Классификация аутизма в детстве (НЦПЗ РАМН, 1997) 12 страница
Неврологический статус. Микроцефальная структура черепа. Общая гипотония мышц. Сидит с округлой спиной. Совершает «моющие» движения кистями рук. Сухожильные рефлексы повышены. Туловищная атаксия. Сенсомоторная афазия. Энурез. Атаксия статическая, динамическая.
Катамнез: 7 лет 4 мес. Психический статус (после третьего курса терапии церебролизином). Внимание можно привлечь. Обращенную речь элементарно-бытового уровня понимает. Возникают попытки к элементарному общению на интонационно-фонематическом уровне, произносит несколько первых слогов, слов. Менее истощаема, улучшилось слежение за предлагаемыми картинами. Может следить за детскими передачами по телевидению.
Насильственные движения в кистях рук видоизменились: слабовыраженный компонент потирания рук сохраняется, другие стереотипные движения типа «битья по подбородку», «поднесения рук к груди» — исчезли. Насильственные движения уменьшились. Дольше удерживает предметы в кистях рук (несколько секунд). В вертикальном положении стала устойчивой, атаксия несколько нивелировалась. Сколиоз сохраняется. Стопы ног теплые и менее синюшные. Нет нарастания атрофии в нижних конечностях. Ест сама, глотает и пережевывает твердую пищу. Приступов с потерей сознания нет.
Психологическое обследование. Обнаруживается неразвитость психических функций: крупная моторика на уровне 2 лет, мелкая — на уровне 12 мес. Речи нет. Социальное общение — на уровне 18 мес, интеллектуально-мыслительные операции — 8—12 мес, игра — 12 мес. Освоены туалетные навыки. Формируется индивидуальное отношение к бабушке, оживилась эмоциональная сфера.
|
|
|
Логопедическое обследование: остановка речевого развития.
Генетическая консультация. Диагноз синдрома Ретта подтвержден (Х-сцепленное рецессивное наследование). На фоне проводимого лечения отмечается положительная динамика.
Неврологическое обследование. Мышечный тонус диффузно снижен. Сухожильные рефлексы D>S. Стереотипные движения в кистях рук в виде постукивания и похлопывания ладонью о ладонь. Ходит самостоятельно.
ЭЭГ-исследование. Изменения резидуально-органического характера; эпилептических знаков нет.
Катамнез: 9 лет. Психический статус. Сохраняются проявления глубокого умственного недоразвития с отставанием на 7 возрастных порядков. Речь — преимущественно в виде невнятных звуков дослогового уровня, есть элементы лепета. Рецептивная речь на уровне понимания приказов, слов. Глазное слежение — активное, фиксирует взгляд на игрушках, работающем с ней человеке. Разглядывает предложенные картинки. Вложенные в руки предметы удерживает недлительно. «Моющие» движения видоизменены, периодически аутохтонно затухают и несколько секунд ребенок может держать кисти рук в расслабленном состоянии. Руки на ощупь теплые. Эмоциональная сфера соответствует уровню умственного развития, не отвергает тактильного контакта, оживляется на ласку бабушки, матери, возникает вегетативная реакция, улыбка.
|
|
|
Неврологический статус. Мышечный тонус диффузно снижен. Сухожильные рефлексы снижены, D>S. Ходит самостоятельно. В кистях рук сохраняются абортивные манеризмы в виде сжимания кистей рук в кулаки; «моющие» движения исчезли. Восстановлена и сохраняется ходьба без явлений атаксии, доступны приседание и подъем с легкой поддержкой. Сколиоз сохраняется.
Консультация логопеда: сенсомоторная дисфазия.
ЭЭГ-исследование: -ритм 7—8 кол/с; выраженность (3-ритма незначительная, 0-волны — множественные; -волны — единичные. Эпилептические комплексы отсутствуют. Реакции на ритмический свет нет. Межполушарная асимметрия не зарегистрирована.
