Вести за собой, а не управлять 5 страница
Как ни грустно, некоторые игроки, имевшие не худшие стартовые условия, чем Криштиану Роналду или Гиггз, и при этом обладавшие уникальным футбольным талантом, оказались недостаточно сильны эмоционально и духовно, чтобы преодолеть потрясения детства и побороть своих внутренних демонов. Рэйвел Моррисон – один из самых печальных примеров такого рода. Пожалуй, он был самым одаренным подростком из всех, кого я когда‑либо встречал, но при этом постоянно попадал в неприятности. Было очень обидно в 2012 году продать его в «Вест Хэм», поскольку он подавал большие надежды и мог бы вырасти уникальным игроком. Но в течение нескольких лет с ним вне поля было все больше и больше проблем, и нам не осталось ничего другого, как расстаться. Но и после этого Рэйвелу не удалось повзрослеть, в результате чего «Вест Хэм» тоже разорвал с ним контракт в 2015 году.
У меня сложилось твердое убеждение, что люди, пережившие нелегкое детство и юность, отличаются гораздо большей жаждой успеха и энергией. Каждый раз, когда в нашей команде дела шли на спад и требовалось слегка подтолкнуть игроков, я обязательно заканчивал предматчевую установку напоминанием о том, что все они вышли из рабочего класса, который зарабатывает очень мало. Я обязательно говорил им, что почти наверняка их деды и бабушки или кто‑то из родственников принадлежали к рабочему классу и тяжело трудились каждый день за заработную плату, позволявшую только выжить. От них же требуется только отработать с полной отдачей 90 минут и получить за это кучу денег. Если оглянуться назад, то выражение «рабочий класс» не обязательно что‑то значит для большинства игроков, особенно иностранных, но все они по крайней мере знали людей, в чьей жизни бывали трудные времена. Нам всем в той или иной мере приходилось чувствовать себя отверженными, а если человек переживает нечто подобное, он делает одно из двух. С одной стороны, он может погрузиться в это чувство, держаться вызывающе и задирать окружающих, а потом жаловаться на то, что жизнь к нему несправедлива. С другой стороны, это чувство изолированности от благополучного мира может стать толчком для преобразования его жизни, и он станет работать как каторжный ради достижения своей цели. Я часто говорил своим игрокам: «В ту минуту, когда мы перестанем работать упорнее, чем любая другая команда, мы перестанем быть «Манчестер Юнайтед».
|
|
|
Драйв
Годами я пытался понять, почему одни люди обладают более мощной внутренней энергией, чем другие. Не уверен, что за истекшие тридцать лет я хоть сколько‑нибудь приблизился к пониманию этого вопроса, зато я научился использовать эту энергию на благо команды. Как я уже говорил, если мне придется сделать выбор между очень одаренным игроком и игроком, обладающим мощным драйвом, я выберу последнего. Для меня драйв означает сочетание стремления упорно трудиться, эмоциональной стойкости, исключительной способности к концентрации и отказа признавать поражение при любых обстоятельствах.
|
|
|
В «Манчестер Юнайтед» переиграло множество игроков, обладавших необходимым для достижения успеха драйвом. Наиболее яркими представителями этого типа я бы назвал Брайана Робсона, Роя Кина, Стива Брюса, Марка Хьюза, Брайана Макклера и Патриса Эвра. Драйв одного игрока может невероятно сильно повлиять на всю команду: неудержимый порыв добиться успеха напоминает волшебное зелье, передаваемое от одного другому. Брайану Робсону, например, незнакомо чувство страха. Он вырос в городке Честер‑ле‑Стрит в графстве Дарем – угледобывающем районе на севере Англии. Поэтому его никогда не пугала перспектива влипнуть в историю, которой любой другой на его месте постарался бы избежать. В результате он ежегодно проводил немало времени в лазарете, зато в его лице команда обрела настоящего лидера. Несмотря на то что за время карьеры он не раз получал вывих плеча, он делал тысячу отжиманий в день. Я часто показывал игрокам фотографию Робсона, защищающего угол ворот при подаче углового. Его глаза почти остекленели, он отгородился от всего мира и сконцентрировался лишь на том, чтобы не допустить гола.
|
|
|
Неудержимый драйв Роя Кина питался вдохновением. Стив Брюс отыграл 414 игр в центре защиты. Он тоже не знал, что такое страх, и был отличным плеймейкером, но ему не хватало скорости. Однако, как и Тони Адамс, он компенсировал свои недостатки сильной волей к победе, заразительной для остальных игроков.
