Открытие кровообращения и системы всасывания.
Из книги А.М. Сточика и С.Н. Затравкина "Формирование естественнонаучных основ медицины в процессе научных революций 17-19 веков".
Причиной, заставляющей кровь циркулировать, У. Гарвей назвал сердечные сокращения. Результаты наблюдений и разнообразных опытов по изучению «строения и работы сердца животных» позволили Гарвею утверждать, что сердце представляет собой мышечный орган, основной функцией которого является выброс крови в сосудистую систему во время систолы. Таким образом, У. Гарвей объединил две изолированные сосудистые системы в одну и поставил в ее центре сердце.
В окончательном виде «учение о кровообращении» было сформулировано Гарвеем в 1628 году в его знаменитом и предельно лаконичном труде «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных». Эта книга нанесла ощутимый удар по гегемонии учения Галена и вызвала колоссальный резонанс в среде интеллектуальной элиты Европы, но поддержали Гарвея буквально единицы. В их числе оказались главным образом деятели научной революции - Р. Декарт, Г. Галилей, Т. Гоббс и несколько врачей – Х. Де Руа, С. Санторио, Ф. Сильвий, Рольфингус.
Что же касается основной массы врачебного сословия, включая наиболее авторитетные и влиятельные фигуры медицинского мира того времени, то они заняли непримиримо негативную позицию, обрушив на Гарвея шквал критики. Один из признанных корифеев тогдашней медицины, лейб-медик Людовика 14 Г. Патэн, писал по поводу открытия Гарвея: «Мы переживаем эпоху невероятных выдумок, и я даже не знаю, поверят ли наши потомки в возможности такого безумия». Он называл учение У. Гарвея «парадоксальным, бесполезным, ложным, невозможным, непонятным, нелепым, вредным для человеческой жизни». Медицинский факультет Парижского университета посвятил рассмотрению «учения Гарвея» специально заседание, на котором было принято решение «не признавать циркуляцию крови в организме человека» и считать учение Галена «верным на все времена».
|
|
|
В основе столь бурной реакции медицинского сообщества лежали не только консерватизм и возмущение тем, что Гарвей осмелился опровергать «священные медицинские каноны». Напомним, учение Галена представляло собой целостную систему знаний, объединявшую все многообразие процессов жизнедеятельности организма человека. Гарвей опровергал ключевые положения этой системы, предложив взамен лишь гипотезу о движении крови, в рамках которой, например, становится совершенно непонятным физиологический смысл такого важного процесса жизнедеятельности, как дыхание. Не случайно сам Гарвей для его объяснения оказался вынужден обратиться к еще более древнему предположению Аристотеля о том, что предназначение дыхания состоит в «охлаждении крови».
|
|
|
Кроме того, нельзя не принимать в расчет, что гипотеза о циркуляции кров не имела прямых доказательств: о том, как именно артерии «переходят» в вены, Гарвей не знал и мог высказывать только одни предположения. Именно на эту в первую очередь обращал внимание декан медицинского факультета Парижского университета и главный оппонент Гарвея Ж. Риолан (младший).
Гегемония учения Галена пошатнулась, но устояла. Новых открытий вполне хватило для того, чтобы сформулировать индуктивный вывод о кровообращении, но вновь оказалось недостаточно для опровержения учения Галена как целостной системы представлений, которая продолжала властвовать над умами врачей вплоть до начала второй половины 17 в. Научная революция в медицине, хотя и набирала силу, все еще была далека от победы, для которой требовались новые научные прорывы.
Одним из таких прорывов стало открытие «системы всасывания». В 1622 году падуанский профессор Г. Азелли во время учебной анатомической демонстрации случайно обнаружил в брыжейке у собаки сосуды, которые содержали «не крови, а хилус», и назвал их млечными. Спустя более четверти века, в начале 50-х годов 17 столетия, французский врач Ж. Пеке, шведский и датский анатомы О. Рудбек и Т. Бартолин практически одновременно независимо друг от друга обнаружили и подробно описали общий ствол млечных сосудов, млечную цистерну, грудной проток и место его впадения в угол слияния левой подключичной и внутренней яремной вен. Тогда же Бартолин впервые предложил назвать новую систему сосудов лимфатической, а Пеке выполнил классическую демонстрацию функции этой системы на собаке. Перевязав подключичную и внутреннюю яремную вены выше места впадения грудного протока и осушив губкой правые отделы сердца, он путем надавливания на млечную цистерну и грудной проток добился наполнения правого желудка хилусом.
