Место количественных методов в исторических исследованиях
Первые опыты применения математических методов в изучении общественных (в том числе и исторических) явлений относятся у нас в стране и за рубежом к концу прошлого – началу нынешнего века98. Они были связаны главным образом с анализом социально-экономических явлений и обработкой статистических данных. Однако в первой половине XX в. это применение не получило заметного распространения, прежде всего в силу общего состояния обществоведческих исследований, а также из-за недостаточного развития прикладной математики и отсутствия мощной вычислительной техники, без которой невозможна обработка значительных объемов информации.
Современный этап применения математических методов в исторической науке начинается с рубежа 50–60-х годов. Примерно в течение десятилетия шла «разведка боем», когда выявлялись те сферы исторического развития, изучение которых может быть «математизировано», и тот математический аппарат, который может быть для этого использован. С 70-х годов началось все расширяющееся применение математических методов в исторической науке, которое охватывает все новые ее области и в котором используется все более широкий круг этих методов.
С самого начала применения математических методов в исторической науке и до сих пор не прекращаются споры о его целесообразности, возможностях и пределах. Особенно острый характер такие споры приобрели в буржуазной историографии, где дискуссия идет по линии противопоставления описательных методов количественным.
|
|
|
Представители различных течений субъективистской методологии, отрицающей возможности объективного познания прошлого и поэтому ограничивающей задачи историка лишь субъективным воспроизведением того, «как это было», и оценкой событий прошлого с позиций исследователя, единственно правомерным методом исторических исследований считают описательный и выступают решительными противниками количественных методов. Они обосновывают непригодность количественных методов прежде всего тем, что присущее им абстрагирование от деталей и частных моментов якобы приводит к тому, что вместе с водой выплескивается и ребенок, ибо индивидуальные и неповторимые события будто бы и являются основным выражением общественной жизни, а в освещении их состоит главная задача исторических исследований. Субъективистами всячески подчеркивается отсутствие в исторических источниках количественных данных о многих явлениях и процессах и трудности их измерения.
Иной позиции придерживаются представители тех течений современной буржуазной методологии исторического познания, которые могут быть определены как структуралистские. Признавая в целом возможность объективного познания прошлого и выступая в этой связи против субъективизма в историческом познании, структуралисты, следуя давней традиции позитивизма, тем путем, который приводит к достижению этих целей, считают возможным применение в исторических исследованиях методов точных и естественных наук, и прежде всего математического моделирования. Поэтому они выступают решительными противниками описательных и сторонниками количественных методов, которые в конечном счете абсолютизируются.
|
|
|
В основе подобных подходов лежат принципиальные расхождения в понимании объективного содержания и сущности исторического развития, возможностей и задач исторической науки и основных путей и методов исторических исследований, т. е. различия в теории и методологии исторического познания.
Есть среди буржуазных историков и те, которые ищут пути к совмещению этих подходов и пытаются реально оценить каждый из двух методов. Однако, чтобы такое совмещение стало реальностью и было не механическим, а органическим, необходимы единые теория и методология исторического познания, допускающие такое совмещение. Поскольку такой теорией и методологией буржуазная историография не располагает, попытки совмещения не дают и не могут дать удовлетворительного результата. Поэтому сторонники «примирения» описательных и количественных методов нередко подвергаются нареканиям со стороны и последовательных приверженцев и противников количественных методов.
|
|
|
Советские историки в своем отношении к описательным и количественным методам в целом исходят из признания правомерности и необходимости применения и тех и других и рационального их сочетания с учетом характера исследуемых объектов, данных исторических источников и исследовательских задач. Но единство общего взгляда не исключает споров и между советскими историками по поводу места и роли количественных методов в исторических исследованиях. Основа споров лежит в неверной трактовке одного из аспектов процесса познания общественных явлений. Речь идет о широко распространенном противопоставлении количественного и качественного анализа, настолько утвердившемся, что его разделяют даже некоторые специалисты в области теории и методологии научного познания99. Одна из причин этого коренится в нечеткости терминологии. Термин «качественный» (анализ, метод, подход) употребляется и в смысле раскрытия сущностно-содержательной, качественной природы явлений и в смысле описательной, естественно-языковой формы их характеристики. Несомненно, что термин «качественный» должен применяться лишь в первом смысле.
|
|
|
В итоге те из историков, кто стремится подчеркнуть ведущую роль сущностно-содержательного, качественного анализа и не замечает несостоятельности его противопоставления количественному анализу, хотя и не выступают прямо против применения количественных методов, но относятся к ним весьма осторожно.
Некоторые же из сторонников применения количественных методов в исторических исследованиях (главным образом из неспециалистов в области истории), также стоящие на позиции противопоставления количественного и качественного анализа, отождествляют последний с описательными методами. Подчеркивая несовершенство этих методов, они, с одной стороны, абсолютизируют количественные методы, а с другой – недооценивают определяющее значение содержательного исторического анализа, что не только снижает эффективность применения количественных методов, но и приводит к крупным ошибкам100.
Однако противопоставление качественного (в смысле сущностно-содержательного) анализа количественному несостоятельно. Совершенно очевидно, что качественный анализ, имеющий целью раскрытие внутренней сути изучаемых явлений и процессов, является ведущим во всяком, в том числе и историческом, исследовании и при применении любых методов. Но качественный, сущностно-содержательный анализ, опирающийся на определенные теорию и методологию исторического познания, может быть осуществлен только при наличии той или иной информации, конкретных сведений об исследуемых явлениях и процессах. Эта информация может быть представлена, во-первых, и подвергаться обработке и анализу, во-вторых, в двух формах – описательной (повествовательной), естественно-языковой и количественной101. Поэтому всякий исторический анализ может быть либо содержательно-описательным (повествовательным), либо содержательно-количественным. Следовательно, неправомерно противопоставлять качественный и количественный анализ, как это часто делается. Можно сравнивать описательные и количественные методы выражения, обработки и анализа конкретно-исторических данных.
