Так я и думал.

Майк вскочил на ноги.

– Вижу, это пустая трата времени. Я пошел на тренировку.

Он вырвал руку из захвата отца и пошел по проходу к Ефраиму.

Парень был шести футов ростом, огромным и, очевидно, мудаком. Ефраим привык иметь дело с придурками. Плотно сжав челюсти, он шагнул вперед.

Майк остановился, не зная, что делать. Вероятно, не привык иметь дело с людьми, которые вставали на его тропе войны.

Ефраим прошёлся вперед, указывая на родителей мальчика.

– Я не собираюсь вновь говорить тебе, опустить свою задницу на стул.

Майк сложил руки на груди в знак неповиновения.

– Сейчас же! – гаркнул Ефраим. Парень подпрыгнул и уселся обратно на место. – И больше не вставай.

Директор Мейсон стоял рядом с футболистами. Он ясно давал понять на чьей стороне. Глупо. Ефраим нашел Медисон, которая прислонилась к стене рядом с Крисом и его друзьями.

Она что-то шептала ему. Крис выглядел готовым к стычке, но кивнул. Он слышал ее слова, и Медисон знала об этом.

Ефраим подавил ухмылку. Она сказала Крису, что он хороший парень, и ему нужно довериться. Он уже знал, что мальчик невиновен.

Понял в тот момент, когда вошел в школу и увидел Майка. Кожа гавнюка была пронизана запахом крови девушки. Мелкому дерьму нравится избивать женщин.

– Детектив Уильямс, можете выслушать меня? – спросил Мейсон.

Это будет полезно.

– Пожалуйста, – разрешил Ефраим и оперся на стол Медисон.

– Это хорошие ребята. – Он указал на футболистов. – Ни у кого из них нет плохих записей в личных делах, и они никогда прежде не сталкивались с неприятностями.

– Что ты, черт возьми, городишь, Мейсон? – возмутился Крис. Медисон положила руку ему на плечо.

Если мальчик сделает ей больно, Ефраим убьет его. Парень посмотрел на Медисон и кивнул, прежде чем вновь сесть.

Мейсон поднял руки.

– Я не пытаюсь ни на кого указывать. Просто подчеркиваю, что эти юноши – футболисты – не участвовали в этом. Произошло недоразумение.

Ефраим встретился взглядом с Мейсоном. Мужчина, очевидно, хотел добиться расположения родителей Майка.

Они богаты и со связями. Если память ему не изменяет, входили в школьный совет. Директором управлял их бумажник.

Крис подскочил.

– Посмотри на ее лицо! Ты называешь это недоразумением? Он избил ее.

– Сядь немедленно! – отрезал Мейсон, с отвращением посмотрев на Криса.

– Нет! Вы говорите о ней так, будто она ничего не значит. Посмотрите, что он сделал с ней! – закричал Крис.

Ефраим проигнорировал эту небольшую сцену и сосредоточился на реакции Майка. Он смеялся и улыбался как идиот. Его приятели настолько глупы, что похлопали парня по спине перед Ефраимом. Тем самым подбросили ему идею.

– Кэрол, знаю, ты расстроена и чувствуешь себя неловко, чтобы сказать кто это сделал. У меня есть просьба, которая не заставит тебя выдавать имя. Хорошо?

Она бросила взгляд на родителей и кивнула.

– Вот и отлично. – Он обратился к Крису. – Иди сюда и сядь впереди.

Парень посмотрел на Медисон. Она подтолкнула его идти. Умно.

Он взглянул на Кэрол и указал на друзей Криса.

– Итак, как я понял эти пять джентльменов стали соучастниками этим утром. Ты не возражаешь, если я отпущу их? Если один из них виновен, просто скажи нет, и не нужно говорить кто именно. Я оставлю их здесь до тех пор, пока не выясню кто это.

– Нет, – слово прозвучало словно скрежет. Она откашлялась. – Они могут идти.

Ребята заметно расслабились и вышли из комнаты, пожелав удачи Крису. Футболисты поднялись в ожидании.

– Так мы тоже можем идти?

– Нет, – категорично заявил Ефраим.

– Что? Это несправедливо.

– Жизнь несправедлива. Смиритесь с этим. – Он взглянул на Криса. – Крис, если я правильно помню, тебе шестнадцать лет, так?

– Ага.

Ефраим кивнул. Затем посмотрел на футболистов. Они все старше.

– Кому-нибудь из вас меньше восемнадцати?

Они покачали головами.

– Хорошо. Подходите сюда и садитесь, ты тоже Майк. Тебе восемнадцать, верно?

Он кивнул.

– Кэрол, если ты не собираешься сказать мне, что я хочу знать, то ты с родителями подождешь в коридоре.

– Но мы хотим остаться, – воспротивилась ее мать.

– Мне жаль, но вы должны уйти. – Когда женщина открыла рот, чтобы возразить, Ефраим поднял руку. – Мне жаль, но есть причина, из-за которой ей нужно уйти. Также в коридоре лежат документы, которые требуется заполнить. Пожалуйста, – он махнул в сторону двери. Муж подтолкнул жену локтем, и они вышли.

Ефраим продолжал пристально наблюдать за парнями.

– Мистер Мейсон, если вы не планируете поддержать Криса, единственного несовершеннолетнего в комнате, вынужден попросить вас уйти.

– Я останусь. – Мистер Мейсон встал рядом с Медисон.

– Мисс Соломан, полагаю вы останетесь ради Криса, да?

– Ей не нужно, я разберусь с этим, – сказал Мейсон. Конечно, он хотел бы выпроводить ее из комнаты. Она – единственная, защищала Криса.

– Она остается, – решительно сказал Крис.

– Согласен. – Ефраим кивнул.

– Майк, твои родители могут уйти. Ты совершеннолетний, и мне не нужно их присутствие, чтобы задать тебе вопросы. Однако, если ты чувствуешь, что тебе нужен адвокат, то он может остаться.

– Он остается, – твердо заявил парень.

– Хорошо.

Родители Майка вышли без возражений. Они доверяли Мейсону и адвокату, держать их сына подальше от неприятностей.

Ефраим небрежно вернулся к стулу Медисон, сел и наблюдал за мальчиками в течение нескольких долгих секунд.

Крис выглядел раздраженным и пристально смотрел на Майка, будто хотел наброситься. Майк производил впечатление дерзкого и беззаботного. Его друзья выглядели немного встревоженными, но, казалось, воспринимали все как шутку.

– Мисс Соломан, можете посмотреть оставил ли офицер в коридоре бумаги для меня? – попросил Ефраим, не спуская глаз в парней.

– Конечно. – Она вышла в холл и вернулась через минуту, держа папку. Медисон поднесла ему документы.

– Спасибо, – пробормотал он, беря бумаги. Его пальцы дотронулись до ее, опаляя жаром руку, прежде чем он забрал папку.

Медисон отошла к стене, но не раньше, чем Ефраим разложил документы на столе. В папке оказалось несколько чистых листов бумаги, но никто не мог увидеть этого, пока бы не встал перед столом.

Ефраим претворился, что изучает бумаги, и кивнул.

– Отлично. Они подписали, – тихо произнёс он.

– Кто и, что подписал? – спросил Крис.

