Глава 2. Однажды и к этим отношениям можно привыкнуть.
Прелюдия.
Всего одно слово.
Так много времени ушло, чтобы сказать всего лишь одно слово.
Пока я проводила время в бессмысленном блуждании по улицам перед станцией, бывшее недавно тёплым солнце спряталось за морем, и холод начал морозить пальцы.
Если верить тому, что показывают часы на экране телефона, уже прошло час и 15 минут с того момента, как занятия в школе закончились.
Стоило задержать взгляд на часах – числа начали меняться, и, посмотрев на время ещё раз, я издала едва заметный вздох.
Вот уже свет уличных ламп и магазинов начал преобладать вокруг, и толпы учеников в школьной форме заполняют улицы.
Двигая замороженным пальцем, я ввожу сообщение в приложении, которое ещё ни разу не использовалось по назначению, и медленно перечитываю его множество раз.
В итоге я всё-таки провожу, словно поглаживая, изображение маленького бумажного самолётика, в душе надеясь, чтобы оно не дошло до адресата.
Однако же сообщение мгновенно превратилось в облачко в истории сообщений.
Мы можем встретиться?
Это всё, что было написано.
Особого смысла в этих словах нет. Но она наверняка всё поймёт.
Я смотрю на наконец-то отправленное сообщение.
Кажется, что уже прошла одна минута, даже две, но цифры на часах словно зависли.
А если удалить сообщение? Вспоминая, что мне рассказывали, палец двинулся, но экрана коснуться не успел. Похоже, если даже сообщение удалить, то собеседник получит уведомление об удалённом сообщении. Она наверняка свяжется со мной, если увидит это сообщение. Тогда какая разница?
|
|
|
А тем временем около сообщения появилась надпись: «Прочитано». И буквально через несколько секунд пришёл ответ. Она не спрашивает, зачем или где, только: «Хорошо, сейчас». В весёлом, характерном для неё тоне, так что нельзя не улыбнуться, смотря на экран.
После этого я сказала ей, где нахожусь, и спрятала телефон. Она живёт недалеко, поэтому должна прийти довольно быстро.
Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на звуках. Шелестят кончики ветвей, звонок электрички предупреждает об отправлении состава, гудят двигатели автомобилей, музыка доносится со стороны торгового квартала. Разговоры прохожих. Сигнал светофора.
Среди привычных звуков чьё-то сбитое дыхание и, наконец, её шаги. Сначала резвые, как в польке, но быстро сменились тихими, как в вальсе, чтобы в итоге закончиться.
Ну что ж, что я могу теперь сказать? Что мне стоит говорить? Я медленно открыла глаза и посмотрела на стоящую напротив меня девушку.
Плотный плащ-тренч, свитер, открывающий ключицы, джинсы с подвёрнутыми краями – всё это очень хорошо сочетается с её подвижным образом жизни. К тому же нетуго завязанный шарф демонстрирует мягкий характер обычной девушки. Она очень красивая и милая девушка.
|
|
|
– Добрый вечер, – сказала я, и она ответила улыбкой, потрогала коричневую «булочку» из волос на голове и кивнула в ответ.
Наверняка она бежала сюда, поэтому и умкнула в ответ, но говорить, похоже, ещё не в состоянии. Помахав мне рукой, она быстро сняла шарф.
Посмотрев на неё, я поняла, что этот сезон подошёл к концу.
Глава 1. Несмотря на это, повседневная жизнь Хикигаи Хачимана продолжается.
Капля скатилась по щеке в лужу, создавая на ней вялые круги. Этим холодным утром слышны только звуки воды.
Я открыл всё ещё мокрые глаза и посмотрел на блестящие отражения света в воде. В водной глади умывальника отражалось до боли привычное заспанное лицо. Я открыл слив, и тень человека утекла вместе с мутной водой. Я грубовато схватил полотенце и вытер лицо, вздохнув. В воздухе всё ещё витал ментол, входящий в состав геля для лица.
В зеркале лицо выглядит как обычно небрежным, но освежающая прохлада весьма приятна.
По крайней мере, лучше, чем вчера.
Похоже, есть вещи, которые заканчиваются внезапно и без всплесков. Битва, которая около года продолжалась в клубе помощи, закончилась вчера моим поражением. Я прислонил полотенце к лицу и вздохнул, но это было больше похоже на успокоение, чем на досаду.
|
|
|
Это конец.
Осталось только исполнить доверенное мне последнее желание или, я бы сказал, последний оставшийся контракт. Юкиношита Юкино попросила исполнить желание Юигахамы Юи.
Это всё, что я могу сделать. Сосредоточившись на этом, я вылил ещё немного «Нивеи» на руки, похлопал по лицу и помыл руки.
Время движется вперёд, и вода идёт более тёплая, поэтому трудностей с тем, чтобы умыться после сна, уже нет. Но пальцы всё равно холодные, поэтому я их хорошенько вытер полотенцем, чтобы согреть, и покинул ванну.
Мой небольшой дом словно всё ещё спит – ни звука вокруг. И я нарушаю эту тишину, медленно шагая по коридору. В общей комнате тоже пусто, только стучат настенные часы. Да и я, как правило, в это время всё ещё сплю. Интересно, родители ещё спят, или у них горячий период в конце года и они уже на работе? Понятия не имею, но мне и неважно.
Я пошёл на кухню и включил свет. Только я поставил чайник на огонь и начал насыпать себе быстрорастворимый кофе, как дверь на кухню с грохотом открылась.
– Ух, испугался… – сказал я, дрогнув, и оглянулся назад. Там мой любимый кот Камакура широко зевал, разминаясь у двери. В какой-то момент этот кот приучился открывать дверь, повисая на ручке. Особенно страшно это звучит ночью.
|
|
|
Я снова посмотрел на кружку – там кофе уже с горкой. Удивившись, я резко убрал банку.
– Эй, не так быстро! Тебя так на работу не примут, – сказал я Камакуре, но ему всё равно, и он начал умывать лицо.
Вслед за Камакурой пришла Комачи в пижаме.
– О, привет, братик, – сказала она, зевая.
– Ага, привет.
Комачи кивнула и взяла из холодильника молоко. Я же молча достал стакан с полки и подал ей. Она поблагодарила меня, едва открывая рот, и, словно во сне, пошла в сторону котацу, а за ней и Камакура, мяуканьем просящий молока. Камакура трётся об неё головой, и Комачи, погладив его ногой, налила в чашку молока и быстро выпила его за один заход. Видя, как Комачи после этого вздохнула, я подумал, что она наконец проснулась. Она удивлённо смотрит в мою сторону.
– Э?! Рано! Ты чего так рано?
– Э… Поздно! Ты поздно заметила!
Удивлённая Комачи даже не вытерла молоко со рта.
– Что случилось? У тебя что-то есть сегодня?
– Да нет, ничего, – ответил я, отсыпал обратно гору кофе и налил кипятка из чайника.
Запах распространяется вокруг, однако же, чёрный порошок всё ещё кружится в чашке, не растворяясь. Можно разлить на две чашки, хотя с молоком и сахаром будет нормально. Я взял чашку и пошёл в сторону котацу.
Комачи забралась под котацу и посадила на колени мяукающего Камакуру. А бороду из молока всё ещё не вытерла.
– Хм…
Не в силах смотреть на её то ли подозрительный, то ли уважительный взгляд, я протянул руку к коробке с салфетками и вытащил оттуда две-три штуки для Комачи.
– Борода.
– Ой, ёлки.
Комачи начала вытирать вокруг рта, а я пока долил себе молока в кофе, сделал две порции и протянул одну ей.
Моя сестра сначала удивилась, но потом улыбнулась и взяла.
– Спасибо.
Я кивнул ей в ответ и сжал посильнее чашку, чтобы пальцы не мёрзли. Медленно и осторожно я начал прихлёбывать кофе. Комачи тоже обняла чашку двумя руками, дуя на кофе, чтобы немного остудить. Она посмотрела на меня, и наши глаза встретились.
– Хм, не похоже, что ты не спал. Хотя у тебя глаза всегда такие, что не ясно, – закончила Комачи шуткой. Похоже, моё раннее пробуждение её сильно удивило, и она волнуется, что мне плохо. Сестрёнка, ты такая добрая! Нужно ответить на эту доброту; я гордо улыбнулся. Смотри, какой я свежий! Но я же не могу искренне поблагодарить её, хотя и нужно выразить благодарность!
– Дурочка, ещё как спал! Лучшее пробуждение в моей жизни. Смотри, какие чёткие у меня глаза – сказал я, открывая глаза как можно шире. Чтобы казалось, что я готов зарядить поток звёздной пыли[1]. Чёткий такой взгляд, да.
А Комачи, наоборот, прищурила глаза и недоверчиво на меня посмотрела, коснувшись рукой подбородка, похоже, задумалась.
– Что значит «чёткий» взгляд? – спросила она, слегка наклонив голову. Странная реакция. Я даже не знаю, что ответить. Комачи потёрла лицо и успокоилась.
– Ну ладно, раз с тобой всё в порядке.
– В порядке! Я поспал, хоть и недолго.
На самом деле я хорошо уснул. Расслабившись после всей этой суматохи, я просто свалился от усталости. Как будто батарейки вынули.
Но я не видел снов и долгое время просто лежал в кровати, ворочаясь из стороны в сторону и пялясь в телефон. Вопрос, который меня мучал, – стоит ли звонить Юигахаме, или нет. Пробовал написать ей письмо подлиннее, покороче и проще, то писал, то стирал, и так множество раз. В итоге я решил, что нехорошо писать ей так поздно, и думал, когда ей ещё написать, и в какой-то момент незаметно для себя провалился в сон.
Судя по показанию часов сразу перед тем, как провалиться в сон, получается, что я спал около трёх часов. Есть теория, что сон делится на быструю фазу, когда отдыхает мозг, и медленную фазу, когда отдыхает тело, которые чередуются примерно каждые 90 минут. Просыпаться лучше всего во время неглубокого быстрого сна.
Если научиться пользоваться этим методом, то превратишься в прелестную, спокойную, безопасную, дешёвую рабочую лошадь. Полтора часа поспал – и работай остальные сутки! Эх, я так и сдохну…
Впрочем, в будущем я с огромной вероятностью сдохну, но ведь не сейчас же. Я бы даже сказал, сейчас я всё ещё полон сил. И Комачи это тоже заметила, потому что она живёт вместе со мной.
