НОВЫЙ ГОД В ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ ГВИНЕЕ 19 страница
Звучит марш Мендельсона. Стеклянные двери базы отдыха советских и кубинских военных распахиваются, и молодожёны ступают на кафельный пол. Присутствующие, расположившиеся вокруг бассейна, встречают их громом аплодисментов. ВИА из советских воинов-музыкантов исполняет туш. Владимир и Мария проходят на места, на которые им указывает Рытов, благодарят его и садятся. Рассаживаются за столики, расставленные вокруг бассейна, и гости интернациональной свадьбы. На столах из пластмассовых стаканчиков торчат советские и кубинские флажки.
Советский главный военный советник в штатском костюме со своей супругой, сидящий рядом с родителями Марии, встаёт и торжественно поднимает бокал. Все гости садятся. Советник произносит поздравительный тост, здравицу в честь молодожёнов:
85
– Когда я зажгу свет вон в том окне, а потом погашу, ты сразу иди. Хорошо?
– Хорошо.
Владимир бегом пересекает улицу. Отрывает дверь. В холле тихо, на втором этаже тоже тихо. Владимир подбегает к окну, смотрит на пустынную улицу, включает люстру. От света просыпается попугай в клетке. Он хлопает крыльями, хрипло кричит:
– Налей рюмочку! Налей рюмочку!
– Перебьёшься, – Владимир снимает с себя рубашку, накидывает её на клетку, гасит свет, распахивает дверь, впускает Марию, закрывает за ней дверь.
Влюблённые обнимаются, целуются. На ходу они скидывают обувь. Юноша стягивает с девушки платье. Входят в комнату. Под звук цикад, в свете луны и уличных фонарей они падают в обнимку на кровать, подминая накомарник и путаясь в нём.
|
|
|
Мария высвобождается из лифчика:
– Подожди, я тебе помогу. А где твой сосед?
– В командировке. Наконец-то мы вместе!
– Я люблю тебя, Влади! Целуй меня! Целуй меня сильнее!..
Рука Владимира кладёт паспорт на полированную столешницу. Рядом с российским паспортом изящная ручка Марии кладёт кубинский паспорт. Смуглая рука сгребает со стола оба паспорта. Клерк кубинского загса деловито открывает российский паспорт и, высунув кончик языка, начинает записывать его данные в книгу.
Перед столом клерка торжественно стоят Владимир и Мария. За ними – свидетели Лаура и Элена.
Звучит марш Мендельсона. Стеклянные двери базы отдыха советских и кубинских военных распахиваются, и молодожёны ступают на кафельный пол. Присутствующие, расположившиеся вокруг бассейна, встречают их громом аплодисментов. ВИА из советских воинов-музыкантов исполняет туш. Владимир и Мария проходят на места, на которые им указывает Рытов, благодарят его и садятся. Рассаживаются за столики, расставленные вокруг бассейна, и гости интернациональной свадьбы. На столах из пластмассовых стаканчиков торчат советские и кубинские флажки.
|
|
|
Советский главный военный советник в штатском костюме со своей супругой, сидящий рядом с родителями Марии, встаёт и торжественно поднимает бокал. Все гости садятся. Советник произносит поздравительный тост, здравицу в честь молодожёнов:
85
– Дорогие наши Мария и Владимир! Уважаемые мама и папа Марии! Уважаемые наши кубинские друзья! Уважаемые советские дипломаты и офицеры! Все почтенные гости этого торжественного собрания!
Советские и кубинские переводчики шёпотом переводят поздравление на ухо высоким чинам посольства и командованию.