– Мистер и миссис Гудвин подписали заявление об изнасиловании, – бросил Ефраим, пристально следя за Майком. Тот заерзал, дважды. Девушке нет восемнадцати, поэтому ему на самом деле не нужно разрешение родителей, но если это поможет двигаться дальше, то он на этом сыграет.

– Что? – спросил ошеломленно, один из футболистов.

Ефраим кивнул.

– Давайте уже покончим с этим дерьмом, господа. Я уже знаю к чему мы придем. Кэрол призналась своей матери, что это было не просто избиение, а изнасилование. Через час я заставлю ее пройти обследование, а через два у меня появится ордер с вашими именами на нем. Вас, под стражей сопроводят в пункт неотложной помощи, где возьмут образец ДНК. – Он сделал паузу, чтобы обвести взглядом парней. – В течение двадцати четырех часов я получу совпадение. А также несколько аксессуаров, если моя догадка верна.

– Что вы имеете ввиду? – спросил другой футболист. Он выглядел так будто вот-вот заплачет.

– Именно то, что сказал. Если выяснится, что это был Крис, он отправится в детскую колонию, где, вероятно, пробудет год. Неплохо. Если это Майк, то он отправится в тюрьму, поскольку ему больше восемнадцати.

– Хватит на этом, – отрезал адвокат.

Спокойное выражение лица Ефраима не изменилось.

– Ваш клиент совершеннолетний. И я объясняю, что грозит ему и его друзьям. Парни принимали участие в нападении на девушку сегодня утром. Мне не понадобится много времени, чтобы связать обвинение в изнасиловании с насилием, если выяснится, что Майк виновен.

– Она не проговорилась и не скажет, так что вам не нужно ничего делать, – сказал Майк.

Ефраим усмехнулся.

– Ты так думаешь?

– Да.

– Ей и не надо говорить. Кэрол пятнадцать лет. Она недостаточно взрослая, чтобы дать согласие на секс. Если найдем какую-то сперму, хозяину этого вклада предъявят обвинение в изнасиловании.

Парни оглянулись на Майка. Он покачал головой. О, парень лжет. Ефраим знал, что тот изнасиловал ее.

– Как на счет вас, господа? Хотите мне что-нибудь поведать или предпочитаете провести время в тюрьме. – Он посмотрел на аккуратные стрижки и здоровые красивые лица парней и улыбнулся. – Вы, парни, украсите то место. Бьюсь об заклад, у каждого из вас появится по пять парней в первый день, предлагающих защиту... за определенную цену конечно. – Ефраим подмигнул.

– Ты сказал, что она добровольно согласилась на секс с тобой! Об изнасиловании речи не шло, – сказал один из футболистов вскакивая на ноги. Угрозы группового изнасилования обычно достаточно, чтобы испугать молодых парней и заставить их поступить правильно.

– Заткнись, мудак, – прошипел Майк.

– Нет. – Возразил мальчик. – Нет, я не собираюсь в тюрьму из-за того, что ты придурок. – Затем посмотрел на Ефраима. – Он ударил ее утром. По крайней мере это я могу подтвердить.

– Иди в коридор и напиши офицеру заявление и спасибо.

Парень кивнул и вышел. Остальные футболисты встали и последовали за ним, оставляя Майка и Криса.

– Медисон, я хочу, чтобы ты захватила Криса и вышла в коридор.

Он поднялся и обошел стол, доставая наручники. И не сводил глаз с Майка.

– Нет, я останусь. Хочу посмотреть, что ждет этого ублюдка. – Крис вырвался, когда Медисон подошла к нему.

Хорошего понемножку. Ефраим хотел, чтобы она ушла отсюда. Он посмотрел на Криса, надеясь, что сурового взгляда окажется достаточно.

– Крис, я хочу, чтобы ты...

– Крис! – закричала Медисон.

Ефраим повернул голову и увидел, как Майк несется на Криса с огромным тесаком.

– Ты, мелкий ублюдок! Все из-за тебя!

Медисон выскочила перед ошеломленным Крисом и оттолкнула его. Тот схватил ее и отпихнул с пути.

Ефраим протянул руку, схватил Майка за шиворот и дернул его назад. Парень закружился, удивленный внезапным толчком. Затем столкнулся с Ефраимом.

– Сейчас же уведи ее отсюда! – закричал он. Крис схватил Медисон и потащил к двери с обезумившим Мейсоном.

Он уложил Майка на живот и сковал менее чем за минуту, оставив его адвоката полностью озадаченным.

– Я... я... я... – бормотал юрист.

– Хорошо, большое спасибо, – произнёс Ефраим саркастически.

Майк наклонил голову и взглянул на Ефраима.

– Вот дерьмо... вот дерьмо... я по уши в дерьме!

Ефраим посмотрел вниз на черную рукоятку, торчащую из его живота.

– Блядь, – пробормотал он. Самое время поехать в больницу для наложения швов, которые не нужны, чтобы убедиться, что этому придурку ничего не сойдет с рук.

Также это означало, что придется разыграть представление. Он не мог ходить, словно ничего не случилось. Это не так. Рана чертовски болит.

Мелкий гавнюк. Если бы адвоката не было в комнате, он бы убил Майка.

Ефраим схватил его за руку.

– Вставай, мудак. Ты арестован.

Он вытащил Майка за дверь и толкнул его к другому офицеру.

Все взгляды оказались прикованы к животу Ефраима. Он услышал несколько вскриков и несколько фраз "о, дерьмо".

Ефраим прижал руку к животу.

– Все нормально. Просто, небольшая рана, – сказал он сквозь стиснутые зубы. По крайней мере не придется притворяться насколько сильна боль.

Глаза Медисон расширились и затем закатились.

– Кто-нибудь поймайте ее, – бросил он. Она падала на Криса, который сделал все, чтобы уложить ее на землю, не причинив боли.

Ефраим поймал бы ее сам, но находился в двадцати футах от нее, и, вероятно, люди бы заметили его быстрое перемещение к ней. Иногда игра в человека отстойна.

 

Переводчики: Shottik

Редактор: natali1875

 

Глава 9

 

– Перестань паясничать! – рявкнула миссис Бакмен.

– Вы бы тоже начали паясничать, если бы сумасшедшая тетка попыталась засунуть утку вам под задницу! Я же сказал, что могу сам дойти до туалета. Я в порядке!

Миссис Бакмен прищурилась.

– Отлично. – Она взяла вызывавшую раздражение утку под мышку и направилась к двери, Ефраим не особо хотел знать, где женщина ее взяла.

– К твоему сведению я в курсе, что доктор предписал тебе находиться в постели всю неделю, и это то, что ты сделаешь, – пригрозила она.

– Да ладно! – он воздел руки в воздух.

– Ты меня слышал.

– Я не могу оставаться в постели неделю! – сказал Ефраим. Сражение он проиграл и понимал это. И все-таки стоило попробовать.

Она ткнула в него пальцем.

– Ты меня слышал.

– Отлично, тогда убирайтесь отсюда и дайте мне отдохнуть!

Миссис Бакмен еще раз ткнула в его сторону пальцем и затем закрыла за собой дверь. Ее помощники жались в коридоре, как и предполагалось. За последнюю неделю он кричал на всех. Они его боялись и тому была причина.

