Исследование метафоры в политическом дискурсе
Основы теории метафоры
Метафоризация представляет собой перенос наименования одного предмета, явления на другой на основании сходства, подобия этих предметов, явлений или их отдельных признаков в когнитивной сфере человека. Результатом этого процесса становится создание метафоры.
Основными признаками метафорического выражения являются образность, которая с течением времени может утрачиваться, а также семантическая двуплановость, отраженная в схеме его построения. Механизм создания метафоры включает 4 компонента: в плане выражения – объект №1 и объект №2, в плане содержания – свойства объекта №1 и свойства объекта №2. Взаимодействие между свойствами двух объектов, «перенос» части признаков первого объекта на второй формируют метафору. В процессе такого взаимодействия выделяется компонент семантики, связывающий метафорическое значение с исходным, который может быть представлен не одним признаком (семой), а диффузным, нерасчлененным комплексом сем.
Важным в теории метафоры является понятие метафорической модели. Она представляет собой существующую и / или складывающуюся в сознании носителей языка схему связи между понятийными сферами («Х – это Y»). Например, для нашей работы актуальна модель «Политическая деятельность – это война». При этом отношения между элементами воспринимаются не как отождествление, а как подобие («Х подобен Y»), т. е. «Политическая деятельность подобна войне» [Чудинов, 2003: 40–45].
|
|
|
Для обозначения метафорических моделей используются разные термины: «концептуальная метафора», «базисная метафора» [Lakoff, Johnson, 1980], «метафорическая модель» [Баранов, Караулов, 1991], «модель регулярной многозначности» [Шмелев, 1964; Апресян, 1974; Чудинов, 1988], «метафорическое поле» [Скляревская, 1993] и пр. Все они акцентируют внимание на определенных аспектах (собственно лингвистическом, когнитивном, общефилологическом), которые являются принципиальными для того или иного исследователя и / или научной школы.
Выделяются различные подходы к пониманию метафоры и разные аспекты изучения метафорики. Подробный обзор исследований по этой тематике предложен в работе Г. Н. Скляревской «Метафора в системе языка» [1993]. Автор условно выделила 11 различных направлений в изучении метафоры, например: семасиологическое, ономасиологическое, гносеологическое, собственно лингвистическое, лингвостилистическое и пр. [Скляревская, 1993: 6–11].
Разнообразие возможных подходов в рамках метафорологии – дополнительное свидетельство сложности и неоднозначности восприятия и интерпретации исследуемого объекта. Однако лингвист В. В. Петров считает, что весь спектр направлений можно свести к двум фундаментальным – семантическому и когнитивному: «С позиций первого, механизм и результат переноса хорошо описываются посредством концепции значения. В рамках второго – основную роль играет “знание”» [Петров, 1990: 135].
|
|
|
Рассмотрим основные принципы структурного и когнитивного подходов к исследованию метафоры. Отметим, что, несмотря на возможные расхождения этих концепций, в теории и в методике описания моделей регулярной многозначности и концептуальной метафоры существуют общие элементы. Различия объясняются акцентированием внимания исследователей на тех или иных аспектах анализируемого материала. При этом термины, применимые в одном направлении, имеют прямые эквиваленты в понятийной системе другого направления, т. е. являются взаимозаменяемыми.
2.1.2. Структурно-семантический подход. Теория регулярной многозначности. Истоки рассматриваемой теории можно обнаружить в наблюдениях над параллельными семантическими процессами в языке (Ш. Балли, Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня и др.). Большое значение для формирования теории также имеют исследования по системности лексики (изучение лексико-семантических групп (ЛСГ)), поскольку они выявили высокую частотность появления однотипных производных значений (С. Креш, Л. М. Васильев, Э. В. Кузнецова, А. А. Уфимцева, Д. Н. Шмелев и др.). Для становления теории регулярной многозначности важную роль играют идеи А. Н. Веселовского, который занимался исследованием «вековых метафор» и причинами их дальнейшего употребления в речи. Предложенную концепцию развивали В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, А. И. Ефимов, А. Д. Григорьева, Б. А. Ларин, Л. В. Щерба и др.
|
|
|
Термин «метафорическая модель» предложил Д. Н. Шмелев [1964]. В этом же исследовании он выдвинул тезис о том, что главным условием развития параллелизма семантических структур является вхождение слов в одну семантическую сферу. Описывая однотипные модификации семантики в конкретных ЛСГ, Д. Н. Шмелев впервые демонстрирует принципы изучения регулярной многозначности и делает выводы о продуктивности тех или иных метонимических и метафорических переносов.