– Мы, – продолжает советник, – собрались здесь сегодня, к большому сожалению, без родителей одного из виновников этого торжества, новобрачного Владимира. Они не смогли присоединиться к нам за этим праздничным столом, чтобы вместе с нами поздравить эту очаровательную пару молодожёнов с их самым счастливым, самым радостным в жизни днём и самым запоминающимся событием – законным бракосочетанием. Это не простая свадьба, товарищи, не ординарная. Это интернациональная свадьба! Так, видимо, было угодно судьбе, что Володя встретил милую Марию, свою суженую, здесь, в тропиках, в дружественной и близкой нам Кубе, далеко от своего родного дома. Мы пока не можем похвастаться большим числом таких свадеб, но теперь можно с уверенностью сказать, что начало этому делу положено. Как говорится, фундамент теперь есть! И я уверен, что наш офицер, военный переводчик Владимир Ершов, сделал свой правильный выбор. И вы, очаровательная юная Мария-Машенька, нашли своё счастье с настоящим русским парнем. Мы уверены, что вместе с Володей создадите крепкую, дружную, надёжную ячейку общества, семью, и у вас будет много детишек. Кто они будут? Как их назвать: кубинско-советские или советско-кубинские? Это неважно! Ведь это одно и то же. Ваша свадьба – это яркое выражение сплочения наших братских народов. Советского и кубинского. И это глубоко символично, друзья! Давайте же и дальше высоко держать знамя крепнущей дружбы между нашими народами. И я уверен, что выражу общие пожелания присутствующих нашим молодым: большого личного счастья, любви на долгие годы, благополучия и крепкого здоровья. Радости и счастья вам! А тебе, Володя, позволь тебя сегодня так по-отцовски, неофициально называть, желаю служебного роста. Для этого у тебя всё имеется: образование, знание языков. А теперь вот и семья у тебя тоже есть. Вот и всё, что я хотел для начала сказать, товарищи молодожёны. Горько! Горько!
|
|
|
– Ура! Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко! – закричали, вскочив, все гости.
|
|
|
Молодые крепко целуются. Долго не умолкает звон бокалов.
Встаёт отец Марии. Одновременно с ним поднимается и наш переводчик. Кубинец усаживает его рукой на место.
86
– Дорогие наши Мария и Владимир! Уважаемые мама и папа Марии! Уважаемые наши кубинские друзья! Уважаемые советские дипломаты и офицеры! Все почтенные гости этого торжественного собрания!
Советские и кубинские переводчики шёпотом переводят поздравление на ухо высоким чинам посольства и командованию.
– Мы, – продолжает советник, – собрались здесь сегодня, к большому сожалению, без родителей одного из виновников этого торжества, новобрачного Владимира. Они не смогли присоединиться к нам за этим праздничным столом, чтобы вместе с нами поздравить эту очаровательную пару молодожёнов с их самым счастливым, самым радостным в жизни днём и самым запоминающимся событием – законным бракосочетанием. Это не простая свадьба, товарищи, не ординарная. Это интернациональная свадьба! Так, видимо, было угодно судьбе, что Володя встретил милую Марию, свою суженую, здесь, в тропиках, в дружественной и близкой нам Кубе, далеко от своего родного дома. Мы пока не можем похвастаться большим числом таких свадеб, но теперь можно с уверенностью сказать, что начало этому делу положено. Как говорится, фундамент теперь есть! И я уверен, что наш офицер, военный переводчик Владимир Ершов, сделал свой правильный выбор. И вы, очаровательная юная Мария-Машенька, нашли своё счастье с настоящим русским парнем. Мы уверены, что вместе с Володей создадите крепкую, дружную, надёжную ячейку общества, семью, и у вас будет много детишек. Кто они будут? Как их назвать: кубинско-советские или советско-кубинские? Это неважно! Ведь это одно и то же. Ваша свадьба – это яркое выражение сплочения наших братских народов. Советского и кубинского. И это глубоко символично, друзья! Давайте же и дальше высоко держать знамя крепнущей дружбы между нашими народами. И я уверен, что выражу общие пожелания присутствующих нашим молодым: большого личного счастья, любви на долгие годы, благополучия и крепкого здоровья. Радости и счастья вам! А тебе, Володя, позволь тебя сегодня так по-отцовски, неофициально называть, желаю служебного роста. Для этого у тебя всё имеется: образование, знание языков. А теперь вот и семья у тебя тоже есть. Вот и всё, что я хотел для начала сказать, товарищи молодожёны. Горько! Горько!
