Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 23 страница
Алекс сунул револьвер за пояс и, схватив ее за руки, легко скрутил их, и силком потащил ее к мосту по тропинке, протянувшейся ярдов на тридцать через открытую местность, а затем скрывавшейся в узкой полоске джунглей, пролегавших между резиденцией и равниной. Он сбивался с тропинки, шел напрямую, таща ее за собой, продираясь сквозь высокую траву, тонкий кустарник и заросли бамбука, и остановился он только потому, что кринолин Винтер безнадежно затруднял движение. Позади ясно слышались выстрелы, бешеные крики и вопли, но, казалось, их не преследовали. На территории резиденции было слишком много жертв и добычи, чтобы кто‑нибудь стал еще гнаться за несколькими беглецами, пропавшими в джунглях.
Винтер всхлипывала и вырывалась:
– Пусти меня! Ты не можешь их остановить! Не можешь! Там дети – послушай их, послушай! Ты трус, трус! – Она дико билась в его руках, пытаясь освободиться.
Алекс залепил ей пощечину, удар был сильный, и Винтер упала, но истерика не прекратилась.
– От меня пока еще больше пользы от живого, чем от мертвого, – зверским тоном проговорил Алекс. – Скинь эти обручи, быстро! – Он отпустил ее запястье и стал ждать с револьвером в руке, тяжело дыша и прислушиваясь.
От удара у нее звенело в голове, но резкий голос Алекса не допускал возражений. Она лихорадочно стянула с себя пышную поплиновую и нижнюю в оборках юбку и расстегнула кринолин, вздрагивая и вздыхая, слыша звуки доносящихся криков, от которых стыла кровь в жилах. Она увидела, как напряглось лицо Алекса, но он не подумал возвращаться. И, твердой рукой перезарядив револьвер, вернул его обратно Винтер.
|
|
|
– Пошли!
Двигаться без кринолина было проще, однако приходилось еще приподнимать ее платье, чтобы оно не волочилось по земле, а туфли совсем не подходили для тяжелых переходов и она понимала, что их хватит ненадолго. Вдруг в тени что‑то зашуршало, и из зарослей поднялись две бледные, тяжело дышащие женщины, прятавшиеся в высокой траве. Лотти и Лу Коттар. А за ними на земле сидела госпожа Холли.
– Винтер! – с рыданием в голосе вскрикнула Лотти. Она подбежала к Винтер и, обняв ее, расплакалась. – Я думала, я думала… Что случилось? Почему они заставили меня бежать? Почему? Почему?
Она стала кричать, и Винтер, помня о том, что кровожадная чернь находится совсем близко от них, неистовым тоном заговорила:
– Молчи, Лотти! Ты должна вести себя тихо. Молчи, дорогая!
– Почему? – рыдала Лотти. – Почему?
Алекс подошел и, обняв ее, прижал ее голову к своей груди. Его глаза были внимательны и тревожны, но голос не выдавал его чувств. Он заговорил с ней спокойным и убедительным тоном:
|
|
|
– Мы должны отправляться в Мирут, Лотти. Ты ведь хочешь повидаться с Эдвардом, правда? Ты знаешь, что повозка разбилась, и, боюсь, нам придется идти пешком. Бежали мы только затем, чтобы укрыться от солнца. Ты же не хочешь получить солнечный удар по дороге в Мирут, так ведь? Отсюда идет кратчайший путь. А слишком сильно шуметь не надо, потому что… потому что у меня страшно болит голова.
Взглянув поверх маленькой головки Лотти, он увидел горевшие гневом глаза Винтер:
– Как ты мог? – беззвучно проговорили ее губы. – Как ты мог?
Он отвернулся и вновь взглянул на Лотти. Истерическое напряжение отпустило ее, и она, подняв голову, улыбнулась своей нежной изумленной улыбкой:
– Я не знала. Извините. Ну, конечно же я хочу увидеться с Эдвардом. Госпожа Холли не сказала мне, что мы собираемся в Мирут, и я подумала… Тогда пойдемте быстрей!
Алекс на мгновение закрыл глаза, а затем отпустил ее и ровным голосом спросил:
– С вами еще есть кто‑нибудь?