Заключение. Состояние больной можно отнести к стационарной стадии синдрома Ретта. Его определяют тяжелое умственное недоразвитие, недоразвитие речи, остаточные движения в кистях рук. Сниженная активность и ограниченность в общении объясняются не столько аутистическими формами поведения, сколько тяжелым умственным недоразвитием. Сохраняются гипотония, кифосколиоз, бедность побуждений.
|
|
|
Начало болезни, типичное для синдрома Ретта, пришлось на возраст 18—20 мес жизни, характеризовалось регрессом навыков, аутистической отрешенностью. Далее наступила стадия распада, которую определяли исчезновение речи, нарушение походки, атаксия, утрата ходьбы, «моющие насильственные стереотипии» в кистях рук, присоединение кифоза, сколиоза, утрата способности удержания предметов в кистях рук, нарушение дыхания, глотания, распад игровой деятельности, общения, а затем и появление эпилептических приступов. В настоящее время можно говорить о стационарной стадии.
Особенность данного наблюдения состоит в формировании частичного восстановления утраченных функций (ходьбы, удержания предметов, глотания, жевания, навыков опрятности) на фоне терапии церебролизином, массажа, коррекционных занятий (восстановительного обучения). В пользу терапевтической ремиссии данного состояния свидетельствует восстановление перечисленных функций, что не характерно для аутохтонного типа, при котором, как правило, не наблюдается восстановления ходьбы и столь значительной редукции ручных стереотипии, а также оживления в эмоциональной сфере, восстановления лепетной речи. Особенно обращает на себя внимание восстановление моторно-статических функций.
|
|
|
Аутистическиподобные синдромы экзогенного генеза. Психогенный парааутизм
Психогенный парааутизм впервые описан J. Nissen (1975) у детей 3—4 лет, лишенных матери, воспитывающихся в семье или в детском доме. Это расстройство наиболее оформленно проявляется к первому физиологическому кризовому периоду (2,5—4 года) в изменении общения, недостаточности коммуникативных функций, нарушении становления речи, моторных навыков и к тому же сочетается с определенными нарушениями социализации, т. е. по сути охватывает нарушения всех функциональных сфер организма.
Еще до J. Nissen в ряде работ уже подчеркивалась возможность тяжелых депрессий, задержек развития под влиянием фактора сиротства [Матейчик 3., 1975; Spitz, 1965; Bolby J., 1979, и др.]. В последующих работах убедительно показан широкий спектр расстройств эмоциональной, когнитивной и моторной сфер у детей-сирот [Мещерякова С. Ю., 1982; Гурьева В. А., 1982, 1994; Г. Троселкова М. О. и др., 1995; Проселкова М. О., 1996, и др.]. В этих работах впервые выявлена возрастная динамика депривационных психических нарушений, возникающих с первого года жизни у детей-сирот, воспитывающихся в структуре домов младенца. Обнаружена в 79 % случаев задержка умственного развития, тогда как в детской популяции она не превышает 8—10 %.
Обращаясь к проявлениям дизонтогенеза у детей-сирот, которые наблюдаются в возрасте от 0 до 3—4 лет в домах младенца (при помещении их туда в первые 3—6 мес жизни), подчеркнем следующие его особенности. Прежде всего в клинической картине обращает на себя внимание обедненность эмоционального реагирования на зов, человеческую речь (тихий и громкий голос), новых людей, новую обстановку, игрушки, окружающих детей. В общении со взрослыми дети обычно неактивны, безучастны. У них не возникает первичной реакции на обращение, показ игрушек, даже красочных, ярких и звучащих; отсутствует или резко приглушена ориентировочная реакция. Нет оживления, любопытства, а также страха при появлении новых людей, объектов (одинаково относятся к живому и неживому, не появляется радости ни при виде котенка, ни сладостей). Повторная тактильная, звуковая, зрительная стимуляция помогает выявить у этих детей бедный ориентировочный отклик, глазное слежение вначале без речевого и моторного оживления, а затем, возможно, и с последними реакциями.