Ю. Д. Апресян [1971; 1974] предпринимает попытку описать основные модели многозначности для существительных, прилагательных и глаголов русского языка, охарактеризовать выделенные модели с точки зрения их продуктивности и регулярности. Ю. Д. Апресян первым квалифицирует параллельные производные значения как факты регулярной многозначности.
|
|
|
В дальнейшем теория регулярной многозначности была усовершенствована. Специалисты трансформировали методику, разработали теорию регулярного варьирования семантики, создали многомерную классификацию метафорических моделей и осуществили описание большого количества конкретных схем построения метафор (Н. А. Боровикова, Л. М. Васильев, Э. В. Кузнецова, Т. И. Новоселова, Е. В. Падучева, Н.П. Сидорова, И. А. Стернин, А. П. Чудинов и др.).
Теория регулярной многозначности постулирует существование семантических полей слов, имеющих не только буквальное значение в одной конкретной сфере, но и связанные значения в других сферах. Этой концепции соответствуют следующие положения: метафора является обязательной частью конвенционального языка и приобретает статус когнитивного механизма; метафора не является простой заменой буквального смысла, она основана или на сходстве, или на корреляции в опыте; метафорическое моделирование происходит однонаправленно – из области-источника в область-цель («мишень»). Регулярная многозначность выступает в качестве подтверждения правомерности теории концептуальной метафоры.
Предметом структурно-семантического анализа является исследование внутреннего строения языка, т. е. выделение всех его элементов и определение правил их сочетаемости, выявление структуры семантических полей и их взаимосвязи.
Слова, обладающие близким первичным значением, часто получают сходные вторичные. Модель многозначности – присущее сознанию носителей языка типовое соотношение основных и производных значений, которое может стать образцом для появления идентичных производных значений у единиц того же семантического поля. Такие модели бывают метафорическими и метонимическими, причем первые признаны более частотными и регулярными.
В каждой модели многозначности заложены определенные модификации семантики близких по значению слов одной части речи. Также возможно исследование однотипных значений у лексических единиц разной частеречной принадлежности. Отметим, что в описании моделей не используются фразеологизмы, сравнительные обороты, близкие по значению слова разных частей речи, поскольку предпочтение отдается структурному критерию.
2.1.3. Когнитивный подход к метафоре. Теория концептуальной метафоры. Когнитивная лингвистика – дисциплина, представляющая собой пример трансдисциплинарного знания, объединившего научные изыскания когнитивистики и языкознания. В рамках этой науки изучается соотношение и взаимодействие двух важных категорий человеческого бытия: языка и мышления.
В процессе жизнедеятельности человек постоянно сталкивается с неопределенной и многозначной информацией, и поэтому существует необходимость в интерпретации и включении в общую систему получаемых сведений об окружающей действительности. Вербальный язык обеспечивает номинацию когнитивных представлений сенсорного опыта, позволяет структурировать наше мышление. Основным постулатом данного направления является понимание языка как «интерфейса между мозгом, сознанием и миром» [Черниговская, 2013: 10].
Цель когнитивного анализа – выявление закономерностей категоризации и концептуализации объективной действительности сознанием человека и различных аспектов этих ментальных операций. Также важным постулатом когнитивного направления является невозможность объективного описания языка вне контекста когнитивных процессов. Вследствие этого лингвисты склонны использовать когнитивные термины, избегая собственно лингвистических понятий.
М. Бирдсли, М. Блэк, Э. Кассирер, К. Льюис, Э. МакКормак, П. Рикер, А. Ричардс и др. постулировали такой феномен человеческого мышления, как метафоричность. Работы этих лингвистов переведены на русский язык и представлены в сборнике «Теория метафоры» [1990]. Положение о ментальном характере и познавательном потенциале метафоры стали предпосылками для применения к ней когнитивного подхода.