Она сделала глоток кофе и пробормотала:
– Хм… Ну да, ты и правда какой-то бодрый.
– Потому что работа успешно завершена.
Я прислонил руку к шее и, повернув голову, приятно хрустнул. Комачи вопросительно посмотрела на меня, спрашивая взглядом, что за работа.
– Помнишь, я тебе про пром рассказывал? Похоже, мы теперь сможем его провести.
– А, помню! Ясно, буду ждать с нетерпением! – сказала Комачи с улыбкой.
Если пром станет традицией в школе Собу, то и Комачи, которая уже поступила сюда, тоже будет участвовать в нём. Может, она даже рада послушать о мероприятии от меня. Да и мне приятно об этом думать.
– Рано ещё говорить о выпускном старшей школы, у тебя сначала будет церемония поступления. А, хотя погоди, сначала ведь выпускной средней школы?
– Ага, на следующей неделе, – сразу же ответила Комачи.
– Ого, как скоро! Во сколько? Где? Родственники могут прийти?
– Не-не-не, что ты там забыл? Тебя звали, что ли? У тебя же школа, – с серьёзным лицом начала махать руками Комачи, забрасывая меня вопросами.
Я не могу это ничем парировать. Только стонать.
Само собой, если меня не звали, то и идти нельзя. К примеру, собрание класса или встреча выпускников, ну или просто люди, которые собрались повеселиться. Я понимаю, что, если придёт кто-то, кого не звали, атмосфера резко испортится. А потом, после встречи, они будут и в реале, и в переписке шутить: «Итак, кто мне скажет, зачем он приходил? О, Энраку-сан, как всегда быстр[2]!», а потом начнётся соревнование, кто лучше всех о нём пошутит.
Хотя, само собой, незваный гость на чужой встрече будет подвергаться критике. Он ведь ужасен. Прямо как дедлайн. «Алло, я дедлайн, и я стою у тебя за спиной…» – хороший бы ужастик получился! Скорее, это уже какой-то оккультизм с призраками и чудовищами. Хм, а что, если и дедлайн на самом деле не существует?..
Впрочем, судя по опыту, дедлайн, сроки и им подобные вещи существуют. Дедлайн существует!!! Не существую только я на выпускном у Комачи. Я простонал, смотря на сестру, и она в ответ сложила руки на груди и недовольно посмотрела на меня. «Да всё нормально, братика, как правило, никто никуда и не зовёт, он уже привык, что на него смотрят, как на пустое место! Я уже привык!» – мог бы я сказать, но, судя по нахмурившейся Комачи, это не самая лучшая идея.
– Да я шучу, я всё понимаю и не пойду, – сказал я со стоном. Комачи коротко вздохнула и закрыла глаза. Мол, ага-ага, я тебя поняла.
– Хорошо, что понимаешь. Комачи, наверно, плакать будет, и стыдно будет, если это увидят… – сказала она, смотря в сторону. Как старший брат, я уже множество раз видел её зарёванное лицо, и мне, в принципе, всё равно, но Комачи ведь девочка в том самом возрасте, поэтому она может считать иначе. Хотя почему мне всё равно? Это же такая прелесть! Но она прелесть и когда не плачет! И сейчас, когда пытается сменить тему разговора, кашлянув, и когда скрывает смущение за яркой улыбкой. И когда мило открыла ротик!
– А вот выпускная церемония братика – другое дело!
– Ну да, нам нужно много чего отпраздновать. День рождения, например.
Из-за суеты мы много чего оставили на потом. В частности, меня волнует то, что день рождения Комачи мы перенесли. Поэтому моя фраза прозвучало виновато, но Комачи отрицательно покачала головой.
– Да ладно, не переживай. Сделаем, когда получится. Вы все ведь ещё заняты? Пром ведь не отменили.
Комачи наверняка ничего не подразумевала, но я оказался на секунду в замешательстве.
– Ага… Впрочем, у меня море свободного времени. Есть вещи, которые нужно сделать, но чётких планов нет, – быстро сказал я, чтобы отвести внимание, и пожал плечами. Но Комачи провести вне моих сил. За пятнадцать лет бок о бок она изучила все мои привычки и характер. Наверно, даже если бы я не запнулся и не начал пытаться городить какие-то отговорки, она всё равно что-то поняла. Комачи посмотрела на меня с подозрением.
– Слушай… – сложно начала говорить Комачи. Но не закончила, а вместо этого сделала глоток кофе, словно думая, стоит ли спрашивать или нет. Даже без слов я в целом понимаю, что Комачи хочет сказать. Поэтому я тоже сделал глоток остывшего кофе с молоком и решил подождать, что же она скажет. Видя, что я ничего не говорю и жду её слов, Комачи отставила чашку.
– Братик, у тебя что-то случилось? – осторожно спросила она.
Я помню, когда она прошлый раз задала этот вопрос. То ли в конце осени, то ли в начале зимы, после школьной поездки она мне сказала примерно то же самое. Но в тот раз она просто шутила, спрашивала осторожно именно по той причине, что чувствовала, что назревает редкая ссора с братом, в отличие от того, что происходит сегодня.
Но Комачи не могла не спросить. И она спросила не из интереса или посмеяться, к тому же она понимала, что может начаться ссора. Вспомнив этот случай, её доброту и участие, я не смог не улыбнуться.
– Да, случилось, – сказал я. Комачи же, судя по всему, не ожидала ответа, и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Моргнув пару раз и сдерживая удивление, она переспросила:
– Случилось, значит…
Я улыбнулся тому, как Комачи мне ответила, и кивнул в ответ.
– Да, много чего случилось… – ответил я. Голос получился у меня такой, словно я говорил о старом добром прошлом, в которое уже не вернуться. Осознание, что те дни уже кончились, сочилось из моих слов.
– Много чего случилось, значит…
– Ага, – ответил я более живым и спокойным тоном, чем сам от себя ожидал, и посмотрел на Комачи прямым и чистым взглядом.
– Вот как, – мило сказала Комачи, фумкнула и замолчала, пристально смотря на меня.
– Э? Чего? – не выдержал я её взгляда.
– Да как-то противно стало от того, как ты честно ответил, – сказала Комачи, не поведя и бровью.
– Э? Сама же спросила! – громче обычного сказал я.
– Так ты ведь, как правило, на такие вопросы не отвечаешь! – ехидным тоном ответила она.
– А, вот оно что… Ясно, – понял я, и Комачи согласно кивнула.
Она права.
В принципе можно ведь было сказать какую-то чушь, чтобы не отвечать на вопрос. Раньше я бы грубо что-то сказал или сделал, намекая, что этой темы лучше не касаться. Но в этот раз я ответил с улыбкой, не пытаясь что-то сыграть. Вот это-то и заставило Комачи поволноваться. Она до сих пор на меня с подозрением смотрит.
– А можно узнать, что случилось? – смотря на меня снизу вверх и осторожно выбирая слова, спросила Комачи. Я же посмотрел на часы, изображая задумчивость. Комачи тоже посмотрела на часы, но всего лишь на мгновение, и, сомкнув губы, ждёт моего ответа. До уроков ещё время есть, но его явно не хватит всё рассказать. К тому же такие проблемы не стоит поднимать с самого утра. И, самое главное, мне ещё нужно кое-что сделать. Не хотелось бы рассказывать незаконченную историю.
У меня не настолько большой выбор вариантов ответа прямо сейчас. Поэтому скажу только то, в чём уверен.
– Я всё расскажу, как закончится.
Уверен, когда всё закончится, я расскажу ей это без утайки. Но не сейчас, а когда-то потом, в далёком будущем…
– Хорошо! – через несколько секунд бодро ответила Комачи и улыбнулась.
Я понимаю, что Комачи не особо меня расспрашивает только потому, что она добрая. А я в ответ использую её доброту, и это мне не нравится. Поэтому я решил добавить.
– Извини. Из-за этого всего сложно нам всем вместе собраться и отпраздновать что-то.
Недавно я вот получил небольшую просьбу по поводу дня рождения Комачи, которую, скорее всего, исполнить не смогу. Хотелось бы явно ей отказать. Пусть это не более чем удовлетворение собственного эго, но думаю, было бы неправильно совсем ничего не сказать. Вряд ли что-то можно понять из этой невнятной до предела фразы, но Комачи всё же смотрела на меня ласково с каким-то разочарованием.
– Ясно… Ну ладно, когда-нибудь тогда уже… – стараясь улыбаться, бодрым голосом сказала Комачи, но мне показалось, что в её глазах есть грусть, хоть и всего на миг.
Сестрёнка вздохнула и, указав на меня пальцем, начала говорить, ворочая пальцем из стороны в сторону:
– Я ведь говорила уже, что в худшем случае мне и братика достаточно.
– А, ага, – я слегка отклонился назад под давлением, а Комачи приблизила палец ещё ближе, ткнув прямо мне в щеку.
– Для Комачи даже лучше с братиком вдвоём, если решу отблагодарить братика за сюрприз! На людях мне будет стыдно! – тихо сказала Комачи, закрыв ладошками лицо, словно стесняясь.
– Э? Что за сюрприз? Я тронут, даже несмотря на то, что узнал заранее! – шутливо сказал я, подыгрывая ей. Комачи гордо фумкнула, выпятив грудь.
– Правда же? Много-много очков для Комачи!
– Ага, хотя для Хачимана это очень высокая планка… Смогу ли я удивить свою сестричку?.. – с волнением спросил я. Комачи же сделала серьёзный вид.
– Ну, в этот раз проведём собрание только семьёй… – шутливо сказала она.
– Ты о чём? Закрытые похороны, что ли? Прямо как о похоронах говоришь, – сказал я, и Комачи расслабилась.
– Ладно, пора бы перекусить, – она встала и, что-то напевая себе под нос, пошла на кухню. Следуя за ней, вылез из-под котацу и Камакура. Похоже, у него тоже завтрак: я услышал стук когтей о пол, хотя он обычно их прячет в лапах. Эй, хватит, пол ведь испортишь! Я прислушался к этому звуку, как хозяин дома, и посмотрел на него, как хозяин, и вдруг звуки затихли. А Камакура повернулся и посмотрел на меня, мяукнув, словно чего-то хочет.
– О, братик, достань Ка-куну тюру[3]! – показалась из-за угла кухни Комачи, которая услышала мяуканье.
– Хорошо.
