По какой причине Орфей поместил любовь в лоно хаоса 10 страница
LX
Тогда мессер Чезаре сказал: — Если правдивы вчерашние слова синьора Гаспаро, то, без сомнений, красивые являются более целомудренными, чем некрасивые.
— А что я вчера говорил?—спросил синьор Гаспаро. Мессер Чезаре ответил: — Если не ошибаюсь, вы сказали, что дамы, которых добиваются, всегда отказываются удовлетворить домогающихся; те же, кого не добиваются, сами домогаются других. Разумеется, расивые привлекают больше внимания, чем некрасивые. Но красивые всегда отказывают, и, следовательно, они более целомудренны, чем некрасивые, которые лишены внимания и домогаются сами.
Бембо улыбнулся: — На это нельзя возразить.—Затем добавил:—Зрение, как и другие чувства, часто обманывается, считая красивым лицо, которое в действительности некрасиво. И так как в глазах и во всем внешнем облике некоторых дам видна подчас похотливость, выраженная в непристойном угождении, то многие, кому она обещает легкость достижения и поэтому нравится, называют ее красотой. Но в действительности это приукрашенное бесстыдство, недостойное столь почтенного и святого имени.
Мессер Пьетро умолк, однако синьоры просили его говорить дальше о любви и о том, как следует наслаждаться красотой. Наконец он сказал: — Мне кажется, я весьма ясно доказал, что старики могут любить более счастливо, чем молодые: поскольку я и не ставил себе другой цели, продолжать было бы неуместным.
Граф Лодовико возразил: — Вы лучше показали несчастье молодых, чем счастье стариков, которых еще не научили следовать по верному пути в любви. Вы лишь сказали, чтобы они руководствовались разумом, но многие считают невозможным совместить разум с любовью.
|
|
|
LXI
Бембо все же старался положить конец беседе, но синьора Герцогиня попросила его продолжить. Тогда он сказал: — Очень несчастлива была бы человеческая природа, если бы наша душа, в которой может легко родиться страстное желание, питала бы его только тем, что у нее общего со зверями, если бы она не могла направить это
==352
желание к свойственной ей другой благородной части. Поскольку вам нравится, я не буду уходить от рассуждений на эту тему. Так как я считаю себя недостойным говорить о святейших тайнах любви, я прошу ее направлять мою мысль и язык, чтобы я мог показать придворному, как следует любить в отличие от невежественной черни. Так же как с детства я посвятил любви всю мою жизнь, так и сейчас мои слова пусть будут посвящены ей. Итак, я утверждаю, что придворному в какой-то мере извинительно любить чувственно, пока он молод, поскольку человеческая природа в молодом возрасте склонна к чувству. Но если и в более зрелом g возрасте он случайно воспылает этим любовным желанием, он должен быть 1 осмотрительным и остерегаться обмана самого себя, вовлекаясь в бедствие, которое у юношей заслуживает скорее сострадания, чем порицания, и, наоборот, у стариков больше порицания, чем сострадания.