Госпожа Коттар покачала головой и шепотом ответила:
– Нас только трое. Я думаю, есть и другие, которые прячутся в ущелье, а некоторые побежали по тропинке. На бледном лице, белее мела, виднелась глубокая ссадина, оставленная шипом, волосы были зачесаны назад. Ее прелестное утреннее платье – она тоже освободилась от нижней юбки и обручей – было разодрано; она заметно дрожала. Но ее глаза и голос оставались спокойными.
|
|
|
– Они должны сами о себе позаботиться, – резко сказал Алекс. – Мы ждать не можем! – И посмотрев на Лотти, добавил: – Ей надо снять эти обручи. А вы лучше сделайте что‑нибудь со своими туфлями, или далеко мы не уйдем. Подвяжите их кусками ваших юбок – у нас есть еще в запасе несколько минут. Я не думаю, что они стали нас искать, у них еще слишком много… – не докончив фразу опустился на колени помочь госпоже Коттар, которая уже вырывала оборки из своей нижней юбки быстрыми нетвердыми пальцами. – Я видел, у вас есть пистолет. Вы умеете с ним обращаться?
– Да, – коротко ответила госпожа Коттар и стала подвязывать свои туфли полосками ткани, крепко приматывая их к лодыжкам.
Алекс оказал подобную услугу и Лотти, пока Винтер, обвязав свои туфли обрывками нижней юбки, освобождала Лотти от ее кринолина, а затем повернулась к полулежавшей без движения госпоже Холли.
– Побыстрей, госпожа Холли. Вы должны снять свои обручи. Позвольте вам помочь…
– Нет смысла, дорогуша, – хрипло выговорила госпожа Холли. – Я не могу идти дальше.
|
|
|
– Ну, что вы, можете, – начала Винтер, но Лу Коттар, услышав разговор, повернулась и спросила горьким шепотом:
– Значит, он достал. Я… подумала…
– Да, дорогуша, – ответила госпожа Холли.
Винтер встала на колени возле неуклюжей фигуры, присматриваясь к ней.
– В чем дело? В чем дело? Я не понимаю. Пожалуйста, вставайте, госпожа Холли! Нам надо идти.
Лу Коттар проговорила:
– Там был один, в комнате прислуги. У него был мушкет, и он выпалил, когда мы проходили мимо. Я застрелила его. Я думала, что он не попал…
Алекс оттолкнул Винтер в сторону и склонился над госпожой Холли, чуть‑чуть ее приподняв. Его рука ощутила теплую сырость. Ошибки быть не могло; он увидел потухший взгляд ее глаз на полном неказистом лице и узнал его.
Вдруг со стороны резиденции вновь донеслись выстрелы, крики и чей‑то вопль нестерпимой боли, они звучали, хотя и в отдалении, но в утренней тишине были очень слышны. Лотти вздрогнула и вновь стала нервно дышать, но госпожа Холли сказала настоятельным тоном:
– Идите, сэр. И заставьте их идти. Ждать небезопасно. Пусть дамы уходят. Вы ничего для меня сделать не сможете. Я это знаю. Уходите скорее.
Алекс очень осторожно опустил ее на траву, поднялся на ноги, и Винтер, тяжело вздохнув, схватила его за рукав:
– Нет, Алекс, нет. Ты не можешь ее оставить, не можешь. Они будут искать нас и найдут ее. А если они не будут, то она… Госпожа Холли, поднимайтесь, пожалуйста! Мы не можем нести вас, мы…
– Не получится, дорогуша, – сказала госпожа Холли. – Я слишком тяжела и сильно ранена. Я не знаю, как могла бы посмотреть в глаза ее маме или господину Эдварду, если бы позволила этим… забрать ее. А вы идите, дорогуша… Со мной все скоро будет в порядке.
Винтер крепко обняла госпожу Холли, почувствовав, как и Алекс, теплую струйку, стекающую на траву. Взглянув на Алекса, она судорожно проговорила:
– Вы с Лу можете позаботиться о Лотти. А я собиралась остаться здесь.
– А вот не останетесь, – сказала госпожа Лу с неожиданной энергией, в которой вдруг обнаружились задатки детской няни. – Вы сделаете, что вам сказано, госпожа Винтер. – Она вгляделась в склонившееся над ней молодое нежное лицо, и ее голос потеплел. – Со мной этого не будет, дорогуша. Со мной будет все хорошо. Я была несчастлива с тех пор, как не стало Альфреда. И теперь я рада знать… – она задыхалась, и слова давались ей с большим трудом.