Всякая объективная общественная (в том числе и историческая) реальность представляет собой совокупное сочетание явления и сущности, формы и содержания, количества и качества, что должно быть учтено и раскрыто в процессе научного познания. Главная задача научного познания, как хорошо известно, состоит в выявлении сущностно-содержательной, качественной определенности объекта познания. Эта определенность раскрывается в результате теоретического сущностно-содержательного анализа, который и является качественным анализом. Высший его уровень выражается в построении теоретической сущностно-содержательной модели объекта. Она может быть как абстрактно, так и конкретно-теоретической.
Сущностно-содержательный анализ всегда ведется в естественно-языковой, описательной форме. Тот, например, факт, что для феодального способа производства характерна личная зависимость крестьянина от феодала, а при капитализме рабочий является лично свободным продавцом своей рабочей силы, а также обстоятельства, обуславливающие эти различия, могут быть выражены лишь описательно. Сущностно-содержательный анализ может базироваться как на описательных, естественно-языковых, так и на количественных методах выражения, обработки и анализа конкретных данных, т. е. они являются равновозможными методами. Но внутреннее содержание, сущность и качественная определенность объекта в реальности не лежат на поверхности и не проявляются непосредственно. Непосредственно улавливаемым их выражением выступают явление и форма. Эти последние вполне могут быть представлены описательно. Более того, описательная их характеристика нередко предстает более полной и яркой, чем количественная.
Но процесс познания объекта нельзя считать полным до тех пор, пока не будет выявлено соотношение количества и качества, т. е. установлена мера, раскрывающая их единство. Здесь описательные методы оказываются бессильными, и задача решается лишь количественными методами, разумеется, если оказывается возможным их применение. <…>
Сильными сторонами описательных методов является их универсальность и доступность, конкретность и яркость. Но диалектика такова, что в их силе заключена и их слабость. Она состоит в следующем. Ввиду сложности формирования описательными методами системы представительных фактов, особенно в тех случаях, когда изучаются массовые исторические явления и процессы, они могут приводить либо к иллюстративности, либо к фактографизму. В первом случае это может породить бездоказательность наблюдений и выводов, а во втором – смешение главного и второстепенного, типичного и случайного.
Далее, позволяя установить те или иные признаки и свойства рассматриваемых объектов, описательный анализ не показывает их меры. Допуская же возможность выявления взаимосвязей тех или иных явлений или черт и свойств определенных объектов, он не измеряет ее тесноты и силы воздействия одних факторов на другие.
По указанным причинам описательные методы анализа в тех случаях, когда необходимо оценить масштабы, удельный вес и уровень развития, а также степень сходства и различия, тесноту взаимосвязи и взаимодействия тех или иных объектов, явлений и процессов или их черт и свойств, обрекают исследователей на неточные, весьма приблизительные и даже неопределенные оценки типа «больше – меньше», «сильно – слабо», «существенно – несущественно» и т. д., т. е. не дают возможности выявить количественную меру соответствующих качеств.
Указанная ограниченность описательно-повествовательных методов неизбежно порождает и соответствующий тип исторического мышления. Его отличительные черты – большая или меньшая неопределенность заключений, которые ограничивают возможности получения из них выводного знания.
Наконец, универсальность и кажущаяся доступность описательных методов являются одной из причин того, что историки не уделяют должного внимания совершенствованию методов своей науки, овладению методами других наук и ознакомлению с состоянием познавательного арсенала науки в целом.
Таково место описательных методов в исторических исследованиях и их соотношение с количественными методами.
Рассмотрим теперь конкретнее вопрос о том, какое место занимают в исторических исследованиях количественные методы.
Прежде всего напомним еще раз, что сущность количественного анализа состоит не просто в использовании в исследовании тех или иных количественных данных, как нередко полагают. Те или иные количественные показатели могут вводиться и в описательный анализ. Количественный
анализ – это выявление и формирование системы численных характеристик изучаемых объектов, явлений и процессов, которые, будучи подвергнуты определенной математической обработке, создают основу для сущностно-содержательного анализа, приводящего к раскрытию количественной меры соответствующего качества.
Поэтому, когда задают вопрос о том, какую новую историческую информацию дают количественные методы по сравнению с повествовательными, забывают о том, что это прежде всего существенно различные способы выражения информации об объективном мире. Но математическая обработка и анализ исходных количественных данных дают и новую информацию, которая этими данными непосредственно не выражается и логически-описательными методами не может быть получена. Основное преимущество количественных методов по сравнению с описательными состоит в том, что количественный анализ позволяет установить абсолютную и относительную меру рассматриваемых черт и свойств объектов и явлений и выявить интенсивность их проявления, т. е. он предоставляет возможность преодолеть основную ограниченность описательного анализа.
Теоретически количественные методы могут быть применены при изучении любых явлений и процессов объективной реальности, в том числе и исторической, так как всякому качеству присуще определенное количество. Однако, как отмечалось, практически применение этих методов становится необходимым и возможным лишь на известной стадии изучения явлений и процессов исторического развития. Какая же это стадия? Что конкретно свидетельствует о наступлении момента, когда можно переходить к количественному анализу?