|
|
|
LXII
При виде изящной " красивой дамы с приятным нравом и любезными ,, манерами, когда придворный понимает, поскольку он сведущ в любви, что между ними существует природное соответствие, и как только он замечает, что восхищается ею и запечатлевает ее образ в своем сердце, что душа начинает с удовольствием созерцать этот образ и чувствовать на себе его волнующее и разогревающее действие, что живые духи, лучащиеся из глаз, все время добавляют новую пищу для огня, он тотчас должен предусмотреть медленное средство противодействия и, разбудив разум, так скрепить свое сердце и закрыть входы для чувств и влечений, чтобы они ни силой, ни обманом не могли в него проникнуть. Если вспышка чувств угасает, то исчезает и опасность. Но если она сохраняется и растет, тогда придворный, »чувствуя, что он захвачен ими, должен решиться полностью избежать всякой скверны вульгарной любви и под руководством разума направиться пути божественной любви. Прежде всего ему следует принять во внимание, что тело, в котором сияет эта красота, не является ее источником. Напротив, красота, поскольку она не телесна и является божественным лучом, теряет часть своего достоинства, обретаясь в низком и тленном субъекте. Она настолько более совершенна, насколько менее ему причастна, и бывает совершеннейшей, полностью отделившись от него. Как нельзя слушать вкусом и обонять слухом, так нельзя ни наслаждаться сотой, ни удовлетворить возбужденное желание осязанием, ибо это можно только с помощью того чувства, истинным объектом которого она является, то есть зрения. Пусть он отступит от слепого суждения чувств созерцая, наслаждается этим сиянием, изяществом, любовными искрами, улыбками, манерами и другими приятными свойствами красоты; слушая, пусть наслаждается нежными звуками голоса, созвучием слов, гармонией музыки (если любимая женщина—музыка). Тогда, не обращая желание к телу в нечестивом влечении, сладчайшей пищей насытит он душу с помощью зрения и слуха, которые имеют мало телесного и являются помощниками разума. Затем пусть подчиняется, угождает и почитает свою даму,
|
|
|
==353
выказывая ей всяческое уважение; относится к ней лучше, чем к себе; все ее интересы и удовольствия предпочитает своим и любит красоту ее души не меньше, чем красоту ее тела. Пусть он заботится о том, чтобы уберечь ее от ошибок; уговорами и хорошими примерами побуждает ее к скромности, умеренности, истинной порядочности, стремясь к тому, чтобы помыслы ее были чисты и чужды всякому безобразию порока. Сея добродетели в саду красивой души, он пожнет плоды прекраснейших нравов и отведает их с необычайным удовольствием; это будет истинным порождением красоты в красоте, что и есть, как утверждают, цель любви. Тогда наш придворный станет в высшей степени приятен своей даме, и она, будучи им любима, также постарается сделать ему приятное, проявляя всегда себя почтительной, милой и любезной. Имея согласные и порядочные желания, они станут счастливейшими людьми.
|
|
|
LXIII
Тогда синьор Морелло сказал: — Порождением красоты в красоте было бы рождение красивого сына от прекрасной дамы. Это мне кажется более ясным доказательством любви, так как этим она угождает своему поклоннику больше, чем любезностью, о которой вы говорили.
Бембо улыбнулся: — Не надо, синьор Морелло, переходить границы; немалые знаки любви выказывает дама, когда дарит влюбленному драгоценную красоту, а своими взглядами, лицом, голосом, словами, которые проникают в сердце влюбленного через имеющие доступ в душу зрение и слух, доказывает свою любовь.
Синьор Морелло сказал: — Взгляды и слова часто являются ложными свидетельствами, поэтому тот, кто не имеет лучшего залога любви, не может, по-моему, быть уверен в ней. Я ожидал, что вы сделаете вашу даму более любезной и щедрой к придворному, и мне кажется, что вы находитесь в положении судей, которые выносят приговор вопреки собственным мнениям, лишь бы казаться мудрыми.
LXIV
Бембо сказал: — Я очень хочу, чтобы эта дама была более любезна к моему немолодому придворному, чем у синьора Маньифико к молодому. И это обоснованно: поскольку немолодой стремится только к достойным вещам, она может предоставить их без боязни вызвать осуждение. А дама синьора Маньифико, не столь уверенная в скромности молодого, должна позволять только достойные вещи и отказывать в недостойных; поэтому более счастлив мой придворный, получающий то, что просит, нежели другой, которому в чем-то отказано. Чтобы лучше понять большее счастье разумной любви, скажу, что порой одним и тем же вещам в чувственной любви нужно отказывать, а в разумной позволять, ибо здесь они пристойны,
==354
а там—нет. Поэтому дама, чтобы сделать приятное влюбленному, кроме милых улыбок, близких интимных бесед, острот, шуток, прикосновения рук может, не вызывая нареканий, позволить даже поцелуй, что в чувственной любви, согласно правилам синьора Маньифико, непозволительно. Так как поцелуй есть соединение души и тела, существует опасность, что чувственный влюбленный склонится к телесной стороне; разумный же влюбленный знает, что уста хотя и часть тела, все же дают выход словам—выразителям души—и тому внутреннему страстному желанию, которое ведь тоже зовется душой. Поэтому ему нравится соединять в поцелуе свои уста с устами любимой не для того, чтобы склоняться к непристойному желанию, но для связи душ, которые, стремясь друг к другу, могут теперь переселяться одна в тело другой и так сливаться вместе, что у каждого будет две души, а одна-единственная душа, составленная из двух, будет управлять двумя телами. Вот почему поцелуй следует назвать соединением душ, а не тел, так как он обладает такой силой, что притягивает души и отделяет их от тела. Поэтому все целомудренные влюбленные жаждут поцелуя, а божественно влюбленный Платон говорит, что при поцелуе душа появляется у него на устах, чтобы покинуть тело3. Так как отделение души от чувственного и полное ее соединение с интеллигибельным можно обозначить поцелуем, то Соломон говорит в своей божественной книге «Песнь песней»: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих»4, имея в виду желание созерцать небесную красоту, для соединения с которой душа, захваченная божественной любовью, должна покинуть тело.