Я встал, и Камакура, мурлыча, тыкает головой мне в ногу. Похоже, он понял, что Комачи занята, и решил просить у меня. Ух ты, какой же он умный!
Я посмотрел на часы. Мне ещё рано завтракать, значит, можно в кои-то веки побаловать любимого кота, раз уж я всё равно так рано проснулся.
***
Я смотрю на свои пальцы, сидя в школе после обеда. С самого утра было чистое небо, а воздух потеплел. Ветер сильный, но южный, который, похоже, приносит тепло и влажность. Приятное душе тепло, и обогреватели в классе тут ни при чем. Если учесть, что я пришёл в школу невыспавшимся, можно понять, что сонливость меня одолевала не один раз, не один раз я лежал на парте. И вот сейчас я только что очнулся от послеобеденного сна. Вот только из-за того, что я дремал на руке в странном положении, кончики пальцев почему-то кажутся холодными.
Вчера и сегодня потепление, но наверняка завтра и послезавтра обратно похолодает. Весна приходит постепенно, вот такими рывками с циклом в два-три дня. Ряд сакур вдоль реки, который я видел по дороге в школу, цвести будет ещё очень не скоро, судя по их ледяному облику. Думаю, захватывающее зрелище цветения сакур у реки состоится примерно через месяц.
Представляя себе будущее, где Комачи тоже будет ходить в школу по этому же пути, я сделал небольшой зевок. Заодно и посмотрел на часы сквозь слёзы на глазах. До конца занятий ещё недолго, шестой урок. Начиная с меня, внимание у всего класса уже заканчивается, ребята выглядят расслабленно. А уж если учесть, что сейчас будет математика… В следующем учебном году у тех, кто, как и я, выбрал частный гуманитарный университет, математики не будет, – её всё равно нет во вступительных экзаменах.
Поэтому я могу повертеть головой по сторонам. Кто-то гребёт на волнах, кто-то играется в телефоне, кто-то смотрит за окно, каждый избавляется от скуки своими методами. А есть ещё люди, которые погружены в учебники, потому что скоро будут тесты за семестр. Так называемые подработчики. Некоторые из них обкладываются учебниками и тетрадками, чтобы их не заметили, а самые смелые с видом: «А что такого? Я учусь!» – выложили справочники на парту, особенно девушка в красном клетчатом платье. Пальцами не показываю, но Сагами Минами как раз из таких людей.
Хотя, в её случае это не мысли о будущем и будущих экзаменах в том числе, а, думаю, стремление произвести впечатление. Иначе я бы не слышал на перемене её самоуничижительные стоны: «Блин, я так никуда не поступлю! Я попала в группу «С» на последнем тесте. Мне конец!» – а друзья в ответ её пытались подбодрить. Вообще-то сейчас почти везде «С» – проходная оценка. Может, попробуешь в университет получше?
Интересно, она дома так же себя ведёт? Бедный её младший брат… Кстати, а брат Кава-как-её-там есть? Я заглянул через стекло перед классом, посмотреть, как соседская тётушка через забор. Да, синеватый хвостик колышется, похоже, что-то она там делает на парте. Наверно, тоже подработчица. Как спокойно вокруг неё там…
Конечно, некоторые прилежно занимаются. Я бы сказал – их большинство. Например, очень милый ученик в свитере чуть позади меня. Этот ученик, чего скрывать, мой друг по имени Тоцука Сайка. Скажу-ка я это ещё раз. Мой друг по имени Тоцука Сайка. Вот он интенсивно что-то пишет автоматическим карандашом, вот о чём-то задумался и прикоснулся карандашом к губам.
Тоцука меня заметил и помахал мне карандашом. Под лучами солнца из окна его волосы похожи на блестящий шёлк, даже улыбка словно сияет. Какая прелесть, неужели это и есть загадочный лунный свет в ночном небе? Ух, слишком это «Твинкл Стар[4]». Но мне стало неловко из-за того, что я на него пялился, да ещё и он заметил, поэтому я ему кивнул и повернулся обратно.
Урок уже вот-вот закончится. Я открыл тетрадь для вида и на всякий случай решил переписать содержимое доски. А то ещё подумают, что я чудак, разглядывающий всех подряд. Хотя, наверно, уже подумали…
Звонок застал меня пишущим что-то карандашом, закончив тем самым урок. Классный час закончился, едва учитель рассказал то, что нужно было.
У меня всего одна задача после школы.
Нужно рассказать Юигахаме о вчерашнем и узнать её желание.
Слушая шум в классе, я начал собираться домой. Хотя нельзя сказать, что это надолго: всего лишь протянуть руки в рукава, повязать шарф, ну и всё. Осталось только открывать и закрывать пустой портфель, изображая задумчивость, и наблюдать осторожно за Юигахамой в задней части класса. Большинство одноклассников ушло небольшими группами, а привычная компания осталась в той части аудитории, где светит солнце. Юмико Миура сидит на своём месте, сложив свои длинные красивые ноги одна на другую, а Юигахама и Эбина-сан сидят вокруг неё на чужих стульях, болтая о чём-то своём. Хаяма Хаято же вяло поддерживает разговор, наблюдая за всеми и слегка по-взрослому улыбается. Три дурачка Тобе, Оука и Ямато же ведут разговор. Всё как обычно.
И, как обычно, в эту атмосферу сложно войти постороннему. К тому же разговор в самом разгаре, из-за чего обратиться к Юигахаме ещё сложнее. В прошлый раз мне ещё кое-как удалось с ней заговорить. А потом в меня ещё бросили «просто подходи и говори»… «Просто» – это самое сложное, если честно.
Значит, нужно изменить подход. Используя мудрость человечества, можно обойтись без необходимости обращаться. Если сложно заговорить – напиши, как говорил писатель Сикибу! Я достал телефон, открыл почтовый клиент и увидел незаконченное сообщение. Тема и содержание – пусты, но зато заполнена графа «Кому». Я вчера целый день писал, но в итоге так и не придумал, что писать, да так и ничего не отправил, только черновик сохранился.
Я написал: «У тебя сегодня будет время?» – и нажал «Отправить». Юигахама достала из блейзера телефон – видимо, сообщение уже дошло – и ловко, не прерывая разговора с ребятами, опустила взгляд на экран. После чего она обернулась в мою сторону. Я ей кивнул, и Юигахама устало вздохнула.
– Я отойду, – отпросилась Юигахама у Миуры, широко улыбаясь и не вдаваясь в подробности, встала и пошла в мою сторону. Но выражение её лица становится всё более недовольным с каждым шагом. Когда она подошла ко мне, её щёки уже были раздуты.
– Я же тебе говорила, чтобы ты просто подходил! – негромко, чтобы не услышали, но воспитательским тоном сказала она.
– Эх, я же самый тихий способ выбрал.
– Зачем ты мне сообщение пишешь с такого расстояния?!
– Независимость от расстояния – прелесть сообщений.
Самая скромная мышка может начать дерзить в сообщениях. Даже добрые персонажи в последнее время такое в интернете творят… Слушая это, Юигахама нахмурилась, смотря на меня сверху вниз. Я кашлянул, чтобы уйти от её холодного взгляда. Ладно, давай теперь спросим по-обычному.
– У тебя сегодня время есть?
– Сегодня? – задумчиво переспросила Юигахама и застыла. Не знаю осознанно или нет она играется с булочкой у себя на голове. Похоже, она в замешательстве из-за моего внезапного вопроса. Судя по её виду, сегодня неподходящий день.
– Ну… – взяла она время подумать и глянула в сторону компании. Немного неловко улыбнувшись, она ответила:
– Наверно, нет. Мы сегодня, наверно, идём гулять.
Наверно? Два раза даже сказала. Какое у тебя дважды неопределённое будущее. Ты прям как Камогава из той рекламы… Но я это вслух не скажу.
У Юигахамы сегодня, уверен, планов никаких нет. Но, судя по их разговорам, есть вероятность, что они все вместе куда-то зайдут по дороге домой. Мешать им я очень не хочу. Мне ведь, по сути, неважно, сегодня или нет. Достаточно, если мы когда-нибудь сможем поговорить. Я решил, что даже если не сегодня, однажды когда-нибудь поговорим.
Я открыл на телефоне календарь; ни одного дня в нём не было забито. Значит я, как более мобильный в этом плане, должен подстроиться под Юигахаму.
– Не обязательно сегодня. Можно и завтра, и послезавтра, и после-послезавтра, и потом…
– Ого, сколько вариантов! Как же много у тебя свободного времени, Хикки! – сказала Юигахама наполовину удивлённо, наполовину ужаснувшись. Должен сказать, что она меня не совсем правильно поняла. Нужно поправить.
– Нет, времени у меня мало. Есть масса того, что нужно сделать.
Например, посмотреть записанное аниме, прочесть оставленные на потом книги, в Dragon Quest Builders я начал строить остров после того, как его начал, ещё я купил протеин и не занимался и три дня, а ещё новый выпуск «Айкацу[5]»… Столько дел, что за всю жизнь не переделать. Можно просто поставить «Айкацу» на повтор – и, считай, вся жизнь прошла. Эх, вот бы у меня было штук пять жизней! Я бы смог пять раз посмотреть его. Можно было бы это сказать Юигахаме, но она издала почему-то восхищённый звук, поэтому я шанс сказать это упустил.
– Э? А чем ты занимаешься? – вопросительно смотрит на меня Юигахама большими глазами, полными любопытства. Похоже, это не более чем любопытство. Но из-за этого простого взгляда я, наверно, не смогу сказать то, что хотел.
– Ну, эм… Много чем. Нет, на самом деле много, но это я могу сделать когда угодно, – отвернувшись, пробормотал я. После чего успокоился и повернулся опять к Юигахаме.
– Поэтому я подстроюсь под тебя. Когда тебе удобно? – сказал я, и Юигахама ненадолго задумалась, сложив руки. На лице у неё было некоторое сожаление. Но уже через миг она улыбнулась и кивнула.
– М, ну тогда давай сегодня.
– Уверена? – переспросил я, бросив взгляд в сторону компании во главе с Миурой, подразумевая, что она ведь вроде с ними обещала пойти, и Юигахама легко усмехнулась.
– Всё нормально, мы ничего точно не решили.
– Ясно. Извини, – сказал я и виновато склонил голову, а Юигахама помотала головой, мол, ничего такого.