Алекс беспокойно обернулся в сторону резиденции. Он протянул руку, словно желая увести Винтер, но затем, сжав ее в кулак, опустил, поняв, что она с ним не пойдет.
– А еще есть госпожа Лотти, – настойчиво продолжала госпожа Холли. – Она вас знает. Она так без вас перепугалась. Ее мама была так добра ко мне. Вы ей кое‑чем обязаны. Уходите, дорогуша, теперь уж поскорей.
Винтер обернулась к Лотти, в замешательстве глядевшую на них. На ее лице опять появилось выражение панического страха. Огромными умоляющими глазами она посмотрела на Алекса, и он покачал головой в знак молчаливого согласия. По ее щекам внезапно потекли слезы, она склонилась и быстро поцеловала госпожу Холли, потом снова поднялась.
– Вот хорошая девочка, – похвалила ее госпожа Холли. – Не пугайся.
Посмотрев на Алекса, она пошевелила губами. Он быстро поклонился.
– Возьмите мои туфли, – прошептала госпожа Холли. – Ей они пригодятся. Они крепкие… Не такие тоненькие… Мне не дотянуться…
Алекс, не говоря ни слова, повернулся, снял прочные надежные туфли и засунул их к себе в карман. Затем выдернул из кобуры револьвер, несколько секунд смотрел на него и положил рядом с ней на траву.
– Нет, сэр, – прошептала госпожа Холли. – Вам он может понадобиться, а мне нет.
– Может быть и вам понадобится, – сурово проговорил Алекс.
– Не надо, сэр. Я могу им воспользоваться, если они придут… А меня учили по‑другому. В заповедях Господь призывал не убивать их, если они убивают тебя. Иисус сказал… не убий! Знаю, вы считаете по‑другому, сэр… И я знаю, что, если бы я могла убить, чтобы спасти Альфреда, я бы это сделала. И… и потом… видите… Я могу соблазниться и выстрелить в себя, сэр, а этого тоже нельзя. Возьмите его…
Алекс подобрал револьвер. Он взял ее грубую руку в свои, быстро поцеловал и поднялся на ноги. Он знал, что для нее спасения не было; знал, что она умрет, может быть, только через несколько часов, но ему надо было думать и о других и дойти до реки. Он бы сам застрелил ее и взял бы ее смерть на себя, но не решился этого сделать, опасаясь, что кто‑нибудь может услышать выстрел и прибежать на него. Он обхватил руками трех напуганных, побледневших и безжалостно произнес:
– Хватит здесь стоять! Ради всего святого, двигайтесь, и быстро. – И он стал толкать их перед собой в раскаленные заросли, в тень тропических деревьев, не оглядываясь назад.
За два с половиной часа они прошли менее четырех миль. Нестерпимая жара, отсутствие проторенных троп, необходимость пробиваться через высокие травы и кустарники, дикая жажда и неподходящая обувь и одежда женщин – все это замедляло их продвижение. Они слишком просто продолжали как‑то идти. Сначала Лотти мужественно шла, поддерживаемая поочередно Винтер и Лу Коттар, а Алекс прокладывал путь. Но скоро стало ясно, что ей за ними не поспеть и Алекс понес ее. Лотти, несмотря на семь месяцев беременности, была на удивление легка, но любая ноша может казаться неподъемной. Все мышцы Алекса ныли, кровь стучала в висках, и он был вынужден часто останавливаться и спускать ее на землю.
Вдруг Винтер спросила, глядя на его мрачное изможденное лицо, когда он в очередной раз устроил короткий отдых и сидел с закрытыми глазами, откинувшись на пень:
– Куда мы идем? Что ты хочешь делать?
Алекс открыл глаза, посмотрел на нее и на его лице внезапно появилась печать уныния. Он понял, что сгоряча совершил оплошность – он мог бы вернуться и попытаться вывести лошадь из конюшни, проехать окольным путем через равнину и все равно вовремя прибыть к мосту. Ведь для них он все еще мог за час добраться до него. До места было десять миль по дороге, но через джунгли почти вдвое меньше, а он довольно часто проделывал этот путь пешком, хотя джунгли были густые и непролазные. Но ведь ради Винтер… Винтер и Алисы Беттерсли ему не следовало быть здесь вообще… «безопасности женщин и детей в некоторых кризисных ситуациях уделяется так мало внимания, что это перестает быть вниманием вообще…»
– Я знаю джунгли, – прошептал он пересохшим ртом, – они тянутся к реке… там есть руины… пользовались ими для охоты… в миле за мостом… Оставили там припасы недавно. – Он вновь закрыл глаза.