Дэвида Бекхэма отличала неуемная жажда побед, как и отыгравшего 387 матчей за «Манчестер Юнайтед» и ставшего местной легендой Ники Батта. Братья Невиллы, перешедшие к нам из «Бери» (команда из городка неподалеку от Манчестера), и Денис Ирвин, который, как и Рой Кин, пришел из «Корка», тоже демонстрировали мощный драйв. Они похожи друг на друга в нескольких отношениях: всепоглощающая преданность клубу, абсолютная надежность (все эти игроки отыграли более 80 процентов игр клуба), способность заражать своей энергией и волей других. Никто из них не любил проигрывать. К счастью, со временем нам удалось привлечь больше таких игроков в основной состав.
|
|
|
Особо выделяя этих ребят, я вовсе не хочу умалять достоинств остальных футболистов, игравших под моим руководством. Но я упомянул их отдельно потому, что они не обладают такими природными данными и футбольным талантом, как Хьюз, Коул, Кантона, Верон, Скоулз, Гиггз или Криштиану Роналду. Я называю их примером чистого драйва, потому что за счет огромной силы воли, беспримерной отваги и железной решимости они более чем компенсировали отсутствие исключительных природных данных.
Иногда драйв выходит из‑под контроля, и тогда мне приходится вмешиваться. Как‑то раз во время игры с «Мидлсбро» целая группа моих игроков преследовала судью по полю, как свора разъяренных собак, а я вне себя от гнева наблюдал эту картину. Однако и реагировать следовало осторожно, чтобы ненароком не лишить их мотивации. Если в такой момент вмешаться слишком резко, игроки могут утратить драйв. Поверьте, добиться такого результата гораздо проще, чем пробудить драйв в ком‑либо, кто от природы им не обладает. Обычно, если драйв не пробудился в игроке до того, как он вышел из детского возраста, вряд ли вам вообще удастся его вызвать. Но время от времени попадаются игроки, опровергающие это правило. И здесь мне всегда вспоминается Уле Гуннар Сульшер. Он вырос в маленькой тихой рыбацкой деревушке в Норвегии. Прибыв в возрасте 23 лет в 1996 году на «Олд Траффорд», он выглядел как 14‑летний мальчик‑певчий из церковного хора и был очень мягок с виду. В «Манчестер Юнайтед» ему впервые дали почувствовать вкус победы. Постепенно в нем пробудилось стремление испытать этот вкус снова и снова, и в результате манера его игры стала агрессивнее, а в нем зародилась настоящая уверенность в себе.
Уверенность в себе
Многие люди не обладают внутренней уверенностью в своих силах. Их легко вывести из равновесия, они колеблются, словно трава под ветром, и постоянно обуреваемы сомнениями. Не могу себе представить, чтобы игрок, не обладающий железной уверенностью в себе и твердыми моральными принципами, мог стать эффективным лидером команды. Моя уверенность в себе как футболисте впервые была поколеблена, когда «Глазго Рейнджерс» отказались от моих услуг и потребовали согласиться на трансфер, который должен был стать частью платы за приобретение другого игрока. Но я был полон решимости не позволить сломать себя и перед тренировкой обычно играл партию в гольф, чтобы прочистить мозги и подготовиться к новому тренировочному дню. Я просто решил не сдаваться, и когда в 1969 году меня продали в «Фалкирк», это произошло на моих собственных условиях.