LXV
Все очень внимательно слушали рассуждение Бембо. После небольшой паузы, видя, что все молчат, он сказал: — Поскольку вы меня заставили начать разговор о счастливой любви нашего немолодого придворного, я хочу пойти немного дальше, так как находиться в этих границах чрезвычайно опасно, потому что, как уже говорилось, душа в высшей степени склонна к чувствам. И хотя разум после раздумья обуздывает недостойные желания, избирая благо и понимая, что красота порождена не телом, ее постоянное созерцание в теле часто Приводит к ложному суждению. Кроме того, удаление от любимого приносит страдания, ибо воздействие красоты дает чудесное наслаждение влюбленному и, согревая ему сердце, будит силы, спящие в душе. Вскормленные любовным теплом и произрастая в сердце, они посылают через глаза вовне тех духов, которые являются тончайшим паром, созданным из наиболее чистой и прозрачной части крови, и которые, воспринимая образ красоты, строят его с помощью множества различных украшений. От этого душа наслаждается и с удивлением страшится, но все же радуется и вместе с наслаждением чувствует, пораженная, страх и почтение, которые обычно питают к священным вещам; и тут она говорит, что находится в раю.
==355
LXVI
Итак, влюбленный, который ценит красоту лишь в теле, теряет благо и счастье, когда любимая дама, удаляясь, лишает глаза сияния, а душу— блага. Из-за этого любовное воздействие не разогревает сердце и душевные каналы становятся сухими и черствыми. Но память о красоте все-таки движет силы души, так что они стараются распространить духов, которые, найдя пути закрытыми и не имея выхода, поражают душу и приносят ей жесточайшие страдания, похожие на болезнь детей, когда из нежных десен начинают расти зубы. Появляются слезы, вздохи, горести и муки, так как душа терзается и становится как бы неистовой, пока дорогая красота не явится снова. Тогда душа сразу успокаивается и, сосредоточиваясь на ней, питается столь сладкой пищей, что ни за что не хочет отказаться от этого. Чтобы избежать мучений, связанных с отсутствием красоты, и чтобы радоваться ей без страданий, придворный должен разумом направить все свое желание от тела к одной лишь красоте и как можно больше созерцать простую и чистую красоту саму по себе, отвлекая ее в воображении от всякой материи. Тогда он сможет создать ее, сладостную и дорогую для души, радоваться ей днем и ночью, в любое время и в любом месте без риска потерять ее, всегда помня, что тело в высшей степени отлично от красоты и не только не увеличивает, но и уменьшает ее совершенство. Поэтому немолодого придворного не коснутся горести и несчастья, почти всегда охватывающие молодых людей: ревность, подозрения, негодование, гнев, отчаяние и даже безумства, полные бешенства, когда некоторые не только бьют любимых дам, но лишают жизни самих себя. Он будет справедлив к мужу, отцу, братьям или родственникам любимой; не обесчестит ее; не будет вынужден обуздывать глаза и язык, чтобы скрыть свои желания; не будет переносить страдания в период отъездов и во время отсутствия, ибо всегда будет носить спрятанным в сердце свое драгоценное сокровище и силой воображения сделает эту красоту более чарующей, чем она есть на самом деле.