|
|
|
Открытие системы млечных, или лимфатических сосудов, предназначенных, как предполагали исследователи 17 столетия, для всасывания хилуса из кишечника в сосудистую систему, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Анатомические и экспериментальные данные Ж. Пеке, О. Рутбека и Т. Бартолина однозначно свидетельствовали о том, что хилус из кишечника всасывается и попадает в вены, минуя печень. Иными словами, была установлена и доказана ошибочность еще одного принципиального положения анатомо-физиологической концепции Галена, считавшего, что весь хилус поступает в печень и превращается там в кровь. Печень, таким образом, автоматически лишалась прежнего статуса главного органа кроветворения и центра всей венозной системы, что позволило Бартолину даже написать специальную главу «О погребении печени» и посвятить ей надгробную эпитафию.
|
|
|
Первая реакция медицинского сообщества на это открытие в точности повторило истерику по поводу работы Гарвея. Говорили и писали, что если так обстоит дело у собаки, то у человека все совершенно иначе. Но этот контраргумент отпал почти сразу. Французскому хирургу Гайяну удалось произвести демонстрацию Ж. Пеке на трупе солдата, убитого в драке. А в 1654 году увидели свет результаты исследования кембриджского профессора Ф. Глиссона, не только впервые описавшего строение печени и «желчного аппарата», но и высказавшего обоснованное предположение о том, что основной функцией печени следует считать выработку желчи.
С этого времени учение Галена стало стремительно утрачивать свою гегемонию, а вскоре и вовсе лишилось ее, после того, как в арсенале деятелей научной революции, кроме анатомического и вивисекционного, появился новый метод исследования – микроскопический.
Первый микроскоп был сконструирован в Нидерландах между 1590 и 1608 годами. Существует множество версий о его изобретателе. Увеличение первых микроскопов составляло от 3 до 10 раз. Распространение микроскопов началось после того, как Г. Галилей в 1624 г. смог найти способ изготовления короткофокусных линз и за счет этого значительно уменьшить габариты прибора. Через год появился и сам термин «микроскоп», предложенный членом римско академии деи Линчеи и. Фабером.
Следующим шагом на пути совершенствования микроскопа стала деятельность нидерландского самоучки А. Левенгука, достигшего исключительного искусства в изготовлении и шлифовке увеличительных стекол. В 50-60 годы он научился изготавливать линзы, дававшие увеличение до 150-300 раз. В 1665 году Р. Гук разработал новую конструкцию микроскопа, позволившую ему увидеть растительную клетку. В 1668 г. Е. Дивини, присоединив к окуляру полевую лизну, создал прообраз окуляра современного типа. В 1673 году Я. Гавелий ввел микрометрический винт, а Гертель предложил поместить зеркало под столик микроскопа. Таким образом, сложился набор основных деталей, составляющих конструкцию современного биологического микроскопа.
В 1661 году итальянский врач, анатом и физиолог М. Мальпиги с помощью 180-кратного микроскопа обнаружил сеть капиллярных сосудов, соединяющих артерии и вены. В этой же работе Мальпиги описал альвеолярное строение легких и на основании опытов с вдуванием в воздухоносные пути воздуха и наливанием легочной артерии доказал отсутствие прямого сообщения между альвеолами и капиллярами. Десятилетие спустя Левенгук, вооружившись 270-кратным микроскопом, впервые увидел эритроциты и зафиксировал движение по капиллярам от артериального к венозному концу. Это были бесспорные доказательства правильности индуктивного вывода Гарвея о кровообращении.
Открытие кровообращения и системы всасывания, с очевидностью показавшее, что кровь не образуется в печени из сваренного в желудке хилуса и не потребляется без остатка органами и частями тела, а постоянно циркулирует в замкнутой системе сосудов, заставило врачей коренным образом пересмотреть традиционные взгляды и на другие акты жизнедеятельности. В частности, положение и существовании единой системы органов, обеспечивающих переработку пищи в кровь с одновременным удалением из организма отходов это переработки, уступило место представлению о наличии в организме человека четырех отельных морфофункциональных систем – пищеварения, всасывания, мочеотделения и системы крови. Основные положения анатом-физиологической концепции Галена были, таким образом, полностью опровергнуты.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 202; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!