В общем виде ответ состоит в том, что переход к количественным и математическим методам может произойти с момента, когда становится возможным измерение признаков изучаемых явлений и процессов и тем самым удается получить систему необходимых количественных показателей. Но дело в том, что и проведение измерения, когда исторические источники являются нарративными, и формирование системы представительных количественных данных, когда источники содержат численные значения признаков, оказываются практически возможными и допустимыми лишь при условии, если знания об изучаемых явлениях и процессах имеют теоретический характер. Конкретно это выражается в том, что сущностно-содержательный анализ раскрывает качественную определенность этих явлений и процессов.
К. Маркс указывал, что «различные вещи становятся количественно сравнимыми лишь после того, как они сведены к одному и тому же единству. Только как выражения одного и того же единства они являются одноименными, а следовательно, соизмеримыми»102. Поэтому «самая большая трудность при математизации знания состоит в том, чтобы выявить качественную однородность тех или иных классов явлений и тем самым показать, что они могут быть количественно сравнимыми»103. Качественная же однородность или однотипность явлений может быть раскрыта только на теоретическом уровне познания исследуемых явлений и процессов.
Как видим, «математизация, таким образом, будет эффективной только тогда, когда математизируемая наука (или какие-то ее направления. – И.К.) будет достаточно зрелой, обладающей сложившимся концептуальным аппаратом, т. е. в ней должны быть установлены на качественном уровне наиболее важные понятия, гипотезы, обобщения и законы»104.
В этой связи никак нельзя одобрить порой выражающееся со стороны клиометристов, особенно начинающих, нигилистическое отношение к тому, что было сделано в изучении тех или иных исторических явлений и процессов их предшественниками, которые опирались на описательные методы или использовали количественные данные без их специальной математической обработки и анализа. Если бы предшественники клиометристов не довели исследования до уровня, допускающего переход к математическим методам, применение последних было бы невозможно. В плане же морально-этическом следует помнить, что наука, как известно, тем и хороша, что в ней никому не дано сказать последнее слово.
Из указанного ясно и то, почему многие историки не понимают необходимости применения количественных методов и не испытывают практической потребности в их использовании. Это результат того, что области исторических исследований, входящие в круг интересов этих ученых, еще «не доросли» до математизации. То, что таких областей слишком много, – неизбежный результат широкого распространения эмпиризма в исторических исследованиях. Его прежде всего и надо преодолевать для успешного применения в исторических исследованиях математических методов.
Количественные и математические методы могут применяться в научных исследованиях для решения различных задач, которые можно свести к трем типам. Их еще называют формами математизации105.
Первый тип задач состоит в численном выражении изучаемой реальности для выявления количественной меры и границ, соответствующих качеств. Примером подобной задачи может служить выявление В. И. Лениным границ между качественно отличными в социальном отношении слоями крестьянства в эпоху капитализма, а именно: между хозяйством сельского пролетария и собственно крестьянина, с одной стороны, и собственно крестьянина и крестьянина-капиталиста, с другой. Сущностно-содержательным критерием для выявления этих границ было взято соотношение собственного труда в своем хозяйстве и купли-продажи рабочей силы. Исходя из этого, В. И. Ленин, как указывалось, определил количественные границы, разделяющие эти качественно отличные типы крестьянских хозяйств. К пролетарским В. И. Ленин относил хозяйства, в которых большинство населения «является наемными рабочими», к крестьянским – хозяйства, в которых «число семейных рабочих больше числа наемных», а к капиталистическим – хозяйства, в которых «число наемных рабочих больше числа семейных»106.
Как видим, в основе решения важной и сложной социально-экономической проблемы лежит сущностно-содержательный анализ. Уровень его таков, что он делает необходимым обращение к мере, синтезирующей соотношение качества и количества. Сама же эта мера в математическом отношении оказалась простейшей. В других случаях количественное выражение качественной сущности явлений и ее границ может потребовать и более сложных математических методов. Но в данном случае мы имеем дело с ярким примером того, что исследовательский эффект применения количественных и математических методов не зависит непосредственно от сложности этих методов.
Второй тип задач, решаемых математическими методами, состоит в построении формально-количественных, математических моделей исследуемых явлений и процессов. Это – основной путь или форма математизации научного познания. Моделирование представляет более высокий уровень математизации научных исследований, чем только что рассмотренный. О методологических проблемах моделирования исторических явлений и процессов будет идти речь особо. Будут приведены и примеры построения таких моделей. Отметим лишь, что моделирование, как правило, связано с системным подходом к изучению явлений и процессов и имеет целью провести анализ структур и функций систем. Сами эти системы и их модели могут быть различной сложности – от моделей отдельных явлений до моделей процессов, охватывающих обширные области объективной реальности.
Третий тип задач связан с применением математических методов для построения новых и выражения и анализа существующих научных теорий, т. е. с формализацией основных итогов самого научного знания.
Существует большой круг явлений и процессов, изучение которых на данном этапе развития исторической науки может быть эффективным лишь при использовании количественных и математических методов.
Прежде всего применение математических методов необходимо для выявления закономерного, внутренне обусловленного характера исторического развития. Как указывалось, закономерность исторического развития в силу сложного сочетания в нем объективного и субъективного, чаще всего имеет стохастический, вероятностный характер. «Правило, – указывал К. Маркс, – может прокладывать себе путь сквозь беспорядочный хаос только как слепо действующий закон средних чисел»107.
Очевидно, что эти законы и тенденции могут быть выявлены и выражены лишь математическими, статистически-вероятностными методами.