– Какие припасы? Какие припасы, Алекс? – трясла его Винтер, опустившись перед ним на колени.
– Порох, – проговорил Алекс, не открывая глаз.
– Порох? Зачем?
– Подорвать мост, – коротко ответил Алекс.
Подняв над ним голову, Винтер взглянула в глаза Лу Коттар. Раньше она ей никогда не нравилась, но сейчас обнаружилось, что у этой немолодой женщины было что‑то общее с ней самой, и это внезапно установило незримую связь между ними. Они долго смотрели друг на друга, словно задавая один и тот же вопрос и одновременно отвечая на него.
Винтер снова посмотрела на Алекса:
– Сколько еще идти? А? Ну, милю. Можно быстро добраться.
Он беспокойно пожал плечами и поднялся на ноги.
– Алекс, ты безумец! – с надрывом проговорила Винтер. – Тебе следовало бы оставить нас!
– Вы не из джунглей, – ответил он. – Вы бы ходили кругами, пока… – он передернул плечами и скривился от боли.
– Ну, хорошо, теперь с нами все в порядке. Мы понесем Лотти. Ты двигайся как можно быстрее, но помечай путь, чтобы нам не сбиться с него. Если идти только милю, мы сможем добраться.
Алекс не спорил. Он посмотрел на Лотти, спавшую, положив голову на колени Лу Коттар, потом перевел взгляд на нее, на Винтер. Они были измучены жарой, жаждой и тяжкими милями, которые им пришлось преодолеть. Их лица и руки были разодраны шипами и колючими травами, ноги были сбиты в кровь, на Лу уже были туфли госпожи Холли, одежда была порвана и пропитана потом. Но глаза были спокойны и твердо смотрели на него. Две пары глаз, такие разные и в то же время такие одинаковые. Он сказал им:
– Долго не отдыхайте, иначе вам покажется, что вы уже не можете идти. Продолжайте двигаться, пусть и медленно. Я помечу путь. Прячьтесь, если услышите что‑нибудь подозрительное, стреляйте лишь в самом крайнем случае. Звук выстрела разносится далеко. – Он повернулся, и высокая трава, колючие кусты, непроходимый бамбук, деревья руни и изменчивые тени поглотили его.
Он ушел.
Они слушали, как затихают звуки его шагов, и вдруг в джунглях наступила звенящая тишина. Казалось, ничто не шевелится в этой горячей безветренной тишине – ни веточка, ни листок, ни сухая травинка. Казалось, здесь нет больше ничего живого, кроме них самих.
В тиши раздалось монотонное тиканье и Винтер, наклонившись, увидела часы Алекса, которые, наверное, выпали из его кармана. Она подняла их, звякнув сломанной цепочкой. Алекс, должно быть, забыл завести их – стрелки показывали без десяти одиннадцать.
Часы тихо тикали.
Без десяти одиннадцать! Ровно в семь часов первые вести о мятеже девяносто третьего заставили полковника Маулсена покинуть резиденцию. Не было еще и половины восьмого, когда на раненой лошади прискакал капитан Ворлд с перебитой рукой, наспех перевязанной занавеской Алекса, с Аладином, бежавшим у его стремени, и передал предупреждение Алекса покинуть дом и укрыться в джунглях. Его предупреждением пренебрегли, как и раньше, поскольку туземные артиллеристы все еще оставались на своих постах, полиция считалась надежной, а, как доказывал капитан Ворлд и остальные офицеры, остававшиеся в резиденции, если бы они увидели, что женщины и дети уходят, то это могло бы выбить их из колеи и создать атмосферу недоверия и паники, чего следовало избегать любой ценой. И они остались, а менее, чем через четверть часа услышали грохот взрыва, когда юный Эйтон и пятеро часовых из девяносто третьего, оставшиеся верными присяге, подняли на воздух склад и себя вместе с ним.
Еще не было и восьми, когда Алекс ворвался в переполненную резиденцию и сказал, что им надо срочно бежать и бежать без оглядки. Было это… целую жизнь назад… целую эру назад? Сколько человек погибло в течение этого времени? Сколько умирает сейчас? Сколько прячется в джунглях, как и они, и скольким, из них удастся остаться в живых?