– Ура! Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко! – закричали, вскочив, все гости.
Молодые крепко целуются. Долго не умолкает звон бокалов.
Встаёт отец Марии. Одновременно с ним поднимается и наш переводчик. Кубинец усаживает его рукой на место.
86
– Не надо меня переводить, – просит отец Марии, – здесь все прекрасно понимают по-кубински. Я, друзья, счастлив. И моя супруга тоже счастлива, потому что наша дочь встретила и полюбила такого хорошего русского парня, советского офицера, как Бладимúр Ерчов. Желаем вам, наши дети, большого счастья. Будь, дочка, верна и преданна своему мужу. Мы с матерью уверены, что у вас будет всё хорошо всю вашу длинную и радостную жизнь. Теперь наши дети, дети всех простых кубинцев, не только одних богатеев буржуев, получили возможность быть счастливыми и уважаемыми людьми, а не людьми второго сорта, как раньше. Теперь наши дети могут пользоваться теми же благами, какими ранее пользовались только богатые. Я рад видеть наших детей, Болодю и Марию, счастливыми. Давайте же мы все выпьем за молодых. Счастья вам, детки, на долгие годы! Здоровья и благополучия, Болодья, вашим родителям! Жаль, что их здесь нет, но когда-нибудь мы с ними обязательно познакомимся. Как у вас принято говорить?
– Горько! – произносит военный советник.
– Горико! Горико! – почти кричит отец Марии.
ВИА играет туш. Отец, мать, бабушка и дедушка Марии, а также все гости аплодируют, так как молодые в очередной раз крепко целуются.
Рытов подходит к Олегу:
– Ты готов?
– Валентин Михайлович, может, не к месту, а?
– К месту, к месту. Это ж стихи о тех подругах и жёнах, которые ждут там, в Союзе, своих женихов и мужей. Давай! Я тебя сейчас представлю. Это приказ!
Замполит Рытов идёт на своё место и стучит вилкой по бокалу:
– Товарищи! Дорогие жених и невеста, теперь уже муж и жена! Я предоставляю слово сослуживцу нашего жениха Олегу Островскому, который прочитает стихи известного советского поэта и переводчика Сергея Гончаренко! Итак, Олег, смелее, смелее!
Раздаются аплодисменты. Олег скромно поднимается из-за стола, неловко кланяется и тихо начинает читать стихи:
– А в году – за семь полусотен дней,
За четыре дюжины недель.
До России – тридевять морей.
А в России – белая метель.
87
– Не надо меня переводить, – просит отец Марии, – здесь все прекрасно понимают по-кубински. Я, друзья, счастлив. И моя супруга тоже счастлива, потому что наша дочь встретила и полюбила такого хорошего русского парня, советского офицера, как Бладимúр Ерчов. Желаем вам, наши дети, большого счастья. Будь, дочка, верна и преданна своему мужу. Мы с матерью уверены, что у вас будет всё хорошо всю вашу длинную и радостную жизнь. Теперь наши дети, дети всех простых кубинцев, не только одних богатеев буржуев, получили возможность быть счастливыми и уважаемыми людьми, а не людьми второго сорта, как раньше. Теперь наши дети могут пользоваться теми же благами, какими ранее пользовались только богатые. Я рад видеть наших детей, Болодю и Марию, счастливыми. Давайте же мы все выпьем за молодых. Счастья вам, детки, на долгие годы! Здоровья и благополучия, Болодья, вашим родителям! Жаль, что их здесь нет, но когда-нибудь мы с ними обязательно познакомимся. Как у вас принято говорить?
– Горько! – произносит военный советник.
– Горико! Горико! – почти кричит отец Марии.
ВИА играет туш. Отец, мать, бабушка и дедушка Марии, а также все гости аплодируют, так как молодые в очередной раз крепко целуются.
Рытов подходит к Олегу:
– Ты готов?
– Валентин Михайлович, может, не к месту, а?
– К месту, к месту. Это ж стихи о тех подругах и жёнах, которые ждут там, в Союзе, своих женихов и мужей. Давай! Я тебя сейчас представлю. Это приказ!