Хотя функциональная зависимость в историческом развитии имеет место не столь уж часто, в определенных случаях «понятия порядок, закономерность и т. п. могут быть выражены при известных условиях математически определенным функциональным соотношением»108. Это относится прежде всего к изучению динамики исторического развития. Об этом прямо писал К. Маркс: «Я неоднократно пытался – для анализа
кризисов – вычислить эти up and downs (повышения и понижения. – Ред.) как неправильные кривые и думал (да и теперь еще думаю, что с достаточно проверенным материалом это возможно) математически вывести из этого главные законы кризисов»109.
Математические методы необходимы не только для раскрытия закономерностей исторического развития, которые проявляются в массовых процессах, но и для получения итоговых результатов тех отдельных событий, которые складываются из действий определенной совокупности индивидуумов, преследующих свои цели. В этой связи еще раз напомним указание Ф. Энгельса, что в историческом развитии «конечный результат всегда получается от столкновения множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное количество перекрещивающихся сил, бесконечная группа параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит одна равнодействующая – историческое событие»110. Такой характер имеют, например, многие политические и другие общественные события (акты классовой и революционной борьбы, избирательные и другие кампании, всякого рода коллективно принятые предложения и решения и т. п.), военные операции и другие явления. Поэтому и их изучение описательными методами, как правило, не обходится без привлечения тех или иных количественных данных. Всестороннее же постижение их сути невозможно без применения количественных и математических методов.
Совокупность явлений общественной жизни представляет собой сложное сочетание разного рода систем. Из этого вытекает потребность в системном подходе и в изучении структур и функций этих систем. Решение задачи требует прежде всего выявления внутрисистемных и межсистемных взаимосвязей. Изучение взаимосвязей вообще является, можно сказать, главной задачей исторических (да и всяких других) исследований, ибо без этого нельзя раскрыть закономерности, движущие силы, общее и особенное в историческом развитии. При системном подходе это изучение не может быть сколько-нибудь глубоким без применения математических методов.
Далее, многообразная совокупность исторических событий, несмотря на всю их индивидуальность, состоит из событий определенных классов и типов. Так же обстоит дело и с историческими процессами. Все это требует при изучении исторического развития типологической классификации событий, систем и процессов. Типологическая классификация неизбежно должна быть многомерной. Осуществить же многомерную классификацию описательными методами весьма затруднительно, а чаще всего вообще невозможно. Адекватное решение подобных задач требует применения методов многомерных количественного и математического анализов.
Историческое развитие является внутренне обусловленным и детерминированным. В нем фигурирует множество причин и следствий. Однако при всем их многообразии, сложности, а нередко и случайности проявления, роль различных факторов и причин неодинакова. Поэтому важнейшая задача исторических исследований состоит в выявлении основных факторов, определявших сущность тех или иных явлений и процессов и их развитие, и в раскрытии их сравнительной роли и степени воздействия на то или иное состояние исторических объектов и результат их функционирования. Если сами эти факторы могут быть выявлены сущностно-содержательным анализом и на основе описательных методов, то их сравнительную роль и удельный вес позволяют установить лишь математические методы.
Как видим, во всех аспектах исторического развития, когда оно так или иначе предстает как проявление массового, возникает потребность в применении количественных и математических методов. Но эти методы могут потребоваться и при изучении явлений индивидуальных. Под ними следует понимать результаты деятельности отдельной личности. Личность выступает и в явлениях и процессах массовых, но здесь она оказывается лишь одной из множества перекрещивающихся сил, одной из небольших частиц той равнодействующей, которая выражает результат. В индивидуальных же явлениях роль отдельной личности имеет решающее значение. Разумеется, и в этих случаях личность испытывает воздействие других индивидуумов. Но это воздействие сказывается на результате, если вообще сказывается, лишь опосредованно, через представления, устремление, цели и волю личности, творящей событие. Индивидуальные события широко распространены в политической и особенно в духовной сферах человеческой деятельности.
Основными при изучении индивидуальных событий являются описательные методы. Но в целом ряде случаев они оказываются недостаточными. Это – прежде всего те случаи, когда необходимо выявить суть противоречивых взглядов, предложений и требований, а также не проявляющуюся отчетливо их эволюцию, и тем более сравнить в подобных случаях позиции разных деятелей. Математические методы могут быть более эффективными по сравнению с описательными и при оценке принятых решений и проводимой политики, когда существовали реальные (а не привнесенные историком) альтернативные возможности.
Таков основной круг задач, решение которых требует применения количественных и математических методов, если подходить к этим задачам онтологически, т.е. исходя из исторической действительности.
Другие проблемы, требующие для своего решения математических методов, – это собственно исследовательские, т. е. гносеологические, проблемы. Круг их также обширен. Отметим наиболее существенные из них.
Прежде всего применение математических методов может быть эффективным при проверке достоверности сведений исторических источников, как массовых, так и индивидуальных, и выраженных как в количественной, так и описательной форме. Эти методы необходимы также для повышения информативной отдачи источников. И проверка достоверности данных источников, и повышение их информативной отдачи являются, как было показано, центральными в источниковедении.
Другая важная проблема касается формирования представительной системы фактов. Проблема эта особенно сложна в тех случаях, когда историк обращается к большим массивам данных, охватывающих всю обширную совокупность (ее в статистике называют генеральной совокупностью) исследуемых объектов. Сплошная обработка этих данных затруднительна и чаще всего нецелесообразна. Для формирования же репрезентативной выборки данных необходимо обращение к выборочному методу, хорошо разработанному в математической статистике. Математические методы могут помочь историку и в определении представительности так называемых естественных выборок, т. е. совокупности данных, объем которых не может быть изменен.
