Илья и Эмилия Кабаковы. Как встретить ангела. 2010. Инсталляция в городской среде. Амстердам, Нидерланды.
Это было удивительно: на биеннале в русском павильоне какой-то океан, Солярис, какие-то невообразимые фантазии. Хотя это, наверное, традиция: Гойя, Босх, все эти непонятные миры…
Одновременно это море утопического, идущее от Малевича. Дело же не в квадратах, а в звучащих сквозь них мирах. У Кандинского то же самое, хотя другая традиция. У него прямая связь экстаза с движениями руки, и когда он сочетал черное с белым, когда делал кляксы — он находился в каком-то особом состоянии. И это передается. Что касается Малевича, то у него за формальным совершенством тоже присутствие чего-то иного.
Тексты у него потрясающие, такое бормотание…
Камлание, да. Я думаю, что это очень большая традиция художника, связанного с космосом, с таким воображением. Искусство Монастырского, Пепперштейна и т. д. Кто-то будет это наследовать.
Скажите, а сейчас эта нужная для художника подпитка — общий круг… У вас остались прошлые запасы или образовался какой-то новый круг?
Прошлые запасы, конечно. Были очень счастливые этапы, несмотря даже на эти советские годы. Мне кажется, знаменитое высказывание «если зайца бить, то он будет играть на барабане», лучше переформулировать в «если зайца долго держать в цирке и не учить его, то он все равно чему-то научится». Эта закрытость художественной школы провоцировала какую-то группу нервных детей концентрироваться. Большую роль играет страсть к самообразованию помимо школы. Это вообще очень интересная тема о последствиях тоталитаризма для художественной жизни. Непростая, потому что советская власть сформировала систему образования по модели немецкой гимназии, а немецкая гимназия была построена на принципах универсального знания и на создании универсального человека. Так как советский человек — это, по версии коммунизма, пик человеческой истории, то тем самым он должен вместить в себя всю ту историю. Вторая важная вещь, на которую мало обращают внимания, — это то, что история искусств, литературы и вообще история, она вся в советской школе была построена на истории героев. Это не была подлинная история процессов, которые происходили в художественном мире. Вся история представляла собой траверс, взятие вершин. Таким образом, у этого несчастного Маугли возникала в голове мысль: ты должен стать героем или тебе конец. Это особенность тоталитаризма, привитый классицизм, но классицизм не мертвый, а как в балете: этим рабам ничего не остается, как танцевать на уровне Улановой. Очень интересный процесс зажигания огня внутри не традиции, которая мертва, а внутри психопатов или невропатов.
|
|
|
Сейчас у нас нет средней прослойки, есть что-то прекрасное и что-то ужасное. Наверху — Монастырский, внизу — группа «На-На», но промежуточного, общего культурного слоя нет.
|
|
|
Вы совершенно правы. Как сегодня нет среднего класса, а есть Абрамович или нищие. Это разрушение культуры. Само слово «культура» держится не на вершинах, а на среднем слое, но она состоит из производителей, но еще на 90% из потребителей.
Но может все-таки что-то народится? В нашем искусстве появились разные молодые люди, которые против рынка, коммерции. Они считают, что надо делать что-то некоммерческое, протестное, но непонятно, куда они денутся, как себя будут реализовывать. Вы описывали модель, когда восприимчивые гении парят где-то высоко и совершенно нет массовой культуры, и нет коммерчески успешных художников. Как вы думаете, что сейчас перспективно, чем должны заниматься художники?
Здесь нужно сделать поправку на мое сознание, сформировавшееся в 1970-е годы. Это сознание строго разделяло реальность и другой мир. Реальность понималась как непригодная к использованию, причем стопроцентно, в ней можно было только с большим трудом выжить. Повторяю — это психология 1970-х. Разговоры о том, что художник должен быть политически ангажированным, толкать кого-то на действия и т. д., для меня абсолютно не понятны. Чем больше ты протестуешь против жизни, тем больше ты в ней увязаешь, это трюизм. Проблема в том, чтобы оставить эту землю и подняться, и идти дальше. В 1970-е это делалось следующим образом: первое — это зарабатывание денег каким-то левым образом, а дальше ты попадал в тот идеальный мир, который в то время прекрасно существовал. Помимо неофициальной художественной жизни, которая в это время сформировалась, а именно мир музыкантов, писателей, композиторов, был прекрасный диапазон всех культурных институций: консерватории, библиотеки…
|
|
|
Радио, которое транслировало классическую музыку…
Совершенно верно! И досуг, который отдавался этому миру, то есть в советское время был этот верхний мир качественных классических приемов. Речь шла о том, чтобы противопоставить рутине другие формы. Ты не мог попасть в институции, но ты мог организовать собственные институции, если тебя оттуда не выгнали палкой, как крысу. Для психологии 1970-х годов четко формулируется эта проблема: никаких контактов с жизнью, с бытом, никаких разговоров с ними не может быть, общение с реальностью вообще не должно было происходить. Искусство пользуется реальностью, но это другая реальность, это не реальность повседневности, каких-то политических, экономических вещей. Это совершенно другой мир, который был сформирован от древности до наших дней, в художественных цехах разве художники знали, из чего состоит жизнь? Конечно, они грызлись друг с другом, но цеховая модель говорила тебе: живи в этом цеху, и твоя возвышенность, твоя иномирность гарантирована твоим цехом. Другое дело, что в 1970-е годы мы все были такими тараканами, которых не понятно почему не добили. Но я думаю, что сегодня ситуация повторяет деформированную психику 1970-х. Может быть, она очень сходна? Может, тоже нужно группе художников сформулировать это таким образом, чтобы заниматься только тем, что является областью искусства. Но никаким образом не пихаться в эти дела, не участвовать в жизни. Окончательно решить, что жизнь не для меня. Я вспоминаю жизнь и общение на квартире Андрея Монастырского, действа, перформансы. Отсутствие любой формы бытовых разговоров, я не помню случая, чтобы кто-то что-то сказал про быт. Это было свойством довольно большой группы художников. Это касается Макаревича, Захарова и Альберта, круг весь был пронизан этой аурой. Это был воздух, отдушина. Такой же был Сорокин, Рубинштейн и Дима Пригов был такой же.
|
|
|
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 137; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!