Замполит Рытов идёт на своё место и стучит вилкой по бокалу:
– Товарищи! Дорогие жених и невеста, теперь уже муж и жена! Я предоставляю слово сослуживцу нашего жениха Олегу Островскому, который прочитает стихи известного советского поэта и переводчика Сергея Гончаренко! Итак, Олег, смелее, смелее!
Раздаются аплодисменты. Олег скромно поднимается из-за стола, неловко кланяется и тихо начинает читать стихи:
– А в году – за семь полусотен дней,
За четыре дюжины недель.
До России – тридевять морей.
А в России – белая метель.
87
А в России – белая пора.
По дворам сугробы – набекрень.
Для тебя уже давно – вчера
Мой ещё не начавшийся день.
А в России – белая земля.
Ты выходишь утром на порог
И не знаешь, где я от тебя –
То ль на запад, то ли на восток.
Ну а здесь? Здесь бьёт из-под земли пальма,
Как зелёный водомёт.
Ну а здесь, в немыслимой дали,
Даже месяц задом наперёд.
Здесь, на пышном пиршестве стихий,
Сожжено всё матушкой зимой.
Бормочу я снова, как стихи,
От тебя последнее письмо.
Здесь как кубки звонкие слова:
Сибоней, Ориенте, Мариэль.
Где-то там в кустах кричит сова.
До России – тридевять морей!
Оркестр играет вальс «Амурские волны». Молодожёны кружатся в танце. К ним присоединяются другие пары. Оркестр исполняет песню «Мой адрес Советский Союз».
Анатолий берёт гитару, трогает струны. Владимир и Мария поднимаются из-за стола, подходят к нему.
– Толь, а давай нашу любимую, – просит Константин.
– Это какую? «Не уезжай»?
Анатолий перебирает струны, запевает. Константин, Владимир и Олег ему подпевают:
– Сердце бьётся в такт колёсам,
Вырвется сейчас.
88
А в России – белая пора.
По дворам сугробы – набекрень.
Для тебя уже давно – вчера
Мой ещё не начавшийся день.
А в России – белая земля.
Ты выходишь утром на порог
И не знаешь, где я от тебя –
То ль на запад, то ли на восток.
Ну а здесь? Здесь бьёт из-под земли пальма,
Как зелёный водомёт.
Ну а здесь, в немыслимой дали,
Даже месяц задом наперёд.
Здесь, на пышном пиршестве стихий,
Сожжено всё матушкой зимой.
Бормочу я снова, как стихи,
От тебя последнее письмо.
Здесь как кубки звонкие слова:
Сибоней, Ориенте, Мариэль.
Где-то там в кустах кричит сова.
До России – тридевять морей!
Оркестр играет вальс «Амурские волны». Молодожёны кружатся в танце. К ним присоединяются другие пары. Оркестр исполняет песню «Мой адрес Советский Союз».
Анатолий берёт гитару, трогает струны. Владимир и Мария поднимаются из-за стола, подходят к нему.
– Толь, а давай нашу любимую, – просит Константин.
– Это какую? «Не уезжай»?
Анатолий перебирает струны, запевает. Константин, Владимир и Олег ему подпевают:
– Сердце бьётся в такт колёсам,
Вырвется сейчас.
88
Подожди ещё немного,
Подожди хоть час.
К поющим ребятам подходят кубинец с гитарой, пары молодых кубинцев и русских:
– Всё смешалось: море, ветер,
Солнце, небо – всё на свете,
Ласка и разлука, и любовь.
Без тебя мне очень плохо.
Я сейчас глаза закрою.
Так, что из-под век забрызжет кровь.
Счастье вместе с болью ты принёс.
Пусть растает боль под стук колёс.
Не уезжай! Не уезжай!
Не уезжай! Не уезжай!
Сон всё это или сказка, кто бы мне сказал!
Ну скажите, отчего не вижу больше милые глаза?
Хочешь небо или звёзды?
Хочешь зиму или вёсны?
Хочешь, я приду к тебе сама?