Целая неделя без крови. Точнее, он целую неделю торчал в больнице с огромным запасом крови и у него не было ни малейшей возможности ее получить. Это был ад чистой воды, в особенности в его состоянии.

Мелкий ублюдок задел ему ножом сердце и легкое. Было бы несложно договориться. Три пакета крови хватило бы.

К сожалению, обвинения в изнасиловании против Майка были довольно-таки шаткими без каких бы то ни было свидетельских показаний, и они не могли выдвинуть эшелон обвинений, потому как Кэрол все еще молчала. Поэтому, упрятать этого мелкого засранца легло на плечи Ефраима.

Покушение на убийство штатного детектива Нового Гемпшира было не шуточным делом. У Майка теперь грозило обвинение в преступлении по федеральному уголовному кодексу.

Самое главное пройдет не мало времени прежде чем он приложит кулак к другой женщине. Это было единственной причиной, по которой Ефраим подыграл.

Ему пришлось притвориться, что медикаменты, которые ввели врачи свалили его с ног, хотя на самом деле лекарство было для него ядом.

Каждую каплю медикаментов нужно было уничтожать изнутри. Чем больше они закачивали, тем медленнее бежала кровь пока его вены не были наполнены не чем иным как ядом. В таком состоянии он прибывал уже четыре дня.

Та операционная была чистым вариантом камеры пыток Николса. Ефраиму приходилось заставлять себя расслабляться, в то время как яд выжигал его кровь, а хирурги резали его.

Он чувствовал каждый надрез, каждое нажатие и толчок. Боль была нереальной. Хотя он не знал, что было хуже медикаменты или операция.

Единственная надежда была на переливание. Новая кровь должна разбавить яд в его организме.

Когда дерзкий доктор заявил, что ему не потребуется переливание, поскольку они остановили кровотечение, Ефраим хотел протянуть руку и залепить ему пощёчину. Но не мог. Пришлось притворяться без сознания. Ему было настолько больно, что он начал потеть.

Доктора приняла это как признак надвигающейся лихорадки и стали закачивать еще больше яда в его тело. От этого его благополучно парализовало. Каждое движение отдавалось огнем во всем теле.

Кровь, он хотел только ее, но никто не давал ему желаемого. Ефраим сказал, что голоден, и ему принесли желе и бульон. Каким, черт возьми, видом еды это было?

После второго подноса с пищей, которую они попытались заставить его съесть, Ефраим начал бросаться подносами в разносчика, пока персонал не перестал их приносить.

Итак, он застрял в больнице на шесть дней без возможности выбраться. Трубки и мониторы облепили его тело. После четвёртой попытки побега, у него забрали чертовы вещи, и люди разбежались. Он чуть не плакал. Ему нужна еда, а шведский стол убежал, и не получилось никого схватить. Это так мучительно.

Спустя первые два дня запустили гостей. Начался бесконечный поток посетителей. Приходили даже те люди, которых он не знал. Все они хотели посмотреть, как себя чувствует "их" герой. После первой минуты каждого визита Ефраим "засыпал".

Или так, или позволить им увидеть, насколько он голоден. Наконец-то, он настоял и потребовал оставить его в покое. Миссис Бакмен была недовольна этим и сказала медсестрам, что проигнорировала его пожелания.

За последние четыре дня ему пришлось смириться с миссис Бакмен и несколькими другими квартиросъемщиками. Пытались приходить дети, но убегали через тридцать секунд, когда он начинал кричать. Крики – это хорошо, они заставили его чувствовать себя лучше.

Крики – также единственное, что спасало детей. Ефраим был такой голодный. Ему просто необходимо несколько пинт, чтобы заставить яд выйти и исцелить раны. Боже, как они чесались. Все его тело чесалось.

Шесть дней обтираний. Дерьмо собачье. Как можно назвать это ванной? Он пах больницей, чесался и чувствовал себя ужасно. Ефраим вновь мог чувствовать грязь на коже.

Кровь.

Нужна кровь. Если он застрянет здесь еще на неделю, тогда ему не повезло. Его не должно быть здесь, чтобы принять поставку крови. Каждые два дня в три утра кровь доставляли в фургоне без опознавательных знаков.

После его второго отсутствия, они прекратят поставки до тех пор, пока Ефраим не свяжется с ними с нового безопасного номера. Он должен позвонить им, чтобы договориться о новых партиях. Поэтому сейчас у него нет надежд на присылаемую кровь.

Придется страдать еще неделю. Но не это для него самый большой страх. Если он не выгонит всех из своей комнаты, то нападет на кого-нибудь. Стремление поесть подавит остальные инстинкты. Его контроль почти испарился.

Последние крохи самообладания уйдут на то, чтоб не накинуться на Медисон. Конечно, она, вероятно, не придет. Даже не пыталась навестить его за всю прошедшую неделю.

Она прислала свои извинения и цветы, но не пришла. Ефраим пытался убедить себя, что это к лучшему. Если она придет, то он станет умолять о небольшом количестве крови либо ее, либо украденной.

Но на данный момент он так страдает, что не станет умолять. Если Медисон придет в его комнату, он схватит ее.

Его взгляд остановился на двери ванной комнаты. Могла же она по крайней мере проведать и посмотреть, как он. Не так уж и о многом Ефраим просит, после того как принял удар на себя ради нее. Вероятно, Медисон это не особо волновало.

Она знала, что он не может умереть, но не понимала, что Ефраиму все еще больно и ничто в этом мире не может её унять, кроме крови?

Он страдал, а Медисон не могла даже побеспокоиться и его навестить. Ефраим стал еще злее, чем был до этого.

– Да пошла она. В любом случае я не хочу ее видеть.

Но он хотел. Действительно хотел. И неважно, что жаждал её кровь и днем, и ночью. Он хотел увидеть Медисон. Увидеть, как ее карие глаза загораются, когда он раздражает ее.

Она была такой милой, когда швырялась в него булочками. Ему нравилось все в ней. Медисон смешная, умная и добрая.

Но она человек, человек чья кровь взывала к нему и к нему одному. Он никогда не получит ее. Медисон никогда не станет его.

Ему хотелось кого-нибудь убить. Причинить боль. Это чересчур. Поэтому он не позволял себе привязанность, и Медисон тому прямое доказательство.

После исцеления, Ефраим собирался уехать и начать все с начала. Он не мог справиться с болью и разочарованием.

– Вау, ты воняешь.

Ефраим с трудом открыл глаза.

– Что?

– Я сказала, что от тебя пахнет, – повторила Медисон как само собой разумеющееся.

Мозг еще не успел осознать, кто вошел в комнату, а тело уже действовало. Клыки выдвинулись, когда он потянулся и схватил ее. И потащил вниз. Больше не осталось сил для борьбы.

Он голодал, а его одержимость сама пришла к нему. Ефраим не потрудился проверить, одни ли они, чтобы вовремя остановиться. Он так сильно нуждался в ней.

Какая-то часть его мозга отметила, что она не кричит. На самом деле появилось ощущение будто Медисон словно сама торопилась. Это странно.

– Вот, открывай, – сказала она, когда засунула что-то ему в рот. Ефраим застыл, пораженный ощущениями.