Без десяти одиннадцать… Лу Коттар заговорила шепотом. Не из боязни потревожить Лотти, а из‑за жуткой тишины джунглей:
– Он был прав. Лучше пойти дальше. Мы легко пройдем за ним, если начнем двигаться сейчас же, ведь трава быстро не поднимется.
Лотти повернула голову на коленях Лу Коттар и пробормотала:
– Воды, пожалуйста. Так пить хочется.
Обе женщины обменялись красноречивым взглядом и быстро отвернулись – у них самих давно пересохло в горле.
– Жаль, что мы выкинули наши обручи, – быстро встав на ноги, пожалела Лу Коттар. – Мы могли бы сделать из них носилки, наподобие гамака. Ну, ладно, теперь слишком поздно жалеть. Сделаем из моего платья. Оно, наверное, выдержит. – Она сняла его с себя и, сложив, они связали его с полосками материи, оторванной от нижней юбки Винтер. Получилось некое подобие гамака, в который они уложили Лотти. Получилось весьма ненадежное средство и поднять его для них оказалось почти непосильным делом, но все же с помощью самодельных упряжек, накинутых на плечи, им удалось это сделать. Их долгий путь походил на агонию, но они продолжали идти. Солнце нещадно палило и обожгло лицо и руки Лу. Винтер, более привыкшая к солнцу, пострадала меньше. Один раз перед ними что‑то зашевелилось. Это была не тень, и Винтер, шедшая впереди, с ужасом остановилась, как вкопанная увидев, что на проложенный путь вышел тигр и замер, глядя на них.
– Что такое? – прошептала Лу, которой было не видно хищника.
Винтер не отвечала. Она стояла, чуть дыша, не осмеливаясь ни двигаться, ни говорить. Тигр не шевелился, пока Лотти внезапно не застонала и не пробормотала:
– Воды.
Гигантская кошка зарычала, и Винтер услышала свистящий вздох Лу, понявшей в чем дело. Хвост хищника начал бить по сухой траве и они, казалось, с час глядели в упор друг на друга, хотя на самом деле это длилось не более минуты, самое большее – двух. Она почувствовала, как пот выступил на лице и стекает холодными ручейками по шее. Затем тигр отступил и скрылся в зарослях.
Они уже несколько минут не слышали никаких звуков, даже хруста травы. Наконец Винтер подняла трясущуюся руку и вытерла пот с лица. Женщины опустили свою ношу и как подкошенные сели.
– Он ушел? – прошептала Лу сухими губами.
– Да.
– Может быть, он поджидает нас, почему ты не выстрелила?
Винтер повернулась к ней и сказала:
– Ты не видела, что случилось этим утром с… с некоторыми другими, а я видела. Среди зверей мы в большей безопасности. А выстрел могли услышать.
Дрожа, несмотря на удушающую жару, госпожа Коттар облизнула губы:
– Да. Ты права. Мы должны идти дальше. Помоги мне подняться, затекли ноги.
Больше в джунглях ничего не произошло и примерно час спустя в просветах между кустарниками, деревьями и бамбуковыми зарослями показались какие‑то неясные очертания, которые, однако, оказались не тенью, а заросшей ползучими растениями стеной, и они поняли, что достигли желанной цели.
Руины, на которые Алекс и Нияз, преследуя в густых джунглях раненого леопарда, наткнулись три года назад, некогда, возможно, были охотничьим домиком какого‑нибудь падишаха или тем, что осталось от давно исчезнувшего города. Нияз назвал их Хайрен Минар – Оленьей башней, так как в траве у порога они обнаружили оленьи рога. Они решили хранить свое открытие в тайне. Лишь Аладин знал о существовании руин. Несмотря на то, что они находились довольно близко от понтонного моста, джунгли здесь были не только густые, но и изрезанные лощинами, зарослями, кустарниками и высокими травами, а также славились обиталищем тигров. Их часто использовали в качестве базы при охотничьих вылазках, а однажды Алексу пришла мысль, что когда‑нибудь такое убежище может оказаться очень кстати.
Это была часть двухэтажного строения, увенчанного низким, развалившимся куполом. Ее вплотную окружали бамбуковые заросли, а буйные тропические травы закрыли выпавшие камни и проросли сквозь плиты мостовой.
Внутри было жарко, очень темно и сильно пахло кабаном, еще недавно здесь обитавшим. Еще здесь были заметны признаки пребывания леопарда.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 41; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!