Когнитивисты (Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, Р. Гиббс, М. Джонсон, Ю. Н. Караулов, И. М. Кобозева, Е. С. Кубрякова, Дж. Лакофф, В. В. Петров, Т. Г. Скребцова, М. Тернер, А. П. Чудинов и др.) рассматривают метафору как важную ментальную операцию, «инструмент» для категоризации и концептуализации. С этой точки зрения, метафора играет важную роль в организации и обобщении человеческого опыта, она – способ понимания окружающего мира методом получения о нем нового знания или формирования другой эмоциональной оценки. «Наша обыденная концептуальная система, в терминах которой мы думаем и действуем, носит принципиально метафорический характер» [Lakoff, Johnson, 1980: 8].
В работе Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Metaphors We Live by» [1980] была сформулирована теория, которая придала описанию когнитивного механизма метафоры системный характер и продемонстрировала «рабочий» потенциал для практического применения. Согласно этим теоретическим принципам, метафора не ограничивается лишь сферой языка, но и является важным элементом человеческого сознания. Таким образом, метафора была окончательно выведена за пределы языковой системы и стала пониматься как феномен взаимодействия языка, мышления и культуры.
Метафоризация основана на процессе взаимодействия структур знаний (фреймов и сценариев) двух концептуальных доменов – сферы-источника (source-domain) и сферы-мишени (target-domain). В процессе однонаправленной метафорической проекции (metaphorical mapping) элементы из сферы-источника, осознаваемые с помощью уже существующих у человека знаний, его опыта, структурируют менее понятную сферу-мишень, что позволяет сформировать новое знание об этом концептуальном домене [Там же: 118-120, 262-265]. Этот процесс представляет сущность когнитивного потенциала метафоризации, понимается как некое «смешивание» двух концептов, формирующих метафору, которое получило развитие как теория «блендинга» [Turner, Fauconnier, 2002]. Слияние этих структур знания представляет собой не просто суммирование, а создание принципиально новой единицы, не равной механическому сочетанию составляющих.
Основное и производное (метафорическое) значения слова обладают общими компонентами, которые могут быть выявлены в ходе анализа метафоры. Однако исследователи чаще прибегают к изучению понятийных сфер, к которым принадлежат прямое и метафорическое значения лексических единиц.
Главенствующий принцип – это понимание метафоры не как образного средства, соединяющего два значения лексемы, а как ментальной операции, объединяющей два понятийных домена, что создает возможность использовать потенциал сферы-источника для концептуализации сферы-мишени. Таким образом, метафоры – это схемы, по которым человек мыслит и воспринимает окружающий мир. Различаются ориентационные метафоры (реализуют пространственные оппозиции типа «верх – низ», «больше – меньше» и пр.), онтологические метафоры (например, олицетворение – представление неодушевленных объектов как живых существ) и структурные метафоры (описание одной понятийной сферы с помощью единиц другой категории, например, ведение спора моделируется как ведение войны).
Понятия «сценарий», «фрейм» и «слот» активно применяются в когнитивных работах для наименования «форм хранения и представления знаний». Так, сценарий соответствует наиболее характерному для исходной понятийной сферы набору стереотипных ситуаций и их последовательности; фрейм используется для обозначения отдельной базовой ситуации, т. е. фрагмента наивной языковой картины мира, а слоты, являющиеся составными частями фреймов, представляют собой отдельные элементы, аспекты такой типовой ситуации [Баранов, Караулов, 1991: 188].
Когнитивная теория характеризуется широким подходом к формальному выделению метафоры, при котором метафорой может быть назван «любой способ косвенного выражения мысли» [Арутюнова, 1990: 296–297]. Так, если сравнение, обладающее формальным показателем компаративности (как, словно, будто и пр.) традиционно отграничивают от метафоры, в структуре которой такие элементы отсутствуют, то в рамках когнитивного направления этот фактор признается несущественным, оба явления относятся к метафоре. Путь от сравнения к собственно метафоре демонстрирует появление и развитие метафорического образа. Аналогичным образом интерпретируются и другие феномены, обладающие сравнительной семантикой: гипербола, фразеологизмы и пр.