Мимические, жестикуляторные, звуковые, общие моторные реакции в комплексе «естественного оживления» задержаны или недоразвиты. Характерна стылость, тусклость в выражении лица и глаз, принимаемых ребенком поз.
Предоставленные самим себе, дети занимаются примитивной однообразной игрой, преимущественно манипулятивного характера, обычно не издавая никаких звуков, т. е. без речевых комментариев. Характерны пассивность в формировании игровых ситуаций, быстрая иссякаемость побудительных мотивов. Отсутствует тенденция к партнерству в игровой деятельности. Нередко используются заместительные двигательные реакции в виде таких привычных движений, как раскачивание, сосание, кручение пальцев рук, волос, одежды, игра в пальцы рук, свойственная обычно очень раннему возрастному этапу. Часты яктация, онанизм, тенденция к самоагрессии. Дети, пребывая в бездействии, принимают характерную позу, сжимаются, опуская голову, приводя руки к груди, прикрывая лицо ладошками рук, и застывают в неподвижности и молчании; взгляд становится отрешенным, ушедшим внутрь. Периодами они лежат в бездействии на полу, наблюдаются отрешение и как бы застывание в одной и той же позе. Возможно и бесцельное моторное оживление в виде бега, прыжков.
Обращает на себя внимание наибольшая сохранность реакций на тактильные раздражители.
Выявляется суженность программных знаний, прививаемых детям на занятиях с логопедами, дефектолога-ми, воспитателями, отсутствие бытовых знаний, обычно доступных детям даже с задержанным развитием из обычной популяции. Однако имеет место соответственное возрасту владение ложкой и туалетными навыками.
При активной, методичной стимуляции в процессе обучения эти дети оказываются более способными к высокому подражанию, перениманию игровых и других действий, что отличает их от истинных аутистов. У них нет гиперестезии к раздражителям, негативности, парадоксальности в поведении при обучении. Для этих детей не часты явления псевдослепоты, псевдоглухоты при столкновении со зрительными и слуховыми раздражителями. При том, что, как правило, отсутствуют реакции на звуковые, словесные раздражители обычной громкости и силы, но возникают реакции на императивный приказ. Дети равнодушны к смене привычного стереотипа в окружении.
Система мать — дитя у них не формируется; обычно не устанавливается диада с лицом, замещающим мать.
У всех этих детей возникает широкий круг невротических расстройств, преимущественно в соматизированной форме. С большей частотой, чем в популяции, возникают ОРЗ с затяжным течением, диатезы, экземы, нейродермиты.
У них обнаруживаются депрессивные расстройства, сниженное настроение, плаксивость, соматические жалобы, сенестоалгии. Депрессии преимущественно астенического и адинамического типа, которые создают дополнительную основу для дефицитарного, неполноценного эмоционального реагирования.
Выявлена тенденция не только к превалированию, но и к постепенному утяжелению дефицита в развитии эмоциональной, волевой, когнитивной сфер ребенка.
Анализ искаженного дизонтогенеза у детей-сирот, который характеризуется расстройством общения, эмоциональной сферы и социализации, позволяет отнести его к особым, сложным по патогенезу, парааутистическим состояниям. Этот сложный симптомокомплекс к тому же нередко коморбиден с депрессивными, невротическими расстройствами, патологически привычными моторными стереотипиями, действиями.
В динамике онтогенеза ребенка-сироты парааутистический синдром претерпевает изменения, нивелируется депрессия, с запозданием формируется речь, расширяются способности к общению. Ко второму возрастному кризу (6—8 лет) на первый план выступает искажение в личностной структуре, эмоциональная незрелость, ущербность, в меньшей степени сохраняются проявления задержки умственного развития, нередко достигающие по степени выраженности пограничного уровня. В личностной структуре формируются рентные установки. Трудно складываются межличностные связи со сверстниками и взрослыми лицами. Остаются недоразвитыми высшие эмоции (сочувствие, соучастие, сопереживание и др.). Обеднены трудовые установки. Таким образом, формируется дефицитарный тип личности.