Еще одна проблема возникает в связи с тем, что многие источники содержат данные об очень большом числе признаков, характеризующих исследуемые процессы. Выявлению наиболее существенных из этих признаков для решения поставленной исследовательской задачи могут помочь математические методы. Когда выделить наиболее существенные признаки оказывается затруднительным или когда отбор части признаков ведет к значительным потерям информации, возникает потребность в «сжатии» информации, т. е. в переходе к меньшему числу интегральных признаков, полученных на основе всей их исходной совокупности. Такая задача также может быть решена лишь математическими методами.
Нередко при изучении исторических явлений и процессов на основе совокупности признаков возникает потребность в получении одного интегрального показателя, характеризующего общее состояние или уровень их развития. Здесь тоже необходимы математические методы.
Можно назвать и другие методологические и методические задачи, в решении которых трудно или невозможно обойтись без количественных и математических методов и ЭВМ. Кстати об ЭВМ. Уже прошли те времена, когда компьютеры рассматривались лишь как большие автоматизированные счеты. Впрочем и эту их роль нельзя недооценивать, ибо широкое применение математических методов, как правило, связано с выполнением большого объема вычислений и поэтому невозможно без ЭВМ.
Но, как известно, современные ЭВМ – это мощное средство расширения интеллектуальных возможностей человека, точнее говоря, повышения эффективности и производительности интеллектуального труда. Во-первых, ЭВМ как бы расширяет человеческую память, ибо создание машинных банков научной (в том числе и исторической) информации освобождает ученого от необходимости держать в памяти огромный объем активных и пассивных конкретно-научных данных и затрачивать основное время на их поиск и фиксирование. Во-вторых, ЭВМ точнее и надежнее человека выполняют многие трудоемкие поисково-информационные и другие технические исследовательские процедуры. В-третьих, ЭВМ, работая в режиме человеко-машинного диалога, необыкновенно расширяют возможности научного
поиска – основы всякого исследования.
Наконец, математические методы содействуют уточнению понятийного аппарата исторической науки и позволяют в определенной мере унифицировать ее язык, что облегчает включение исторических исследований в общий процесс интеграции научного познания.
Все это будет, как отмечалось, содействовать и решению такой важной задачи, как выполнение дифференцированных, узкоспециализированных исторических исследований таким образом, чтобы они были сводимы и их результаты могли включаться во внутридисциплинарные комплексные исследования.
Таким образом, существует обширный круг исторических задач, которые могут быть эффективно решены лишь на основе применения математических методов и ЭВМ. Существует и достаточно мощный математический аппарат, который уже сейчас позволяет решать эти задачи.
Эффективность и мощность количественных и математических методов не делает их универсальным средством исторических исследований. Во-первых, как было показано, эти методы не могут заменить методов описательных. Во-вторых, существуют пределы их эффективного применения, обусловленные спецификой объекта исторического познания, достигнутым уровнем развития и исторического и математического знаний.
Применение математических методов в историческом и любом другом исследованиях становится возможным после того, как сформирована система количественных данных, характеризующих исследуемую реальность с точки зрения поставленной задачи. Но для получения этой системы данных исторические явления и процессы должны быть измерены, т.е. выражены в тех или иных численных значениях. Измерение же очень многих исторических явлений сопряжено с большими трудностями.
Далее, далеко не все имеющиеся математические методы могут быть применены в исследовании исторических явлений. При всей универсальности математических методов большинство из них рассчитано на анализ явлений естественных, и поэтому не все они могут адекватно отражать явления общественные. Математические же методы, специально предназначенные для анализа последних, стали разрабатываться лишь в последнее время. Это также ограничивает возможности математизации исторических исследований.
Понятно, что по мере развития науки возможности измерения общественных явлений и математической обработки и анализа его результатов будут расширяться. Но вместе с тем будут возникать и новые исследовательские задачи, для решения которых необходимы новые методы.
Масштабы и глубина математизации общественно-гуманитарных наук ограничиваются и самой спецификой математического знания. Она состоит в его аксиоматическом характере: в основе знания лежит система принятых без доказательств положений, из которых логически выводятся все основные утверждения. Построить по такому принципу обществознание, т.е. свести все совокупности этого знания к некоей системе аксиом, из которых можно выводить все основные заключения, невозможно. Основное препятствие – сложность объекта познания. Именно поэтому математизация общественно-гуманитарных наук пока еще не вышла на уровень формализованно-математического выражения его итогов, т. е. его теорий, гипотез, понятий и категорий.
Таким образом, математические методы в исторических исследованиях (да и не только исторических) имеют свою сферу эффективного применения и пределы этого применения, ограничиваемые как целями исследований и их научным уровнем, так и возможностями и спецификой математического знания.
Из всего сказанного о сущности и месте количественных и математических методов в исторической науке со всей очевидностью вытекает, что применение этих методов не может быть успешным без пристального внимания к теоретическим и особенно методологическим и логическим проблемам исторических исследований. Разработка этих проблем не только и даже не столько представляет интерес в собственно гносеологическом плане, сколько имеет большое практическое значение. Лишь высокий уровень теоретико-методологического подхода и широкая профессионально-историческая подготовка могут обеспечить советским клиометристам возможность углубления исторических исследований и позволят избежать ошибок.
В этой связи уместно привести образное высказывание крупного английского естествоиспытателя Т. Хаксли: «Математика, подобно жернову, перемалывает то, что под него засыплют, и как, засыпав лебеду, вы не получите пшеничной муки, так, исписав целые страницы формулами, вы не получите истины из ложных предположений»111.