Его взгляд уперлся в ее шею и затем переместился на предмет в руках Медисон. Он слабо усмехнулся. Она воткнула соломинку в пакет с кровью.

Ефраим всосал ее, медленно смакуя вкус первой группы крови, когда она достигла его губ, языка, нёба и наконец-то глотки. Он закрыл глаза и застонал

– Хорошо, да? – усмехнулась Медисон. Ефраим кивнул, но не прекратил пить. Соломинка только замедляла процесс. Он взял пакет из ее дрожащих рук.

Затем вытащил трубочку изо рта и запустил ее в другой конец комнаты, прежде чем разорвать пакет зубами. Он стал быстро глотать красную жидкость, пока не выпил все до капли.

– Еще, – потребовал он.

Она тихо рассмеялась.

– Вот.

Медисон терпеливо сидела рядом, пока он приканчивал десятый пакет с кровью. Ефраим не мог не заметить, как очаровательно она выглядела в этих милых маленьких хлопковых шортах. Наконец-то, он отрыгнул и вздохнул. Готово.

– Тебе лучше? – она провела пальцами по его сальным волосам.

– Почти. – Он с легкостью вскочил с постели. Вся его сила вернулась и это немало.

Медисон ахнула.

– Что? – Ефраим посмотрел вниз, ожидая увидеть, как торчит его член или что-нибудь еще. Ее взгляд был прикован к его груди.

Рана, теперь полностью исчезла, также рассосались швы.

Он провел рукой по той области.

– Ужасно чешется. Мне нужно в душ.

– Это мягко говоря, – ответила она автоматически, все еще выглядя удивленной.

– Ну, спасибо за кровь.

Она покачала головой.

– Пожалуйста. Просто радуйся, что мне удалось перехватить твои поставки.

Он остановился.

– Ты забрала мою кровь?

– Конечно. Я предположила, что тебе доставляли кровь, в противном случае ты бы перекусал всех во круге. Это просто вопрос времени. – Она указала в сторону своей комнаты. – Я купила мини-холодильник, чтобы сохранить ее свежей для тебя.

Ее беспокойство о нем поставило его в неудобное положение.

– Спасибо. Конечно же, я оплачу. Я ценю это, – произнес он чуть резче, чем намеревался.

Медисон закатила глаза и прошла мимо него в свою комнату.

– Забудь об этом. Еще увидимся.

– Подожди! – вдруг выпалил Ефраим. Он не знал, как сказать или показать, что хотел, нет, ему необходимо, ее присутствие рядом.

Не видеть ее целую неделю подобно смерти. Ефраим признался себе. Он скучал по ней.

Хорошо, что он был здесь, избегая ее по большей части и наблюдая за ней издалека. Черт, наблюдение за ней стало его манией.

Что-то другое, помимо крови притягивало его, и он не мог понять потребности видеть Медисон. Если он быстро что-нибудь не придумает, то она уйдет прямо сейчас.

– Ну и? – спросила она.

Он почти споткнулся на пути в ванную. Ладно, он притворился, но отчаянное положение требуют отчаянного решения.

– Извини, – пробормотал он, прилагая преувеличенно большие усилия, чтобы добраться до ванной.

Ефраим бросил короткий взгляд на девушку и ему пришлось отвернуться, чтобы спрятать улыбку. Она прикусила губу. Медисон с выражением сожаления на лице выглядела восхитительно. Конечно же нужно было использовать это против нее. Он снова споткнулся.

– Ч-ч-чем тебе помочь?

Он посмотрел на нее и слабо улыбнулся.

– Ты не могла бы подождать пока я не приму душ, чтобы убедиться, что я не потерял сознание и вернулся в кровать?

Ефраим в любом случае не упал бы в обморок, но ей не обязательно об этом знать. Было бы нецелесообразно говорить ей об этом.

Всего мгновение она выглядела так будто собирается отказать, но в конце концов, вздохнула и махнула ему рукой.

– Давай, я подожду.

Она присела на край его кровати, приготовившись ждать.

– Спасибо, – тихо поблагодарил он и снова направился в ванную преувеличенно тяжело. Как только дверь закрылась, он принял самый быстрый душ в своей жизни.

Через десять минут Медисон вскинула брови, когда Ефраим медленно вернулся в комнату. Какого дьявола он делает? Она не была идиоткой, если уж на, то пошло.

Этот маленький трюк Джил и Джошуа пытались проделывать годами. Вся эта "я слишком болен, чтобы идти в школу" с ней не работала.

Если он хочет устроить представление, что ж она ему подыграет.

– Ох, ты бедненький, – пожалела она.

 Его губы дернулись, но он не улыбнулся, пока она помогала ему лечь в постель. Медисон устроила грандиозное представление, трясясь над ним.

– Что я могу для тебя сделать? – мягко спросила она.

Боже! Это было неожиданно.

– Эммм... у меня болит спина? – Ему нужно было выиграть немного времени, чтобы придумать как задержать ее здесь.

– Конечно, конечно, – проворковала она. Медисон осторожно взяла его за плечи и устроила, так чтобы провести руками по спине сверху вниз.

Он всего лишь собирался выиграть немного времени, чтобы придумать как заставить ее остаться подольше, но как только она провела руками по спине, ему стало мало ее прикосновений.

Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то прикасался к нему с такой долей участия. За исключением редких объятий брата, невестки, племянниц и племянников, а так не было никого кто выразил бы хоть какое-то участие.

Женщины, с которыми он спал выражали ничто иное как страсть и желание. Они прикасались к нему только если это как-то приводило к их собственному удовольствию. Он никогда не чувствовал какой-либо привязанности в их ухаживаниях.

Медисон же напротив, лишала его здравомыслия своими прикосновениями. Он не мог не заметить, какой бескорыстно любящей девушкой она была, по тому как она его касалась. Это было настолько хорошо, что он молился, чтобы она никогда не останавливалась.

Медисон пришлось заставить себя больше не облизывать губы, пока она водила руками по спине Ефраима. С тех пор как они сюда переехали, она представляла себе какого это было бы провести руками по его телу, и сейчас она именно это и делала.

То, что предполагалось как шутка, привело к иному результату. Ей нравилось ощущать его теплую гладкую кожу под пальцами. Мужчина был прекрасно сложен.

Она ближе придвинулась к нему так, что смогла провести рукой еще немного ниже. От этого он сладко застонал, резко выдергивая ее из оцепенения, Ефраим играл с ней и наслаждался игрой

Медисон отстранилась.

– Я бы сказала, что с тобой все хорошо, – холодно сказала она.

Он посмотрел на нее и осторожно взял за руку. Медисон с трудом сдержала судорожный вздох. Ясные ярко-голубые глаза Ефраима были наполнены не пролитыми слезами.

– Я-я-я сделала что-то не так? – с трудом спросила она.

– Нет, – его голос звучал хрипло. Он на мгновение отвернулся. Ее сердце сжалось. Он выглядел таким грустным и потерянным.

– Пожалуйста, не останавливайся, – тихо попросил он, – Я-я знаю, что не заслужил: я лгал по поводу того, что мне плохо... Я просто... – он облизал губы, – Извини. – Он покачал головой, затем отпустил ее руку. – Извини меня за все. То как я обошелся с тобой той ночью... – Он поморщился, когда вспомнил, как провел ее рукой по своей эрекции. – Я был сволочью. Ты не заслужила, чтобы с тобой так обращались и мне действительно очень жаль.