В основе парааутизма лежит депривационный фактор — сиротство, который является причиной дефицита экзогенной стимуляции сенсорной, когнитивной, эмоциональной сфер, коммуникативности у ребенка-сироты. При парааутизме прежде всего страдает эмоциональная сфера, а за нею идет вовлечение и других сфер жизнедеятельности ребенка.
Похожий тип дефицитарного патологического развития личности может наблюдаться у лиц с наличием врожденных слепоты, глухоты, ДЦП, сердечной недостаточности и других пороков. В перечисленных случаях в качестве депривационных факторов выступает сенсорная депривация [Козловская Г. В., 1971; Ковалев В. В., 1978; Матвеев В. Ф., Барденштейн И. М., 1983, и др.]. Однако у последних лиц нет эмоционального блокирования, межличностные связи более сохранны, структура личности, несмотря на депривацию, не несет в себе черт грубого поражения.
Если в случаях парааутизма имеет место дефицит социальной, когнитивной, сенсорной, эмоциональной и других форм стимуляции, то в случаях детского аутизма шизофренического спектра предполагается возможность наличия «блокады сенсорных фильтров» [Erlenmeyer-Kimling, 1983]. УМО характеризует тотальное недоразвитие всех психических функций, что создает предпосылки недостаточной информации из внешнего мира.
Итак, при парааутистическом синдроме нарушена система мать — дитя, не сформирована она и с лицом, заменяющим мать, нарушена эмоционально-волевая база личности и расстроена коммуникативность.
Расстройство этих трех систем лежит в основе патогенеза парааутистического аутизма; депривационный фактор — сиротство — является его причиной. Перечисленный ряд расстройств в неполной мере обнаруживается и при УМО и детском аутизме (ДА).
Дифференциация разных форм аутизма в детстве
Рассмотрим дифференциально-диагностические критерии разных форм аутизма, охарактеризованных в настоящей работе. Всем больным детям из представленных клинических групп на определенных, чаще ранних этапах болезни свойственны аутистическое поведение, нарушение социального взаимодействия с окружающими, расстройства коммуникативности с качественным повреждением вербальной и невербальной функции речи, моторные нарушения, сужение круга интересов с однообразной стереотипной деятельностью. Перечисленные психопатологические феномены послужили основанием у всех этих детей диагностировать наличие аутистических расстройств, что соответствует принятым представлениям об аутизме в разных странах.
Вместе с тем аутистические расстройства эндогенного, хромосомного, обменного, экзогенного генеза в каждой из перечисленных групп имеют свою специфику, преимущественный возраст начала, динамику течения, свой исход, генез. Отсюда больные, страдающие разными видами аутистических расстройств, нуждаются в дифференциации для определения специфики лечения и коррекционных подходов.
Для детского аутизма эндогенного генеза, классического детского аутизма, синдрома Каннера наиболее характерны начало до 3-летнего возраста, асинхронность в развитии основных сфер деятельности ребенка, сходство моторных стереотипии с ранними атетозоподобными движениями в пальцах рук, симптом отталкивания с ходьбой на цыпочках, эгоцентрическая речь, недостаточность и задержанное развитие волевой и эмоциональной сфер, сосуществование ранних и поздних функций в них.
При дифференциации любого вида детского аутизма эндогенного генеза с умственной отсталостью при последней обращает на себя внимание равномерность структуры умственного недоразвития, соотносимость интеллектуального и эмоционального снижения, недоразвитие высших эмоций, соответствие социального приспособления уровню умственного недоразвития. У этих детей поведение отличается монотонностью, ригидностью, в нем, как правило, нет вычурности, парадоксальности.