Таким образом, все этапы применения математических методов в исторической науке, начиная с постановки исследовательской задачи и оценки возможности решения ее этими методами и кончая интерпретацией результатов математической обработки и анализа конкретных данных и формулированием выводов, должны основываться на ясных теоретико-методологическом и логическом подходах. Недооценка этих подходов и отсутствие адекватной исторической реальности теории и методологии исторического познания – причина общей ограниченности тех итогов, а нередко и их ошибочности, которые характерны для применения математических методов в буржуазной исторической науке. Но следует иметь в виду, что неоспоримое превосходство марксистской теории и методологии исторического познания над всеми другими само по себе не гарантирует успеха в применении математических методов историками-марксистами. Это применение должно быть правильным и умелым, и не только в общем теоретико-методологическом аспекте, но и в плане решения целого ряда специальных методологических и методических проблем, непосредственно связанных с математическими методами исследования.
Это обусловливает необходимость специальной подготовки историков, применяющих количественные и математические методы. Распространено представление, что эта подготовка сводится главным образом или почти исключительно к той или иной степени овладения математическими знаниями. Безусловно, они необходимы. Здесь от историка прежде всего требуется понимание логической сути математических методов. Без этого нельзя решить вопрос о том, какие из методов следует применить при изучении тех или иных явлений и решении той или иной задачи, а также нельзя содержательно-исторически интерпретировать результаты математической обработки и анализа конкретно-исторических данных.
Что же касается методически-технической стороны применения математических методов, то овладение ею необходимо в той мере, в какой историк самостоятельно выполняет соответствующие подсчеты и другие процедуры, связанные с обработкой данных.
Для современного этапа применения математических методов в исторических исследованиях, как и в других областях науки, характерна совместная работа историков и математиков в одних научных коллективах (группах и лабораториях, секторах и кафедрах и т. д.). Это – реальное выражение развития комплексности в исторических исследованиях. Как показывает имеющийся опыт, такая форма сотрудничества обеспечивает наиболее эффективное применение математических методов в исторической науке и ей принадлежит будущее. Естественным следствием органического слияния усилий историков и математиков являются их совместные научные публикации, которые все более широко распространяются.
Очевидно, что для успешной совместной работы не только историк должен обладать определенной математической подготовкой, но и
математик – исторической. И, как выясняется, основная сложность состоит не в том, что историк должен овладеть определенными конкретными математическими, а математик – историческими знаниями как таковыми. Как правило, это оказывается вполне посильным для тех и других. Но кроме этого каждый из них, оставаясь специалистом в своей области, должен овладеть новым стилем научного мышления: историк – математического, а математик – исторического. В этом и состоит главная трудность. Историку легче понять логическую суть, к примеру, корреляционного, регрессионного анализа или других математических методов и даже овладеть техникой вычислений, доступных для «ручного» исполнения, чем мыслить формально-логическими, математическими категориями и переводить на их язык суть исторических явлений и процессов, с одной стороны, и видеть за математическими результатами обработки конкретно-исторических данных историческое содержание этих результатов, с другой. Точно так же и математику проще усвоить конкретные выражения хода исторического развития, чем понять его внутреннюю суть, которая и должна быть адекватно раскрыта математическими методами, для чего их абстрактная форма должна быть наполнена определенным историческим содержанием.
Следовательно, взаимопроникновение, синтез конкретно-содержательного, гуманитарного и формально-логического, математического подходов – вот тот узел, искусство завязывания которого при прочих равных условиях обеспечивает успех в применении математических методов в исторических исследованиях. Овладеть этим искусством – важнейшая задача и историков и математиков. Просчеты именно в этом звене нередко снижают эффективность и даже приводят к ошибкам в применении математических методов в исторических исследованиях.
В связи с указанным очевидна несостоятельность бытующего мнения о том, что якобы самостоятельными усилиями математиков можно добиться радикального прорыва на фронте исторических исследований. Попытки реализации таких представлений, предпринимающиеся время от времени, могут принести, как указывалось, лишь вред применению математических методов в исторических, да и всяких других исследованиях.
Таковы некоторые наиболее общие методологические проблемы, которые представлялось необходимым отметить в связи с выявлением места количественных и математических методов в исторических исследованиях.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. 2-е изд., доп. – М.: Наука, 2003. – С. 23–52.
2 См.: Андреев И. Д. Теория как форма организации научного знания. – М.,1979. – С. 9.
3 См.: Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. – С. 503 и сл.; Андреев И. Ю. Указ. соч. – С. 9 и сл.
4 Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. – С. 506 и сл.
5Андреев И. Д. Указ. соч. – С. 10 и сл.
6 Об этом см.: Зеленков А. И. Принцип отрицания в философии и науке. Минск, 1981. – С. 68. и сл.; Иванова Р. И., Симонов А. Л. Реализация методологической функции философии в научном познании и практике. Новосибирск, 1984. – С. 36.
7 См.: Момджян А. В. Плюрализм: Истоки и сущность. Критический анализ философских основ. М., 1983.
8 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. – С. 154.
9 См.: Авалиани С. Ш. Абсолютное и относительное: (Отношение философии и специальных наук). Тбилиси, 1980. – С. 14 и сл.
10 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 42. – С. 290.
11 Там же. Т. 29. – С. 227.
12 См.: Андреев И. Д. Указ. соч. – С. 63–64.
13 Философская энциклопедия. М., 1967. Т. 4. – С. 125.
14 См.: Никитин Е. П. Объяснение – функция науки. М., 1970; Проблема объяснения и понимания в научном познании: Сб. статей. М., 1982; Дубинин И. И., Гуслякова Л. Г. Динамика обыденного сознания. Минск, 1985.
15 Федосеев П. Н. Философия и научное познание. – С. 18–21.