Ефраим выглядел таким потерянным.

– Ты не могла бы продолжить? – тихо спросил он.

У нее не возникло ни малейшего сомнения по поводу того, чего ему стоило показать свою слабость и это успокоило ее.

Она вздохнула и снова склонилась над ним.

– Все в порядке, – сказала она, пренебрегая его извинениями. Медисон знала, о чем он говорил и не считала тот случай стоящим извинения.

Естественно он был груб, но она... что же... она вытеснила это из своей головы и сосредоточилась.

– Я уверена тебе тяжело далась неделя в больнице, – пробормотала она.

– Спасибо.

Медисон проигнорировала его и сосредоточилась на теплой гладкой коже. Через мгновение, уже не в силах отрицать, что действительно приятно прикасаться к нему так свободно.

Она прикусила нижнюю губу, чтобы остановить себя, от попытки нагнуться и потереться лицом о его плечо, вдыхая аромат тела. Медисон с трудом себя сдерживала.

Ее руки, словно живя своей жизнью, потянулись вверх и достигли плеч, затем прошлись вниз по рукам и двинулись снова вверх. Ей нравилось, как под ее руками сокращались его бицепсы, поэтому она трогала их снова и снова.

Ефраим медленно улёгся на груду подушек, которые она положила за его спиной.

Они встретились взглядами, когда она еще раз провела руками вверх по его рукам и затем позволила скользнуть ладоням по груди, пока не осознала, что массирует грудь и живот. Твердые мышцы слегка сжимались от ее прикосновений.

Она смутно осознала, что Ефраим потянул ее ногу на свои бедра, пока не оседлала его. Она пристально смотрела ему в глаза. Он медленно провел руками по ее бедрам, оставляя ей возможность остановить его.

Она не сделала этого, поскольку не хотела, чтобы он останавливался. По сути, на ее вкус он продвигался слишком медленно. Медисон неосознанно поерзала у него на коленях, заставив Ефраима жадно хватать воздух.

Затем она вдруг осознала, на чём сидит. Ее руки замерли у него на животе, когда она поняла, что сидит прямо на его возбужденном члене.

Медисон облизала губы, пытаясь сдержаться и не застонать, когда Ефраим провел руками по бокам и накрыл ее грудь через тонкую кофточку.

Он ни на мгновение не отводил от Медисон взгляд, дразня твердые соски подушечками больших пальцев. Медисон хотелось закрыть глаза от наслаждения, но она постаралась сдержать порыв.

Невозможно было прочитать выражение его лица, пока он нежно массировал ее грудь. Медисон наблюдала как цвет его глаз медленно меняется от спокойного голубого до насыщенного красного.

Она перестала двигать руками, пока он ласкал ее грудь. Это было так приятно. В прошлом несколько мужчин прикасались к ней, но никогда не было настолько хорошо. Ефраим нежно сжал ее грудь, побуждая ее к нему прижаться. Она скользнула руками от его груди к волосам.

– Боже, ты такая красивая, – прорычал он, склоняясь к ее губам для нежного поцелуя. Он не давил, чтобы углубить поцелуй, хотя его тело требовало этого.

Происходящее было слишком важным, чтобы спешить. Он знал, что, если поторопится, может спугнуть Медисон. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы доставить ей удовольствие прикосновениями.

Чисто инстинктивно она начала об него тереться промежностью. Он убрал руки от ее груди и задрал вверх ее кофточку, пока не освободил грудь.

Ефраим сомкнул губы на твердом соске, сильно посасывая, пока Медисон двигалась на нем.

Ее движения стали лихорадочными, в поиске освобождения, которое ей было так необходимо. Горячая влага наполнила ее болезненно налитое лоно.

Медисон жаждала кончить и поэтому ускорила темп. Ефраим дотянулся до полотенца и, схватив его, убрал, чтобы она могла быть к нему ближе.

Медисон тут же почувствовала разницу. Секунду назад ей было хорошо, но теперь без полотенца, он ощущался божественно. Без полотенца она чувствовала, как его твердый ствол был тесно зажат между ее бёдер.

Единственное, что их разделяло – это тонкий материал ее хлопковых шортиков. Ей все еще было мало, она тяжело дышала и как безумная двигалась на нем.

Ефраим закатил глаза пока она на нем скакала. Никогда в жизни он не ожидал подобного. Девственная Медисон исступленно двигалась на его бедрах.

Он мог осязать на сколько она была возбуждена и это делало его тверже чем когда-либо в его очень долгой жизни. Он схватил ее за бедра и начал жестче двигаться.

Неожиданно он выпустил изо рта ее сосок, запрокинул голову назад и громко простонал.

– Ааах, черт, Медисон, черт, ты такая влажная, детка.

Она будет смущена, но позже. А прямо сейчас ей было слишком хорошо, чтобы о чем-либо беспокоиться. На сколько было возможно, она начала раскачиваться еще сильнее. Его хватка стала теснее, когда он громко выдохнул:

– Черт, моя очередь.

Прежде чем она смогла что-либо сказать, он уже опрокинул ее на спину. Одной рукой он обхватил грудь Медисон, слегка приподнимая, чтобы лизать и сосать, пока двигался на ней.

– Ефраим! – выкрикнула она, когда он прижался головкой налитого кровью члена к влажной ткани, которая разделяла их, к самому центру её естества.

Он осторожно толкался, дразня головкой, прикрытый тканью центр её лона.

Ефраим кряхтел и рычал, стараясь доставить ей удовольствие. Медисон еще шире развела бедра, провела руками вниз и обхватила его ягодицы. Он зарычал у ее груди

– О, пожалуйста, не останавливайся, – всхлипнула она.

Он громче зарычал и начал двигаться жестче, словно дикарь. Она не мыслила связно, когда услышала, как рвется ткань.

Ефраим быстро проделал дыру в ее коротких шортиках, своим членом. Но Медисон было слишком хорошо, чтобы жаловаться.

Через секунды большая головка его члена была в ней. В комнате раздался громкий рык, от нахлынувших на Ефраима ощущений. Она была невероятно тесной и так чертовски горяча и влажна.

Ефраим заставил себя не входить глубже, понимая, что Медисон его возненавидит. Она запрокинула голову и громко застонала. Он приподнялся, убедившись, что не толкнется глубже, потянулся и потер большим пальцем ее клитор.

Медисон вцепилась в покрывало, сминая его пальцами. Она приподняла бедра, в попытке протолкнуть его глубже, но Ефраим успел отодвинуться.

– Ефраим... Ефраим!

Он облизал губы, когда она кончила. Это была самая эротичная вещь, которую он когда-либо видел. Она все еще кончала, когда выдвинулись его клыки. Он затолкал их обратно. Все это – для нее, не для него.

Когда она, наконец, успокоилась, то закрыла глаза и выровняла дыхание. Она поняла сразу несколько вещей. У нее только что был самый сильный оргазм в жизни. Головка члена Ефраима была в ней. Хуже всего то, что он наблюдал за тем, как она кончает. Ее щеки вспыхнули, и она осторожно оттолкнула его.