LXVII
Но среди этих благ влюбленный обнаружит другое, гораздо более значительное благо, если использует эту любовь как ступеньку для достижения более высокой. Это случится, когда тесную связь созерцаемой красоты с отдельным телом он будет считать помехой; когда, выйдя за столь тесные границы, мысленно добавит к созерцаемой красоте столько украшений, что создаст универсальное представление и сведет множество красок к единой, разлитой в человеческой природе. Тогда он будет созерцать не особую красоту какой-нибудь дамы, но всеобщую, украшающую все тела; ослепленный ярким светом, он забудет о тусклом; горя несравненным огнем, он мало будет ценить почитаемый прежде. Немногие достигают такой благородной любви, однако ее нельзя еще назвать совершенной, поскольку воображение как органическая потенция получает знания только через чувства и не вполне очищено от мрака, присущего материи. Хотя
==356
придворный теперь ценит всеобщую, абстрактную и только в себе пребывающую красоту, все же достаточно ясно он ее не различает из-за сходства между фантазмами и телом. Достигшие такой любви подобны оперяющимся птенцам, которые начинают понемногу летать, но не удаляются от гнезда и не доверяют ветрам и открытому небу.
LXVIII
Достигнув этой ступени и став более счастливым, чем погруженные в убожество чувственной любви, наш придворный, однако, не должен удовлетворяться, но смело идти дальше за проводником, который может его привести к истинному счастью. Обращаясь мысленно внутрь себя, что не делают почитающие телесную красоту, он будет созерцать такую, которая видима только глазами ума, острыми и проницательными; созерцание же телесными очами утратит привлекательность. Тогда, пробудившись от глубокого сна и обратившись к созерцанию собственной сущности, чуждая пороков, очищенная изучением истинной философии, сведущая в духовной жизни, опытная в интеллектуальных вещах, душа откроет глаза, которые все имеют, но не все используют. Она увидит в себе луч света—истинный образ сообщенной ей ангельской красоты, чья слабая тень передается телу. Поэтому, ослепнув к вещам земным, она в высшей степени про зреет к вещам небесным. Порой, когда побудительные силы тела заняты постоянным созерцанием или связаны сном, душа, не встречая их сопротивления, чувствует сокровенный аромат истинной ангельской красоты и, восхищенная ее сиянием, возгорается и страстно за ней следует, желая объединиться с ней, будто она нашла след бога, в созерцании которого, как в своей блаженной цели, она жаждет успокоиться. Тогда, пылая этим счастливейшим огнем, она достигает того, что составляет ее наиболее благородную часть, а именно интеллекта, где, не затемненная непроницаемой ночью земных вещей, она зрит божественную красоту. Однако радость эта еще не совершенна, поскольку душа созерцает ее лишь в своем отдельном интеллекте, неспособном восприять всей необъятной универсальной красоты. Не удовлетворенная таким благодеянием, любовь дает душе большее счастье: как от красоты отдельного тела она ведет ее к универсальной красоте всех тел, так на последней ступеньке совершенства она ведет ее от отдельного интеллекта к универсальному. Поэтому душа, пылающая святейшим огнем истинной божественной любви, летит соединиться с ангельской природой и не только совсем покидает чувства, но не имеет более необходимости и в рассуждениях разума. Превращенная в ангела, она охватывает все умопостигаемые вещи и видит просветленным взором полное море чистой божественной красоты, а обретая его, радуется счастью высшему, которое чувствами непостижимо.