Если я колебался или по крайней мере не был честен с самим собой, появлялся кто‑то, чтобы вывести меня из ступора. Однажды, в начале моей карьеры в «Манчестер Юнайтед», в 1991 году бывший тренер «Глазго Рейнджерс» Джок Уэллс позвонил мне и сказал, что собирается приехать на наш матч с «Саутгемптоном». Джок страдал от болезни Паркинсона, но оставался большим хитрецом. После игры мы вместе пошли ужинать, и он сказал: «Это не команда Алекса Фергюсона. Когда вы сделаете из нее команду Алекса Фергюсона, все будет в порядке». Это был просто отличный совет, поскольку я и сам чувствовал, что еще не воплотил в жизнь то, во что верил. По моему мнению, некоторые игроки недотягивали до уровня команды, но вместо того, чтобы их продать, я упорно старался превратить их в тех, кем они не могли стать даже при желании. Главный тренер «Вест Хэма» Джон Лайалл говорил мне примерно то же самое. Он заявил: «Убедитесь, что вы видите свое отражение в этой команде». И Джок, и Джон пытались иносказательно выразить мысль о том, что я должен сохранять верность своим собственным убеждениям и представлениям. Сегодня я веду себя точно так же с другими тренерами, которых стараюсь поддержать.
Не могу сказать, что имел привычку долгое время предаваться сомнениям, особенно после того, как покинул «Абердин». Я просто упорно трудился и постоянно учился чему‑то новому в футболе, период моего ученичества продолжался 29 лет, считая с момента, когда я начал играть, и до того дня, как покинул Шотландию. При этом я добился в «Абердине» большого успеха. Этот опыт только укрепил мои внутренние убеждения и уверенность в своем предназначении. Получив предложение работать в «Манчестер Юнайтед», я был очень горд и верил в правоту собственных суждений и свои способности. Но после того как прибыл на стадион «Олд Траффорд» и осознал, с чем мне придется бороться (в первую очередь с отношением к алкоголю), я почувствовал себя в некоторой степени выбитым из колеи. Так и хотелось задать себе вопрос: «Во что же я ввязался?» В 1989 году и начале 1990‑го нередко бывало, что у «Манчестер Юнайтед» ничего не ладилось. Из 24 матчей первой половины чемпионата Премьер‑лиги нам удалось выиграть только шесть – с конца ноября 1989 года до начала февраля 1999 года команда находилась в черной полосе. Мы не выиграли ни одного матча в Премьер‑лиге. По сути, после победы над «Ноттингем Форест» 12 ноября 1989 года мы не выигрывали на родном стадионе вплоть до игры с «Лутоном» 3 марта 1990 года. Фанаты потеряли сон и покой, а спортивная пресса точила на нас ножи. После постоянных успехов, сопровождавших мою карьеру в «Абердине», мне было очень тяжело оказаться в столь необычной ситуации. Помню, как мой сын Джейсон, который в то время был подростком, сидя в кухне на стуле весь в слезах, спрашивал, почему бы нам не вернуться обратно в Абердин. Сейчас он утверждает, что я тогда ответил: «Нет. Мы продолжим работу. Все получится».
Поддерживать постоянную уверенность в своих силах приходится совсем иначе, чем вселять уверенность в других. Любой игрок всегда борется за место в основном составе. Если он окончил футбольную академию, отыграл за резерв и наконец попал в основной состав, то хорошо знает: в любой момент на его место может претендовать конкурент – игрок, прошедший примерно такой же путь, как и он, или купленный на трансферном рынке. И вполне возможно, он победит в борьбе за место в составе. В конце каждого сезона некоторые игроки уходят на летние каникулы без уверенности в том, что в следующем сезоне сохранят свое место в основном составе и выйдут на поле в нашей первой игре в Премьер‑лиге, проходящей в августе. Молодые игроки обычно немного робеют перед ветеранами, отчасти потому, что теперь играют вместе с кумирами своей молодости. У ветеранов же есть свои проблемы, в частности с возрастом теряется отличная физическая форма, сильнее сказываются последствия травм. Даже если травма не приводит к преждевременному окончанию карьеры игрока или не губит едва начавшуюся карьеру молодого футболиста (как это случилось с молодым Беном Торнли в 1994 году), все равно она подрывает его моральный дух и уверенность в себе.