Он почувствовал изменение в ней и знал, что все что ему нужно сделать, это поцеловать и прикоснуться к ней и тогда она будет принадлежать ему.

К собственному удивлению он отстранился и смотрел на то как она приводит в порядок свою одежду и выходит из его комнаты, не оглянувшись на него. В дверях она приостановилась и пробормотала:

– Пожалуйста, забудь, что только что произошло.

– Хорошо, – неохотно согласился он, только чтобы утешить Медисон, но на самом деле он никогда не забудет.

Не смог бы. Даже сейчас ему хотелось вернуть ее в свою постель. Впервые в жизни ему хотелось не просто секса с женщиной. Он хотел ее всю.

 

Переводчики: m_red, Shottik

Редактор: natali1875

 

Глава 10

 

– Он все еще там? – прошептала Медисон. Она не знала, почему говорила шепотом, ведь Ефраим все равно услышит.

Джил засмеялась.

– Да, не думаю, что игра в прятки поможет.

Медисон выпрямилась и вышла из-за стойки с одеждой.

– Но и не навредит, – пробормотала она, мысленно ругая себя за то, что решила сбежать сегодня вечером.

Она пришла сюда, просто чтобы выбраться из дома. Не то чтобы у нее не было денег, что-либо купить. Черт побери, лучше бы она пряталась дома как обычно.

– Ну, по-видимому, не поможет, потому что он идет сюда. – Джил лукаво улыбнулась. – Пойду посмотрю, кто тусуется в кафе.

– Джил! Даже не смей... Джил? Вернись! Предательница! – шипела Медисон в спину Джил. Она должна вернуть ее.

Ефраим остановился в двух шагах от нее. Губы плотно сжаты, в глазах лед.

– Ты избегала меня, – выпалил он.

Медисон отвела взгляд, притворившись, что разглядывает платье.

– Нет.

– Да.

– Ты выдумываешь, – сказала она снисходительным тоном.

– Разве? – Он подошел ближе, она отступила. – Так я и думал.

– Что? Я пытаюсь что-нибудь купить, – невинно сказала она и повернулась к нему спиной. Он так хорошо выглядел. В синей рубашке, черном галстуке и невероятно сексуальных брюках. Пистолет придавал облику опасный вид.

– Нет, ты избегаешь меня.

Она усмехнулась.

– Кто-то о себе слишком высокого мнения.

– Дело не в этом. За последний месяц ты убегала каждый раз, когда видела меня или пряталась за что-то. – Он указал на стойку для одежды. – Ты прячешься в своей комнате игнорируешь, когда я стучусь, утром уходишь на час раньше или ждешь пока я уйду, только бы со мной не встретиться. Ты стала есть в комнате, когда я начал спускаться к ужину и ты не пользовалась нашей ванной уже три недели.

Медисон непреднамеренно пошла в другой отдел. Такая близость сводила ее с ума.

Лучше находиться от него подальше, чтобы ясно мыслить. Его присутствие очень сильно на нее влияло. Существовал только он. Было бы намного легче если бы она его боялась.

– Ты опять это делаешь! – сказал он, следуя за ней.

Медисон неуверенно усмехнулась.

– Нет, я смотрю на... на... – Она замолчала. На что, черт возьми, она смотрит?

Ха! Она все еще стояла в женском отделе, хотя одежда казалась больших размеров.

– И когда ожидается рождение ребенка? Я полагаю, мы имеем дело с непорочным зачатием.

Она покраснела. Ужасный, ужасный мужчина.

– Я ищу для подруги, – солгала Медисон.

– Как мило с твоей стороны, – сухо прокомментировал он, – Я думал женщины обычно покупают подарки для ребенка.

Она пожала плечами и решила продолжить лгать.

– Никто не запрещает покупать что-то милое для подруг.

– Конечно. Как ее зовут?

– Эм... Бетти.

– Бетти очень повезло, что у нее есть такая подруга как ты.

– По крайней мере, она не преследует меня.

– Кто тебя преследует? – спросил он, перебирая рубашки.

Она обернулась, положила руки на бедра и прошипела:

– Ты!

Он запрокинул голову и рассмеялся.

– Перестань!

– Сожалею, но... – усмехаясь, сказал он.

– Ты и должен сожалеть.

– Я пришел сюда за рубашками. Я понятия не имел, что ты здесь и я не слежу за тобой. Ты просто параноик, – солгал он, частично. Ему и правда были нужны новые рубашки. Но когда Джошуа сказал ему, где сейчас Медисон, эта необходимость стала срочной.

Прищурившись Медисон спросила:

– Так ты говоришь, что не преследуешь меня?

Он постарался выглядеть как сама невинность.

– Конечно нет.

Она бросила красноречивый взгляд на его пустые руки.

– Тогда где рубашки?

Черт.

– Я увидел тебя и не успел ничего подобрать.

– Через какой вход ты вошел?

– Это что испанская инквизиция?

– Просто ответь на вопрос.

– Отлично, через главный вход.

– Ха!

Женщина с маленьким ребенком вздрогнула и поспешила прочь.

Он усмехнулся.

– Тише, ты пугаешь местных.

Медисон спокойно указала на главный вход.

– Если бы ты действительно вошел через главный вход, то нашел бы рубашки и не заметил меня.

Черт побери.

– Мне не нужно тебя видеть, Медисон. – Он наклонился к ней, почти прикасаясь губами к уху. – Твой запах взывает ко мне. Манит меня.

Она сглотнула.

– Это... это мог быть кто угодно.

Ефраим выдохнул, искупав кожу Медисон в горячем дыхании. От этого мурашки побежали по ее позвоночнику.

– Нет, милая, никто так не привлекает меня. Ты сирена, которая зовет к берегу. Ты мой маяк. Ты – все, чего я желаю.

– Я не понимаю, ведь это всего лишь кровь, – прошептала она.

Ефраим тяжело вздохнул, и она снова почувствовала тепло на своей коже.

– Да, ты не понимаешь, я вижу. – Ефраим провел губами по ее шее сзади. Она так хорошо пахла.

– Я не боюсь тебя, – твердо сказала Медисон.

Запах женского возбуждения окутал его. Ефраим застонал.

– Нет, ты определенно не боишься. – Он поцеловал ее шею. – Я не хочу, чтобы ты меня боялась. – Еще один поцелуй.

– Потому что тебе нужна моя кровь, – выдохнула она.

Его поцелуи заставили ее извиваться. Было так хорошо. Ей нравилось в нем все. Это сводило с ума.

Она не хотела чувствовать подобное к мужчинам. Чтобы не быть как ее мать, которая западала на каждого парня, взглянувшего в ее сторону, и посвящала ему всю свою жизнь.

Медисон не могла потерять себя, а с Ефраимом она очень боялась, что так и будет.

– Ефраим, если хочешь моей крови я могу поделиться. Это должно решить твою проблему.

Он слегка покачал головой у сгиба ее шеи и провел губами по коже еще более соблазнительно.

– Никогда не будет достаточно.

– Я могу делать это раз в неделю, – добавила девушка с надеждой в голосе.

Он взял ее за руки, переплетая пальцы.

– Для меня никогда не будет достаточно. – Он жадно поцеловал ее в шею.