– Ладно. Я пойду возьму вещи, – сказала Юигахама и пошагала в сторону Миуры. Нужно ведь собраться и попрощаться. Я первым вышел в коридор. Неловко как-то выходить вместе с ней из класса. Дверь была заперта, наверно, чтобы тепло не уходило. Я с грохотом открыл дверь и обратно закрыл за собой.
И в тот миг, когда я убрал руку от двери, по пальцам пробежался холодок, похожий на занозу, которая осталась в пальце. Чтобы забыть это чувство, я спрятал руки в карманы и прислонился к стене.
Окно крепко заперто, и благодаря теплу из классов в коридоре куда теплее, чем я предполагал.
Но вот пальцы почему-то всё ещё ледяные.
***
Удары железных ракеток, крики, сопровождающие удары по мячу, звуки духового оркестра… Кажется, чем дальше отходишь от школы, тем чётче их слышно. Когда мы прошли через ворота школы, школьный «час пик» уже, видимо, прошёл, поэтому других учеников почти не видно. И на тропинках около жилых домов, и в парке сбоку тоже малолюдно; лишь холодный предзакатный ветер треплет ветви деревьев. Я веду велосипед по дороге, где людей очень мало, медленнее обычного, в шаг с Юигахамой.
– Извини, что время отнимаю.
– Да нет, ничего, – весело ответила Юигахама, мотнув головой. Я в благодарность тоже кивнул ей. Хоть нормально её пригласить у меня и не вышло, но зато теперь можно с ней поговорить.
С чего бы начать? На объяснения может уйти довольно много времени. Наверно, такие беседы лучше вести в спокойном месте, иначе придётся отвлекаться на других людей, да и банально трудно разговаривать. Да, Сайзерия или какое-то кафе не подойдёт… Хм…
Пока я думал, Юигахама воскликнула, словно что-то вспомнила.
– Кстати, я же вчера с Юкинон разговаривала. Пром, похоже, будет!
От внезапной темы я застыл на месте. Ещё чуть-чуть, и я вообще остановился бы, но кое-как заставил себя идти, и даже что-то произнести, чтобы только не молчать.
– А-а, уже знаешь, значит.
– Да, вечером пришло в Лайне, мол, приходи, ну и мы встретились, – сказала Юигахама, немного опустив взгляд вниз. Но улыбка не исчезла с её лица.
– Ясно, – ответил я и криво улыбнулся. Учитывая их отношения, ничего удивительного в том, что они делятся такими новостями, нет. К тому же Юигахама переживала по поводу прома, поэтому естественно было бы сообщить ей об этом.
Дело в том, что эта скорость мне напомнила Юкиношиту Юкино в прошлом. Быстрая реакция – это плюс; а вот игнорирование чужих обстоятельств и чувств, самовольное додумывание и спешка – это минус. Вот что я вспомнил. А я вот не изменился. Нерешительный, как всегда ищу какие-то причины всему, не в состоянии отправить сообщение, и еле-еле смог дойди до этого места. Но благодаря этому я всё-таки решился.
– Давай зайдём? – остановился и, указав пальцем на парк, спросил я.
– …. Ага, – Юигахама нахмурила брови, но в итоге через мгновение кивнула.
Наверно, если не поговорить сейчас, я так и буду тянуть резину неизвестно сколько.
В ближайшем автомате я купил баночку холодного кофе и горячего чая и направился внутрь парка. Прислонив велосипед к фонарю, я сел на лавочку около него. Взглядом я показал Юигахаме на лавочку, чтобы и она тоже села. Юигахама сжала петельку рюкзака, а лицо показалось мне напряжённым, но она почти сразу сделала шаг вперёд, и её лицо расслабилось. Подойдя ко мне, она сняла рюкзак и поставила на лавочку.
– Ох, давно мы не были в парке, кажись.
Думаю, это самый обычный парк, но Юигахама почему-то смотрела по сторонам, пока её взгляд не встретился с качелями. Я посмотрел туда – самые обычные качели, ничего привлекающего внимание там нет. Но Юигахама уже медленно пошагала туда.
– Э, ты куда? – попытался остановить её я, но она уже двигает цепи качелей. Мне ничего не остаётся делать, кроме как следовать за ней.
– Ой, какие маленькие качели. Разве они должны быть такими? – пробормотала Юигахама под нос, садясь на сиденье. Она раскачалась, и цепь начала поскрипывать.
– Ой-ой-ой, страшно-то как! Страшно после такого долгого перерыва! Страшнее, чем я думала! – Юигахама немедленно поставила ноги на землю и выдохнула. Самое время протянуть ей бутылочку с чаем.
– В детстве об этом даже не задумываешься. Я тоже часто спрыгивал с качелей, сдирая кожу на коленях.
Юигахама взяла чай, тихо поблагодарила и сделала глоток.
– А, я тоже, наверно… Кстати, я удивлена, что ты этим занимался.
Держась руками за цепи и стоя на земле, Юигахама качается взад-вперёд, смотря на меня снизу вверх. На секунду она посмотрела на соседние качели, но, увы, я туда не сяду. Вместо этого я сел на забор вокруг качелей. Достав баночку кофе и открыв её, я сделал небольшой глоток.
– Юигахама.
Я ненадолго остановился, чтобы сглотнуть горечь кофе.
– Скажи мне, чего ты желаешь?
Юигахама, похоже, не понимает, о чём я, и немного задумалась.
– Ты о чём? – озадаченно улыбнувшись, спросила она.
– Извини, неправильно вопрос поставил. Что бы я мог для тебя сделать, или какое твоё желание исполнить?
– Э? – Юигахама спрятала ладони между ног и начала думать, шатаясь влево-вправо. Но думала она недолго.
– Да много чего. Чтобы вёл себя естественно, когда обращался ко мне. Чтобы не смотрел на меня украдкой. Чтобы отвечал на сообщения быстрее. Чтобы привёл в порядок вещи, которые тебе нравятся или не нравятся. А, ещё… – Юигахама начала считать на пальцах и, похоже, останавливаться даже не собирается! Поэтому я решил её остановить. У меня же так депрессия разовьётся.
– Да понял я, понял, извините, что родился на свет. Кстати, тебя послушать, так я получаюсь страшным человеком. Ужас, какой противный… – сказал я самоуничижительно, и Юигахама серьёзно посмотрела на меня.
– Ты только понял?..
– Одно дело – самому что-то думать, и совсем другое – когда тебе кто-то об этом говорит. Знаешь, как ранит? К тому же очень много, да и вряд ли это можно исправить, и вообще, мне обидно. Ну, на самом деле я попытаюсь исправиться.
– Да понимаю я, что ты не исправишься, так что забудь, – устало вздохнула Юигахама и опустила плечи. Ой блин, она разочаровалась… А я ведь понимаю, с чем у меня проблемы, и хотел исправиться… Хотя я и понимаю, что без усилий исправить ничего не получится, так что смог только грустно улыбнуться в ответ. Я усмехнулся, говоря: «Ха-ха-ха», – и Юигахама недовольно вздохнула. Вдруг моя собеседница открыла рот, словно что-то пришло ей на ум.
– А, ещё я хотела бы, чтобы ты внезапно ничего не планировал. Ничего плохого в этом нет, когда у меня свободное время, но ведь часто нужно приготовиться.
– Да, извини за это.
Я ведь на самом деле последние разы сваливаюсь как снег на голову, внезапно. Мне неловко, ведь она мне говорила о планах с друзьями, поэтому я искренне извинился. Юигахама кивнула пару раз.
– И ещё…
– Что, ещё?! Ого, как много! Ты извини, ладно? – сказал я, и Юигахама улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ.
Как же было бы здорово, если бы мы всегда так разговаривали. Не говоря ничего важного, притворяясь, что всё как обычно, избегая касаться самой сердцевины. Но позволить себе это – значит предать самого себя.
Я выпил до конца свой кофе и, словно пытаясь согреть баночку, сжал её в руке. Алюминий податливо вогнулся, и я начал пытаться исправить форму, но получалось только искривить её в другом месте, в итоге лишь уродуя её ещё больше. Даже понимая, что вернуть её в изначальный вид уже не получится, я не оставлял попыток, жалея её. Под звуки мнущейся банки я негромко вздохнул с улыбкой.
– …Я не об этом хотел спросить, – сказал я гораздо мягче и добрее, чем сам от себя ожидал. Я перестал тормошить баночку и посмотрел на Юигахаму, которая всё ещё сидела на качелях. Она слегка оттолкнулась и, смотря на свою руку, начала качаться.
– А о чём?
– О той нашей битве. Где победитель имеет право на один приказ.
– Так ведь она ещё не закончена, – недовольным, как мне показалось, тоном ответила Юигахама, и я рефлекторно улыбнулся половиной рта. Она иногда выглядит весьма взросло, но сейчас похожа на маленькую девочку. Мне это показалось странным.
– Ну, можно и так сказать. Но мне пришлось признать поражение. Поэтому битва окончена.
– Ты ведь это сам решил.
Напротив неё, в западном небе уже появляются закатные цвета – алый и ультрамарин, и светит самая ранняя звезда.
– Нет, я проиграл. Довольно красиво проиграл, – сказал я и посмотрел на небо. На самом деле я чувствовал, что довольно свежо и прохладно. Последняя битва была за то, чтобы пром разрешили провести. Юкиношита почти сразу поняла суть моего плана подставного прома и с полным пониманием приняла бой. Значит, моя догадка проиграла, только и всего. Я скорее недооценил её готовность, а не план или ход мысли.
Я глубоко вздохнул, словно выпуская из себя все силы, но выдыхаемый воздух не обратился в пар, а просто исчез.
Даже если победитель не выбран, если есть проигравший, битва окончена.
– Поэтому давай я исполню твоё желание, – наконец-то я произнёс то, что так долго носил в себе. Как же много времени потребовалось, чтобы сказать это.
Я не имею в виду этот момент. Около года с момента начала битвы я всегда где-то внутри понимал, что рано или поздно мне придётся это сказать.
Юигахама с силой остановила качели. Она сжала рот из-за скрипа, который издали цепи, словно ожидая, пока он прекратится.
– Знаешь, я ведь жадная, на чём-то одном не остановлюсь. Ты уверен в этом? Сможешь всё исполнить? – Юигахама подняла взгляд и, повернувшись головой ко мне, шутливо улыбнулась. Я в ответ пожал плечами.
– Просьбы – они такие, да… Я сделаю всё, что смогу.