16 Лекторский В. А. Субъект. Объект. Познание. М., 1980. – С. 307.
17 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. – С. 321.
18 Рузавин Г. И. Методы научного исследования. – С. 21.
19 См.: Эвристическая и методологическая функции философии в научном познании. – С. 33; Методология наук в системе вузовского преподавания. – С. 11–12 и др.
20 Эвристическая и методологическая функции философии в научном познании. – С. 32 (курсив мой. – И.К.).
21 Об этом см.: Бухалов Ю. Ф. Соотношение теории и метода в научном познании // Философские науки. – 1981. – № 4.
22 Об этом см.: Берков В. Ф. Научная проблема. Минск, 1979.
23 См.: Зеленков А. И. Принцип отрицания в философии и науке. Минск, 1981.
24 Общую характеристику новых научных подходов см.: Готт В. С., Семенюк Э. Л., Урсул А. Д. Категории современной науки. 1984. – С. 148.
25 См.: Подкорытов Г. Л. Особенности принципа как формы научного познания // Роль принципов и понятий в социальном познании. Л., 1976. – С. 3 и сл.
26 Зеленков А. И. Указ. соч. – С. 70.
27 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. – С. 138.
28 См.: Ильенков Э. В. Диалектическая логика. М., 1974; Диалектика научного познания: Очерк диалектической логики. М., 1978; Проблемы материалистической диалектики как логики и теории познания. М., 1978, и др.
29 Эвристическая и методологическая функции философии в научном познании. – С. 41.
30 О классификации методов научного познания см.: Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. – С. 514 и сл.
31 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. – С. 20–21.
32 Ковальченко И. Д. Указ. работа. – С. 151–220.
33 Наиболее развернутая характеристика общенаучных подходов и методов дана в работах: Добриянов В. С. Методологические проблемы теоретического и исторического познания. М, 1968; Андреев И. Д. Методологические основы познания социальных явлений. М., 1977; Диалектика научного познания: Очерк диалектической логики. М., 1978; Пальчевский Б. А. Научное исследование: Объект, направление, метод. Львов, 1979; Материалистическая диалектика. Т. 2. Субъективная диалектика. М., 1982; Т. 4. Диалектика общественных отношений. М., 1985; Принципы материалистической диалектики как теории познания. М., 1984; Готт В. С., Семенюк Э. П., Урсул А. Д. Категории современной науки. М., 1984; Логические методы и формы научного познания. Киев, 1984; Проблемы методологии социального познания. Л., 1985, и др.
34 См.: Лысманкин Е. Н. Историческое и логическое в учении об общественно-экономических формациях // Проблемы социального познания. М., 1982; Мареев С. М. Диалектика логического и исторического и конкретный историзм К. Маркса. М., 1984; Логические методы и формы научного познания. Киев, 1984, и др.
35 Лысманкин Е. Н. Указ. соч. – С. 39.
36 «Анатомия человека, – указывал К. Маркс, – ключ к анатомии обезьяны» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. I. – С. 42).
37 См.: Подкорытов Г. А. Историзм как метод научного познания. Л., 1967, Французова Н П. Исторический метод в научном познании. М., 1972, и др.
38 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. – С. 67.
39 Диалектика научного познания… – С. 215.
40 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13. – С. 497.
41 Там же.
42 Подробнее см.: Диалектика научного познания... – С. 186 и сл.
43 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. I. – С. 37.
44 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. – С. 164.
45 Там же. – С. 318.
46 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. – С. 727.
47 См.: Ильенков Э. Ф. Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» Маркса. М., 1960; Розов М. А. Научная абстракция и ее виды. Новосибирск, 1965; Диалектика научного познания… и др.
48 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. – С. 387.
49 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. – С. 22.
50 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. – С. 233.
51 Подробнее см.: Диалектика научного познания… – Гл. 4.
52 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. – С. 727.
53 См., например: Диалектика научного познания… – С 189.
54 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. – С. 177.
55 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. – С. 337. В другой работе К. Маркс писал по этому поводу: «...Само существование города как такового отличается от простой множественности независимых домов. Здесь целое не просто сумма своих частей. Это своего рода самостоятельный организм» (Там же. Т. 46. Ч. I. – С. 470).
56 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. – С. 499.
57 См.: Марков Ю. Г. Указ. соч. – С. 50.
58 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. – С. 544.
59 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1. – С. 517–518.
60 См.: Батароев К. Б. Аналогии и модели в познании. Новосибирск, 1981.
61 Среди специалистов имеются расхождения в определении таких исследовательских процедур, как типологизация, классификация, группировка, систематика, таксономия и т.п. Однако чаще всего под ними имеется в виду выделение групп объектов, обладающих теми или иными общими свойствами. См.: Типология и классификация в социологических исследованиях. – С. 12–13.
62 Об этом см.: Барг М. А. Категории и методы исторической науки. – С. 206 и сл.
63 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1. – С. 121–122.
64 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 19. – С. 329.
65 См.: Дробижев В. 3., Соколов А. К., Устинов В. А. Рабочий класс советской России в первый год пролетарской диктатуры. М., 1975.
66 В работах по теории и методологии исторического познания эти вопросы наиболее развернуто рассматриваются в монографии: Ракитов А. И. Историческое познание (гл. 2).
67 Марков Ю. Г. Функциональный подход в современном научном познании. – С. 20.
68 См.: Марков Ю. Г. Указ. соч. – С. 8.
69 См.: Дружинин В. В., Канторов Д. С. Проблемы системологии. М., 1976.
70 Марков Ю. Г. Указ соч. – С. 50.