Минимальной значимостью в теории концептуальной метафоры обладает дифференциация глагольных, именных и других видов метафор, выделяющихся на основе собственно языковых признаков. Поскольку в когнитивной лингвистике язык трактуется как «континуум единиц», то при анализе концептуальной метафоры исследователи привлекают не только собственно метафоры (иногда случаи метонимии), но и фразеологизмы, сравнительные обороты, слова разной частеречной принадлежности и пр. [Чудинов, 2003: 54]. Структурные различия исследуемого материала не являются принципиальными, более важным признается понятийная близость. Тем не менее из нарратива агитационной кампании 2018 г. нами были выделены только собственно метафорические выражения.
Теория политической метафоры
2.2.1. Становление теории политической метафоры. Теория политической метафоры сформировалась на стыке двух лингвистических направлений – политической лингвистики и метафорологии. Сближение данных дисциплин обусловлено большим интересом к изучению политической коммуникации и, как следствие, поискам новых методов для ее анализа. Будучи осмысленной в рамках когнитивного и риторического подходов, метафора стала пониматься как эффективное средство восприятия и моделирования политической действительности, а также как инструмент воздействия на общественное сознание, что позволило применить исследовательские подходы метафорологии для изучения политического дискурса.
2.2.2. Когнитивный подход к изучению политической метафоры. Сегодня для отечественной лингвистики наиболее характерно применение когнитивной методики исследования политической коммуникации в сочетании с наработками отечественной теории регулярной многозначности. Соединение этих концепций способствует осуществлению более детального анализа метафорических моделей. Особенно популярна у отечественных лингвистов теория Дж. Лакоффа и М. Джонсона [1980].
При столкновении с новым или трудным для понимания явлением человек часто стремится его осознать с опорой на элементы более знакомой области знания. В этом процессе существенную роль играет метафора. Поэтому при метафорическом моделировании сферы политики, которая отличается сложностью и абстрактностью, метафора позволяет разобраться с ее устройством при помощи уже известных образов.
Выдвинутый в когнитивном направлении тезис о том, что субъекты реагируют на собственные когнитивные представления о реальности, а не реальность объективную, позволяет сделать вывод, что поведение человека определяется его системой репрезентаций. Описание метафорической системы позволит изучить состояние сознания отдельных индивидов и общества в целом, особенности их мировоззрения, идеалы и ценности.
Именно этим объясняется повышенный интерес исследователей к теории концептуальной метафоры в сфере политического дискурса (А. Н. Баранов, Т. С. Вершинина, Ю. Н. Караулов, А. А. Каслова, И. М. Кобозева, А. Б. Ряпосова, Н. А. Санцевич, А. В. Степаненко, Ю. Б. Феденева, А. П. Чудинов и др.).
Большой вклад в развитие этого направления внесло исследование А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова, представленное в работах «Русская политическая метафора (материалы к словарю)» [1991] и «Словарь русских политических метафор» [1994]. Ценность данных публикаций заключается в определении базовых характеристик метафорической модели и понятийного аппарата метафоризации. Указанный словарь состоит из двух частей, которые соответствуют разным способам систематизации материала: «Метафорические модели политической реальности» и «Мир политики в зеркале метафор».
Особое место среди работ по теории метафорического моделирования занимают монографии А. П. Чудинова [2001; 2002; 2003]. Автор провел анализ основных метафорических моделей политического дискурса, подробно описал их структуру, выявил сферы-источники метафорической экспансии (например, «Война», «Театр», «Криминал», «Спорт», «Семья» и пр.), а также определил функции концептуальной метафоры. А. П. Чудинов [2001] сопоставил закономерности метафорического моделирования, реализованного в рамках федеральных выборов 1995-1996 гг. и 1999-2000 гг.
Когнитивный подход для описания отдельных моделей метафоризации применен и в ряде других исследований. Так, Н. В. Багичева [2000] предложила описание метафор родства в политическом дискурсе. Т. С. Вершинина [2002] охарактеризовала зооморфные, фитоморфные и антропоморфные метафоры, актуализированные в агитационной кампании 1999-2000 гг.
Ю. Б. Феденева [1997] описала наиболее актуальные метафорические модели, характерные для определенных политических событий («Референдум», «Путч», «Выборы»), и пришла к выводу, что активизация тех или иных моделей метафоризации, особенности их построения определяются характером политического действия.