– Лучше не надо, – твёрдо сказала Юигахама, опустив глаза. Её лицо выражало грусть, поэтому я не смог ничего ответить.
– Хикки, ты всегда так. Хоть и не можешь, но говоришь, что сделаешь всё, что в твоих силах. Ну и делаешь на пределе своих сил, - сказала она, двигая ноги на весу, отчего качели снова пришли в движение. – Поэтому, пожалуй, придумаю тебе что-то простое. Я не разбираюсь в том, что нужно загадать, но у меня есть много чего, что я хочу сделать.
– Хм, и что же? – спросил я, наблюдая, как она мало-помалу набирает скорость.
– Во-первых, помочь Юкинон. Я хочу всё-таки увидеть пром.
– Ясно.
– И вечеринку, у… как их, клуб игр? С теми мечтателями. А ещё с Юмико и Хиной…
– Ага.
– И ещё нужно отпраздновать с Комачи.
– Точно.
– А, ещё хочу куда-нибудь сходить повеселиться.
– Понятно.
Она становится то ближе, то дальше, и вот опять ближе.
Я просто поддакивал ей с каждой фразой. Она не попросила ничего из ряда вон выходящего. Я понимаю, что она хотела бы помочь с промом и с праздником, – ранее я уже слышал нечто похожее от неё. По поводу Комачи я могу только сказать ей спасибо. Сходить повеселиться – этого я не совсем понимаю, но раз вы не против моей компании, то я только за.
Качели замедляют свой ход, и голос Юигахамы стал более сдержанным.
– А ещё… – начала говорить Юигахама, но прервалась. За живой изгородью были слышны чьи-то голоса. Посмотрев туда, я увидел группу парней и девушек в той же школьной форме, что и мы. Я никого из них не узнал, но Юигахама молчала, пока они не прошли. За это время качели полностью остановились, только цепи слегка поскрипывают.
Я ничего не говорил, просто смотрел на Юигахаму, ожидая, что она скажет. Она, похоже, это заметила, и, подняв лицо, улыбнулась мне.
– А ещё я думаю, что хочу исполнить твоё желание, Хикки.
Юигахама улыбнулась, сидя спиной к закату. Лучи закатного солнца и уличных фонарей в ультрамариновой темноте красиво освещали её лицо.
На этот раз я не смог поддакивать ей. Я здесь для того, чтобы исполнить желание Юкиношиты Юкино. Которая загадала мне исполнить желание Юигахамы. А теперь Юигахама говорит о моём желании… Так мы будем ходить по кругу, который никогда не кончится.
– Моё желание… Это сложно, – дал я бессмысленный ответ, так и не придумав, как на это ответить.
- Вот видишь! Так что подумай, пока будешь исполнять мои желания. Я тоже подумаю, – сказала Юигахама и медленно встала. Отойдя от шатких качелей, она повернулась ко мне с закатом позади.
– Тогда я и скажу… Поэтому и ты мне скажи, чего ты хочешь, Хикки?
Ярко-красный закат светит прямо в глаза, так что я невольно прищурился. Несмотря на ухудшившийся обзор, я утвердительно кивнул. Мне показалось, что она красиво улыбнулась, увидев это.
Прелюдия.
Дрожь из рук довольно быстро поднялась к сердцу. Я подумала, что что-то важное, но удивления не было. Дрожь из-за того, что я наконец пришла, успокоение дрожью отзывалось в сердце.
Сегодня после уроков его куда-то позвал учитель, и я взглядом проводила его из класса, думая, что больше он сюда не вернётся, – так и случилось.
Развлекаться настроения совсем не было. Придя домой, я в форме упала на софу в общей комнате и просто смотрела в потолок. Мама меня пожурила за то, что на юбке и блейзере появятся складки, поэтому я медленно переоделась и пошла в свою комнату, да так и осталась у себя в кровати. В мягкой постели я словно застряла, не в силах пошевелиться.
Телефон только один раз завибрировал.
Это или он, или она.
Не знаю, но наверняка ничего хорошего. Желая, чтобы это было сообщение от кого-то другого, я медленно потянулась за телефоном и посмотрела на сообщение от неё на экране.
Ради сообщения длиной в одну строку нет смысла даже приложение запускать – я его уже прочитала, даже не пометив как прочитанное.
«Мы можем встретиться?»
Из одной этой строчки ничего не понять. Понятно только то, что что-то случилось.
Лучше бы я его не читала…
Можно было притвориться, что ничего не видела, и ответить попозже, чтобы потянуть время, но это было бы нечестно.
Одно уже то, что она хочет мне что-то сказать, меня обрадовало, я даже поплакала немного… Какое-то убитое настроение.
Думаю, я всегда ждала, пока она скажет.
Потому что самой говорить страшно.
Поэтому я ей коротко ответила, что скоро буду, накинула на себя валяющийся рядом плащ и, когда я у порога надела туфли, мне пришёл ответ – место встречи. Есть место, куда я должна идти; это недалеко, тут рядом. Скоро конец.
Я не собиралась бежать, но почему-то очень спешила, как только вышла на улицу.
Перед станцией многолюдно. Но это не помешало мне сразу же найти её, сидящей на лавочке у фонарей. Она сидела с ровной спиной, руки на юбке, глаза закрыты, словно вот-вот растворится в окружающем мире. На ней лишь одно пальто, несмотря на то, что сейчас ночью ещё холодно, но она, кажется, этого не ощущает.
Заметив мои шаги, она медленно открыла глаза и улыбнулась красивой, чистой, словно ночное небо, улыбкой.
– Добрый вечер.
Её улыбка была настолько красива, что я не могла сказать и слова. Наверно, про это и говорят – аж дух захватывает. Сделав вид, что я ещё не отдышалась, я просто кивнула в ответ и села рядом, снимая шарф. Иначе я бы на неё так и продолжала смотреть.
Я никогда ещё не видела настолько красивых девушек. Нет, я много видела красавиц и просто красивых людей, но настолько красивых, что аж захватывает дух – нет.
Сделав специально глубокий вздох, я спросила её:
– Что случилось?
– Хотела поговорить, – ответила она и после небольшой паузы продолжила:
– Мы теперь можем осуществить пром.
– Понятно, здорово… – ответила я, успокоившись наконец. Я ведь так переживала. Вырвавшись из-под её необычного взгляда, я не нарочно вздохнула. Она усмехнулась, наверно потому что слишком громко получилось.
– Это благодаря тебе.
– Я же ничего… «Не сделала. Не смогла», – хотела, было, сказать я, но взамен отрицательно помотала головой. Она пристально смотрела на меня, но вдруг внезапно перевела взгляд вдаль.
– И, благодаря ему, – пробормотала она. Услышав это, я ощутила, как по телу прошла дрожь. Не в силах посмотреть на неё, я смотрю в землю.
– Нет, Юкинон, ты ведь старалась, – сказала я, то ли чтобы подбодрить её, то ли оправдать.
– Перестань, я всё понимаю, – на этот раз уже она отрицательно помотала головой.
– Опять я положилась на других… – сказала она шутливым тоном, совсем не как обычно, по-взрослому, а прямо как ребёнок, что меня удивило. Я рефлекторно посмотрела на неё: она робко улыбалась, то ли стесняясь, то ли обманывая мой взгляд.
– Я понимала, как он поступит, но не остановила его, – подняв глаза слегка вверх, она смотрит вдаль. Я проследила за её взглядом, но там не было ничего, кроме многоэтажки.
– Но это тоже закончилось.
Вечерний город наполнен шумом, но её мягкий тонкий голос был слышен отчётливо, как свет из здания напротив. Он похож на мягко-красный свет фонаря, который тихо исчезает, растворяясь во тьме. Сильный ветер унёс её голос.
– Я всё честно сказала.
Развеваемые ветром, её длинные волосы, словно вуаль, закрыли лицо. Как только порыв ветра утих, она заправила волосы за уши.
Она улыбнулась.
Улыбкой, похожей на ветер весенней ночи, прямой улыбкой.
Улыбкой, которую я, наверно, всегда любила и люблю до сих пор.
Видя её, я осознала, что эти отношения закончились.
Глава 2. Однажды и к этим отношениям можно привыкнуть.
В спокойствии полуденного солнца[6] я обедаю в привычном месте. Медленно, под фон звуков, издаваемых членами клуба тенниса. Сегодня прохладней, чем вчера, но в принципе на улице находиться не невозможно. С утра было холодно, а вот под обед уже можно было снимать пальто. До чего же приятно сидеть под лучами солнца, проникающими сквозь малооблачное небо.
Похоже, пора года в нашем городе выбилась из текущей поры года. Таким образом, мы постепенно приближаемся к весне.
Я же запихиваю в себя булочку, которая осталась в продаже в автомате, и заливаю её чаем. Удовлетворённо вздохнув, я положил голову на кулак и закрыл глаза под тёплым солнечным светом.
Наслаждаясь звуками ударов о теннисный мяч и голосом главы клуба Тоцуки, я вдруг услышал шурканье чьих-то ног о песок. Рефлекторно посмотрев на источник шума, я увидел там светло-коричневый пучок волос, связанный в «булочку». Юигахама, похоже, наконец-то заметила моё существование и подняла одну руку, помахав на уровне груди.
– О, ты чего?
– Заодно с напитком. На, – протянула мне Юигахама MAX Coffee и, придерживая юбку, села рядом. Я, конечно, взял тёплую баночку, но деть её было некуда.
– Э? Чего это ты? Это мне? Сколько с меня?
– Нисколько. Ты ведь меня вчера угостил.
– А, понятно. Тогда, спасибо.
– Ага.
Она что, пришла ради того, чтобы вернуть мне должок? Какая прилежная девушка. Я открыл баночку и отхлебнул немного.
Я кивнул, наслаждаясь сладким кофе, как вдруг ощутил на себе взгляд. Бросив взгляд вбок, я увидел там сидящую, поджав колени, Юигахаму, наблюдающую за мной. Её словно прогреваемый солнцем взгляд не давал мне успокоиться. Поэтому я нарочно опустил взгляд на список ингредиентов кофе. Что это за чувство счастья? Это из-за MAX Coffee? Может, там содержится опасный белый порошок в большом количестве? Да, как и думал, содержится! Называется сахар!
Пока я думал эти мысли, чтобы расслабиться, Юигахама начала разговор.
– Что с праздником? Когда будет?