Многие игроки, особенно молодые, считают, что их тело всегда будет служить им верой и правдой, а свои физические данные воспринимают как нечто само собой разумеющееся. Но сразу после травмы они внезапно оказываются не у дел: больше не ездят с командой на матчи, самостоятельно проходят реабилитацию и сталкиваются с неопределенностью в будущей карьере, так как не знают, вернутся ли в основной состав или клуб предпочтет заменить их. Некоторые даже испытывают чувство вины за то, что продолжают получать зарплату, хотя, с их точки зрения, ничего не дают клубу взамен. Могу привести два ярких примера этого рода. Не успел Фернандо Редондо перейти из «Реала» в «Милан», как на одной из первых же тренировок в новом клубе получил тяжелую травму колена. Тогда он отказался от зарплаты на период лечения и реабилитации. Свой дебютный матч он сыграл только через два с половиной года – и все это время не получал ни копейки от своего клуба. В 1983 году Мартин Бакен после одиннадцатилетней карьеры в «Манчестер Юнайтед» перешел в «Олдхэм», получив за это щедрую компенсацию. В начале своего второго сезона в новом клубе он понял, что уже не может играть на требуемом для профессионального футбола уровне, и, откровенно поговорив со своим тренером, ушел из клуба, вернув компенсацию за переход. Два образцовых поступка людей чести.
Любой футболист прямо во время игры может почувствовать, что его уверенность в себе пошатнулась. Он может попросить выходной, может запаниковать оттого, что мяч летит в его направлении, и, хотите верьте, хотите нет, может даже втайне желать быть замененным. Я не раз убеждался, что чаще всего сомневаются в своих способностях нападающие и вратари, и если их уверенность поколеблена, игроки полностью меняются. Если нападающим не удается забить гол, они начинают думать, что не сумеют сделать это больше никогда; если же они забивают, то просто не могут себе представить, что в следующий раз потерпят неудачу. Так себя вели практически все мои нападающие, в том числе Марк Хьюз, Эрик Кантона и Руд ван Нистелрой. Марк Хьюз в последние годы работал тренером, а играл за «Манчестер Юнайтед» в 1983–1986 и 1988–1995 годах. Он всегда отличался железным характером и непоколебимой решительностью. Марк был рожден для того, чтобы стать великим футболистом, и в самых важных играх на него всегда можно было положиться, однако он очень сильно переживал, если не удавалось отправить мяч в ворота соперника.
Характер и настроение Руда ван Нистелроя очень сильно зависели от того, насколько успешны были его атаки. Если ему не удавалось забить, то, даже если команда в конечном итоге выигрывала, он все равно ходил мрачнее тучи. Для него характерно типичное кальвинистское отношение к жизни – иными словами, по его мнению, он не оправдывал своего содержания и не заслуживал зарплаты, если не забивал. Несомненно, из всех тренировавшихся под моим началом нападающих ван Нистелрой – самый целеустремленный. Казалось, самое его существование представлялось ему оправданным только в случае гола. В 2003 году после победы в заключительном матче с «Эвертоном» мы стали чемпионами Премьер‑лиги, а Руд бегом побежал в раздевалку, чтобы поскорее узнать, кому досталась «Золотая бутса» (приз, вручаемый игроку Премьер‑лиги, который забил больше всего голов в сезоне) – ему или Тьерри Анри из «Арсенала». Оказалось, приз выиграл он, поэтому он мог с полным правом наслаждаться летним отпуском.
Если говорить о вратарях, то Тим Ховард очень удачно играл в «Эвертоне» после того, как ушел из «Манчестер Юнайтед» в 2006 году. Хотя после переезда из США он прекрасно стартовал в своем первом сезоне на стадионе «Олд Траффорд», все же его уверенность в себе так полностью и не восстановилась после досадной ошибки в матче с «Порту», из‑за которой мы вылетели из розыгрыша Лиги чемпионов в том году. Эта ошибка потрясла его до глубины души, и он, несмотря на то что сумел психологически восстановиться, уже никогда не казался непробиваемой стеной. Я сочувствую вратарям, поскольку, если им случается пропустить гол, глаза всех присутствующих на стадионе устремлены на них. К сожалению, в такой момент быстро забываются несвоевременная подножка, три неточных передачи и вдобавок небрежный пас в направлении своих ворот, которые в совокупности привели к голу.