71 О диахронном анализе в научных исследованиях см.: Столяров В. И. Процесс изменения и его познание. М, 1966; Серов Н. К. Процессы и мера времени: (Проблемы методологии структурно-диахронного исследования в современной науке). Л., 1974.
72 О синхронном анализе см.: Галактионов И. В., Энштейн А. Д. О синхронизации как методе исторического познания // Исторический сборник. Саратов, 1977. Вып. 6.
73 См.: Ракитов А И. Историческое познание. – С. 83.
74 См.: Серов Н. К. Указ. соч. – С. 20–22.
75 Там же. – С. 14. Объективность понятий в своем источнике подчеркивал и В. И. Ленин (См.: Полн. собр. соч. Т 29. – С. 190).
76 Вахтомин Н. К. Генезис научного знания. М., 1973. – С. 107.
77 Петров В. В. Указ. соч. – С. 114.
78 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. – С. 55.
79 См.: Готт В. С., Семенюк Э. П., Урсул А. Д. Указ. соч. – Гл. III.
80 См.: Там же.
81 Подробнее см.: Вахтомин Н. К. Указ. соч. – Гл. III.
82 См.: Колеватов В. А. Социальная память и познание. М., 1984.
83 Вахтомин Н. К. Указ. соч. – С. 108–109.
84 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 30. – С. 93.
85 См., например: Бугреев А. Н. Диалектика стихийности и сознательности в общественном развитии. М., 1982.
86 Буганов В. И., Преображенский А. А., Тихонов Ю. А. Эволюция феодализма в России. М, 1981. – С. 223.
87 Там же. – С. 214–215.
88 Ковальченко И. Д. Указ. работа. – С. 309–340.
89 Проблемам формализации и математизации современного научного познания посвящена большая литература. Из обобщающих работ отметим: Глушков В. М. О гносеологических основах математизации наук. М., 1965; Кураев В. И. Диалектика содержательного и формального в научном познании. М., 1977; Лукьянец B. C. Философские основания математического познания. Киев, 1980; Моисеев Н. Н. Человек. Среда. Общество: Проблемы формализованного описания. М., 1982; Рузавин Г. И. Математизация научного знания. М., 1984, и др.
90 Так, например, В.А. Устинов и А.Ф. Фелингер полагают, что применение математических методов и ЭВМ в общественных науках, в частности в исторической, обусловлено прежде всего развитием кибернетики и прикладной математики, а также тем, что математические методы и ЭВМ эффективно используются в ряде естественных наук. Развитие и потребности самих общественных наук выступают лишь одним из основных факторов, «способствующих внедрению новых математических методов и кибернетических средств» (Устинов В. А., Фелингер А. Ф. Историко-социальные исследования, ЭВМ и математика. М., 1973. – С. 320–321).
91 Кахк Ю. Ю., Лиги X. М. О связи между антифеодальными выступлениями крестьян и их положением // История СССР. – 1976. – № 2.
92 См.: Ставская Н. Р. Философские вопросы развития современной науки: (Социологические и методологические проблемы интеграции науки). М., 1974; Маркарян Э. С. Интегративные тенденции во взаимодействии общественных и естественных наук. Ереван, 1977; Мирский Э. М. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М., 1980; Урсул А. Д. Философия и интегративно-общенаучные процессы. М., 1981; Чепиков М. Г. Интеграция науки: (Философский очерк). М., 1981; Готт B. C., Семенюк Э. П., Урсул А. Д. Категории современной науки: (Становление и развитие). М., 1984, и др.
93 См.: Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1966. Т. IV.
94 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. – С. 124.
95 Там же. Т. 3. – С. 16.
96 Моисеев Н. Н. Математика ставит эксперимент. М., 1979. – С. 19.
97 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. – С. 285.
98 См.: Любович Н. Статистический метод в применении к истории. Варшава, 1901.
99 Так, например, А. И. Ракитов, касаясь применения математических методов в исторических исследованиях, ставит вопрос о том, какого рода новую историческую информацию, «не доступную прежним качественным методам исследования, могут дать количественные методы (клиометрия)» // Историческое познание. – С. 297 (курсив мой. – И.К.).
100 Напомним историю с попыткой некоторых математиков «самостоятельно» на основе разработанных ими методик пересмотреть некоторые важные вопросы истории античности. Этот пересмотр совершенно необоснован в силу его полной теоретико-методологической несостоятельности, обусловленной игнорированием качественного, сущностно-содержательного подхода. Об этом см.: Голубцова Е. С., Кошеленка Г. А. История древнего мира и «новые методики» // Вопросы истории. – 1982. – № 8; Голубцова Е. С., Завенягин Ю. А. Еще раз о «новых методиках» и хронологии древнего мира // Там же. – 1983. – № 12; Клименков Е. Я. Об истолковании так называемого династического параллелизма // Математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях. М., 1985.
101 Данные вещественных и изобразительных (натурально-изобразительных, художественно-изобразительных и графически-изобразительных) источников для их исторического анализа должны быть переведены в описательную или количественную форму.
102 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. – С. 58–59.
103 Рузавин Г. И. Указ. соч. – С. 189.
104 Там же. – С. 191.
105 Там же. – С. 192.
106 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 19. – С. 329.
107 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. – С. 112.
108 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. – С. 164.
109 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 33. – С. 72.
110 Там же. Т. 37. – С. 395.
111 Цит. по: Рузавин Г. И. Указ. соч. – С. 201.
А. С. ЛАППО-ДАНИЛЕВСКИЙ
МЕТОДОЛОГИЯ ИСТОРИИ
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 242; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!