Медисон закрыла глаза, и непроизвольно запрокинула голову.

– Когда, – она облизала губы. – Когда будет достаточно?

– Когда ты станешь моей, – прорычал он.

Медисон ахнула, почувствовав прохладный воздух на шее, и осмотрелась в изумлении. Ефраим ушел.

– Хорошо, что все так закончилось, – пробормотала она.

 

***

 

Слова Ефраима звучали в ее голове. Что он имел в виду, когда сказал "когда она станет его"? Он ожидал, что она станет его коровой? Доступной для кормления, когда он захочет?

Может, он имел в виду, что сразу же иссушит ее досуха. Если вся ее кровь будет в его животе, то, безусловно, она станет его.

Медисон взбила подушку, пытаясь сделать ее удобнее и снова перевернулась. Если он сказал это, чтобы заставить ее всю ночь не спать, что ж ему удалось. Она внезапно села, отбросив одеяло.

– Хватит! – Если она будет бодрствовать всю ночь, то он ответит на все ее вопросы. Он по-прежнему задолжал ей два часа.

Она распечатала эти картинки и увеличила, как обещала. Медисон даже приобрела рамку и повесила в его комнате. Он обязан ей, и собиралась забрать долг, сейчас же.

Ефраим не выходил сегодня вечером. Она бросилась к двери в ванную комнату, распахнула ее и ахнула.

Он стоял в дверном проеме. Каждый мускул его тела казался напряженным. Глаза пылали огненно-красными, Ефраим выглядел чрезвычайно опасным. Медисон шагнула назад.

– Я сказал себе, что если ты откроешь эту дверь, – он посмотрел на дверь, затем вновь на нее, пробежался глазами по ее розовому топу и таким же трусикам, – то я возьму, что желаю. Я ждал три часа... Не мог уйти, Медисон. Мне пришлось ждать... Мне пришлось... – Ефраим зашел в комнату.

Впервые после инцидента в столовой, она испугалась его. Он сказал, что ее кровь – его слабость, а она не обратила внимания.

Думала, что в безопасности, пока держала дверь закрытой и избегала его, но ошибалась. Она так сильно ошибалась.

Медисон медленно отступала. Нужно выйти отсюда. Он слишком быстрый, она это понимала. Пистолет. Ей необходим пистолет. Медленно, медленно двигалась. Она сделала еще один шага назад, в сторону шкафа.

– Уходи, Ефраим, – произнесла Медисон, надеясь отвлечь его разговором на достаточно долгое время, чтобы успеть схватить оружие.

Также она попросила об этом на всякий случай, вдруг он на самом деле послушает.

Ефраим сделал еще один шаг к ней.

– Не могу, Медисон, разве не видишь этого? Ты нужна мне.

– Нет, все, что тебе нужно, пинта крови. Иди в свою комнату, Ефраим, и пей из пакетика.

Он покачал головой.

– Нет.

– Ефраим, подумай о том, что делаешь. Ты же не хочешь этого. – Она отошла еще на один шаг и затем еще на один.

Спасибо Боже, что Джил рылась в кладовке до этого. И оставила дверь открытой.

– Хочу, разве ты не поняла, Медисон? Я хочу тебя так сильно, что не могу дышать. Не могу думать. Каждая мысль о тебе. Днем и ночью я не могу думать ни о чем кроме тебя. Это отвлекает, раздражает и подвергает опасности. Разве ты не видишь? Я больше не могу сдерживаться. Отчаянно хочу тебя, Медисон, – сказал он страстным голосом.

Она пододвинулась к шкафу ближе. Ей просто нужно потянуться и схватить пистолет. Затем выстрелить. Это выведет его из строя, причинит боль, но он останется жив, как и она.

– Я хочу, чтобы ты ушел, Ефраим. Сейчас же. – В данный момент она стояла в дверях кладовки.

– Нет, я знаю, что ты тоже этого хочешь. Могу почувствовать запах каждый раз, когда ты рядом. Ты хочешь меня также сильно, как и я тебя. С играми покончено, Медисон. Я пришел, чтобы взять, что по праву мое.

– Я не твоя, Ефраим! – закричала она и потянулась за оружием. Он схватил ее, оттеснил на несколько футов, пока спиной не прижал к стене. Медисон сильно сжимала пистолет в руке.

Она могла разглядеть очертания Ефраима и его красные глаза.

– Ты моя, Медисон. Ты всегда была моей. Ты просто не понимала этого, как и я, но ты моя, дорогая, вся моя, и я никогда не отпущу тебя. – Ефраим медленно покачал головой и наклонился над ней.

О Боже, он собирается укусить ее!

Звук взведенного курка пистолета стал единственным предупреждением, что у Медисон оружие. Он должен был понять, но не мог ясно мыслить. Медисон прижала дуло пистолета к его боку.

– Отойди от меня. Кухня закрыта, тебе придется найти еду где-нибудь еще, – предупредила она холодно.

Ефраим медленно приподнял голову.

– Медисон?

– Я сказала отойди, ты не осушишь меня сегодня ночью!

– Ты об этом подумала? – бросил он. Ефраим разозлился. Он так сильно её хотел, а она решила, что это из-за гастрономического интереса.

Разве она не понимала, насколько сильно он её хочет? Разве не хотела его также сильно, как и он?

– Отойди.

– Нет, я не хочу твоей крови!

Она усмехнулась.

– Лжец.

Он схватил ее за свободную руку, притянул к передней части брюк и затем медленно направил к своему возбужденному члену. Ефраим тихо застонал.

– Вот почему я здесь, Медисон.

Он несколько раз заставил ее провести рукой по твёрдой длине, и Медисон позволила ему. Она слишком удивилась такому повороту событий. Также ей было чрезвычайно любопытно.

Медисон никогда бы не призналась, как ей понравилось в последний раз. Он был таким... таким большим.

Его очевидный стояк, натянул перед боксёров так, что Медисон гадала, выдержит ли ткань. Ефраим нежно прижался лбом к ее лбу тяжело дыша, и она поняла, что тоже задыхается.

Она никогда не хотела ничего больше, чем сейчас Ефраима. Боль в ее теле от отказа себе так долго, стала невыносимой. Он нужен ей. Ефраим смог бы унять эту боль.

Он уронил руку, но она не перестала двигать своей.

– Чертовски хорошо, – простонал он. Он накрыл ее губы своими и нежно поцеловал, давая ей время привыкнуть к своим губам.

Ефраим взял пистолет, поставил на предохранитель, и вернул его на полку, пока целовал Медисон.

Его губы были такими приятными. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. В любую секунду он засунет язык в ее рот, а потом поцелуй не будет таким приятным.

Так было всегда. Она молилась, чтобы этого не произошло, но знала, что случится. Ей было почти грустно.

Ефраим зацепил пальцами пояс ее трусиков и потянул, быстро разрывая их, но не причиняя девушке боль.

Она задохнулась, открыв рот достаточно широко, чтобы Ефраим скользнул языком внутрь, и он это сделал. Он нежно облизал губы и медленно протолкнул язык.

Его язык был теплым и шелковистым. Как шелк. Он уверенно скользил по ее рту. Это не было грубым и неуклюжим, как у других мужчин. Он дразнил и ласкал ее, пока она не ответила языком встречая его язык, что заставило Ефраима стонать от удовольствия.