В диссертации А. Б. Ряпосовой [2002] представлен анализ метафорических моделей с агрессивным прагматическим потенциалом, использованных в нарративе отечественных федеральных выборов 1999-2000 гг. О. Н. Григорьева [2001] рассмотрела реализацию театральной метафоры в политическом дискурсе современной России. Т. Г. Скребцова [2002] выделила базисную метафору «Государство-как-человек» во внешнеполитическом дискурсе.
2.2.3. Функции политической метафоры. Отдельно рассмотрим вопрос о прагматическом потенциале метафоры, обусловленный ее функционированием. В истории науки постулировалось наличие у метафоры широкого перечня функций: прагматическая, когнитивная, эмоциональная, образная, стилеобразующая и пр. И. М. Кобозева отмечает, что функционирование метафоры зависит от типа дискурса [Кобозева, 2001: 134]. Так, для метафоры в политическом дискурсе актуальны эвристическая и аргументативная функции. Кроме того политическая метафора имеет «интерактивную функцию сглаживания наиболее опасных политических высказываний, затрагивающих спорные политические проблемы» [Там же: 134], а также «создает у партнеров по коммуникации общую платформу, опираясь на которую, субъект речи может более успешно вносить в сознание адресата необщепринятые мнения» [Там же: 135]. Исследователь считает, что эстетическая функция возникает в политических текстах «в качестве побочного эффекта» [Там же: 136].
А. П. Чудинов основными признает 4 функции политической метафоры: когнитивную, коммуникативную, прагматическую и эстетическую. Автор отмечает, что каждая из них может иметь те или иные варианты [Чудинов, 2003: 59], при этом они постоянно взаимодействуют, в отдельных текстах одни функции актуализируются, другие, напротив, теряют значимость.
Понимание особенностей функционирования метафоры позволяет определить цель их привлечения субъектами политики для осуществления коммуникации.
2.3. Исследование метафор со сферой-источником «Война»
в политическом дискурсе
Для традиционной теории метафоры большое значение имеет семантическая классификация метафор. Наиболее частым способом распределения метафор является их объединение на основе сферы-источника, т. е. тематических групп (ТГ), к которым относится лексика в своем «дометафорическом» (прямом) значении.
Подобная классификация, помогающая определить направления метафорической экспансии, также важна для когнитивного исследования метафор. Однако метафора при таком подходе выступает как ментальный, а не языковой феномен, поэтому используется другая понятийно-терминологическая система («сценарий», «фрейм», «слот»). Но, несмотря на различия, которые существуют между семантической классификацией по ТГ и когнитивной по ментальным сферам, выделяемые группы в целом совпадают по составу [Будаев, Чудинов, 2006: 117].
В лингвистических работах обычно представлен краткий анализ всех метафорических моделей, свойственных какому-либо дискурсу, или предлагается детальное комплексное описание метафор из одной сферы-источника. Второй вариант организации научной работы позволяет наиболее полно охарактеризовать выбранную метафорическую модель, описать ее прагматический потенциал и выявить закономерности, которые могут остаться незамеченными при широком обзоре.
Тип метафоры, выбранный в качестве объекта нашего исследования, относится к субсфере «Социум». Политическая действительность часто моделируется по образцу других общественных сфер, например спорта, театра, криминала и войны. Остановимся подробнее на исследованиях, посвященных описанию метафорических моделей со сферой-источником «Война».
Первыми военные метафоры проанализировали Дж. Лакофф и М. Джонсон. Чтобы продемонстрировать исследовательский потенциал разработанной теории, они предложили детальное описание метафорической модели «Argument is war» (‘Спор – это война’), а также обозначили перспективы изучения военной метафоры и ее следствий (entailments) на примере дискурса одного из политических лидеров США – Дж. Картера [Lakoff, Johnson, 1980: 157‒159].
Другой важной вехой в описании военной политической метафоры является классическая публикация Дж. Лакоффа «Metaphor and War. The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf» [Lakoff, 1991], в которой автор применил разрабатываемую им методику для анализа метафорического «оправдания» необходимости введения войск США на территорию Ирака.