Для детского аутизма (процессуального генеза) при ранней детской шизофрении и инфантильном психозе свойственно становление аутистических симптомов между 1 и 2,5 годами. Характерен диссоциированный характер задержанного развития, тенденция к падению активности, нарушения в общении, утрата коммуникативной, экспрессивной и рецептивной речи. У этих больных менее отчетлив синдром переслаивания, с одновременной реализацией моторных формул, свойственных разным возрастным этапам онтогенеза, как это наблюдается при синдроме Каннера. У них преобладают более сложные моторные стереотипии, смена гипотонии гипертонией, стертые позитивные симптомы.
Детский аутизм (процессуальный) при приступообразно-прогредиентной шизофрении формируется в возрасте 3—6 лет. Для этих детей характерно нормальное умственное развитие до 3-летнего возраста. Сдвиг в линии развития возникает после аутохтонных приступов приступообразно-прогредиентной шизофрении — аффективной, неврозоподобной, полиморфной, кататонической, кататоно-гебефренной и кататоно-регрессивной структуры. Структура нажитого аутистического расстройства в этих случаях зависит от тяжести регистра психопатологических расстройств в приступах болезни. При этом виде детского аутизма (атипичного, по МКБ-10, 1994) всегда имеют место резидуальные позитивные расстройства, нажитые аффективные и психопатоподобные симптомы. Этот круг расстройств относится к нажитому аутистическому дефектному состоянию после приступов ранней детской шизофрении, близок к классическому детскому аутизму.
При расстройствах хромосомного, обменного, неясного генеза с аутистическиподобными синдромами представлены не все симптомы (феномены), свойственные классическому аутизму. Прежде всего для них обязательны знаки дисгенеза, характерные для основной патологии. Нет асинхронии в развитии различных сфер жизнедеятельности ребенка. В личностной структуре обнаруживаются черты торпидности. При сглаженности эмоциональных расстройств больные более эмоциональны с матерью и родными. Отмечается большая сохранность личностной структуры, чем у больных с классическим аутизмом. Возможны дисфорические расстройства настроения. Умственная задержка обычно равномерна. У них сохраняется, хотя и легко истощающаяся, глазная реакция. Стереотипная деятельность сводится к примитивным раскачиваниям, патологически привычным действиям.
В возрастной динамике в части случаев УМО с аутистическими расстройствами наблюдается углубление или, напротив, нивелирование аутистических проявлений. В кризовых периодах возможны психотические эпизоды с позитивными психопатологическими симптомами, после которых отмечается углубление аутистического синдрома.
Надо отметить, что почти все дети с аутизмом страдают искажениями, задержкой психического развития. Поэтому иногда возникает необходимость в разделении двух диагнозов — аутизма и УМО, возможен дихотомический подход в решении этой проблемы.
Аутистическиподобный круг расстройств при синдроме Ретта формируется после периода нормального развития ребенка, в возрасте 8—18 мес жизни и наблюдается в I стадии болезни. Во II стадии аутизм нивелируется. При наличии отрешенности при синдроме Ретта длительно сохраняется глазная реакция, способность адекватного эмоционального реагирования на мать, на положительный тактильный контакт, улыбку, жест. Моторные расстройства носят только им свойственный насильственный характер и протекают в виде «моющих, потирающих» движений кистями рук. В течении болезни наблюдается прогрессирующее нарастание неврологической симптоматики, спинальная атрофия, атаксия, кифоз, сколиоз, распад речи, эпиприступы, расстройства глотания, дыхания, чего не бывает при других расстройствах с аутистическиподобными синдромами.
Аутистическим состояниям при синдроме Аспергера (конституционального генеза) свойственна стертость аутистических проявлений, сохранность способности к высокому интеллектуальному развитию. В дальнейшем онтогенезе ребенка наблюдается формирование рациональных контактов, становление особой личности, близкой шизоидному кругу. В МКБ-10 (1994) синдром Аспергера и шизоидная психопатия не идентифицируются в связи с большей искаженностью личностного развития при синдроме Аспергера.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!