Холодный воздух на груди подсказал ей, что он сорвал с неё топик. Ефраим нежно ласкал ее спину и попку, прежде чем перейти вперед, он скользнул руками вверх по ее животу и груди, поглаживая твердые соски ладонью.

Медисон застонала и сжала его возбужденный член. Ефраим застонал ей в рот. С любопытством, она перестала его ласкать и сняла трусы с Ефраима.

Он убрал ее руку, когда она попыталась снова прикоснуться к его члену. Она хотела почувствовать его.

– Моя очередь.

– Что? – казалось Медисон не понимала, о чем он.

– Моя очередь, – просто ответил он. И проложил дорожку горячих поцелуев по её шее к груди. Он целовал и облизывал груди не касаясь соска. И проигнорировал, безумно, извивающуюся Медисон. Её соски стали болезненно твёрдыми.

Она изогнулась и застонала. К губам присоединились его руки, обхватив грудь, нежно сжимая и лаская ее, но они тоже игнорировали соски.

И в тот момент, когда она думала, что он наконец-то поможет снять напряжение в сосках, Ефраим переместился к другой груди и начал с ней творить то же, что и до этого вытворял с первой. Медисон закрыла глаза.

– Пожалуйста, Ефраим!

Он улыбнулся у ее кожи. Его влажный язык ударил по очень твердому соску. Медисон ахнула и громко застонала.

– Ты этого хочешь?

– Да! – практически прокричала она.

Его губы сомкнулись на соске, сильно втягивая и посасывая, ударяя по нему языком.

Сжав другой сосок, Ефраим слегка покрутил его между пальцев. Внизу живота появилась тянущая боль. Ей необходимо кончить.

Ефраим отстранился, заменяя губы умелыми руками. Он облизывал и покусывал дорожку спускаясь к ее ногам. В смущении Медисон пыталась сдвинуть ноги.

Он целовал обнаженную область вокруг ее холмика. Когда он начал ласкать эту область языком, Медисон простонала его имя и медленно развела ноги.

Ефраим прошелся кончиком языка по входу в ее лоно. Она была такой влажной и набухшей. Он никак не мог насытиться ее вкусом. Ему нужно было больше и больше. Он протолкнул язык внутрь нее. Медисон застонала и рефлекторно приподняла бедра ему навстречу. Он провёл языком вокруг входа в её лоно.

Каждый мускул ее тела был напряжен. Она старалась сдерживать себя, чтобы не двигаться ему навстречу. В тот момент он ничего не хотел больше чем, чтобы она объездила его рот.

Ефраим отстранился, от чего Медисон всхлипнула.

– Все хорошо, детка. Положи ногу мне на плечо.

Когда она не двинулась, он сам положил ее ногу, подтянув ее к своему плечу.

Медисон выглядела смущенной.

– Все хорошо.

Затем отпустил ее грудь и обхватил попку.

Ефраим скользнул языком в самую сердцевину, заставив Медисон громко стонать. Он теснее обхватил руками ее попку, двигая ее у своего рта.

Медисон потребовалось всего несколько секунду, чтобы последовать его примеру. Упираясь ногой ему в спину для опоры, начала двигаться у его рта.

Медисон не могла поверить, что вытворяет подобное. Позже, когда будет думать об этом, скорее умрёт от унижения, но прямо сейчас она умрёт, если остановится. Это было божественно. Язык Ефраима был напористым и твердым внутри нее. Мужчина стонал, посылая восхитительные вибрации по ее телу. Она начала сильнее двигаться ему навстречу, не в силах остановиться и казалось, что он не возражал. Судя по его стонам, казалось, что ему нравиться.

– Ефраим, – простонала она с закрытыми глазами, и вращая бёдрами у его рта.

Ефраим щёлкнул языком внутри нее, заставляя Медисон схватить его за голову чтобы удержать его там и удержаться самой.

Она посмотрела вниз, чтобы увидеть, два красивых, горящих, красных глаза, наблюдающих за ней. Это отправило её через край.

Медисон держалась изо всех сил, когда оргазм накрыл ее. Она снова и снова выкрикивала его имя, пока не стала слишком слаба, чтобы двигаться. Но Ефраим все еще не останавливался.

Он стал облизывать нежнее. Желая подразнить Медисон. Но это было слишком для её тела, ещё не отошедшему от предыдущего оргазма.

– Ефраим... нет… пожалуйста..., я не могу снова... это слишком..., – она часто и тяжело дышала.

Он прижался в нежном поцелуе к ее лону. Затем вытер рот тыльной стороной ладони и встал.

– Шшш, все в порядке.

Он подхватил Медисон на руки и отнес на кровать. Затем устроился рядом с ней, притянув в свои объятия.

Медисон лениво чмокнула его в подбородок.

– Ммммм, просто потрясающе, Ефраим. Спасибо, – сонно пробормотала она.

Он усмехнулся.

– Всегда пожалуйста.

– У тебя глаза все еще красные, – пробормотала она и протяжно зевнула.

– Ты устала, моя сладкая? – Он поцеловал ее в лоб.

– Угу. – Она прикрыла глаза.

Но Медисон не будет спать. Не сейчас.

– Могу я получить поцелуй на ночь? – тихо спросил он.

Она повернула к нему лицо, сладко улыбаясь.

– Да.

Ефраим положил руку ей на бедро, удерживая на месте, чтобы наклонившись, легко коснуться ее губ в дразнящем поцелуе. Он касался ее губ пока она не начала отвечать.

Он медленно углубил поцелуй, пока она не проснулась и поцелуй стал голодным.

Медисон почувствовала, как снова возбудилась. У нее не было шанса, когда Ефраим медленно потерся бедрами о её бедра. Он крепко прижимал ее к себе, скользнув своей эрекцией по ее лону.

Она была снова влажной, свидетельство чего он мог ощущать, при каждом движении, влага покрывала его твердый ствол. Медисон застонала ему в рот, определённо давая понять, как ей нравится его трение, также, как и ему.

– Подними ногу, – тихо попросил он.

И пока говорил, сам поднял её ногу. Он отвел бедра назад, а затем подался вперед, меняя угол, чтобы прижаться к ее входу. Затем опустил ее ногу.

Было забавно ощущать его твёрдый ствол зажатым между её ног.

Всё веселье улетучилось, когда Ефраим начал двигаться.

– О, Боже! – выдохнула она. Это было абсолютно новые ощущения. Он тер ее клитор при каждом движении, дразня ее центр.

Ефраим погладил её груди, не прерывая поцелуя и слегка толкнулся у нее между ног. Он не понимал, что делает? Это было слишком. Это было сильнее чем в последний раз. Ей нужно было еще.

– Пожалуйста, Ефраим, пожалуйста!

– Пожалуйста, что? – спросил он у нее рта.

– Пожалуйста!

Он толкнулся сильнее.

– Ты хочешь меня внутри?

– Да!

– Я тоже этого хочу, – тихо сказал он.

Используя своё тело, он перевернул Медисон на спину. Она обхватила его ногами, тесно удерживая. Она боялась, что он остановится, но не было ни малейшего шанса, что такое произойдет.

– Будет больно, – предупредил он.

 

---

Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 52; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!