Но ведь я приду навечно.
Руки положу на плечи.
Будешь пить любовь в моих глазах.
Мчусь, неведомо куда. Куда? А-а-а!
Вслед за мной беда, беда, беда.
Не уезжай! Не уезжай!
Не уезжай! Не уезжай!
Пусть судьба неумолима! Пусть жестока к нам!
Я хочу вернуться к синим от ветров глазам.
У меня одна дорога. У меня одна тревога.
Руки, лишь одним верна я вам.
89
Подожди ещё немного,
Подожди хоть час.
К поющим ребятам подходят кубинец с гитарой, пары молодых кубинцев и русских:
– Всё смешалось: море, ветер,
Солнце, небо – всё на свете,
Ласка и разлука, и любовь.
Без тебя мне очень плохо.
Я сейчас глаза закрою.
Так, что из-под век забрызжет кровь.
Счастье вместе с болью ты принёс.
Пусть растает боль под стук колёс.
Не уезжай! Не уезжай!
Не уезжай! Не уезжай!
Сон всё это или сказка, кто бы мне сказал!
Ну скажите, отчего не вижу больше милые глаза?
Хочешь небо или звёзды?
Хочешь зиму или вёсны?
Хочешь, я приду к тебе сама?
Но ведь я приду навечно.
Руки положу на плечи.
Будешь пить любовь в моих глазах.
Мчусь, неведомо куда. Куда? А-а-а!
Вслед за мной беда, беда, беда.
Не уезжай! Не уезжай!
Не уезжай! Не уезжай!
Пусть судьба неумолима! Пусть жестока к нам!
Я хочу вернуться к синим от ветров глазам.
У меня одна дорога. У меня одна тревога.
Руки, лишь одним верна я вам.
89
Понимаешь: очень много.
Вспоминаешь: так немного!
Никому тебя я не отдам!
Вечность… даже вечность пусть умрёт!
Пусть любовь её переживёт!
Не уезжай! Не уезжай!
Не уезжай! Не уезжай!
ПРАВЕДНЫЙ ГРЕХ
– Друзья! Ну где же запропастились эти Инна с Эдиком? Сколько их можно ждать? – показал рукой на старинные деревянные настенные часы с маятником добродушного вида Володя.
На часах было 19:50.
– Ладно, пускай себе тешатся и нежатся. Придут. Раз Инка обещала, значит, придут, – сказала Светлана, блондинка с длинными волосами.
– А теперь выпьем за нашу первую семейную пару, которая сложилась на целине, – Юрий Никулин, старший по возрасту всех собравшихся целинников разных годов, поднял бокал с вином. – За Наташу и Игоря Смирновых. Это они влюбились друг в дружку и поженились сразу по возвращении в Москву после нашей первой целины в 1964 году. И вот уже столько лет счастливы в браке. Что вы такие хмурые оба? Повздорили, что ли? Да возьмитесь вы за руки! За вас! Да, ребята? Горько!
– Горько! Горько! – закричали вразнобой все бывшие целинники, стоящие вокруг большого круглого обеденного стола, уже принявшие на грудь.
Но Наташа лишь хмуро взглянула на мужа и, не чокаясь с ним, молча выпила. Игорь тоже не собирался идти с женой на мировую, судя по его взъерошенному виду.
Анатолий выпил рюмку водки и намазал себе большой бутерброд с маслом.
– Ты чего это? – спросил его атлетически сложенный Алексей.
– Чтобы не запьянеть.
– А ты не пей и не запьянеешь. А так только добро переводишь. И водку, и масло.
90
Понимаешь: очень много.
Вспоминаешь: так немного!
Никому тебя я не отдам!
Вечность… даже вечность пусть умрёт!
Пусть любовь её переживёт!
Не уезжай! Не уезжай!
Не уезжай! Не уезжай!
ПРАВЕДНЫЙ ГРЕХ
– Друзья! Ну где же запропастились эти Инна с Эдиком? Сколько их можно ждать? – показал рукой на старинные деревянные настенные часы с маятником добродушного вида Володя.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!