– Эм… – сказал я, размышляя об ответе. Юигахама говорила об этом и вчера вечером. Получается, это одно из её пожеланий. По идее, этот праздник для Займокузы и двух ребят из клуба игр, а также для Миуры и Эбины-сан, которые помогали с проектом псевдо-прома. Но вряд ли Займокузе понравится с ними праздновать… Однако, раз Юигахама загорелась, я её останавливать не стану. Похоже, моё молчание было воспринято как согласие, и Юигахама начала что-то проверять в телефоне.
– Юмико и Хина сказали, что сегодня свободны, и я свободна, может, сегодня проведём?
– Про мои планы ты не спрашиваешь, да? – спросил я.
– Хикки, ну ты же сказал, что свободен! И завтра, и послезавтра, и после-послезавтра, и потом! – недовольно ответила Юигахама.
– Ну да.
Я сам себя загнал в ловушку, получается. Остаётся лишь опустить плечи. Нужно следить за своими словами! К тому же я не могу отрицать, что свободен.
– Значит, остаются чуни и те двое… – сказала Юигахама, намекая, чтобы я спросил их планы.
– Сегодня можно.
– Э? Точно? – удивлённо посмотрела на меня Юигахама. Я в ответ уверенно кивнул.
– Да, им наверняка нечего делать. Уж я-то знаю.
– Ну и самоуверенность…
Род занятий странного клуба игр мне до сих пор неясен, а про Займокузу можно даже не задумываться – у них наверняка ничего больше нет. Я тоже занимаюсь чем-то типа странного клуба, так что знаю, о чем говорю. Но Юигахама, у которой всегда есть какие-то планы, не может меня понять: она пялится на меня с недоверием.
– Если они не придут, из парней будешь ты один.
– Ужас какой!
Только цари могут наслаждаться так называемыми гаремами. На самом деле парню одному в среде девушек будет до тошноты плохо, пот будет литься, как холодный чай жарким летом, а под мышками – вообще не останавливаться. Хорошо, если бы они оставили его в покое, но ведь если начнут проявлять вежливость, спрашивая, не плохо ли тебе, не жарко, то изо рта низвергнется Ниагара. В привычной клубной комнате к этому можно привыкнуть, обмотаться отмазками и демагогией, обмануть самого себя, но в незнакомой среде будешь чувствовать себя, как кот, которого сдали в прокат, сидеть как Будда.
Но вот если там будет ещё два парня из клуба игр и Займокуза… Внезапно Будд станет четверо!
Впрочем, говорят, что и голые ветви гору украшают. То есть лучше пусть хоть кто-то будет. Не знаю, что там будут думать Миура с Эбиной-сан, но, по крайней мере, мне будет спокойнее.
– Нужно будет подумать, как им это преподнести. Если просто взять и предложить – наверняка уйдут в глухой отказ.
– Разве? – Юигахама, так ничего и не поняв, смотрит на меня, озадаченно склонив голову вбок. Я же уверенно кивнул.
– Да, они ни за что не придут, если узнают, что там кто-то типа Миуры. Праздник с теми, кого первый раз видишь – та ещё пытка. Придётся всё время пялиться на часы и заказывать напитки. А ведь если сбежать в туалет – время будет идти ещё дольше! Я-то знаю.
– Слишком хорошо знаешь! Как будто сам пережил! – выкрикнула Юигахама, а я пропустил это мимо ушей, поглаживая подбородок.
– Проблема в том, что они не знакомы непосредственно.
– А, ну это… Да… – медленно сказала Юигахама, похоже, она что-то осознала. Я понимаю, что Миура – хороший человек, но при первой встрече я просто сморщусь под этим давлением. Я и до сих пор сморщиваюсь!
Но для тех, кто уже привык, это совсем не проблема. Юигахама хлопнула в ладоши, повернулась ко мне и начала рассказывать, двигая пальцами:
– А, чуни же знает Миуру и Хину! Если он поможет…
– Проблема в том, что они не знакомы непосредственно.
– Ты повторяешься!
– Дурочка, даже я не уверен, что знаком с ними непосредственно. А для Займокузы они дальше незнакомых людей. К тому же Займокуза уж точно ничем не поможет.
– Ну, тогда… Удачи, Хикки! – Юигахама сжала кулак, показывая видом, мол, постарайся там! Я неровно улыбнулся, смотря на её наивную улыбку. Хотя, что же мне делать…
Зачем она пытается свести меня с существами, живущими в другой среде обитания? Что будет при встрече Миура-ионцев и Рабо-мокузы? Колизей? Ты что, не учила историю, не знаешь из многочисленных примеров, что это приведёт лишь к кровавой бойне? Впрочем, я из племени Рабов, придётся повиноваться приказу империи Гахама.
– … Ладно, что-нибудь придумаю. А где, что мы будем делать?
– В караоке пойдём, наверно, – задумавшись и смотря в небо, сказала Юигахама, после чего вопросительно посмотрела на меня. Я задумался ненадолго.
– Понятно… Тогда что-нибудь придумаю, – сказал я, думая, под каким соусом их выманить.
– Я подойду после уроков.
– Ага, хорошо, – Юигахама кивнула и снова подобрала под себя колени. Она оказалась всего на пару сантиметров ближе ко мне. Придерживая пушистые на вид волосы, она заправила их за уши. Я же посмотрел на неё сбоку, сжимая холодными пальцами всё ещё тёплую баночку кофе, и сделал пару сладких глотков.
По идее мы уже закончили разговор о празднике, но не похоже, что Юигахама собирается уйти. Впрочем, погода хорошая, да и это место не лично моё. Я совсем не против, если она посидит тут немного.
Чтобы немного успокоиться, я посмотрел в сторону теннисного корта. Сейчас уже нет стука мячей, и клуб уже расходится. Похоже, после занятий у них времени нет, поэтому выглядят они несколько страшно, но среди них я обнаружил одну выделяющуюся личность. Тоцука Сайка, словно богиня луны из греческих мифов, Pretty & Cure глава клуба Тоцука Сайка. Прощай!
Я слегка махнул рукой вспотевшему Тоцуке с теннисным рюкзаком на спине. Тоцука это заметил и махнул мне рукой в ответ.
Как же классно обмениваться такого рода незаметными для посторонних знаками… Например, едва заметно кивнуть, как возлюбленный, стоя слегка поодаль на концерте известной сейю, пока всё вокруг залито светом прожекторов и разными голосами через микрофоны. Это что же, мы почти что пара? Не, посторонние люди…
Тоцука заметил меня и Юигахаму и, что-то сказав идущему рядом парню, побежал в мою сторону. К тому же Юигахама широко машет рукой.
– О, Сай-чан, ях-хало!
– Ага, ях-хало!
Слегка запыхавшись, Тоцука широко помахал в ответ и улыбнулся мне. Прекрасное приветствие! Я поражён великолепием японского языка. Или это не японский? Что это вообще такое, «ях-хало», – глубоко задумался я, когда Юигахама издала восхищённый звук.
– Ты из клуба? Ого, как ты похудел!
– Я? М, не знаю, со стороны наверно лучше видно, – улыбнулся, подразумевая замешательство, Тоцука, и Юигахама отрицательно помахала рукой, сделав серьёзное лицо.
– Да точно говорю, Сай-чан, ты очень похудел. Нужно тебе побольше мышечной массы, а то нечестно получается.
– Нечестно?.. – улыбнулся Тоцука, и Юигахама тыкнула ему пальцем в бок.
– Ай, хватит…
– Смотри, какой тонкий. Хикки, смотри!
Тоцука пытался уклониться, но Юигахама, не обращая ни на что внимания, взяла мою руку. Э? То есть мне тоже можно пощупать его? Я протянул было руку, но…
– Хачиман… Хватит… – смотрит на меня с влажными глазами в поисках спасения Тоцука. В этот миг я не смог ничего сделать. Мою грудь пронзила стрела… Нужно сменить тему разговора, значит!
– Тоцука, а ты сегодня вечером свободен?
Тоцука склонил голову вбок, он явно не ожидал такого вопроса. Юигахама тоже смотрит на меня вопросительно.
– Мы собираемся в караоке. Помнишь, я теперь про пром рассказывал? Вот будем праздновать его успех.
Я Тоцуке рассказывал про псевдо-пром. Можно сказать, что благодаря Тоцуке я решился рассказать обстоятельства и подробности. За это я его до сих пор не поблагодарил, поэтому я бы хотел видеть Тоцуку сегодня.
– О, точно! Сай-чан, давай с нами! – хлопнув в ладоши, сказала Юигахама, и Тоцука задумался, ему явно было сложно отказать.
– … Разве что после клуба.
Я утвердительно кивнул Тоцуке, который был слегка в замешательстве.
Раздался звонок, информируя о конце обеденной перемены.
– Пойдём в класс, – сказала Юигахама, встала и стряхнула пыль с юбки. Я встал вслед за ней и осушил банку, которую держал в руке. По дороге в школьное здание я избавился от остатков булочки и пустой банки и спрятал замёрзшие пальцы в карманы.
Теперь у меня есть на сегодня планы. Сначала мне было не по себе от этого праздника, но теперь уже легче.
***
Весеннее солнце стремится к закату, заполняя своими лучами коридор. И лишь шаги двух человек звучат в этом тесном пространстве, где больше нет никого. Это Юигахама почему-то увязалась за мной, ускорив шаг, чтобы идти вровень со мной. Зачем она идёт со мной? Но спрашивать её я прямо не стану.
– А Чуни тоже в клубе? – спросила Юигахама.
– Наверно, – дал я неясный ответ. Займокуза и двое из клуба игр должны были следить за сайтом и аккаунтами в соцсетях. Я же, по идее, должен доложить об окончании этой миссии и как нельзя кстати пригласить их на праздник.
По мере приближения к особому корпусу шум школьного здания удаляется, и мы, наконец, подошли к тихому углу, за которым находится клуб игр.
Я без стеснения открыл дверь клуба, где сразу же нас заметил Займокуза и подошёл встретить.
– О, Хачиман, ты пришёл. Ях-хало, – развевая своим тренч-плащом, Займокуза поздоровался высоким голосом. За ним подтянулся младший брат Сагами, поправляя очки, и Хатано кивнул в знак приветствия, придерживая свои очки.
– Ях-хало!
– Здравствуйте, ях-хало.
Прекрасное приветствие, ничего не скажешь. Мне очень даже нравится, но вот из-за спины, как мне кажется, доносится недовольное сопение.