В рамках отечественной лингвистики исследованиями метафоры, основанной на понятийной категории «Война», занимались А. Н. Баранов, Э. В. Будаев, Ю. Н. Караулов, Н. А. Кузьмина, А. Б. Ряпосова, Г. Я. Солганик, Ю. Б. Феденева, А. П. Чудинов и др.
А. Н. Баранов и Ю. Н. Караулов, авторы монографии «Русская политическая метафора», отмечают, что война является одной из наиболее значимых сфер человеческого опыта. Как следствие, военная метафора относится к числу базовых метафор, что можно подтвердить высокой степенью детализации тезауруса и высокой продуктивностью данной метафорической модели в политическом дискурсе [Баранов, Караулов, 1991: 189].
Этот тезис подтверждают данные, представленные в монографии «Метафора в политическом интердискурсе» [2006]. Ее авторы, А. П. Чудинов и Э. В. Будаев, выполнив обзор исследований по политической лингвистике, пришли к выводу, что во всех метарегионах наиболее частотным является изучение метафор со сферой-источником «Война». Они стали объектом в 45% российских исследований, 42,5% американских и 28,6% европейских [Будаев, Чудинов, 2006: 121]. Такие высокие показатели «метафор войны» в качестве исследовательского объекта свидетельствуют о том, что тенденция к использованию военных метафор не является свойством уникальным (характерным для определенного национального сознания), а приобрела статус универсальной закономерности в современном политическом дискурсе всех государств.
Военные метафоры входят в ряд метафорических моделей, обладающих агрессивным потенциалом. Наличие такого типа прагматического потенциала подразумевает, что эти метафоры способны оказывать эмоциональное воздействие на адресата, влиять на восприятие характеризуемого метафорой предмета речи, а также моделировать образ агрессивной, враждебной реальности.
Основные метафорические модели со сферой-источником «Война» и их прагматический потенциал наиболее детально рассмотрены в работах А. П. Чудинова «Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991–2000)» [2001] и А. Б. Ряпосовой «Метафорические модели с агрессивным прагматическим потенциалом в политическом нарративе "Российские федеральные выборы (1999–2000 гг.)"» [2002].
В публикациях А. А. Касловой [2003] и Э. В. Будаева [2007] представлен сопоставительный анализ метафорических систем, использованных в российском и американском / британском политическом дискурсе. В том числе авторами описаны метафорические выражения, восходящие к понятийной категории «Война».
Предложенные в названных выше исследованиях принципы описания и систематизации военных метафорических моделей были использованы нами для анализа военных метафор, функционирующих в рамках нарратива президентских выборов 2018 г, и построения их фреймовой структуры.
Выводы
Политическая лингвистика оформилась в самостоятельную научную дисциплину, для которой характерно наличие особого предмета и задач, а также специфичного материала. Понятийно-терминологический аппарат политической лингвистики сформирован, им активно пользуются исследователи, он доказал свою «жизнеспособность».
В рамках нашего исследования применяются идеи когнитивного направления анализа политического дискурса, прежде всего когнитивного изучения политической метафоры. Метафора понимается как важная ментальная операция, способ категоризации и концептуализации объективной действительности, так как она позволяет сформировать новое знание о каком-либо явлении, дать ему оценку путем обращения к более известной и структурированной области когнитивного опыта человека. Одной из ярких, опытно осмысленных областей, является тема войны, причем независимо от национального сознания.
Метафора выполняет не только номинативно-экспрессивную функцию, но и считается эффективным средством преобразования существующей модели мира, способна побуждать человека к определенной деятельности, воздействуя на его эмоциональную сферу. Функционально-прагматический потенциал метафоры объясняет ее широкую востребованность в политической коммуникации.
Описание всей системы метафор, включенных в политический нарратив, позволяет проанализировать особенности мировоззрения и мировосприятия участников политического дискурса, установить их цели и коммуникативные намерения. Однако акцентирование внимания на конкретной метафорической модели, как в нашем случае, способствует наиболее полному выявлению ее характеристик и закономерностей использования.
Глава II . Военная метафора в политическом нарративе
теледебатов "Выборы президента РФ 2018"
Дата добавления: 2019-08-30; просмотров: 1404; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!