LXIX
Если красота бренных тел, эта слабая тень истинной красоты, видимая затуманенным взором и как бы во сне, для нас столь прелестна, что
==357
зажигает пылкую страсть, и столь драгоценна, что один только взгляд на любимую даму приносит несравненное счастье,—какое же счастливое изумление, какое блаженное удивление охватывает наши души при виде божественной красоты! Какой приятный огонь, какой сладостный пожар рождается из источника высшей и истинной красоты, которая суть начало всякой другой, никогда не увеличивается и не уменьшается, всегда красива сама по себе, в высшей степени проста, лишь сама себе подобна и не причастна другой; до такой степени красива, что все другое красиво лишь в той мере, в какой от нее получает свою красоту. Она неотличима от высшего блага, своим светом привлекает все вещи и не только интеллектуальным дает интеллект, разумным—разум, чувственным—чувство и стремление жить, но оставляет свой след в растениях и камнях, сообщая им движение и естественный инстинкт. Насколько причина, движущая такой любовью, более превосходна, настолько богаче и счастливее она сама. Вот почему ее святейший огонь, подобно очищающему золото естественному огню, разрушает и уничтожает в душах все смертное, оживляет и делает прекрасной их небесную часть, прежде погребенную и умерщвленную чувством. Она—костер, на котором, по словам поэтов, сгорел Геракл на вершине горы Эты, отчего после смерти стал божественным и бессмертным5; она—неопалимая купина Моисея6 и «разделяющиеся как бы огненные языки»7 и огненная колесница Ильи8, умножающая благодать и счастье в душе, достойной видеть ее, когда, удаляясь от низкого и земного, она взлетает к небу. Направим все мысли и силы нашей души к этому святейшему свету, который нам указывает путь на небо. Избавляясь от страстей, окутавших нашу душу при ее ниспадении, поднимемся от низшей ступени, которая является тенью чувственной красоты, на высшую, где обитает небесная и истинно желанная красота, скрытая в тайных глубинах бога, так что невежды не могут ее видеть. Здесь наконец мы обретем счастливейший предел желаний, настоящий отдых в трудах, верное средство в бедах, спасительное лекарство в болезнях, безопаснейшую гавань в страшных бурях жизненного моря.
LXX
Какой язык, о святейшая любовь, способен воздать тебе достойную хвалу? Ты, прекраснейшая, добрейшая, мудрейшая, из соединения красоты, блага и божественной мудрости происходишь, в нем пребываешь, к нему по кругу возвращаешься. Ты, нежнейшая связь мира, посредница между небесным и земным, благосклонно побуждаешь высшие добродетели управлять низшими и соединяешь умы смертных со своим началом, обращая их к нему. Ты своим согласием соединяешь стихии, побуждаешь природу к порождению, а рождаемое—к продолжению жизни. Ты сочленяешь разделенное, несовершенному даешь совершенство, несходному— сходство, враждебному—дружбу, земле—плоды, морю—спокойствие, небу—жизненный свет. Ты—источник истинных наслаждений, благодати, мира, кротости и милости; недруг грубой дикости, лености, в общем, начало
==358
и цель всякого блага. Раз уж тебе нравится обитать в цвету красивых тел и душ и оттуда иногда отчасти являть себя умам и глазам достойных видеть тебя, то, по-моему, сейчас здесь, среди нас,—твое место. Поэтому, снизойди, синьора, выслушать наши молитвы, войди в наши сердца и сиянием святейшего огня освети наш мрак и, как верная проводница, в этом слепом лабиринте укажи нам истинный путь. Исправь обманчивость чувств и после нашего долгого неведения дай настоящее и прочное благо. Дай почувствовать те духовные ароматы, которые оживляют интеллектуальные добродетели. Дай услышать небесную гармонию, столь созвучную, чтобы в нас не осталось больше места для раздора страстей. Опьяни нас неисчерпаемым источником удовольствия, всегда радующим и никогда не пресьпцающим, который дает чувство истинного блаженства пьющему его живительную и прозрачную влагу. Очисти своим светом наши глаза от мрака невежества, чтобы они впредь не дорожили смертной красотой и знали, что вещи, которые они, как им казалось, видели, не существуют, а вещи, которых они не видели,—воистину есть. Прими в жертву наши души испепели их в живительном пламени, уничтожающем всякую материальную грубость, чтобы они, полностью отделенные от тела, соединились с божественной красотой вечной и нежнейшей связью и чтобы мы, отделенные от самих себя как истинные влюбленные, в предмет любви нашей превратились и, поднявшись с земли, попали на пир ангелов, где, насытившись амброзией и нектаром бессмертных, мы наконец упокоимся счастливейшей и живительной смертью, как древние отцы9, души которых ты пламенной созерцательной добродетелью похитила из тел и соединила с богом.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 121; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!