В 2011 году к нам присоединился Давид де Хеа; ему досталась незавидная роль заполнить вакансию, которая освободилась после ухода непревзойденного мастера – голландца Эдвина ван дер Сара, защищавшего ворота команды в течение шести лет. Давиду исполнилось лишь двадцать лет, и, хотя он высокого роста, ему предстояло нарастить мускулы, чтобы справляться с некоторыми грубиянами из Премьер‑лиги. Первые месяцы пребывания у нас были для него очень сложными: фанаты и пресса постоянно критиковали его. После одной из игр я понял, что он очень сильно подавлен, и, вместо того чтобы поговорить непосредственно с ним, решил обратиться ко всей команде. Я сказал им, что Давид по своему духу – игрок «Манчестер Юнайтед», что он приехал в Англию, не зная ни слова по‑английски, не имея даже водительских прав, – и теперь еженедельно выдерживает настоящий обстрел со стороны нападающих соперника, стремящихся сделать его жизнь невозможной. Окончив свою речь, я взглянул на Давида и понял, что мне удалось немного приободрить его. Сегодня он один из лучших голкиперов мира благодаря усилиям тренера вратарей Эрика Стила и остальных членов команды.
Волевые качества характера проявляются еще в одной ситуации: когда назначают пенальти в компенсированное время матча. Некоторые игроки, например Патрис Эвра, демонстрируют высочайшую результативность, пробивая пенальти на тренировке, но боятся подойти к мячу на точке во время игры. К такому типу относятся Пол Инс и наш мощный защитник Уэс Браун. Эти ребята скорее согласились бы играть босиком, чем бить пенальти. Думаю, что Уэс молился о том, чтобы результат игры решился до того, как очередь бить пенальти дойдет до него. Но некоторые игроки наделены непоколебимой уверенностью в себе. В тех редких случаях, когда Эрик Кантона не забивал пенальти, на его лице появлялось выражение, как будто говорившее всему миру: «Как такое могло случиться?» Думаю, он считал, что просто не может промахнуться с точки. Денис Ирвин, Стив Брюс, Брайан Макклер, Руд ван Нистелрой, Робин ван Перси, Уэйн Руни – все они получали удовольствие от пенальти. Руни вообще лучше всего играет под давлением. В мае 2011 года мы уступали «Блэкберну» со счетом 1:0, а нам требовалось всего одно очко, чтобы выиграть Премьер‑лигу. До конца основного времени оставалось 17 минут, и тут мы заработали пенальти. Руни просто вколотил мяч в верхний угол ворот. Я уверен, что ему помогло то, что еще до выхода на поле в каждом конкретном матче Уэйн заранее решал, как он установит мяч, если придется бить пенальти.
Время от времени я выпускал игроков на последние несколько минут основного времени, если чувствовал, что судьба матча может решиться в серии пенальти. В частности, так я поступил в финале Лиги чемпионов, выпустив бразильского полузащитника Андерсона перед началом серии одиннадцатиметровых. В тот момент ему было всего двадцать лет, но его уверенности в себе хватило бы на десятерых, что и позволило забить шестой по счету пенальти и помочь команде выиграть у «Челси». Так мы выиграли Лигу чемпионов в третий раз.
Иногда случайность выбивает из колеи даже самых опытных футболистов. Представьте себе, какое напряжение испытывает игрок, зная, что играет, может быть, самый важный матч в своей карьере. Наивно полагать, что все игроки способны игнорировать истерику в прессе, заглушать рев стадиона в ушах и не обращать внимания на царящую вокруг атмосферу, а сам финал, особенно в Лиге чемпионов, воспринимать просто как еще один матч против одиннадцати простых смертных. В жизни так не бывает. В 1991 году в Роттердаме мы играли с «Барселоной» в финале Кубка обладателей кубков. Наш 23‑летний полузащитник Пол Инс напоминал комок нервов. Делу никак не помогало то, что начало матча задержали, чтобы собравшаяся толпа зрителей успела занять свои места на трибунах. Первая половина матча складывалась для Инса тяжело, и Брайану Робсону приходилось постоянно присматривать за ним. В перерыве я сказал ему: «Инси, просто сосредоточься на игре. Забудь все, что происходило до ее начала. Все будет хорошо. Расслабься, выйди на поле и наслаждайся игрой». Во втором тайме он выглядел намного лучше и вместе с Робсоном проделал отличную работу, надежно играя в защите.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 41; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!