– …
Посмотрев назад через плечо, я увидел… ох… У тебя пугающий взгляд, Гахама-сан… Она смотрит частично ледяным взглядом, надув щёки.
– Хикки… Скажи им, чтоб не делали так, – дёргая меня за рукав, низким голосом сказала Юигахама. А вот Тоцуке она такого не говорила… Я понимаю, Тоцука ведь милашка! А вы – нет.
Я махнул рукой, чтобы её успокоить, и подвинул к ней стул. Юигахама медленно села, а следом я взял стул себе и тоже сел.
– В общем, сегодня разговор у нас есть, – начал я, и ребята из клуба и Займокуза повернулись ко мне.
– Я пришёл сообщить, что с вашей помощью пром удалось поставить на рельсы. Хоть это было и недолго, но спасибо за ваш упорный труд. Благодарю, – я поклонился в знак благодарности, то же сделала и Юигахама.
– Значит, с этого дня план псевдо-прома окончен.
На какой-то момент брат Сагами и Хатано удивились, но тут же улыбнулись и вздохнули.
– Вот как.
– Круто.
– Значит, с этим делом покончили!... Подумал было Ёшитеру, – начал было что-то говорить Займокуза, но я кашлянул, не обращая на это внимания, и сделал серьёзное официозное выражение лица.
– С сего момента исполнительный комитет прекращает свою работу и приветствие «ях-хало» запрещено, – сказал я, и комната погрузилась в тишину. Через несколько секунд я услышал, как очки у брата Сагами и Хатано упали.
– Э?..
– Как же так?
– Чем вы недовольны?
Юигахама посмотрела на сидящих напротив ребят из клуба игр и устало вздохнула. Из-за этого приказа настроение упало, но я решил продолжить. Замешательство – лучший момент для обмана! Теперь, когда они расстроены, у меня есть шанс!
– Так что пойдём в караоке.
Аллё, мам, ма-ам, я с ними спокойно заговорил. В ответ ребята из клуба игр повернулись ко мне с тяжёлым взглядом.
– С кем?
– С друзьями?
– У Хачимана нет друзей.
– Кто бы говорил.
И только Займокуза ведёт себя как обычно, хоть и говорит что не следует. Даже на мой немедленный ответ он только посмеялся: «Му-ха-ха-ха!» – и улыбнулся, как победитель.
– О, так Чуни не дружит с ними… – удивлённо сказала Юигахама, хех… Но ещё в её голосе слышалось абсолютное безразличие. Услышав это, ребята из клуба игр удивлённо на нас посмотрели.
– Э?
– Что?
Чему вы удивляетесь? Неужели это настолько странно, что Займокуза не друг? В этой ситуации стоило бы радоваться. Я посмотрел на них с удивлением, а брат Сагами и Хатано бормоча: «Эти люди…», «Ну и ну…», – опустили плечи. Похоже, они в шоке из-за того, что Юигахама не помнит, как их зовут, даже очки упали.
Да, понимаю. Из-за недавнего отношения к Гахаме как к принцессе вам могло показаться, что вы немного подружились… Более того, поскольку и меня она зовёт «Хикки», но ни разу не произнесла моё полное имя, то теория о том, что она его не помнит, подтвердилась.
– Да ладно вам, пойдём в караоке.
Понимая, что нужно принять решение, пока они утратили способность мыслить здраво, я выдвинул внезапное предложение. Хатано и брат Сагами нахмурились, а очки упали, как у Кавабаты «Химика» Канамэ.[7]
– Э? Сейчас? Какой-то он странный, так внезапно людей приглашать, – похоже, брат Сагами отошёл от шока, поправив свои очки.
– По-моему, он немного опасный.
– Это по-твоему «немного», что ли? – вмешался Займокуза. Эти трое атакуют мои человеческие качества! Как вдруг вмешалась Юигахама, словно и не слыша, о чём мы говорили.
– Это будет что-то типа праздника. А у вас есть планы? Мне сказали, что у вас сегодня ничего нет, – сказала Юигахама, смотря на них с прохладой. Её взгляд явно говорит, мол, не пойдёт так дело, не пойдёт, и давит на меня коленом под столом. Трусиха! Как та белолицая совка из Африки[8] пред лицом врага.
Пока я думал, чего такого хитроумного сказать, я заметил, что Хатано и брат Сагами сняли очки и протирают их.
– Ну, раз уже всё решено, то так уж и быть.
– Эх, ну, планы можно и подвинуть, – сказал он и, спрятав слегка покрасневшие щёки, опять безучастно нацепил очки. Голос был немного неуклюжим, словно он дозвонился в радиопередачу к сейю.
– Правда? Здорово! – сказала Юигахама, широко улыбнувшись, и Хатано с братом Сагами поддакивали ей, едва открывая рот.
«Эй, мальчики! Почему вы только с Юи себя так ведёте», – подумал было я спросить их, но, поскольку я в точно таком же положении, и легко представить, что на их месте я повёл бы себя примерно так же, поэтому я могу лишь молча страдать.
– Караоке… Ну, тоже можно. Значит, нам нужно хикаримоно[9]? – медленно произнёс Займокуза, и двое кивнули ему. А Юигахама немного запаздывает.
– Хикаримоно… А, суши которые?
– Нет.
И почему ты говоришь с таким видом, будто поняла, о чём речь? Ставриды в селёдке – это ведь жуть, что за ритуал такой? Я не понимаю. Я бы сообщил об этом куда следует и немедленно ретировался. Само собой, брат Сагами и Хатано это всё понимают и без моих объяснений.
– У меня сегодня с собой фоника нет…
– В Дайсо можно будет люм купить.
Юигахама озадаченно смотрит на них. Так, с ней говорить только общеупотребительными словами!
– Фоник? Люм?
– Фонарик и люминесцентные палочки.
Почему-то многие отаку по части сейю называют люминесцентные палочки «люм», а отаку по части кукл – «сай», от Cyalume.
К тому же они собираются брать в караоке… Нет, я периодически слышал о таких людях. Которые арендуют комнату для вечеринки и организуют там лайв-ивент. На самом деле отаку хорошо совместимы с караоке, так что ничего удивительного тут нет. Если копнуть историю DAM[10], то можно найти большую часть не только песен прошлого века, но и всех связанных с аниме мелодий; можно даже сказать, что караоке – это развлечение для стариков и отаку. Одно из лучших решений для развлечения дружной компанией. Проблема только в том, что компания сегодня не просто не дружная, они даже имён друг друга не знают. Хотя смотря, как эта троица уже обсуждает, что бы они хотели сделать и так далее, я не могу утверждать это точно. Но они же не пойдут, если я им скажу это! Пожалуй, стоит покинуть это место, прежде чем кто-нибудь проболтается. Мы с Юигахамой переглянулись, мол, пора бы уходить, и встали.
– Мы поищем караоке, как что найдём – я вам напишу.
– Пока!
Мы с Юигахамой покинули клуб… точнее говоря, собирались, но нас остановил один из очкариков. Я повернулся.
– Ой, погодите. А этот сайт уже можно удалять? – брат Сагами спросил, сидя за компьютером перед открытым сайтом нашего псевдо-прома. Он был создан с одной целью – в качестве разменной фигуры, чтобы Юкиношита смогла реализовать пром, поэтому его миссия уже завершена. Больше нет нужды за ним следить. Скорее, его лучше удалить, чтобы никого не путать. Всё, что там написано и что не написано – со всем покончено. Значит, можно всё удалить. Нет, нужно как можно быстрее стереть.
– … Ну да. Спешки уже нет, поэтому как будет время, удалите, – сказал почему-то я. Даже если не удалить его прямо сейчас, он самозахоронится в пучинах сети и исчезнет, не обнаруженный никем. Однако для меня это всё равно, что уничтожить память о тех нелогичных временах, судящих меня самого, поэтому у меня в словах была нерешительность.
Грустно усмехнувшись своей собственной привязанности к прошлому, я вздохнул, словно презирая самого себя. Хатано и брат Сагами переглянулись, не понимая, как толковать мой вздох, и утвердительно кивнули. Я им сказал «до встречи» и ушёл, повернувшись спиной к красивым девушкам на фоне заката у моря.
***
Уроки закончились, и я вяло шагаю по безлюдному коридору.
Ученики, которых было так много в обед, уже разошлись кто по клубам, кто домой, и школа теперь обезлюдела. Мы с Юигахамой покинули клуб игр и разговаривали о том, в какое караоке пойти, пока не дошли до ученического совета. Как вдруг дверь открылась, и девушка с короткими соломенного цвета волосами, президент Ишики Ироха вышла оттуда, а за ней и остальные члены учсовета. Среди них была и девушка с длинными чёрными волосами, и Юигахама побежала прямо к ней.
– О, Юкинон! – Юигахама широко машет ей рукой и, словно падая, обнимает её, а Юкиношита принимает её объятия, хоть и в замешательстве.
– По поводу вчерашнего: похоже, до конца весенних каникул.
– Тогда всё нормально. Во второй части времени будет достаточно, – ответила Юкиношита, отрывая от себя трущуюся щекой Юигахаму. Судя по тому, что я услышал, они, наверно, разговаривают о планах на весенние каникулы или что-то вроде того, поэтому мне неловко туда вмешиваться.
Из-за того, что я остановился, оставшись один, у меня появилось время подумать. Я думал, каким образом мне поступить, чтобы выглядеть естественно, понимая, что просто стоять – не вариант, и постепенно пошёл вперёд.
Из-за этого Ишики меня заметила и удивлённо посмотрела на меня.
– О, семпай, вы были вместе?
– Ага. Хорошо поработала, – сказал я и попал в край поля зрения Юкиношиты, то есть наши взгляды встретились. Но ненадолго: Юкиношита моргнула, и я отвернулся слегка вбок. В итоге получилось так, что я повернулся прямо к Ишики.
– Всё хорошо? – спросил я. Ишики удивлённо застыла на миг и моргнула два-три раза.
– Ну-у, как тебе сказать… Как? – Ишики слегка улыбнулась и перевела стрелки на Юкиношиту.
– А-а, да… – Юкиношита хоть и удивилась внезапному повороту, ответила, почти не открывая рот. Поправляя чёлку, она прикрыла глаза, словно о чём-то думая.
– Не сказать, что начало положено идеально, но серьёзных проблем на данном этапе нет, – пространно ответила она, и мы с Юигахамой переглянулись, словно спрашивая, так что это значит?..
– В общем, нормально, – дополнила Ишики, стараясь закрыть пробел в разговоре, натянуто улыбнулась и опустила плечи. Теперь понял, хоть это было и не просто. Значит, не хорошо и не плохо. Я частично получил ответ на свой вопрос, в отличие от Юигахамы. Она потрясла руку Юкиношиты, за которую всё ещё держалась.
– Юкинон, грубое объяснение! Неумелое!
– И-извини. Я не была уверена, что сказать, поскольку нельзя сказать, что у нас всё хорошо… – сказала Юкиношита, и её лицо зарумянилось, и она стыдливо опустила взгляд. Ещё быстрее поправила чёлку, так что эмоции на её лице увидеть не удалось.
– Очень прямо! Но это на тебя похоже, Юкинон, – Юигахама улыбнулась и ещё сильнее прижалась к её руке. Юкиношита едва слышно пробормотала: «Ты очень близко…», – словно сдавшись, но это ничего не изменило.
Видя этих двух девушек, ведущих себя как обычно, как ранее, даже в некотором роде ставших ближе, я успокоился.
– Похоже, всё будет хорошо, – обронил я, и Ишики сделала странное выражение лица.
– Пока что можно сказать и так, но ещё много чего неизвестно, – сказала она и слегка наклонила голову вбок, прося подтвердить свои слова.
– Я постараюсь сделать всё вовремя, – сказала Юкиношита и слегка натянуто улыбнулась.
– Вот как-то так, да.
– Хм-м. Ну, не старайтесь сделать невозможное.
– Не-не, мы же знаешь, как стараемся! Иначе не успеть. Нам очень нужна помощь, честно говоря! – сказала Ишики и бросила взгляд на Юкиношиту. Но та ответила не сразу, а приставила руку ко рту, задумавшись.
– У нас действительно гора дел сегодня и завтра, из-за чего на нас возрастёт нагрузка… Но я думаю, что мы в состоянии справиться и без посторонних. Потому что Ишики-сан хорошо работает, – степенно пояснила Юкиношита и под конец улыбнулась ей, из-за чего щёки Ишики слегка покраснели, и она ничего не ответила.
– Ну, сегодня уже всё, конечно, но завтра если что надо – говори.
– Правда?!
– Ишики-сан, у нас завтра техническая репетиция, поэтому работ, требующих много рук, нет.
– Вот как…
Я и Юкиношита посмотрели на Ишики. Ишики неловко подняла одну руку.
– Эм, вообще-то я не переводчик…
– Извини, я не силён в японском. Вряд ли я бы смог поговорить с японцем.
– Не в словах проблема, точно тебе говорю! А в навыке общения! Тут даже подбор слов ничем не поможет! – раздражённо сказала Юигахама. Как грубо, я ведь в позитивном смысле. Уверен, я бы смог кривой улыбкой и стекающими со лба потоками пота сказать любому человеку в этом мире: «Хочу домой».
Я пустил потоки пота со лба и криво улыбнулся, а Ишики в ответ устало опустила плечи.
– Ну, раз так, то ничего не поделать… И Юкино-семпай не умеет нормально разговаривать, – сказала она. У Юкиношиты дрогнула бровь.
– Ишики-сан, ты кое-что путаешь. Есть мнение, что обращаться напрямую к человеку с социальным положением выше тебя невежливо. Ты этого не знала?
– Э? Ох, какая страшная…
Смахнув волосы с плеча, Юкиношита улыбнулась Ишики, из-за чего та вздрогнула. А-а, да, есть такая культура! Понятненько! В наше время тоже существуют ранги среди людей. С медалью высшего члена общества можно делать почти всё, что хочешь, – понял я для себя.
– А, нам пора бы уже в спортивный зал… – осторожно сообщила идущая слегка позади секретарша.
– Да, извини, – извинилась Юкиношита и выскользнула из руки Юигахамы.
– Нам уже пора… До встречи.
– Ага, пока! – Юигахама слегка махнула рукой, и Юкиношита кивнула в ответ и пошла, показав рукой Ишики и всем оставшимся, что пора выдвигаться. В этот момент Ироха подбежала ко мне, положила руку на плечо и, опёршись на него, пододвинулась к моему уху.
– Помоги нам в тот самый день, ладно? Хотя, как по мне, то мог бы каждый день приходить.
– Если буду свободен.
– Ты наверняка каждый день свободен! Мог бы прямо сказать, что поможешь. Какой ты зануда.
Я слегка отодвинулся от её сладкого дыхания под ухом, и Ишики недовольно надула щёки. Что-то бормоча под нос, она пошла догонять свою компанию. Я проводил её взглядом и направился в сторону лестницы.
– Хорошо, что пром пройдёт как надо, – весело сказала Юигахама.
– Ага, – ответил я и задал сам себе вопрос: а пройдёт ли всё как надо, смогут ли они сделать всё как следует? С каждым шагом расстояние между нами увеличивается, и уже пройдён тот предел, где наши взгляды могли бы встретиться.
Эти отношения существовали только благодаря тому, что существовала специальная особая среда обитания. Естественно, что расстояние между мной и Юкиношитой изменилось после того, как изменились эти обстоятельства.
Уверен, что точно так же, как я привык к тому времени и среде, мне однажды не будут казаться странными и эти нынешние отношения. Уверен, я привыкну привыкать друг к другу до предела и расставаться вновь.
Прелюдия.
После моих слов она устало вздохнула.
– Ясно… – пробормотала она и замолчала. С наступлением ночи ветер становится всё холоднее и холоднее. Слушая, как шелестят ветви и листья деревьев, я рефлекторно обняла сама себя.
Возможно, холодно мне стало не только из-за ветра, но и из-за недолгой тишины. Я посмотрела на неё, ожидая её дальнейших слов, и внезапно наши взгляды встретились. Она улыбнулась в ответ и пододвинулась ко мне поближе.
– О чём говорили? – ласково спросила она. Её круглые глаза шаловливо дрожали, смотря на меня снизу вверх. Её взгляд был ласков, хотя и без любопытства, – глубоко в её глазах был рациональный свет. Словно изо всех сил стараясь этот свет скрыть, её глаза увлажнились. Я ничего не могу поделать с тем, насколько я люблю её доброту.
Я не думаю, что смогла бы обмануть её под этим взглядом. Как и тогда, когда я говорила ему, я решила сказать прямо, без лжи и обмана.
– Сказала, что было весело… Это был первый раз для меня, когда я провела год с ним и с тобой, поэтому многого не знаю, но было очень… весело, – сказала я, хоть и в этих словах не было какого-то смысла, но она опустила взгляд вниз, закрыв глаза и кивая головой после каждой фразы.
– Я с тобой согласна. Странно, похоже, что это уже конец, – сказала она, наконец подняв голову. Но в её словах была грусть, несмотря на улыбку, поэтому я неосознанно опустила брови.
– Да, потому что это последний раз.
– Э? – переспросила она, но ни на лице, ни в тоне голоса не было удивления. Само собой, потому что, я думаю, мы с самого начала зимы осознавали конец.
– Я о соревновании. Оно закончилось.
Её лицо потухло, словно выключенная лампочка.
– Не нужно заканчивать всё самостоятельно. Я ведь не хочу, чтобы всё… кончилось…
– Извини. Извини, но я хочу закончить, – сказала я слабым тоном, не в силах держать себя в руках. Можно было бы подобрать другие слова, но это сложно было передать безо лжи, не говоря напрямую. Взамен я сжала её руку.
– Поэтому я хочу хотя бы исполнить твоё желание. Потому что то, чего хочешь ты, хочу и я.
– … Не хочу я этого, – она сжала мою руку в ответ. Не сильно, но её тепло мне передалось. Она подняла голову, посмотрев прямо мне в глаза, моргнув длинными ресницами.
– Я хочу всё. Как и раньше, всё.
Это её слова, сказанные в тот снежный день. Наверно, эти слова двигали меня всё это время. С тех пор, как я их услышала, с тех пор, как он их отверг…
Я думаю, это наша общая мечта для меня, для неё и для него. Эти дни были счастливыми, настолько, чтобы о них мечтать. Но именно поэтому я и понимаю, что исполнить её желание в этом виде сложно.
– Точно как раньше не получится, но что-то похожее будет, – пробормотала я, считая, что это будет правильно, веря, что это должен быть правильный финал.
– Уверена, он всё исполнит.
Единственный человек, которого я могу назвать другом. Она такой человек, что хочет этого. Поэтому мне стало неловко от таких эгоистичных сантиментов, и я просто смотрю на неё.
– Ну, не знаю… – она склонила голову вбок и озадаченно улыбнулась, потрогав булочку волос на голове.
– Он если и исполнит, то очень странным способом. Честно говоря, сложно на него положиться в этом, – сказала она, и я улыбнулась. Да, так оно и есть, если подумать, опираясь на прежний опыт. Но всё же он выполнил чужие желания способами, о которых мы даже не думали или даже не хотели бы. Я вспомнила короткий рассказ, который читала когда-то давно.
– Понимаю. Как обезьянья лапка[11].
– Обезьянья? Почему? – она склонила голову вбок, моргая. Я слегка улыбнулась, так мило это выглядело.
– Забудь. Суть в том, что он странный и не открытый.
– Вот-вот. Можно ведь поступать нормально, а у него постоянно такие странные методы, – устало сказала она, и я тоже улыбнулась.
– Да-да. Подумал бы о нас.
– Точно.
Мы посмеялись, но внезапно в груди заболело. Из-за того, что я осознала, что мы больше не увидим его чудаковатых методов, смех внезапно прекратился.
Ей, похоже, показалось это странным, и она вопросительно посмотрела на меня. Я слегка помотала головой, мол, ничего такого.
– Пойдём куда-нибудь на весенних каникулах? – предложила я нечто, казалось бы, не связанное с разговором, и постаралась улыбнуться. Я и сама понимаю, что выгляжу неестественно, неловко, неумело, но с завтрашнего дня нужно будет улыбаться лучше.
На самом деле я даже не понимаю, какое выражение лица нужно сделать, не могу решить, смотреть ли ей в глаза, нет ни капли уверенности, что смогу разговаривать естественно, да и ни одной повседневной темы для разговора на ум не приходит. Даже не могу вспомнить, как я вела себя раньше.
Но это неважно.
Наверняка я смогу стать более умелой.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 120; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!